Текст книги "Иномирная супруга дракона 2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Ольга Коротаева
Иномирная супруга дракона

1.

Дана

По дому прокатился рык отца:

– Где этот мелкий шкодник?!

Я подскочила, непонимающе оглядываясь. Ну вот, задремала, и Елисей куда-то уже уполз. А судя по гневу папы, уже успел чего-то натворить.

– Лисёнок! – ласково позвала сына.

Не бойся, деда просто очень громкий. Он тебя не накажет!

Что-что, а прятаться мой малыш мог отменно. Если сам не вылезет, то никто его не найдёт. Порой мне кажется, что он проникает в другие миры... если бы так оно и было! Но Елисей, как и я, не способен открыть дверь туда, где остался Гордэр. Мой дорогой супруг и отец нашего сынули.

На пороге появился отец, и я невольно вздрогнула. Волосы его стояли дыбом... Но только слева. Справа блестела идеально выбритая лысина.

– Что с тобой произошло? – пролепетала я.

– Этот мелкий шкодник вскрыл замок в мою ванную и испортил бритву! – Папа зло махнул рукой, а потом закатил глаза и простонал: – Как мне теперь на работе показаться?

Да-да, мой Елисей родился с магией, но его некому было учить, ведь я сама мало что понимаю. Всё, что происходило со мной в том мире, было на интуиции. Все вокруг твердили, что кагхания князя драконьей крови сильный маг, но мне это казалось лишь механикой процесса. Будто показывала фокусы, а люди верили в волшебство.

Но Елисей действительно обладал некой непостижимой силой, поэтому техника, которая попадала в руки ребёнка, стремительно сходила с ума.

Впрочем, я немного слукавила. Лисёнку всё же было, у кого поучиться.

– Тётя Дана! – услышали мы звонкий голосок.

Отец вздрогнул и поспешил за футболкой, а я побежала к дверям. Раз гости беспрепятственно вошли внутрь, значит Елисей и этот замок открыл! Как бы сам не уполз на улицу!

– Амалия! – Я обняла девочку и поздоровалась с её серьёзным отцом. – Здравствуйте, Герман Маркович. Как ваши дела?

– Простите, Дана Аркадьевна, – виновато выпали он. – Не могли бы вы сегодня присмотреть за Амалией? Мне право, неловко, но совершенно не с кем оставить дочь.

– У вас снова внеплановое дежурство? – я покачала головой. – Не бережёте вы себя.

И замолчала, потому что понимала, что одинокому отцу непросто поднять дочь. Приходится пахать за двоих и дома, и на работе. Поэтому поскорее добавила:

– Конечно, пусть остаётся! Амалии всегда рады в этом доме. Особенно сейчас.

– Лис опять спрятался? – понимающе уточнила девочка и, скинув обувь, направилась искать малыша. – Лисёнок, выходи!

Посмотри, что я тебе принесла!

– ЕЩё раз извините, – замялся пожарный, но тут же по-военному выпрямился: – Добрый день, Аркадий Дмитриевич.

– Черно, ты как нельзя кстати, – поглаживая гладко выбритую голову, произнёс мой папа. – Подбрось меня до управления.

Моя машина сломалась.

Я лишь вздохнула и виновато глянула на отца. Вчера, когда гуляли с Елисеем, не досмотрела, и теперь при попытке завести автомобиль, он открывал сразу все двери. Механики отказались исправлять это наотрез.

Отец Амалии кивнул и удалился, а папа хитро глянул на меня:

– Куплю сегодня новую машину и припаркую где-нибудь поблизости.

– Я буду держать Лисёнка подальше от гаража! – пообещала я.

– Уж постарайся, – ухмыльнулся он. – Там ещё мотоцикл остался. Но я всё равно не рискну поставить там автомобиль.

– Уж постарайся, – ухмыльнулся он. – Там ещё мотоцикл остался. Но я всё равно не рискну поставить там автомобиль.

Начальник МЧС, конечно, хорошо зарабатывает, но не настолько, чтобы менять тачки, как перчатки.

Я прикусила нижнюю губу и кивнула, а потом осторожно указала на его голову:

– Тебе идёт. Сразу помолодел лет на десять!

– АХ, лиса! – Папа поцеловал меня в лоб. – То-то лисята рождаются!

Я посмотрела вслед отцу, который после моего возвращения лишь однажды поднял вопрос об отце ребёнка. Спросил, по согласию ли я забеременела, ведь боялся, что меня похитили и мучили. Но я уверила, что Елисей – дитя любви, и он успокоился.

А о том, почему моего мужчины нет рядом, даже не заикался. Уверена, папа видел, как я страдала, пусть и старалась не показывать своих слёз.

– Нашла! – крикнула Амалия, и я поспешно вытерла щёки и закрыла дверь.

Поспешила в детскую, из которой слышался звонкий смех девочки. Она уже не была такой плаксивой, как раньше, хотя всё ещё оставалась сильно ранимой. Постепенно, узнав историю её семьи, я поняла, почему Амалия стала чувствительной. Потерять маму в таком возрасте очень тяжело!

Но после рождения Елисея девочка стала чаще смеяться. Возможно, Герман Маркович часто приводит дочь в наш дом не столько из-за загруженности на работе, сколько по этой причине. А я и рада, так как Лисёнок обожал возиться с ней, и у меня появлялось немного свободного времени.

– Лис потяжелел! – заявила Амалия, когда я вошла. – Хорошо кушает!

Она держала Елисея на руках, и я забеспокоилась:

– Отпусти его! Пупок развяжется!

– Смешно, – фыркнула девочка и засюсюкала с Елисеем: – Мой маись хочет бабоську?

Елисей обнял её и звучно чмокнул в щёку. Девочка опустила ребёнка на игровой коврик и вынула из кармана свежесобранные лепесточки разных цветов. Я затаила дыхание, приготовившись в очередной раз увидеть магию.

Она доказывала мне, что мир драконов существует. Что яркая любовь, которая навеки связала меня и кагхана, мне не померещилась. Что всё было на самом деле! Что частичка моей искры до сих пор с моим дорогим супругом.

– Какую? – Амалия предложила Лисёнку выбор, и тот цапнул один из лепестков. – Синенькую? Дай мне.

Положила тоненький лепесток астры себе на ладонь и легонько подула на него.

Миг, и над рукой девочки взвилась, махая крохотными крылышками, синяя бабочка. Потом к ней присоединилась ярко-жёлтая. Следом вспорхнула красная... И вскоре посреди комнаты шевелился живой радужный шар из разноцветных насекомых.

Елисей радостно смеялся и пытался их поймать, совсем как сама Амалия, когда играла со своей феечкой. Наверное, девочка тоже скучает по Тиастре. Мы никогда с ней не говорили о том мире.

– Не мешай нам играть, – сурово заявила Амалия, и я невольно улыбнулась.

Она всегда дарила мне время наедине с собой.

– Когда проголодаешься, скажешь, – попросила её и вышла, прикрыв дверь.

Пока девочка здесь, за папин Харлей можно не переживать.

И я, пока есть время, поспешила заняться своим любимым делом.

2.

На пороге мастерской замерла и прислушалась к детскому смеху. Всё хорошо, Амалия справится с Елисеем. Вошла в комнату, которую выделил и оборудовал для меня отец, но дверь оставила открытой.

Медленно осмотрелась, уделяя каждой стене пристальное внимание, погружаясь в свой мир. Рисунки, за которыми уже не было видно обоев, изображали шиерцев в разных ипостасях. Точнее только одного, моего супруга Гордэра кагхана Ваиндра.

Страсть к рисованию появилась у меня во время беременности. Тогда мне было особо тоскливо, а сердце истекало кровью от боли расставания с любимым. В перинатальном центре молодая женщина посоветовала мне почитать о нейрографике.

Мол, для ребёнка важно состояние мамы во время вынашивания. От этого напрямую зависит здоровье малыша, и важно передавать ему положительные эмоции, а от отрицательных избавляться.

Я попробовала, и мне очень понравился этот простой инструмент. Всего-то и нужно, что вылить на бумагу вместе с эмоциями уродливые каракули, а потом скрупулёзно округлить углы и превратить рисунок во что-то красивое. Начав замечать, что всё чаще и чаще рисую драконов, я начала специально выискивать очертания этих прекрасных существ в каракулях.

Ребёнок родился, но нейрографику я не забросила. Это переросло в моё хобби и даже стало приносить небольшой доход. Мои драконы нравились людям, и я дарила рисунки, но многие переводили деньги в благодарность.

Говорили, что эти картины излучают любовь.

А моя рука уже выводила очередного дракона, на сей раз парящего над.

– ОЙ! – Я схватилась за сердце, когда за окном внезапно показалась мордашка Эли. – Напугала! Никогда не привыкну.

Отложив фломастер, подбежала и распахнула окно:

– Влетай скорее! Я же просила так больше не делать. Вдруг кто увидит? Хочешь, чтобы тебя посадили в стеклянную коробку, как феечку, и изучали с помощью всяких неприятных приборов?!

– Нет, конечно, – серьёзно ответила девочка. Она уже опустилась на пол и положила рядом портфель. – Я внимательно посмотрела по сторонам, тётя Дана. Никого не было!

Приблизилась к столу и восхищённо протянула:

– Как красиво!

Я посмотрела на лист и грустно улыбнулась. Так похоже на моего Гордэра! Даже выражение глаз удалось передать.

Наверное, этот рисунок я вставлю в рамку и повешу над кроваткой Елисея. Пусть сын не видел папу, но хотя бы таким образом узнает, как тот выглядел.

Девочка взяла лист, фломастеры и повернулась ко мне:

– Научи меня!

– Хм, – я опустилась на стул и внимательно посмотрела на ребёнка. – Если у тебя какая-нибудь негативная эмоция? Может, тебя кто-то разозлил или обидел?

– Тройка считается? – она глянула исподлобья, будто ожидала, что я буду ругать за оценку.

–А ты расстроилась? – уточнила я.

– Конечно! – вспылила она. – Никита меня толкал, вот почерк и вышел кривой!

– На Никиту ты злишься сильнее, чем на учителя? – продолжала уточнять я.

– Нет, – вот тут она виновато отвела взгляд и немного покраснела. – Уже нет.

– Эля, – строго произнесла я. – Ты же не сделала того, о чём пожалеешь?

– Я немного его напугала, – неохотно призналась она и покраснела ещё сильнее. Но тут же встрепенулась и с жаром добавила: – Он сам виноват! То за хвост меня дёргает, то в бок пихает... Всё время на уроках отвлекает!

– И ты не догадываешься, почему? – мягко спросила я, сдерживая улыбку.

Пообещала себе, что научу сына правильно оказывать девочкам внимание и, когда Елисей пойдёт в школу, ему обиженным девочкам не придётся ему мстить.

– Потому что он козёл! – с чувством выпалила обычно сдержанная Эля.

– А теперь быстро вырази на рисунке, какой он козёл, – пододвинула ей чистый лист. – Каракулями. Со всей злостью, что ты чувствуешь к мальчику.

Она шумно выдохнула через нос и зло прочертила лист много-много раз. Линии резкие, рваные, просто отлично получилось!

– А теперь тебе нужно скруглить все пересечения, – показала как. – И в получившемся рисунке увидеть какую-то фигуру. Что это будет, решай сама. Но главное, оно должно тебе нравиться.

И занялась своей картиной. Скруглив все углы, Эля задумчиво поводила над рисунком рукой.

– Если добавить линии тут и тут, то получится котик.

– Так добавь, – не отрываясь от рисования, проговорила я. – и не забудь снова скруглить все пересечения. А потом раскрась своего котика, как хочешь.

Через некоторое время Эля заявила:

– Готово, – показала мне оранжевого кота с синим хвостом и зелёными лапами. – Красиво?

– А что думаешь ты? – ответила вопросом на вопрос.

– Я? – она повертела картинку и вдруг задумчиво пробормотала: – Надо извиниться перед Никитой. Он, наверное, сильно испугался. Я всё-таки, маг, а он просто человек. Угощу его шоколадкой. Ему нравится белый, без орехов.

Я с трудом сдерживала улыбку. Возможно, симпатия Никиты была взаимной.

– Идём к Амалии? – отложив свой завершённый рисунок, спросила я.

– Я соскучилась по Лисёнку! – тут же обрадовалась Эля и побежала впереди меня. – Привет! А Матвей придёт?

Покачав головой, я посочувствовала однокласснику девочки. Всё же, я ошиблась, девочке больше нравился наш рассудительный и внимательный Матвей. После возвращения из другого мира, мальчика перевели в школу для одарённых детей, потому что программу тот осваивал с невероятной скоростью.

– Не сегодня, – огорчила Элю. – У него плотный график.

– А Рустам? – обняв Елисей, девочка обернулась. – Полина?

Я пожала плечами, ведь у второго мальчика были дела в школьном живом уголке, а Полю после школы мама отвозила на актёрские курсы. Девочка проявила недюжинный талант и даже уже снялась в эпизодической роли. Ей прочили большое будущее.

Но как бы ни были заняты, дети всегда приходили к нам с лисёнком при каждой возможности. Жизнь продолжалась, но наши приключения в другом мире сделали нас сем:

С родителями своих «пажей» я тоже тесно общалась. Они не переставали благодарить меня за спасение ребятки от страшных пиратов.

Вспомнив о Кристофе, я помрачнела, и на душе заскреблись кошки. Как ни старался отец, подключив всех знакомых, ни моего так называемого жениха, ни его подельников так и не нашли. Этих людей словно никогда и не существовало. Даже лодку в морской полиции не сумели обнаружить. Она исчезла без следа!

Всё это не давало мне покоя и, хотя я видела кровь на палубе, не спешила хоронить Кристофа. Очень уж подозрительным было то, что все похищенные дети позже пробудили в себе магический дар.

3.

Когда приблизилось время ужина, я позвала детей на кухню. Елисея посадила в детский стульчик и дала ему сложный автоматический замок, который папа только вчера принёс с работы.

Всё! Лисёнка мы не слышали целых полчаса, за которые дружно чистили картошку, мыли овощи для салата и резали фрукты.

Когда мой сын закричал от радости, что замок открылся, у меня уже было готово перекусить.

После того, как мы поужинали, за Амалией приехал папа.

– Сегодня нашли, – смущённо протянул мне старый замок. – Ребята его почистили и продезинфицировали.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

– Что за несправедливость? – услышала я весёлый голос своего отца. – Другим женщинам мужчины дарят конфеты и цветы, а моей дочери тащат всякие ненужные железки! Впору открывать сбор металлолома!

– А сам? – хитро прищурилась я.

– Китайское чудо техники! – гордо возвестил он и показал замочек величиной со спичечный коробок. – Прислали военные.

Вскрыть не смогли, просто спилили дужку. Спорим, Лис справится с ним за сорок минут?

– Тридцать пять! – подхватила я.

– В следующий раз принесу конфеты, – смущённо шепнул Герман Маркович. – Извините.

– Мои конфеты?! – возмутилась Амалия.

Все рассмеялись, и из кухни выглянула Эля, держа на руках Елисея. Мой сын слишком весело лепетал, чтобы не догадаться о применении девочкой магии.

– Эля, – я сурово покачала головой.

Папа забрал внука из рук девочки:

– Он слишком тяжёлый. Ты же худышка!

– Эля, тебя подвезти домой? – спросил Герман Маркович.

Проводив гостей, я уложила Елисея спать, а потом спустилась к папе. Он уже поужинал и теперь просматривал на планшете страницы происшествий. Я уже привыкла к тому, что мой отец работает вечером, утро, во время выходных и отпуска. Если видел случай, где мог помочь, тут же срывался с места.

Я села рядом с кружкой травяного чая и, вдыхая успокаивающий аромат мелиссы, изучала суровый профиль отца. С дедушкой они был и похожи, и не похожи. Наверное, всё дело в том, что от Медведева-старшего мало что осталось. Небесный дракон признался, что воспоминания о человеческой жизни почти стёрты. Но мне казалось, что дедушка не против такого исхода событий.

– Спрашивай, – проворчал папа. – А то у меня в щеке скоро дыра будет от твоего пристального взгляда.

– Что ты помнишь о своём отце? – поинтересовалась я и тут же предупредила: – Только не то, каким он был крутым медвежатником, и как вы ругались и спорили о том, что правильно, что нет. Мне интересно, каким человеком он остался в твоей памяти.

Папа отложил планшет и усмехнулся, а потом тяжело вздохнул.

– Любящим. У него были своеобразные представления о добре и эле, но всё, что он делал, было ради меня. – Покачал головой. – Меня и подкупало это, и злило. Я не верю в ложь во благо!

– Я знаю, – улыбнулась и поставила чашку на столик. Пододвинулась и обняла его. – И хочу, чтобы ты перестал мучить себя этим. Ты сделал много добра, и чаша весов уже давно перевесила преступления дедушки.

– Не достаточно, – он отстранился и серьёзно посмотрел на меня. – Ты сама знаешь, сколько ни добавляй белил в чёрную краску, она не станет белой. Но с каждой каплей будет светлее и светлее.

Снова обняла папу.

– Конечно, ты прав.

Я долго думала, стоит ли рассказывать о том, что на самом деле со мной произошло. О том, что дедушка не исчез, а был призван из нашего мира божеством другого. И что он всё ещё жив. И о том, что отец Елисея – настоящий дракон.

Конечно, я отказывалась от этой идеи, потому что мой отец никогда не верил ни в магию, ни в потусторонние силы. Он смотрел на мир крайне приземлённо и любую проблему раскладывал, как замок, на личинку, стержень, хвостовик и пружины.

И слову бы не поверил.

Но в такие мгновения, как сейчас, мне очень хотелось поделиться бурей, что уже три года царила в моей душе. Выговориться и поделиться невероятным опытом и рассказать о чувствах, что испытала в другом мире.

Промолчала и в этот раз. После такого разговора между нами появится пропасть.

Пусть отец и дальше считает, что я забеременела от мужчины, который помог мне и детям спастись от пиратов. В каком-то смысле это было верно. Вот только папа считал, что Гордэр меня бросил, и мне это не нравилось. Кагхан ни за что бы так не сделал!

– Уже поздно, – намекнул отец.

– Спокойной ночи.

Поднявшись к себе, тихонько вхожу в комнату и смотрю на детскую кроватку.

Елисей улыбался во сне и шевелил пальчиками, будто ему снились феи, и он играл с подружками моих «пажей». Лисёнку бы понравилось! Меня часто посещали мысли о том, проявится ли в сыне магия, а во время беременности я даже переживала о том, что увижу на УЗИ.

– Жаль, Гордэр не видит, каким красивым ты родился, – прошептала едва слышно.

По щеке скатилась слеза и упала на ручку Лиса.

Малыш тут же скорчился и захныкал, будто ощутил мамину грусть, и я тут же запела колыбельную. Когда Елисей снова мерно засопел, выскользнула из спальни и направилась в мастерскую. Нельзя позволить себе скатиться в депрессию!

Подумав о муже, я вылила на лист всю тоску по мужчине. А потом скруглила все пересечения и, разглядывая получившийся рисунок, задумалась. Впервые я не видела в линиях дракона.

Завибрировал телефон.

– Матвей? – удивилась я и включила видеосвязь. – Ты почему не спишь? Поздно уже!

– Не знаю, – спокойно ответил мальчик. Было видно, что он сидел в кровати. – Почему-то целый день думаю о тебе.

Дана, у тебя всё хорошо?

«Да как сказать? Сердце болит».

Но вслух ответила:

– Я тут рисую. Хочешь посмотреть? Обычно драконы получаются, а сегодня ни одного не вижу. Странно, да?

Показываю рисунок мальчику, а он потыкал пальцем в экран.

– Так же ключ.

– Где? – удивлённо посмотрела на линии, и тут увидела. – А, да.. Точно! Так странно. Я пойду дальше рисовать, а ты ложись спать. Увидимся завтра?

– Да, в среду у меня нет дополнительных занятий. Приду к вам.

Попрощалась, потому что мне не терпелось раскрасить рисунок. Ключ получился таким яркий и красивый, что казался живым! Очень похожим на тот, что был на моём запястье. За одним исключением. Вместо круглой головки там была прямоугольная, очень похожая на одну вещичку.

Полюбовавшись картинкой, я поднялась и пошлёпала к столику, где стояла шкатулка.

Внутри лежал небольшой предмет неизвестного предназначения. Когда-то его мне дал Гордэр, и я решила, что это какой-нибудь охранный артефакт. Но вещица ни разу себя не проявила и казалась простой побрякушкой.

Сравнив её с рисунком, я вздохнула.

Действительно, похоже!

Внезапно подарок кагхана выскользнул у меня из пальцев и коснулся листа. Что-то полыхнуло, и я зажмурилась. А когда приоткрыла глаза, рисунка не было, а передо мной в воздухе висел огромный светящийся ключ.

В груди дрогнуло, и я, как завороженная, потянулась к невероятному переливающемуся магией предмету.

4.

Вот бы повернуть его, и оказаться в мире, где живёт мой кагхан!

Обнять любимого мужа, рассказать, как сильно скучала по нему. Нет! Сначала крепко поцеловать, потом показать сына, а затем уже всё остальное.

При мысли о Лисёнке я замерла и медленно отвела руку, так и не коснувшись ключа. Не будь я мамой, может, и рискнула бы.

Даже если бы это оказалась ловушка солнечного божества или его жрицы, отступницы Фэнрис, не пожалела бы. Ради шанса увидеть Гордэра пошла бы на многое.

Но теперь я должна была думать о Елисее. Он совсем маленький! Как отразится на малыше переход в другой мир? Оставить здесь тоже не смогла бы. Я без Лисёнка и дня не проживу! Он моё всё! Счастье и отрада мамочки.

Но и магия, которая ожила и переливалась у меня на глазах всеми цветами радуги, не отпускала. Она манила меня, притягивала и тревожила сердце.

«Это не может быть ловушкой Фэнрис, – убеждала себя. – Артефакт, который пробудил ключ, дал мне Гордэрь.

И я же не спешила касаться волшебного предмета. Что, если я попаду туда, а обратно не вернусь? Что, если это билет в один конец? Я не могла решить, как быть. Поэтому отступила и быстро выскользнула из мастерской.

Вернулась в спальню и, улегшись, долго смотрела в потолок, пока за окном не забрезжил рассвет. С восходом солнца я уже продумала план, и села на постели, глядя на сына. Ребёнку нужен отец! И мне Гордэр необходим не меньше!

Я решила пойти на риск.

Но сначала завершить дела, которые связывали меня с этим миром. Самое сложное решила сделать с утра. Поднялась и, пока Лисёнок спал, на цыпочках вышла из комнаты. Отец поднимался рано, и я уже обнаружила его на кухне.

Попивая кофе, папа снова листал станицы инета.

– Что пишут? – спросила я как можно небрежнее.

– Да бред какой-то, – проворчал он. – Кто-то заснял на сотовый летающую девочку, и теперь все обсуждают, фейк это или на нас напали пришельцы. Будто заняться нечем!

– Чего только люди не придумают, – рассмеялась я, набирая Эле предупреждение.

Пусть поостережётся пару дней сюда не приходит и, разумеется, никаких полётов!

– Пап, – отложила телефон. – Мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

– Нет, – он промотал новостную ленту.

Я опешила:

– Что «нет»?

– Я знаю этот взгляд, – он покосился на меня. – Так же ты смотрела, когда попросила отпустить тебя с Кристофом. Больше я на это не поведусь!

– Но пап...

– Если тот мужчина решил вернуться из-за ребёнка, – сурово начал папа, – то скажи ему проваливать туда, где был три года.

Больше я не дам ему шанса обидеть мою девочку!

Он отложил планшет и резко поднялся, но я удержала его за руку и тихо произнесла:

– А если это я его бросила?

Отец резко развернулся и недоверчиво посмотрел на меня:

– Не лги мне. Думаешь, я не слышал, как ты плакала ночами?

– Мне пришлось его оставить, – к горлу подступил ком, глаза наполнились слезами. – А теперь появился шанс вернуться...

– Нет. Пусть приезжает сам, – процедил отец. – Посмотрю на этого хлыща и решу, достоин ли он моей принцессы.

Я невольно улыбнулась. Достоин ли меня князь драконьей крови? А родители кагхана решали, достойна ли их сына загадочная небесная дева. Мне нравилась эта мысль, но выполнить приказ папы не могла, поэтому тихо продолжила:

– Пойми, что я не хочу бесследно исчезать, как дедушка, пап.

Он вздрогнул, но н обернулся. Я продолжила с чувством:

– Отпусти меня... Прошу!

Мужчина стоял неподвижно, как безмолвная скала.

– Клянусь, что найду способ сообщать о себе и Лисёнке, – настаивала я и обняла папу со спины. Шепнула: – Я люблю его, пап.

Всхлипнула, и по щекам покатились слёзы, а папа развернулся и, взяв меня за плечи, посмотрел в глаза.

– Только если поклянёшься, что никогда больше не проронишь и слезинки из-за этого мужчины. Если он снова заставит тебя плакать, то я...

Лицо отца помрачнело, и я быстро закивала:

– Ни одной капли. Обещаю! Я буду с ним очень-очень счастлива!

Он тяжело вздохнул и нехотя отпустил мои плечи.

– Когда вы уезжаете?

– Скоро, – мне хотелось схватить Елисея и бежать в мастерскую сейчас же, но я не могла так поступить со своими маленькими друзьями. – Как только попрощаюсь с детьми.

Отец моча ушёл, а я осталась на месте. В груди тянуло, расставание с папой было очень болезненным, и мне очень не хотелось оставлять его одного. Но я надеялась, что в мире Гордэра я разберусь, почему с моей кисти пропал волшебный ключ.

Верну его и смогу навещать папу.

А теперь..

– Мне нужно приготовиться! – воодушевилась я.

В прошлый раз я попала в другой мир, имея с собой лишь платье, да пару туфель. Теперь же хотелось взять с собой предметы, к которым привыкла. А ещё я мечтала показать Гордэру любимый фильм.

– Сотовый, пауэрбанк, – перечисляла, бестолково метаясь по дому. Хватала то одно, то второе. Одежда у шиерцев удобнее!

Косметикой там никто не пользуется. Украшения такие не носят. Чего же там нет? Подгузники!

Остановилась посреди спальни:

– Нужен рюкзак! У папы был где-то.

К тому времени, как проснулся Елисей, походный рюкзак отца на шестьдесят литров был набит так плотно, что я боялась даже попробовать его приподнять. Я покормила сына, затем оделась в удобный спортивный костюм и нацепила слинг.

Заметив это, Лисёнок радостно загулил и потянулся ко мне. Сынок обожал гулять таким образом. Я усадила его в переноску и вышла из дома. Можно было бы взять такси, но я хотела проехаться по городу, насладиться гулом машин и видом на реку.

Мне очень хотелось попрощаться не только с папой, детьми, подругами, но и с любимым городом. Сердце отплясывало джигу, стоило вспомнить магический ключ, который так и висел в середине комнаты.

Скоро я увижу Гордэра! Я верила в это!

Вот только не ожидала, вернувшись, застать в своей мастерской всех своих «пажей».