Текст книги "Тайна закрытого королевства (СИ)"

Автор книги: Ольга Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Это ты маме не сказала, что беременна, – умеет братик на землю возвращать, да так с размахом, прямо мордой в грязь.

– Что? – просипела я.

– Сейчас все поймешь, – подмигивает этот ужасный и начинает вещать для родителей, – мамочка, ты, наверное, неправильно поняла, я же написал не то, что она уже беременна, а что все случится скоро. Просто видела бы ты, какими глазами на нее твой будущий зять смотрит, сразу бы поняла, что быть тебе бабушкой в ближайшее время, но там надо еще девять месяцев и чуть-чуть подождать и все будет!

– Убью… – тихо и, главное, честно пообещала брату, протягивая к нему руки, вот честно они сами, без моей команды.

– Стань в очередь, – отмахнулся он и пошел обнимать маму.

Всхлипывать она перестала, а судя по тому, что он начал рассказывать наши приключения в версии Алана, то есть все смешно и не страшно, мама оттаивала. А я вот пыталась дыханием справиться с яростью, что застила глаза, вдох – выдох, приходит осознание – это купол… Его энергия влияет на мои эмоции! Откуда эти знания? И опять ответ, кровь предков все помнит, тот шаман и разговор с теми, кто стоял у истоков всего этого, вот что толкнуло, воспоминания начали просыпаться, а сила купола подпитала.

– Все замечательно, а теперь, дети, вы все расскажете быстро, четко и по существу. Про то, что мы с мамой идем на тайную свадьбу, верила и надеялась только ваша мама. А мне, пожалуйста, реальную версию! – когда папа так говорит, лучше сдаться и все поведать, как на духу.

Алан быстро посвятил родителей в наши глобальные проблемы, я же в это время обнимала маму, которая давно успокоилась, но была расстроена.

– Мамуль, свадьба будет, вот увидишь, но перед этим мы с тобой все обсудим, я расскажу тебе про Тимьяна, ты скажешь, что он мне не пара, я докажу, как сильно он мне дорог и что я его люблю очень-очень, ты будешь хмуриться, а потом я познакомлю вас и ты увидишь, как он на меня смотрит и успокоишься. И ты его примешь, я знаю, ведь для вас папой наше счастье – самое главное. Я так вас люблю, прости что вы из-за нас нервничаете…

– Ох милая, родители всегда нервничают из-за своих детей, это нормально. Не нормально, когда родителям все равно, но тогда они просто чужие! И я обещаю быть образцовой тещей, – она хитро улыбнулась и, прижав к себе, поцеловала в щеку.

– Я ему передам, что теща у него будет, что надо, и пусть заранее боится и ласково «мамой» называет, а я буду ревновать, когда ты его в ответ «сыночком» называть станешь, – в ответ мы начали хихикать.

– Ладно дети, теперь серьезно, я понял, что требуется от нас с матерью, как носителей темной магии, а светлый у нас кто?

– А светлая, это, видимо, я, – рядом с нами из перехода вышла прабабушка, – я даже не надеялась, что вы позовете меня, – призналась старушка, которую я, например, во все глаза рассматривала, просто при той единственной встрече, мало что я могла рассмотреть.

– Спасибо, бабуль, – шагнула к ней спонтанно и обняла, такую, оказывается, маленькую старушку, которая была худенькой.

– Теперь и помирать можно, – тихо всхлипнула она.

– А бабушка про тебя рассказывала, – призналась в ответ на ее шепот, – она тебя всегда очень любила и давно простила, знала, что ее саму защищала, как могла ты.

– Спасибо, внученька.

– Еще сюрпризы будут? – ледяным голосом проговорила мама.

– Мамуль, а ведь никто не знает, как все закончится, так что вариант с помириться, как по мне самый лучший. Так что перестань сердиться, бери пример с дочери. Видишь, какая она у нас светленькая, прям тянется к светлому, а ты ведь тоже светленькая, так что не вредничай, я же вижу, ты тоже тянешься.

– Алан! – мама хотела сказать воспитательное брату, вместо этого, повернулась к нам с бабушкой и проговорила ей, – прости, ба, что я такая темная, – скаламбурила мама, пытаясь вымученной улыбкой прикрыть свое волнение, – если мама простила, то мне вообще нет смысла вредничать, хотя за кого-то всегда обидней, чем за себя, особенно за родного…

– Ох, знала бы ты, как я себя ненавидела за все слова, сказанные в гневе дочери. Запомните мой горький урок: когда от гнева застилаются глаза и хочется орать проклятья и оскорбления, просто закрой глаза и молча выйди вон, а вот остыв, иди говорить и всегда помни, не вернуть назад слова. А тебе, моя хорошая, – это уже маме, – держи детей, но как начнут взлетать, отпусти и только держи руки, чтобы успеть поймать и не дать разбиться и никогда не упрекай, даже зная, что дальше пропасть. Ты мать, так что веди себя, как настоящая мать: и в огонь, и в воду за своих детей! – мама порывисто обняла бабушку, которую до этого я крепко держала за руку, – А я буду исправлять свою старую ошибку, когда злость и упрямство затмили все чувства матери, и мне осталась от дочери только память и вы. Так что, внучок, рассчитывай на бабку: и в огонь, и в воду, – она улыбнулась, смахивая слезы.

– Ой, ба, все организую, даже покруче, как насчет развалить купол и спасти Мику от участи трупа?

– Мда, и в кого вы такие сумасшедшие пошли? – ошарашенно проговорила этот одуванчик, просто волосы ее давно выбелила седина, а завиты они видимо у нее от рожденья, я уже готовилась начать ее уговаривать, но она опередила, – все в меня! – гордо выдала эта старушка и стукнула себя кулаком в грудь. Погнали, детки!

– Блин, она украла мою реплику, – возмутился брат, и хлопнув бабушку по подставленной ладони, подмигнул мне.

Да все получилось, они согласны участвовать в нашем сумасшествии.

– Кстати, нам пора, – я почувствовала, что купол перестал быть непроницаемым.

– И вовремя, сюда открывается переход, и вот готов поспорить, не гладить нас по голове собираются! – с этими словами, брат активировал заготовленную ловушку-обманку, а именно начало перехода Славы с Патриком, которые появились по сигналу, и мы одновременно открыли два перехода, размещая их на расстоянии пары сантиметров, и вошли в них с двух сторон.

Это идея Алана, он проверил, невозможно отследить при таком открытии векторы, они смешиваются и получается один переход, а вот его отследить не так просто. Но Слава и Патрик выйдут не сильно далеко, им надо привлечь внимание и дальше будет гонка ребят и наше вскрытие купола.

34

– Все хорошо, только ты предлагаешь нам выходить прямо в воздух? Я, сын, к твоему сведенью летать не умею, – я в очередной раз восхитилась силой своего брата, держать открытым проход прямо в воздухе, и при том находиться не в отправной точке, это что-то невероятное.

– А жаль, – буркнул брат, – да где же оно? Ага! – довольно воскликнул этот сумасшедший, просто, когда он проделывает такие фокусы с проходами, это страшно, а когда он отвлекается, чтобы в карманах пошарить, то волосы дыбом встают.

После того, как он нашел какую-то ампулу в кармане, размахнулся, сердце дрогнуло, опять же отвлекаться от прохода, а значит лететь нам ой как далеко. Так вот, от размаха ампула полетела в купол, думала, пройдет насквозь, но в последний момент Алан скомандовал:

– Жги ее! – и я на полном автомате выполнила команду, просто в этой операции именно Алан мой координатор, от него зависит, как все пойдет, а значит, доверие и точка.

Ампула от моего прицельного удара вспыхнула огнем и впиталась в купол, который стал проступать. Просто, это мы и светлые знаем, что купол есть, а вот люди о нем не в курсе, по крайней мере обычные рядовые граждане. Сейчас же в небе они все могут наблюдать полусферу, которая мерцает голубым светом.

– Ага, проверим, – с этими словами Алан шагнул из перехода, на грани которого мы удерживались.

– Твою мать!

– Мамуль, так это же ты моя мать! – хитро подмигнул этот сумасброд, стоя на куполе, – Уплотнение купола, вы там не стойте, спускайтесь, у нас есть немного времени.

– Немного, это сколько? – осторожно ступая, спросила мама, отец придерживал ее и прабабушку.

– Ну пока мы его не рванем! – и почему он такой веселый.

– Мам, ты его в детстве головой не била, чего он такой радостный? – я выбралась и подошла к центральной точке купола.

– Да он как-то уполз в траву, интересную, – с запинкой проговорил отец, – да там ползал минут пятнадцать, пока его искали. Так что все может быть.

– Мда, это все объясняет! – гордо проговорил брат, – Что я с детства хитрый и прячусь хорошо, это врождённый талант.

– Как бы не так, – буркнула я, – а мы на самом куполе? – вспомнив про производственное отверстие, решила уточнить.

– Это его верхний слой, там еще под нами карман, а ниже купол, сейчас, – пройдя чуть-чуть брат оказался рядом со мной и став на колени в отверстие размером в диаметре пары метров бросил очередную ампулу, сразу скомандовав, – Жги! – опять четко и быстро, ампула разлетелась, впитываясь в купол, теперь уже основной и он засветился розовым светом.

Если смотреть со стороны, наверняка, красиво мерцают.

– Долго рассчитывал, когда надо взорвать?

– Да мне эти мелкие, которые имена свои берегут, помогли, – я подняла бровь в явном сомнении, – ладно, считали они, а я просто запоминал все расчеты и четко отрабатывал на их полигоне, с какой силой и скоростью надо бросать, и какая поправка на ветер и другие факторы. Вообще, они, конечно, нереально крутые, у нас в отделе за таких спецов душу бы начальник продал.

– Как все закончится, предложи им, а если согласятся, тогда сделай подарок начальнику, может он оттает от твоих шуток. Сколько до начала?

– Еще пару минут, сияние должно стать сильней и достичь земли, чтобы зациклиться, – брат перестал смотреть в дыру и повернулся к родным, – папа, ты будешь питать своей силой, чистой темной, мама, ты пока не лезь, если окажется, что хватать мощи не будет, тогда вступишь ты, я скажу, какой именно силой надо будет бить. Ба, ну ты логично бьёшь своей светлой, становитесь вот сюда, – он заставил их всех четко вокруг дыры с трех сторон. Бабушка и папа напротив, а сам с мамой напротив встал, когда я скомандую, вы активируете свои личные амулеты. И, папа, без геройства, просто активируйте и все, взрыв будет колоссальный, и чтобы не смело переход, надо все сделать четко. Поэтому, если решишь нас всех спасать, помни, искажение перехода может нас убить, – отец на такое явное командование от сына нахмурился, а потом кивнул, видимо, своим мыслям, и его лицо разгладилось, а он улыбнулся улыбкой того, кто искренне горд своим ребенком.

– Я понял, сын, сделаю, как ты прикажешь.

– Спасибо, папа, – брат тоже был серьезен, во-первых, отец отдал ему управление операцией, ему, а это полное доверие, а во-вторых, он понимал, что отец признал его равным и полностью самостоятельным, – мама, тебя с бабушкой это тоже касается, ни секунды промедления, каждое мгновение может стоить Мике жизни. Вы выйдете все в условленном месте, и, мама, мы прыгнем следом, так что вы будьте готовы лечить при необходимости Мику, – я, пока брат раздавал указания, молчала и смотрела вдаль, в ту сторону, где плещется море, которое не видно даже с этой высоты, но я знаю, оно там, и там полуостров, на котором Тимьян сейчас тоже раздает последние указания.

– Не нагнетай, сын, – мама вся дёргалась от нервов.

– Ба, надень, этот амулет тебя перебросит к родителям, – бабушка безропотно надела амулет, но что-то мне не понравилось то, с каким вниманием она изучала купол и не смотрела на брата, надеюсь, бабушка справится и не попытается перетянуть на себя управление, – время пришло, Мика? – он, наверное, хотел спросить готова ли я, только вот глупый вопрос так и остался не заданным, я не готова, совсем не готова, но выбора нет.

Подойдя вплотную к дыре со стороны брата, я замерла, зная, что мне надо сделать, Алан же сверился с таймером и резко выдохнул:

– Давай, – он еще договаривал это слово, а я, резко полоснув руку кинжалом, который до этого сжимала в этой самой руке, шагнула вниз. Успев услышать вскрик мамы, как крик раненой птицы, ругательство от отца, забавно, а ведь до этого папа при нас ни разу не ругался.

А дальше был секундный полет и раскрытие огненных крыльев, их мы создали с магистром, когда обдумывали мой полет. Помню, еще Конс удивился, что если я могу призвать огненные клинки, то значит и остальное легко должно получиться. С легкостью, он, конечно, преувеличил, но я, и правда, долго вникая и тренируясь, смогла их призвать. С управлением было все сложнее, но, чтобы спланировать на сам купол мне хватит сил.

Вздох и мои ноги касаются купола, и я быстро ложусь на спину, глядя вверх на брата, еще один вздох, началось.

– Начали! – орет брат и отец с бабушкой синхронно бьют первозданной своей силой. Тьма и Свет, две стороны одной медали.

***

– Да за мной, блин, так ухажеры не бегали, как этот навязчивый, маньяк хренов, – Слава стояла, упираясь руками в колени, и тяжело дышала, Патрик сидел на земле, настраивая новый прыжок, вообще настраивать должна Слава. Вот только она после последнего перехода была не в форме, им пришлось бежать, а активировать амулет в момент прыжка с крыши, то еще удовольствие. Особенно когда рядом орет парень. Причем не понятно, то ли от шока, то ли от восторга.

– Готово, – хрипит Патрик и встает на ноги, Слава тоже с трудом, но выравнивается, – не отстал, – обреченно шепчет парень и Слава, проследив за его взглядом, натыкается на вышедших из перехода мужчин.

– Он, блин, еще дружков позвал, извращенец! – шипит и активирует амулет, чтобы опять прыгнуть. там снова бег, им надо около минуты, для смещения и перенастройки, весь бег Патрик прикрывает их иллюзией и закрывает щитом от сканирования.

– Надо уходить в пустошь, иначе нас поймают, – ворчит он, снова активируя переход.

– Это, конечно, хорошо, да только тогда они могут вернуться к куполу.

– Думаешь, там сейчас пусто и никого не отправили проверить? – он трет лицо, новый переход и они быстро идут в сторону, бежать уже не могут, точнее, он не может.

– Императрица должна была посодействовать… – пытается надеяться Слава.

– А кто сказал, что это ее темные? – вздох и снова переход.

– Что будем делать?

– Еще попрыгаем, давая фору ребятам, пошли, – и опять активация перехода.

***

Родан посмотрел на своих ребят, на тех, с кем они не первый год борются с монстрами, которые продолжают лезть из перехода. И пусть эти прорывы стали незначительны, да только и на своей земле у них теперь есть враг. Те, кто живут в пещерах, но сегодня им будет дан последний бой.

– За нами те, кого мы клялись защищать, – начал он свою речь, – наше будущее, наша слабость, и мы обязаны защитить их, не жалея себя и свои жизни! – гаркнул он и в ответ ему заорали дружное «да». – Последний бой, парни, последняя битва, мы не сдадим позиции, враг дрогнет, мы вычистим гниль с нашей земли! Чтобы наши дети и дети их детей жили в мире! Чтобы наши дети жили под этим солнцем, как хозяева, а не рабы! Чтобы наши женщины больше никогда не лили слезы горя и потерь! За будущее! За жизнь! – он кричал все громче и казалось его слова слышит весь полуостров, толпа мужчин, которые давно поклялись защищать свой дом. Обычных мужчин, которым пришлось взять в руки оружие и наравне с мирными профессиями учиться сражаться, всегда, за свое самое дорогое и ценное, за свободу и близких, – В бой!

– В бой!!! – проорали сотни глоток в ответ, и лавина схлестнулась с теми, кого выкурили из горы умельцы магистра.

Да его парни, мальчишки, в этой решающей битве не остались в стороне, и хоть Тимьян пытался ограничить хотя бы возрастом и навыками ребят, чтобы уберечь совсем маленьких и слабых, да только шанса не было.

Ночью к магистру они пришли в полном составе, опустив головы и честно предупредили: или он дает им задание и помогает справиться, или они идут на свой страх и риск – и будь, что будет.

Ох, и ругался же магистр, как он орал, потом уговаривал, потом обещал, упрашивал и снова орал. Они же стояли несломленной твердыней, такие маленькие, а уже мужчины, нет, не так: воины. Ведь там за спинами приютились и пара девчонок.

– Что же я за тварь буду, если отправлю воевать детей? – вдруг устало упав в кресло, проговорил магистр, за эти полчаса, которые он так кричал и уговаривал, казалось из него ушли последние годы, – Своих детей, вы же мне все как родные, – по старой морщинистой щеке прокатилась слеза, как предатель, как дезертир его мужества.

– У меня отец пойдет в бой, – вдруг заговорил мальчишка, – он ведь уже простился со мной, не верит, что вернётся, – ребенок начал захлебываться слезами, но при этом продолжая говорить, – скажите, магистр, как мне жить дальше, зная, что я мог дать ему шанс выжить? Им всем?

– А им как жить? – вдруг закричал магистр, – Как им жить, когда они узнают, что те, ради кого они воюют, их дети, погибли, помогая им?

– С гордостью, – тихо шепнул совсем худой мальчуган с вечно лохматыми кудряшками.

– В бездну гордость, когда речь о детях…

– Ни один из воинов не пройдет по пещерам, это знаем мы, это знаете вы, магистр, а мы сможем, в своем втором облике, мы пройдем и заложим взрывающиеся снаряды, а значит, наши дадут бой не на территории врага. А бой, что ведется на чужой, не выгодной территории заведомо проигрышный, они смогут ударить их возле гор, сзади пустыня, а значит никто не подкрадётся к ним, – Ромул был мрачен, потому что с братом они поругались основательно из-за этого похода, но он сдался, брат впервые показал весь свой упрямый характер и в конце честно пообещал: или они вместе и он за ним приглядывает, или он пойдет один и-будь, что будет, – Магистр, мы нужны им и мы не будем отсиживаться в безопасности, пока весь народ борется с врагом!

– Магистр? – мальчишки переминались с ноги на ногу ожидая вердикта, никто не хотел идти в «самоволку», все понимали, если магистр будет на их стороне, шансы на выживание на порядок выше, да и не могли они бросить старого учителя своего, он для многих и, правда, единственный родной. Пусть и не по крови, но по духу, по его заботе, да даже его сумасшедшее ворчание – это своего рода забота и волнение за них.

– Хорошо, – сдался старик, как будто ненавидя себя за эту слабость, – вы сделаете это, но клянусь силой, если хоть один из вас погибнет, я вас подниму и превращу в зомби!

– Да! – заорали мальчишки в ответ.

– Да чего вы орёте, народ спит, – зашипел он на них, а они рванули обнимать его, а кто не доставал, хоть дотронуться, – задушите, вас вон как много, ворчал он, согреваясь в их таких теплых объятьях, согреваясь душой.

Были выбраны командиры отрядов, разделены все пещеры и проходы, Ромул с Тимом и еще пятью ребятами выбрали самый сложный путь. Тот, что они уже прошли с Микой и Аланом, планируя взорвать гнездо.

Поэтому к назначенному времени, когда Мика стояла на куполе и только готовилась к началу операции, горы на полуострове сотряслись от взрыва, в котором погибло много монстров, а после повалил жуткий едкий дым, который заполнил все пространство пещер, и твари рвались на свободу. Задыхаясь и умирая он этого дыма, что выжигал их легкие и опадал на кожу хлопьями, что прожигали до костей, они пытались спастись, прогрызая себе проходы, убивая себе подобных. Они хотели выжить.

Возле подножья гор их встретили воины, и казалось, битва была не сложной, больше зачисткой, вот только в момент, когда Мика полоснула свою руку и первые капли попали в структуру купола, и она отпустила свою силу – начался прорыв.

35

Закрыть межмировой проход надо было Тимьяну с Консом. План был прост, они доходят до точки, которая является началом вектора открытия перехода, а купол его концом и в момент разрушения купола перенаправляют энергию по вектору на его закрытие. Конс же со своей спецификой магии должен отсекать попытки подпитать проход с той стороны. На словах все просто, но как это выполнить в реальности оставалось загадкой для всех.

Чтобы добраться до начальной точки, им пришлось изрядно поплутать, причем сделать это ножками, поскольку энергии вокруг не было совсем, а значит, открыть переход было нельзя. А еще, что самое паршивое, мир в этом месте как будто не стоял на месте, он был весь какой-то изменчивый. И пусть Тимьян уже раз доходил до точки начала, но вот, идя сейчас, он со все возрастающим беспокойством осознавал, что совсем не помнит этих мест.

– Тимьян, – спокойно и очень тихо позвал Конс, мужчина обернулся, готовый к бою, но ему предстала жуткая, но при этом прекрасная картина.

Тропа, по которой они шли были оплетена разными растениями, причем если быть честными, то Тимьян, даже с его огромными знаниями по травам и специфике его работы не знал, что сейчас их окружает. А все потому, что мир, который как пиявка присосался к их миру, запускал в него свои энергетические корни, и именно они меняли все вокруг. И пусть территории, где начинала действовать магия, были чисты от изменений, то тут, в самом сердце все было другим.

Сейчас же рядом с Консом застыло нечто, сплетённые из веток некое подобие живого существа, похожего на них. Вместо глаз два цветка, вместо рта провалина. Существо шевелилось, перебирая палочками, веточками, как будто играло на невидимых струнах.

– Что это? Или кто это? – тихо спросил Конс.

– Медленно отходи, – еле слышно, практически шепотом попросил Тимьян.

Конс качнулся, пытаясь медленно отступить, и в это же мгновение «растительный человек» выпустил острые колючки, которыми попытался проткнуть парня. Тимьян успел на секунду раньше, выставляя щит, закрывая им своего напарника и прячась сам. Щит – разработка, ему хоть и нужна была магическая энергия, но брал он ее не из внешнего мира, а из своего запаса. По щиту расплывалась ярко – жёлтая жидкость.

– Почему-то я уверен, что это яд, а не варенье, – ошарашенно прокомментировал Конс.

Они быстро отходили, прикрываясь щитом, а вокруг них вырастали все новые «растительные люди», Конс также активировал щит и теперь они шли, прикрывая себя и друг друга, отслеживая все выпады агрессоров.

– Они как будто чувствуют, что мы пришли уничтожить это место.

Выскочив с тропы, они напоследок оглянулись на такую недружелюбную рощу.

– Я чувствую ненависть к нам, – пробормотал Конс.

– А я к ним, – Тимьян спокойно смотрел, прикидывая что это место придётся зачистить, выжигая все.

– Тебе не кажется, что они также, как и мы, имеют право на жизнь? – неожиданно задал вопрос Конс, когда они уже отошли на приличное расстояние, – Ведь мы тоже не должны по идее существовать, но тот мир изменил нас, и их…

– Предлагаешь оставить их тут, дать разрастись и потом воевать уже с ними?

– Нет, говорю о том, что не все так однозначно и не все делится на белое и черное.

– Да, есть светлые, темные и мы…

– А еще люди.

– Люди, – он не договорил, а только тяжело вздохнул.

Место, по которому они шли было ужасным и прекрасным одновременно, цветы, которые могли стать убийцами, но выглядели нереально прекрасно. Животные, которые были изменены, но оставались по-прежнему животными, все это место было другим, странным, чуждым этому миру.

– Ты ведь сейчас скажешь, что нам вниз? – грустно проговорил Конс, глядя, как и Тимьян, вниз в пещеру, куда стекалась вода цвета сливы и терялась во мгле.

– Ну а ты хотел увеселительной прогулки? Тут все как в сказке.

– И почему мне кажется, что я не ее главный герой? Как насчет, ты спускаешься, а я контролирую подступы к этому прекрасному месту?

– Серьезно? – Тимьян, как и Конс забавлялся этой ситуацией, оттягивая момент спуска и разряжая обстановку вокруг.

– Если ты не спускаешься, то по специфике жанра тебя сожрут первым.

– Нет, дружище, ты путаешь, вот тут четко развилка: кто лезет в страшное темное помещение, наполненное всякой дрянью, тот наверняка будет съеден.

– Короче, как не крути, а нас сожрут, ты на это намекаешь?

– Да я это прямо говорю! – он картинно возмутился, – Пошли?

– Если что, я вылезаю из того отверстия, через которое нас заглотят.

– Добрый ты, однако!

– Заметь, тебе я оставляю отверстие без зубов, так что да, я добрый.

– Премного благодарен, – они препирались, при этом закрепляя тросы для спуска, стараясь обезопасить себе спуск и постараться не промокнуть в этой «воде».

Когда все было готово, начали аккуратный спуск, контролируя ситуацию вокруг.

– Прожив в пещере почти всю свою жизнь, хочу заметить, мне тут не комфортно, – Конс поудобнее перехватил трос и спустился еще ниже, чтобы встретиться взглядом со светящими глазами некого существа, – начинается, – простонал он, – тебе тоже строят глазки?

– Пока да. В воду не суйся, видимо, из воды они не вылезают, – предположил Тимьян.

– Да, как бы не так, смотри, сверху уже и вылезают, видимо, посмотреть на нас решили все, не успели насмотреться.

– Ускорься, – напряженно потребовал Тимьян.

– Отлично, – парень также ускорил свой спуск и через секунд десять они спрыгнули на каменную платформу, вокруг которой кругом была «сливовая» вода, – надеюсь, они не полезут из воды к нам.

– Не полезут, – видишь эти символы? Это защита и она еще работает, сюда попасть могут только родившиеся здесь.

– Я думаю, эти глазастые тоже родились здесь.

– Только их код крови совершенно другой.

– Я тебе верю, так сильно хочу верить, потому что эти морды крайне несимпатичные, – Конс отошел в глубь платформы внимательно следя за теми, кто выныривал из воды, окружая их платформу.

Они стояли, изучая их еще минут пять, а после Тимьян скомандовал начало операции и им было уже не до тварей, что взяли их в кольцо.

Слова древнего ритуала, того, с которого все началось, снова зазвучали в этом мире и говорил эти слова потомок тех, кто стоял у истоков.

– Готовься! – командовал, повернувшись к Консу, он и шепнул еле слышно, – Справься, Мика, я в тебя верю.

Конс оттягивал энергию, не позволяя рвануть сюда тем, кто так отчаянно стремится с той стороны. Тимьян же отдавал свою кровь, как когда-то давно отдавал свою кровь его предок.

Мир вздрогнул, откликаясь, просыпаясь от болезненной спячки, в которой пробыл долгие годы, желая стряхнуть с себя огромный балласт, пиявку, что так жадно сосет его энергию. От его энергетического движения по миру прокатились волны, на море разгорались штормы, земля сотрясалась, все пришло в движение.

***

Я чувствовала, как растворялась в куполе, своей силой, своей кровью, призывая его снять, оттягивая привязку, пропуская ее через себя. Когда все началось, я думала, что не смогу, не справлюсь с этой силой и мощью, выгорю и просто погибну, но мгновения бежали, за вдохом шел выдох и так до бесконечности. Я была по-прежнему жива, мое сердце билось, мое сознание расслоилось. Ощущение, как будто ты здесь и нигде одновременно, я чувствовала свое тело и видела, как отец и прабабушка раз за разом под счет Алана бьют купол, пытаясь его пробить, видела мать, которая сжимала пальцы так сильно, что казалось, они в судороге. Видела Славу, которая отбрасывала мокрые волосы со лба и держалась за Патрика, который усилием внутренней воли продолжал упорно водить у себя «на хвосте» слежку, видела Тимьяна, слышала его, но не смогла остаться там с ним, меня тянуло дальше. Смотрела на Родана и его армию, что безжалостно уничтожала врагов, а потом я увидела его.

Сначала только глаза, что смотрели мне в самую душу, видя всю мою суть, потом я рассмотрела его улыбку и лицо, совсем не человеческое. Хотя и похожее на нас, но вот зрачки, скулы, все в нем было не родное нашему миру и его жителям. Хотелось спросить, кто ты? Но я лежала на куполе и говорить не могла, а эта я витала где-то.

– Ты спасаешь тех, кто называет тебя ошибкой природы, тебя, которая должна быть уничтожена. Эта какая-та особенность или банальная глупость? – я возмутилась, но по-прежнему не могла сказать ни слова, – В тебе спрятана огромная мощь и сила, ты бы смогла заставить весь этот мир склониться перед собой, вместо этого ты погибаешь. Как же тяжело вас понять, – он сокрушался, как будто ему есть дело до моей жизни и смерти, – я слежу за тобой очень давно, всю твою жизнь, сначала ради интереса, банальное любопытство. Пророк предсказал твое рождение и твои действия, а потом что-то в тебе такое не нормальное в нашем понимании зацепило меня, эмоции. Забавно, да, именно эмоции отличают вас от нас. Нет, мы тоже ощущаем и голод, и боль, и любопытство, и даже злость, но нет этих губительных чувств, как у вас: самопожертвование, радость и эта ваша любовь, это все так иррационально. Я вскрою этот мир, нам нужны ресурсы, так что вы станете нашей колонией. Мне жаль только одного, что ты погибнешь и я не смогу забрать тебя себе.

Хотелось сказать, что мне тоже жаль, что я погибну, а вот к нему не хочу, а потом я «увидела» Тимьяна, который усиливал своей энергией ритуал и я почувствовала под спиной, что купол дрогнул. «Увидела», как мама, истинная темная с сумасшедшим видом бьёт попеременно разными энергиями, помогая и отцу, и бабушке. И я вдруг улыбнулась этому незнакомцу, что продолжал меня изучать, улыбнулась искреннее и все-таки смогла выговорить:

– Умереть, чтобы жить… – он удивился, а после оглянулся, как будто слушал чей-то доклад, нахмурился, опять посмотрел на меня и вдруг тоже улыбнулся.

– В следующей жизни родись в моем мире, я буду ждать.

– Мне хорошо в моем, – шепнула я, – я люблю свой дом.

– Знаю, но вдруг решишь прийти в гости. Нам хватит того, что рванет сейчас, а ты, малышка, запомни, враги чаще всего сидят с тобой за одним столом и улыбаются тебе, точа нож. Выживи… – он поплыл и исчез, а потом меня начало выкручивать, боль затопила все мое сознание, и я опять оказалась в своем теле, которое терзала энергия, как у порванного волокна нитями на ветру трепало. Было больно дышать, из рта и носа текла кровь, я ослепла и не могла открыть глаза и в какой-то момент я захотела умереть, чтобы больше не чувствовать все это.

– Красотка! – голос такой знакомый и почему-то немного раздражающий, меня подхватывают на руки, прижимая к себе, – вот же гадство, не успеем. Открывай крылья, живо! – я хотела возмутиться и попросить дать спокойно сдохнуть, но вопреки этому послушалась, как будто это отработано до автоматизма. Вздох такой болезненный и я открываю крылья, не знаю, как и с помощью какой силы, – Лети к нему! Давай, ты ему нужна! – и что-то во мне взрывается, я нужна ему, он умирает, а значит, плевать на боль, на все плевать, к нему…

Это была последняя мысль перед темнотой, такой непроглядной, что даже страшно, мне казалось, я никогда не вынырну из нее, так и останусь в ней. Когда пришла в себя, думала, что хуже быть не может, оказалось, еще как может. Я лежала на руках у лорда Стенси и честно таращила глаза, прикидывая, это я сошла с ума или мир перевернулся, а вокруг была пустыня.

– Господа, давайте вести себя разумно, вы ведь не хотите, чтобы она так и не пришла в сознание, погибнув по вашей вине.