Текст книги "Время гнева (СИ)"

Автор книги: Ольга Морох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Я не видел тебя, понадеялся, что не придешь.

– Я все время рядом, братец, слежу за тобой, – расхохоталась Мильен.

– Не сомневаюсь. Отец тоже здесь?

– Нет, он сказал, что работает, не сможет прийти. Ты же знаешь…

– О, да.

– Не сердись. Так даже лучше, не так ли?…Учитывая, что вы готовы вцепиться друг другу в глотки при встрече, как два цепных пса…Ав – Ав…

– Благодарю, сестрица. Твое сравнение, как всегда, выше всех похвал… – Ллойву прижал девицу за талию, коснулся губами ее волос.

– Я любя. Ты не можешь обижаться, – Милле с интересом оглядела компаньона. – Как твое здоровье, кстати. Ты не ответил на письмо.

– Поэтому я отвечу тебе лично. Все в порядке. Скоро вернусь к работе.

– Отец говорил о тебе, – дама надула губки.

– Да, он тоже прислал мне письмо.

– В нашей семье бумаге доверяют больше чем словам, – расхохоталась астера.

– Прости, Милле, мне нужно отлучиться ненадолго.

Дама сделала вид, что нахмурилась, но потом, потеряв интерес к разговору, с хохотом убежала танцевать. Музыка стала громче, но шум гомонящей, смеющейся толпы все равно ее заглушал.

– Это Мильен. Моя единственная сестрица, – представил Ллойву с опозданием. – Немного ветрена, но в целом можно её не бояться.

– Где здесь вы можете спокойно отдохнуть? – нервно спросил Сигрид, шум и высокородное соседство порядком изводили его в этот вечер.

– Думаю, в библиотеке. В этом доме самое спокойное место – там.

– Идемте, – Сигрид поднял свой чемодан, словно призывая его в свидетели.

Ллойву кивнул и повел компаньона из шумного зала.

Глава 6 в которой случается неприятность

Библиотека находилась на первом этаже, вдали от шумных залов. Очевидно, пользовались ею не так часто, раз расположили вдали от жилого крыла. Сигрид шел след в след за мерно шагающим страцием и постепенно успокаивался от заданного ритма. Слуга распахнул перед ними двери, пропуская иллоев вперед. В этом доме экономили энергию Окто, как и в большинстве домов Первородных, дуговые лампы здесь были не в чести, а потому комнаты освещали масляные светильники и свечи. Теперь стало очевидно, что солнце давно село. Огромные, в пол, окна облепила плотная, влажная темнота. Ночь, по всему, грозила стать безлунной, полной ночных кашмаров. Изредка в стекло, выныривая из небытия, ударялся ночной мотыль. Лакей в бордовой ливрее принес пару канделябров с горящими свечами, поставил на стол возле кресел для отдыха.

Сигрид полез в чемоданчик, чтобы достать необходимое, отмечая мимоходом, как дрожат его руки. Оглянулся, не видит ли Ллойву этой слабости. Сегодня компаньон показал себя не с лучшей стороны. Ему казалось, он готов ко всему, но обманул сам себя. Страций вытянул с полки книгу, и теперь, увлеченный написанным, перелистывал страницы, не глядя на компаньона. Сигрид глубоко вдохнул несколько раз, чтобы успокоить распоясавшиеся нервы, и налил микстуру в рюмку. Предложил это Жертвенному, уютно устроившемуся в кресле. Перекинув ногу на ногу, и уже натянув на нос неизменные окуляры, Ллойву раскрыл книгу на коленях, подставляя её под свет свечи. Похоже, он со своим аксессуаром не расставался никогда.

– Вас раздражает эта толпа, – заметил Ллойву скорее утвердительно, чем с с вопросительной нотой, и внимательно посмотрел на компаньона.

– Я не привык… – смутившись, ответил Сигрид. – Все они такие… Недосягаемые, как будто, не замечают меня.

– Не волнуйтесь, это не только с вами. Они не замечают никого кроме себя, – Ллойву чуть улыбнулся компаньону и, казалось, погрузился в чтение. Рука его потянулась к виску,

– Нет ли средства от головной боли, боюсь до конца вечера мне не продержаться.

Была предложена и выпита очередная смесь из саквояжа. Потянулись долгие глухие мгновенья. Компаньон, не замечая за собой, напряженно смотрел, как Ллойву перелистывает страницы. Тишина не прерывалась даже играющей музыкой. Только где-то вдали загудела земля и стекла в окнах пугливо вздрогнули.

– Вы что-то хотите сказать? – не отвлекаясь, спросил страций, странно встряхнув головой.

– Я? Нет.

– Когда вы так смотрите на меня, я не могу сосредоточиться, – проговорил страций, разглаживая страницу.

– Простите, – Сигрид, смутившись, отошел к высоким окнам. Непроглядная тьма за цветными витражными стеклами заглядывала внутрь, не в силах преодолеть хрупкую преграду, зато отражение, словно зная, что таится там, в темноте и испугавшись этого, таращило на компаньона из изломов стекла испуганные глаза. Вот дверь в отражении распахнулась, и в библиотеку ворвалось ещё одно лицо, словно из ночных кошмаров. Сигрид испуганно обернулся. Гость, иллой, в глухом светлом мундире в неприятных пятнах, похоже тоже из Первородных. Вновь прибывший буквально влетел в библиотеку, но тотчас сбавил скорость. К соседнему со страцием креслу, что стояло напротив, через столик, он прошел развязным шагом порядком захмелевшего иллоя.

– Знал, что найду тебя здесь, – весьма вольным тоном проговорил вновь прибывший. От него тянулся шлейф запахов алкоголя и табака. Сигрид незаметно отомкнул щеколду окна, чтобы запустить влажного свежего воздуха с улицы, а с ней, на свой страх, и темноту. Ллойву поднял глаза на новое лицо, посмотрел на него сквозь окуляры.

– Процветай, Дойванор, не заметил тебя на приеме сразу, извини. Ты один? – поприветствовал он гостя, и снова погрузился в книгу. – Твой брат не приехал?

– Я подумал, есть ли в этом доме дыра, в какую ты мог бы забиться? И вот! – нагло улыбаясь, гость развалился в кресле. – Я подумал еще про уборную, но это слишком… Даже для тебя…

– Ты что-то хочешь сказать? – Ллойву мимоходом снова взглянул на собеседника, но затем продолжил чтение.

– Да, хочу, – Дойванор наклонился вперед, перегнулся через столик. Резко выкинул вперед руку и перехватил чужое запястье обжатое обручальным браслетом. Сжал пальцы что есть силы на изящной вещице, словно стараясь сломать её. Ллойву взглянул на свою руку в чужих пальцах, затем поднял глаза на узкое, перекошенное злобой, лицо гостя.

– Ты взял ее? Взял, да? – Всхлипнул гость, пьяно икнув. – Она моей должна была стать, слышишь? Проклятый ублюдок! – Гость со злобой отшвырнул запястье, словно рука с ненавистным ему предметом могла оторваться и отлететь, с размаху опрокинулся на спинку кресла. Красное дерево жалобно скрипнуло, но сдержало натиск.

– Не волнуйся так, – Ллойву занял позу поудобнее, пропустив палец меж страниц, чтобы не потерять нужного места. – Неужели ты думаешь, что в этом вопросе она что-то решает? Или я? Или ты? Лиры стали более выгодными чем Вайзе. Только и всего.

– Но ты-то мог отказаться! – выплюнул Дойванор, слюна летела по большому радиусу. Сигрид осторожно вдоль стены двинулся к своему чемодану. Отчего они все такие неприятные?

– Меня она любит, меня! Не тебя! Она должна была стать моей!

– Ты же не так наивен? – от голоса страция, казалось, окна начали покрываться инеем и сильно похолодел воздух. Показалось. – Она никого не любит. – Продолжил он, делая акцент на слове «никого».

– Но еще не все потеряно, – усмехнулся недобро Ллойву. – Подойди к ней. Сумеешь договориться – она твоя. Только будь осторожен, иначе мне придется убить тебя. Тебе бы поучиться у нее…Правила игры она знает лучше всех.

– Ты мне угрожаешь что ли? – расхохотался Вайзе. – Ты? Да кто ты? Ничтожество! Калека! Книжный червяк! – и тут он заметил Сигрида, прижавшегося к стене, старающегося изо всех сил остаться незамеченным.

– Эй, стручок, принеси мне вина… – Сигрид боком пополз к выходу. Ллойву поймал его стеклянный от страха взгляд, кивнул чуть заметно, и компаньон пулей вылетел за дверь.

– Что ты можешь? За тобой только папенька стоит…Сам ты кто? Никто… – Вайзе развалился в кресле, распаляя себя все больше. – Что ты можешь? Откажись от нее…

– Вряд ли это возможно, – Ллойву отложил книгу на стол.

– Возможно… Скажи, ее отцу, что ты ничтожество! Что не достоин ее! – Дойванор наклонился вперед. – Скажи, иди скажи при всех… И отцу ее скажи… Она же богиня… А ты? Кто ты такой? Убогий, сломанный иллой, вот кто! – и Вайзе рассмеялся. – Откажись.

– Ты пьян, Дойванор. Иди, проспись. – Ллойву потянулся к книге, давая понять, что разговор окончен.

– Не-е-ет, – Вайзе стукнул ладонью по столу, отчего канделябры вздрогнули, а огоньки свечей затрепетали в страхе. – Я избавлю ее от тебя! Не позволю тебе погубить ее жизнь. – Дойванор подождал ответа и, к своей досаде, не дождался.

– Все знают, что женщине ты ничего дать не можешь! – продолжил он, твердо вознамерившись дождаться реакции. – Ей не можешь… Ты просто больной урнинг, – Вайзе старательно выговаривал слова, боясь ошибиться, и расхохотался до слез на последнем. – Ублюдок! Больной ублюдок! – В запале вскочил на ноги и подошел к сопернику совсем близко, жарко дыша ему в ухо. – Вот ты кто! Я хочу Кейме, ублюдок! Кейме!

Ллойву поднял глаза на разгоряченное лицо.

– Повторюсь. Ты пьян, Дойванор. Иди проспись. Какой Кейме? Ты, о чем?

– Я? О сраном поединке, где я размажу тебя по земле. Выдеру, как девку. Ты будешь ползать в грязи, она посмотрит на ничтожество, за которое ее отдали. Продали! Много твой папаша заплатил, Ллойву?

Ллойву стянул окуляры, аккуратно сложил их в футляр. Безвинное действие это отчего-то распалило Дойванора еще сильнее. Он наотмашь махнув рукой, опрокинул бокал с водой со стола прямо в лицо ненавистного противника.

Ллойву медленно стер с лица капли ладонью. Мокрый мундир и рубашка на груди прилипли к коже.

– Будь, по-твоему. Время и место, – отрезал он.

– Сейчас! – жарко выдохнул Вайзе в ухо сопернику. – Здесь! Во дворе!

– Советник Гайо не будет рад такому повороту.

– Я на его глазах тебя размажу, – Вайзе с утробным хохотом направился к двери. – Готовься, Ллойву! Я скину тебя с пьедестала. Ты полетишь, как кусок дерьма… – Дойванор с хохотом распахнул двери библиотеки, за которыми обнаружился перепуганный компаньон.

– Где моя выпивка? – рявкнул распалившийся Жертвенный, нависая над несчастным. – Здесь ты больше не работаешь, стручок!

– Он работает на меня, Дойванор, – услышал окаменевший от страха Сигрид спокойный голос. – Не в его обязанностях носить тебе выпивку.

– Мерзкий ублюдок, – снова выругался Вайзе и пошел вперед. Сигрид жалобным взглядом проводил страция до поворота к летнему саду. Он же не ослышался? Кейме? Дуэль? Советник убьет его, точно убьет.

Дойванор Вайзе по пути к саду успел перехватить слугу в лиловой ливрее и потребовать себе еще вина. Походка его, несмотря на количество алкоголя, оставалась твердой, но речь становилась все более грязной и бессмысленной. Прокричав по пути все возможные оскорбления, которые он мог себе позволить, чтобы не обидеть хозяина, Вайзе собрал за собой приличную толпу. В сад поединщики вышли уже в окружении немалой свиты. Зрители рассредоточились по кругу, предвкушая интересное зрелище. Вайзе принял принесенный бокал с вином с подноса слуги, опрокинул его себе в рот.

Сигрид едва живой вышел следом. Отчего не прекратить это? Почему все эти господа улыбаются в предвкушении поединка? Почему они хотят крови? А она прольётся, потому что в Кейме нельзя отступить. Счастье, если Жертвенный выйдет из схватки хотя бы живым. Сигрид припоминал старые летописи, прочитанные еще в школе, что поединок Кейме между Жертвенными заканчивается со смертью одного из противников.

Ллойву встал напротив соперника, заложив руки за спину, ожидая сигнала к началу. Сигрид протолкался в первые ряды. Ему хорошо было видно обоих. Но оценить шансы он не мог. Дойванор Вайзе выглядел более уверенно, но был пьян, а Ллойву едва оправился от болезни. Здесь выступал вперед его величество случай.

Поляну для боя освещали принесенные и зажженные лакеями чаши – светильники. В неровном свете все выглядело зловеще. Сигрид прижал к груди свой саквояж. Помогите боги, почему это всё досталось ему?

Альма Гайо не считала, сколько раз была приглашена на танец. Наконец, она устала и направилась к своему трону, что определили молодым на этот вечер. Дурацкие традиции. С неудовольствием отметила, что место Ллойву пустовало. Поискала взглядом в разгульной, пьяной толпе своего жениха или хотя бы его невзрачного компаньона. Нет, кругом веселые, яркие лица, и нигде не видно этих зануд.

Она присела на свое место, обмахиваясь веером из тончайшего шелка. Рядом неотлучно смеялись и веселились ее подруги. Каждую из них Альма считала недалекой, но они позволяли ей чувствовать себя много умнее и увереннее.

– Где же Ллойву? – с капризной ноткой в голосе спросила одна из них. – Это такой день, а его нет.

– Он, по обыкновению, забился в какую-то дыру, – расхохотался стоящий рядом молодой иллой. Эту категорию отец называл «прилипалы», из тех, что готовы выполнять любой каприз в обмен на небольшие поблажки

– Со своим компаньоном, – подхватил еще один, такой же.

– Альма, ты должна их разлучить, – топнула ножкой первая девица. – Это же помолвка!

– В самом деле! – Альма подозвала лакея, и тот тотчас подошел.

– Разыщите господина Ллойву Лира. Скажите, что его зовет невеста, – лакей кивнул и пошел по кругу в зале.

– Ох, Альма! – девица все никак не унималась. – Самый завидный жених, как тебе повезло!

– Вот уж нет, – возразила Альма, не переставая обмахиваться веером.

– Ну, что ты. Он гораздо приятнее, чем его брат.

– Ты которого имеешь в виду? – рассеянно спросила Альма.

– Меоке, конечно, – хихикнула девица. – Вот уж где природа отдохнула.

– Я не считаю, что Меоке урод, – встряла вторая девица в разговор. – Он на лицо очень даже хорош.

– Да, но манеры… – первая закатила глаза. – Одним словом – солдафон. Вот Ллойву – совсем другое дело.

– А как же старший из братьев? – со скукой спросила Альма. – Дженве?

– С ним я не знакома, – фыркнула первая.

– Он служит в далёком гарнизоне, об этом писали в газетах, – доверительно сообщила вторая.

– И потом, Ллойву не убьют на войне, Альма, – первая коснулась сложенным веером плеча подруги. – Он для нее слишком…не здоров.

– Попридержи язык, – отрезала невеста и обе девицы замолчали.

Хохоча и увлекая за руку своего партнера подбежала Мильен Лир. Вот кого Альма желала видеть бы почаще. Мильен прикидывалась дурочкой, но дурой точно не была. Как и всем Лирам ей была свойственна расчетливая хитрость, и астера добилась немалого влияния в кругах Первородных. Она заставила всех поверить, что имеет влияние на отца и братьев. Что ж, даже если это не так, астера была вполне умной, образованной и красивой иллией. А это стало редкостью в современном обществе, иллои, с которыми можно вести беседу.

– Где же братец? – запыхавшись, спросила Мильен

– Я его не видела, – ответила Альма. – Он куда-то пропал

– Я видела его. Давно. Он со своим компаньоном собирался куда-то отойти. Сказал, что ненадолго. Странно, что жених пропадает во время помолвки, – не отставала Мильен.

– Ллойву не любит шумные праздники, к тому же если слухи не врут, он не здоров, – разумно заметила Альма. – Быть может статься, что он поехал домой.

– Не попрощавшись? – ахнула девица рядом.

– Это вполне в его духе, – Альма скривила губы. – Мне так кажется. Помнится, на приеме у Оластери он не пробыл и часа.

– Мой брат никогда бы так не поступил, – обиделась Милле. – Если это и так, то на то была веская причина.

– Что, ж, скоро узнаем, – Альма любезно улыбнулась кавалеру, который повлек ее за собой на танец. Невеста снова закружилась в вальсе. Мильен, обмахиваясь веером, следила за ней взглядом. Не то, чтобы ей не нравилась Альма, просто перспектива, что в дом Лир войдет еще одна женщина настораживала ее. Кавалер настойчиво тянул ее к танцующим парам, но Милле отмахнулась от него, намереваясь дать себе отдых. Она нашла свободное место и присела, потягивая, вино из протянутого официантом бокала. Альма была красавицей даже по меркам Жертвенных. Ллойву мог бы гордиться, что на всех приемах его будет сопровождать сей бриллиант производства Гайо. Однако энтузиазма в брате было ровно ноль. Когда Изольтар сообщил сыну, когда и с кем должна состояться помолвка, случился большой скандал. Отец, конечно, выиграл и эту битву, но Ллойву, как будто отстранился от семьи еще больше. Отцу это в очередной раз не понравилось. Но какое ей дело, что там за отношения у братьев с папашей. Все они усвоили с детства, что Изольтар Лир решает в доме все. Ослушание каралось без промедлений и поблажек. Даже Ллойву не посмел сказать нет, когда отец настоял на помолвке, хотя очень старался остаться независимым. Какая иллюзия. С другой стороны, что ему терять? Не уродина же она, не глупа, кажется. Братцу хотелось думать, что он свободен в своем выборе, но это не так. И он это понял, когда при последнем ритуале Жатвы выбрали Иливелли Лир, их общую матушку. От них, детей, требовалось лишь принять этот факт. Но Ллойву отчего-то не смог. Глупенький. Природа наградила его телом, которому завидовали многие, умом острее бритвы, и скверным характером. Что ж. Не будь в нем этого изъяна, он мог бы претендовать на титул Господина Совершенство. А так… Мильен улыбнулась своим мыслям. А так он просто утопит себя когда-нибудь.

Натанцевавшись, вернулась Альма, присела рядом.

– Ллойву не вернулся? – походя спросила она

– Нет.

Откуда-то сбоку вынырнул испуганный лакей.

– Ну, что? Вы нашли его? – с нетерпением спросила Альма, обмахиваясь веером, уже приготовив гневную фразу.

– Моя астера, господин Лир и господин Вайзе сейчас будут сражаться.

– Что? Это который из Вайзе? – Понимание пришло не сразу. Мильен застыла, а Альма прикрыла тонкими пальцами губы.

– Асатр Дойванор, моя астера

– Что значит сражаться? Где? – не поверила Альма.

– Кейме, моя астера, – лакей бросил испуганный взгляд на приближающегося Советника Гайо.

– Безумие! – выдохнула Альма, впрочем, довольно громко.

– Где безумие, моя дорогая, – Тиллу с теплотой приобнял невесту за плечи.

– Этот глупец, Дойванор, похоже, вызвал Ллойву в Кейме. – капризно пожаловалась Альма. Советник сразу посерьезнел.

– Где?

– В летнем саду, асатр Гайо, – Советник тотчас сорвался с места. Альма нехотя, пошла следом. Мильен тоже неспешно последовала за ними. Мало-помалу новость разнеслась по всему залу, и многие стали покидать зал, чтобы посмотреть на новое развлечение.

Глава 7 где неприятности продолжились

Сигрид ни разу не видел, как проходит поединок между Жертвенными. Это вам не обычное рукомашество где-нибудь в заштатной таверне. Здесь каждая мелочь имела значение. Во-первых, оружие. Только кимейры. Черная кровь Жертвенных портила обычные сплавы и заражала кровь продуктами этой реакции. Биться обычным клинком – значит, не уважать соперника. Во-вторых, никто не имеет права вмешаться. Может, поэтому все вокруг стоят и не предпринимают попыток их остановить?

Кимейры – особые клинки. Их сталь – черного цвета, под стать цвету крови, все лезвие испещрено сквозной замысловатой резьбой. По всем законам кузнечного дела их вообще не должно существовать, а если вдруг это случилось, то оружием кимейры определенно никто не назвал бы. Однако, едва Жертвенные брали эти клинки в руки, прочнее и надёжнее сплава не найти. Искра, дарованная им ушедшими из мира богами, делала сплав тверже стали. Секрет производства держался в тайне не одну сотню лет. Сигрид только видел, что кинжал длиной в полторы ладони обладал такой же длины рукоятью. Ллойву вытащил из ножен за спиной два своих клинка, встал в ожидании, пока Вайзе достанет свои. Тот же не спешил. Он допил вино в бокале, снова ему поднесенному, кинул его куда-то за спину.

– Готов? – громко крикнул он. Ллойву поднял кверху скрещенные клинки. Дойве фыркнул.

– Книжное дно, кому нужны твои ритуалы? – он небрежно достал свое оружие. – Я готов! – Ллойву опустил руки. Советник Гайо протиснулся меж любопытных к Дойвонару.

– Что ты делаешь? – прошипел он.

– Не волнуйтесь, я только поучу вашего будущего зятя манерам… Быть может, вы передумаете…

– Ты с ума сошел? В моем доме?

– Боитесь, что Советник Лир будет в обиде на вас? – расхохотался Вайзе.

– Тупица! – прошипел Тиллу. – Я боюсь за тебя…

– Я легко справлюсь. Он же калека… – небрежно отмахнулся Жертвенный. Советник приник к уху Дойвонара и горячо прошептал.

– Он – Мастер меча, Дойвонар. Мой тебе совет, лучше извинись, чтобы ты не наговорил.

– Когда он успел им стать? – удивился Вайзе с пьяной искренностью.

– Пока ты предавался возлияниям с друзьями, полагаю. Извинись! Он примет твои извинения, я уговорю его.

– Ну, уж нет! Не перед ним…

Сигриду показалось поначалу, что глаза его обманывают, но нет. Клинки росли в руках у поединщиков. Теперь у противников в каждой руке было по хорошему мечу из черной резной стали. Ллойву сделал движение ладонями навстречу друг другу, соединяя рукояти, и теперь в его руках заплясала обоюдоострая смертоносная глефа с короткой ручкой и длинными лезвиями. Искра соединила сплав в одно целое, позволяя чувствовать его, как продолжение тела. Вайзе усмехнулся, встал в оборонительную стойку, приготовившись к бою.

Соперники пошли по кругу, очерченному зеваками. Сигрид сглотнул слюну. Может ли он вмешаться и прекратить это безобразие? Хватит ли ему полномочий? Вокруг столько высокородных особ, отчего они не остановят все это? Все так хотят крови?

Поединок Кейме, сколько компаньон помнил, должен закончиться смертью одного из соперников, но в последние годы Жертвенные сошлись на извинениях, которые обидевшая сторона может принести во время поединка и закончить бой. Если вторая сторона их примет, разумеется. Поединки Кейме, случались все реже. Жертвенные с большей осторожностью относились к собственным жизням. Более того асатры старшего поколения всячески препятствовали этой затее. Каждый обладал достаточным опытом, чтобы не доводить ситуацию до смертоубийства, предостерегая от глупостей и собственных отпрысков. Однако, сегодня случилось исключение. Один – достаточно пьян, чтобы позволить себе зайти так далеко, а второй не пожелал прощать нанесенных оскорблений.

Соперники бились на равных. Дойванор, хоть и выпил порядком, уступал Ллойву в ловкости, но превосходил в силе. Но вот, Ллойву пропустил удар, Вайзе, парируя, отбросил его, и страций отлетев на приличное расстояние, тяжело ударился всем телом о землю, откатился почти под ноги зрителям. Сигрид стоял словно парализованный и смотрел, как страций с трудом поднимается с земли, как Дойванор с кривой ухмылкой подходит ближе, и казалось, что поединок уже закончен. Но вот страций поднялся на ноги, и бой продолжился. Нельзя вмешиваться в уже начавшийся Кейме – можно расстаться с жизнью.

Искра, укоренившаяся в крови, позволяла Жертвенным многое. Исчезнуть на доли секунды из поля зрения, например, зрители вокруг шептались об этом, называя это уходом в «слепую зону». Дойванор использовал эту способность постоянно, но кружащаяся в смертоносном танце глефа не подпускала его близко. Сталь глухо звенела, когда клинки натыкались друг на друга. Сигрид смотрел на это, не в силах двинуться, и не мог понять, кто одолевает. Вот и Вайзе не блокировал удар, и клинок прочертил глубокую царапину от плеча до груди. Выступила черная с переливами серебра кровь. Зрители ахнули и заволновались.

– Так, так, – Советник Гайо протиснулся в первые ряды и пошёл по кругу. – Мальчишки! – Нелестно высказался он об обоих, наблюдая, как противники стараются пробить защиту друг друга. Сигрид, в тайне признался себе, что зрелище его завораживало. Техника Кейме учит Жертвенных двигаться с кошачьей грацией, и, если бы не кровь на небесно-голубой тунике Вайзе, поединок бы выглядел как хорошо поставленное представление.

Однако, оба начали уставать. Это было видно по замедленным движениям Дойванора, и нетвердым шагам страция. Глефа снова закружилась, заставляя Вайзе отступать. Вот он пропустил еще удар, кровь уже пропитала тунику на груди, скрыв лазоревый цвет чёрным. Ллойву без труда отбивал его атаки.

Советник протолкался еще ближе.

– Прекратите! Вайзе!

Но тот словно не слышал. Вот он споткнулся. Ллойву занес свое оружие над ним, но Дойванор ушел в «слепую зону», возникая с правого бока, чтобы ударить снова. И все опять закрутилось. Наконец, Вайзе не смог уйти от атаки, его качнуло в сторону, без сил он опустился на одно колено, опираясь на свои мечи. Клинки на глазах уменьшались в размере, возвращаясь к исходному состоянию, слыша усталость и истощение хозяина. Толпа заволновалась. Отовсюду послышались вздохи и сетования на безрассудство.

– Вайзе! – снова крикнул Советник.

Дойванор с дерзкой улыбкой посмотрел на приближающегося противника. Ллойву, с трудом удерживая равновесие, тяжело дыша, перекрутил глефу перед собой, заложил ее за плечо и подошел на расстояние двух шагов.

– Извинись! – рявкнул хозяин дома.

– Хорошо, хорошо, – рассмеялся, задыхаясь, Вайзе. – Я прошу прощения за свои слова. – Ллойву, покачиваясь, подошёл ещё на шаг. – Ты не больной ублюдок, нет, – Вайзе то ли засмеялся, то ли захрипел. – Ты – просто ничтожный калека!

Ллойву взмахнул глефой – толпа ахнула, ожидая страшного. Дамы закричали. На правой щеке поверженного Вайзе теперь красовался глубокий порез, кровь начала заливать шею и ворот. Дойвонар зажал рану рукой. Он сидел, покачиваясь на траве, прижимая ладони к порезам. И выглядел жалким.

– Какое убожество, – услышал Сигрид. Оглянулся. Альма Гайо с брезгливым выражением на лице покидала сад. Ллойву одним движением разъединил кинжалы, и пока он это делал, клинки уменьшились до обычного размера. Кимейры легко зашли снова в ножны.

– Я прощаю тебе твою дерзость, – сказал он.

– Это не все, слышишь? – прохрипел Вайзе, едва удерживая себя от падения. Из толпы к нему устремились сочувствующие.

– Доктора! – раздались возгласы.

– Мой компаньон мог бы помочь, – преодолев себя, предложил Ллойву к ужасу Сигрида. – Он – медик. Он мог бы оказать первую помощь.

– Благодарю! – воскликнула какая-то дама. Сигрид подошел ближе. Раненый гневно сверлил его единственным незакрытым глазом. Вдруг захотелось уйти. Этот Жертвенный запомнит его, наверняка. Служба закончится, и что потом?

– Помогите, юноша! – услышал Сигрид чей-то голос. Вздохнул, развернул свой саквояж.

Протолкался через толпу Тиллу Гайо.

– Ллойву! – он радушно распахнул объятия. – Прими мои извинения! Я не мог не пригласить его с братом. Роштар не приехал, а вот Дойве – да. Он оскорбил тебя?

– Всего лишь пьяная болтовня, – кивнул Ллойву, отворачиваясь от поверженного противника. Тиллу, скрывая ото всех слабость страция, повел его в дом.

– Я виноват, – продолжал Советник.

– Нет, ты здесь не при чем.

– Ты великодушно с ним обошелся, – со смехом заметил Тиллу. Они вошли в дом.

– Отправь его домой. Он в доску пьян.

– Конечно, конечно. Ты в порядке?

– Да.

Навстречу из зала поспешила Мильен.

– О, Ллойву! Меоке приехал! Идем, – и она потащила брата за руку в малую гостиную. Советник проводил их снисходительным взглядом.

Малая гостиная была предназначена для отдыха. Теперь тут пряталась от пережитого сама невеста, а рядом, на диванчике сидел статный иллой в форме первого легиона. При желании можно было заметить сходство между Мильен, Ллойву и этим новым лицом. Но сходство это было скорее поверхностным. Меоке Лир лицом походил на отца, Изольтара Лира. Сравнивать Меоке и Ллойву все равно, что сравнивать грозного волкодава и породистую гончую, думала Альма, разглядывая братьев рядом с собой. Ллойву всегда выглядел безупречно, но был скучен, как надоевшая книга, зато Меоке всегда готов поддержать любую авантюру, хоть порой и был похож на заштатного легиотера. Ллойву Лира вообще никто не понимал. Даже собственная семья.

– Ллойву! – Альма с истомой протянула руку, и жених приложился к ней губами. – Это так ужасно. Отчего вы такие варвары? Словно людь.

– Дойванор сам виноват, – авторитетно встряла Мильен, присаживаясь на диван вместе с Меоке. – Он был пьян в стельку. Даже не понял, что случилось.

– Похоже, я пропустил самое интересное? – со смехом проговорил Меоке, отчего-то обращаясь в астере Альме и только к ней. – Ллойву, ты просто счастливчик! Астера Альма великолепна, как всегда.

– Без сомнений, – холодно согласился страций, выбирая себе место подальше от пахнущей алкоголем компании. Лакей услужливо поднес поднос с богатым выбором напитков и каждый выбрал себе по бокалу. Младший из сыновей Лир так же, как и все предки по мужской линии, ушел на военную кафедру, и не далее, как два года назад получил назначение легиотера первого легиона. Теперь он красовался яркими нашивками на мундире, чем сильно возбуждал некоторых дам.

– Ах, Меоке, как хорошо, что ты нашел время приехать! – Мильен со смехом прильнула к обтянутой мундиром спине. – Правда, Ллойву? Он так редко приезжает! Мы скучаем…

– Дженве мы видим еще реже, однако о нем ты так не горюешь, – с кривой усмешкой проговорил Ллойву.

– Дженве слишком правильный, – Милле надула губы.

– В нашей семье вся ответственность досталась старшим детям, – расхохотался Меоке. – Мы с тобой, Мильен, слишком несовершенны.

– Никогда не поздно измениться, брат, – заметил Ллойву.

– Ну, уж нет! – Милле вальяжно растянулась на диванчике, а Меоке отсалютовал своим бокалом. – Вы с Дженве решайте судьбы мира. Я лучше выпью, – и он залпом выпил напиток в своем сосуде.

– Как Дойванор? – вступила в разговор молчавшая до сих пор Альма. – Ты не убил его?

– Нет, дорогая, – Ллойву любезно улыбнулся. – Он сможет радовать тебя своим обществом и впредь.

– Правда, теперь он не так красив! – расхохоталась Милле. – Братец оставил ему автограф на щеке.

– Я заметила, это было лишнее, – брезгливо скривилась Альма.

– Это меньшее, что я могу для него сделать, – кивнул Ллойву. – Он чересчур рьяно следует твоим желаниям, особенно, когда выпьет слишком много.

– Моим? – оскорбилась невеста. – Ты полагаешь, я натравила его на тебя? Он всего лишь хотел поговорить с тобой. Мне показалось, ему есть, что сказать. Я не стала его отговаривать.

– Что ты, дорогая, разве ты могла? – Жертвенный холодно улыбнулся.

– Не ссорьтесь! – Меоке примиряющее поднял руки. – Я привез кое-что, что поднимет настроение вам обоим. – Он полез во внутренний карман.

– Что? – Милле с интересом приподнялась. Легионестер извлек из недр мундира небольшую коробочку. Раскрыл перед сестрой

– Ого! Меоке! – Милле с азартом выудила из коробочки небольшой шарик, сунула под язык. – Ты знаешь, как раскачать неудачный вечер.

– Конечно, – Меоке предложил содержимое коробочки и невесте. Альма, не спуская с лица надменного выражения, так же вытянула шарик и изящным движением отправила под язык.

– Ллойву? – Меоке приподнялся, чтобы дотянуться к брату. Тот покачал головой. Нет. – Все твои беды, братец, оттого, что ты не умеешь расслабляться. – Легиотер положил стимулят и себе в рот. Захлопнул коробку. Все трое затихли на время.