Текст книги "Ангел"

Автор книги: Ольга Мяхар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Так. Ну и что все это значит?

Дверь снова распахнулась, и на пороге появился встрепанный и чему-то улыбающийся Васька в сильно порванной рубашке и с кровоподтеком на левой скуле.

Подойдя ко мне, он плюхнулся на пол рядом и рывком прижал меня к своей груди.

Я не возражала, еще с детства привыкнув забираться к нему на колени и выкладывать все самые страшные тайны под его насмешливым и таким внимательным взглядом.

– Дик жив? – промычала я, устраиваясь поудобнее в его руках.

– Чего с ним сделается, – фыркнул Васька. – Но из-за того, что он вытащил меня с очень важного мероприятия, мне теперь капитально нагорит от начальства.

Я сочувствующе что-то промычала.

– Ладно, мне в общем-то пора. Я рад, что с виду ты в порядке.

Я кивнула и как можно более убедительно улыбнулась, а потом увидела стоящего на пороге с двумя синяками на лице и без рубашки Дика. Гм.

– Я не помешал?

В такой маленькой фразе и столько яда. Я почувствовала себя как-то неуютно, правда, пока не поняла почему.

Васька еще более ядовито улыбнулся и прижал меня к своей груди так, что я с хрипом начала хватать воздух, гадая, за что меня решили придушить.

– Помешал. – Это Васька, я укусила его за руку, отчаявшись вырваться. Хватка ослабла, мне дали по шее.

– Вася!

– Ой, извини – привычка.

Я возмущенно запыхтела, пытаясь встать при помощи кровати и собрать в кучку разъезжающиеся конечности.

– Тебе, кажется, уже пора. – Это Дик, причем уже находясь в самой комнате.

Васька тоже встал и как-то нехорошо на него посмотрел.

– Если вот с ней, – в мою спину больно ткнули пальцем, я снова грохнулась на пол, больно же! – что-нибудь случится, я лично тебя прибью.

Дик скептически хмыкнул, рывком ставя меня на ноги, подцепив рукой за шкирку. Я снова начала хрипеть, с ужасом глядя на Ваську.

– А мне казалось, что ангелы не умеют убивать.

Меня все-таки отпустили, и я осела на кровать, ощупывая ее в поисках подушки.

– Не все, у меня полномочия гораздо шире.

Теперь они уже стояли друг напротив друга и взглядами буквально прожигали противника.

– Что ж, учту. А теперь тебе, кажется, пора на службу, ангелочек.

Кстати, Васька с детства не выносит это прозвище, а потому меч света, вспыхнувший в его руках, меня совершенно не удивил.

– Не порежься. – Это Дик, довольный, будто кот, наевшийся краденой сметаны.

Я задумчиво смотрела на свои руки. А может, колдануть что-нибудь? Душ, например, им холодный устроить, а то взбесились непонятно из-за чего, того и гляди, вцепятся друг в друга, а кого мне надо защищать в такой ситуации, я понятия не имела. Точно! Надо наколдовать дождик. Хм. Как же это там было? А-а, вспомнила!

Что-то грохнуло, за окном страшно завыл ветер, в комнату ворвался перепуганный Оська и сразу спрятался у меня на коленях. Где-то что-то еще раз грохнуло, сверкнула молния, озарив все вокруг.

Я сидела вся довольная, радуясь, что колдовство удалось, ребята все еще стояли друг против друга, будто что-то не поделили.

Ветер крепчал, холод окутал ноги и скользнул в коридор. Снова вспыхнуло, и ветвистый разряд ударил с потолка сразу в обоих спорщиков.

Сноп искр, запах горелого и моя ненатуральная улыбка, все еще приклеенная к лицу под выпученными от ужаса глазами. Оська присвистнул и прошептал что-то вроде «аминь». А я все пыталась понять, что мне будет за убийство своего подопечного и одного из боевых ангелов за раз? По всему выходило – ничего хорошего.

– Э-э-э… ребята… – Мой писк был очень тихим и каким-то жалостливым.

Две черные лысые рожи медленно повернулись ко мне. Оська меня старательно перекрестил.

– Вы как?

– Скажи, – тихо и как-то зловеще произнес Вася, – это твоих рук дело?

Дик смотрел на меня, как восставший труп, и что-то сжимал в руке. Гм… будут бить?

– Э-э-э… ну-у-у я хотела, чтобы вас намочил дождик.

Дик с Васей переглянулись. Вася ощупал лысину и, плюнув, спрятал в ножны световой меч.

– Ладно. Я пошел. Разбирайся с ней сам.

– А может, – Вася остановился, оглянувшись на говорящего это Дика, – ты ее возьмешь с собой?

Я стала пунцовой и умоляюще взглянула на слегка подгорелого ангела. Тот так садистски улыбался, что мне стало нехорошо.

– Нет уж, теперь это чудо твое. Так что и жить с ним будешь ты.

Дик застонал, а я радостно подпрыгнула на постели.

За окном утихал дождь, Дик на повышенных тонах объяснял мне, как и когда не надо применять магию без его личного разрешения, а Оська куда-то улетел исследовать замок.

Ой, точно! Я ведь в замке. Неужели Дик принес меня в свой собственный дом?

– И если ты еще хоть раз… – разорялся несчастный.

– А это твой дом?

Дик споткнулся, потерял мысль и удивленно на меня взглянул.

– Да.

– Здорово!

Тяжелый вздох – и вот я уже снова одна сижу на постели, а дверь с грохотом ударяет об косяк. А теперь-то я чем его обидела?

Еще немного повалявшись в кровати, я решила все-таки встать и привести себя в порядок, чему немало способствовало бурчание в животе. Свет упорно не хотел зажигаться, так что пришлось передвигаться в полной темноте. Ну точнее, не совсем полной, но в зеркале нормального отражения я не увидела, а потому расчесывалась и одевалась в валявшуюся неподалеку на полу одежду как придется. Я искренне надеялась, что не слишком шокирую внешним видом окружающих.

В ванную я также не пошла, так как там было совсем уж страшно.

– Итак, я готова к новым подвигам, – буркнув что-то вроде этого себе под нос, решительно повернула вниз дверную ручку и… обнаружила, что я заперта.

Что?!

Ах так, ну ладно. Я не хотела!

Сила скатилась, подобно капелькам ртути, на ладонь и тут же переместилась в замочную скважину. Я отошла и на всякий случай спряталась за кроватью. Так, у меня еще три секунды.

Но тут послышался скрип поворачиваемого ключа. Я с любопытством выглянула из-за кровати, как раз, чтобы увидеть нахмуренное лицо Дика в дверном проеме, после чего грянул взрыв. Дика волной снесло обратно в коридор, ударило о стену и припечатало дверью. Я смущенно почесала нос, понимая, что это нехорошо. А тут как раз влетел Оська уже в образе летучего мыша и громко заорал, что там кого-то убило! Я помахала ему рукой.

– Ирлин, ты представляешь, там так грохнуло, что я… А чего ты за кроватью делаешь?

Я встала.

– Гм, понимаешь, Ось…

– А, ладно, неважно, главное, что пока ты тут сидишь, твоего Дика какие-то террористы замочили дверью в коридоре!

Я с трудом понимала смысл сказанного, но покорно пошла в коридор вслед за взбудораженным мышом.

– Вот! – Мне трагично указали на дверь, за которой предположительно был Дик. Я всерьез подумала о внеплановом бегстве. В конце концов, за Диком можно проследить и издалека… но тут дверь рухнула на пол, а красный, ободранный и очень злой Дик бухнулся на четвереньки следом, тяжело дыша и, кажется, тихо рыча. Хм. Не знала, что люди умеют рычать.

Дик встал. Я мужественно отошла на шаг назад, Оська сел мне на плечо и завопил о бегающих по замку садистах, извращенцах, минирующих двери. Дик при этом в упор смотрел на меня, медленно поднимаясь на ноги. А он крепкий – после всего, что я сегодня натворила, выжил. Круто.

– Ирлин!.. – прорычал он, протягивая ко мне руки со скрюченными пальцами.

Мне поплохело.

– Ир-р-рлин!..

– Чего это он? – прервался Оська, с интересом наблюдая за приближающимся Диком.

– Я тебе потом расскажу, – пообещала я и, развернувшись, что есть сил рванула вперед по коридору, старательно перепрыгивая через все препятствия и слыша его рычание за спиной.

– Бедный. Наверное, повредился в уме, – проорал мне в ухо мыш и на всякий случай перелез на голову, вцепившись в волосы.

Бегали по замку мы недолго, Дик в конце концов меня догнал, долго тряс за плечи, уча «уму-разуму», а напоследок еще и взял обещание, что я буду вести себя тихо, после чего меня опять где-то заперли. Я сидела на полу, внутренне переживая бурю эмоций, которая буквально захлестывала с головой, и стараясь не обращать внимания на попытки Оськи выбраться из-за ворота рубахи и «всех покарать». Если бы я его вовремя не спрятала, тут были бы глобальные разрушения и местный катаклизм в придачу.

– Задыхаюсь!!!

Я тяжело вздохнула и все-таки отпустила ворот рубашки. Встрепанная, с горящими глазами голова мыша тут же в него протиснулась, изо всех сил ловя воздух и пытаясь при этом на меня напищать.

– Ладно, ладно, поняла, больше так не буду.

Мыш кое-как выдернул правую лапу и, не удержавшись, грохнулся на пол. Подергивая крыльями, он живописно на нем раскинулся и старательно симулировал обморок. Я на провокации не поддавалась.

– Ладно, давай хоть изучим, где мы.

– Ты меня убила, – трагично сообщили с пола.

– Угу. О! Тут есть кровать.

– Не наступи.

– На кровать?

– На меня!

– Ой, извини.

Пушистик сел, фыркнул в мою сторону и все-таки взлетел вверх, плюхнувшись на ближайшую подушку.

– Смотри, на окнах нет решеток!

Мыш угрюмо взглянул на меня.

– Ты собираешься сбежать в окно? – спросил он. Я с трудом начала открывать правую ставню. – Да, на моей памяти ангелы самоубийством еще жизнь не кончали.

– Угу.

– Ирлин, ты куда?

Я уже сидела на подоконнике, свесив ноги наружу и с интересом оглядываясь по сторонам.

– Ну я… э-э-э… обещала не применять больше магию, вот и приходится выкручиваться своими силами.

– Куда?!

Я повисла над пропастью, которая, как это ни странно, окружала дом со всех сторон, держась правой рукой за подоконник. В пальцы вцепилось что-то колючее и тонкое. Задрав голову, я увидела Оську, самоотверженно пытающегося достать меня и вернуть назад.

– Да все в порядке, – весело крикнула ему я.

– Помогите! – зачем-то заорал мой личный хранитель.

– Слушай, все под контролем.

– Дик!!!

Я услышала грохот вынесенной двери. А в следующее мгновение из окна высунулась встрепанная физиономия лорда. Я очаровательно ему улыбнулась, нащупывая носком подоконник расположенного ниже этажа. Но тут меня схватили за руку и бесцеремонно затащили внутрь комнаты. Рухнув на пол, я ударилась коленкой и возмущенно взвыла. Оська и Дик сидели на подоконнике и крайне укоризненно на меня смотрели. Я попыталась покраснеть, но колено занимало все внимание.

– Итак! – Голос Дика был строг и неподкупен. – Зачем ты решила покончить жизнь самоубийством?

Я открыла рот. Я? Самоубийством?! Когда?

– Я это… – Меня внимательно слушали. – Не хотела.

– Навернулась случайно? – уточнил Дик.

Я отрицательно замотала головой, отчего волосы разметались по полу. Может, пора их остричь? Нет. Лучше косу заплету.

– А что тогда?

– Ну ты же запретил мне колдовать, вот я и попыталась перелезть на нижний этаж без магии.

Дик с Оськой переглянулись, и почему-то оба тяжело вздохнули.

– Она всегда такая? – уточнил лорд.

– Угу, – буркнул Оська.

Я с трудом встала и, всем видом изображая сильнейшие мучения, похромала к выходу.

– Покажи ногу.

– Не покажу.

В следующий момент меня подхватили на руки и, не успела я обрадоваться романтичности момента, с силой бросили на кровать. Я мгновенно утонула среди одеял и подушек, а этот… – вот хам! – начал бесцеремонно ощупывать ноющую коленку. Оська в этот момент сидел на соседней подушке и давал Дику указания.

– Пусти!

Меня отпустили. Встрепанная, злая и совершенно не похожая на ангела, я сидела среди подушек и громко негодовала.

– Жить будешь, – ухмыльнулся Дик и… вышел из комнаты. – Если хочешь есть, пошли в столовую.

– Ладно, – крикнул Оська и полетел следом.

А я? А как же я? Меня что, забыли?!

– Эй, подождите меня!

Столовая была на первом этаже. Спальни же находились по обе стороны довольно просторного коридора на втором. Вниз вела широкая каменная лестница с резными старинными перилами и мягчайшим ковром под ногами. Я шла босиком, а потому вдвойне радовалась такому обилию ковров в замке. Столовая располагалась справа от входных дверей (интересно, и куда они вели?) рядом с залом для приема гостей. Кухня находилась в противоположной части замка, и теперь прислуга суетилась и сновала туда-сюда, чтобы подать ужин.

Сунув нос в столовую, я обнаружила сидящего во главе стола Дика и расположившегося в центре стола Оську. Оба мрачно ожидали подачи блюд, Оська при этом пытался вилкой нацарапать на столе какую-то фразу. Подойдя ближе я прочла: «Ирлин + Дик = дет…» Дописать ее ему было не суждено. Мой возмущенный вопль и хлопнувшая по столу тапочка как раз в том самом месте, где он только что сидел, произвели должное впечатление. Но я не отступила! Забравшись на стол, я начала гоняться за этим… короче, этим и старательно дубасить тапочкой, кидаясь предметами сервировки: тарелками, чашками, ложками. Ося виртуозно уворачивался, радостно при этом смеясь, что злило меня еще больше. Слуги невозмутимо расставляли новые приборы и еду, делая вид, что все так и должно быть. Дик, по-моему, вообще окаменел на своем стуле, стеклянными глазами наблюдая за всем этим безобразием. Я вошла в раж, под руку попались пирожные и салаты, фигурно украсившие стены и… физиономию Дика. Я ойкнула и попыталась затормозить, но поскользнулась на соусе, врезалась в подсвечник и, проехав по столу, свалила на лорда блюдо с его супом. Оська умирал под столом от хохота, изредка выглядывая и гыкая при взгляде на заляпанного салатом лорда. Я старательно искала салфетки, сидя на столе прямо перед ним и бормоча извинения. Слуги в шоке замерли кто где, глядя на лорда, как на ожившего монстра.

– Ты как? – Я наконец-то нашла салфетку и попыталась вытереть помидор с его щеки. Тихое рычание было мне ответом. Салфетку выдрали, меня оттолкнули, граф встал и навис над маленькой несчастной мной.

– Убью! – прорычал он.

Оська тут же вылез из-под стола и подошел к нам.

– Только попробуй.

Граф обернулся к нему, буквально пронзая взглядом осмелившегося ему перечить. Пока он отвлекся, я осторожно стирала соус с его лба другой салфеткой – их мне невозмутимо подсовывал повар, натырив со стола. Оська нахохлился и тоже сверкнул глазками.

– Хочешь помериться силами?

Меня опять оттолкнули, но я упорная и через секунду уже снова вытирала ему лоб.

– Да отстанешь ты или нет? – вызверилась его светлость.

Я вздрогнула, все-таки рев был впечатляющим, и неожиданно слезинка скатилась по правой щеке и упала на пол. Заметив промелькнувшее во взгляде лорда удивление, я еще и хлюпнула носом, решив на будущее больше не сидеть рядом с мелко нарубленным луком. Лорд скрипнул зубами и… вышел из зала, громко шандарахнув за собой дверью. Дружный вздох облегчения прокатился по помещению.

– Вы поражаете нас, госпожа, – доверительно сообщил мне повар, тот самый, что поделился салфетками. – Раньше еще никто не мог усмирить гнев лорда, он мог убить любого за гораздо меньшие проступки.

Я польщенно улыбнулась, размышляя о том, а можно ли меня вообще убить.

– Садитесь сюда. Вот, попробуйте это…

Я и сама не заметила, как один отодвинул стул, другой принес вина, третий предлагал на выбор различные блюда… Все вдруг как-то засуетились, спеша убрать бардак и как можно лучше позаботиться о той, которая сумела пережить гнев лорда. Оська сначала обалдело наблюдал, как меня бессовестно закармливают всякими лакомствами, а потом и сам ко мне перебрался, превратившись в пушистого лапу-совенка, за что немедленно был безжалостно закормлен сладостями и виноградом.

Когда Дик вернулся, мы с Оськой сидели у заботливо растопленного камина и сладко спали, объевшись так, что даже передвигаться было тяжело. Меня еще и накрыли каким-то покрывалом, и я чувствовала себя вполне счастливой. Дик грозно сдвинул брови и уже открыл было рот, чтобы высказаться по этому поводу, но все так на него зашипели, призывая к тишине, что он от удивления промолчал и даже соизволил поесть в полной тишине, бросая в нашу с Оськой сторону удивленные взгляды.

Ночь ласково приняла мир в свои объятия, укрыв тяжелым сонным плащом замок, расположенный на самом краю бездны. Я сонно посапывала, освещенная падающим из окна светом луны и слушая успокаивающий храп Оськи. В камине трещали сухие поленья, рассыпаясь искрами и превращаясь в неярко алеющие угольки. Мне было тепло и уютно, наверное, впервые за все то время, что я провела на земле. Но…

Желудок жалобно забурчал, и я недовольно открыла правый глаз, пытаясь понять, что же меня разбудило. Желудок громко что-то буркнул и напомнил о некоторых недостатках человеческих тел. Стон был донельзя натуральным, я начала понимать страдания людей. Мне бы в ванну.

Оська недовольно что-то проворчал, старательно не просыпаясь, пока я перекладывала его со своих колен на кресло, с трудом поднимаясь на затекшие ноги. По коже тут же прошелся водопад иголок, безжалостно впившихся в несчастные конечности. Резко захотелось на небеса, но я мужественно подождала, пока неприятные ощущения не пройдут, старательно ковыляя при этом в ванную, находящуюся на этом же этаже.

Туалет, ванна и холодный душ привели меня в норму. Мир перестал быть темным и безнадежным, захотелось что-нибудь сделать и кого-нибудь спасти, причем срочно. Подумав, я решила не тыркать Дика, тем более что ему сегодня от меня и так досталось, а Оська себя спасать бы просто не позволил. Значит, будем пока просто исследовать замок, кстати, довольно огромный, на мой взгляд.

Пробираясь по каким-то лестницам и переходам, я старательно изучала истинным зрением стены на предмет скрытых дверей, нашла сорок одну и даже кое-куда залезла. Но перемазалась в паутине, испугалась мокриц и парой фаерболов убила одного таракана, сидя с ногами на комоде и трясясь от ужаса. Кошмар! Какая гадость.

После этого дух исследователя раздулся до немыслимых размеров, я почувствовала себя защитницей сирых и угнетенных и срочно отправилась их искать. Сирые, а также угнетенные куда-то смылись, не горя желанием попадаться мне на пути. Ничего, ночь только начинается. Ой, таракан! Бабах!!!

Кашляя и чихая, я обозревала впечатляющую дырку в каменной стене, размышляя о том, можно ли это починить или пока стоит остановиться на достигнутом. На звуки взрыва прибежал Дик в одних шортах, злой и очень сонный. Обозрев место взрыва, дыру и собственно меня, всю черную от пыли и копоти, он сжал зубы, сверкнул зубами, плюнул и… пошел спать дальше. Я восхищенно смотрела ему вслед, поражаясь его самообладанию. Так, мне опять надо в ванну.

И снова ночь смотрит на меня сквозь окна, а свет уже трех лун серебрит стены комнаты, в которой я решила честно, во что бы то ни стало уснуть, не желая больше никого беспокоить. Притащив сюда огромное одеяло из какой-то спальни и старательно в него завернувшись, я легла на стоящий в углу диван и смежила веки.

Над ухом радостно зажужжал комар.

Ну уж нет, я сплю! Комар сладострастно впился в щеку, насыщаясь кровью под завязку. Я вспомнила, что убийство – это грех, и с наслаждением его совершила. Размазанный труп комара на ладони вопиял о жестокости жизни. Фу…

И тут скрипнуло открываемое окно. Я зачем-то сделалась невидимой. Может, ветер?

На фоне окна появилась длинная и худая фигура в черном, осторожно прокрадывающаяся внутрь. Я вспомнила, что за окном находится пропасть и с уважением взглянула на долговязого посетителя, соскользнувшего на пол и теперь бесшумно передвигавшегося по комнате. Из глаз у него били два луча света, что окончательно меня раззадорило. Я встала и так же бесшумно последовала за ним, старательно обходя мебель и заглядывая ему через плечо (ну или ей, фиг его знает, как говорит Оська).

Фигура подошла к шкафу и, поковырявшись в замке, распахнула створки. Я перестала дышать, заинтересованно разглядывая содержимое: какие-то банки, склянки, несколько довольно старых на вид книг и пара сундучков неизвестно с чем. Вор (наверняка вор, тырит ведь) взял правый сундук и тут же его раскрыл, мы уставились на два изящных браслета из какого-то желтого металла, на вид не толще волоса ребенка. Я восхищенно вздохнула, вор напрягся и резко обернулся, естественно, никого не увидев. Я в это время старательно надевала на руки эти браслеты. Оглядев комнату и не найдя ничего подозрительного, вор снова уставился в сундук, понятно, уже пустой. Я любовалась браслетами, прыгая по комнате и наслаждаясь их переливами в свете лун.

– Кто ты?

Вопрос застал меня врасплох, и я остановилась. Кстати, голос был мужской.

– Верни браслеты или умрешь.

Он приближался ко мне, и я запоздало сообразила, что браслеты-то он как раз видит. Блин, опять влипла. В его правой руке засветилось что-то синее, и… я стала видимой? Ой! А почему за спиной крылья?

– Ангел?!

Я обернулась к стоящему неподалеку зеркалу. Ангел.

Расплавленное золото огромных чуть раскосых глаз, легкие волны сверкающих им в тон волос, мягким облаком обрамляющих самое прекрасное в мире лицо, которое просто не могло принадлежать человеку. Фигурка высокая и слишком хрупкая для земного притяжения. Изящество и грация в каждом жесте, каждом движении прекрасного существа, зависшего над полом в обрамлении сверкающе белых огромных крыльев, полуразвернутых за ее спиной. Ангел. Как же давно я им не была. Уже и забыла, каково это – летать.

А потом в горло впилось лезвие ножа, еще одно ткнулось в спину, и тихий шипящий голос произнес в чуть заостренное ушко:

– Верни браслеты или причиню боль.

Глаза крылатого существа, отраженного в зеркале, расширились, по щеке заскользили искрящиеся слезы – самое большое сокровище на этой земле. Эти слезы могли исцелить любую рану.

А я в это время пыталась справиться со своим духом, который, лишившись телесной оболочки вот так сразу, никак не мог привыкнуть ни к этому миру, ни к внезапной боли. Даже дыхание этого человека казалось смрадным и ужасным из-за примеси жестокости в его ауре, царапающей мою кожу.

– Снимай, – рявкнул он, и нож рывком погрузился в спину. Боль оглушила меня, заставив бросить все силы лишь на то, чтобы не потерять сознание, а мир, воздух, земля, вода… все вокруг закричало, взвыло и взревело от того, что мне был причинен вред. Краешком сознания я пожалела этого человека. Нельзя обижать ангела на земле, мир этого не приемлет и жестоко мстит за того, кого так сильно любит.

Но внезапно все стихло. Я упала на пол, чувствуя, как его жесткие руки срывают с кистей браслеты, и не понимая, что происходит. Такое ощущение, что духи земли, воды и воздуха были просто оглушены. Но кто мог сделать такое? Смерть этого человека была неизбеж…

Тонкий, почти неуловимый запах пепла скользнул по полу, в камине с ревом вспыхнуло пламя, хотя там не было ни дров, ни даже углей. И яркий свет проснувшегося огня высветил прислонившуюся к стене высокую фигуру с широкими кожистыми крыльями, сложенными за спиной. Гэйл.

Вор вздрогнул, сжимая в руках добытые браслеты и оставив меня наконец в покое. Рана на спине никак не хотела заживать, щекой я чувствовала тепло своей крови, медовой патокой расползавшейся по ковру. Плохо. Умереть я не умру, но вот тела лишусь точно.

– А ты еще кто такой? – В руках вора сверкнули лезвия метательных ножей. – Я получил что хотел и теперь ухожу, так что лучше не мешай мне, приятель.

Гэйл задумчиво на него смотрел, белые краешки клыков поблескивали под верхней губой.

– «Приятель»? – Он распробовал это слово на вкус. Даже не произнес, а скорее прошипел его. Но так красиво.

Мое тело вздрогнуло, откликаясь на его голос, печать вспыхнула огнем, заставляя сжимать зубы, чтобы не начать жалобно стонать от боли.

Гэйл медленно отошел от стены и пошел прямо на этого человека. Четыре клинка взметнулись в воздух, но ни один не достиг цели. Гэйл не обратил на них никакого внимания. Вор вздрогнул и метнулся к окну, но застыл на полдороге, будто парализованный. Гэйл медленно к нему подошёл, заглянул в расширенные от страха глаза и с хрустом погрузил ему в живот когтистую руку. Послышался кошмарный звук. Вор заорал, но тут же заткнулся, будто подавился криком.

– Ты обидел мою игрушку, – укоризненно произнес гэйл и второй рукой полоснул по его лицу, разбрызгав алые капли по полу.

– Нет! – Кажется, это сказала я, с ужасом наблюдая за ним и не в силах даже подняться с пола.

Он обернулся на мой голос и заглянул в мои глаза. Я шевельнула рукой, пытаясь закрыться. В следующий момент он отпустил человека и направился ко мне. Позади него рухнуло полумертвое тело, а он опустился передо мной на одно колено и ласково провел почему-то чистой рукой по щеке. Я дернулась, пытаясь отстраниться, но он не дал, поднимая меня и усаживая к себе на колени. Кажется, я что-то бормотала, пытаясь вырваться. Бесполезно.

Он уткнулся носом в мои волосы, ласково перебирая их одной рукой и прижимая меня к себе второй. Его крылья будто отгораживали нас от окружающего мира.

– Тебе больно?

Я не ответила, хотя боль буквально сводила с ума. Идея и дальше оставаться в этом теле уже не казалась такой уж умной.

– Я помогу.

– Нет.

Он озорно улыбнулся и провел рукой по спине именно там, куда вонзился нож. Кровь зашипела, сворачиваясь, а рана тут же начала затягиваться. Я закричала от боли, а он смотрел на меня так ласково, будто наслаждался моим криком.

– Ты теперь моя, – улыбнулся он.

– Обойдешься, – прохрипела я, хватая ртом воздух и отсекая все ноющие болевые окончания.

– Моя игрушка, – будто и не слыша, тихо пропел он, прижимаясь лбом к моему лбу и не отрываясь глядя мне в глаза, в которых пылало столько ярости и возмущения, что хватило бы на целое королевство. – Моя… – Его губы впились в мой рот, доставляя столько боли, сколько не смог бы причинить ни один нож в мире. Я забилась, вспарывая воздух крыльями и пытаясь вырваться из его ставших стальными объятий, слезы градом стекали по щекам, я чувствовала, как мрак вползает в тело, дурманит мозг, заставляет… получать… удовольствие.

– А ну отойди от нее, мразь.

Что-то взорвалось рядом, но его крылья надежно меня защитили. Жаль. И все же поцелуй был прерван, и я снова смогла дышать, дрожа как осиновый лист в его руках. Смерть казалась чем-то недостижимым, а жизнь – поганой и реальной, как его руки.

– Прости, – шепнул он, проводя языком по мочке моего уха, я вскрикнула, будто меня ужалили, – я должен ненадолго прерваться.

Меня подняли и бережно перенесли на диван, куда и посадили, напоследок убрав локон со лба и спрятав его за ухо.

Только когда он отвернулся и перестал смотреть на меня, я кое-как начала соображать и даже смогла оглядеться. А поглядеть было на что.

Дымящаяся комната, обугленная мебель, диван подо мной и тот дымился и был готов вот-вот рухнуть, просто он находился дальше всего от эпицентра взрыва, вот и уцелел… частично.

А у окна, прислонившись спиной к стене, сидел весь в крови незадачливый вор и смотрел, как к нему медленно приближается гэйл.

– Гад, – тихо и злобно сообщил вор гэйлу и… отключился.

Гэйл удивленно присел перед ним на корточки, задумчиво склонив голову набок. Я сверлила взглядом его спину, вовсю обдумывая планы быстрого самоубийства. Планы были один дебильнее другого, а учитывая, что печать теперь оплетала чуть ли не половину тела, я сейчас и пошевелиться-то могла с трудом, вынужденная отдать большую часть и без того потрепанных запасов сил на ее прокорм.

И тут дверь распахнулась, в нее влетел Ося и вошел Дик в трусах и с ремнем в правой руке.

– Ирлин! – рявкнул он, грозно на меня уставившись и наступая на все еще тлеющие угли.

Я криво ему улыбнулась, тыкая пальцем в гэйла, тот заинтересованно обернулся, разглядывая новоприбывших.

– Ни фига себе, – вякнул Оська и тут же обратился в человеческую (или какую там?) ипостась.

Гэйл встал и обернулся к нам. Я продолжила строить планы самоубийства, жалея, что нельзя зарезаться, в конце концов после моей смерти гэйл, потеряв интерес, тут же отсюда смоется, и есть шанс, что Дик с Оськой выживут.

– В мой дом не стоит входить без приглашения, – медленно протянул Дик, сузив глаза и презрительно разглядывая гэйла.

Тот улыбнулся краем рта и швырнул в Дика что-то черное и большое, напоминающее покрывало с драными краями. Но, не долетев до лорда, покрывало буквально истаяло в воздухе, двумя каплями упав на пол и сумев прожечь в нем две внушительные дыры.

Оська в это время подошел ко мне и начал заботливо ощупывать, выясняя, где болит. Я ему доступно объяснила, где у меня болит, и приказала срочно поделиться со мной силой.

– Фигу.

– Чего?!

– Я с тобой силой поделюсь, а ты опять кинешься спасать Дика.

– Вообще-то это моя работа, – напомнила я Оське, на всякий случай щупая ему лоб.

– Отстань! Я здоров. Просто, как видишь, твой подопечный и сам прекрасно справляется.

Я недоверчиво уставилась на Дика и чересчур серьезного гэйла. В данный момент по комнате летали разноцветные иероглифы, азартно нападая на крылатого, тот отбивался, но контратаковать почему-то не мог.

– Как это? – ахнула я, не веря своим глазам. Даже я ничего не смогла с ним поделать, а ведь я – хранитель Дика, пусть и временно.

Оська, насладившись удивлением на моей физиономии, все-таки ответил:

– А ты думаешь, зря, что ли, Дик сейчас нужен и подземному миру и небесам? Нет уж, в нем скрыто что-то такое, что низшие вот-вот осознают окончательно, и тогда-то охота развернется всерьез.

– И что же в нем такого скрыто?

– А ты у него сама спроси, – хитро прищурился этот вредитель и, опустив руки мне на плечи, начал возвращать мне человеческий облик.

Я вертелась и постоянно выглядывала у него из-за плеча, пытаясь ничего не пропустить. Оська злился и грозил страшными карами («вот сделаю нос на лбу, тогда узнаешь»), я только отмахивалась, совершенно его не слушая.

Гэйл начал звереть. Крылья его распахнулись во всю ширину, облик полностью утратил человеческие черты. Полезли шипы, кожа покрылась чешуей, а во рту уместился полный набор острейших клыков. И все же… слишком красив для монстра, даже в своей боевой форме он был… так, о чем это я? Отвернувшись, я уставилась на свои руки.

– Готово. Можешь встать?

Я попыталась, старательно благодаря Оську и опираясь на ручку дивана. Ручка не выдержала издевательств и с треском отломилась, я рухнула на пол и громко выругалась. Оська в шоке на меня смотрел.

– Ты где таких слов набралась? Ты знаешь, что с тобой Васька сделает, если услышит?

– Руку дай! – рявкнула я.

Руку дали, я встала. А в этот момент гэйл врезал по Дику таким колдовством, что того просто вынесло в коридор вместе с частью стены и дверью. Блин.

Гэйл что-то рыкнул и пошел ко мне. Оська храбро встал передо мной, сжимая в руках… ведро? Интересно, где он его нашел?

Гэйл улыбнулся, сверкая клыками и глядя только на меня… а зря. Оська тут же плеснул в него водой, окатив с ног до головы. От гэйла пошел пар, резко запахло паленым. От вопля монстра я чуть не оглохла, запоздало сообразив, что это была святая вода. А тут еще вернулся грязный и поцарапанный Дик и засветил по воющему гэйлу чем-то большим и ярким, с двух сторон сразу. В ослепительной дымящей вспышке он исчез, срочно открыв портал в свой мир. Но… может, мне показалось, а может, нет, на секунду в черном зеве портала я увидела высокую изящную человеческую фигуру, сильно потрепанную и с жуткими ранами, очаровательно мне улыбнувшуюся напоследок. Потом портал закрылся, а я четко поняла, что он вновь вернется, и не один. Спину обожгла печать. Вернется за мной. А заодно прихватит Дика. Хм, вот и посмотрим, как у него это получится.