Текст книги "Тайна закрытого королевства (СИ)"
Автор книги: Ольга Мороз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– А с этими что делать? – так, на удачу спросила, вдруг идея толковая есть.
– А что делать? Зачем тебе дураки, тут умных учить сложно, а дураков хамоватых тем более, отчитаешься в конце недели, что к учебе интереса не проявили, и представишь тех, кто проявит, вот и вся любовь. Управляющий этих прогонит, так что зря не волнуйся.
Через полчаса, которые я провела, осматривая старую корову, примчался Степка, а с ним пятеро ребят, двое из которые девчонки. Я, не давая им возможность головой вертеть, сразу приставила к делу, объясняя, что и как, а после коровы прибежал с псарни мужик, прося помощи. Я помчалась на псарню, мои ученики за мной. А там судя по виду пса, огромного такого волкодава, имело место отравление, а вот это плохо, за него баронский сын поднимет вой и полетят головы, образно выражаясь, спасибо отмене рабства.
– Пса доставай, да в комнату тащи, – рядом с псарней есть небольшая комнатушка, там лавка и разные тулупы дрессировщиков валяются.
Волкодав был огромен и уже хрипел, пуская пену, а животное в этом состоянии не особо адекватное, а если добавить сюда то, что эти собачки в принципе не дружелюбны, то задачка еще та стоит.
– Степа, мне надо много воды теплой, девчонки, на кухне возьмите кипяток и заварите эту траву, – из сумки, висевшей у меня на поясе я достала мешочек с травкой, которая отлично токсины выводит, и я тяжело вздохнула, если бы не запрет, магией бы скрутила да быстро бы помогла, а так только мечтай.
Пса пришлось ремнями к лавке привязывать, тут мне помог главный дрессировщик, при этом сквозь зубы матерясь, ведь это любимец баронского сына, да и сам пес люто злой, как бы беды не было. Я его понимала, отхватят все и я в том числе, если не спасу.
Девчонки принесли котелок с заваренной травой, уже отцеженной, умницы, догадливые, ребята принесли воды, и я, мешая один к пяти, стала через трубку вливать в пасть пса этот отвар. При этом рассказывая, что и зачем я тут делаю, мысленно пытаясь понять, кто отравил пса, просто им готовят отдельно, даже объедки не дают, только, если барон свой какой кусок мяса отдаст. И тут вопросы: или травили барона, и этот пес на себя взял удар, или отравили еду собак, тогда почему с остальными все нормально. А я узнала, с ними, и правда, все хорошо. Спросила у дрессировщика, ничего необычного не было вчера или ночью, он ответил отрицательно, правда, потом вспомнил, что на ночном дежурстве именно этот пес рычал и гавкал, а вернулся с пастью в крови, все решили, что он зайца поймал и загрыз, пока гулял. Интересно…
Мы чистили желудок, я смотрела на массу, выходящую с водой, и понимала грустное: не спасем, а после того, как оттянула веко и глянула в глаза, была уверена, что выполняем глупую работу. Правда, вечное, «а вдруг», не давало возможности сдаться. Чудо не случилось, пес захрипел страшно и смолк, а я уже у мёртвого пса заглянула в пасть, так глубоко как не могла пока он был жив и у меня все в душе похолодело, его пасть была синей.
– Где, говоришь, он зайца поймал, пойду посмотрю, заяц больной был, чтобы другие не отравились, – постаралась говорить спокойно, хотя желание было мчаться, не снижая скорости.
Дрессировщик опять же матерился, что за пса отчитываться придется, да и жалко животину, пусть и злющую такую, все это время он вел меня в нужном направлениb, а потом обвел рукой район и неуверенно добавил, – где–то тут, точнее не скажу, ночь была.
Мне точнее и не надо, я поспешила, ориентируясь на свое чутье и чуть– чуть на магию, след которой я явно ощущала. Правда, как–то из вида упустила своих учеников во главе со Степкой. А они уверенно брели следом, считая, что еще идёт урок, когда я наткнулась на кровь, закрыла глаза, прикидывая, как мне поступить.
– Что случилось? – почему–то шепотом спросил Степа, а я чуть вздрогнула.
– Урок на сегодня окончен, бегите по домам, – постаралась сказать уверенно и без дрожи в голосе, чтобы они не уловили моих эмоций, вот только дети, живущие от доброты и подачек других людей, видимо, острее реагируют на эмоции.
– Что–то тут не очень все хорошо, – осторожно заметила девчонка с веснушками, хороший из меня учитель, даже имен детей не узнала.
– Микаэла, пошли с нами домой, – попросил Степа, заглядывая мне в глаза, просто я так и продолжила стоять спиной к ним, всматриваясь в даль полей и лесочка на горизонте, только смотрела я не туда, точнее, сторона та, но видела я энергетические линии купола и то, что я видела, мне ой как не нравилось.
– Давно не виделись, Бланк, – как–то сильно я всматривалась в купол. Не заметила движение потоков сзади себя, поэтому на этот голос чуть вздрогнула и медленно повернулась.
На меня смотрела красивая, стройная, рыжая женщина, вот только вид портили сузившиеся глаза да ненависть в них.
– И тебе привет, Аркур! – напротив меня стояла моя одногруппница, которая так и не стала стражем и хранителем, а ушла на последнем курсе на другую специальность, кстати, даже не помню, на какую.
– А я все переживала, что ты заняла мое место, а смотрю нет, твое. Платьишко, кстати, огонь.
– Сама в восторге, – в тон ей ответила.
5
Больше она ничего не сказала, резко прыгнула ко мне, активируя меч огня, вот так без объявления войны на меня вероломно напали. Стоит ли говорить, что она в удобной одежде, а я в платье «огонь», вот только, как говорит всегда отец, внешние факторы не мешают настоящему мастеру, а только корректируют его манеру боя. Удар я встретила своим мечом, и уходом чуть в сторону, прикидывая, как мне двигаться, чтобы не наступить на платье и не зацепить им об кусты и траву вокруг. Мы начали кружиться, прямо ностальгия нахлынула, как в далекие студенческие годы, когда отрабатывали техники боя.
– Как будто и не прошло пять лет, – криво улыбнувшись прокомментировала она и резко ударила меня в корпус с ноги, при этом продолжая удары мечом, зараза.
Удары меча я блокировала, а вот от прямого удара в корпус увернулась, но чуть–чуть она меня задела, все–таки моя обувь не приспособлена для драки на траве.
– Что–то ты медленная стала, стареешь, – издевательски протянула она, увеличивая свою скорость, вот никогда не понимала этого дикого желания болтать во время боя.
Резкая подсечка и я полоснула мечом по ее боку, она прорычала и начала наступать еще агрессивней, хотя куда агрессивней?
– Как же ты меня бесишь, и бесила все годы. И что он в тебе нашел? – очень хотелось спросить, кто? Или она про Димитрия? – Даже когда ты с этим кобелём связалась, все смотрел на тебя и не замечал никого вокруг, – значит, не Димитрий. Тогда кто?
– Кобелем? – знаю, надо было молчать и не поддаваться на провокацию, но это сложно, когда сердце глупое до сих пор болит. Она противно и обидно рассмеялась. Ладно, когда над тобой смеются со злорадством, всегда обидно.
– Только не говори, что ты не знала про его бесконечные похождения? Что, правда не знала, о великая, какая же ты все–таки дура! – я резко дернула мечом в момент удара и полоснула ее по руке, она зашипела рассерженной кошкой. – Знаешь, ему ведь ты была удобна, и твой род вполне подходил, а еще он любил повторять, что влюбленной женщиной легко управлять, ну как, больно? – она склонила голову, при этом отскочив от меня на пару метров.
– И это говорит мне та, что приперлась сюда ради непонятно кого?
– Ты даже не поняла, о ком я? – ее, бедную, аж покоробило, – Вот поэтому я и здесь, – рыкнула она и, резко подскочив, нанесла серию ударов, я блокировала, пытаясь уйти в нападение, вот только она как с цепи сорвалась, все ускоряясь. Видимо, выпила допинг, иначе скорость была бы намного ниже. Резкий выпад – и я почувствовала острую боль в боку, а она отскакивает от меня, смотрит безумными глазами.
Я судорожно схватилась за бок и успела заметить, что у нее в руке тает ледяной кинжал, мамочки, что же она наделала, нам запрещено проливать кровь на территории людей, поэтому и мечи у нас огненные, ведь при ударе они сразу запаивают рану. Все пыталась остановить кровь, а главное, не дать ей упасть на землю, но, видимо, рана была противная, она зацепила вену, поскольку кровь хлестала прилично. Когда капли все–таки долетели до земли, знаю, это все заняло секунд пять от силы, вокруг промчался ветер.
– Он сказал, что не может думать ни о ком другом, пока ты жива, ведь ты должна быть его или ничья. Но меня не устроит, если ты будешь с ним, поэтому… – она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
– Как была идиоткой, так и осталась, – зло выругалась я, наконец остановив кровь, -этот загадочный он сам тебе сказал пролить мою кровь? – она заторможено кивнула и вот по ее расширенным зрачкам, которые сразу списала на горячку боя, да по быстрым движением, закралось у меня сомнение в ее адекватности, видимо, опоил ее некий «он», – я, конечно, понимаю, ты не стала стражем, вот только про кровь стражей и хранителей нам рассказывали на первом курсе, и на втором, и вообще на каждом курсе, чтобы такие безмозглые, как ты, это запомнили, – она нахмурилась, потом тряхнула головой, как будто пыталась снять наваждение, а я же пыталась залатать дыру, которая растекалась в куполе от того места, куда попала моя кровь.
Купол, это, конечно, образно, ведь кровь моя попала на землю и как кислота проедала в защите королевства людей дыру, в которую с той стороны уже во всю ломились твари, и если сначала я еще думала, что смогу блокировать разрыв, то глянув в глаза тех, кто бился в разрыв, увеличивая его с той стороны, поняла: не получится, придется принять бой. Вот только драться с противником, имея за спиной врага, это последнее дело, поэтому я перешла на свою максимальную скорость, особенность нашего рода, и мгновенно оказалась рядом с этой невменяемой, резко схватив ее за горло и приставив клинок к ее сердцу.
– Сейчас здесь появятся твари, от которых мы собственно и бережём людей, и ты своими действиями только что нарушила основной закон, напав на стража в момент службы и подвергла людей нападению, а также спровоцировала разрыв. Согласно нашим законам, твое наказание-мгновенная смерть, и я, как хранитель, могу его привести в исполнение, – она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пытаясь до конца понять смысл моих слов, вот только, видимо, мозг был замутнен капитально, ведь понимала она меня с трудом, – кровную клятву полного подчинения, или смерть! – я говорила жестко и самое страшное, я ведь понимала: откажется, придется убить.
– К– клятву, – с запинкой просипела она, слишком сильно я сжала ее горло, а после быстро заговорила на истинном языке, произнося слова клятвы, которую ненавидели все магические существа нашего мира – …ego testor, – последние слова клятвы и мгновенная вспышка, теперь я ее сюзерен, захотелось сплюнуть, вот же бесовская девка, приперлась и все испортила.
Первая тварь уже показала морду в разрыве, готовая вылезти, ведь сзади ее подталкивали остальные.
– За людей отвечаешь! – резко командую я и мчусь, пытаюсь не дать им пролезть, остановить, пока они еще только на подходе.
Про себя считая «пять, четыре, три, два…», вот на два пространство загудело и рядом с нами появился тот, кто всегда придёт на помощь…
– Знаешь, сестренка, когда я жаловался, что ты меня в гости не зовёшь и работу свою не показываешь, не имел в виду, такой кардинальный способ, когда общий амулет аж огнем печет, что за? – это он, болтая, наконец, осознал глубину плачевности ситуации, – Ой, да тут прямо встреча выпускников, привет, рыжая, какими судьбами?
– Пришла сестру твою угробить! – резко гаркнула Слава и вспорола тварь, которая все-таки прорвалась мимо меня, просто разрыв уже значительный и теперь они прут напором.
– Ну, ты всегда была темпераментна, но вроде только с легкой безуминкой, но, видимо, тараканы выросли и захватили власть в твоей башке, – брат спокойно убивал прорывающихся тварей, не переставая болтать, иногда мне кажется, что его мозг умеет концентрироваться на всем, кроме его болтовни, и она происходит без участия такого важного органа, иначе как объяснить то, что, болтая, он может делать все. – Так, может, мне ее вырубить, хотя она вроде сейчас за нашу команду играет?
– Да заткнись ты уже!
– Вот как была невежливой и злой, так и осталась, может, это потому, что тебя никто не полюбил качественно? – в этот момент он резко прыгнул и убил тварь, которая со спины уже почти проткнула Славу и говорил он ей это все, глядя в широко раскрытые глаза, – так ты же знаешь, я за мир во всем мире и готов сеять добро, – он подмигнул ей, пока она ртом хватала воздух, и быстро промчался, оттесняя уже тварь, которая пыталась когтями порвать меня, – Сестренка, платье – огонь!
– Да иди ты… – зло пропыхтела я, просто я в своей студенческой жизни, да и обычной, платье надевала раз пять от силы, спасибо мамочке, вот он и издевается.
– Да я уже пришел, между прочим, в совсем неудобное время амулет нагрелся, вот серьёзно еще бы чуть– чуть…
– И завалил бы очередную девицу? – это Слава влезла, она билась рядом с нами, и стояли мы треугольником спина к спине, как и положено при таких атаках.
– Ой, как тебе-то моя личная жизнь покоя не дает, ты только моргни или мечом махни, и я сразу буду знать, тебе тоже хочется, о, вижу, махнула, – он засмеялся, издеваясь, а она как заорет.
– Я тварь убивала, а не тебе махала, тоже мне альфа-самец!
– Да, я такой, детка! Как скажешь, значит, не махала, – в этот момент он резко дернул ее, и прыгнув через голову, разрубил пополам тварь, которая в прыжке собиралась закусить Славой.
Я по–прежнему к самому центру разрыва стояла лицом, поэтому и видела, что тварей там столько, что нам троим никогда их не остановить, а еще мне показалось или же и правда там за ними стоял кто–то, замотанный в черную тряпку, ну, или балахон, в общем кто–то на двух ногах и явно человекоподобный. Интересно…
– Надо закрывать снаружи, – я сказала это спокойно и вроде не громко, больше мысли вслух, и по идее в горячке боя, меня услышать не должны, вот только услышали, да слух у нашей расы, что надо. – Алан, уводи людей!
– Да я бы с радостью, вот только могу только во внешку, внутри купола не получится, разрыв чересчур сильный.
– Значит тащи во вне! – а что еще делать?
– Ох, не погладят нас по голове, чую знатную головомойку! Мика, а ты?
– Надо остановить их с той стороны, иначе прорыв не закрыть.
– А что, никто из ваших? – договорить не дала, перебила его на полуслове.
– А никого другого и нет, недавно погиб последний страж, – мы хоть и болтали, вот только все трое продолжали методично убивать тех, кто лез к нам.
– Мика…
– Потом, – коротко бросила я, знаю, что он хочет сказать, ведь мы с ним близки и он про Димитрия тоже в курсе.
– Слава, помоги Алану и уходи с ним, – я искоса глянула на девушку и отвернулась, – начали!
Брат, как смерть, промчался к ребятам, которые давно за кустами спряталась, вот только уйти дальше не смогли, ведь твари сразу помчатся за убегающими, вот они в засаде и сидели, хорошо хоть не побежали, хотя теперь придется их отсюда уводить. Надо было мне быть внимательней, халатно с моей стороны так отнестись к ребятам. Слава всего на мгновение задержалась, внимательно глядя на меня, а после рванула за братом. Когда они оказались рядом, готовые в любой момент рвануть из-под купола, я, разбежавшись, резко прыгнула, пролетая над тварями за разрыв. В это же мгновение Алан активировал переход, унося ребят и Славу отсюда, я же кровью замкнула разрыв, отрезая себя от королевства людей и при этом находясь в кармане.
Так получилось, что королевство людей, королевство светлых и наша империя темных находятся на одном огромном континенте, он, кстати, в нашем мире единственный, еще у нашего континента есть большой полуостров, но это закрытая территория. А остальная земля в нашем мире – это маленькие острова, вроде не обитаемые. Так вот, когда трагедия случилась с королевством людей, хотя тогда вроде как это и не было чисто королевство людей, но я не уверена, так вот, светлые с темными объединились и накрыли куполом землю, а вокруг купола образовался из– за искажения магии карман, который из– за движения потоков магии все время в движении.
Поэтому твари, которые так стараются проникнуть в королевство людей, я так понимаю, цели у них гастрономические, сначала пробивают карман, который все время двигается (наверное, поэтому они еще и не пробили себе постоянный проход, что карман может схлопываться, уничтожая тварей), а уже потом прорывают купол. Но тут мы, хранители, на страже, но как только ослабевает контроль стражей, так твари и идут в атаку. А смерть стража – это отличный повод для прорыва, вот только меня смущает, что перед прорывом на территории находилась тварь, именно ее укусил волкодав и именно ее кровью отравился.
Так, оказавшись в кармане, я закрыла прорыв своей кровью, давая небольшую отсрочку и себе тоже, поскольку разрыв был спровоцирован моей кровью, и теперь могут быть последствия. Тварей в кармане было порядка двадцати, остальных отсек карман, за что ему огромное спасибо. Мне пришлось туго, очень туго, а если брать во внимание, что в кармане мои силы тают, как лед на жаре, он и меня высасывает для своей подпитки, то надо быть крайне быстрой, если я планирую выжить и выбраться отсюда.
***
Алан со Славой и трясущимися ребятами стояли на родовой территории семейства Бланк и Алан смотрел невидящим взглядом сквозь пространство, отслеживая бой сестры, к ней он пройти никак не мог, а вот смотреть мог. Она тоже, пока не уничтожит всех тварей, не может перенестись, ведь ей для переноса нужно активировать переход, а это несколько секунд полной концентрации, это ему, Алану, с его личной особенностью не надо и секунды, а ей они необходимы. Секунды концентрации и спокойствия, которых нет…
– Я думала, она отправит меня в карман, – вдруг сказала Слава, оглядываясь растерянно вокруг. С нее наконец начало сходить воздействие и теперь события последних часов видятся совершенно в другом свете.
– Чего это вдруг? – спокойно спросил парень.
– Я дала ей клятву кровную, и она там может погибнуть… – она не договорила.
– Да, ты бы отправила на верную смерть кого–то, зависящего от тебя, как, впрочем, и многие мои знакомые, но не моя сестра, она не будет подставлять никого, только себя…
– Это…
– Извините, а мы где? – девушку перебил Степа, который, наконец, нашел в себе силы заговорить с этими темными.
– Империя темных, графство Бланк, – спокойно сказал Алан, а потом добавил, – исконная территория исчадий ада, которые только что спасли вас от званного обеда, где вы были в качестве главного блюда. Еще вопросы?
– Что теперь с нами будет? – парень был белый, но старался явно не трястись, и Алан оценил это мужество.
– А теперь мы ждем мою сестру…
– Нашего учителя, – подсказал все тот же Степа.
– О как! Так вот, ее подождем, она и решать будет, а я вас как транспорт сюда доставил…
– А она?
– Должна выжить! – закончил Алан, даже не давая возможности проговорить, что сестра может не выбраться из этой передряги и погибнуть. Не такая у него старшая сестра, пусть всего и на год, но старшая…
6
Я не знаю, сколько прошло времени, я не чувствовала рук и ног, мое тело было все покрыто ранами, местами глубокими, местами нет, еще немного и я потеряю сознание. Радует, тварей почти не осталось, ключевое слово «почти», удар этой, казалось поврежденной твари я пропустила, как, впрочем, и последующий мой аварийный перенос из кармана.
– Что значит, она так решила? Мало ли что она может решить, куда ты смотрел? – ох, этот голос узнаю в любом состоянии.
– Действительно, – сарказм братика можно прямо намазывать на хлеб, – надо было выдать ее замуж, пусть бы сидела дома, воспитывала детей и вообще не вмешивалась ни в дела империи, ни в дела мужа. Да, мамуль?
– Нет, ну не так кардинально, – пошла на попятную очень активная моя мама, которая возглавляет одно «маленькое» ведомство и дома не сидит, да и по всей империи из–за работы она носится, – просто очень страшно, когда срабатывает связующий амулет, а потом еще точечный перенос из–за аварийного переноса твоего ребенка, который в состоянии полного нестояния.
– Обидно, что тебя не предупредили, что твой ребенок затеял опасную игру? – а вот этот голос я слышу впервые, – Так заметь, она хотя бы перенеслась сама, а притащила только человеческих детей, а не мужа темного! – это что–то новое, что происходит?
– Ба, чего ты начинаешь, мама любила папу, и причем здесь это, если мы говорим об опасной работе?!
– Милая, бабушка, – ой, как интересно папа выделил это обращение, – имеет в виду, что родители часто не согласны с детьми. Но надо принимать и поддерживать их выбор.
– Я прямо так всю жизнь и вижу, как она поддерживает, – обиженно протянула мама, я же попыталась открыть глаза и наконец взглянуть вокруг, вот только не тут-то было, я, вроде как и слышала, что творится кругом, да только как будто и не здесь была. Что происходит?
– Не могу я ее вытащить, – тихо вздохнула та, кого мама называла «ба», мама всхлипнула, – яд в крови и попал уже во все органы.
– Нет… – я слышала, как мама заплакала.
– Идеи? – а вот это уже собранный отец.
– У меня есть одна последняя идея, вот только за последствия я ответить не могу, – очень хотелось крикнуть, что если не можешь ответить, может, не стоит!
– Бабушка, а давай без этого, если есть шанс спасти сестру, мы тут не будем взвешивать за и против, если, конечно, она не станет зомби после лечения.
Бабушка ничего не ответила Алану, а после начала что–то бубнить, слышать я стала ее намного хуже, видимо, организм решил окончательно сдаться, жаль…
– Камила! – ой, с такими эмоциями не к друзьям обращаются, точно вам говорю.
– Тимьян! – я так поняла, у них это взаимно, правда, не знаю, у кого них, я и бабушку-то свою ни разу не видела, и этого Тимьяна, да что говорить, я о их существовании и не подозревала до этого.
– Я хочу, чтобы ты вернул мне долг жизни, – мамочки, таким голосом воду можно морозить.
– Больше ничего не хочешь? – видимо, меня не спасут, а жаль, такая надежда сдохла, – Ничего, что ты меня спасла после того, как сама же чуть не убила? Какой долг жизни?! – бабуля, видать, у меня совсем не промах.
– Но спасла же, могла ведь и бросить в том лесу…
– Знаешь, ты как не могла просить, так и не можешь! – он, видимо, еще что-то хотел сказать, но не стал, потом совершенно другим голосом спросил, – Откуда вы ее вытащили, из кармана?
– Да, – это все по-прежнему бабуля.
– Сколько прошло времени после отравления?
– Около двух часов, – это уже моя мама.
– Долго… – протянул этот Тимьян и меня коснулись пальцы, потрогали вену на шее, параллельно просканировав организм на повреждения, – ты давно в сознании? Наверное, минут десять…
– Она в сознании, но почему глаза не открывает? – паника мамы прямо зашкаливала.
– Парализована, – очень страшное слово, – еще минут пятнадцать и откажет дыхательная система, а за ней и сердце, что же ты так подставилась? Я ее забираю!
– Нет! – это мама с бабушкой в один голос, – Куда ты ее потащишь, если у тебя там неспокойно, и она беззащитная! – это уже бабушка.
– А куда это «куда»? – встрял брат, но его проигнорировали, а зря, я бы тоже послушала.
– Чтобы вывести яд, надо провести несколько процедур, и таскаться сюда меня совершенно не устраивает. Ты правильно заметила: у меня там неспокойно и мне нет дела до вас!
– Я с вами! – это мой брат, – мама! – это он, видимо, решил не дать маме высказаться, а то с ее талантами меня могут тут и оставить, а еще и пнуть, мамочка, она такая, она бесить умеет.
– Милая, Алан прав, я очень прошу вас позаботиться о моей дочери, – это папа, вот только сказал он одно, а считай при этом «не убережешь – закопаю».
– Сразу видно, родственники, – буркнул мужчина, и меня взяли на руки, – держись, – не знаю, кому это он, мне или Алану, наверное, все-таки брату,
я-то овощ, – Камила, надеюсь мы с тобой больше никогда не увидимся!
– Взаимно! Только спаси внучку, – а вот последнее было жалобно.
7
– А потом ты как свалишься, как будто с небес, я чуть не поседел, а следом мама с практически стоящими дыбом волосами вылетает из портала, вот серьезно тебе говорю, она рычала, а за ней следом отец с активированным сдвоенным мечем, помнишь, как в детстве, с ремнем наперевес, вот так же страшно, – мы с Аланом валялись на кровати у меня в комнате, где он в подробностях рассказывал мое эпическое возвращение из кармана.
Я вовсю хихикала, представляя все эти события и под рассказ уплетала жареные орехи.
– Мама ругается, как портовый грузчик, и при этом пытается тебя лечить и вроде раны затягиваются, а потом бах и опять открылись, отец смотался за лекарем, а тот как увидел раны, сразу признался, что бессилен в таких случаях. Мама снова в ярость, отец помчался за другим, короче возле тебя их штук пять побывало, последний был очень старенький дедок, он-то и сказал, что с такими ранами нужно светлую, причем, идеально, ведьму. Тут-то отец на мать как гаркнет, – у меня даже орех выпал, просто папа на маму вот ни разу не повышал голос, мог спокойно говорить, мог очень вежливо, мог с усталостью, и мы все понимали, это – финал, а чтобы гаркнул, – прикидываешь, насколько плоха ты была? Так вот, папа на маму гаркнул, она руки опустила и слова поперек не сказала, только кивнула и потом быстро забормотала призыв по крови, порезав свою ладонь. Я стою просто в шоке, вообще не понимаю, что предки делают, а потом как гром среди ясного неба:
«Что внученька, вспомнила про свою светлую бабку?».
Я и дар речи потерял, правда, и до этого я молчал, но все же, какая, блин, бабка, причем еще и светлая? Тут этот божий одуванчик, руки в боки уперла, на мать наступает, мама губы кривит, сердится, а потом бабуля тебя увидела на кровати всю в крови, как психанет. Рванула к тебе, давай лечить, костеря мать, всех темных, империю нашу, так что у меня и уши вяли, я тебе серьезно говорю, ее можно было бы по обвинению в непочтительном отношении к империи на месте развеять. Раны она тебе залечила, кровь остановила, да потом только спохватились, что тебе в кровь яд попал.
Я, к сожалению, ничего этого не помню, да что говорить, я и своего спасителя-то в глаза не видела, как мы перенеслись, он ритуал провел, начал кровь мне чистить. Часто сознание теряла, сколько это длилось, не знаю. Помню его голос, как он шептал: «держись девочка, а то бабка твоя меня с сапогами сожрет, и еще с матерью твоей подерётся, кто мозги доедать будет», помню, тогда хмыкнула, и губы сами в улыбку растянулись, правда, сразу же и треснули. А он смазывал их мазью, заставлял брата меня кантовать, в растворе купать, вливал в меня какие-то настойки, чистил организм магией, короче, это все не совсем приятные воспоминания. Единственное, когда мне уже стало легче, я открыла глаза, находилась я в комнате на кровати, а рядом в кресле сидел мужчина, рассмотреть его не смогла, в комнате был полумрак. Но он, почувствовав, что я проснулась, подсел ко мне на кровать, просканировал мое состояние, а после тихонько проговорил:
– Ты умница, и очень сильная девочка. Теперь тебе пора домой, только постарайся больше так не попадаться, – он погладил меня по щеке, и я уснула, а проснулась уже у себя в комнате.
– Так что я тебе сестренка говорю, он сверхкрутой мужик, прямо закачаешься, а если сюда добавить, что я отследил координаты выхода из портала, то прикинь, он с полуострова!
– Но там же…
– Вот-вот, прикинь, как у меня руки чесались все там исследовать, да и попутешествовать, вот только ты была совсем плоха, поэтому мне было некогда, а стоило тебе чуть полегчать, он взял тебя на руки и унес в комнату, положил на кровать и еще одеяло подоткнул, и не прощаясь, ушел. Сама суровость! – брат попытался состроить суровое выражение лица, вот только на его дурашливой мордахе это не особо получалось.
– И ты хочешь сказать, не попытался туда к нему вернуться? – вот свежо предание, да верится с трудом.
– Конечно, попытался, за кого ты меня принимаешь? – он так натурально возмутился, аж на кровати всем телом подпрыгнул, просто он лежал поперёк ее, поэтому от его прыжка меня тоже подбросило, – вот только я же тебе говорю, суровый мужик, я когда первый раз почти прошел, он меня встретил и честно сказал: «не влезай – убьёт», но когда это нас останавливало? – я улыбалась, действительно, если глянуть на наше детство, именно такая надпись или обмолвился кто, для нас это были как приглашение к дальнейшим действиям, – вот только тот суровый закрыл переход и я долбился, и все без толку.
– Силен, – я прямо восхитилась, закрыть переход от моего брата, у которого это родовая особенность.
– И я о том же. Какие планы у тебя? – я тяжело вздохнула, сегодня это единственный день, который я позволила себе ничего не делать, просто организм еще слабый, и мама вовсю поила меня отварами, которые бабушка передала, да усиленно кормила, а вот завтра пора начинать работать.
– Надо разобраться с разрывом, пойти доложить обстановку, ребят пристроить…
– Ага, из твоего ведомства уже захаживали, с нас показания сняли, твоих подопечных пока Слава курирует, но ты права, их надо куда-то деть, а то иммиграционная служба уже запрос делала по поводу проживания у нас неучтённых граждан Империи. Но я решил, вдруг ты их будешь отправлять, поэтому отбрыкался и списал все на тебя, так что со дня на день они опять заявятся.
Я повздыхала, ничего не хотелось, вот абсолютно.
– Не хочешь про Димитрия рассказать?
– А что рассказывать, он погиб, было покушение на стража, и он не справился.
– А ты как, после его смерти?
– Паршиво, думала уже отпустило и переболело, и пусть я на него сердилась, но смерти ему не желала, а смерть, это же как точка. И все, нет шанса ни поговорить, ни попытаться исправить все то, что случилось.
– А ты хотела бы исправить? – брат смотрел серьезно.
– Если честно, то нет, я бы его не смогла простить, первая влюбленность слишком идеалистическая.
– Идиотическая, – веско поправил брат, а я махнула головой, ну, может, и правда идиотическая, – так может, тогда стоит просто простить его постфактум и отпустить ситуацию, ты и так из-за него слишком долго страдала.
– Но мы и вместе-то были долго, – вяло сопротивлялась я, – кстати, надо у Славы узнать, кто тот загадочный «он», который ее одурманил и ко мне прислал.
– А она не помнит, вот абсолютно, там полная чистота в воспоминаниях, но твой находчивый, очень наблюдательный брат, вспомнил, за кем она тихо млела во время учебы, поэтому у нас есть зацепка! Ведь я правильно понял, мы будем расследовать это нападение сами, а не ждать ответа соответствующего отдела?
