Текст книги "Колумб"

Автор книги: Ольга Гурьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая
О том, как они потеряли друг друга

Лиссабон, столица Португалии, был большой город. На другой день после приезда Колумб ушёл с утра, а Диего велел не отлучаться из гостиницы. На пороге он ещё раз обернулся и сказал:

– Диего, не уходи никуда. Я скоро вернусь. Если ты уйдёшь, ты заблудишься, и я никогда больше не найду тебя.

Диего пошёл вниз, туда, где в узкой и низкой зале сидела за высоким прилавком хозяйка. Она его подозвала, посадила рядом с собой и дала кусок липкого и твёрдого печенья. Диего печенье очень понравилось, потому что его нельзя было как следует куснуть, а приходилось грызть и сосать, и его хватило надолго.

Диего рассматривал гостей. Их было столько, что за один час проходило больше людей, чем в Порто-Санто увидишь за целый месяц.

Тут были приезжие купцы в тёмной одежде, подпоясанной ниже живота, и солдаты в блестящих латах поверх коротких кафтанов, таких пёстрых, что один рукав был и красный, и зелёный, и жёлтый – всех цветов. Тут были и крестьяне в больших рваных плащах, обшитых кистями и бубенчиками, и в платках, завязанных узлом над ухом.

Все они приходили, пили вино, стучали кулаками и напивались. Диего стало скучно, и он вышел за дверь.

Улица была такая узенькая, что добрые соседи, перебросив верёвку из окна в окно, развешивали на ней бельё, каждый на своём конце, а злые люди, высунувшись из окон, могли перебраниваться над головами проходивших.

Внизу, на ступеньках, улицы, сидели мальчишки и играли медными монетками и черепками. Когда они увидели Диего, они закричали:

– Эй, рыжий, красный, отойди подальше! Как бы нам не загореться от твоих волос.

Но Диего недаром дружил с юнгой на корабле. Он тотчас ответил:

– А вы, черномазые, углём торговали!

Тогда они засмеялись и сказали:

– Хочешь поиграть с нами, деревенщина?

Но Диего побоялся с ними играть, потому что они были городские, а он вчера только приехал. Он отошёл от них подальше, а потом завернул за угол и увидел большую площадь. Посреди площади стояли ворота. Они никуда не вели и стояли просто так. Они были из мрамора, серые от времени, покрытые подтёками ржавчины и зелёными пятнами мха. У их подножия и вокруг по всей площади колыхалась и кружилась пёстрая и кричавшая толпа. Это был рынок.

Диего ступил шаг – толпа сомкнулась вокруг него и понесла его, а он тыкался лицом то в мягкую шерсть женского платья, то в шершавые лохмотья матроса. Над его головой раздавались крики огородников, молочниц и старьёвщиков и, похожие на короткую песенку, возгласы продавцов сладкой воды и торговцев крысиным ядом. Диего попытался выбраться, но его ещё сильнее стиснули со всех сторон. Тогда он пустил в дело локти и вдруг очутился на свободном пространстве у входа в знакомую улицу.

Диего бросился бежать, но увидел, что улица совсем не та, где стояла их гостиница. Тогда, сторонкой обходя рынок, он попытался пойти другой улицей и снова увидел, что попал не туда. Он набрался храбрости и решил вернуться на рынок и уже оттуда искать дорогу, но и рынка не мог найти. Он понял, что заблудился, и пошёл вперёд куда глаза глядят.

Улица сменялась улицей, и все они были кривые и запутанные. Иногда он натыкался на глухую стену, из-за которой виднелись деревья сада или верхушки кладбищенских памятников. Мимо него шмыгали мальчишки, проносили в носилках знатную даму, проезжал на муле доктор в чёрной одежде, а докторский слуга бежал следом и нёс в руках склянки и клистир. А Диего даже не мог спросить дорогу, потому что забыл, как называется гостиница.

Темнело. За открытыми окнами зажглись огни. Ремесленники ужинали после трудового дня. Купцы закрывали лавки. Уже почти не встречались прохожие. Диего заплакал от страха и голода. Вдруг перед ним мелькнул красный свет факелов. Это бежали, сопровождая знатного всадника, факелоносцы. Диего бросился за ними следом. Рысью пробежали они несколько улиц, и Диего мчался, запыхавшись, стараясь не отставать. При ярком свете он неожиданно увидел качающегося на железном пруте маленького дельфина. Это была их гостиница. Факелоносцы пробежали дальше, унося свет, а Диего с криком начал стучать в дверь.

Услышав голос сына, Колумб сбежал с лестницы, схватил мальчика, прижал к себе и закричал:

– Я тебя так выпорю в следующий раз, что ты разучишься удирать из дому!

У Диего от негодования высохли слёзы, он молча освободился из отцовских объятий и пошёл в комнату. На столе был приготовлен ужин. Он не стал есть, только отщипнул мимоходом корку хлеба, сунул её в рот и, сбросив одежду на пол, залез под одеяло.

Тогда Колумб присел на кровать и сказал негромко:

– Ты убежал, потому что тебе было скучно, мальчик мой? Теперь я больше не буду оставлять тебя одного.

Диего ответил:

– Ты не волнуйся, я больше не буду.

На другое утро они вместе пошли на рынок у ворот и зашли к торговцу старым платьем. У Диего разбежались глаза, когда он увидел такое множество прекрасной одежды, затканной гербами и узорами, небрежно висевшей на колышках или сваленной на старые ящики. Колумб купил Диего остроносые башмаки, и островерхую шапочку, и свободный кафтанчик из коричневой шерсти. Диего стал просить, чтобы ему купили ещё один кафтанчик, поярче, и тогда Колумб выбрал ему нарядную одежду, совсем короткую, чуть ниже пояса, в косых голубых и белых полосах, всю заложенную множеством мелких складочек. Её нужно было сильно перетягивать, и тогда она торчала вокруг бёдер, и всем было видно, что по краю нашита полоска меха.

После обеда Колумб велел ему надеть этот кафтанчик и сказал, что возьмёт его с собой к Мартину Бегайму. Диего нарядился и побежал показаться хозяйке, а она охала и вздыхала:

– Ох, да какой же ты красавчик! Королевскому пажу впору!

Она поправила шапочку на его кудрях, сказала:

– Волосы у тебя чистое золото и легче шёлка, – и воткнула в тулью шапки красивое голубое перо.

Глава вторая
О том, как они увидели весь мир

По дороге Колумб сказал Диего, что не надо бояться Мартина Бегайма, хотя он важный господин и знаменитый математик и в милости у короля.

– Видишь ли, – сказал он, – мы родились с ним в одном году, а это сближает людей. Здесь, в Португалии, мы с ним оба чужестранцы: я – из Генуи, он – из Нюрнберга. И мы оба долго жили на островах и женились на губернаторских дочках. А когда у людей похожая судьба, они благосклонны друг к другу.

Но Диего понял, что отец сам волнуется и нарочно говорит так, чтобы подбодрить и его и себя.

Когда их впустили в дом, где жил Бегайм, Колумб снял свою потёртую шапку, и Диего тоже снял свою шапочку с голубым пером.

Слуга ввёл их в большую комнату и ушёл. Посреди комнаты в высоком резном кресле сидел человек, одетый в мягкую серую одежду и очень похожий на филина. У него были, как у филина, большие круглые глаза и маленький изогнутый нос, потонувший в квадратных щеках. Диего испугался и остановился у двери, а Колумб подошёл ближе и нерешительно поклонился.

– Садитесь, – сказал Бегайм и махнул белой короткопалой ручкой.

Но никакого другого сиденья, кроме кресла самого Бегайма, в комнате не было. Колумб беспомощно огляделся и продолжал стоять. Диего подумал, что на месте отца он сел бы на стол, назло этому невеже.

Колумб начал объяснять цель своего прихода. Он задумал осуществить западный путь в Индию, через море Тьмы. Что думает об этом Бегайм?

– Это не новая мысль, – равнодушно сказал Бегайм. – Всем образованным людям известно, что в теории этот путь возможен. Но на практике он представляет непреодолимые трудности и потому считается неосуществимым. Что вы имеете прибавить нового, что могло бы изменить существующую точку зрения?

– Тосканелли приветствовал моё великое и великолепное желание пуститься на поиски этого пути, – упрямо сказал Колумб.

– Тосканелли? – насмешливо прервал Бегайм. – Тосканелли уже писал об этом проекте королю лет семь или восемь тому назад. Его письмо хранится в королевском архиве. Что вы ещё имеете прибавить?

– Тосканелли прислал мне в подарок свою карту.

– А вы видели мою карту? – с гордостью воскликнул Бегайм и встал с кресла. Неожиданно он оказался совсем коротеньким и толстым, похожим на старую женщину.

Карта Бегайма

Повсюду в комнате, и на столе и на полу, были разбросаны куски картона, покрытого пергаментом. Некоторые куски были изогнуты, а другие – ещё плоские. Все они были расписаны изображениями кораблей и рыб, гербами и знамёнами и разрозненными очертаниями земель и морей. Быстро нагибаясь и покряхтывая, Бегайм стал подбирать эти куски и складывать их на столе.

– Это моя карта, – говорил он при этом, – или, вернее, глобус, изображающий земной шар. Это будет большой глобус, самый большой в мире. Я подарю его моему дорогому городу Нюрнбергу. На нём будет начертан весь мир – Европа и Африка в Западном полушарии, Азия – в Восточном.

Бегайм выпрямился, вытер пот с шеи и сказал:

– Сейчас я покажу вам, какие трудности вас ждут. Во-первых, магнитные скалы…

– Я думаю, что это смешные сказки, – сказал Колумб.

– Ах, вы так думаете? – крикнул Бегайм и побагровел. – Вы так думаете? Кто вы такой, чтобы думать? И как вы смели притти ко мне, рассказывать здесь, о чём вы думаете! Я знаю, что магнитные скалы есть. Я читал об этом во многих учёных трудах. И я нанёс эти скалы здесь, на юго-востоке от Индии, так что если вы пойдёте на запад, то по пути вы обязательно на них натолкнётесь. Вот здесь остров Брандан; я поместил его в этих широтах, потому что здесь мореплаватели видели этот остров в последний раз. Но с тех пор он, вероятно, переменил место, потому что этот остров – бродячий. Вот здесь, пониже тропика Козерога, вы видите острова, где живут люди-псоглавцы, что значит – люди с собачьими головами.

– А мы видели человека с тех островов, – вдруг сказал Диего. – У него была человечья голова.

Бегайм даже захлебнулся от возмущения. Он только шевелил пальцами и не мог сказать ни слова. Наконец он крикнул:

– Пусть этот мальчишка замолчит! С каких это пор такие мальчишки разевают рот в моём присутствии?

– Ах, замолчи наконец, Диего! – крикнул Колумб. Он был очень бледен и расстроен и был бы рад ударить Бегайма.

– Вот, – продолжал Бегайм, немного успокоившись. – Здесь я изобразил разных сирен, или морских женщин, и других чудовищ, которые водятся в тех морях. И моя карта, мой глобус – это не карта Тосканелли, потому что его карта лежит в королевском архиве и мыши кормят ею своих мышат, а мой глобус я подарю моему городу Нюрнбергу, и португальский король даёт мне деньги, чтобы я кончил его, потому что он тоже хочет иметь мой глобус.

Колумб насупился и с отвращением перебирал куски пергамента. Его смущало, что такой знаменитый учёный помещает на своей карте все эти чудовища и острова и, значит, верит в них. И он позавидовал тем большим деньгам, которые будут затрачены на этот глобус и поддержат во всём мире веру в невозможность западного пути. И, поскольку король даёт деньги Бегайиу, он, наверно, откажет в них Колумбу.

Меж тем голос Бегайма вдруг стал нежным, как флейта:

– Вот здесь вы видите причину того, что люди стремятся в этот гибельный путь. Здесь вы видите изумительное богатство этих восточных стран, которые можно назвать также западными, смотря по тому, с какой стороны к ним подъедешь. Здесь вы видите остров, столь сильно благоухающий пряностями, что кормчий по этому аромату направляет к острову свой корабль, не руководствуясь другими указаниями и не нуждаясь в них. Здесь вы видите змеиные горы, где змеи сторожат бриллианты, такие большие, как голова этого мальчика, которого вы привели с собой. Здесь вы видите остров, где растёт дерево алоэ и водятся мускусные быки, но люди – дикари и ходят голые. И здесь вы видите благородный остров Чипанго, где растёт золото!

Он поднял палец при этом слове и застыл.

А Колумб, сказав:

– Ну вот, это золото я и привезу! – взял Диего за руку и ушёл. При этом он так сильно хлопнул дверью, как ни разу никто, кроме самого Бегайма, в этом доме дверями хлопать не смел.

Глава третья
О том, что случилось неожиданно

Дело вдруг двинулось вперёд с необычайной быстротой. Колумбу казалось, что он мяч, который перекидывают друг другу опытные игроки. Дворцовый привратник, у которого он попытался разузнать, как следует хлопотать о королевской аудиенции, случайно спросил, в чём его просьба, и вдруг передал его лакею. Лакей повёл его вверх по лестнице, такой широкой, что десять человек могли пройти по ней рядом, не коснувшись друг друга. Наверху лестницы, в аванзале, лакей передал его другому, из числа стоявших там вдоль стен. Но этот лакей повёл его не в огромные открывавшиеся перед ним залы, а боковой дверцей в тёмный коридор и снова вверх, узкой витой лестницей. Здесь Колумб перешёл к третьему лакею, и тот всякими переходами доставил его в маленькую пустую комнату и там покинул.

В комнату вошёл старый писец с золотым чернильным прибором у пояса. Он попросил кратко сообщить имя и дело. Колумб ответил:

– Христофор Колумб, генуэзец. Проект западного пути в Индию.

Тогда писец провёл его в соседнюю комнату, такую же небольшую и низкую, но великолепно убранную. На столе, покрытом сверкающей белой скатертью поверх другой, бархатной, стояла ваза с фруктами и венецианский кувшин со светлым напитком. В одном из кресел у стола сидел молодой человек в чёрной докторской одежде. Но эта одежда была не застёгнута, и из-под неё виднелся богатый придворный костюм. Молодой человек любезно пригласил Колумба присесть и изложить своё дело. Потом, немного подумав, сказал:

– Вы знаете, сеньор, ваша идея приходила в голову многим, но она считается неосуществимой.

– Я совершенно убеждён, – ответил Колумб, – что это плаванье не трудней тех, которые совершают португальские капитаны вдоль побережья Африки. Но оно значительно короче.

– Видели вы карту Бегайма? – любезно улыбаясь, спросил молодой человек. – На ней достаточно неодолимых препятствий.

– Ах, эти препятствия тоже не новы, – ответил Колумб, – я слышал о них от всех старых матросов. Но, сеньор, я позволю себе усомниться в существовании этих магнитных скал, так как ни один очевидец не испытал на себе их влияния. Кроме того, на карте Бегайма они указаны на юго-западе. Можно направить корабль так, чтобы избежать их притяжения, – на запад или северо-запад, и пристать не к Индии, а к острову Чипанго. Тем более, что это значительно сократит и без того недолгую дорогу. Что касается сирен и прочих чудовищ…

– То вы поступите подобно Одиссею и заткнёте воском уши своим спутникам, чтобы они не погибли, услышав пение этих чудовищ? – смеясь, спросил молодой человек.

– Да, сеньор, – вежливо согласился Колумб. – А так как вы читали древних авторов, то вам, без сомнения, встречалось упоминание о том, что берег Индии лежит прямо против нынешнего Кадикса. И если мы отплывём несколько северней, то как раз по прямой линии, будет остров Чипанго.

– Благородный остров Чипанго, – сказал молодой человек и, передразнивая Бегайма, поднял кверху палец. – Там растёт золото.

Потом, легко поднявшись, добавил:

– Будьте любезны, согласитесь подождать меня несколько мгновений. Я всего только один из королевских секретарей и не имею права самостоятельно решать дела. Я должен доложить о вашем интересном плане. Я сейчас вернусь. Ешьте фрукты – сегодня жарко. Особенно рекомендую вам этот виноград. Если вас не затруднит, начертите так, начерно, чтобы я не забыл, ваш путь из Лиссабона в Чипанго. Вот, случайно, карта Тосканелли.

Он вышел, но едва успел Колумб провести по карте прямую линию, как он снова вошёл, и лицо его сияло ещё более приветливой улыбкой.

– Сеньор, – сказал он, – его величество соблаговолит выслушать всех желающих обратиться к нему в это воскресенье, после ранней обедни. Я внёс ваше имя в список, и привратник вас пропустит. Только приходите во-время, так как король обычно сам выходит к ожидающим его и неизвестно, к кому он сперва соизволит обратиться… Ах, как это просто, – вдруг сказал он, бросив быстрый взгляд на карту. – Любой капитан мог бы проплыть этот путь не сбившись. Всего только прямая линия.

Держа в одной руке свёрнутую карту, он подошёл к Колумбу и негромко добавил:

– Дорогой друг, – ведь вы разрешите так называть вас? – я вижу, ваши дела не блестящи. Его величество, вероятно, предоставит вам несравненно бóльшие средства… Мои возможности невелики, но разрешите пока предложить вам этот пустяк.

Изящным, почти женским движением подвесил он к поясу Колумба маленький тяжёлый кошелёк, воскликнул:

– До свидания, дорогой друг! – и исчез.

Тотчас появился лакей, и, снова переходя из рук в руки, Колумб добрался до привратника, где ждал его не успевший ещё соскучиться Диего.

Глава четвёртая
О том, как исполнились все их желания

Диего сказал:

– Отец, купи мне такие сладкие коврижки, какие печёт наша хозяйка. Здесь на рынке их тоже продают. И купи мне башмаки с загнутыми носками, как у пажа.

Колумб купил ему всё, что он просил, и ещё третий кафтанчик, тёплый, на зиму, с круглым меховым воротником и пышными рукавами, под цвет к нему круглую шапочку с приколотым к ней шарфом. Кроме того, Колумб наконец сменил свою старую одежду на подержаное, но вполне приличное платье.

Дома он дал денег хозяйке и велел ей приготовить сытный обед.

– И блюдо перепёлочек! – крикнул Диего.

А Колумб сказал:

– И перепёлочек, и свежую рыбу, и всё, что можно достать.

В субботу вечером они пошли в баню. Это была большая зала, и посредине был бассейн; вокруг стояли столики, за которыми обнажённые купальщики пили вино или играли в шахматы.

Диего плескался в воде, прыгал, плясал, подымая фонтаном брызги, и пел, что взбредёт на язык:

 
Тёплая волна
Рыбками полна,
Звёздами, медузами и розами…
 

А Колумб молча смывал с худого тела всю накопившуюся за дорогу грязь.

Потом они сели за столик, и цырюльник обоим подровнял рыжие волосы, причесал их одинаково: на лбу чолка, а волосы круто подвиты и сиянием окружают голову.

– Диего, – сказал Колумб, когда они шли домой, – этот замшевый кошелёчек похож на кошелёк Фортуната. Он такой маленький, а мы уже достали из него одежду, обед, и купанье, и надежду на много обеспеченных дней.

– А кто это Фортунат? – спросил Диего. Его рот был опять набит сладостями.

– Фортунат? Он встретил в лесу Фортуну – счастье. И она спросила его, что он хочет: долгую жизнь, здоровье, мудрость, красоту, почести или богатство?

– Я бы выбрал богатство, – сказал Диего.

– Я бы тоже. И Фортунат тоже выбрал богатство, и тогда Фортуна дала ему неисчерпаемый кошелёк. Но почести – тоже неплохо.

– Давай мечтать, – сказал Диего. – Будто мы выдумываем сказку. Будто мы встретили Фортуну – счастье, а она спрашивает: «Чего вы хотите?» А ты говоришь: «Я хочу почести!» А я говорю: «Богатство!» Ведь нас двое. Как ты думаешь, мы могли бы сказать Фортуне два желания? Давай почести и богатство, хорошо?

– Десятую часть доходов Индии и звание адмирала, – сказал Колумб и засмеялся.

Диего тоже засмеялся:

– Ну вот, адмирал! Это не сказка. Давай желать, чтобы ты был сам король.

– Этого нельзя: король уже есть, а второго не бывает. Но, знаешь, вице-королём можно, наместником короля. Вице-король Индии.

Ночью Диего проснулся и крикнул:

– Король Индии, мне хочется пить!

– Ты очень много поел сладостей, – ответил Колумб и напоил его водой из кувшина.

– Спокойной ночи, король, – сказал Диего и опять заснул.

Утром Колумб встал задолго до того, как колокола загудели к ранней обедне. Он долго одевался, но поесть был не в силах. Потом медленно пошёл ко дворцу.

И на этот раз снова привратник передал Колумба лакею, и тот повёл его вверх по лестнице. И на этот раз в аванзале перешёл он в руки второго лакея, но тот повёл его не в боковую дверцу, а прямо в огромную и роскошную залу, где множество людей шуршало и жужжало, как пчёлы в улье в летний и знойный день.

Зала была обтянута до половины стены ткаными обоями, изображавшими плывущие по волнам корабли, а выше, прямо на штукатурке, были написаны красками сражения и битвы. Особенно хорошо удались художнику гербовые щиты, развевающиеся одежды рыцарей и попоны коней, тоже украшенные гербами.

В зале стояло два поставца чёрного дерева, а на них расставлены были напоказ редкой работы кубки, кувшины и блюда. И у каждого поставца на страже стояли слуги. Но, кроме этих поставцов, другой мебели не было, и поэтому никто не сидел, а все разместились у стен, терпеливо ожидая и перешёптываясь.

И только когда проходил залой вельможа в одежде из золотого сукна или багровой парчи, ряды ожидающих начинали колыхаться и тянуться к нему, как прилив тянется к луне.

Колумб стоял в стороне, и так как он был чужеземец и одет очень скромно, то никто с ним не заговаривал. Вокруг него было небольшое свободное пространство, и он стоял один, как на маленьком острове.

Вдруг двери широко распахнулись, и все зашептали:

– Король! Король!

Но это был не король. Это вышел знакомый Колумбу королевский секретарь и позвал:

– Христофор Колумб, генуэзец, следуйте за мной.

Колумб отделился от стены и пошёл за ним. Они прошлинесколько комнат. Молодой человек шёл не оглядываясь и молча. Наконец он остановился у закрытой двери и сказал:

– Сейчас вы увидите его величество. Его величество расположен к вам благосклонно, поэтому не волнуйтесь и отвечайте громко и коротко на все вопросы.

Он открыл дверь и пропустил Колумба вперёд. Король стоял посреди комнаты. Колумб не мог рассмотреть его, у него перед глазами словно плыл туман. Сквозь туман раздался голос короля:

– Дон Христофор, подойдите.

Он ступил шаг.

– Я знаком с вашим проектом, одобряю его и дам вам всё, что нужно, чтобы его осуществить…

Колумб поднял голову. За спиной короля он вдруг увидел Фортуну – счастье, такую, какой её изображают картины: она стояла на парящем в воздухе шаре. Колумб протянул руки, чтобы удержать её, и подумал: «Почести и богатство, почести и богатство; нас двое, нам двоим…»

– Что вы хотите? – громко спросил король. Может быть, он спрашивал уже второй раз.

– Десятую часть доходов с открытых мною стран, звание-адмирала и вице-короля этих стран для меня и моих потомков, – громко ответил Колумб.

Наступило молчание. Колумб вдруг увидел короля. Он был маленький, невзрачный и смотрел растерянно. Секретарь, нагибаясь к нему, почтительно шептал ему на ухо.

– Ваш проект будет рассмотрен комиссией, – вдруг сказал секретарь и выпрямился. – Ваши требования так велики, что его величество хочет обдумать их. Вас известят.

На стене за спиной короля в самом деле была изображена Фортуна. Сейчас Колумб ясно её рассмотрел. Она действительно была тут, неподвижная, пригвождённая в золотой раме к стене, уносящаяся вдаль на парящем в воздухе шаре.