Текст книги "Капризная принцесса (СИ)"
Автор книги: Ольга Куно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 6. Побег продолжается
Смех смехом, а расслабляться было рано. Забраться на крышу через дымоход – это, конечно, прекрасная идея. Но с крыши надо было ещё и каким-то образом спуститься, а вот об этом принцесса раньше не подумала. Теперь она стояла на треугольной крыше, совсем близко к коньку, а значит, на максимально возможной высоте, и крепко держалась за трубу.
– Пойдём, пора отсюда выбираться, – справедливо заметил трубочист.
Принцесса лишь сжала зубы и молча мотнула головой, обхватив трубу покрепче.
– Ты же не хочешь прямо здесь заночевать?
Она снова мотнула головой.
– Так пойдём. Ну что ты обняла эту трубу, будто это твой жених?
Столь неожиданное сравнение заставило принцессу отпустить трубу и даже отскочить от неё, словно от таракана. В итоге она обнаружила, что удерживаться на крыше в вертикальном положении совсем не так сложно, и почувствовала себя несколько увереннее.
– Похоже, ты не в восторге от своего жениха. – Реакция принцессы не укрылась от внимания трубочиста.
– Я от них ото всех не в восторге, – пробурчала в ответ принцесса.
– Ото всех?! У тебя их что, много? Ты собралась завести гарем?
– Тебе-то что за дело? Тоже в мужья набиваешься?
– Ну, если на полное содержание, как в настоящем гареме, с бассейнами, слугами и восточными сладостями, то я подумаю! А что, возьмёшь?
– Только в качестве евнуха! – отрезала принцесса.
Подобная перспектива трубочиста, по-видимому, не вдохновила.
– Ладно, видать, не судьба мне на всё готовенькое устроиться, – подытожил он. – Давай руку, пойдём потихоньку.
– Не дам. Она у тебя вся в саже!
– Твоя что ли чище? – возмутился трубочист.
Других аргументов для отказа у принцессы не возникло. Рука у трубочиста и впрямь была вымазана в саже, зато сжимала ладошку принцессы крепко и уверенно, но в то же время и бережно. Это было как дружеское похлопывание по спине, когда тебя вроде бы и толкают, но осторожно, подбадривая, дескать, не бойся, всё получится. Позволять такой руке себя вести оказалось на удивление приятно, и сам этот факт принцессе крайне не понравился. До сих пор она предпочитала сама решать, куда идти, как и зачем.
– А где мы будем спускаться? – Она попыталась хотя бы до некоторой степени возвратить ситуацию под свой контроль.
– А это тебе виднее, – подыграл трубочист. – Всё зависит от того, хочешь ли ты "светиться" во дворе или предпочитаешь добраться до наружных ворот по крышам.
Принцесса задумалась. А трубочист совсем неглуп, в его словах была логика. Внизу горел костёр, виднелась и пара факелов; был риск, что кто-нибудь её увидит и узнает.
– А если по крышам, то сколько надо пройти?
– Ну здесь до конца, и потом ещё пара построек, точно не помню. Да ты не бойся, там пониже, и крыши вроде прямые, не как здесь. Нормально, доберёмся!
– Ну ладно, тебе видней, – смирилась принцесса. Всё-таки на то он и трубочист; крышы – это его стихия. Вот спустятся на землю, там она снова будет сама решать, что к чему…
Первый переход прошёл благополучно. Крыша соседнего здания подходила почти вплотную к главному терему, и спрыгнуть на неё было даже проще, чем долго удерживаться на краю. Зато со следующим прыжком дело обстояло совершенно иначе. Крыши были плоскими и располагались приблизительно на одном уровне, но между ними было расстояние с аршин. Вроде бы не так уж много, но если промахнёшься, мало не покажется, и принцесса ни в какую не была готова прыгать. Трубочист для наглядности прыгнул два раза, туда и обратно, но это не придало девушке уверенности.
– А если я поскользнусь? – умоляюще спросила она.
– Да не поскользнёшься ты, там не скользко. Ну, давай же, – поторопил он, начиная терять терпение. – Тут главное что: не смотреть вниз. Просто оттолкнись и прыгай как можно дальше. Сама не заметишь, как всё будет позади.
Принцесса сразу же посмотрела вниз. Свет факела выхватывал из темноты кусок кирпичной стены. Высоко…
– Ох, ну что ж вы, бабы, никогда не делаете так, как вам говорят? – возмутился трубочист.
– Да потому что падать-то в случае чего мне, а не тебе! Тебе-то легко говорить! – заныла принцесса, умышленно забывая о том, что трубочисту тоже предстоит прыгать вместе с ней.
– Да здесь невысоко, не разобьёшься, в крайнем случае руки-ноги переломаешь, – обнадёжил он. – Или это…у тебя выпивки с собой случайно нет?
– Ну вот, я так и знала, чем всё кончится! – рассердилась девушка. – Все вы одинаковые! Даже взятое на себя дело доделать до конца не можете.
– Да не для меня выпивка, а для тебя! Если выпьешь, точно не покалечишься. Пьяному всё нипочём, сама что ли не знаешь? Он с любой высоты может упасть – и хоть бы что! Ему ничего не страшно, окромя похмелья.
Так, за интеллектуальной беседой, он снова подвёл её к краю крыши, от которого она успела было отскочить. – Ну давай, представь себе, что тебя там ждёт бутылка горилки.
Принцесса хихикнула, но прыгать не стала.
– Я горилку не пью, – возразила она.
– Ну хорошо, – продолжил трубочист, чувствуя, что лёд тронулся. – Что тебя может привлечь?.. Цацки какие-нибудь, золото, бриллианты?
– Холодно, – включилась в игру принцесса.
– Кусок сала?
– Теплее…но нет.
– Жених? Ладно, не бей меня, не бей! О! Идея! Представь себе, что твой жених стоит сейчас здесь, на этой самой крыше! И единственный способ от него убежать – это перепрыгнуть на соседнюю! – Для пущей убедительности он поднял над головой руки и скорчил страшную гримасу.
– Пойдёшь ли ты за меня замуж, девица? – протянул он противным голосом.
Принцесса хихикнула…и прыгнула. И, разумеется, благополучно приземлилась на соседней крыше. Трубочист был в чём-то прав. В сущности именно от этого она и бежала. Только не от одного жениха, а ото всех сразу. От такой колоритной толпы и на три сажени прыгнешь…хотя лучше, чтобы не пришлось.
Трубочист так обрадовался, что она наконец-то прыгнула, что сам расслабился…и прыгнул недостаточно далеко. Успел коснуться ногами самого края крыши, но не удержался и едва сумел уцепиться за край. Взвизгнув, принцесса подскочила и принялась тянуть его наверх. Надо же какой тяжёлый, а так не скажешь! В результате совместных усилий ему, наконец, удалось поднять на крышу одну ногу, а затем и влезть целиком.
– Ты сам что, пьяный, что ли? – поинтересовалась принцесса, тяжело дыша.
– Не, если бы я был пьяный, можно было бы смело падать, – напомнил он. – Это я просто проверить решил, станешь ты мне помогать или наоборот, ускорение придашь.
– А что, я произвожу такое впечатление?
– Я лучше промолчу. Пока мы не отойдём подальше от края. – Он расправил плечи и потянулся, внушительно хрустя позвонками. – Что ж ты так неуклюже тащила-то?
Принцесса от такой наглости чуть не поперхнулась.
– Как умею, так и тащила! Я не скалолаз, откуда мне знать, как надо?
– Ну не за куртку же!
– Вот точно надо было тебя так там и оставить.
– Ну вот, а я что говорил!
– Мы дальше пойдём, или ты всю ночь будешь здесь прохлаждаться? – Принцесса легонько притопнула ножкой.
– Ну вот они, женщины, даже немного отдохнуть не дадут, – проворчал трубочист. – А всё-таки выпивка – великое дело, – продолжал он разглагольствовать по дороге. – Вот один мой приятель как-то раз – на свои именины – хорошенько напился в кругу друзей. А потом захотел. ну, в общем, отлучиться. Так он перепутал окно с дверью и вышел на улицу из окна…третьего этажа.
– И что? – всплеснула руками принцесса, невольно увлекшись рассказом.
– А ничего. Поднялся с земли, отряхнулся и пошёл себе дальше. Я же говорю: горилка – это вещь.
– А как он обратно возвратился? Тоже через окно третьего этажа?
– Чего не знаю, того не знаю, – развёл руками трубочист. – Стоп! А мы, кажется, пришли.
И правда, крыша кончилась, а впереди легко можно было разглядеть верхушку высокого частокола, окружавшего терем и двор. Спуститься вниз оказалось неожиданно легко: трубочист быстро обнаружил оставленную кем-то лестницу; для того, чтобы до неё добраться, по стене пришлось пролезть лишь совсем чуть-чуть. А вот дальше начались проблемы…
Они уже практически подошли к южным воротам, как вдруг принцесса резко развернулась и двинулась в противоположном направлении. Ничего не понимающий трубочист последовал за ней.
– Что случилось? – Он смог задать этот вопрос лишь после того, как они повернули за угол, и принцесса, наконец, остановилась.
– Этот стражник…Он меня знает. Я не смогу мимо него пройти.
Принцесса, разумеется, знала, что, даже сбежав через трубу, ей всё равно придётся проходить через внешние ворота. Но знала она и о том, что король как раз определил на охрану ворот свеженабранных в гарнизон солдат, которые ещё не знали её в лицо. И надо же было так не повезти, чтобы именно этот охранник оказался ей знакомым. То ли что-то изменилось в общем раскладе, то ли он просто подменил кого-то другого. Но так или иначе, планы её он точно испортил.
– Неужели всё было зря…
– Подожди, я думаю. Ты уверена, что он тебя узнает?
– Ну уж если я его узнала, то он меня – точно.
Трубочист не без удивления приподнял бровь. Наверное, решил, что она – жутко самодовольная девица, считающая себя неотразимой. Впрочем, сейчас ей было не до того, чтобы развеивать чьё-то ошибочное о ней представление. К тому же, может, оно и не было таким уж ошибочным?.. Трубочист между тем явно что-то придумал.
– Тебе очень надо отсюда выбраться? – спросил он.
Она молча кивнула, поднимая на него глаза. На этот раз высокомерия в них не было и в помине; это были глаза маленького загнанного зверька.
– Ладно, только обещай, что будешь всё делать, как я скажу, и ни о чём не спрашивать, пока мы не окажемся с той стороны ворот.
Она кивнула.
– Тогда подтяни платок, так, чтобы он прикрывал лоб…ага, вот так. А теперь пошли.
Принцесса послушно засеменила следом. У ворот ярко горели два факела; никаких шансов проскочить неузнанной у неё не было, пусть даже и с платком… Не дойдя до ворот каких-нибудь несколько шагов, трубочист вдруг резко остановился и привлёк её к себе. Крепкие руки обхватили её за талию, а губы приблизились к её лицу. Девушка инстинктивно дёрнулась и еле сдержала крик.
– Даже не вздумай вырываться, – прошипел он сквозь зубы.
Поцелуй был долгим и, казалось, даже страстным. По логике вещей это был её первый настоящий поцелуй. Вот только было в нём что-то насквозь ненастоящее. Хотя и губы соприкасались, и обнимались они за гранью всяких приличий. Ох, и о чём она только думает? Её сейчас должно интересовать совсем не это. Принцессе стало стыдно, тем более что кавалер, в отличие от неё, не переставал думать о деле. Отстранившись от неё через некоторое время (это сколько же они целовались? минуту? полминуты? или дольше?), он громко сказал: "Ну, подожди меня здесь. Только никуда не уходи, слышишь?" и быстро зашагал навстречу стражнику. Тот уже некоторое время наблюдал за ними с нескрываемым интересом. На какую-то долю секунды принцессе пришла в голову жуткая мысль: что если трубочист сейчас её выдаст? Подойдёт к стражнику и скажет: "вот, здесь девчонка, которая хочет сбежать из терема". Ей ужасно захотелось поскорее убежать, нарушая данное трубочисту слово…Но она быстро взяла себя в руки. Если бы он хотел её выдать, мог бы сделать это гораздо раньше. Надо быть совсем уж сумасшедшим, чтобы сначала лезть через дымоход, потом скакать по крышам, чуть не упасть вниз, и всё это только для того, чтобы сейчас открыть все карты стражнику. Странный способ скоротать вечерок, не правда ли?
Все эти мысли промелькнули у неё в голове очень быстро, а трубочист между тем поравнялся со стражником.
– Привет, дружище! Закурить не найдётся?
Так он ещё и курит? Отчего-то такая возможность не приходила ей в голову. Принцесса прислушалась. Увы, дальше трубочист понизил голос, и разобрать слов принцессе больше не удавалось. Что было особенно неприятно, учитывая, что за время разговора стражник пару раз оборачивался в её сторону. Она держалась в тени, прижавшись к стене сарая, и держала голову слегка опущенной, так что платок скрывал чуть ли не половину лица.
А разговор между тем был такой.
– Конечно найдётся, отчего нет? – добродушно отозвался стражник, доставая из кармана кисет.
– Спасибо. Небось скучно здесь, всю ночь-то?
– Скучновато, конечно. Да ничего, бывало и похуже. Сейчас вон хоть лето, ночи тёплые, дежурить одно удовольствие. А вот зимой пойди-ка постой так до утра, насквозь продрогнешь. И шуба не спасёт.
– М-да, тяжело, – сочувственно кивнул трубочист. – Но есть небось и другие средства согреться? – весело подмигнул он.
– Да уж не без того, – улыбнулся в усы стражник. – Но вообще, конечно, нельзя. У нас с этим строго. Но в лютые холода, прямо тебе скажу, глаза на это дело закрывают. Начальству – ему небось тоже неохота поутру груду сосулек получить заместо солдат!
– А то! Да и посты проверять морозной ночью небось тоже не всякому охота.
– Есть маленько.
– Слушай, друг, – голос трубочиста стал немного заискивающим, – есть у меня к тебе одна просьба. Подсоби, а?
– А чего случилось-то?
– Да я тут, понимаешь, с девчонкой, – трубочист кивнул в сторону принцессы.
– Да вижу, вижу, – стражник тоже покосился на девушку. – И как девчонка, хороша-то? А то отсель не разобрать.
– Да как тебе сказать, – уклончиво ответил трубочист. – Не красавица, конечно, но на безрыбье, сам понимаешь. У нас с красотками не очень. В общем, уламывал я её долго. Ну, знаешь там, слова всякие про красивые глазки, цветочки полевые, ну, и всё такое.
– Да, бабы это любят, – со знанием дела подтвердил стражник.
– Ну вот, вроде как уломал. Уговорил на ночь в поле сходить, от людей подальше, там и стога сейчас есть что надо.
– Так чего ж тебе, подсобить, что ли, надо? – непонимающе спросил солдат. – Так это, на службе я.
– Да нет, я ж объясняю. Она так вроде согласилась. А сейчас тебя увидела – и упёрлась. Понимаешь, отец у неё кузнец. Больно строгий, ну и на расправу скор. Вот она и боится, что кто-нибудь её увидит, узнает, ну и папаше, значит, доложит. Ну что же теперь, все словечки да цветочки зазря, что ли? Ты уж будь другом, когда она подойдёт, отвернись, что ли, или отойди куда в сторонку, ну, чтобы она знала, что никто её лица не видит, и, стало быть, к кузнецу тоже не побежит.
– Да ладно, не боись, сделаем, чего уж там. Трудно мне, что ли? Моё дело чтоб кто не надо внутрь не вошёл, а кто из терема выходит, мне знать необязательно. Пускай идёт, чего там. Коли, как ты говоришь, не красавица, чего мне на неё пялиться? А только мой тебе совет, – добавил стражник, вновь покосившись на принцессу, – в следующий раз ищи себе девку посговорчивее, и чтобы папаша у неё был похилее. Так оно проще будет. – Он на прощание подмигнул трубочисту и нарочито отвернулся, якобы проверяя ружьё.
– Спасибо тебе, добрый человек! – воскликнул трубочист. – Мы мигом!
– Давай-давай-давай, – прошептал он принцессе, хватая её за руку. – Идём, быстрее. Голову опусти пониже, смотри только под ноги.
Они быстро проскочили мимо стражника, старательно глядящего в сторону, и, оказавшись за воротами, поспешили прочь, стремясь уйти как можно дальше от терема.
– А о чём это ты говорил со стражником? – спросила принцесса, когда тот уже никак не мог их услышать.
– Ммм…Да как тебе сказать…Так, ни о чём. Мы просто поговорили по-мужски, и он согласился помочь.
Он думал, что выкрутился.
– Поговорили по-мужски – это значит о выпивке и о бабах? – вздохнула принцесса.
– Ну…можно сказать и так.
Между тем царский терем оставался всё дальше и дальше за спиной, а впереди тёмным лесом маячила неизвестность.
Глава 7. Дорога через пещеру
День обещал быть тёплым. Солнце, хоть и не успело подняться слишком уж высоко, уже припекало, и многочисленные подсолнухи, через поле которых как раз проходили двое путников, радостно поднимали взоры навстречу светилу. Маленькие суетливые птахи деловито щебетали и то и дело сновали туда-сюда, в то время как птицы покрупнее степенно и с достоинством кружили в вышине.
Принцесса и трубочист провели ночь в небольшой лиственной рощице. Они остановились на ночлег где-то через час пути, когда от терема их уже отделяло порядочное расстояние, а продолжили путь вскоре после рассвета. Спала принцесса на удивление хорошо, особенно по сравнению с предыдущей ночью. И это несмотря на то, что мягкую постель с кучей перин сменили два шерстяных одеяла – одно было постелено на твёрдую землю, другое укрывало сверху. Физическая и эмоциональная усталось, накопившаяся за день, а также свежий воздух, на котором, как известно, хорошо спится, сделали своё дело.
– Ну вот, ещё два дня, и доберёмся до Новоцелительского, – заметил трубочист. – Лишь бы погода не испортилась.
Принцесса кивнула, с восхищением глядя на окружавшие их цветы. В таком месте и при такой погоде думать о будущем как-то не хотелось, но трубочист словно нарочно пытался вернуть её к реальности.
– А тебе зачем в монстырь? К целительному источнику, или родственницу повидать? Или, может, мудрого совета спросить?
– Нет, – покачала головой принцесса, – на постриг.
– На постриг??? – опешил трубочист. Секунд десять он шёл молча, словно примиряясь с этой информацией, а затем спросил: – А зачем?
– Ну что за глупый вопрос? – рассердилась принцесса, как часто сердятся спрашиваемые, когда не знают ответа. – Многие уходят в монастырь. Зачем они это делают?
– Я и не знаю, – честно ответил юноша. – Я бы не ушёл. Ну, наверное, уходят потому, что чувствуют, что их призвание – служить Богу, – заметил он. – А некоторые просто потому, что им больше некуда деваться…то есть от безысходности.
– Ну вот давай считать, что и я от безысходности, – согласилась принцесса. – И больше я это обсуждать не хочу.
– Ну ладно, прости. Я просто подумал, что тебе стриженые волосы не пойдут. – Он решил обратить всё в шутку.
– Так под платком всё одно не видно.
Принцесса огляделась. В окружении этих огромных цветов, тянущихся к яркому и тёплому солнцу, сама идея монастырской жизни с её полутёмными кельями и суровыми правилами казалась какой-то нереальной, фантастической. Впрочем, ещё несколько саженей, и поле подсолнухов останется позади.
– А гарем точно не хочешь завести? – с надеждой поинтересовался трубочист. – Нет? Жаль. Правда, жаль. Ты бы меня, конечно, немного поуговаривала, но я бы в конечном счёте пошёл. Эх, как бы устроиться жить безбедно?.. – Он мечтательно посмотрел на синее небо с редкими вкраплениями облачных мазков. – Слушай, а может, мне посвататься к принцессе?
– К кому???
– Ну к нашей принцессе. Ей же как раз ищут жениха. Говорят, никто до сих пор не приглянулся. И тут такой я!
– Весь в белом и в чёрной саже? – насмешливо поинтересовалась принцесса. – Ну а что, попробуй. Сначала меня проводи, а дальше – пожалуйста. Вот только с чего ты решил, что ты ей подойдёшь?
– А чего, – пожал плечами трубочист, – почему бы и нет? Вот ты много в тереме крутилась, наверняка многих её женихов видела?
– Ну да, почти всех видела.
– Ну и что, чем я хуже них?
Принцесса задумалась. Пожалуй, так сразу и не ответишь…
– Ну что они, намного меня красивше? – подсказал трубочист.
– Да вроде нет, – честно ответила принцесса. – Ну то есть кто как, конечно, но большинство, признаться, так себе. На мой вкус.
– Тогда, может, они ей лучше по годам подходят?
– Нет, не лучше, – она уверенно покачала головой, вспомнив сперва папиного ровесника, а потом и юного принца Гарольда.
– Характер у них лучше? – продолжал трубочист.
– Ну, характер у тебя, прямо скажем, не сахар.
– Так ведь и у принцессы тоже. Она, говорят, девчонка-то с норовом.
– Это есть, – кивнула принцесса, без капли смущения. С норовом, так с норовом, что тут такого? Никто и не говорил, что она должна быть кроткая, как овечка. Не для принцессы такой характер. К тому же была бы она кроткая, уже вышла бы замуж за какого-нибудь плешивого старикашку, а то и вовсе лежала бы с перерезанным горлом в одном из потайных подвалов в замке Синей Бороды. – Нет, тут я соглашусь, твой характер ничем не хуже, чем у женихов, – признала она.
– Ну так в чём же тогда загвоздка?
– А деньги у тебя есть, жених? – насмешливо спросила она. – Земли, скот, слуги?
– А зачем? – беззаботно отозвался трубочист. – Ведь это всё есть у принцессы. С голоду мы с ней не помрём, это точно.
– И то верно, – пробормотала девушка. И нахмурилась. Уж больно складно у него выходило, как будто так оно и надо. Нет, что-то тут не то… Ответ нашёлся довольно быстро. Вообще "что-то не то" находится всегда, стоит только как следует его поискать.
– Видишь ли, тут дело вовсе даже не в деньгах. Штука в том, что ты из простых, а она из благородных. И это будет стоять между вами всегда. Потому что ты ведёшь себя по-другому, мыслишь по-другому, чувствуешь по-другому, понимаешь? Она тебя никогда не поймёт, а ты – её. Вы с ней даже поговорить толком не сможете. Ты скажешь одно, а она подумает совсем другое, и наоборот.
– Понимаю, – кивнул он. – То есть по-простому, как мы с тобой, нам с ней не поболтать.
Принцесса вздрогнула. А ведь и правда. Она только что убеждённо излагала перед ним истину, в которую искренне верила…и которую опровергала самим фактом этого разговора. Девушка вынуждена была признать, что, супротив ожиданий, никакой такой уж страшной пропасти между ними не было. Ну, парень как парень, вот и всё. Ограниченный, конечно, но он ведь мужчина, а что с них взять? Странно.
– В общем, ты, пожалуй, права, – кивнул между тем трубочист. – Ну их, этих принцесс. Об этом даже и песня хорошая есть, слыхала? Про спящую принцессу.
– Вроде бы не припомню. Напой! – попросила принцесса.
Её спустник не стал заставлять себя уговоривать. Тем более что в те времена это было в порядке вещей: песни и байки помогали путникам скоротать дорогу. История про принцессу была такая:
На свете жил прекрасный принц,
Не трус и не повеса.
Любил он больше всех девиц
Прекрасную принцессу.
Увы, царевна не могла
Открыть ему объятья,
Поскольку много лет спала,
Став жертвою заклятья.
Принц сел на верного коня,
Призвал свою удачу,
Скакал три месяца, три дня
И три часа впридачу.
Как провидения гонец,
Преграды и завесы
Он одолел и, наконец,
Поцеловал принцессу.
От продолжительного сна
Красавица очнулась.
"Ах, милый!" – молвила она
И сладко потянулась.
Разорван дьявольский клубок!
…тут девушка зевнула,
Затем легла на правый бок
И тот же час уснула.
Принц в страхе бросился в кровать —
Красивый, юный, статный, -
И стал девицу целовать,
Причём неоднократно.
С таким любая б ожила,
От мёртвой до лягушки,
А эта девушка – спала,
Обняв рукой подушки.
Мораль и выводы ясны.
О юноша, не лгу я:
Коль дева больше ценит сны,
Найди себе другую!
Принцесса рассмеялась. Не зря ей казалась подозрительной вся эта история из энциклопедии про хрустальный гроб. Мужчины действительно совсем не в восторге от таких невест… Её размышления прервал отдалённый топот копыт. Девушка оглянулась. Всадники были довольно-таки далеко, но стремительно приближались, поднимая над дорогой облако пыли.
– Скорее, сюда! – крикнула она, увлекая спутника за собой.
Слева от дороги рос густой кустарник; там-то они и укрылись от посторонних глаз. Вскоре всадники проехали мимо. Судя по одежде, это были стражники из королевского гарнизона.
– Ох, как плохо! – простонала принцесса. – Я и не думала, что они станут искать меня так скоро, да ещё так далеко от терема.
– Может, есть что-то, что мне следует знать? – осведомился трубочист.
– Что именно?
– Да так, например, с какой стати на твой поиск отправили такую кучу военных. Да и наверняка по всем главным дорогам, а не только сюда.
– Не твоё дело.
– Не скажи. Мне, например, интересно: ты по-прежнему направляешься в монастырь? Или, может, в ближайший порт, а оттуда – за моря, с какой-нибудь жутко ценной реликвией, которую ты умыкнула из терема?
– Да если бы я даже умыкнула оттуда какую-нибудь реликвию, то немедленно отдала бы её тебе, чтобы ты только замолчал! Послушай, трубочист, миленький, – она резко сменила тон, – я понимаю, что всё это выглядит немного странно, но я ни в чём тебе не соврала, честное слово, только чуть-чуть недоговорила. Мне до зарезу надо попасть в монастырь. Но на этой дороге нас могут обнаружить, и, ты говоришь, на других трактах тоже. Подскажи, куда мне деваться? Может, есть ещё какой-нибудь путь? Который не все знают, или хотя бы по которому пройдёт только пеший?
Трубочист долгое время молчал, поджав губы, то и дело бросая на неё непонятные косые взгляды. Наконец он нехотя заговорил:
– Ну по идее есть одна дорога, куда стражники точно не сунутся. Я про неё слышал, но сам никогда по ней не ходил, и она точно нелёгкая.
Принцесса отчаянно закивала, давая понять, что она на всё готова.
– Мы с тобой должны были обогнуть по пути небольшую гору, – продолжал трубочист. – Но можно вместо этого пройти её насквозь, через сталактитовые пещеры. Сама понимаешь, на лошади туда не пробраться, да и ходят там редко.
– Годится!
– Смотри не передумай.
На том и порешив, они вскоре свернули с основного тракта на узкую тропинку, пересекавшую по диагонали широкий луг, а затем пошли через дубовую рощу. До тех пор, пока их можно было увидеть с дороги, принцесса часто оглядывалась, но всадники из гарнизона больше не появлялись. Пара сельских повозок, несколько пеших путников с дорожными мешками, трое крестьян из близлежащей деревни, вот собственно и все, кого ей удалось заметить за это время. С противоположной стороны луга дорога уже едва просматривалась, а когда они вошли в рощу, и вовсе пропала из виду.
Сталактитовые пещеры ассоциировались у принцессы с увеселительными прогулками и любованием красотами природы. Такие пещеры немалого размера располагались неподалёку от терема её тёти, той самой вдовы. Навещая тётю, принцесса пару раз их посещала, разумеется, в сопровождении немалого числа слуг, а также придворного учёного, долго и нудно объяснявшего ей, что к чему – откуда берутся сталактиты, какая разница между ними и сталагмитами и ещё много всего умного и бесполезного. Девушка не слишком-то запомнила рассказы учёного (признаться, она и изначально слушала их не особо внимательно), однако сами пещеры произвели на неё сильное впечатление. Причудливые колонны самых разнообразных оттенков, от белого и жёлтого до красного и коричневого, растущие из самой земли либо свисающие с потолка, навевали мысль о сказочных подземных замках. Необыкновенная внутренняя гармония этих пещер в сочетании с разнообразием формы и цвета колонн, казалось, начисто опровергала все теории учёного. Такое великолепие могло быть создано исключительно гномами, талантливыми строителями и хозяевами подгорного царства.
Увы, сегодняшнее путешествие принципиально изменило её отношение к сталактитовым пещерам. Стереотипы начали ломаться ещё на входе, до которого они добрались, немного поднявшись по пологому склону. Вход оказался неожиданно узким и одновременно высоким, и соответственно более всего походил на вертикальную щель с неровными краями. Попасть в пещеру было достаточно легко, но внутри сразу же оказалось чересчур темно: света сюда проникало мало. Пришлось постоять некоторое время, привыкая к полумраку. Зажигать факел, как объяснил ей трубочист, смысла не имело: во-первых, у них не было факела, а во-вторых (если это ещё имело значение), им почти сразу же предстояло лезть наверх, и держать при этом факел в руке всё равно было бы невозможно. Однако трубочист пообещал, что путь через пещеру будет довольно коротким, к тому же кромешной тьмы вроде бы быть не должно: как ему говорили те, кто пересекал пещеру насквозь, в дальнейшем слабый свет будет проникать через отдельные крохотные щели.
Поначалу всё было просто: привыкнув к темноте, им пришлось всего лишь пройти несколько десятков шагов по относительно ровному, хотя и несколько скользкому полу. Затем можно было подумать, что они оказались в тупике: пещера резко заканчивалась, и перед ними вырастал широкий и высокий сталагмит, или скорее целый ряд сталагмитов, сросшихся воедино. Они были красновато-коричневатого оттенка, насколько можно было разобрать при слабом освещении. Вот по этим-то сталагмитам, как выяснилось, им и предстояло пролезть несколько саженей вверх.
Сталактиты и сталагмиты чрезвычайно красивы, особенно когда наблюдаешь за ними при свете сразу нескольких факелов. Однако же в темноте красоты уходят на второй, а то и третий план. Зато с удобством дело обстояло значительно хуже. Кто бы мог подумать, что такая красота окажется столь неприятной наощупь! Принцесса сразу же припомнила лягушку, которую потрогала, когда ей было года четыре. Лягушка была такая симпатичная, потешная, со смешно раздувающимся брюшком, и девочке захотелось её погладить. В следующий момент она уже громко кричала, вытирая палец о платье, а ни в чём неповинный, но склизский зверёк в ужасе ускакал прочь. Сталагмиты оказались скользкими, влажными и холодными. Самое главное, что скользкими, поскольку по ним надо было как-то взобраться наверх. Выступов здесь было предостаточно, и найти, куда поставить ногу или за что зацепиться рукой, сложности не представляло. А вот удержаться на месте, так, чтобы ни рука, ни нога не соскользнула в самый неподходящий момент, оказалось куда тяжелее. Прибавьте к этому темноту пещеры. В итоге недлинный в общем-то подъём занял массу времени.
Оказавшись наверху, путники обнаружили, что стоят на неширокой площадке, с которой вглубь горы уходили два низких коридора. Трубочист выбрал тот, который справа, и они пошли, торопясь поскорее выбраться наружу. Увы, в этом они не преуспели. Начать с того, что коридор постепенно становился всё уже, а, главное, потолок опускался всё ниже. Сперва им пришлось идти, согнувшись, а затем и ползти: другого выхода не оставалось. Коридор теперь больше напоминал длинную узкую нору.
– Эй, трубочист! – окликнула принцесса, останавливаясь и тяжело дыша. – Далеко ещё?
– Должно быть недалеко.
– А мы точно в правильном коридоре?
– Понятия не имею.
– Что??? А что ж ты раньше не сказал?!
– А что бы это изменило? Скорее всего нам всё-таки сюда.
– А если дальше будет тупик?
– Вот если будет тупик, тогда и станем об этом думать.
Принцесса сжала зубы и сделала глубокий вдох через нос. Второе чтобы хоть немного успокоиться, а первое – чтобы не порвать трубочиста на куски прямо здесь и сейчас. Причём удерживаться принцессу заставляло лишь то, что в противном случае через его тело пришлось бы перелезать, а места в коридоре для этого не было. Мысль о том, что дорога выбрана неправильно и придётся возвращаться назад, внушала тихий ужас. Лаз был слишком узкий и тесный, чтобы развернуться, а значит, всю обратную дорогу пришлось бы проделать ползком задом наперёд. Принцесса решила, что на это уж точно не пойдёт. В случае чего просто не двинется с места, и всё тут. Пусть трубочист делает всё, что хочет, хоть головой гору пробивает, создавая новый выход.
