Текст книги "Колумб"

Автор книги: Ольга Гурьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Глава первая
О том, как они искали золото

Колумб, в багровой одежде поверх сверкающих доспехов, первым ступил на плоский песчаный берег. Вслед за ним вышли из лодки капитаны его кораблей и несколько матросов. На берегу водрузили королевское знамя и знамя зелёного креста, и испанцы опустились на колени для благодарственной молитвы.

Сквозь полуопущенные ресницы Колумб изумлённо и разочарованно разглядывал туземцев. Все они были молоды, стройны и даже красивы, если бы лица не были расписаны пёстрыми узорами – кругами, спиралями и зигзагами. У некоторых узор спускался по спине и распространялся по всему телу.

Но это жалкое побережье и нищие островитяне ничуть не напоминали великолепия жителей Индии. Правда, во всех космографиях писалось о двенадцати тысячах семистах островах у берегов Манги, где жители ходят голые и произрастают пряности. Повидимому, это и был один из таких прибрежных островов.

Едва кончилась молитва и испанцы поднялись с колен, индейцы окружили их любопытной и ласковой толпой. Они лепетали слова языка, похожего на птичий, и быстрыми лёгкими пальцами касались удивляющих их одежд. Неожиданно один из них заплакал – он схватился за остриё меча и обрезал руку. Эти люди не знали оружия.

Колумб приказал раздать им красные шапки и бусы. Из лесу начали выбегать ещё индейцы. Они несли в руках комки хлопка, попугаев, дротики с наконечниками из рыбьих костей и радушно протягивали эти подарки испанцам.

Вдруг Колумб увидел кусочек золота, подвешенный к носу островитянина. Он вытянул палец и указал на это золото. Индеец послушно отцепил своё украшение и протянул его Колумбу.

– Откуда? – спросил Колумб.

И, будто поняв его вопрос, индеец залопотал, показывая к югу:

– Гванагани, кубанакан!

– Кублай-хан? Царь Манги? – спросил Колумб. – Это Манги?

Индеец закивал:

– Гванагани, гванагани, – показал к югу.

Откуда-то во множестве появились лодки, выдолбленные из целых дерев, то таких огромных, что в них свободно помещалось несколько десятков индейцев, то совсем маленьких. Индейцы проворно гребли вёслами, похожими на лопаты, которыми сажают в печь хлеба. Лодки окружили корабль; индейцы певуче кричали, лодки сталкивались, теснились, кренились и вновь выпрямлялись. Это продолжалось до самого вечера.

– Золото – к югу, – сказал Колумб Пинсону.

– Ведь я говорил, что Чипанго южнее, – самодовольно ответил Пинсон. – Когда мы отправимся туда? Я думаю, не стоит терять время на этом островишке… как его?

– Гванагани, – сказал Колумб.

Это слово было ему странно знакомо. Гванагани, конечно! «Гванагани», прошептал тот человек, выброшенный на берег Порто-Санто, переплывший море Тьмы в таком же выдолбленном бревне.

Всю ночь кричали попугаи. У каждого матроса был свой попугай, вымененный на старую пуговицу или кусочек стекла. Они кричали на весь корабль.

На следующий день Колумб на лодках исследовал берег острова. Ему встретилось несколько жалких селений. Туземцы выбегали из хижин, падали ниц, подымая кверху руки.

– До чего ясно разговаривают! – удивлялся Ласаро – юнга. – Прямо кажется, что каждое слово понимаешь. Сразу понятно, что они думают, будто мы к ним с неба свалились.

Колумб распорядился поймать нескольких индейцев. Гарпуном зачалили вертевшуюся близ испанских лодок пирóгу. Пленников бросили на дно лодки. Они легли неподвижно, и дрожь пробегала по их телам. Но по глазам было видно, что они хотят бежать, и Колумб приказал связать их. Тогда они замерли и закрыли глаза, и их тёмная кожа посерела от страха.

На «Санта-Мари» их допросили. Капитан Кóса спрашивал:

– Золото? Золото где? – и подымал вопросительно брови.

Пленники дрожали, потом вдруг заговорили, назвали сотню островов: острова плодородные и населённые, и золота там много.

Корабли покинули Гванагани под вечер и плыли всю ночь. В полдень подошли к острову, но вдали виднелся другой, бóльший, и на закате бросили якорь у его побережья. Пленники заволновались, словами и знаками объяснили, что жители здесь богаты, носят золотые браслеты.

Наутро Колумб высадился на берег этого острова и водрузил на нём знамя. В это время двое пленников бросились через борт в воду. Откуда-то появилась пирóга и подобрала их. Испанцы открыли по ней огонь. Пирóга затонула, но индейцы успели, нырнуть и выплыли так далеко, что уж никак нельзя было достать их пулей. Тогда матросы захватили индейца, случайно проплывавшего в маленькой лодочке. Но Колумб побоялся запугать всех островитян, он подарил испуганному пленнику черепки битой посуды и кусочки стекла и отпустил его. Индеец поспешно направился к берегу, и Колумб увидел, как его окружила толпа, восторженно любовавшаяся его сокровищами.

А пленники, не сумевшие убежать, приободрились, увидя такую ласку. Их жесты стали живей. Они снова указывали к югу: большой остров, много золота, золотые украшения.

На другой день корабли пристали к этому острову. Здешние жители уже прослышали о щедрости пришельцев. Они подплыли к кораблям, матросы угостили их патокой. Колумб высадился в маленькой гавани.

На этом острове Колумб впервые вошел в жилище туземцев. Это была хижина с высокой трубой. Между столбами были натянуты сети – постели островитян. Они называли их «гамак».

На испанцев бросались собаки. Они были безголосые, не могли лаять.

Золота здесь не было.

Тогда испанцы снова поплыли дальше и пристали к острову, который был прекраснее всех прежних. Тут было множество деревьев, и часто на ветвях одного дерева росли разные листья. Попугаи летали тучами, затмевая солнце. В душистой траве извивались змеи, и яркие ящерицы грелись на камнях.

Пленники рассказали испанцам, что царь этого острова покрыт золотом. Всю ночь испанцы ждали, что этот царь придёт и принесёт золото. Развели костёр из смолистых ветвей; смола горела, треща, и испускала сильный аромат. До утра сидели они у этого костра. Колумб молчал, глядел в золотистое, пряно пахнущее пламя, и думал в отчаянии, что как ни прекрасен этот молодой, открытый им мир, но без золота и пряностей он не смеет вернуться в Испанию.

Царь не пришёл. Наутро испанцы покинули остров. Колумб записал в своём дневнике:

«Я иду дальше исключительно ради золота и пряностей».

Пленники указывали на юг, говорили:

– Колба!

Каждый раз, когда их спрашивали о золоте, они отвечали:

– Колба. – Иногда прибавляли: – Кубанакан.

Глава вторая
О том, как они жили на земле Колба

Земля была холмиста и заросла высокой и густой травой. Вдали виднелись горы. Колумб и его спутники пошли вдоль реки. На гладком и круглом холме они увидели стоящие в круг статуи. Они были грубо вытесаны из камня, едва обозначены низкие груди и тяжёлые складки одежды, падавшие от пояса. Лица улыбались жестоко и загадочно. Статуи были увенчаны гирляндами свежих цветов. У каменных широких ног лежал череп, похожий на коровий.

Вдали на вершине горы вздымалась башня.

Темнокожие рыбаки возвращались в свои хижины, неся улов в тростниковых корзинах – голубых и красных, сверкающих чешуёй рыб. Рыбаки окружили испанцев в радостном ожидании. По островам уже разнёсся слух об их щедрости, и туземцы в детском нетерпении ожидали подарков. Высокий парень с золотой шпилькой в волосах порылся в своей корзине и достал смешную рыбу с тупой свиной мордой. Он протянул её Колумбу. Колумб взял и рыбу и золотое украшение.

Когда их спросили о золоте, рыбаки, перебивая друг друга, объяснили: золото внутри страны – кубанакан. Царь внутри страны – кубанакан. Его уже известили о прибытии испанцев.

На отлогом побережье за мысом испанцы разбили свои палатки. Колумб позвал своего слугу Гутьереса и матроса Родриго де-Триана и сказал им:

– Мы проживём здесь неделю и займёмся починкой кораблей. Вы пойдёте в глубь страны навстречу этому царю. Не удаляйтесь от берега дальше, чем на три дня пути. Внимательно рассматривайте все растения, которые вам встретятся. Здесь должны быть пряности. Вот вам образцы корицы, перца и лавра. Быть может, вы найдёте подобное. Не будьте жестоки с индейцами, потому что хотя они трусливы и слабы и каждый из вас может справиться с десятью из них, не следует восстанавливать их против себя. Повидимому, мы уже близко от Катая. Это могущественная страна, и лучше нам вступить в неё с миром.

Затем он отпустил их, и они ушли.

Вслед за тем из ближней деревни пришли туземцы. Они принесли в корзинах больших ящериц, рыбу и мучнистые клубни. Они показали, как надо печь эти клубни на угольях, и сами сели вокруг костра. Из-за узенького пояса достали они сложенные пачкой сухие листья, свернули их трубочкой, разожгли угольком конец, а другой конец сунули в рот.

– Табак, – сказали они и стали пускать дым изо рта и ноздрей.

Испанцы гнали дёготь, чтобы засмолить им швы кораблей, и дёготь испускал сильный и приятный запах. Индейцы приходили, садились, смотрели, как работают испанцы, пытались говорить слова испанской речи, повторяли их на своём языке. Испанцы скоро научились понимать этот несложный язык, но их грубым голосам было трудно воспроизводить певучие звуки.

Островитяне говорили: на юге есть страна Бабек. В Бабеке песок побережья золотой. Ночью люди приходят на берег. Они приходят с факелами. Факелы светят, люди видят блеск золота. Люди собирают песок. Они просеивают песок ситами. Песок просыпается. Золото остаётся. Бабек близко. По пути к Бабеку – острова. Сперва остров, где живут люди в белых одеждах. Под одеждой у них хвост. После острова хвостатых людей опять остров. Здесь у людей один глаз посреди лба. После острова одноглазых опять остров. Здесь живут люди с собачьими мордами. Потом последний остров. Там живут свирепые воины. Они едят мясо убитых людей. За этим островом – страна Бабек, где золото.

Через неделю вернулись Гутьерес и Родриго.

Гутьерес сказал:

– Эти глупые туземцы кланялись нам в землю и не смели смотреть на нас, так они были поражены нашим появлением. Они, видно, думали, что мы боги, сошедшие с неба. Они встречали нас, словно богов, и славно кормили нас. Когда мы приближались к новому селению, они зажигали в нашу честь огни. Но царя мы не встретили и ничего не слыхали о нём.

Родриго сказал:

– Они зажигали огни при нашем приближении, чтобы жители успели улепетнуть от нас в чащу лесов. А царь этот и золото – видно, басни. Эти туземцы не так глупы и придумывают свои сказки, чтобы мы скорей покинули их землю и поплыли дальше.

– А пряности? – спросил Колумб.

– Пряностей много, – сказал Гутьерес. – Мы показали этим туземцам образцы, и они говорят, что такие вещи растут к юго-востоку.

– Я не видал пряностей, – сказал Родриго. – Мы нашли корицу, но она горькая и пахнет лавром.

На рассвете корабли покинули Колбу и направились на поиски золотой земли Бабек.

Глава третья
О том, как их посетил касик

Они плыли среди покрытых лесом островов, и одни из них были низменны, а другие увенчаны остроконечными или плоскими вершинами. Это место было так прекрасно, что Колумб назвал его «королевским садом».

Он писал в дневнике об этих островах:

«Когда мы подплывали к мысу, с земли повеял такой сладостный и приятный запах, что это истинное очарование. Я думаю, что здесь есть много растений и кустарников, годных для красок и лекарств, которые будут очень дороги в Испании… Здесь есть большие озёра; рощи, окружающие их, чудесны… Здесь множество всяких птиц, больших и малых и столь отличных от наших, что это истинно чудеса. Есть также деревья, тысячи пород, и каждое имеет свой плод, которые все удивительно вкусны. Я уверен, что они очень дороги, и привезу с собой несколько на образец, так же как и некоторые растения…»

– О чём ты пишешь? – спросил Пинсон.

Колумб ответил:

– Об этом прекрасном архипелаге, где мы находимся.

– Ты думаешь, что короли пополнят свою казну красивыми видами? И сам ты, видно, тоже надеешься расплатиться с ними этой красотой? Не этой ли красотой собираешься ты заплатить и мне свой долг? А о золоте ты не пишешь?

– Нет, конечно, я пишу о золоте, которым эти острова должны изобиловать, о жемчуге и камнях, которые я ещё не видел, но слышал, что они есть, и о пряностях, которых нашёл я неоспоримые признаки, и, наконец, о хлопке. Вот послушай, я прочту тебе то, что только что записал:

«Многие из этих товаров, без сомнения, найдут себе сбыт гораздо ближе Испании, в портах и городах великого хана, где я надеюсь скоро быть».

Пинсон поиграл бровями, покрутил пальцами сложенных рук и сказал медленно и насмешливо:

– Никак не пойму: то ли ты слепец, не замечающий, что видно каждому разумному человеку, и ощупью продолжающий бродить среди этих ничтожных островов. То ли ты обманщик, пытающийся скрыть от заимодавцев, что вместо обещанных драгоценностей нашёл ты лишь то, что не имеет никакой цены, и преувеличенными восторгами стремящийся скрыть своё разочарование?

– Мартин-Алонсо, опомнись, – сказал Колумб. – Разве тебе не понятно, что раз мы пересекли море Тьмы, мы, значит, находимся у берегов Катая?

– Тогда зачем ты болтаешься у этих берегов, а не плывёшь на Чипанго? Неужто ты думаешь, что королям нужна пригоршня плодов, которые сгниют прежде, чем ты довезёшь их до Испании? Не этими ли плодами собираешься ты выплачивать доходы Индии?

– Через два дня мы будем в стране Бабек. По всей вероятности, это и есть Чипанго.

– Связался я с тобой на свою беду! – грубо сказал Пинсон. – Без тебя давно бы я был уже на Чипанго и всюду, где бы пожелал. Наплевать мне на тебя, сухопутный морячишка, обманщик!

– Сейчас же уходи, – прервал его Колумб. – Уходи, опомнись и не смей так разговаривать со мной. Клянусь, вернувшись в Испанию, я прикажу заковать тебя в цепи, и ты сгниёшь в темнице. Как ты смеешь так говорить со мной?

Пинсон стоял весь жёлтый, даже белки глаз пожелтели. Он хотел что-то крикнуть, но вдруг засмеялся и быстро ушёл. Колумб, дрожа от негодования, смотрел на захлопнувшуюся дверь. Когда наконец он овладел собой и вышел на палубу, он увидел, что «Пинта» распустила паруса и спешно направляется на восток.

Весь вечер с «Санта-Мари» подавали «Пинте» сигналы. На ночь зажгли огни на верхушке мачты, и эти огни горели всю ночь. Но «Пинта», ни на что не обращая внимания, всё удалялась и наконец скрылась за горизонтом.

Тогда «Санта-Мари» и «Нинья» тоже двинулись в дальнейший путь. Теперь они направлялись к юго-востоку, проходя мимо гористых местностей.

Через два дня они пристали к мысу, который индейцы называли Богайо. Здесь в реке они нашли камни, блестевшие золотым налётом. Подальше рос сосновый лес, годный для мачт, и Колумб приказал спилить несколько деревьев для «Ниньи».

Эта страна Богайо была похожа на Испанию, и Колумб назвал её маленькой Испанией – «Эспаньолой». Здесь росли миртовые деревья и ночью пели соловьи. На берегу собралась толпа островитян и с ними их царёк – касик. Этот касик был хилый старик с большим животом и тонкими ногами, такой же голый, как его подданные. Он принёс с собой кусок золота величиной с руку, разрезал его на тонкие пластинки и менял на бусы и безделушки. При этом он настойчиво торговался, требуя больше. Наконец по кусочкам весь его слиток перешёл в руки Колумба. Тогда касик сказал, что назавтра он снова придёт и принесёт много золота. Пусть приготовят ему за то хорошие подарки.

На другой день испанцы разукрасили свои корабли и дали залп из ружей. В назначенное время касик явился. На этот раз его несли на носилках. Он был украшен всеми полученными вчера от испанцев драгоценностями. В ухе была закорючка от стеклянного бокала, похожая на свиной хвостик. Глиняные черепки, нанизанные на верёвочку, украшали его грудь. Жёсткие волосы были перевязаны ниткой бус.

Колумб принял его с почётом, усадил рядом с собой за стол в своей каюте, и они вместе ели и пили. Два индейца, принёсших касика, сели у его ног, и он кидал им остатки своей еды. Потом, насытившись, он стал ходить по каюте, дивясь всему, что видел. Он схватился за зелёные занавеси кровати, и Колумб подарил ему эти занавеси. Он дал ему также несколько янтарных зёрен из своего ожерелья, красные туфли из кордовской кожи и бутылку померанцевой настойки. Касик глотнул из горлышка, обжёгся и испугался. Но затем ему стало приятно, потому что он был старый, а водка согрела его. Он выпил всю бутылку и вылизал последние капли, висевшие на горлышке.

Потом он стал болтать и хвастаться, что может достать золота сколько угодно, надо лишь, чтоб испанцы потерпели несколько дней, пока он пошлёт за золотом, и чтобы они не скупались на такие хорошие подарки и согревающее стариков питьё.

– Куда же пошлёшь ты за золотом? – спросил Колумб.

Касик ответил, что за два дня пути есть остров совсем золотой – остров Чи-ба-о. Туда пошлёт он своих людей, они знают дорогу.

Когда касика унесли, пьяного и сонного, Колумб сказал капитану Кóса, что это Чи-ба-о, быть может, и есть золотой остров Чипанго.

– Хорошо, если так, – ворчливо ответил старик. – Ведь люди поехали за золотом, и я скоро не буду знать, как сдерживать их алчность. Последний раз, когда послали матросов на берег за водой, они принесли трёх жирных гусей и кусочек золота.

– Они выдрали кольцо из носа женщины, – подтвердил Гутьерес.

– Мартин-Алонсо, быть может, теперь уже на Чипанго, – сказал капитан Кóса.

– Завтра сочельник, – сказал Колумб. – Люди захотят отпраздновать его и отдохнуть. Через день или два пойдём на Чипанго. Нужно будет захватить нескольких индейцев, чтобы они указали нам дорогу.

Глава четвёртая
О том, как они справили праздник

По ночам корабли из предосторожности редко становились на якорь. Обычно они медленно подвигались вдоль берега. Так поступили и в ночь под рождество.

Праздник справили торжественно. Пили вино, палили из ружей в воздух. Утомлённый шумом, Колумб рано ушёл в свою каюту. Матросы один за другим свалились и уснули. Рулевой дремал и кивал головой, стоя у румпеля. Наконец он сказал юнге:

– Слушай, Ласаро, ничего не случится, если я пойду спать. Ты останешься у руля.

– Ваша милость, я боюсь!

Рулевой показал ему кулак, сказал:

– Это прибавит тебе храбрости, – и ушёл.

Ласаро дрожащими руками взялся за руль и застыл.

Ночь была тихая и звёздная. Корабли медленно подвигались вдоль берега. С земли нёсся аромат цветов и соловьиное пение. Это было так похоже на милую родину, что Ласаро загрустил. Он был совсем одиноким на этом спящем корабле.

Течение незаметно уносило корабль в сторону от курса. Ласаро видел, как понемногу приближается берег, но не решался позвать на помощь. Он помнил кулак рулевого.

Неожиданно раздался треск. Мальчика толчком отбросило в сторону, и он ударился головой. Корабль рванулся вперёд и застыл неподвижно. Тогда Ласаро закричал не своим голосом.

Колумб ещё не спал. Он выбежал на крик, нагнулся через борт и всмотрелся в глубь сверкающей под лунным светом воды. Потом сказал негромко:

– Это мель. Мы на песчаной мели, – и начал сзывать команду.

Матросы выбежали, ещё не проспавшиеся и не проснувшиеся. Но, услышав, как «Санта-Мари» скрипит и стонет, будто живое существо, они очнулись, закричали:

– Тонем! – и бросились к бортам.

– Надо спустить лодку и попытаться бросить якорь с кормы, – сказал Колумб. – Быть может, прилив подымет корабль и нам удастся спасти его.

Капитан Кóса повторил приказание, и все как один бросились его выполнять. Едва спустили лодку на море, матросы, как лягушки, стали прыгать в неё, и в одно мгновенье набралось их столько, что лодка едва не затонула. Тогда те, кто был уже в лодке, оттолкнулись от корабля и стали грести. Но, вместо того, чтобы направиться к корме, они гребли всё быстрей и быстрей, удаляясь от корабля по направлению к «Нинье». Делали они это молча, не сговариваясь, но единодушно. Приблизившись к «Нинье», они так же единогласно закричали:

– «Санта-Мари» тонет! Бросьте нам конец, чтобы мы могли спастись.

Винсенте-Янес крикнул сверху:

– Убирайтесь, проклятые трусы, гребите обратно, свиньи, дети свиньи!

Он велел оттолкнуть их лодку, чтобы они не могли взобраться на «Нинью», а сам распорядился отправить свою лодку на помощь гибнущему кораблю.

От сильного удара у «Санта-Мари» треснул киль, и сквозь трещину вода набиралась с такой быстротой, что хотя её откачивали помпой и отчерпывали кухонными котлами и ведрами, она всё прибывала. Люди стояли по колена в воде, и вода уже подходила к поясу.

Вдруг «Санта-Мари» начала крениться набок. Колумб приказал рубить мачту, надеясь, что корабль выпрямится. Но мачта, упав, разбила борт, а «Санта-Мари» легла набок. Тогда, увидев, что всякие дальнейшие попытки безнадёжны, Колумб приказал команде переправляться на «Нинью» и сам с капитаном Кóса следил, чтобы люди без давки и драки садились в лодки. Последним покинул он гибнущий корабль.