Текст книги "Искатель. 1985. Выпуск №3"

Автор книги: Ольга Ларионова

Соавторы: Виталий Гладкий,Григорий Кошечкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Перед обедом звякнуло окошко, и в нем показалось лицо офицера. Георге сделал вид, что не заметил его, – закрыл глаза и притворился спящим.

– Господин капитан, здесь румынский капрал, – голос охранника.

– В другую камеру, – приказал офицер.

– Некуда, – заупрямился охранник. – Полчаса назад получили новую партию, все будет забито.

– Ладно, черт с ними, – выругался офицер. – Здесь места всем хватит. Русские, румыны – все равно…

Когда за Алексеем захлопнулась дверь камеры, его тут же сжали в объятиях.

– Живой! – Татарчук сиял от радости и гладил Маркелова, словно маленького ребенка.

– От бисови очи… – ворчал похожий на оборванца Пригода, смахивая украдкой слезу.

Степан Кучмин молча ткнулся лицом в грудь Маркелова и отошел в глубь камеры.

– Николай… плох, – негромко молвил, не глядя на старшего лейтенанта.

Ласкин, успокоенный присутствием товарищей, лежал в полузабытьи, изредка постанывая.

– Ласкин, ты меня слышишь? – склонился над ним Маркелов.

Ласкин открыл глаза и, увидев Алексея, попытался улыбнуться.

– Ко-ман-дир… – прошептал он с трудом и снова прикрыл веки.

Маркелов стиснул зубы и отвернулся, на глаза ему попался Георге, который скромно примостился в углу камеры.

– А это кто? – спросил он у Татарчука.

– Капрал румынский.

– Подсадка? – шепнул старшине на ухо Маркелов.

– Не похоже. С какой стати?

– А вот с какой… – Старший лейтенант отошел в другой конец камеры. – Идите сюда. – И рассказал разведчикам о предложении полковника Дитриха.

– Вот фашистская морда! – Татарчук даже задохнулся от ненависти. – За кого нас принимает…

– Что теперь? – пытливо посмотрел на Маркелова Степан.

– Поэтому и хотелось вас всех увидеть. Может, в последний раз…

– Э-э, нет, командир, – Татарчук упрямо тряхнул головой. – Рано хоронишь и себя, и нас. Подумаем.

– Тут и думать нечего… – Кучмин оглянулся на Георге, который прислушивался к их разговору, – Эй, парень! Подойди сюда.

– Не понимаю, – растерянно развел руками Георге.

– Что он говорит? – поинтересовался Татарчук.

– Я разбираюсь в румынском так же, как и ты, – ответил ему Кучмин. – Может, знает немецкий язык?

– Поговори с ним, – поколебавшись, сказал Маркелов, решив, что терять теперь уже все равно нечего.

– О-о! Как хорошо! – обрадовался тот. – Господин знает немецкий!

– Какой я тебе господин! – возмутился Степан. – Господа нас в эту камеру поездили. Расскажи нам, кто ты и как сюда попал?

Пока Георге сбивчиво рассказывал о своих злоключениях, Маркелов, глядя на его открытое, довольно симпатичное лицо, пытался уловить в голосе хотя бы одну фальшивую нотку, но тщетно – судя по всему, капрал говорил правду.

– Нужно попытаться, командир… – горячо зашептал Татарчук. – Последний шанс. Кто-нибудь из нас обязан дойти к своим, даже если для этого потребуется жизнь остальных…

Георге видел, что русские что-то задумали. Неужели попытаются бежать? Немыслимо! Охрана, пулемет на вышке, возле ворот пост… Нет, нужно предупредить! Это верная смерть!

– Послушайте! – подскочил он к Кучмину. – У вас ничего не выйдет! – Георге скороговоркой выпалил свои соображения.

– Тихо! – зажал ему рот Степан. – Это тебя не касается. Сиди и молчи.

Георге забился в угол, наблюдая за приготовлениями русских.

Степан сильно застучал в дверь.

– Откройте! Сюда! Быстрее! – кричал он по-немецки.

– Кто кричал? – заглянул в окошко охранник.

– Умирает! Доктора! – вопил Степан, показывая на Пригоду, который лежал на полу, закатив глаза.

Охранник уже хотел было послать этих русских к чертям, но вовремя вспомнил строгий наказ капитана Хольтица, как следует вести себя с ними, и пошел звонить в тюремный лазарет. Доктора на шесте не оказалось, и охранник, прихватив еще двоих солдат на подмогу, направился в камеру, чтобы забрать оттуда «умирающего» и отправить в лазарет – подальше от греха, пусть с ним там разбираются, а ему лишние неприятности по службе ни к чему…

Солдаты, подхватив Пригоду под руки, поволокли из камеры. Прикрыв дверь, охранник нашел ключи на связке – и вдруг услышал сзади приглушенные стоны. Он резко обернулся, попытался вскинуть автомат, но тяжелый удар швырнул его на стену, а следующий пригвоздил к полу.

– В камеру их, живо! – скомандовал Маркелов при виде трех неподвижных тел. – Переодеваемся!

Георге с восхищением смотрел на Пригоду, который сторожил у приоткрытой двери с автоматом в руках: вот это силища!

– Быстрее, быстрее! – поторапливал Маркелов. – Свяжите их покрепче, – показал в сторону все еще не пришедших в себя немцев. – Все готовы? Уходим!

– А я?! – вдруг опомнился Георге Виеру. – А меня?! Возьмите, товарищи… – перешел он на немецкий язык, – я их ненавижу! – запальчиво выкрикнул Георге. – Возьмите…

– Пусть идет, – коротко бросил Маркелов. – Некогда препираться. Похоже, парень хороший. Думаю, ему есть что нам сообщить.

В караульном помещении сидел солдат и сам с собой играл в шахматы, при виде разведчиков он безмолвно поднял руки…

Пост у входа в бывшую казарму пехотного полка, переоборудованную гитлеровцами в тюрьму, сняли без особого труда. Теперь уже все переоделись в немецкую форму.

Оставалось самое сложное и опасное препятствие: пулеметная вышка возле забора, с которой хорошо просматривался казарменный плац, теперь тюремный двор.

– Командир, я пойду, – Татарчук решительно надвинул каску на лоб и шагнул к входной двери.

– А я подержу пулеметчика на прицеле, – рассудительный Кучмин сменил рожок и, передернув затвор, выжидающе посмотрел на Маркелова.

– Идите… – Маркелов с сожалением вздохнул – без стрельбы вряд ли обойтись: А ведь всего лишь в сотне метров от тюрьмы, как удалось узнать у захваченных охранников, – казарма тюремной охраны. И постарайся, старшина, поаккуратней…

– Я что, – улыбнулся Татарчук, – его, – кивнул головой в сторону пулеметчика на вышке, – попросить нужно, чтобы вел себя смирно. Пойдем, Степа…

– Стоп! – Маркелов прислушался. – Все назад!

К входу в здание тюрьмы подъехал «опель», за рулем сидел капитан Хольтиц. Выйдя из машины, он торопливо взбежал по ступенькам и пошел по узкому тамбуру, который вел в коридор. Маркелов выскочил из-за угла и резким, сильным ударом локтя в челюсть сбил Хольтица.

Пригода подошел к поверженному немецкому контрразведчику и в удивлении воскликнул:

– Та цэ ж тот самый часовой, що за намы прыглядав!

– Хорошая птичка к нам припрыгала, – Татарчук с удовлетворением смотрел на Хольтица, который уже пришел в себя. – Командир постарался…

– Капитан Хольтиц! – Маркелов с помощью Кучмина поставил немца на ноги. – Вы меня слышите?

– Д-да… – выдавил тот из себя и, собравшись с силами, стал ровно, высоко вскинув голову.

– Где наша рация? Отвечайте!

Молчание.

– Отвечайте, Хольтиц, иначе нам придется вас ликвидировать.

Хольтиц никак не прореагировал.

– Хольтиц, мы вам сохраним жизнь, если получим рацию. Где она?

– Не скажу! И плевать мне на ваши угрозы и посулы! Никто из вас отсюда не выйдет живым. Никто!

– Шлепнем гада. – Кучмин вытащил нож…

Хольтиц, крепко стиснув губы, отвернулся. «А ведь ничего не скажет, – думал Маркелов, глядя на него. – Но что же делать?» Решение пришло неожиданно.

– Машина!..

Татарчук понял его с полуслова.

– Придется позаимствовать вашу одежду, капитан Хольтиц… – с иронией глядя на побледневшее лицо немца, сказал Маркелов.

В «опеле» разместились с большим трудом. За руль сел Кучмин, а рядом Маркелов, переодетый в форму Хольтица. Остальные разведчики вместе с Георге расположились на заднем сиденье. Ласкина бережно уложили на колени.

«Опель», набирая скорость, катил по тюремному двору. Маркелов краем глаза наблюдал за пулеметчиком – заметит подмену или нет? Автомат лежал на коленях, дверка кабины была чуть приоткрыта – возможно, вопрос жизни и смерти будут решать доли секунды.

Наконец за поворотом показались массивные ворота. «Пронесло…» – на миг расслабился Маркелов, но тут же руки снова крепко сжали автомат. Пост у ворот. Три охранника, сигнализация…

Не доезжая до ворот метров с полсотни, Кучмин просигналил. Из караулки выскочил солдат и, отодвинув засовы, принялся открывать тяжелые створки, Кучмин убавил газ, выжал сцепление, и машина медленно покатилась по инерции. Из караульного помещения вышел второй немец, унтер-офицер. Прикрикнув на солдата, он направился к «опелю». Взгляд его безразлично скользнул по лицу Кучмина и остановился на Маркелове; от изумления он застыл на месте, затем, опомнившись, схватился за оружие. И тут же зачастили автоматы разведчиков.

«Опель» выскочил из тюремных ворот и помчал по узкой ухабистой дороге к окраине города. Сзади завыла сирена, и, словно спохватившись, залаял пулемет на вышке.

– Жми, Степа! – кричал яростно Татарчук.

Из-за поворота вынырнула легковушка, и машины едва не столкнулись. Кучмин круто вывернул руль, выскочил на тротуар, затем опять съехал на дорогу, и «опель», набирая скорость, устремился к мосту через реку на окраине города.

В этот полуденный час дорога была пустынна. Возле моста, который соединял два берега небольшой речушки, стоял бронетранспортер Водитель бронемашины уже одевался и поторапливал двоих солдат, которые с гоготом плескались в мутной теплой воде

– Командир! – У Татарчука при виде бронетранспортера загорелись глаза. – Сменим телегу, а?

Маркелов оглянулся назад – погони пока не было видно – и утвердительно кивнул.

Захваченные врасплох солдаты глупо таращились на офицера, который приказал их связать и запихнуть в кабину «опеля», что и было проделано с завидной быстротой и сноровкой.

Вскоре по совету Георге Виеру свернули на одну из проселочных дорог, по которой разведчики благополучно добрались до леса и, спрятав бронетранспортер, ушли в горы.

* * *

Немцы пока еще не знали, где скрываются разведчики, но тщательно прочесывали окрестности города и подступы к их укрытию в горах, все туже затягивая петлю. Чувствовалась железная хватка и опыт полковника Дитриха.

Сопоставив сведения, которые им сообщил Георге Виеру, с темя данными, какими располагали разведчики, Маркелов уже ни капли не сомневался в масштабности и значимости игры, затеянной контрразведчиками вермахта, а также какую цель они этим преследовали – скрыть сосредоточение крупных и хорошо оснащенных новейшей техникой соединений на кишиневском направлении, где, судя по всему, гитлеровцы ждали наступления советских войск. И теперь, зная планы немецкого командования, старший лейтенант ломал голову над тем, как выбраться из западни, устроенной полковником Дитрихом, или, что еще более желательно, как раздобыть рацию.

– Командир! Сюда!

Маркелов соскочил с камня у входа в неглубокую пещеру, где расположились разведчики, и поспешил на зов.

В глубине пещеры на ложе из веток и охапок травы лежал Ласкин. Ему уже стало легче, но передвигаться без посторонней помощи он не мог. Необычно было видеть улыбчивого, веселого Ласкина хмурым, неразговорчивым и каким-то отрешенным.

Ласкин открыл глаза, посмотрел на Маркелова и тихо ответил:

– Оставьте меня… Уходите… Вы обязаны вернуться… к нашим… Не хочу быть… обузой…

Ласкин потерял сознание.

Разведчики, угрюмые и сосредоточенные, окружили Маркелова.

– Попробуем сегодня, – Маркелов старался не встречаться с ними взглядом. – В последний раз… Завтра может быть поздно.

– В каком направлении пойдем? – спросил Кучмин.

– Еще не знаю. Мы пытались где только возможно…

– Нет, не везде.

– Что ты имеешь в виду? – в недоумении спросил Маркелов Кучмина.

– Город. Там нас не должны ждать. А если проскочим незаметно, то искать в той стороне и вовсе не будут…

– Постой, постой! Адрес! – Алексей хлопнул себя ладонью. – Ведь мне дали явку в этом городе! Решено – идем в город!

– А патрули, а сторожевые посты? – отозвался Татарчук. – Если не сумеем пройти тихо, из города нам уже не выбраться.

– Хорошо бы знать пароль, – вздохнул Кучмин. – Или какие документы иметь…

– Это идея, – Маркелов посветлел. – Попытаемся…

Бронетранспортер был в целости и сохранности. К нему добрались незамеченными. И впрямь со стороны города оцепление было жидковатым и состояло из румынских солдат-новобранцев, как определил Георге Виеру.

Ехали по проселочным дорогам на малом газу, не включая фар. Возле шоссейной дороги, которая вела в город, устроили засаду.

Вскоре показался огонек одинокой фары. Сомнений не оставалось – мотоцикл.

Пригода и Кучмин перескочили на другую сторону шоссейной дороги, на ходу разматывая катушку телефонного кабеля, который нашли в бронетранспортере; Татарчук и Маркелов легли на поросших травой откосах.

Мотоцикл приближался. Водитель мотоцикла прибавлял газу – темнота пугала его.

Офицер, который сидел в коляске, почувствовал состояние солдата-водителя, покрепче прижал к себе сумку с документами и насторожился.

Разведчики вскочили одновременно. Водитель мотоцикла каким-то чудом успел рассмотреть натянутый кабель и даже попытался среагировать, пригнувшись к рулю, но не успел – его подхватило и швырнуло на землю. Мотоцикл вильнул, скатился на обочину и перевернулся.

– Зажигание! – Маркелов ринулся к офицеру, который успел подняться, опрокинул на землю и быстро связал ему руки.

Татарчук тем временем заглушил мотор мотоцикла и поспешил к Пригоде и Кучмину.

– Готов, – Степан не без сожаления пытался рассмотреть «шмайссер» солдата-водителя, стараясь определить степень пригодности после сильного удара о землю.

Солдат был мертв.

– С дороги! – скомандовал Маркелов, тревожно посматривая на приближающуюся автоколонну…

Пленник оказался офицером связи, курьером, и толку от него, было мало, поскольку прибыл в группу армий «Южная Украина» всего неделю назад из госпиталя (правда, пароль все-таки сообщил), но бумаги, которые он вез, оказались весьма ценными, что не преминул отметить Маркелов, рассматривая их при свете фонарика, пока бронетранспортер катил в сторону города. В сумке курьера были интендантские разнарядки на продовольствие, а в них расчет недельного запаса продуктов для группы армий. Зная суточную потребность в них, довольно просто подсчитать численность войск, поскольку солдатские и офицерские нормы были хорошо известны в штабе фронта.

Вплоть до самого города сторожевых постов не оказалось. Маркелов уже было облегченно вздохнул, когда миновали пустынный перекресток – уж где-где, а здесь место для поста в самый раз. Но на спуске к знакомому старому мосту, возле которого они позаимствовали у гитлеровцев бронетранспортер, сердце у старшего лейтенанта екнуло: мост был перегорожен шлагбаумом, возле которого, на обочине, стояла караульная будка и два мотоцикла.

– Фельджандармы… – при виде часовых у моста тяжело вздохнул Татарчук. – У этих нюх собачий, без драки вряд ли обойдется.

Степан Кучмин поправил пулеметную ленту и попробовал турель, довольно хмыкнул и поймал в прицельную рамку рослого фельдфебеля с бляхой на груди, который властно вскинул руку, требуя остановиться.

– Какого черта! – заорал Маркелов. – Срочный пакет в комендатуру! Быстрее открывайте!

– Но, господин… – Фельдфебель на мгновение осветил карманным фонариком Маркелова, и при виде офицерских погон и Железного креста сник. – Господин капитан, нам приказано…

– Ты что, не понял, дубовая голова! – пуще прежнего напустился на ошарашенного фельдфебеля Маркелов. – Срочный пакет! Пароль – «Дунай»! Вот документы! – Ткнул под самый нос удостоверение курьера и тут же сунул в карман мундира. Я долго буду ждать?! Хайль! Поехали! Черт знает что…

Бронетранспортер загнали через пролом в стене на территорию старого полуразрушенного монастыря, давно оставленного хозяевами, и замаскировали в саду, среди кустов дикого винограда.

– Со мной идет Кучмин, – Маркелов торопился, – Татарчук, останешься за старшего. – В случае чего – задача вам ясна: любой ценой добраться к своим.

Маркелов было засомневался, что это был именно тот дом, адрес которого дал ему полковник Северилов, но в узкой горбатой улочке, параллельной одной из центральных улиц города, аптека была единственной. И Алексей нерешительно дернул за конец цепочки, которая висела возле входной двери.

Где-то внутри звякнул колокольчик.

– Иду, иду! – раздался за дверью приглушенный толстыми стенами голос. Дверь отворилась, и на пороге появился невысокий круглолицый человек в старомодном пенсне.

Оплывшая свеча испуганно затрепетала желтым неярким язычком пламени внутри жестяного фонарика с выбитым стеклом.

– Что угодно господину офицеру? – спросил он на хорошем немецком.

Маркелов небрежным жестом отстранил его и молча шагнул внутрь аптеки, Кучмин остался у входа.

– Зажгите свет! – приказал Маркелов.

Человек быстро забегал вдоль прилавка, и вскоре три керосиновые лампы осветили неожиданно уютное и чистое помещение аптеки.

– Вы провизор? – спросил его Алексей.

– Да, господин офицер, – угодливо изогнулся тот.

– Фамилия!

– Войкулеску, господин офицер.

– Та-ак… – Маркелов прошелся по аптеке, рассматривая витрины с лекарствами.

Провизор следил за ним тревожным взглядом.

– У вас есть хинин в таблетках? – четко выговаривая слова, спросил Маркелов.

Провизор слегка вздрогнул, чуть прищурил глаза и так же четко ответил:

– В таблетках не держим. Есть в порошках.

– Очень жаль. Тогда дайте камфарного масла.

– Десять ампул устроит?

– Давайте пятнадцать.

– Уф-ф… – Провизор широко улыбнулся, снял пенсне и сунул его в карман пижамы. – Вы меня здорово напугали. Не ожидал.

– Здравствуйте, – протянул ему руку Маркелов.

– Доброе утро, – сильно тряхнул ее провизор. – Прошу сюда, – показал он на дверь.

От былой растерянности и угодливости не осталось и следа; провизор, как показалось Маркелову, стал даже выше ростом. А когда он переоделся и появился в гостиной, Алексей едва не вскочил от неожиданности – перед ним стоял совсем другой человек: широкоплечий, подтянутый, с жестким выражением лица, и только черные глаза остались такими же – с холодными льдинками внутри.

– Удивлены? – Провизор сел напротив Маркелова. – Пришлось сменить театральные подмостки на аптеку. Никогда не думал до войны, что придется играть роль провизора с таким вдохновением, – он рассмеялся. – И знаете, даже не обидно, что публика не устраивает оваций. Так чем могу быть полезен? Как я понял, причина вашего появления здесь явно неординарна?

– Вам привет от ноль второго…

– О-о, это серьезно. – Провизор кивнул в сторону двери. – Пусть ваш товарищ не маячит на улице. В случае чего здесь есть два тайных выхода.

Кучмин зашел внутрь аптеки, входную дверь закрыли на засов.

– Я вас слушаю.

– Мне срочно нужен радиопередатчик.

– Это все?

– Нет. Еще необходим доктор. Но передатчик – главное.

– С передатчиком сложно, но попробую достать. – Провизор задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Только когда, вот в чем вопрос.

– Что-то случилось?

– Мой радист недавно погиб. Нелепая смерть. В нашей профессии никто не застрахован от ошибок, случайностей…

– Что с доктором?

– Ничем помочь не смогу. Надежных нет (вам ведь нужен человек, которому можно доверять), а я в этом деле полный профан.

– Тогда придется просить вас выручить медикаментами.

– Это пожалуйста. В любом количестве. Я человек запасливый. У меня есть редкие лекарства. Но возвратимся к передатчику…

– Передатчик мне нужен как можно скорее. Это очень важно.

– Попытаюсь связаться с местными подпольщиками.

– Где мы увидимся и во сколько?

– Здесь же, в пять… нет, в шесть вечера – так вернее. Кстати, может, вы останетесь у меня?

– Нет. Мы уходим. До вечера…

На улице уже было совсем светло. Маркелов и Кучмин шли неторопливо, прогулочным шагом.

– Наконец-то… – Татарчук с надеждой смотрел на Маркелова. – Ну как?

– Пока ничего определенного. Подождем до вечера. Где остальные?

– Румын возле Ласкина, а Пригода осматривает монастырь – свою квартиру нужно знать досконально, чтобы в нужный момент не запутаться.

– Через полчаса сменим тебя…

Ласкину подыскали светлую сухую келью, сделали несколько уколов, рекомендованных провизором.

Во время завтрака появился Пригода с двумя ящиками. Оставив их у входа в монастырскую трапезную, где за длинным столом из отполированных каменных плит сидели Кучмин и Маркелов, он подошел и молча сел рядом с ними.

– Ты что принес, Петро? – спросил Кучмин.

– Тол.

– Тол? – переспросил удивленный Кучмин. – Где ты его откопал?

– В пидвали був захованый.

– Много?

– Ото всэ.

– Находка ценная, – Кучмин подхватил один ящик на руки. – Помоги в бронетранспортер снести.

После обеда разразилась сильная гроза. Ливень бушевал в течение четырех часов. К вечеру черные грозовые тучи уползли за горизонт, и только дальние раскаты грома да редкие всплески молний над горами напоминали о недавнем разгуле природы. Ливень уступил место несильному дождю.

Провизор встретил разведчиков с кислым видом. Маркелов только вздохнул, услышав просьбу повременить до завтра, поскольку связь с подпольщиками установить не удалось – отсутствовал человек, который мог это сделать. Прихватив лекарства для Ласкина, сигареты и немного продуктов, припасенных провизором, и договорившись о следующей встрече, Маркелов и Кучмин уже в сумерках направились к монастырю.

– Командир, за нами «хвост», – догоняя Маркелова, который шел чуть впереди, тихо обронил Кучмин.

Маркелов видел, как по другую сторону улицы, чуть сзади, шли двое мужчин в штатском, еще двух он заметил, когда сворачивали в очередной переулок – при виде разведчиков они поторопились укрыться в ближайшей подворотне.

– Нужно отрываться, командир. – В голосе Кучмина звучали тревожные нотки.

– Увозим подальше от монастыря.

Разведчики приближались к центру города, стараясь ввести преследователей в заблуждение относительно конечной цели своего маршрута. «Что это за люди? – тревожно думал Маркелов – Румынская сигуранца? Не похоже – слежка за офицером вермахта, да еще в таких масштабах… Полковник Дитрих? Возможна. Тогда почему не предпринимают попыток к задержанию? Тем более что, судя по всему, они шли за нами почти от самой аптеки. Провизор?.. – Алексей даже содрогнулся, такой кощунственной показалась эта мысль – провизор правильно ответил на пароль, и внешность соответствует, описанию Северилова. – Не может быть!»

И тут же другая мысль, от которой Маркелова бросило в жар: «Это провал! И я в этом виноват! Навел на след… Что теперь делать?»

– Пора, командир, – Кучмин напомнил ему, что игра чересчур затянулась.

– Пора! – Маркелов прикинул расстояние до преследователей, которые, чтобы не упустить разведчиков из виду в темноте, были от них метрах в тридцати. – Придержи их.

Алексей свернул во двор, через пару минут за ним последовал и Кучмин.

Озадаченные таким оборотом преследователи поспешили за Степаном и увидели во дворе только его одного – Кучмин неторопливо вышагивал в направлении небольшой арки, где был выход на центральную площадь…

Алексей выскочил на площадь и, свернув за угол, перешел на быстрый шаг. Дождь усилился, и площадь была безлюдна. Только у ресторана, который угадывался по звукам скрипок и гитар, урчали моторы машин и слышался людской говор.

Маркелов решительно подошел к шикарному «майбаху», пассажиры которого – сутуловатый румынский офицер в годах и юная особа с очаровательным личиком – только что исчезли в ресторане, и, с силой рванув дверцу, забрался на переднее сиденье.

– Спокойно! Гестапо! – наставил он пистолет на перепуганного его появлением водителя.

– Я н-ни в – в ч-чем н-не в-виноват…

– Чья машина?!

– Г-генерала Штефанеску…

– Он нам и нужен. Поехали!

– К-куда?

– Прямо, затем повернешь направо. И пошевеливайся!

Степан стоял под сводами арки и неспешно раскуривал сигарету. Растерянные шпики не решались что-либо предпринять. Они стояли у домов позади Кучмина, и, поскольку он перекрыл им выход на площадь, часть из них направилась к площади через близлежащие удины. Двое обшаривали закоулки проходного двора в поисках исчезнувшего Маркелова.

«Майбах» с выключенными фарами резко притормозил неподалеку от Кучмина.

– Сюда! Быстрее! – раздался голос Маркелова.

Степан с разбегу нырнул в открытую дверцу. «Майбах» взревел и на большой скорости вырулил на широкую центральную улицу. Сзади послышались крики, выстрелы.

– Стоп! – приказал Маркелов. – Выходи! Ну! – подтолкнул он перепуганного водителя.

Тот выскочил на брусчатку и, споткнувшись, растянулся во весь рост. Когда он поднялся, «майбах» уже исчез в одном из переулков.

– Чисто сработано, командир, – Степан смотрел в заднее стекло – погони не было видно. – Теперь куда?

– К провизору, – решительно сказал Маркелов.

Машину оставили во дворе. Внимательно осмотрели все подходы к аптеке со стороны черного хода, только когда убедились, что опасаться нечего, прошли к двери. Окованная железными полосами, она внушительно выделялась потемневшими от времени дубовыми досками на фоне светло-серой стены. Дверь была заперта.

– Ну что? – спросил Маркелов Кучмина. – Здесь и граната не поможет. Придется идти через парадный вход.

Степан прошелся вдоль стены, поглядывая на узкие окошки, прикрытые ставнями, затем возвратился к двери и сильно нажал на нее плечом.

Неожиданно дверь слегка подалась внутрь.

– Командир! – зашептал Степан. – Сюда, дверь не закрыта на ключ…

Навалились вдвоем – и едва не загремели по ступенькам, которые вели в подвал.

Стараясь не шуметь, поднялись по ступенькам к другой двери. Она оказалась не заперта. Алексей осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь уже знакомой ему гостиной провизора Войкулеску.

Трое мужчин в штатском сидели за накрытым столом. В гостиную вошел хозяин.

– Ты скоро там, Гюнтер? – спросил один из мужчин.

– Пять минут, не более. – Провизор быстро выпил рюмку цуйки и снова скрылся за дверью.

Гюнтер! Маркелов молча переглянулся с Кучминым – вот тебе и провизор Войкулеску! Похоже, и здесь приложил руку полковник Дитрих – это его агенты, – понял Алексей, внимательно прислушиваясь к разговорам в гостиной.

Вскоре провизор появился снова.

– Все… Всех выпроводил. – Он принялся за еду.

– Гюнтер, вино закончилось, – один из собутыльников постучал по пустому кувшину.

– Клаус, отцепись, – отмахнулся провизор. – Сходи сам, если хочешь пить эту кислятину.

– Схожу… – Клаус, слегка пошатываясь, направился к двери, за которой притаились разведчики.

…Любитель сухого вина даже не застонал. Подхватив на лету оброненный кувшин, Кучмин стащил тело Клауса к двери подвала и быстро возвратился к Маркелову.

– Берем?

– Берем… – Маркелов раздвинул портьеры, которыми была завешена дверь, и вместе с Кучминым ворвался в гостиную…

Все было закончено в считанные секунды. Провизор Войкулеску, который при виде разведчиков не растерялся и успел выхватить пистолет, ворочался в углу гостиной, отброшенный туда мощным ударом Степана.

– Поднимайся, – потянул его за шиворот Кучмин.

– Товарищи… вы что? – простонал провизор.

– Вон твои товарищи, – кивнул на неподвижные тела немецких агентов Кучмин. – Пойдем.

– Куда? Куда вы меня ведете?! – заупрямился провизор.

– Закрой ему рот, – Алексей быстро собирал оружие и провизию в скатерть. Связав ее концы, он вскинул узел на плечо.

– Слушаюсь, командир, – Кучмин резко запихнул провизору в рот салфетку, а затем связал руки. – Готово. Иди, – подтолкнул его к выходу. – И смотри не трепыхайся…

Пробирались к монастырю кривыми и грязными улочками предместья. Дождь по-прежнему лил не переставая.

– Кто это? – спросил у Маркелова Татарчук при виде провизора.

– Подарок, – ответил за старшего лейтенанта Кучмин.

Пока Степан рассказывал остальным о недавних событиях в городе, Маркелов прилег на охапку травы и задумался. Пробираться к линии фронта – последнее, что осталось в их положении. Алексей тяжело вздохнул: легко сказать – пробираться, полковник Дитрих уже знает, что они в городе, и, конечно же, сейчас времени не тратит попусту…

– Как Ласкин? – спросил он Татарчука.

– Полегчало, – ответил старшина. – Уже пытался встать на ноги. В госпиталь бы его…

– Что с этим делать? – подошел Кучмин и показал в сторону провизора.

– Допросить нужно.

– Вставай, – Степан тронул провизора за плечо.

Тот лежал на боку, не подавая признаков жизни. Кучмин поднес фонарик к его лицу и увидел сведенный судорогой рот и широко раскрытые глаза.

– Амба, – Кучмин возвратился к Маркелову. – Подох.

Все собрались в дальнем углу монастырской трапезной, возле крохотной коптилки. Решили: нужно уходить немедленно.

Георге, который скромно пристроился неподалеку, с тревогой прислушивался к непонятной для него речи разведчиков – их затруднения ему уже были известны. Вдруг он вскочил, подбежал к Маркелову и горячо заговорил, размахивая руками:

– Я знаю, где можно достать рацию! Мой двоюродный брат Михай служит в военной комендатуре города. Он радист.

* * *

Недоверчиво поглядывая на «немецких солдат», Михай открыл по настоянию Георге дверь сарая.

– Михай, у меня к тебе есть дело, – сказал Георге, оставшись наедине с братом.

– Если тебе нужно место, где можно спрятаться, рассчитывай на меня.

– Да нет, не о том речь. Михай, войне скоро конец. Антонеску крышка, и ты это знаешь. Тебя тоже могут загнать в окопы, а там не сладко, поверь мне. За кого воюем?..

– Георге, ты меня не агитируй. Что тебе нужно? Говори прямо.

– Ладно. Нужна твоя рация.

– Рация? Зачем?

– Это пусть тебя не волнует. Нужна – и все.

– Для них? – начал понимать кое-что Михай.

– Да.

– Я могу знать, кто они?

– Русские.

– Я так и думал… – Михай разозлился. – И ты не мог мне сразу сказать?!

– Что от этого изменилось бы?

– А то, что мы сейчас сидели бы не в сарае, а в доме, – Михай решительно поднялся. – Зови их!

– Постой, – придержал его Георге. – Времени в обрез, Михай. Рация нужна немедленно. Понимаешь, немедленно!

– Там часовые… – Голос Михая звучал неуверенно. – И потом, ночь на дворе…

– Ты подскажешь только, как найти рацию.

– Там сигнализация…

– Отключить сумеешь?

– Конечно.

– Вот и отлично. Тогда пойдем.

– Хорошо! – решился Михай – Идем!

…Михай с тревогой присматривался к зданию комендатуры. Затем он что-то скороговоркой начал объяснять брату.

– Что случилось? – спросил Маркелов.

– Михай говорит, что увеличилось число часовых. Это подозрительно. Теперь к зданию подойти трудно. А если и удастся проскочить мимо часовых, то незаметно забраться на второй этаж и открыть окно в комнату связи практически невозможно.

– Что же делать?! – Маркелов чувствовал, что начинает терять самообладание. Может, прорваться с боем?! Пока охрана комендатуры придет в себя, можно успеть передать сведения. Но это в том случае, если удастся сразу же выйти на связь…

Георге и Михай перешептывались, изредка бросая озабоченные взгляды в сторону здания комендатуры. Наконец Георге решительно тряхнул Михая за плечи и подошел к Маркелову.

– Он пойдет сам.

– Как… сам?

– Возвратится в казарму, а оттуда со стороны двора проберется на второй этаж по пожарной лестнице. Ключи от дверей у него есть, сигнализацию отключит…