Текст книги "Время гнева (СИ)"

Автор книги: Ольга Морох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Ты зря воздерживаешься, братец, – Милле подняла руки, рисуя в воздухе фигуры. – Твоя чистая кровь никому не нужна. Даже наоборот. Когда начнётся Жатва, кто пойдет в расход?

– Эти старики помешались на чистоте крови, – брезгливо отозвалась Альма, наблюдая за руками соседки. – Я не желаю закончить как ваша мать.

– Она была слишком хороша для этого мира, – вздохнула Милле.

– Это не так работает, Милле, – возразил Ллойву.

– Откуда тебе знать, как это работает? – вскипела вдруг астера. – Ты еще не знаешь, но ты здесь как индюшка в клетке. Едва этим тупицам требуется новая жертва, они хоп. – Милле сделала кистью движение, словно отрезала что-то. – Хватают тебя и рубят голову.

– Как курам, – икнул Меоке.

– Точно, – Милле понравилась аналогия, – курам. И выбирают еще посочнее. – И она расхохоталась. Альма усмехнулась.

Ллойву посидел немного, потом поднялся.

– Уже уходишь? – отстраненно спросила невеста.

– Уже за полночь. Доктор настаивает на выполнении режима. К тому же я устал.

– Ты как дитя, Ллойву, – холодно заметила Альма.

– В соседнем зале осталось еще достаточное количество твоих любовников. Боюсь, со всеми мне не сладить, – Ллойву любезно улыбнулся всем троим.

– Какой же ты зануда! – проныла Мильен. – Тебе придется взять его на перевоспитание, Альма.

– Боюсь, он неисправим, – улыбнулась невеста.

Раздался низкий гул. Троица на диване поначалу не обратила на него внимания. Ллойву замер, коснулся ладонью виска. Гул нарастал, перерастая в оглушительный треск. Ладонь у виска сжалась в кулак, ногти впились в кожу.

– Что это? – вяло спросила Мильен. Потом что-то рассмешило ее, и она расхохоталась. – Гнев Ллойву? Ты опасен, братец.

Меоке поддержал ее и теперь они смеялись как безумные. Альма улыбнулась, но затем, не выдержав, рассмеялась тоже. Ллойву, побледнев, оглянулся на них. Гул стих, но затем набрал силу снова. Земля дрогнула. И изящные вещицы с полок полетели вниз.

– Что это? – отсмеявшись, спросил Меоке. – Землятрясение?

– Лиротрясение! – хохотала Милле. – И Гайотрясение. – Альма заливалась вместе с ней.

Спустя секунду треск и толчки прекратились. Ллойву, чуть расслабившись, обвел глазами развеселившуюся троицу. Молодые иллои хохотали, словно безумные. Он взялся за ручку двери.

– Доброй ночи…

– Ллойвутрясение…

– Не налегайте на спиртное, «эйфори» плохо сочетается с алкоголем.

– Утрясение…

Ллойву вышел, оставив хохочущих асатров в малой гостиной. Он перехватил первого попавшегося лакея.

– Передайте господину Армару, моему компаньону, что я жду его на улице. Мы отправляемся домой.

– Хорошо, господин Лир.

– Он, должно быть, рядом с раненым Вайзе.

– Да, я узнаю.

– И где мне найти господина Гайо. Советника.

– Он в большом зале, – с этими словами Ллойву отпустил слугу. И направился снова в большой, цветущий огнями и танцующий зал. Где-то в глуби обнаружился Советник. Толчки не сильно обеспокоили гуляющую толпу, словно бы и не были замечены вовсе. Музыка по-прежнему играла, пары танцевали.

– Ллойву! – Тиллу распахнул объятия. Как же здоровяк любит обниматься, когда выпьет. Ллойву терпеливо перенес еще одно объятие.

– Я вынужден покинуть твой прекрасный праздник.

– Праздник твой! – лукаво улыбнулся Тиллу.

– Неважно. Я зашел попрощаться.

– Уже уходишь? А как же Альма?

– С ней мы уже пожелали друг другу спокойной ночи.

– Она не против? – расстроился Советник.

– Доктор рекомендовал мне режим, Советник. Нет причин его нарушать.

– Неужели даже для Альмы не будет исключений? – ласково улыбнулся Тиллу.

– Я бы рад остаться на этом великолепном празднике, но я устал. И это правда.

– Чтож, – Тиллу еще раз прижал к себе своего зятя. – Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Ллойву с облегчением направился к выходу.

– Господин Лир… – Услышал Ллойву за спиной, с едва скрываемым раздражением повернулся на голос. Молодой иллой, одетый с претензией на роскошь, догонял его, хотя его товарищи тянули назад.

– Господин Лир. Прошу немного вашего времени, – иллой отмахнулся от рук, тащивших его за одежду.

– У вас минута. Я слушаю, – Ллойву заложил руки за спину.

– Я отправлял вам на суд свою работу… Эстилла Йорм. Помните? «О токах энергий». – Иллой волновался и с трудом формулировал мысли. – Вы не ответили мне. Быть может, работа ужасна, я понимаю… Я только хотел знать ваше мнение…Что… надо… доработать… – Иллой смутился, когда страций пристально взглянул на него потемневшими изумрудными глазами.

– Я помню. Вы же не мой студент, не так ли? Профессор Римм ваш наставник.

– Нет, но… говорят, что вы лучший в этом направлении…

– Я припоминаю. Ваша работа осталась в Окторуме. Я не успел оценить ее полностью, но начало как будто было недурно. Я вынужден сделать перерыв в работе. Я отвечу вам письмом, если не возражаете.

– Что вы! Я буду рад, – иллой, назвавшийся Эстиллой Йормом, густо покраснел. – Я бы хотел поступать на факультет физической теории. Там требуют…

– Я знаю. Публикации. Мы можем обсудить вашу работу чуть позже. Когда я вернусь к работе.

– Да, да, конечно. Я буду ждать письма.

Ллойву чуть поклонился и быстрым шагом покинул зал. Слишком много людей. Много событий… Душно.

«Вот видишь!» «Я так боялся». Выцепило ухо громкий шёпот недавнего собеседника. Все боятся Жертвенных. А Жертвенные боятся иллойского большинства. Верно Милле говорит. Едва им приспичит, они могут скормить Окто всех, до кого дотянутся.

Ллойву с наслаждением вдохнул прохладный вечерний воздух. Расторопный кучер уже подогнал коляску к крыльцу, однако задерживался компаньон.

Ллойву спустился с лестницы, прошел вдоль экипажа к самым кродовым мордам. Людь испокон веков седлала коней. Иллои же, не желая иметь ничего общего с ними, приручили этих вот нелепых животных. Полуптицы – полуящеры. Селекция за долгие годы уменьшила кродов в весе, вытянула их, нарастила мышцы. Теперь эти животные ничего общего не имели со своими приземистыми предками. Высокие, стройные и мускулистые бегающие на задних лапах, они могли развивать приличную скорость под седлом. Ллойву погладил морду правого запряжённого крода. Тот взглянул на иллоя сиреневым глазом и застрекотал.

– Осторожно, вашстратство. У Черныша несварение сегодня. Злится он.

– Он не станет, да? – Ллойву погладил животное по носовой пластине. – Не станет брыкаться. – Крод опустил голову в ладони Жертвенного, закрыл глаза. – Потому что ты славный мальчик.

– Как ему не быть славным, – довольно кивнул кучер, радуясь возможности поговорить. – Звери, они как иллои, к ласке льнут.

Ллойву почесал кроду под скулой, погладил по шее. Черныш застрекотал, отряхиваясь. Жертвенный прошелся вокруг коляски, вскочил на подножку.

После нескольких минут ожидания из дверей выскочил запыхавшийся Сигрид. Он быстро взлетел в коляску.

– Трогай, – кучер, устав ждать, подхлестнул кродов, и коляска покатилась прочь от расцвеченного огнями дома. Ллойву молчал, отвернувшись от компаньона, а Сирид не знал, как извиниться за всё, где он сегодня не смог проявить себя должным образом.

– С Жертвенным Дойвонаром все будет в порядке. Я наложил повязки. Раны неглубоки. Просто крови много. Шрамы останутся, – негромко вывалил он новости.

– Я знаю, – коротко ответил страций, не поворачиваясь. Сигрид стушевался, не понимая, как себя следует повести, и тоже замолчал. Домой они приехали, не проронив ни слова. Там Жертвенный быстро прошел в дом, и поднялся наверх.

– Что-то нужно? – едва успел крикнуть Сигрид.

– Нет, – раздалось в ответ, и Компаньон оставил страция в покое. День выдался насыщенным. Этот прием, поединок, и ранение Дойванора Вайзе. Пациентом он оказался вздорным. Все время кричал и ругался, пока Сигрид накладывал повязку. Все просил передать Ллойву, «что это не конец». Жертвенный тоже устал сегодня, наверняка. Максимум, чего опасался Сигрид, это опьянение. Как же он ошибался. Сигрид вздохнул. Прошел на кухню. Кухарка уже спала. На столе стояла тарелка с утренним пирогом. Время утолить голод. Сигрид сел за стол, постепенно отпуская от себя напряжение прошедшего дня. Осталось понять, что писать в докладе Советнику.

Глава 8 в которой старые кошмары вырываются из небытия

Господин Аноро Салле, мастер горнодобытчик, был назначен, пожалуй, на самый ответственный участок. В его сфере ответственности были две самые глубокие шахты Темного предела с многочисленными ответвлениями, шахта Лие и Ас. Обе они представляли высочайшую ценность, так как именно здесь добывали редкую и ценную латаровкю породу. Ходили байки, что здесь, у Ломаного хребта когда-то, ещё до Большого Слияния, когда Аст’Эллот отделился от большой земли, упал последний дракон, и его кости обратились в бесценную латаровую породу. Поговаривали, чем глубже спускаться именно в этих шахтах, тем яснее слышно дыхание того великана. А в последнее время он, как будто ещё и заговорил на непонятном никому языке. Но это слухи, передаваемые от шахтера к шахтёру, чтобы развлечься во время спуска. Чего только не придумают, чтобы скрасить работу под землёй. Господин Салле усмехался на это. Если даже представить, что это правда, как мертвый дракон, если это он, может говорить? Чушь! Сдвиги породы возможны, и это несомненно требовало внимания, потому как от них напрямую зависела безопасность в шахтах. Господин Салле распорядился укрепить стены, и запретил спускаться на максимальную глубину.

С другой стороны, – он взглянул на отполированный кусок породы перед собой с нанесенными мелом выработками – было в этом и зерно истины. Если посмотреть на целую картину, то похоже, похоже… И есть возможность прикинуть, куда можно сдвинуть штольню ещё, чтобы добыть больше.

Что-то заскрипело, завыло снаружи, казалось темнота из углов сгустилась и затопила огонёк масляной лампы. Почти физически ощутилось ледяное дыхание подземных потоков. Стало неуютно и, мастер Салле побоялся признаться себе, в душе поселился первобытный страх перед неизведанным. И к мастеру в палатку, огороженную тонкими перегородками у выработки, залетел мастер Нойз, отвечающий непосредственно за команду горнодобытчиков.

– Аноро! – мастер Лигарт Нойз был весь в черной пыли и выглядел, как призрак.

– Говори…

– Ты слышал? Опять! – Лигарт нелепо взмахнул руками в сторону шахты. – Опять этот звук!

– Порода ползет, возможно грунтовка… – мастер Салле нахмурился. – Мы же укрепили шахты…

– Нет! Мы четко слышали! Это похоже на слова! Я тебе точно говорю! Кто-то говорит с нами!

– Так… – мастер Салле положил руку на плечо товарищу. – Во-первых, никакой паники, потому что там некому говорить, слышишь? Некому! Возможно, это чья-то шутка… Кто-то пошутил, вот и всё…

– Какая шутка? – мастер Нойз движением плеча стряхнул чужую ладонь, – ты же слышал? Только что…

– Звучит скверно, но слов я не разобрал. Просто треск. Не сдвинулись ли пласты породы? Нет ли кого-то в шахтах в это время?

– Я дал команду на выход, – нехотя согласился Лигарт, – но не в этом дело, я тебе точно говорю! В прошлый раз мы так же закрыли шахту, а оказалось напрасно! Это что-то другое. И, ты прости, Аноро, но ребята не хотят спускаться больше. Поговаривают про проклятье латарового дракона.

– Проверим, все проверим, – кивнул мастер Салле, – безопасность превыше всего. Какое проклятье? Ты с ума сошёл? Кто в него поверит?

– Ты меня не слушаешь! – вскипел мастер Нойз, – мне кажется, что Тёмный предел хочет нам что-то сказать! Нельзя пренебрегать предупреждением! Сам знаешь! Помнишь, что произошло в Железной шахте?

– Выдумки! – не выдержал мастер Салле, – Проклятье! Этот фольклор к городским теоретикам! Мы то с тобой люди дела! И знаем, в чем причина! Сдвиги породы!

Крики снаружи заставили обоих напрячься и поспешить на выход.

Шахтеры вываливались из зева шахты черные, перемазанные в пыли. Их встречали техники и мастера. У всех встревоженный вид.

– Что, что случилось? – господин Салле спешно считал выходящих. Девять. Девять! Где десятый?

– Оно забрало Дейле! Забрало!

– Какого… – вскипел мастер Салле, – как это забрало?

– Выпило его! – шахтёры, крепкие парни с перекошенным страхом лицами обступили мастера. – Как есть выпило!

– Это проклятье! Точно говорю, – шептал на ухо мастер Нойз.

– Где же тело? – скептически отозвался мастер Салле. И кольцо вокруг мастера разомкнулось, перед ним положили иссушенную мумию на грубом холсте.

– Оно иссохло, как мумия!

– Ничего не осталось! Только кости!

– Мы больше не пойдём туда!

– Ни за что! – донеслось со всех сторон. Мастер Салле поднял руку, чтобы призвать к тишине. Пригляделся к телу. Да, роба рабочего этой выработки, но как такое возможно?

– Я сообщу мастеру Вальму, а пока прошу не распространять глупые слухи. Мы расследуем этот инцидент. Тело Дейле Лурри мы обязательно исследуем и выясним причину его кончины. А пока до конца дня перерыв.

Шахтёры недовольно отступили. Никого не радовала перспектива возвращаться назад. А мастер Салле скрывая тревогу велел дать знать стратам и мастеру Вальму об инциденте.

Следующее утро в доме страция началось с переполоха. Сам Советник Лир со свитой прибыл в маленький особнячок на площади Сти. Сигрид был вынужден принять удар на себя. Утро не слишком позднее, но хозяин дома еще не выходил, что само по себе было странным. Сигрид не припоминал такого за дни, проведенные в этом доме. Страций вставал с рассветом, и дом наполнялся жизнью вместе с ним. Наспех одевшись, стараясь не показываться Советнику или его телохранителям на глаза, Сигрид шмыгнул наверх. Застучал в дверь спальной, моля всех богов, чтобы страций был в здравии.

– Господин Лир! Советник приехал! – первую минуту он стучал без результата, и вот уже, наполненный дурными предчувствиями, собрался войти, как дверь открылась. Ллойву в халате с окулярами на носу и книгой в руке, с удивлением взирал на взъерошенного, точно воробей, компаньона.

– Что случилось? Какой ещё Советник?

– Советник Лир, – снижая голос до шёпота, ответил Сигрид, косясь на подножие лестницы, где один из стратов Советника внимательным взглядом выцепил компаньона.

– Отец? Это розыгрыш? Впрочем, я ждал, ничего страшного, – Ллойву улыбнулся краем губ.

– Нет, не розыгрыш, – Сигрид нервно переступил с ноги на ногу. Ничего страшного? Смешная шутка.

– Я сейчас спущусь, – проговорил Ллойву, опуская взгляд снова в книгу и закрывая дверь перед носом Компаньона. Сигрид похлопал глазами, глядя на хорошую дубовую дверь, отрезающую компаньона от спасительного прикрытия.

Пришлось идти вниз, тем более, что телохранитель Советника уже скорее всего доложил, что встретил компаньона на втором этаже дома. Кухарка смотрела на него из дверей круглыми от пугающего соседства глазами. Никто из прислуги не решился доложить Советнику, почему поздним утром страций еще в постели.

Сигрид неуверенно вошел в гостиную. Советник восседал в любимом кресле хозяина, а по правую и левую руку его стояли страты с суровыми, точно у палачей, лицами. Компаньон сглотнул сухой комок, и набрал воздуха в грудь.

– Господин Лир сейчас спустится.

– Что с ним?

Сигрид растерялся и не понял вопроса.

– Что? – голос сорвался на шёпот.

– Я спрашиваю, что с ним? Он ранен?

– Нет, – компаньон для верности затряс головой. – Все в порядке. Вчера мы поздно…

– Меня не волнуют подробности! – грозно проговорил Советник. – Он здоров?

– Да… – компаньон совершенно растерялся. Что ответить? – Абсолютно…

– Что за дилетанты! Я не увидел твоего доклада этим утром. Он не может быть здоров абсолютно! У него неизлечимый изъян сердца!

– Я не…

– Сейчас ты сделаешь моему компаньону неизлечимый изъян сердца, – услышал Сигрид за спиной, и выдохнул. Ллойву прошел в гостиную, все так же в домашнем халате и босиком, что тоже казалось странным. Всегда собранный страций вдруг позволил себе расслабиться. – Пойдите, любезный, узнайте, нет ли у нас фруктов к завтраку. – Сигрид с облегчением ретировался в кухню.

– Ни к чему каждый раз напоминать, что со мной не так, – Ллойву окинул взглядом стратов, застывших, словно статуи. – Боишься, что я нападу на тебя?

– Выйдите. Ждите на улице, – отрывисто бросил Советник в сторону, и страты, чеканя шаг, вышли. Ллойву устроился в кресле напротив отца. Сигрид подрагивая от уничтожающего взгляда, принес блюдо с фруктами и с поклоном поставил на стол между отцом и сыном. Ллойву потянулся за кистью винограда, и походя небрежно махнул рукой, давая знак, что компаньон свободен от обязанностей.

– Чем обязан? – отправляя ягоду в рот, спросил хозяин дома. – До сих пор ты брезговал ездить ко мне лично.

– Не паясничай, – Советник огляделся. – Скудно… Хотя, я ожидал чего-то подобного.

– Меня устраивает.

– Сюда ты хочешь привести жену? Альма Гайо привыкла к роскоши. Эта халупа не для неё.

Ллойву пожал плечами, отщипывая еще ягоду.

– Придется подарить тебе дом к свадьбе, что бы ты не позорил семью.

– Как тебе угодно.

– С чего вдруг ты так покладист?

– Не каждый день ко мне утром заявляется Советник, – с изрядной долей яда выдохнул Ллойву.

Изольтар усмехнулся, наблюдая, как сын отщипывает от грозди ягоды одну за другой. Он впервые в новом доме отпрыска. С тех пор, как Иливелли растворилась в Окто, Ллойву съехал из особняка на проспекте Лита и поселился здесь, словно бы в пику отцу. Уже десять оборотов их обоих связывали исключительно деловые отношения. Нынешний вид, в домашнем, вызвал в Советнике множество воспоминаний, некоторые из которых поднимали осадок прошлых деяний.

– Я по делу, – Изольтар стряхнул с себя сантименты. – Что ты вчера устроил в доме Гайо?

– Во-первых, я был не один. Во-вторых, зачинщиком выступил Дойве. Я не виноват. Ну, почти…

– Гекато с самого утра был у меня, – Советник нахмурился, вспоминая надменный взгляд Гекато Вайзе, пришедшего возмутиться необдуманностью обоих асатров.

– Вот как? – Ллойву улыбнулся мыслям, покрутил ягоду в пальцах.

– Ты расписался на лице у наследника дома Вайзе.

– Я бы хотел, чтобы получилась буква «Л». Мне кажется, я сделал работу небрежно. Дойве обещал продолжение. В другой раз закончу начатое.

– Как ты вообще позволил втянуть себя в это? – возмутился Советник. – Кейме! Надо запретить его законом. Ты же знаешь, как я к этому отношусь!

– Повторюсь, это не я желал поединка. Он вызвал меня сам, – Ллойву закончил с виноградом и потянулся за следующей гроздью. – Я лишь исполнил его просьбу. Ты же помнишь, от Кейме нельзя отказаться. Честь семьи и все такое…

– Тебе придется извиниться.

– Нет. – Отрезал Ллойву, – в качестве извинений я могу вызвать его еще раз и на этот раз убить. Боюсь, даже не спросив твоего соизволения.

– Наглец, – протянул Советник с каменеющим лицом, – Советник Вайзе в негодовании…

– Что ж. Его право.

– Так и передать?

– Так и передай.

– Тебя ждет обследование… – напомнил Изольтар.

Ллойву сморщился.

– Это обязательно?

– Теперь – да! – заявил Советник раздраженно. – Дойве настаивает, что ты был под стимулятами.

– Враньё. Пусть найдут хоть одного свидетеля.

– На слово тебе никто не поверит, нужно мнение эксперта.

– Но ему вы на слово поверили.

– Он не ведет важный для Аст’Эллота проект, и не занимает должность сравнимую с конс-Советником.

Ллойву задумался, глядя в окно. Изольтар тоже замолчал, давая ему время, обдумать ситуацию. Гул за окном прервал мысли страция. В этот раз он опустился до низкой ноты, на долю секунды заложив уши, и сразу прервался. Стёкла в окнах жалобно зазвенели, а тома энциклопедий с лёгким вздохом сдвинулись с места на своих полках. Советник беспокойно поерзал в кресле.

– Ты почувствовал? – Ллойву повернулся к отцу.

– Да. Я велел илатуму сказать газетчикам, что это обкатка нового оборудования. Нет повода для паники.

– Вчера даже случилось землетрясение! – Ллойву наклонился к отцу. – Окто подает нам сигналы. Его сигнатура изменилась. Спектр излучения сместился к низшей точке. Связь модуля с Аст’Эллотом слабеет. Дианоме постоянно гаснут. И вот доказательство… Сигнал для нас… Нам необходимо услышать. Понимаешь? Всё зависит от нас…

– Не надо драмы, Ллойву.

– Скоро иллои начнут задавать вопросы, а почему ваше оборудование трясет их дома? Что ты им ответишь? – Ллойву откинулся на спинку кресла и улыбнулся одними губами.

– Чего ты от меня хочешь? – раздраженно проговорил Советник, – легко сказать, надо вернуться к люди. Как ты себе представляешь наше возвращение? Мы жили порознь сотни лет. Они забыли о нас. – Советник постепенно выходил из себя. – Кто из люди уступит нам свою землю? Как заставить иллоев покинуть свои дома? Оставить все нажитое? Как разместить на земли люди тысячи иллоев, в одночасье ставших изгоями? Ты можешь ответить?

Ллойву помолчал, отвернувшись.

– Нет. Пока не могу. Но перечисленные тобой исходы не являются истиной. Можно вернуть Аст’Эллот не разрывая связей внутри его. Наши предки смогли, сможем и мы.

– Не считай себя великим Астелло. Потому что ты не он. Людь – варвары! Они убивают друг друга за еду! У них нет медицины! Нет технологий! Ничего нет! Мы не сможем жить среди них! Это сродни катастрофе!

– Здесь мы тоже начнем убивать друг друга за еду. Когда Окто исчерпает свой последний резерв. Но прежде…твои подданные иллои скормят Жертвенных модулю Окто, одного за другим, ибо другого пути решения этой проблемы они не знают. Наша задача найти выход.

Изольтар стиснул зубы, запирая готовые вырваться резкие слова. Ллойву прав. Он молод и неопытен пока, но прав. Но и ума ему не занимать. Другое дело, что у Советника было свое мнение на этот вопрос.

– Слова, слова, – отмахнулся Изольтар небрежно. – В твоих словах было бы зерно истины, если бы Окто действительно умирал, но это не так.

– Ты словно не слышишь меня, отец. Не видишь того, что происходит! – со сталью в голосе произнес Ллойву.

– Это ты меня не слышишь, – в тон ему ответил Советник. – Перепиши свой доклад. В нем много неудобных тезисов. Пока это все, что от тебя требуют.

Ллойву помедлил с ответом. Посыл Советника ясен, как день. Ему не просто рекомендуют – требуют солгать.

– У тебя три дня, – продолжил Советник, как ни в чем, ни бывало. – Затем придет доктор Урт. Оценить твое состояние.

– Что за доктор Урт?

– По рекомендации Валлара. Он заведует отделением Спасения душ

– Я думаю, это лишнее… – возразил хозяин дома.

– Отнюдь, – Советник, довольный как кот, улыбнулся, поймав собеседника за слабое место. – Необходимая мера. Без его заключения Совет не станет тебя слушать.

– Если Совет желает слышать только то, что ему угодно, для чего вам я? – Ллойву саркастично улыбнулся. – Поставь перед ними любого, дай ему нужный текст, и он перескажет перед вами все что нужно.

– Любой не подойдет, – Изольтар покачал головой. – Мнение страция их убедит.

– Но мнение страция не нравится тебе.

– Ллойву…. – вздохнул Советник, словно сетуя собеседнику, что в сотый раз, как ребёнку, приходится объяснять одно и то же. – Пойми, то, что предлагаешь ты, невыполнимая задача. Со времен первых Слияний много изменилось. Иллоям нравится тот образ жизни, который они ведут сейчас. Окто дает им тепло и свет, позволяет запускать сложные механизмы, учиться новому, наслаждаться красотой нашего мира. Нашего, понимаешь? В мире люди все будет иначе. На наш народ упадет тяжелое бремя. Нам придется заново учиться жить. Мириться с этим грязным соседством. Не каждый к этому готов. Резкие перемены вызовут сильные волнения. Бунт, если хочешь. Ты не сможешь объяснить каждому, почему в его доме больше не будет благ, дарованных Окто. Нам всего-то нужно время, чтобы принять решение. Ты можешь нам его дать?

– Как ваше пустословие может дать нам время?

– Ты убедишь Кримма, а тот Мастеров Гильдий. Все в порядке, скажет он им. И волнения немного утихнут. Тебе поверят. Ты – страций. Иллой, асатр, стоящий рядом с Окто. С остальными я смогу договориться. Я подумаю, как можно все устроить, не поднимая излишнего шума. Если гильдии поднимут бунт и настанет время гнева, ничего хорошего не будет, сам понимаешь. Ты и сам сказал, они потребуют Слияния. Кто пожертвует свою жизнь ради умирающего Окто, а в этом случае все узнают, что он умирает? Кому-то придется это сделать, иначе иллои сами сделают выбор. Возможно, жертвой станет кто-то из нас, или Гайо. А зная, что жертва напрасна, Жертвенные не отдадут своих жизней просто так. Это война, Ллойву. Ее у нас не было с начала нового времени, и, надеюсь, не будет. Нам с тобой необходимо найти решение, которое устроит всех. Но для этого ты должен дать нам время. Согласен со мной?

Ллойву потер начавший вдруг пульсировать висок. Отец говорил разумно. Сколь бы он ни был властолюбив, он заботился о тех, над кем имел власть. Возможно, он прав.

– Вижу, что почти убедил тебя, – голос Советника стал почти по-отечески мягким. – От тебя этот проект потребовал максимум сил. Последние дни ты работал на пределе. Возможно, ты не судишь беспристрастно. Я всегда ценил и ценю твое мнение, и я обязательно учту его при принятии окончательного решения, но сейчас обстоятельства требуют от нас действий, идущих в разрез с нашими желаниями. В этом проклятье нашего положения. Мы вынуждены действовать в интересах большинства. Как бы нам не хотелось обратного.

Ллойву взглянул на Советника. В искусстве убеждения ему не отказать.

– Я изменю доклад, при условии, что вы не станете отрицать худшего исхода и проработаете план спасения, – согласился Ллойву, боль в виске плавно растекалась по затылку. Где-то на грани слышимости пульсировал басовитый неспешный ритм, словно там, за горизонтом, невидимый кузнец бил молотом по наковальне. «Иди к нам, иди к нам»

– И постараешься быть убедительным, – добавил Советник. – В прошлый раз ты всех напугал. Особенно Кримма. Гильдии гудят до сих пор и оббивают мой порог.

Помолчали. Изольтар от скуки рассматривал скудный интерьер, затем взгляд его перескочил на сына. Ллойву, как и дочь, сильно напоминал ему Иливелли, любимую жену, но дочери он мог простить столь сильное сходство, а вот сыну… Сколько нежности в нем пробуждалось при взгляде на Мильен, столь же сильно твердело его сердце, когда он видел среднего отпрыска. Словно в укор ему, Ллойву не отправился в военную академию. Врожденный порок в сердце. Этот изъян закрыл перед сыном многие дороги, однако тот нашел свою. Чересчур любознателен, слишком дерзок, прямолинеен и неподкупно честен. Но полезен. Из-за этих качеств Советники и мастера слушают его, открыв рты. Только взять его под контроль. Пока невыполнимая задача. Только пока. У всех есть свои слабости. Женитьба на Альме Гайо станет еще одним рычагом, чтобы поставить и этого крода под общую упряжь.

– Как твое здоровье? – нарушил Советник молчание. Ллойву словно очнулся, потер висок.

– Кажется, ты вызываешь во мне головную боль, – отозвался он.

– Сомневаюсь, что это моя заслуга, – рассмеялся Изольтар. – Надеюсь, мы поняли друг друга. Ты все сделаешь, как мы договорились.

– Да, – Ллойву провел ладонью по лицу. – Я посмотрю, чем могу тебе помочь.

– Через три дня доктор Урт даст свое заключение, и затем я назначу заседание.

– Да.

– Что ж, – Изольтар поднялся. – Не стану и далее тебя обременять своим присутствием. Кстати, Мильен настаивает, чтобы мы собрались все вместе завтра. К вечеру после заката.

– Зачем? – вяло отозвался Ллойву.

– Дженве приедет. У него отпуск. К твоей свадьбе готовится вся семья. Ты придешь?

Ллойву расслабленно откинув голову на подголовник кресла, рассеянным взглядом обвел гостиную.

– Дженве? – рассеянно спросил он.

– Он был в отъезде почти год, – напомнил Изольтар.

– Мы можем с ним встретиться здесь. Или в другом месте. Не обязательно мне переступать порог твоего дома.

– Ллойву, – с укором проговорил Советник. – Семейные встречи важны. Не разбивай сестре сердце. Она мечтает, чтобы мы помирились.

– Хорошо. Не обещаю, но постараюсь.

– Верное решение, – одобрил Советник.

– Не возражаешь, если я не стану тебя провожать?

Изольтар улыбнулся, навстречу из прихожей уже спешил услужливый лакей. Советник важно прошествовал на выход.

Сигрид дождался, пока хлопнет дверь. Поспешил в гостиную со своим арсеналом.

– Лекарства, господин Лир. – Ллойву без слов выпил все предложенное.

– Возьмите выходной, Сигрид, – предложил Ллойву. – Съездите к семье. Вы не видели их уже несколько дней, не так ли?

– Что вы, мне нельзя, устав запрещает покидать пациента, – Сигрид замотал головой.

– Съездите. Это приказ, – тихо и коротко оборвал его страций. – Я же могу вам приказать?

– Но… Господин Лир… – беспомощно проблеял Сигрид, чувствуя, что уже проигрывает. – Как же…

– Лекарства я смогу принять и сам. Мне крайне необходимо закончить дела, для этого мне придётся работать весь день. Доктор Валлар будет вами недоволен. Сможете все свалить на мое распоряжение. Скажете, что я вас заставил.

– Он спросит, на каком основании я оставил вас…

– На основании моего приказа, – Ллойву поднялся. – Советник настоял на моем возвращении на службу, значит, я могу приказать вам. Страцию может приказать только Советник. Тут даже Валлар бессилен. Если что, пусть обращается к Советнику. Поезжайте к родным.

Сигрид взглянул на непроницаемое лицо Жертвенного. Наверняка, таким его видят все, кто его окружает. «Ллойву Лир не щадит никого, особенно себя».

– Хорошо. Но это дурная затея… – согласился Компаньон. – Я вернусь до заката. К приезду доктора Валлара. Не перетрудите себя.

Ллойву уже был у лестницы, и казалось, не слышал его. Сигрид постоял в пустой гостиной, а затем отправился к себе в комнату, чтобы собраться в дорогу.

В дом на площади Сти Сигрид вернулся за несколько минут до заката. Искусственное солнце, что питалось силой от Окто, уже удлинило тени. Матушка всю дорогу сетовала, что солнце нынче не такое, как в былые времена. Свет его уже ее не радовал. Сигрид только улыбнулся в ответ на эти слова, списав все на возраст. Каждое следующее поколение сеьует на ушедшие времена. Так всегда было.

Дом встретил его тишиной. С кухни ароматно пахло тушеным мясом. Кухарка, исполнив свой долг, ушла восвояси. Сигрид тихо поднялся наверх и прошел к кабинету, прислушался, ни лучика света, ни единого звука не доносилось из комнаты. Что может быть хуже тишины? Он распахнул дверь. Кресло за рабочим столом пустовало. Идеальный порядок на полках и аккуратные стопки чьих-то трудов на полу. И девственно чистый стол. Ничего не понимая, компаньон постучал в дверь спальной. И снова тишина. Что произошло за это время? Тяжелые предчувствия охладили кровь.

– Ив! – Сигрид спустился вниз. Из двери, что вела в комнаты слуг, показался лакей.

– Да?

– Боги! Ив! – Сигрид с облегчением кинулся к нему, обнял в порыве чувств. – Где господин Лир?

– В саду. Он велел принести туда чаю и не мешать ему.

– Давно это было?

– Ещё до полудня.

Сигрид в порыве снова обнял растерянного слугу.