Текст книги "Наследница"

Автор книги: Ольга Кучумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

На минуту Алене пришло в голову – а не нанять ли этого человека в качестве частного детектива, раз уж прокуратура не проявляет никакой активности. Но она отказалась от этой мысли. Проблема была не только в деньгах, а их не было, но и в том, что Алена не знала, кому в этой ситуации можно доверять.

Криминалисты действительно пришли – два человека с каким-то чемоданчиком. Отпечатков в квартире очень много, сказали они, чужие следы четко видно и мы их снимем.

– Пора, наверное, уезжать домой, – сказала Алена, – Мы сделали пока все, что могли.

Они отправили в Новосибирск оставшиеся картины отца, благо с Максимом это сделать было куда легче. Часть вещей из квартиры отдали Лене.

– Я отвезу это сестре в деревню, – сказала Лена, – там такая нищета, они будут рады.

Немножко расслабилась Алена только в самолете. Слава богу, они летят домой. И там, по крайней мере, им ничего не угрожает. Но повышенная тревожность все равно не отпускала её, даже на минуту.

– У меня есть подозрение, – поделилась она с Максимом, как только самолет набрал высоту и стало возможно разговаривать, – что парень, который приходил на поминки, я тебе о нем рассказывала, имеет какое-то отношение к смерти папы. Чем больше я про это думаю, тем больше мне кажется, что это так. Парень вел себя очень странно. Вроде молодой и симпатичный, а взгляд какой-то застывший и неприятный. От него веял такой холод! Он долго не уходил, расспрашивал, зыркал во все стороны.

– Тебе надо было расспросить, кто он такой, где учится, – сказал Максим.

– Нужно было. Теперь я очень корю себя, что так не сделала. Но все было как в тумане. Я была расстроена из-за похорон. К тому же тупо соображала из-за таблеток валерианки, мне их секретарша дала целую пригоршню.

– Он совсем ничего не говорил о себе?

Алена напряглась и начала вспоминать. Лицо паренька отчетливо встало перед глазами. Пушистые ресницы и этот странный взгляд с расширенными зрачками, очень неприятный, от которого мороз по коже. Может, это были глаза убийцы? А может, убийц было несколько и этот парень один из них? Алена злилась на себя из-за недогадливости, обычно она соображала очень быстро. Что же он говорил?

– Он меня просил подарить картину «Горы», – вспомнила Алена, – сказал, что это для секции альпинизма. Я так поняла, что он посещает эту секцию.

– О, да он еще и альпинист, – задумался Максим, – А ведь он мог залезть в квартиру отца через балкон. Лена же рассказывала, что балкон был открыт и пожарные через него проникли в квартиру, потому и дверь не взламывали.

– Конечно, альпинисту очень легко забраться с крыши на балкон четвертого этажа. А так как балкон открыт, можно незаметно подобраться к спящему. Но я так не думаю. Скорее всего, вошли через дверь.

– Возможно, – согласился Максим, – Подготовились зараннее, сделали дубликат ключа. Поэтому, как рассказывали Лосевы, отец незадолго до смерти стал жаловаться на то, что замок вдруг стал плохо открываться. К тому же злоумышленники потом приходили еще, несколько раз уже приходили. Оставили следы ботинок, забрали пижаму, подкинули медали… Бог знает, что они еще сделали. Да и кто знал, что отец надумает зимой спать с открытым балконом. Возможно, это убийцы открыли балкон, они же и свет в комнате специально оставили, что бы быстрее нашли тело. А балкон оставили открытым, что бы квартира проветривалась, пока не найдут Александра Васильевича. Они же хотели завладеть этой недвижимостью.

– Короче, получается этот парень учился в институте, посещал изостудию и секцию альпинизма. Явно бывал у папы дома. Мне кажется, его легко можно найти и допросить. Милиция это быстро могла бы сделать.

– Если прокуратура, наконец, соблаговолит заняться этим делом. Мне кажется, этот парень действовал не в одиночку. Если все так, как мы предполагаем, а у нас пока только догадки, – продолжил рассуждать Максим. – Парень мог быть наводчиком. Он сам сообщил, что занимался в изостудии. А коллега твоего отца, Анфиса, рассказала, что Александр Васильевич несколько раз приглашал студентов к себе домой, показывал свою мастерскую. Демонстирировал репродукции и слайды картин великих мастеров. А у этого парня могли быть сообщники, например, в правоохранительных органах. Но это, конечно, только версия.

– Да, напрасно я не догадалась расспросить этого студента, как его фамилия, где он учится. Это была непростительная глупость, – вздохнула Алена.

– Не расстраивайся, – обнял ее муж, – ты не в чем не виновата. Откуда ты могла знать?

Мать встретила Алену холодно.

– Ну, и как ты съездила? – хмуро процедила сквозь зубы она.

«Как будто я на курорт ездила и там развлекалась, – с обидой подумала Алена – Одна я знаю, как тяжело мне дались эти похороны. А еще ужасные подозрения, что смерть отца насильственная… Странно, что мать реагирует на похороны с такой неприязнью. У них с отцом были вполне цивилизованные отношения. Хотя какие-то обиды, безусловно, остались. Иначе, почему родители разошлись? Но это было уже так давно, быльем поросло. Мать не хочет понимать, как мне тяжело пришлось. Даже посторонние люди проявили гораздо больше сочувствия и поддержки».

Несмотря на то, что Алена рассердилась, она все-таки вкратце рассказала матери, что произошло.

– Что, действительно документы на квартиру пропали? – удивилась мать.

Алена кивнула. Мать нахмурилась:

– Тогда, конечно, это подозрительно. Документы не могли сами уйти из квартиры. А ты все время жила у соседей?

– Да, они очень добрые и внимательные люди. Так меня поддерживали! – сказала Алена с неким поддекстом. Поддержку от матери она так и не получила.

Мать покачала головой:

– У нас в подъезде вряд ли кто-то приютил бы незнакомого человека. А расскажи поподробнее про медали.

– У отца 9 мая украли медали, прямо с пиджака сняли у подъезда. А потом мы с Леной нашли эти медали. Они лежали на холодильнике в старой кожаной сумочке.

– Так может, вы просто не заметили их сначала.

– Ну что ты говоришь, – рассердилась Алена, – это невозможно. Мы перетряхнули всю квартиру, каждый уголок. Искали документы на недвижимость. Заодно проверили все кошельки, сумки, карманы. Ничего не было, кроме мелких денег. И вот я прихожу как-то с утра, от соседей, где ночевала, и пожалуйста! Медали лежат на видном месте, на холодильнике.

– Это очень странно. Допустим, что так. Подбросили медали… Зачем? Я не понимаю. Так получается, есть какая-то связь между предполагаемым убийством и пропажей медалей, о которой никто бы не догадался, если бы эти медали не надумали подбросить.

– Получается, связь есть. Только какая? А медали подбросили, я думаю, что бы наоборот, отвести подозрения. Откуда они знали, что за день до этого мы с Леной перетрясли всю квартиру. Наверное, подумали, что не до этого было.

– Алена рассказывала, – вмешался в разговор Максим, – что в день похорон приходил подозрительный студент и она рассказывала ему про пропажу медалей. А после их сразу и подбросили.

– Да, это так, – кивнула Алена. – Приходил парень, симпатичный такой, высокий. Спросил про папу. Я и выплеснула ему все свое возмущение казенной отпиской милиции по поводу кражи медалей. Думала, что парень мне посочувствует. Но он мне показался странным. Долго не уходил, топтался, все выспрашивал, как долго я пробуду, что собираюсь делать дальше. Напросился в квартиру и стал зыркать по комнатам. Взгляд какой-то неприятный, застывший, что ли… У меня до сих пор от него мороз по коже. Как будто он помнит, что творилось в квартире. Лосев, сосед по площадке, говорит, что несколько раз видел этого парня. Один раз он вертелся во дворе, в другой раз поднялся и звонил в квартиру, но никого не было. Что-то ему надо было.

– Тебе надо было расспросить этого парня, кто он такой, чем занимается, где учится.

– Я знаю, – загрустила Алена. – Но тогда я не додумалась. У меня состояние было, как в тумане. Я только помню, что он занимался в секции по альпинизму. Просил подарить для секции акварель «Горы». У меня кто только не просил живопись отца в подарок – соседи, коллеги по работе. И все говорили, что папа им обещал картину, но вот не успел подарить, умер. И это при том, что коллеги утверждали, что последнее время отцу было жаль даже продавать свои работы. Он говорил, что эти картины ему, как дети.

– Мне кажется, милиция легко могла бы найти этого парня. Интересно было бы проследить, с кем он встречается, – сказал Максим.

– Вы думаете, милиция начнет разыскивать этого парня и его допрашивать? – спросила мать.

– Прокурор клялся и божился, что они во всем разберуться. И все нам напишут, – сказала Алена.

– Ну, ну…, – саркастически протянула мать, приподняв брови.

Беда была в том, что и сама Алена подсознательно не верила, что начнется полноценное расследование. Из-за всех этих переживаний женщину начала мучить жестокая бессонница. А если удавалось забыться в тревожном сне, то снились кошмары и она просыпалась от собственного крика.

На улице Алена нос к носу столкнулась с приятельницей Кирой. Они навстречу друг другу перебегали скоростную магистраль, лавируя между машинами, так как зеленый свет уже закончился. Кира, увидив подругу, ловко развернулась в противоположную сторону, чудом не столкнувшись с «Лексусом», за рулем которого сидела самоуверенная дама. Дама лихо вырулила, одновременно разговаривая по телефону и раздраженно сигналя.

– Что это с тобой, – изумилась Кира, когда подружки добежали до тротуара. – На тебе лица нет!

Алена махнула рукой, вытерая слезу:

– У меня отец умер…

– Слава богу, – сказала Кира.

Алена недоуменно на нее посмотрела.

– Я думала, ты чем-то заболела, так ты плохо выглядешь. А так – все понятно. Ну что, пойдем ко мне, ты мне все расскажешь. Хотела за квартиру заплатить, но это в другой раз.

Кира жила неподалеку в коммунальной квартире в старом, сталинской постройки, доме. Соседи у неё были вредные, единственный плюс – расположение жилища в центре города. Квартира была огромная, дурацкой планировки. Гость попадал сразу же в квадратную прихожую, из которой виднелось множество белых, с облупившийся краской, дверей. Кирина комната была длинная и узкая, трамвайчиком, с высоким потолком и огромным, во всю комнату окном. Обставлено жилище было довольно просто, но со вкусом, насколько позволяли Кире финансы, которых всегда не хватало. Вечные проблемы были с соседями, не желающими жить по Кириным правилам.

Приятельница сбегала на кухню и вернулась с дымящийся туркой с кофе. Аромат наполнил комнату, пока Кира разливала напиток в маленькие изящные чашечки. Она закурила, присев на краешек подоконника. В окно заглянула кошка, черная, с белой грудкой и ярко-зелеными глазами.

– Представляешь, – сказала приятельница, – эта соседская кошка вылазит через форточку и гуляет по всему периметру дома, а у нас 5 этаж. И ко всем заглядывает в окна.

Кошка раздраженно мяукнула и изчезла.

– Когда у тебя умер отец? Почему ты мне не позвонила? – приступила к допросу Кира.

– Это произошло так внезапно, – Алена сделала глоток, но обожглась. – Пришлось срочно вылетать на похороны. Мне было не до звонков.

– Но у тебя отец был в возрасте. Можно было предположить…

– Можно было. Но все равно, как палкой по голове. Мы к нему с Максимом весной собирались в гости, но не успели… Письмо от отца получили за несколько дней до его смерти, оно было такое теплое. Я даже удивилась. Он как будто предчувствовал что-то и прощался.

Алена призадумалась. Преступление, вероятно, было спланировано заранее, к нему тщательно готовились. Наверное, выяснили, что отец живет один, и в Бресте у него нет родственников. Вероятно, заранее изготовили дубликат ключа. Незадолго до смерти отец просил помочь открыть его квартиру. Алена же вынуждена была сменить замок. Рассказывать все это Кире сейчас не хотелось. Та между тем спросила:

– А квартиру, получается, ты теперь унаследуешь?

– Ну, если не объявятся другие наследники, то да.

– Ты думаешь, такое возможно?

– Кто его знает, – уклончиво ответила Алена, – в наше время всего можно ожидать.

Алена считала, что не нужно путать понятия «подруга» и «приятельница». С веселой и бесшабашной Кирой её связывали отнюдь не простые отношения. Несколько раз приятельница пыталась отбить у Алены ухажера. Но у простоватой внешне Киры не получалось состязаться с красивой и утонченной Аленой, каждый раз дело заканчивалось полным провалом. Алена сердилась на Киру и не разговаривала с ней, та просила прощения, и Алена каждый раз её прощала.

В остальное время женщины весело проводили время за чашечкой кофе или бокалом вина и милыми сплетнями обо всем на свете. Впрочем, в последнее время Кира прекратила всякие попытки навредить и стала больше дорожить отношениями. У неё всегда была масса неприятностей со всеми и это требовалось с кем-то обсуждать. На работе её гнобили «бабы». Кира работала секретарем начальника отдела. С сестрой она тоже не ладила. В коммунальной квартире вела непримиримые войны с соседями.

Все эти запутанные истории обрастали душераздерающими подробностями. Например, замужняя сестра Киры уже несколько лет имела любовную связь с собственным начальником. Кира же начала отчаянный флирт с мужем сестры, якобы пожалев «этого рогоносца», и теперь пребывала в недоумении, как же ей смотреть в глаза сестре. Соседей по коммуналке она своими придирками доводила до бешенства. Складывалось впечатление, что Кира была врагом сама себе, в такие истории она постоянно влипала.

Главная же проблема была во взаимотношениях с отцом её дочери Лиды. В свое время Кира, как это часто бывает, сильно не поладила со свекровью и это способствовало разводу с мужем. С тех пор прошло много лет, дочка подросла и пошла в школу, но ни свекровь, ни бывший муж так и не выразили желание хотя бы изредка видеться с девочкой. Лида росла, как трава в поле, без отца и бабушки, которые спокойно проживали с ней в одном районе. Благо Кира, непутевая во всем остальном, была довольно хорошей матерью. Ребенок был обласкан, ухожен, прекрасно одет, невзирая на бесконечные долги. Бывший же муж Киры так и не создал семью и продолжал жить вдвоем с матерью.

Один раз Алена вместе с Кирой и Лидой шли из магазина, вдруг они столкнулись лицом к лицу с родственниками девочки – её отцом и бабушкой. «Они и в магазин вместе ходят, прямо как муж и жена, – злобно прошипела Кира. – Правильно, зачем этой мамаше нужно, что бы её сын жил с женой и дочкой, а она одна». Алену тогда поразило, что бывшая родня Киры прошла мимо, не пошевелив и бровью, отрешенно глядя перед собой. «Это ж какую надо иметь выдержку, что бы пройти мимо дочки с внучкой, сделав вид, что её не знаешь? И чем ребенок виноват? – подумала Алена».

– Вот у тебя хотя бы был отец, – грустно сказала Кира. – Пусть вы жили не вместе, но, все-таки, изредка виделись, переписывались. Ты и квартиру вон от него унаследовала. А я своего даже и не знала. Они давно-давно с мамой разошлись, когда мы с сестрой были маленькие, и я даже не знаю, где он. Меня это так угнетает… А теперь вот еще у Лидочки отца нет. Вернее, формально он есть, но не хочет её воспитывать. Что я ей скажу, если она начнет меня спрашивать? И еще у тебя всегда была мама…

Кирина же мама рано умерла и её с сестрой воспитывала тетя. Может, поэтому Кира получилась такая непутевая? Иногда Алена задумывалась, зачем ей нужна такая подруга. Но Кира всегда выступала инициатором примирений, говорила, как ей нужна Алена, как она ценит их дружбу, как, в конце концов, несчастна и одинока. И Алена смягчалась. Кира права, между прочем, насчет отца. Очень полезно знать свои корни и жалко, что Кира практически незнакома со своими предками.

Алена хотя бы редко, но виделась с отцом. И всегда из писем знала о его жизни, хотя получается, он ей многого не писал. Приятно, что Александр Черных был не алкоголик какой-нибудь, а уважаемый человек, преподаватель института, талантливый художник. Наследственность тоже немаловажная вещь. От кого у Алены художественные способности, чувство стиля, хороший вкус, внешняя красота, наконец?

Вслух она сказала:

– Да, трудно жить, не зная, кто твои предки. Я очень жалею, что в своё время не расспросила отца про его родителей, кто они были, как жили, какие жизненные ценности исповедовали. Я даже про войну его не расспрашивала, а сам он, почему-то, никогда не рассказывал. Его интересовало только искусство. Они с мамой лишь в одном похожи – оба работоголики. А теперь отец умер, и я уже ничего не узнаю.

Я как-то смотрела одну передачу, про Австрию. Показывали замок, он стоит в лесу на озере, очень красивый с архитектурной точки зрения. Замку уже 500 лет, и до сих пор им владеет одна и та же семья. В этих стенах представители данной фамилии рождались, умирали, справляли свадьбы. На стенах висят портреты представителей этого рода, про всех известно, кто чем занимался. У них даже есть собственное фамильное привидение. Представляешь? А мы даже не знаем, как жили наши прабабушки и прадедушки.

Кира поинтересовалась:

– А почему твои родители развелись?

– Мать говорит – не сошлись характерами. Понимаешь, отец воевал, потом учился после войны. Родители у него умерли. Существовать было не на что, голодно. Какая тут женитьба! Он мне рассказывал, что первое время жил в женском общежитии за занавеской, сестра его устроила, она училась в строительном институте. Потом отец еще в аспирантуру поступил. В общем, незаметно время пролетело, а уже за сорок. Он уже привык жить один, в своем мире, сам о себе заботиться.

А еще мама была намного моложе папы, это тоже не очень благоприятно. Мне кажется, что хорошо, когда разница в возрасте между супругами небольшая, тогда они лучше друг друга понимают. Вобщем, столько претензий было к отцу – и невнимательный, и эгоистичный. Возможно, все так и было. Папа был зациклен на искусстве. Ему бы другую женщину, что бы заботилась, понимала, интересовалась его творчеством, ходила с ним на выставки. Мама говорит, что чувств у них не было, холодно друг к другу относились, подолгу не разговаривали. Конечно, ей любви хотелось, ухаживаний красивых, она же молодая совсем была.

– А зачем она без любви выходила замуж?

– Зачем?? Мне самой очень интересно. Мама влюбилась в какого-то блестящего офицера, этакого гусара. Но побоялась, что тот ей будет изменять. И решила, что жизнь с папой, который намного её старше, будет спокойной и стабильной. И не нашлось никого, кто бы её образумил, а ведь у нее были и родители, и бабушка с дедушкой, и старший брат. Мама была младшим ребенком в семье, очень избалованным. Однако все так и вышло, жизнь была спокойной и размеренной. Но она, наверное, не была счастлива. Хотя после развода жизнь лучше не стала, а даже гораздо хуже, но мать в этом ни за что не признается. И мама и папа остались в дальнейшем одинокими. А меня воспитывали бабушка и дедушка. Я всегда мечтала, чтобы у меня была большая семья – папа, мама, возможно, брат. И что бы проводили вместе праздники, например, Новый год или день рождения. У меня даже день рождения никогда не праздновали. А еще я мечтала, что бы у нас была дача. И мы туда ездили всей семьей, с велосипедом и собакой.

– А как твой отец оказался в Бресте? – поинтересовалась Кира.

– Очень просто. После развода отцу негде было жить. А в Бресте как раз открыли новый институт, и преподавателям полагалась жилплощадь. Отец получил двухкомнатную квартиру, обставил её хорошей мебелью и написал своей бывшей жене письмо. Он пригласил маму к нему переехать вместе со мной в Брест и начать все сначала. Но мать не захотела. Она очень любила своих родителей и работу, это для нее было гораздо важнее семьи.

– Мне этого не понять, – вздохнула Кира, – мне бы муж сказал: приезжай, я получил квартиру. К тому же Брест не такое уж плохое место.

– Очень милый город. Там такая природа красивая. Европа опять же рядом. Но на мой вкус Брест слишком провинциальный. Я не люблю провинциальные городки. Мне кажется, жизнь там замирает, и человек не развивается.

– Не знаю, я бы поехала. Семья, по-моему, главнее карьеры. Тем более, что есть ребенок, а ему очень важно иметь обоих родителей.

– Я вспомнила историю своей одноклассницы, Веры. Мать её родила от женатого мужчины, и Вера никогда не видела отца и даже не знает кто он. Хотя они живут в одном городе. Наверное, это ужасно. Половину тебя как бы отрезали, ни своей истории, ни поддержки родни. А Верина мать к старости стала ужасной моралисткой, третирует её, хотя дочери уже за тридцать, все борется за дочкин моральный облик, у той в итоге нет никакой личной жизни.

– А вот представляешь, дети из детдома, каково им, от многих вообще родители отказались. И с этим надо как-то жить. А что ты думаешь делать с квартирой?

– Пройдет положенные полгода, я вступлю в права наследства и смогу продать квартиру. А папины картины мы уже перевезли в Новосибирск. Я, наверное, уже засиделась у тебя, – спохватилась Алена, – меня дома заждались.

– Ну, если надо помочь, ты мне скажи. Я могу отпуск взять, поехать с тобой в Брест, помочь разобрать вещи. Или косметический ремонт сделать, обои переклеить, что бы легче квартиру продать было. У меня все равно билет бесплатный, я же на железной дороге работаю.

Алена сказала, что помощь не потребуется, но все равно ей приятно.

Мать была настроена к Кире негативно.

– Ты была бы с ней поосторожнее, – неодобрительно сказала она, когда Алена рассказала о встрече с приятельницей. – Зависть – ужасная штука.

– Ну что ты, мама, – рассердилась Алена, – чему уж так завидовать?

Её всегда возмущало, что мать всё видит в черном свете.

– Как чему? – возмутилась мать, – ты вот замуж вышла, а она так и будет болтаться одна, судя по всему. Кира со всеми переругалась в своей коммуналке, а у тебя уютная квартира, да еще и отцовскую унаследовала.

– Я еще ничего пока не унаследовала. Дело темное с этой квартирой. Зачем украли документы? Я боюсь, как бы не всплыл какой-нибудь якобы наследник с поддельным завещанием.

– Я поговорю со своей крестницей Риммой, – сказала мать. – Она юрист, может, что-то посоветует.

Крестных детей у матери было немало. В советские времена её сотрудницы потихоньку крестили своих малышей, а в роли крестной частенько выступала Аленина мама. Одна ближайшая крестница была юристом, другая – врачом, что было очень удобно. Обе жаловались на жизнь своей крестной маме и делились с ней секретами, что крайне удивляло Алену. Её отношения с матерью всегда были напряженными.

– Вот ты мне скажи, – говорила Алена мужу, – сколько у нормального человека может быть крестников? У моей мамы их пятеро! А ведь им тоже нужно уделять внимание. Притом, что на родную дочь у неё нет времени.

– А с крестниками твоя мать общается?

– Представь себе, да! Правда не со всеми. У неё две любимые крестницы. Одна врач, а муж у неё довольно богатый бизнесмен. И юрист Римма, у нее не жизнь, а бразильский сериал. Обе вполне обеспеченные. Когда отец умер, я думала, что мать займет на похороны у одной из своих крестниц. Вместо этого она принялась убеждать меня не ехать в Брест, мотивируя отсутствием денег. Так странно, и совершенно на неё не похоже.

– А что за проблемы в жизни у Риммы?

– Влиятельные родственники устроили её юристом в крупную компанию. Зарабатывает хорошо, но почему-то ей фатально не везет в личной жизни. Сначала её бросил однокурсник, прямо перед свадьбой. Она очень страдала и всё время жаловалась моей матери. Потому что её собственная мамаша «совсем её не понимает». Потом Римма влюбилась в сына богатого банкира. Все было хорошо, они даже жили в гражданском браке. Но потом парень попал в секту. Когда Римма поняла это, было уже поздно. Был поставлен ультиматум – либо она, либо секта. Парень выбрал секту.

Потом Римма познакомилась по интернету с каким-то немцем и решила погостить у него в Германии. Но она была сильно разочарована. Немец оказался не богат, жил в одной маленькой комнате с откидывающейся на ночь кроватью. Римма была возмущена, зачем ей так далеко ехать и терпеть бытовые неудобства. У неё здесь прерасная работа, шикарная квартира. Был еще следователь, его хотели убить.

– Хватит, хватит, – засмеялся Максим, – я понял. Для чего ты хочешь сходить к Римме?

– Хочу посоветоваться, что мне делать, если объявиться еще какой-нибудь наследник. Украли докуметы на папину квартиру – зачем? Что они хотели дальше с документами делать, ведь они на папину фамилию, а он умер. Предположим, предъявят поддельное завещание. И что мне делать? Судиться, требовать экспертизы подписи?

– Попробуем порассуждать, как собирались действовать преступники. Предположим, они захотели продать квартиру по доверенности, разумеется, поддельной. Но Александр Черных умер, и доверенность становится недействительной. Если использовать эту схему, нужно было, что бы он просто исчез. Куда-нибудь уехал и не вернулся. А какой-нибудь якобы родственник продал квартиру в его отсутствие. А на самом деле от твоего отца потихоньку избавились. Но этот вариант не прокатывает. Художник Черных преподает на кафедре в институте и ведет изостудию. Он пунктуален и уехать куда-либо, бросив работу, не может. Его сразу начнут искать. Другое дело, если бы он был обычным пенсионером.

– Тогда вариант только один – они решили подделать завещание. Специально оставили свет в комнате зажженным, что бы отца побыстрее нашли. Через некоторое время появился бы лженаследник и оформил на себя квартиру – преположила Алена.

– Но тут приехала ты, чего никто не ожидал. Кто бы мог подумать, что у художника Александра Черных, который живет один и с посторонними практически не общается, где-то в далекой Сибири есть дочь. И что он поддерживает с дочерью контакт. Между прочем, помнишь, тебя следователь спросил, поддерживала ли ты с отцом отношения. А вот подозрительный студент, приходивший на поминки, может это и есть предполагаемый лженаследник?

– Может быть, – нахмурилась Алена, – вот я и хочу спросить у Риммы, что мне делать, если преступники обнаглеют, и кто-то явиться с поддельным завещанием. А может, из отца просто выбили подпись перед смертью. Страшно об этом даже думать… Нотариус мне сказала, что я являюсь прямой наследницей, и для меня завещание не обязательно. Если в течении полугода не объявится еще кто-нибудь с завещанием, я без проблем унаследую квартиру.

– По любому нельзя допустить, что бы преступники добились цели. Этого еще не хватало. Обнаружив, что у художника Черных имеется дочь, и она приехала на похороны, незнакомцы испугались и, возможно, пытались от тебя избавится, что бы ты чего-нибудь лишнего не накопала. Корни этого преступления где-то на поверхности.

– Может, в прокуратуре разберутся? Что-то они ничего не пишут. Прокурор мне обещал, что они проверят моё заявление и мне ответят.

Максим пожал плечами:

– Что-то мне подсказывает, что ничего подобного они делать не будут. В любом случае, огромное спасибо добрым людям, соседям твоего отца. Приютив тебя, они, возможно, спасли тебе жизнь!

Алена поежилась. Ползущая из всех углов тревога терзала душу. Мучили дурные предчувствия. Необходимость опять ехать в Брест и решать накопившиеся там проблемы вызывала тяжелое беспокойство. Но и отказаться от этого мероприятия не представлялось возможным.

Римма была пристроена своим влиятельным дядей в преуспевающую компанию. Она сидела в собственном уютном кабинете. Крестница матери

приняла Алену со всевозможной доброжелательностью.

– Я ездила на похороны отца в Брест, – принялась рассказывать о своей проблеме Алена. – Тебе, наверное, уже моя мама рассказала. Так вот, выяснилось, что его смерть выглядет подозрительно. И из дома исчезли все документы на квартиру. Я хочу посоветоваться, для чего могли их украсть?

– Cейчас столько квартирных афер, – пожала плечами Римма. – Если документы твой отец сам случайно не потерял.

– Я очень сомневаюсь. Куда могли подеваться тех. паспорт, свидетельство о приватизации и домовая книга? Целая пачка документов, мне соседи показывали, как это выглядет.

– Да, конечно, все это подозрительно. Здесь два варианта – либо изготавливают поддельную доверенность и по ней потом продадут квартиру, либо поддельное завещание.

– И тогда появится лженаследник?

– Возможно. Только учти, это стало очень рискованным, так как объявилась ты и подала заявление на открытие наследства и в милицию. Я тебе советую все время жаловаться в прокуратуру, по крайней мере, пока не получишь наследство.

– Доверенность, я думаю, отпадает, – сказала Алена. – Вот если бы отец был на пенсии… Тогда можно было бы сказать, что он куда-то уехал, а родственников или знакомых попросил продать квартиру. А так, учебный год в разгаре, да отца тут же бы хватились. Не мог же он уехать, никого не предупредив. Скорее всего, планировалось поддельное завещание. Все выглядело, как естественная смерть. Ничего не вызывало подозрений – человек лежал в своей квартире, дверь заперта, на первый взгляд, все вещи на месте. Через некоторое время объявляется некий наследник, например, кто-то из его учеников, и спокойно получает квартиру. Что делать, если, несмотря на то, что приехала я, родная дочь, все-таки появится некто с завещанием?

– Ну, придется оспаривать в суде, делать экспертизу подлинности подписи.

– А если, например, отца пытали и заставили перед смертью подписать завещание или просто обманули, хитростью уговорив поставить подпись, и бумаги выглядят подлинными?

– В любом случае, ты, как прямая наследница, получишь не меньше трех четвертей доли от того, что бы ты унаследовала по закону.

После разговора с Риммой вопросов не убавилось. Перспектива судиться, да еще в другом государстве, угнетала. И почему Алена должна делиться даже одной четвертой доли с возможными убийцами? К тому же очень раздражали охи и вздохи Риммы, что Алена ужасно выглядет, на ней лица нет, просто дошла до ручки. Хорошо маминой крестнице, сидит себе спокойно в уютном кабинете и ухом не ведет. Что за эгоизм, однако, у некоторых людей! У Алены горе, а как это еще называется, когда отец умер. Переживания. А она, в понимании Риммы, должна цвести, как майская роза, невзирая на печальные обстоятельства.

Проходя мимо библиотеки, женщина надумала зайти в читальный зал и почитать гражданский кодекс. Найдя соответствующую статью, Алена выяснила интересную вещь. Обещанная обязательная доля полагалась несовершеннолетним детям или тем, кто находился на иждевении умершего. Так что в случае, если найдется завещание, никакой обязательной доли Алене не положено. Поскольку семейный кодекс в республике Белоруссия был аналогичным российскому.

– Представляешь, что мне Римма насоветовала, – пожаловалась Алена мужу. – Она сказала, что мне в любом случае положена обязательная доля наследства. А на самом деле – только в том случае, если наследник несовершеннолетний или находился на иждевении, например, пенсионер. Как Римма училась в институте, если не знает таких элементарных вещей? То же мне юрист!