Текст книги "Наследница"

Автор книги: Ольга Кучумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Неожиданно в дверь позвонили. Алена очень удивилась, так как время было уже позднее, но открыла. На пороге стояла очень старенькая сгорбленная старушка. Алена с трудом узнала соседку отца по площадке, которую она видела несколько раз в свои предыдущие приезды. Старушка, держась за стены, прошла в гостиную и опустилась на диван.

– Алена, какое горе у Вас, – запричитала она. – Александр Васильевич был таким хорошим человеком. Я понимаю, как Вам сейчас тяжело.

«Вы даже себе представить не можете насколько», – согласилась про себя Алена.

– Я Вас приглашаю к нам ночевать, – продолжила старушка, – негоже оставаться одной в таком горе.

Несмотря на настойчивые уговоры соседки, Алена отказалась. Она не хотела никого стеснять и чувствовать себя неловко, ночуя у чужих людей. Поэтому Алена поблагодарила старушку и вежливо отказалась. Спать хотелось настолько сильно, что казалось – только преклони голову к подушки и сразу же погрузишься в глубокий и крепкий сон. Женщина невольно задумалась, что происходит с душой после смерти и не витает ли она где-то здесь. С другой стороны, папина душа в любом случае не причинит вреда дочери, так что беспокоиться не о чем. К тому же Алена, несмотря на некоторые комплексы, отнюдь не суеверная и не трусиха. Она прекрасно переночует в квартире отца, никого не напрягая. Старушка нехотя удалилась.

Вздохнув с облегчением, Алена умылась, переоделась в халатик и свернулась калачиком на тахте, укрывшись одеялом. Торшер она оставила включенным, просто так, на всякий случай. После этого женщина мгновенно отключилась.

Через некоторое время Алена неожиданно проснулась. Ей показалось, что уже глубокая ночь, но посмотрев на часы, она поняла, что нет еще и 23 часов. Зловеще светил зеленоватый торшер, недобрым взглядом с противоположной стены смотрела Джоконда, как будто она знала какую-то ужасную тайну. Алена почувствовала мороз по коже. Из-за необъяснимого страха она поняла, что уснуть уже не сможет. Решение пришло быстро и как бы само собой – нужно идти ночевать к сердобольной соседке, пока есть вероятность, что она еще не спит.

Ругая себя последними словами, Алена быстро засобиралась. «Не думала я, что ты такая трусиха, – говорила себе женщина, – Почему ты не можешь находится в этой квартире? Ведь она же заперта на ключ, рядом, за стенкой, мирно спят соседи, за окном тихий район спокойного городка Брест. Тебе же, в принципе, ничего не угрожает! Но нет, ты идешь на ночь глядя напрягать совершенно посторонних людей, которые из вежливости пригласили тебя погостить».

Несмотря на острое недовольство собой, Алена подскочила с тахты, быстренько оделась, взяла ключи и вышла на лестничную площадку. Через минуту она уже звонила в дверь соседней квартиры. Антонина Ивановна, так звали сердобольную женщину, к счастью еще не спала и смотрела телевизор. Соседка и ее муж, высокий сутулый старик, встретили Алену очень радушно.      Старушка предложила гостье переночевать в гостиной на диванчике. Пока бабушка стелила постель, к ним в гости заглянула еще одна соседка, Марина, довольно молодая и симпатичная женщина из квартиры напротив. Она призналась, что наблюдала в глазок, как Алена звонит в дверь к Антонине Ивановне, а поскольку просто умирает от любопытства, то не могла оставаться дома, так сказать, вдали от событий.

Алена, почувствовав себя в безопасности, подумала, как сильно она, все таки, хочет спать. Для того ли она подорвалась посреди ночи и пришла к Антонине Ивановне, что бы общаться со всеми соседями? А ведь завтра рано вставать, ехать в морг, потом на кладбище…

Но женщины не желали войти в положение Алены. Они принялись наперебой расспрашивать гостью из далекой Сибири, а также что-то рассказывать про своего внезапно умершего соседа. Марина не преминула тут же сообщить, что Александр Васильевич обещал ей подарить какую-нибудь картину, да вот не успел, умер. «Ну, конечно, – подумала про себя Алена, – так я тебе и поверила. Теперь можно что угодно говорить. Папа никогда никому не дарил своих работ. А в последнее время он даже отказывался их продавать, так ему жалко было с ними расставаться. Он говорил, что ему картины, как дети, мне так на кафедре рассказывали».

– А какого числа умер Ваш папа? – спросила Антонина Ивановна.

– Как это – какого? – удивилась Алена, – 19 февраля. У меня так написано в свидетельстве о смерти, мне его на кафедре отдали.

– А вот и нет, – торжествующе заявила пожилая соседка, – он умер гораздо раньше, числа 15 или 16.

– Кстати, это действительно так, – подтвердила Марина, – 19 февраля его тело обнаружили, вскрыв квартиру.

– Но ведь есть же заключение экспертизы, там черным по белому написано, – возмутилась Алена.

– Наплевать на эту экспертизу! – нетерпеливо сказала Марина, – Я тебе говорю, все было не так, как там написано.

«И чего они мне голову морочат, – с досадой подумала Алена, – Я сегодня когда– нибудь лягу спать? Конечно, этим теткам хорошо, а в Сибири уже глубокая ночь, у нас же разница во времени 4 часа!».

Но Антонина Ивановна бодро продолжала:

– Мы с мужем 16 числа рано утром пошли выгуливать нашего песика Тяпочку, – она кивнула на рыжую лохматую псину, которая сидела неподалеку и , опустив одно ухо, прислушивалась к разговору. И видим – у Александра Васильевича свет в окне горит.

– Ну и что?

– А то, что свет у него горел и днем и вечером. И на следующий день тоже. С кафедры секретарь прибегала, спрашивала, не знаем ли мы, что с ним произошло. Потому что он не пришел на консультацию и на звонки не отвечает. А мы откуда можем знать? Он нас, если куда-то уезжал, никогда в известность не ставил. Мы и стучали к нему и звонили – все бесполезно.

– Вобщем, – продолжила Марина, – уже сил больше не было терпеть и думать, что там такое случилось. А когда мы увидели, что и 19 свет горит, то вызвали милицию. Они нашли понятых и вскрыли квартиру. А он там лежит в коридоре, лицом вниз, о порог в туалете ударился. Рядом лежал венечек. Видимо, подметал квартиру, с сердцем плохо стало и упал.

– Нет, – сказала Антонина Ивановна, – милиция не вскрывала квартиру. Они вызвали пожарных и те зашли через балкон, у него балконная дверь была открыта.

–Ах да, точно, – согласилась Марина, – он же любил спать с открытой дверью, закалялся все. Да и зима у нас в Бресте теплая, сейчас вон +10.

– А еще, – продолжила рассказ Антонина Ивановна, – соседка снизу, Зоя Васильевна, рассказывала нам потом, что она в ночь на 16 февраля слышала сильный шум, как будто стул упал, потом еще какие-то звуки, потом кто-то стонал. А после все стихло. Она и милиции хотела это рассказать, да только они не стали ее даже слушать.

У Алены сон как рукой сняло. Cердце защемило от боли. Бедный папа! Ему, наверное, стало плохо с сердцем, он хотел вызвать скорую, но не смог дойти до телефона. Упал и ударился. Он лежал и стонал от боли, но некому было придти ему на помощь. Возможно, если бы вовремя приехала скорая помощь, его удалось бы спасти. Вот что значит – жить одному! Алена предлагала отцу переехать в Новосибирк, а он обещал подумать. А чего тут думать то, когда больше 80 лет на носу.

Алена решила задать еще один вопрос, мучивший ее.

– А вы не знаете, что случилось у него с медалями? Вроде они куда-то пропали 9 мая, я нашла письмо из милиции.

– Да, неприятно получилось, – закивала головой Антонина Иавновна. – В институте всегда собирают 9 мая участников войны. Вот Александр Васильевич туда и отправился, как всегда, одел все свои медали. Ветеранам налили по 100 грамм, в честь праздника. Ну и папа твой тоже выпил, не отставать же от других. Хотя выпивать он совсем не мог, ему сразу плохо становилось. Ну а потом всех ветеранов по домам отправили на автобусе, его тоже довезли до подъезда. А он сел на лавочку, да и отключился. А когда очнулся – нет ни одной медали. Все с пиджака сняли.

– Как, прямо на улице? – поразилась Алена, – Там же, наверное, были люди, все-таки 9 мая. Неужели никто ничего не видел? C пиджака не так-то просто снять медали, они ведь прикручены.

– Да, вот так все и было. Александр Васильевич, разумеется, очень расстроился, – сказала Антонина Ивановна. – Он даже написал заявление в милицию. Но потом он смирился, сказал, что закажет планки, ведь у него остались удостоверения к медалям.

– Наверное, это ужасно, ведь за эти медали заплачено кровью. Да еще такое хамское отношение в милиции. Представляю, как отец переживал!

– Мы с мужем его очень хорошо понимали, – откликнулась Антонина Ивановна, – ведь мы тоже участники войны!

Старушка на минуту вышла из комнаты, принесла китель времен войны и с гордостью продемонстрировала его. В несколько рядов китель был украшен орденами и медалями.

На следующее утро Алену разбудила Атонина Ивановна. Она собрала на кухне нехитрый завтрак – чай, домашние булочки.

– А кофе у Вас, случайно, нет? – с надеждой спросила Алена, в душе понимая всю безнадежность вопроса. Вряд ли у стариков есть кофе.

Алена была кофеманка со стажем. Утро без любимого напитка превращало её в нервную раздражительную особу. К обеду мысли о кофе становились навязчивыми, а жизнь – не в радость. Анотонина Ивановна отрицательно покачала головой. Алена вздохнула. Сейчас, когда она испытывала такой сильный стресс, кофе ей был особенно необходим. Он бы взбодрил бы её после почти бессонной ночи и придал ясность мыслям. Но ничего не поделаешь, придется терпеть.

Алена поблагодарила гостеприимную хозяйку за завтрак и вернулась в квартиру отца. Залитая утренним светом комната производила впечатление совершенно обычной, огромная репродукция Джоконды не выглядела зловещей. Только беспорядок в квартире был какой-то черезмерный. «Ну и накрутила ты себя, – подумала Алена. – К соседям побежала ночевать. Ужасная трусиха!».

Заглянув в вспешке собранную дорожную сумку, она не обнаружила там ни косметики, ни даже расчески. Поискав, она нашла в квартире отцовскую сломанную пластмассовую расческу и кое-как причесала длинные светлые волосы. Без косметики временно придется обойтись, хотя в обычной жизни женщина в магазин за хлебом не выходила не накрашенная. Вздохнув, Алена нацепила черную водолазку из белорусского трикотажа, купленную в палатке за углом и собралась идти в институт, стараясь не думать, что за кошмар ей предстоит сегодня пережить.

В подъезде к ней подошли несколько человек и выразили свое соболезнование. Слава богу, мир не без добрых людей! Соседка, полноватая женщина с русыми волосами и светло серыми глазами, взяла Алену за руку и, сочувственно глядя ей в глаза, сказала:

– Я понимаю, как Вам сейчас тяжело хоронить отца. Такое горе! А Вы одна, в чужом городе. Я предлагаю от всей души свою помощь. Обращайтесь, если что-то надо, не стесняйтесь. Меня зовут Лена. Я Вам помогу прибраться, разобрать вещи отца, там столько работы. Я бывала в гостях у Александра Васильевича. Один раз он помог мне донести ящик с помидорами из огорода. Мы с ним разговорились, и он меня пригласил к себе в гости, показал мне свои картины. Они такие красивые!

Алена сама прекрасно понимала, как трудно ей придется без поддержки родных или хотя бы друзей. Нужно как-то совладать со своими эмоциями, ведь столько требуется сделать, даже не знаешь, за что хвататься. Все случилось так неожиданно, что она вынуждена была поехать одна. Даже на это деньги с трудом удалось собрать. Шутка ли, билеты в другой конец страны, расходы на похороны. Все это отнюдь не дешево. Кто же знал, что основные затраты взял на себя военкомат, что в квартире отца лежат наличные деньги, и их никто не разворовал, несмотря на то, что приходило много народу – и милиция, и сотрудники.

Похороны прошли как в тумане. Секретарша Полина дала Алене несколько таблеток валерьянки и сама тоже выпила. Молоденькая девушка сильно нервничала и когда из морга вынесли гроб, просто сбежала. Алена на негнущихся ногах подошла попрощаться с отцом. Ее удивило большое синее пятно на лбу покойника. Она спросила об этом окружающих, ей ответили, что это, скорее всего, трупные пятна, или следы от удара, ведь его нашли лежащим лицом на пороге.

Алене предложили пройти в автобус, куда перенесли гроб с телом. Выяснилось, что все коллеги отца по кафедре дружно сели в отдельное транспортное средство, и Алена осталась наедине с покойным. Ах, если бы хоть кто-нибудь из родных был рядом и держал ее за руку! Так она и ехала одна в автобусе вместе с мертвым отцом, оцепеневшая, как будто в состоянии сомнабулического сна. Это, наверное, были худшие минуты в ее жизни. Но вот автобус подъехал к дому отца, и соседи шумною гурьбою заполнили автобус. Алена пригласила всех желающих на похороны и поминки. Лена села рядом и просто взяла за руку с желанием поддержать. От простого человеческого участия сразу стало легче.

Было холодно, дул сырой пронизывающий ветер. На кладбище лежали сугробы. Отца, как ветерана войны, хоронили с воинскими почестями. Молоденькие военнослужащие стреляли вверх, провожая в последний путь старого солдата. Звучал траурный марш. Алена чувствовала себя героиней какого-то фильма в трагической сцене «смерть отца». Все, вот он – финал жизни, финита ля комедия. Как говорят, жизнь – это театр, а все мы в нем актеры. Человек рождается и умирает в одиночку, эту неблагодарную работу он должен проделать сам. Кто-то цинично пошутил, что жизнь – это болезнь со 100% летальным исходом.

Не так-то много событий, связанных с ритуалами. Встреча ребенка из роддома, потом крестины. Или, например, свадьба. У всех народов это связано с определенным пышным торжеством. Раньше Алена считала, что тратить деньги на свадьбу – пустая и глупая затея. К чему это дорогое белое платье, которое оденешь лишь раз, банкет с большим количеством гостей, дурацкая куколка на капоте машины. Все равно некоторые пары, еще не успев отдать долги, подают на развод. Но сейчас Алена убедилась, что праздновать свадьбу нужно, ведь так мало в жизни красивых и запоминающихся событий. О чем же потом вспоминать.

Ну и последний ритуал – похороны, нередко пышные и торжественные. Проводы человека в последний путь. Ему-то уже все равно, наверное, как его хоронили, кто из родственников и друзей пришел, что сказали. Или не все равно и душа человека откуда-то сверху все это видит?

Несмотря на то, что во взрослом возрасте Алена виделась с отцом всего несколько раз, она его, безусловно, любила. Если подумать, все лучшее, что в ней было, что выгодно отличало от других – хороший вкус, утонченность, художественные способности, наконец, привлекательная внешность – все это унаследовано от отца, это его гены. И Алена была за это благодарна, страшно подумать, что бы было, если бы она пошла в маму.

Возможно, при правильном воспитании, если бы отец жил в семье, делился своим жизненным опытом, учил живописи, все в жизни Алены сложилось бы по-другому. Она могла стать художником или дизайнером или искусствоведом. Алена подумала, как мало она знает про отца. Например, он был участником войны, но никогда не вспоминал про эту тяжелую часть жизни. Даже про кражу наград Алена узнала только после его смерти, разбирая коробку с документами. Отец любил рассказывать про свое творчество, всякие выставки, работы учеников. Поговорить про искусство, посещение музеев. Другие темы его не особенно интересовали.

После похорон все собрались в кафе при институте, что бы помянуть ушедшего человека. Алена с секретаршей Полиной вчера заказали поминальный обед. Слава богу, количество мест рассчитали правильно, осталось даже несколько свободных стульев. Народу набралось немного, не больше 40 человек. Преподаватели с кафедры, несколько студентов-старшекурсников, соседи по подъезду. Пришли и представители богемы – друзья-художники.

Творческих натур было видно сразу. Вот один из них – короткая куртка из белого искусственного меха, свалявшегося и грязного, фетровый берет с пером, лихо заломленный набекрень, бородка, как у дон Жуана. Это уличный художник, с которым Александр Васильевич случайно познакомился, такого ни кем не спутаешь. Или Анфиса, невысокая худощавая женщина в потертых джинсах. Про таких говорят – сзади пионерка, спереди – пенсионерка. Она вместе с отцом вела изостудию при институте.

Собравшиеся чинно расселись, с удовольствием выпили водки – ведь все замерзли от длительного стояния на кладбище. Алена тоже выпила. Горьковатая жидкость обожгла все внутри, но сейчас это было даже кстати. Как принято на похоронах, говорили о покойнике только хорошее. Человек, услышав про себя подобные хвалебные речи, передумал бы, наверное, умирать. Многие рассказали про успехи отца Алены в воспитании студентов и какое это благородное дело. Заведующий кафедры тоже отметил, что Александр Васильевич Черных внес огромный вклад в обучение молодого поколения. Из его учеников выросли известные в Белоруссии и за рубежом архитекторы и художники. Затем взяла слово Анфиса, коллега отца, которая преподавала вместе с ним рисунок детям в изостудии.

– Я удивляюсь, почему здесь так мало его учеников, – произнесла Анфиса, – тут все должно быть в венках, столько он воспитал замечательных архитекторов, художников, научил их прекрасному, вложил в них свою душу!

Алене вдруг стало обидно за отца. Кроме парочки студентов от профкома, никого больше не было. А ведь он столько лет учил молодежь, передавал опыт и знания, давал им все то, чего была лишена Алена.

– Конечно, достойный был человек, – подытожил выступления заведующий кафедрой, – про него можно сказать, что жизнь прожил не зря. Оставил после себя талантливые картины, обучил огромное количество студентов, работал даже с маленькими детьми. Его ученики – это его заслуга. Но самое главное – он воевал, защитил нашу Родину. Не про каждого после смерти можно такое сказать, некоторые, прямо скажем, напрасно топчут нашу землю.

После поминок подошла Лена, соседка по подъезду. Она сказала, что вечером неплохо было бы накрыть стол для тех, кто из-за работы не смогли придти на похороны, но хотели помянуть Александра Черных. Она, Лена, в свою очередь, готова помочь прибраться и что-то приготовить.

Алена подумала, что одной ей находиться будет тяжело, а так она побудет с людьми, которые ей сочувствуют и хотят почтить память ее отца. Поэтому она нашла предложение соседки очень разумным. Это было как раз то, что нужно. Женщина почувствовала в Лене доброго и отзывчивого человека и душой потянулась к ней. Было такое ощущение, что они давно друг друга знают. Соседка рассказала, что видела Алену, когда та приезжала к отцу, ведь она такая яркая и запоминающаяся. С Александром Васильевичем Лена много лет проживала в одном подъезде, общалась мало и практически ничего не знала про его жизнь.       Художник Черных был очень замкнутый человек и общение с соседями ограничивалось вежливым – «здравствуйте».

Только недавно Лене случайно удалось побывать в гостях у отца Алены. Александр Васильевич прочел ей лекцию про искусство, показывал свои книги и картины и очень впечатлил женщину. Еще был случай несколько лет назад, соседи по подъезду решили встретить Новый год, собравшись все вместе в одной из квартир. Александра Васильевича тоже пригласили, он спустился со своего четвертого этажа, посидел немного за столом. Потом все по стопочке выпили и он сразу же ушел к себе, стесняясь признаться, что ему от небольшого количества спиртного стало плохо.

Болтая, как лучшие подружки, женщины зашли в магазин, что бы купить продуктов для поминок. Алена почувствовала себя богатой – белорусские продукты гораздо дешевле российских, поэтому купили все, что захотели – водки, колбасы, сыра, селедки, картошки, конфет… Заплатив смехотворную, с точки зрения Алены, сумму, новоявленные подружки отправились домой. Дел было непроворот, нужно навести минимальный порядок, все приготовить, потому что соседи собирались придти к 6 вечера. Алену эти хлопоты отвлекали от тяжелых мыслей, поэтому она была даже рада.

Женщинам пришлось повозиться, прежде чем они смогли открыть дверь, ключ не хотел поворачиваться, замок заедал. Лена рассказала, что недели две назад Александр Васильевич тоже не смог открыть квартиру, и ему пришлось обратиться за помощью к соседу Лосеву. После этого замок немного отрегулировали, и вроде он стал нормально закрываться. Про эти неприятности Лене рассказал сам Лосев на поминках.

С трудом открыв дверь и попав, наконец, в квартиру, женщины решили быстренько прибраться. Лена свернула постельное белье, лежащее на диване в гостиной, забрала также и полосатую пижаму и унесла в соседнюю комнату. Алена убрала со стола все лишнее и протерла его. Потом Лена решила почистить картошку, а Алена сказала, что вымоет полы в квартире, так как было очень грязно и натоптано.

Соседка сходила к себе за большой кастрюлей, так как народу собиралось придти много. Алена же ползала по квартире с тряпкой, пытаясь отдраить пол. Работа была в разгаре, когда в дверь раздался звонок. “Странно, – подумала Алена, – еще только 5 часов, слишком рано для приглашенных гостей» . Открыв дверь, она увидела молодого паренька выше среднего роста в черной кожаной куртке, джинсах и кроссовках, ничем не примечательного. Скорее всего – студент.

– Александр Васильевич умер? – спросил молодой человек тихим вежливым голосом.

Он стоял на пороге квартиры напротив Алены, и женщина хорошо его рассмотрела. У парня были темные волнистые волосы и маленькие глубоко посаженные глаза с очень длинными загнутыми ресницами. Свежий румянец говорил о молодом возрасте.

– Я обучался у него в изостудии, – продолжал гость.

Алена обрадовалась пареньку. Как хорошо, что нашлись таки студенты, которые вспомнили добрым словом своего преподавателя и пришли выразить дочери соболезнование! Как это правильно и по-человечески! А то в кафе на поминках собрались, в основном, коллеги по работе и пожилые знакомые отца. А ведь он много лет обучал молодежь.

Молодой человек сразу же расположил к себе Алену. Он с интересом расспрашивал, как умер Александр Васильевич, где его похоронили. Вкратце рассказав, что было известно про обстоятельства смерти, Алена вдруг вспомнила про украденные у отца медали и бездушный отказ участкового расследовать это циничное преступление. Со всей энергией возмущенного холерика она обрушила на голову бедного парня рассказ про человеческую неблагодарность, равнодушие милиции к людям, у которых рука поднялась на святое – медали фронтовика, полученные за то, что он рисковал жизнью, защищая таких вот потомков.

Высказавшись и облегчив душу, Алена подумала, что студент разговаривает с ней уже довольно долго, соболезнование свои он высказал, все темы исчерпаны и, казалось, неожиданный посетитель мог бы уже идти дальше по своим делам, ей еще надо вымыть полы во всей квартире. Но парень топтался на месте, мялся и никуда не уходил. «Что ему в конце концов надо, – начала раздражаться Алена, – стоит и молчит. Почему он не уходит?». Молодой человек вдруг сказал:

– А почему мы стоим на пороге? Можно я войду в квартиру?

– Ну войдите, – сказала Алена, которой посетитель все меньше нравился, но отказать было как-то неудобно.

Из кухни слышался звук текущей воды – Лена чистила картошку. Парень вошел в квартиру и от внешнего спокойствия не осталось и следа. Он неожиданно встрепенулся, зрачки глаз расширились, взгляд забегал – сначала парень быстро зыркнул в открытую дверь гостиной, а потом в мастерскую. Правда, из прихожей мало что можно было увидеть. Шум воды из кухни прекратился, видимо, Лена, поняв, что визит странным образом затягивается, начала прислушиваться. Теперь студент стоял совсем близко от Алены и смотрел на нее холодным немигающим взглядом. У Алены от этого неприятного оценивающего взгляда пошел холодок по спине. Еще немного помолчав, он сказал:

– Вы не могли бы подарить нашей секции альпинизма какую-нибудь его работу из серии “Горы”. Он нам обещал.

Алена рассердилась. Только ленивый не попросил еще в дар картину отца – и половина соседей, и коллеги по работе, даже представитель союза архитекторов, все они нашли время сообщить, что еще при жизни Александр Васильевич обещал им подарить по картине, и вот не успел – умер. И это при том, что художнику всегда было жалко не то что дарить, но даже и продавать свои произведения. Именно поэтому картинами была уставлена вся мастерская. И почему Алена должна всем встречным и поперечным раздавать работы отца, у нее что, на лбу написано, что она дура? Cтранное оцепенение слетело с женщины, она холодно ответила:

– Все картины отца будут на выставке в институте, а потом я решу, что и кому подарить. А теперь я вынуждена с Вами попрощаться. Извините, много дел.

Молодой человек нехотя вышел. Несмотря на детские загнутые ресницы и румяные щеки, от парня веяло ледяным холодом. Можно было подумать, что его гложет какая-то проблема. К сожалению, напившаяся валерианки Алена была в сильно заторможенном состоянии и не могла делать какие-либо выводы. Она только фиксировала ситуацию совершенно отстраненно.

Едва за гостем закрылась дверь, из кухни выскочила встревоженная Лена, вытирая руки о кухонное полотенце.

– Кто он такой? Что ему надо? Минут 40 стоял, наверное. Я уже стала нервничать!

– Картину он просил отца в подарок, – произнесла Алена.

Потом подумала и медленно сказала:

–Дай бог, если ему действительно нужна была именно картина.

В душе что-то шевельнулось и неприятно закололо. Но Алена отмахнулась от этого чувства, надо было срочно домывать пол, много времени было потеряно из за неожиданного визита, люди должны были вот-вот придти. В голове между тем крутилась мысль: «Не успел папа умереть, как тут начали отиратся какие-то скользкие типы».

Несмотря на непредвиденную задержку, Лена и Алена блестяще подготовились к приему гостей. Они выдраили пол, посуду, прибрались в комнате, сделали бутерброды, нарезали сыра, колбасы, сварили картошку.

Пришло довольно много народу. Но только единицы не были на похоронах и поминках в кафе. Первым появился Гоша, муж Лены, с виду – законченный алкоголик. «А Лена то, оказывается, замужем, – удивилась Алена, я почему-то думала, что она одинока. И возможно, что у нее с папой роман. Она , конечно, сильно моложе отца, но чего только не бывает в этой жизни. Но, видимо, я ошиблась».

Появились также соседи по площадке, Лосевы, у которых Алена ночевала, и соседка из квартиры напротив – Марина, вместе с мужем, высоким крупным мужчиной. Несколько человек посетили мероприятие с явным желанием выпить. Еще одна приятная пожилая супружеская пара, которая пришла почтить память Александра Черных, жила на площадке рядом с Леной. Они также присутствовали на похоронах. Была также соседка, которая проживала непосредственно под квартирой отца и слышала шум в ночь, когда предположительно умер Александр Черных. Алена всех встречала радушно. Гораздо лучше побыть с людьми, чем горевать в одиночестве. К тому же это хорошая возможность еще раз поговорить об отце с его соседями, людьми, которые последние годы жили бок о бок с ним.

После того, как выпили за упокой Александра Васильевича и немного перекусили, так как многие пришли сразу с работы, соседи разговорились. Первой разговор начала Лосева. Антонина Ивановна и ее муж наиболее близко общались с отцом Алены. Соседи еще раз довольно подробно рассказали, как они заподозрили, что Александра Васильевича нет в живых, кто были понятые, что говорили следователь и милиция.

В этот момент в коридоре зазвонил телефон. Алена взяла трубку. Мужчина, представившийся преподавателем, выразил стандартное в таком случае соболезнование. Он сказал, что Алена молодец, приехала на похороны и взяла на себя все хлопоты. Женщину такое мнение, не единожды уже высказанное разными людьми, крайне оскорбляло. Разве не естественно, что она, единственная дочь, приехала. Если не она, тогда кто? Мужчина продолжил:

– Вы тут одна, в чужом городе. Не знаете местных порядков, у Вас здесь нет друзей и родственников и помочь, если что случиться, некому. Будьте очень осторожны!

Понимая, что коллега отца говорит это из лучших побуждений, Алена про себя подумала: «Почему я должна быть осторожна? Не в лесу же я. Вокруг люди и они доброжелательны. Чего же мне бояться? У папы не было бриллиантов и антиквариата. Наследство, которое то ли есть, то ли нет – маленькая двухкомнатная квартира». Вслух женщина вежливо поблагодарила доброжелателя. Перед глазами неожиданно всплыл недавно приходивший папин молодой и симпатичный ученик с его холодным, странно застывшим взглядом. Сердце неприятно сжалось, на душе стало нехорошо и тревожно.

За столом Лена как раз рассказывала про визитера, который ей не понравился. Про этого студента вспомнил и Иван Лосев, сосед, который очень любил сидеть на лавочке перед подъездом со своим любимым рыжим псом Тяпочкой и женой, Антониной Ивановной. Дедок, несмотря на кажущуюся подслеповатость, все отлично видел, слышал, а главное – запоминал. Иван Валерьевич сказал, что видел (в глазок), как этот студент приходил еще раз сегодня, звонил в квартиру, но не застал никого дома и ушел.

Более того, несколькими днями раньше Лосев также видел этого парня, который крутился во дворе без дела. Лена бросила многозначительный взгляд на Алену, но та была уже не в состоянии вынести все одновременно – и похороны и все странные нюансы, на которые в обычной жизни, конечно, обратила бы внимание.

Гости разошлись довольно поздно. Лосева опять стала настойчиво приглашать к себе Алену переночевать, пугая духами умерших, но женщина отказалась, не желая кого-то обременять. Лена взяла на себя мытье посуды. Когда все разошлись, ей удалось уговорить Алену пойти к себе в гости, а завтра обещала помочь разобрать отцовские бумаги. С наступлением позднего вечера женщина опять почувствовала себя в отцовской квартире крайне некомфортно и была благодарна за предложенную помощь. В квартиру Лены женщины пришли поздно, уже за полночь. Это была скромно обставленная, чистенькая двухкомнатная квартира. Лена постелила в гостиной на диване и Алена, измученная тяжелым днем, уснула почти мгновенно.

Утро было хмурое и пасмурное. Алена проснулась довольно рано, сказывалась 4 часовая разница во времени. Странно, но едва открыв глаза, женщина почувствовала непонятно откуда взявшееся сильное беспокойство и какую-то давящую тяжесть, ощутимо напоминающую придавившую сверху плиту.

« Не понимаю, откуда такая тревожность, – размышляла Алена. – Папу вчера похоронили, все самые тяжелые моменты позади, а такое впечатление, что мне еще хуже, чем вчера. Никакого ощутимого облегчения».

Лена рано встала и уже хлопотала на кухне. Она встретила гостью своей мягкой доброй улыбкой. Гоша, муж Лены, с утра уехал в деревню навестить мать. Лена напекла горку оладьев и заварила свежий чай. Кофе, разумеется, не было, с чем Алена уже смирилась. Женщине пришло в голову еще раз съездить на кладбище. Она хотела побыть одна на могилке отца. Возможно, тревожность тогда немного развеется, и тяжесть на душе уйдет. Вчера было слишком много всякого народа, суеты, шума… Лена уговаривала этого не делать, не ехать одной на кладбище. Потом предлагала поехать вместе. Но если Алена что-то вбила себе в голову, то ее было не остановить. Женщина самостоятельно села на автобус, добралась до кладбища и довольно легко нашла могилку отца на самом краю воинского сектора.