Текст книги "Эм и Ли (СИ)"
Автор книги: Ольга Обр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
20
ЛИ
Мари Краймбрери – Полюби меня пьяную
Сдерживать себя больше невозможно, да и не имеет смысла. Секс – это всего лишь секс, настоящая измена она ведь внутри: в голове, в сердце. И эту черту я уже перешла, глупо заниматься самообманом. Так почему не позволить себе немного счастья? Одну ночь, или полгода, как получится... Я не питаю иллюзий по поводу Эверетта, одиночка привыкший к свободе и приключениями, а я мать с двумя детьми. Не вяжется. И уж точно я не желаю своим детям отчима – этого добра в моём собственном детстве было с избытком, целых трое. Нет, просто немного любви сегодня. Контракт закончится, и я вернусь в свой комфортный, холодный дом, снова привыкну к тягостной скуке и буду жить «правильно»: как все и для детей.
А пока ночь. Крошечные, но такие яркие, вспышки желания по всему телу, сильные руки мужчины, от одного взгляда которого пересыхает во рту. На одну хотя бы ночь я могу забыть все те причины, по которым мы не должны делать этого. И я забываю надолго – Хейден ненасытный любовник, я давно отвыкла от такого. Страсть переходит в нежность, нежность в ленивые ласки, подкрадывается утро. Но об этом я думать не хочу. Есть здесь и сейчас.
– Он изменил тебе? – спрашивает Эверетт, когда темнота за окном уже плавится, превращаясь в серый рассвет.
Я впустила его в свою квартиру и постель, но это ещё не значит, что обязана впустить в душу.
– Да, – отвечаю негромко, глядя в потолок. Короткое слово, всего две буквы – это лишь верхушка айсберга, а под ним огромная гора льда и отчуждения, боли и ненависти. "Да" – это не трахнул незнакомку в баре по пьяни. Моё "да" – это несколько месяцев, когда он дёргался неприязненно от каждого прикосновения и поцелуя. "Да" – это многие десятки раз повторённое "не трогай меня" и "я устал". Гладкая поверхность мнимого благополучия разрезается ночным звонком, а на том конце звуки, которые не хочешь слышать, которых не должно быть. Но на поверхности остаются лишь две буквы, остальное в тёмной воде. Туда, под воду, я не пущу никого. Нечего там смотреть, айсберг почти растаял. Где-то внутри этой горы была заморожена моя любовь к мужу, но она растворилась вместе с синими льдами боли. Остались лишь привычка и равнодушный комфорт. "Да" – весьма прозаическая и частая причина женских измен, но не в моем случае. Четыре последующих холодных года – вот истинный фактор.
Всё это Хейдену ни к чему.
– Ты – не лёд, ты – пламя, Ли, – я вздрагиваю от его слов. Как он догадался? Эверетт нависает надо мной, облокотившись на локоть. Выдыхает в сторону терпкий дым и целует горькими губами. – Давай тебе на правое предплечье "императрицу" набьём? Карту из таро?
– Только если ты себе сделаешь "дурака", – я не помню значения "императрицы", не настолько вникала в тему, но вот нулевая карта подходит Хейдену идеально.
– Ты умеешь говорить комплименты, огонёк, – он смеётся, сминает окурок и бросает на пол. Очерчивает указательным пальцем ореолу соска, затем приникает ртом. – Я готов совершить прыжок веры, Ли, – видит скептическое выражение моего лица и добавляет. – Даже если ты этого не хочешь. Прыжок делают для себя.
ХЕЙДЕН
Егор Крид – Я у твоих ног
– Я боюсь представить, ты сейчас Кьеркегора* имеешь в виду или эту сумасшедшую игру**.
Не могу не рассмеяться после этих слов. Моя конфетка поражает разнообразием информации, хранящейся в её голове. И при этом всём выглядит как девушка с обложки.
– Что смешного, Эверетт? – даже хмурится красиво.
– Всего лишь метафора, Ли. Но твоё самомнение просто на божественном уровне, если хочешь, я могу стать твоим рыцарем веры, мне не сложно.
Она улыбается, прикрыв глаза, задумывается о чем-то своём, оставляя мою фразу без комментария. Притягиваю к себе под бок, не желая уходить из этой кровати, надеясь, что не прогонит. Уже не жду ответа, играя с яркими алыми прядями волос, когда слова срываются с её губ:
– Рыцари бесконечности суть танцоры, и у них есть полёт.* Это не продлится долго, Хейден, лететь нельзя бесконечно.
– Я возьму всё, что ты можешь мне предложить, будь то одна ночь или вечность, – мне и самому страшно произносить это. Вечность – звучит как клятва, я не привык разбрасываться такими словами. – Все влюблённые клянутся исполнить больше, чем могут, и не исполняют даже возможного.*** – говорю с усмешкой, вспомнив весьма мудрую мысль. Чем я могу убедить её? Смит наверняка всё давно сказал за меня, а потом втоптал веру в любые обещания в грязь.
– Не загадывай, – вырывает меня из-за раздумий сонный голос Ли. – Давай спать, Хейден, всё будет так, как будет.
Ей не нужны мои обеты и, скорее всего, не особо нужен я. Ли определённо не намерена разрывать свои отношения с мужем. Мне остаётся лишь принять её фатализм. До поры до времени. Потому что волюнтаризм мне куда ближе. Потому что я привык выгрызать у судьбы то, чего хочу.
Нас будит телефонный звонок всего несколько часов спустя, моя немного помятая после бурной ночи красота матерится себе под нос и смотрит умоляюще. Проще говоря, велит свалить. Качаю отрицательно головой – никуда я не собираюсь, я спать хочу.
– Я не влезу в вашу беседу, Ли. Полежу здесь тихонько как мышка, просто камеру в эту сторону не поворачивай.
Она выдыхает раздражённо, наспех натягивает майку и принимает звонок. И как бы сильно я не хотел спать, теперь не могу не слушать. Пацаны что-то рассказывают наперебой. Сыновья Ли пока никак не вписываются в мою картину мира, и я не знаю, как быть с этими двумя неотменимыми, в отличие от мужа, фактами её биографии. Она сидит, облокотившись на изголовье кровати, и улыбается их рассказам.
– Как презентация? – вступает в беседу Смит, его голос разгоняет кровь по венам злостью, и я вцепляюсь в подушку, чтобы хоть как-то унять агрессию, сжимаю зубы. Курить хочется со страшной силой.
– Всё прошло удачно, Тим. Мы там почти всю ночь были, я жутко хочу спать, – пытается отмазаться от разговора Ли.
– Так устала, что даже макияж не смыла? – давит на жену долбаный юрист. Неужели так сложно просто отъебаться?
Ли разглядывает себя в экране телефона, потом смеётся:
– Если ты намекаешь на любовника, Тим, то включи логику. Любовник не муж, ему в таком виде не показываются.
Интересная теория, к какому же разряду тогда отнесли меня? Привлекаю её внимание, скользнув рукой по обнажённому бедру, но Ли и глазом не ведёт.
– Давай, я посплю ещё пару часиков, приведу себя в порядок и перезвоню вам, – командует конфетка. Дождавшись согласия, сбрасывает звонок и тут же хлопает меня по руке:
– Что ты творишь, Эверетт?! – размазавшаяся под глазами тушь действительно делает её забавной. Не страшно, Ли
– Всего лишь хотел узнать, я настолько плохой любовник, что мне можно показаться в таком виде? – начинать утро со смеха и поцелуев гораздо приятнее, чем со звонков всяких рогатых личностей.
– Ты мой верный рыцарь, Хейден, или уже забыл? Рыцари народ смелый, ты переживешь.
– Точно, – смеюсь на это заявление. – Рыцарь и дурак.
А хотелось быть императором, но пока не я выбираю.
* С.Кьеркегор – Страх и трепет
** Assassin's creed
*** У. Шекспир – Троил и Крессида
21
ЭМ
Мари Краймбрери – Мне так повезло
На этот раз очень удачно у меня целых три выходных подряд – суббота, воскресенье и понедельник. Я еду в Дабфорд на дневной электричке, пытаюсь дремать по пути. Хейден довёз меня до вокзала и на прощание просил вернуться в понедельник вечером – на следующий день съёмки с самого утра. Знает, что не разрешу себя поцеловать, не на виду у разношёрстной толпы, где вполне могут оказаться нежелательные и глазастые знакомые, поэтому целует руку. Просто жест вежливости, принятый в высшем свете, но кожа на ладони хранит тепло его губ до сих пор. Мы знакомы совсем недолго, и я не знаю совершенно ничего о его прошлом, но такое ощущение, что знаю его самого всю жизнь. Я чувствую себя феей Плам: слишком уж происходящее напоминает наводнение из желе*, в котором сладко тонуть, не задумываясь о завтрашней боли. У меня три часа, чтобы настроиться на свою привычную жизнь, и я стараюсь думать о Тиме и детях, хоть это и откровенно плохо получается. На одной из станций в вагон заходит девушка, окинув холодным взглядом вагон, садится ко мне, несмотря на то, что свободных мест предостаточно, и она может расположиться с комфортом одна.
– Добрый день, – здоровается с поистине королевским высокомерием. – Я Нора Ламберт, ты, наверное, не помнишь меня, Эмили. Я думала, ты теперь всегда выглядишь так, как в своем профиле, – меня все же одаривают полным превосходства взором. Сейчас из нас двоих она – королева в прекрасно сидящем деловом костюме, я – простушка в джинсах и майке.
– Почему же, помню. Вы работаете вместе с Тимом, – вживую мы пересекались только один раз, на корпоративе, но имя её мне известно прекрасно. Интересно, Тима тянуло к ней так же, как меня теперь тянет к Хейдену? Я не знаю, почему они расстались тогда, но уверена, что сейчас между моим мужем и этой холёной блондинкой ничего нет. В её глазах немой вопрос, Нора не понимает, почему Тим выбрал в итоге меня. Я понимаю. Не меня – ребёнка, на тот момент только одного. Он выбрал ответственность точно так же, как предстоит в скором времени выбрать мне. Что я могу сказать этой женщине? Может нам стоит обсудить, насколько хорош Тим в постели? Сравнить ощущения? Я думала, что стала холодной и бесчувственной, но сейчас мысли мои наполнены кипящим ядом. Мне не больно, нет, просто... неприятно. Четыре года назад, как и миллионы женщин до меня, я гадала, что произошло. Хотелось верить, что это происки разлучницы, совратившей моего мужа с пути истинного. Говорят же: сучка не захочет, кобель не вскочит. Искала ему оправдания. Глупо. В игре всегда двое.
– Тим говорил, что ты почти не приезжаешь из Араны, – старается ужалить она. И у Норы, как ни странно, выходит. Они общаются до сих пор? Не по работе?
– Как я могу не приезжать к своему мужу и детям? – моя улыбка чисто ангельская. Ни она, ни Тим не знают, что я в курсе их небольшого секрета. Пусть так и останется. И пусть зарубит на своём припудренном носу, что это моя семья.
– Твои фотографии в сети весьма откровенны, – не унимается мисс Ламберт. – Тиму это не нравится.
Господи, сколько всего я могу и хочу ей сказать, но нет, до подобного я не опущусь.
– Мой муж знает, что это всего лишь контракт. И это было наше совместное решение, Нора. Ему безусловно не нравится, что меня видят другие мужчины, он ревнует немного, но когда мы остаёмся наедине, сам Тим в восторге от этих образов, – подмигиваю ей и с удовольствием наблюдаю, как тонкая белая кожа блондинки идёт красными пятнами. А как ты думала мы сделали второго ребенка? Надеялась на ЭКО? Нет, милая, муж спит со мной.
Мы не разговариваем до самого Дабфорда. Забавно, что лицо Тима, встречающего меня на платформе, остаётся бесстрастным при виде Норы. Когда-то я думала, что знаю его как свои пять пальцев и всегда смогу определить фальш в его поведении. А оказалось, что Тимати Смит идеальный игрок в покер. Остаётся надеяться, что при таком хорошем учителе я и сама не ударю в грязь лицом. Мы прощаемся с его бывшей любовницей холодно, но любезно. Противно. Возможно, нам стоит как-нибудь встретиться вчетвером, Эверетта возьмём, и выйдет чудный вечер. Эта мысль смешит и бесит меня одновременно. Не на такую семью я рассчитывала, стоя в белом платье у алтаря.
– Нора выглядела злой, вы повздорили? – спрашивает Тим, едва мы садимся в машину.
– С чего ты взял? Нам нечего делить, – нет, ни единой эмоции снова.
– Расскажи про вчерашний вечер, – переключается моментально. – Как твой агент поживает?
Я углубляюсь в рассказ об аукционе и вечеринке, "забывая" про второй вопрос. Тим смотрит на меня не веря, когда озвучиваю сумму, которую перевел сегодня на мой счёт Хейден. Несколько его годовых зарплат, и это только начало, пять картин из более чем сорока.
– Похоже, я был не прав, называя твоё хобби бесполезным, – это максимально близко к извинению в исполнении Тима, что-что, а просить прощения он не умеет.
Теперь он благополучно забывает про Эверетта. За такие бабки ведь можно и потерпеть, да, Тим?
* Маленькое королевство Бена и Холли
ТИМ
Hope darst – Never walk alone
Какого хрена Нора оказалась в этой электричке, и что она сказала Эмили? «Нечего делить» жены прозвучало неубедительно. Я не знаю, в курсе ли она, что Нора и есть та самая моя ошибка, но что-то мне подсказывает, Эм прекрасно осведомлена о многом. И ни разу даже не намекнула. У меня есть только подозрения, при этом я испытываю сказочную злость и зверское желание устроить разборки. Но она прошла через это, чтобы сохранить семью, я тоже смогу.
– Ты же не против, если я закрою кредит на машину с этих денег? – мы обычно советуемся друг с другом перед какими-то крупными покупками, так что вопрос не удивителен. Только киваю, её решение логично.
– Куда хочешь деть остальное?
– Я бы оставила часть на отпуск, а остальное на счета детям, – моя Эм, как всегда, практична, никаких экстравагантных желаний вроде прыжка с парашютом и платья за сорок тысяч.
– Значит, так и сделаем.
– Следующий аукцион на Сайшере, Тим, – ошарашивает меня жена. – Через две недели, но вылетаем на следующей, чтобы всё подготовить.
– Почему там?
– Лето, все селебрити разъехались. Рыбу надо ловить там, где она водится, – Эмили усмехается, определённо цитируя кое-кого.
– Парни расстроятся, – о том, что расстроюсь я, говорить не буду, сама должна знать.
– Это всего пара недель...
Да, каких-то две недели моя жена будет на одном из самых романтичных курортов мира в компании своего агента. Могу я надеяться, что хотя бы в разных номерах? Я так и не перенёс свой отпуск, планировал провести его с сыновьями, навестить Эм в столице. Почему бы и не навестить, только на Сайшере? Реагирует совершенно спокойно на моё предложение. Может, зря я надумал себе про её отношения с Эвереттом? Скорее всего, всё ограничилось одним разом. В той ночи я, к сожалению, уверен, даже не имея доказательств.
– Хорошая идея, Брук давно на море просится, – улыбается спокойно. – Только я там работать буду, Тим, вряд ли у меня получится много времени проводить с вами.
Много и не надо, котёнок, но по ночам я хочу быть спокоен, зная, что ты не в кровати своего агента.
22
ЭМ
Adele – Love in the dark
Когда ожидания разбиваются о суровые скалы действительности, это печально. Но, тем не менее, я рада, что побуду с мальчишками на море. Они оба радостно бросаются мне на шею, едва мы переступаем порог, и я ни капельки не сомневаюсь, что вывезти детей к тёплому океану гораздо важнее, чем мой столь желанный отрыв в стиле «секс – драгз – рок-н-ролл».
После ужина мы планируем с Тимом поездку: покупаем на них билеты и смотрим места, где стоит побывать.
– Ты уже забронировала себе отель? – интересуется муж, и я честно отвечаю, что ни сном, ни духом – всем занимается Эверетт. Тогда он настаивает на том, чтобы я позвонила агенту прямо сегодня и сообщила, что жить буду с семьёй. Под пристальным взглядом мужа набираю Хейдена, немного нервничая.
– Уже соскучилась по мне, огонёк? – весело спрашивает он после бесконечных гудков.
– Это был очень гордый цветок*, – улыбаюсь в ответ. Говорить с ним, не произнося ни единого компрометирующего слова, легко. – Я по делу, Хейден. У Тима отпуск через неделю, они с мальчишками приедут ко мне на Сайшер, так что бронируй на меня отель только на эту. Скинешь посмотреть, что ты выбрал? Нам тоже надо определиться.
После секундного замешательстве мой агент выдаёт безапелляционно:
– Но эту неделю ты живёшь со мной, – потом его голос смягчается. – Цветы так непоследовательны, Ли.
– Что поделать, принцы тоже склонны сбегать из родных краёв, – я наблюдаю за мужем из-под полуопущенных ресниц, он не понимает, о чём мы, но абсолютно точно чувствует подвох. Прощаюсь наспех, не желая усугублять.
Мы выбираем отель, который устроил бы всех, довольно долго. Бруку нужны водяные горки, Грегу – песчаный пляж, обязательное условие Тима – хорошие аниматоры и услуги няни. В этом я его понимаю, одному справиться с двумя ураганами непросто, а я большую часть дня буду отсутствовать. Мне же нужно, чтобы гостиница располагалась как можно ближе к той, что выбрал Эверетт. Конечно, исключительно из-за работы и удобства. Мальчишки, активно помогавшие в выборе, убегают собирать чемоданы, никакие аргументы, что слишком рано, не действуют.
– Было бы здорово уехать туда только вдвоём, – шепчет мне на ухо Тим, когда они скрываются за углом. А я... Я не хочу его прикосновений, не хочу этого шёпота и на Сайшер мечтаю отправиться не с ним. Сейчас я прекрасно понимаю, почему были все те невербальные сигналы, что посылал мне муж во время своего... увлечения, скажем так. Практически невозможно терпеть не те руки, которые хочешь сейчас. Но я сдерживаюсь, не хочу, чтобы понял и он.
Позже я укладываю детей спать, а после Тим предлагает посидеть на террасе, выпить по бокалу вина. Погода прекрасная, и мой отказ выглядел бы странно, я всегда любила такие вечера. Мы сидим на стильном мягком диване, который я так долго и тщательно выбирала, и беседуем о всякой ерунде. Когда-то я маниакально проектировала интерьер нашего дома, придирчиво относясь к каждой мелочи – мне важно было, чтобы он стал идеальным местом, куда нам обоим хотелось бы возвращаться. Это всё ещё мой идеальный и уютный дом, но вот возвращаться не тянет.
Муж ставит бокал на низкий дубовый столик и притягивает меня к себе, пробегается пальцами по обнажённой полоске кожи между топом и шортами:
– Я забронировал столик в "Старом замке" на завтра, – точно, наша седьмая годовщина свадьбы. Совсем забыла, ведь мы несколько лет не отмечали эту дату.
Возможно, завести любовника стоило гораздо раньше, чтобы он почувствовал конкуренцию и начал шевелиться.
– Ты была такая красивая семь лет назад, – поглаживания становятся более чувственными. – Это кажется невозможным, но сейчас ты ещё красивее. Наверное, разлука пошла нам на пользу – большое видится на расстоянии. Я люблю тебя, Эм.
Мой выбор не так велик: короткое "я тоже" и секс с закрытыми глазами или развод. Я, конечно, выбираю первый вариант. Правильный. И мои слова почти не ложь. Я люблю его. Люблю, как можно любить близкого родственника и лучшего друга. Не так, как должна любить своего мужчину женщина, увы.
*Антуан де Сент-Экзюпери – Маленький принц
ТИМ
Vandelux and Tailor – By your side
Эм снова стала спокойной и рассудительной, такой, как до Араны, это не может не радовать. И сегодня в ресторан выбрала не одно из тех шикарных, откровенных платьев, что надевает в столице, а своё, довольно строгое и закрытое. В нём она выглядит как аристократка, не как элитная шлюха. Нет, её образы заводят, без сомнения, но это то, что должно оставаться за закрытыми дверями супружеской спальни. На публике необходимо сохранять достоинство, и моя жена, как умная женщина, это понимает. Одно плохо, практически весь Дабфорд уже в курсе её второй жизни.
Вечер начинается безобидно, мы обсуждаем предстоящую поездку, время от времени здороваясь со знакомыми, и даже танцуем. И Эм совершенно точно приходится по вкусу мой подарок – изящные серьги с бриллиантами – она тут же надевает их и смеётся, красуясь передо мной. Всё как раньше, мне не терпится увезти её домой для продолжения праздника. Мы уже почти готовы уходить, когда к нам за столик подсаживаются Вернон с женой. Мой начальник, к сожалению, не тот человек, которого я могу запросто послать, приходится задержаться для бессодержательной светской болтовни.
Когда все темы вроде погоды и работы исчерпаны, Лидия, жена Вернона, роняет небрежно, обращаясь к Эм:
– Я рада, что в приличном обществе ты всё же следуешь нормам этикета, Эмили.
Вернон лишь ухмыляется противно на реплику жены. Эм замирает беспомощно – знаю, что с её взрывным характером она готова либо послать Лидию, либо остро проехаться по её собственным недостаткам, но сдерживается ради меня. И, естественно, я не могу не вступиться за жену, даже если в чём-то сам согласен с этой престарелой стервой.
– У Эмили шикарный контракт, Лидия, я лично его проконтролировал. Поверьте, тот успех, который она имеет сейчас в столице, она честно заслужила, своими великолепными работами. А образ – это всего лишь образ, реклама, не более.
– Да, реклама в наши дни стала совсем убогой, – соглашается с гадким намёком эта жаба.
– Червяк должен нравиться не рыбаку, а рыбке, – вступает в беседу Эм, – Лично я предпочитаю закрытые платья, но на красивые закрытые платья нужны деньги, посему... Давайте спросим у вашего супруга, Вернон, вам нравится этот образ? – и она кладёт перед моим боссом смартфон, где открыт её профиль с вызывающим фото.
Вернон идёт красными пятнами, отводит взгляд и не знает, как выкрутится из ситуации, не оскорбив Эмили, но и не нарвавшись на скандал с собственной коброй. Чёрт, мне пора искать новую работу?
– Как воспитанный человек, любящий свою жену к тому же, вы не можете мне сказать, что эти фото красивы по-своему, – продолжает меж тем Эмили. – Это не порнография, Лидия, не видно ничего лишнего, согласитесь? Лишь разновидность искусства. И те, кому такое искусство не по вкусу, могут его попросту проигнорировать, это наилучший выход. Кстати, Вернон, если вы поднимете моему мужу оклад, то он сможет позволить себе покупать мне те самые закрытые платья, а я с чистой совестью вернусь в Дабфорд и снова стану скромной домохозяйкой, – вколачивает последний гвоздь в крышку моего гроба Эм.
– Тимати прекрасный специалист, – соглашается мистер Лойд. – Потерять такого для нашей фирмы – удар. Ты же не собираешься увольняться? – обращается уже ко мне. – Тебе стоило просто подойти ко мне и обсудить финансовый вопрос за закрытыми дверями, Смит.
– Я не привык выпрашивать что-либо, – улыбаюсь, через силу.
– Зайди в понедельник, обсудим твою зарплату, – и на этом они откланиваются, оставляя меня в полнейшем замешательстве.
– Прости, – вид у жены расстроенный, она явно раскаивается, что не сдержалась.
– Разберёмся, котёнок. Ты же знаешь, в первую очередь я всегда на твоей стороне, – произносить это тяжело, потому что потерять работу мне совсем не хочется. Но я и не лукавлю.
Мы едем домой, и она остаётся всё такой же грустной. Виноватой. Мальчишки уже спят и, отпустив Риту, мы идём сразу в спальню.
– Тим, – спрашивает Эмили, когда целую её, снимая элегантное чёрное платье. – Кого ты предпочитаешь в постели? Развратную Ли, или Эм?
Вопрос застаёт врасплох. На какой ответ она рассчитывает? Потому что, как сильно не заводил бы её непристойный вид, мне нравится то, какой она была в сексе раньше: нежной, спокойной. Да, ведомой и предсказуемой, но это именно то, чего я хочу. Эм читает ответ в моих глазах и усмехается:
– А если так, Тим?
Жена опускается на колени, снимая с меня брюки, смотрит снизу вверх своими огромными глазами. На ней осталось только шёлковое чёрное бельё и чулки, моя малышка выглядит роскошно, это неоспоримый факт. А у меня мелькает мысль, стояла ли она вот так на коленях перед Эвереттом. Да нет, бред. Моя. Мы не долбанные ханжи, она и раньше делала мне минет, но сегодня всё воспринимается иначе: её взгляды иные, её язык и губы вытворяют такое, чего Эм не делала никогда раньше. И, твою мать, это лучший минет в моей жизни! Я всё ещё прихожу в себя, когда она, развратно облизывая губы, поднимается и целует меня. Я чувствую вкус своей спермы на губах. Раньше она такого себе не позволяла, знает, насколько я брезглив. Но сейчас просто не могу оттолкнуть её, хотя мне и неприятно. Впрочем, она сама отстраняется и сбегает в ванную, не говоря ни слова. Я иду в душ после жены, а когда возвращаюсь, Эм уже спит. Залезаю к ней под одеяло, обнимая со спины. Я не отдам тебя проходимцу вроде Эверетта, котёнок.
