Текст книги "Время гнева (СИ)"

Автор книги: Ольга Морох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11 где ночь не приносит облегчения

– Ты с ума сошёл! – прошипел Советник Кримм едва переступив порог дома мастера Вальма. Дурные вести нагнали его в дороге. Пока коляска катилась по улице Роз, ведущей прямо к зданию Совета, он как раз размышлял о странностях в последние дни. Пепел, что укрыл мостовую главных магистралей быстро смешался с пылью и перестал быть различимым, но сильно напугал многих. Кто-то заговорил о конце времён, кто-то вспомнил давние события, которым как раз предшествовало нечто подобное. Но это слухи, слухи. Кримм, как мог, успокоил семью и товарищей. Но после полудня ситуация стала ещё хуже. Кто-то напал на экипаж страция, после чего закономерно последовали аресты. И задержанные к вечеру уже начали давать показания. Всплыло доброе имя мастера Вальма. И об этом сообщил ему посыльный мальчонка. Советник поблагодарил посланца и вручил ему монетку с чеканным гербом почившего дома Йорм.

– Что ты творишь? – шипел Советник, дёргая шеей в тонкой гусиной коже, – ты хоть понимаешь, что сделал?

– Ничего из того, о чем я должен пожалеть, – надменно отозвался мастер Вальм, жестом приглашая Советника из прихожей в небольшую уютную гостиную.

– Это твоих рук дело? Признайся, твоих? – Советник, не в силах находиться в покое, заметался по деревянным доскам меж мебели. – Одуматься только! Напасть на страция!

– Никто на него не нападал, – осадил Советникамастер Вальм, – только донесли до него нужные нам вопросы. Ты в курсе про латаровые шахты?

– Слышал мельком… – отозвался Кримм, крепко задумавшись, – что там произошло?

– Погибли трое, один рабочий и двое мастеров, и знаешь, смерть их весьма странная… Я велел закрыть выработку и никого туда не пускать.

–. Это ты молодец, – согласился Кримм. – Надо обсудить на совете…

– Ничего нам от них не надо Сфен, – мастер Вальм, вдруг стал жестким, как сталь, – нам надо решать самим!

– Но они тоже часть нашей жизни, причем не малая, – возразил Советник, потеряв львиную долю своей решимости, уступая более жёсткому собеседнику.

– Весь ствол почернел, Снеф, словно обуглился! – Продолжил мастер Вальм, – я такого ещё не видел. Что-то творится! И они – он ткнул пальцем в сторону центральной площади, – знают это! Но не говорят!

Советник замер, потом отвернулся. Знание, что он таил в себе, жгло ему глотку, и ещё больше язык. Он представил, что все, о чем говорил страций – правда. Представил весь ужас ситуации.

– Если ты что-то знаешь, скажи! – С нажимом проговорил мастер Вальм.

– Нам надо подождать декаду, тогда все решится, – глухо проговорил Кримм.

– Что решится? Ты не представляешь, что я видел! – мастер Вальм покачал головой, – их трупы просто высохли, словно кто-то выпил их. Представляешь? Мы выпустили на волю чудовище! И нам надо загнать его обратно…

– Но зачем ты послал людей к Лиру? – Кримм со странной обреченностью взглянул на мастера. – Как это поможет?

– Он – самый короткий путь к Советнику Лиру. Ничто так не стимулирует как угроза жизни, Снеф, ничто… И если чтобы подстегнуть этих индюков, придется прикончить одного из них. Пусть будет так…

– Я этого не слышал, – Советник Кримм покачал головой. – Не от тебя.

– Можешь и дальше прятать голову в бочке, Снеф. Я больше не буду. Я буду действовать.

К дому Советника подъехали после заката. В Окторуме Сигрид терпеливо ждал, пока Ллойву придет в себя после визита в злополучную залу. Казалось, что не было этих дней после госпиталя и они снова вернулись на исходную, но к закату страцию стало лучше. Жертвенный настойчиво попросил не раскрывать всего, что произошло в Окторуме. Даже не упоминать о визите. Компаньон всей душой был согласен. Лучше, если об этом никто не узнает. Ему не будет грозить потеря работы, страцию не придется объясняться с Валларом. Если Советник решит, что Армар плохо исполнял свои обязанности, единственное место, где его после этого примут, это госпиталь Имерит. Семья останется без дохода. А сестра без надежды на будущее.

Они прошли через целое крыло стратов, вошли в просторную прихожую. Судя по звукам из гостиной где-то далеко в глуби дома, на праздник они прибыли последними. Все коридоры заполнились перезвоном бокалов и невнятным говором. Ллойву, впрочем не выказал ни намека на сожаление по этому поводу.

Страций неспешно последовал к гостям. Сигриду ничего не оставалось, как плестись за ним.

– Ллойву! – дама, которую страций представлял раньше, как свою сестру, поспешила навстречу. Сигрид, смущаясь своего вида, спрятался за спину своего пациента. – Мы уже думали – не придешь.

– Как я могу пропустить столь важное событие, – улыбнулся Ллойву. Сигрид стесняясь оглядел гостей. Вопреки ожиданиям, представительных лиц собралось немного. Из тех, кого он помнил с прошлого приема, были все Лиры, и Изольтар в том числе, а также Альма Гайо в сопровождении какой-то стыдливой дамы, постоянно прикрывающей лицо веером. Невеста сидела за праздничным столом, беседуя с неизвестным в форме Серебряного Легиона. Этот иллой лицом походил на Советника, как и он, носил аккуратно стриженую бороду, но при этом глаза его, в отличие от Ллойву и Изольтара, выдавали благодушный настрой и веселое настроение.

– Я удивлен, что здесь так мало иллоев, – усмехнулся Ллойву, оглядывая сборище.

– Это же семейное событие, – с упреком сказала Мильен. – Дядя обещался быть, но не приехал. Тебя не все любят, к сожалению. Кто-то даже ненавидит всем сердцем. Ты слишком прямолинеен иногда. Тебе пора исправляться.

– Ллойву! – тот самый легиотер, распахнув объятия, пошел навстречу.

– Дженве! – Ллойву искренне рассмеялся и так же раскрыл обьятия. – Давно тебя не видел.

– Дела, будь они не ладны…

– Рад, что ты приехал!

– Я не мог не приехать!

– О делах после, – надулась Мильен, потеряв львиную долю внимания со стороны братьев. – Идемте к столу. Ллойву отправь своего компаньона к слугам.

– Мильен…

– Пожалуйста.

Ллойву коротко кивнул Сигриду.

– Пойдите в кухню. Вас там покормят, и компания будет поприятнее.

– Ллойву! – возмутилась астера.

– Как всегда, в точку, – расхохотался Дженве, прижимая брата крепче. – Я скучал по тебе.

– Вы оба просто невоспитанные варвары! – фыркнула Мильен и поплыла к столу.

– Она подросла, – усмехнулся Дженве, обрисовывая руками фигуру, и надувная щёки.

– Только ей не показывай, – тихо кивнул Ллойву.

– Я все слышу!

Начали рассаживаться по местам. Советник, как и было заведено в доме, сел во главе стола. По левую и правую руки накрыли для обоих старших братьев. Возле Ллойву справа опустилась на свое место астера Альма, а рядом с Дженве присела Мильен. Меоке сел рядом с сестрой. Невзрачная спутница постеры Альмы устроилась рядом с подругой.

– Рад, Ллойву, что ты, наконец, смог уделить нам время, – сурово проговорил Советник. – Дурной тон опаздывать на собственный праздник.

– Я старался исполнить твою просьбу, – с ноткой раскаяния проговорил Ллойву. – У меня для тебя новости. Нам надо будет поговорить.

Неведомо откуда Советник извлек вечерний выпуск новостной газеты. По всему, приготовил его заранее, сложив рядом с салфеткой. Потряс над столом листком.

– Эти новости?

– А что там? – с интересом спросила Мильен.

– Там твоего брата закидали помоями на площади… – Коротко бросил Советник, сурово взглянув на страция. Ллойву выпрямился и чуть улыбнулся. Преимущество слухов в том, что за ними скрывается правда, а потому столь оглушающая ложь могла надёжно спрятать истину. Дженве с лукавой улыбкой опустил глаза на приборы перед собой.

– Видимо, большего ты не заслужил? – едко добавил Советник.

– Ну, может не все так плохо, – развязно вступил Меоке. – Поэтому он и не спешил. Что-то съедобное было?

– Замолчи, Меоке, – оборвал его Советник, и снова обратился к Ллойву. – Почему ты отказался от охраны? Этого бы не случилось!

– Этого бы не случилось, если бы ты держал в узде своих подкормышей! – резко возразил Ллойву. – Я просил не опустошать дианоме. Сократить расход энергии. Это значит всех! И оперу, и твои любимые рестораны и все, что может обойтись без подпитки Окто! Ты сказал, что услышал меня!

– Но это же премьера, Ллойву… – жалобно проблеяла Мильен, беспомощно взглянув на отца.

– Есть сферы нашей жизни, где энергетические дуги необходимы, как воздух. Опера не входит в их число, – четко проговаривая каждое слово, парировал страций. – К тому же в газете снова наврали, все было не так…

– Я дал добро на один день, – кивнул Советник. – Один день. Ничего бы не изменилось…

– Видимо, изменилось.

– Не ссорьтесь, – умоляюще протянула Мильен.

– Да, давайте выпьем, – встряхнулся Дженве. – Вина! – И он подставил свой бокал официанту. Лакей в черной ливрее пошел по кругу разливать прохладный напиток в подставленные сосуды. Советник брезгливо скомкал новостной листок и отшвырнул его от себя.

– Я думаю, отец прав. Тебе нужен стат-кабистер, – согласился Дженве. – Мейе Горр вполне подходит. Я слышал, он как раз в городе.

– Я подумаю, – кивнул страций.

– Братец, – Мильен подняла бокал. Ллойву любезно улыбнулся, салютуя своим бокалом.

– Да, – Советник встал, – вспомним, для чего мы собрались. Милая астера Альма. Я рад, что ты войдешь в нашу семью.

Альма кокетливо улыбнулась.

– Мой средний сын не прост характером, – продолжил Изольтар, обращаясь, казалось, только к ней. – Тебе придется запастись терпением. Увы, это, похоже, наследственное. – И за столом с облегчением рассмеялись. – Но я могу обещать тебе одно, войдя в нашу семью, ты не пожалеешь. За тебя! – И Изольтар протянул бокал к высокому сводчатому потолку. Все за столом повторили его движение, и вино было выпито. После этого официанты начали разносить горячее.

– Ну так, что произошло сегодня? – не отступил Советник, поворачиваясь к сыну, пока все занялись едой.

– Шахтеры протестовали против ограничений, – Ллойву потянулся к своему блюду. С самого утра им с компаньоном пришлось пробыть в Окторуме. – Они считают меня виновным в отключениях.

– Где были страты? – поинтересовался Дженве, уже приступив к мясу.

– Недалеко, но они все равно не успели.

– Тебя могли убить!

– Нет. Врядли.

Советник хмуро взглянул на Ллойву из-под бровей.

– Это тебе не росчерки на щеках оставлять, – коротко бросил он, наконец, придя к какому-то решению.

Дженве рассмеялся.

– Я, к сожалению, только мельком слыхал эту историю. Расскажи, – Ллойву едва заметно покосился на Альму, увлеченную беседой с Меоке.

– После.

– Хорошо, – согласился легиотер.

– Не вижу повода для гордости, – холодно заметил Советник, промокнув губы салфеткой. – Ты повел себя необдуманно.

– Я тоже не понимаю, чем он так гордится, – кивнул Ллойву, отпивая из бокала. – Зато в другой раз, криво улыбаясь, он вспомнит, для чего нужна голова.

– Не паясничай, – прошипел Советник, а затем громко обратился к невесте. – Где бы ты пожелала отметить свадьбу, дорогая?

– Я пока не думала. Мы… – сразу поправилась астера.

– У меня есть для вас предложение. У нас на поверхности есть имение, – Ллойву и Дженве одновременно застыли в удивлении. Ллойву прочитал по губам брата «Имение?». – Называется «Орел на вершине». Прекрасное место! Виды великолепные! Тишина! Давайте перенесем свадьбу туда.

– Я, право, не знаю, – смутилась Альма. – Отец не очень любит бывать на поверхности.

– Я уговорю его! – заверил Советник. – Правда же, Ллойву? Мне кажется, отличная идея!

Ллойву растерянно кивнул.

– Да, возможно.

– Давайте назначим дату.

В это время лакей распахнул двери и вошли еще пара гостей.

– Тиллу! – Советник поднялся из-за стола. – Говорили, ты не придешь!

– Наглая ложь! – воскликнул Тиллу Гайо, помогая супруге занять место рядом с дочерью за столом. Невзрачную компаньону оттеснили на край стола.

– Что ж, рад, рад, – развеселился Советник. – Мы как раз обсуждали дату прекрасного события.

– Как и предполагает традиция. Тридцать дней, – важно сказала Сильвана Гайо.

– Вина! – распорядился Советник.

– Я как раз уговариваю молодых отметить событие у нас в имении на поверхности.

– Фууу, – Скривилась Сильвана. – На поверхности? Вместе с людью?

– Нет, ни в коем случае! – Советник улыбнулся. – Имение расположено высоко в горах. Изолировано от всех. Виды – просто потрясающие. К тому же там бьют горячие ключи. Воздух – не сравнить со здешним.

– Ты умеешь уговаривать, – рассмеялась Сильвана.

– Да, этого не отнять, – проговорил Ллойву, вытирая губы салфеткой.

– Ты что-то сказал? – наклонился Советник.

– Я сказал, что твоему дару убеждения стоит позавидовать, – повторил Ллойву громко. Дженве спрятал улыбку в бокале, отпил немного.

– Ну, так что?

– Мы подумаем, – кивнула Сильвана. Невеста сидела рядом, напряжённая и неулыбчивая. Официант подлил ей вина, и она сразу опустошила бокал.

– Не усердствуй, – прошептал Ллойву, склоняясь к нежному уху, кокетливо обвитому серебряными локонами.

– Ты мне еще не муж, – тихо ответила Альма, улыбаясь, чтобы все выглядело невинно. Ллойву положил свою ладонь поверх ее, надеясь привлечь внимание к своим словам, но астера выдернула пальцы. Дженве отвернулся, стараясь не стать свидетелем драмы.

– Тост за вас! – Советник поднялся, обращаясь к родителям невесты. Все подняли бокалы. – За то, что вырастили столь прекрасный цветок.

– Ты прав мой друг, ты прав, – согласился Тиллу. Снова зазвенел хрусталь и полилась оживленная беседа. Меоке всеми силами старался развеселить невесту, но это ему никак не удавалось. Ни похождения его в легионе, не пошлые фельетоны не вызвали даже тени улыбки на лице красавицы.

– Ты так меня ненавидишь? – прошептал Ллойву невесте на ухо.

– Нет, – Альма дерзко взглянув на жениха, усмехнулась. – Это слишком для тебя. Я тебя презираю.

– Отчего же? – Ллойву чуть развернулся к ней, пока остальные увлеченно обсуждали достоинства горного курорта.

– Ты мне противен. Вот и все. Из всех асатров любая меньше всего хотела бы лечь в твою постель, – Альма залпом выпила еще один бокал. Ллойву отвернулся от нее. В висок снова ударил приступ головной боли.

– Прошу извинений, – страций поднялся.

– Куда ты? – удивился Советник.

– Я хочу проведать своего компаньона.

– С ним все в порядке, – рассмеялась Мильен. – Брось, Ллойву. Это несерьёзно!

– Пусть идет, – отрезал Советник, и Мильен отстала, хотя взгляд ее выражал возмущение, негодование и досаду.

С облегчением Ллойву вышел из-за семейного стола. Кто знает, отчего последнее время ему было душно среди них. Возможно, оттого, что он никак не мог оправдать ожиданий Советника. И никогда не оправдает. Ноги сами понесли его в сад. Там, на веранде, по-прежнему, как в старые времена, стояли столы и стулья для завтраков. Ллойву прошел по крепко подогнанным доскам и с облегчением опустился в плетеное кресло. Слуга, увязавшийся за ним, принес трехголовый канделябр, чтобы разогнать тьму перед страцием.

– Благодарю, – кивнул Ллойву. Тишина приятно холодила мысли, а легкий ветерок обдувал лицо. Альма считает, что приносит себя в жертву ради семьи. Какое совпадение. Они оба ненавидят друг друга. Прекрасный брак. В виски снова ударило. И вновь из-под земли раздался низкий гул, сопровождаемый редкими сильными толчками. Вскоре все к этому привыкнут. И перестанут задавать вопросы, отчего так происходит.

Теперь стучало в обоих висках. Ллойву устроился как можно удобнее в плетеном кресле и закрыл глаза. Отец снова будет недоволен, что он покинул прием. Что ж, так тому и быть. Потянулись минуты приятной неги в полной тишине. Идиллию нарушала лишь головная боль. С неудовольствием Ллойву уловил чьи-то шаги.

Глава 12 в которой гаснут звёзды

– Ты снова бежишь? – услышал страций над собой мужской голос. Дженве. Ллойву открыл глаза. Дженве походил на витязя из сказок, что как водится приходит в последний момент и спасает всех от неминуемой гибели. Таким он представлялся теперь, с этой своей бородкой и честным лицом. Ллойву в шутку представил себе, на кого похож он сам в этой сказке. Скорее, вечно суетящийся алхимик – самоучка, к тому же какой-нибудь горбун. В конце сказки уродец неизменно погибает, чтобы освободить место для витязя на пьедестале.

– Я не бегу, – улыбнулся Ллойву. – Просто скверно себя чуствую.

– На меня вывалили целый ворох новостей по приезде, – вздохнул Дженве и прошел к креслу по другую сторону стола. Он поставил принесенные с собой бокалы с напитком на столик. – Не знаю, чему верить. Говорят, ты был почти при смерти?

– Врут, – улыбнулся Ллойву, поворачивая голову на подголовнике в сторону брата.

– Хм. Играем в «правду и ложь»? – Дженве лукаво улыбнулся.

– Давай сыграем.

– Ты загремел в госпиталь?

– Правда.

– Все серьезно?

– Ложь.

– Теперь ты здоров?

– Почти. Мне надо закончить этот проект.

– Окто?

– Да, – Ллойву задумчиво взглянул наверх. – Мы думали, что это пустяки, что все можно исправить, как всегда было. Но, кажется, мы ошиблись. И пребываем в заблуждении.

Дженве задумчиво перевел взгляд в черное небо.

– А отец? – спросил он.

– Отец занял непонятную мне позицию. Осознавая всю серьезность ситуации, он не желает ничего предпринимать.

– Он что-то задумал, – кивнул Дженве. Поднял свой бокал. – За тайные знания!

Ллойву рассмеялся и потянулся за вторым.

– За тайные знания, – они чокнулись и выпили. Дженве снова обратил взгляд к небу. Помолчали.

– Звезды погасли, – сказал легиотер. – Никогда не думал, что это возможно.

– Что? – Ллойву взглянул в черное небо. И верно, звезды, что древние астрономы посадили на искусственный купол в память о прародительнице Астэллота, исчезли. – Боги…

– Это плохо? – Дженве отпил из бокала огромный глоток, почти до дна.

– Вероятно. Наверное, следовало ждать чего-то подобного. После сегодняшнего. Мне надо вернуться в Окторум.

– Не сегодня, – сказал Дженве, поворачиваясь к брату. Ллойву подумал, прислушиваясь к себе.

– Не сегодня, – скрепя сердце согласился он.

– Расскажи, что произошло сегодня на площади, – попросил легионестер.

– Было несколько десятков илоев, одетых в шахтерские робы. И это было не на пощади, а на подъезде к Окторуму. Что очень предусмотрительно. Там стратов кратно меньше, и врядли попадутся посторонние – Ллойву потянулся к своему бокалу. – Мне показалось, что это было проплаченное событие, мы старались не убить друг друга…

– Как интересно. И кем же?

– Пока не знаю. Быть может, Кримм… Хотя… Гильдии не действуют так грубо. Их оружие – перо.

– Это было направлено против тебя? Как считаешь?

– Раз это оказалось в вечернем новостном листке, скорее, против Советника. Это сигнал ему. Так что будь осторожен. Быть может, они не остановятся на мне.

– Тебе нужен стат-кабистер, Ллойву. Дело принимает серьезный оборот.

– Не уговаривай. Если это будет Мейе, то я соглашусь.

– Вот и договорились, – рассмеялся Дженве, поднимая бокал. Снова чокнулись и выпили.

– Теперь расскажи про Кейме с Дойве. Я слыхал только мельком. Ты научил его держать язык за зубами? – хохотнул Дженве.

– Было много любопытных, – отмахнулся Ллойву. – Пришлось соблюсти приличия.

– Он вызвал тебя? Как ему хватило запала?

– Он набрался до самых ушей, чтобы это сделать, – усмехнулся страций. – Пьяный Дойве с клинком наперевес, почти что драма…

– Он всегда был задирой. Помнишь, в детстве он постоянно цеплялся к Меоке, – заметил Дженве. Ллойву рассмеялся воспоминаниям.

– Да, а Меоке, как воробей, наскакивал на него. Всегда ходил весь в синяках и ссадинах.

– И ведь даже не жаловался, воробушек, – покачал головой Дженве. – Упрямый, как и ты. Помнишь? Как ты бился с мастером Куто за право заниматься со всеми? До последнего, и победил…

– Да, брось, это отцовский характер. Он раздает его направо и налево, вот уже чего ему воистину не жаль… – Ллойву пригубил из бокала. Снова взглянул в пустое черное небо. – Надолго ты приехал?

– У меня отпуск до твоей свадьбы, а затем я снова на службу.

– Что ж. Я рад.

Братья посидели еще немного, воскрешая события детства и юности. Лакей принес им бутылку вина, и она была выпита под хохот и звенящие в памяти воспоминания. Он провели на веранде почти весь вечер, пока вечерняя прохлада не превратилась в ночную сырость. Потом их прервал визит самого Советника.

– Так, господа! – сурово оборвал он веселье. Дженве и Ллойву, уже порядком выпив, поскольку за первой бутылкой последовала и вторая, и третья, обернулись на звук. – Что происходит? Ллойву! Ты поступаешь неразумно. Там тебя ждут гости!

– У них есть ты! – рассмеялся Ллойву. – Я там не нужен.

Советник подошел ближе. С неудовольствием отметил развязные, неуверенные движения обоих.

– Ты пьян? – удивился Советник.

– Отец, – поднялся Дженве. Легиотера чуть покачивало от выпитого. – Это я виноват… Я предложил выпить…

– Сядь, Дженве, пока не упал! Боги что с вами! – рявкнул Советник. И Дженве тотчас опустился на место. Непонятно с чего, ситуация развеселила легиотера и его вдруг пробрало на хохот. Он так заразительно смеялся, что Ллойву оглянулся на брата и расхохотался тоже.

– Непонятно, отчего веселье? – недовольно спросил Советник. – Ллойву! – Гаркнул он. Страций тотчас поднялся и встал, заложив руки за спину.

– Я слушаю.

– Какого черта ты делаешь? – громко спросил Советник. – Ты должен быть в другом месте! В гостиной, вместе с невестой! А не напиваться здесь, в этой норе!

– Это твой дом вообще – то, – фыркнул страций. На лицо Советника опустилась непроницаемая маска. Он быстро и резко ударил стоящего перед ним сына по щеке. Оплеуха качнула страция в сторону, но он устоял на ногах. Дженве почувствовал, как хмель сразу сошел. Легиотер тоже поднялся.

– Отец….

– Ко мне в кабинет. Оба, – коротко и веско отрезал Советник и ушел, тяжело ступая. Дженве поплелся следом. Ллойву потер щеку и нехотя отправился за братом.

Пропустив обоих братьев в рабочий кабинет, Советник вошел тоже и закрыл за собой дверь. Звук поворачиваемого в замке ключа прозвучал как приговор. Оба провинившихся встали перед Советником, стараясь не качаться. Изольтар присел на свое кресло. Долго время молча разглядывал обоих. Ллойву снова надел свою маску, которая так всегда раздражала, никакие эмоции не отражались на его лице. Он просто стоял, заложив руки за спину, и вперив взгляд куда-то за пределы комнаты. След от удара медленно светлел на его щеке. Дженве, напротив, всем видом выражал раскаяние. Он вытянулся по стойке смирно, и прятал глаза от прямого контакта со взглядом Советника.

– Вы что себе позволяете? – тихо начал Советник, выдержав паузу. Поднялся, прошел к братьям, встал напротив Ллойву. – Ты что себе позволяешь?

– Отец, это я виноват, – протянул Дженве.

– Молчи! – Советник грозно сверкнул глазами в его сторону. И снова к Ллойву – Все, что требовалось от тебя сегодня, это улыбаться и быть любезным, это ведь тебе не трудно? – Ллойву не ответил, и это отчего-то разозлило Советника еще сильнее. Он снова сильно и хлестко ударил его по щеке, на этот раз по другой. Ллойву снова качнуло, но он устоял и в этот раз.

– Отвечай мне. Это невыполнимо? – едко спросил Советник.

– Выполнимо, – согласился Ллойву. Дженве сжал зубы. Отец постоянно перебарщивал с воспитательными мерами в детстве и юности, и теперь, как будто, все вернулось, словно и не уходило.

– Так почему ты не сделал того, чего от тебя ждут? – разделяя каждое слово, спросил Советник. «Скажи что-нибудь, ответь», – умолял Дженве брата. – «Он ведь не остановится»

– Я не желал портить вам вечер. У меня разболелась голова, и я вышел на воздух, – оправдывался Ллойву.

– Я нашел его в саду и предложил выпить за встречу, – вставил Дженве.

– Молчи! – прикрикнул Советник на первенца. – Я спрашиваю не тебя сейчас.

Дженве стиснул зубы.

– Покинуть гостей надолго посреди вечера – верх неуважения. Тем более, что там твоя невеста и ее уважаемые родители. Ты – наглец, Ллойву. Всегда им был и, по-видимому, останешься. Тиллу может сейчас разорвать помолвку. И будет прав. Ты должен извиниться перед ними. Этот брак должен состояться.

– Хорошо, – согласился Ллойву. – Я извинюсь, хоть сейчас.

Советник брезгливо скривился на это.

– Когда протрезвеешь. Сейчас даже показываться не смей в гостиной!

– Я настолько плох? – усмехнулся Ллойву.

– Не думаю, что ты в состоянии сейчас, – походя заметил Советник. – Надо бы отправить тебя домой под арест на сутки.

– Не так уж много мы выпили, – протянул Дженве, поняв, что опасность миновала. – Детская доза.

Советник подступил к старшему сыну и тот напрягся.

– Все бы выглядело невинно, если бы вы не посмели сделать этого в моем доме! Останетесь здесь, пока я не провожу уважаемых гостей. Я извинюсь за тебя, Ллойву, а завтра ты сделаешь это сам.

Дженве выдохнул. Вроде обошлось. Советник прошел между братьями, невзначай коснувшись обоих руками где-то в районе шеи. Оба услышали, как повернулся ключ в замке, чтобы отворить дверь, затем створка хлопнула, и ключ повернулся еще раз.

Дженве выдохнул, и тотчас напрягся снова. Тело не подчинялось ему. Все мышцы застыли ровно в той позе, в какой их застало прикосновение Советника. Кроме мышц лица.

– Вот подонок, – выругался Дженве. – Он опять это сделал.

Ллойву рассмеялся. Он тоже застыл посреди кабинета, с заложенными за спину руками.

– Чего ты ржешь? – недовольно спросил Дженве.

– Р-разве не смешно? Нам придется стоять здесь, пока он не вернется…

– Молчи, пьянь, – рассмеялся и Дженве.

– Кто бы говорил! – хохот сотрясал тело, но даже он не мог разбить паралича, что сковал обоих.

– Во имя всех богов! Нос зачесался! – застонал Дженве сквозь смех.

– Оближи его… – хохотал Ллойву. – Меня беспокоит другая проблема.

– Какая? Что может быть хуже чешущегося носа? – не унимался Дженве.

– Надолго ли это?

– Он ведь может оставить нас и до утра… – вздохнул Дженве. – Помнишь, когда мы раскошмарили окно на веранде.

– Да, было жестоко, – согласился Ллойву. – Сутки потом все болело.

– И чего он прицепился? – удивился Дженве. – Ох…

– Что? Нос?

– Хуже…

– Сочувствую.

– Ллойву…

– Что?

– Как ты его выносишь?

– Мы с ним не пересекаемся. По большей части.

– А когда пересекаетесь?

– Когда пересекаемся, я его не заношу, – хохотал Ллойву.

– Ты тупица! И шутки у тебя такие же, – беззлобно отозвался Дженве.

– Пьянь, – донеслось в ответ.

– Мне кажется, у меня все затекло уже.

– И пяти минут не прошло, Джев, ты же военный, разве вас этому не учат?…

– Чему?

– Стоять смирно?

– Слушай, умник, ты не можешь все исправить?

– Что именно?

– Разчаровать нас?

– Я же двигаться не могу, как я нас разчарую?

– Ты же семи пядей во лбу, профессор, маг, чародей, придумай что-нибудь!

– Сегодня я бессилен. Маг и чародей ушёл в отпуск…

– Я тебе не верю! – Дженве подергал головой. Словно в плену у собственного тела.

– Ловкач…

– Что?

– Ловкач…

– Слушаю.

– Ллойву…

– Я тебя слушаю, Дженве.

– Придумай что-нибудь.

– Сегодня я бессилен.

– Ловкач…

– Что?

Молчание.

– Ллойву… Ловкач…Отзовись. Ты умер там?

– Нет, я слушаю тебя, Дженве.

– Придумай что-нибудь.

– Я словно вернулся в детство, – рассмеялся Ллойву.

– В детстве ты всегда знал, как нам выпутаться, – прокряхтел Дженве

– А ты всегда знал, где найти приключений.

– Как видишь, ничего не поменялось, – вздохнул Дженве. – Пить охота.

– Так молчи. Это сэкономит влагу.

– Дурацкая ситуация.

Ллойву не ответил. Возможно, он поступал более мудро, не делая лишних движений, но бездействие выматывало Дженве все нервы. Он был готов рвать и метать. Не было худшего наказания в детстве, чем это.

– Отец просто садист, – наконец выдал Дженве после нескольких минут молчания.

– Да, – последовал короткий ответ. – И он этого не скрывает.

Дженве замолчал. Тело было парализовано, но все чувствовало. Выпитое давно дало о себе знать. Предстояло дождаться Советника.

– Ллойву…

– Я слушаю.

– Это так унизительно, не находишь?

– Думаю, для этого он с нами так и поступил.

– Чтобы унизить?

– Чтобы указать нам наше место.

– Ну, если тебе так интересней… – Дженве помолчал еще. Потом издал звук, похожий на смех. – Такого со мной еще не было.

– Заходи завтра ко мне, – предложил страций. – Никто нам не помешает…

– Снова напиться?

– И это тоже.

– Боюсь, после сегодняшнего ты не захочешь со мной пить.

– Да, брось. Когда нам это мешало?…

За пустой болтовней пролетело время. Все мышцы болели от неподвижного положения. Даже Дженве уже потерял желание к разговору. Ллойву тоже молчал. Так их и застал Советник, пришедший, казалось, спустя целую вечность.

– Спасибо, что дождались, господа, – кивнул он, проходя к столу.

– Очень смешно, отец, – отозвался Дженве. Советник улыбнулся, но не спешил снять паралич.

– Надеюсь, урок понятен?

– Более чем, – согласился Ллойву. Советник снова прошел между братьями и коснулся обоих. Оба с трудом сгибая суставы, двинулись на выход.

– Ллойву, я жду тебя завтра. Кажется, нам надо кое-что обсудить, – бросил Советник до того, как створка двери закрылась.

– Урок еще не окончен? – простонал Дженве, когда дверь кабинета осталась позади.

– Видимо, нет, – Ллойву размял шею.

– Ничего не меняется, – Дженве завернул к уборным. – Минуточку…

Спустя время братья встретились в гостиной. Огромные напольные часы показывали без десяти минут три ночной поры.

– Раз ночь уже испорчена, предлагаю продолжить, – кивнул Дженве. – В погребе найдется пара бутылок моего любимого.

– Не возражаю.

– Тогда я вниз. Ты все равно не увидишь, что написано на этикетках…

– Посмотрю, что осталось в кухне, – кивнул Ллойву.

– Встретимся у меня, – Дженве заговорщицки поднял палец. – Только тихо. Главное чудовище должно спать…

– Ты про Мильен? – невинно уточнил Ллойву.

– И про нее тоже… – кивнул Дженве. На том и разошлись.

Ллойву вошел в комнату, что занимал Дженве, раньше, небрежно бросил на столик возле кровати завернутые в полотенце сыр и мясо. Прошел к окнам. Узкая стрельчатая дверь витража открывалась на небольшой балкончик. Ллойву распахнул ее и вышел. Ночь встретила его прохладой и непроницаемой тьмой. Из-за экономии энергии фонари на улицах гасили в полночь. А звезды так и не зажглись. Словно за пределами балкона – бездна, черная непроницаемая бездна. И стоит сделать только шаг, и ты уже там. Ллойву стряхнул видение наклоном головы.

– Я принес четыре. Чтоб два раза не ходить, – донеслось до него. Дженве позвенел бутылками в комнате, затем тоже вышел на балкон, захватив трёхголовый канделябр со свечами.

– Я покурю? – он уже достал портсигар, раскрыл, протянул брату. Ллойву взглянул, что ему предлагают. В коробке лежали рядком ароматные узкие сигары.

– Что это?

– Это новый сорт. У нас там все давно перешли на него, – Дженве взял одну сигару из коробки, сунул в зубы. Ллойву усмехнулся, и тоже вытянул себе одну. Дженве спохватился, поднёс свечу. Прикурил, потом предложил и Ллойву. Оба задымили прямо в бездну.

– Прости, ты вроде бросил… – с запоздалым раскаянием проговорил Дженве, затягиваясь. Ллойву не ответил, с удовольствием пропуская дым сквозь легкие. Помолчали.