Текст книги "Страшные твари в тёмном лесу (СИ)"

Автор книги: Ольга Изотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Почему так вышло? – спросила у меня девушка. Её лицо под шлемом выглядело знакомым. Наверное, она из моего отряда. Но я не вспомнила её имени.

– Почему всё пошло неправильно?

Я пожала плечами. Мне вообще сначала показалось, что она разговаривает сама с собой. Потом я всё же решила ответить.

– Мир несправедлив... Наставник так всегда говорит.

– Он пессимист?

– Нет. Просто... наверное, жизнь этому научила.

– Всё равно, так неправильно. Без справедливости нельзя жить.

Я кивнула. Потом посмотрела в сторону сложенных в тени машины тела и пожала плечами.

– Справедливость придумали люди, – это тоже говорил мой наставник. И что люди должны её воплощать, а не ждать подачек от Извечного Огня или богов. Мда. Хорошая мысль. Жаль, большинству на несправедливость наплевать, если она не направлена на них.

Когда Извечный Огонь стал гаснуть, и окружающий лес погрузился в сумерки, я не выдержала, и задремала. Я старалась не заснуть, но сидеть прямо оказалось выше моих сил. Я прикрыла глаза и позволила себе немного расслабиться.

Мою дремоту прервало приближение людей. Я вскинула голову и подала сигнал Имею. Тот передал его остальным кандидатам и взялся за лук.

– Наши? – спросил рыцарь. Я пожала плечами и прислушалась к ощущениям. Судя по скорости, ехали в автомобиле. Полный автомобиль людей. Зачем? И почему одна машина? У нас раненые люди, их в один кузов не напихать. А ещё трупы... Уехавшие же знали об этом!

– Пока не понятно, – честно ответила я.

Я попыталась нащупать разум наставника. Он, если жив, обязательно за мной приедет. Или он...

У меня сердце сжалось от мысли, что с ним что-то случилось. Я зажмурилась и попыталась успокоиться, но воображение живо показало мне мне, как я возвращаюсь в дом Молчания с залитым свинцом плетёным гробом.

Нет, о таком думать нельзя. Наставник жив. А за мной не вернулся, потому что...

А почему? Почему за нами выслали всего одну машину? Да ещё заполненную людьми. Я рассказала Имею о том, что почувствовала. В темноте его лица не было видно, но я слышала отзвуки его беспокойства.

По знаку Имея мы разбрелись по теням и подняли оружие. Я закрыла глаза и начала ощупывать приближающихся людей. Едут спокойно, человек пятнадцать. Мысли уловить я не смогла. Пойло наставника уже прекращало своё действие, и голова шла кругом. Я не могла сконцентрироваться в должной степени, и это злило.

Машина спокойно доехала остаток пути и остановился перед первым остовом, за которым пряталась лекарь с двумя кандидатами с луками. Я судорожно пыталась зацепиться за кого-нибудь из тех, что сидели в кузове. Свет костра выхватывал из тени массивный неподвижный силуэт и едва заметные белые скрещённые мечи на боковой дверце. Я оглянулась на своих. Их мысли я слышала. Да что же не так?! Или они там в автомобиле специально скрываются? А зачем?

Дверь автомобиля открылась, и на землю спрыгнул мастер Серкел.

– Наконец-то! – воскликнул Имей и поднялся во весь рост. Рыцарь убрал стрелу в колчан и, широко улыбнувшись, сделал шаг навстречу мастеру. – Как всё прошло? Вы справились? Мы ждали вас!

Серкел кивнул и молча сделал шаг навстречу. Я плохо видела его в темноте. Мне показалось, что он идёт странно. Слишком легко для такого массивного человека, каким он был.

И я не чувствовала его мыслей. Сначала я списала это на свою усталость, но теперь Серкел стоял всего в десятке шагов от меня. Чтобы я не смогла услышать мысли человека с такого расстояния? Невозможно!

– Нам пришлось задержаться, – глухо ответил Серкел. От напряжения у меня волосы на затылке зашевелились. Я не выдержала и попыталась грубо влезть в его мысли. Не получилось.

А ещё я почувствовала лёгкий ветерок на затылке.

– Это ловушка! Бегите! – завопила я. Больше я не успела ничего сказать. Моё горло сжала невидимая рука, а в мозг воткнулась дюжина раскалённых игл.

Я замерла, не в силах пошевелиться, и могла только бессильно смотреть, как Серкел ударом меча протыкает грудь мастера Имея. Бедный рыцарь молча упал на землю. Приведённые Серкелом люди, сброд в плащах Ордена, добивали наш отряд. А я могла смотреть только на Серкела и чувствовать сжавшие мою голову тиски. Вот тебе и рыцарь. У нас в Доме не каждый мозгоплёт способен на такое. Это же годы тренировок! Какая же он сволочь...

– Всех не бейте, идиоты! – Серкел отвлёкся. Потом повернулся ко мне. – Не дёргайся, иначе останешься без мозгов.

Я в ответ нащупала лазейку в тисках и попыталась достать его мысленной плетью. Серкел пошатнулся и ударил в ответ. Я мгновенно потеряла сознание.

5

Я очнулась... Просто очнулась. Открыла глаза и обнаружила себя связанной по рукам и ногам в маленькой клетушке на лавке. Шея и бок затекли, во рту пересохло. Я чётко и ясно, словно не лежала в отключке, помнила, что именно случилось.... А когда оно случилось?

И вообще, где я?

Понятно было только то, что я жива.

Я осмотрела комнату. Это был заваленный хламом чулан. Под потолком сквозь узкое окошко падал свет. Буду считать, что сегодня день, а "тогда" было вчера.

Отлично, мир обрёл чёткость и точную дату во времени, теперь можно решать, кто виноват, что делать и, собственно, делать.

...Серкел, сука, такой тварью оказался. Я немедленно закипела от ярости. Мысль о том, кто нас предал, причиняла почти физическую боль. Это я ещё старалась не думать о наставнике. Но то, что нас предал человек, который мне нравился, к которому я испытывала какие-никакие симпатии. Я его проверяла, в конце концов! Проверяла – и ошиблась! Доберусь до него – убью. Сама горло перегрызу.

Я поёрзала. Связали меня аккуратно, нигде не пережато. Но и не выбраться. На душе шевельнулись нехорошие сомнения: а зачем я ему? Сволочь. Он мыслеплёт! И не просто мыслеплёт, а обученный талантливый мыслеплёт! Из-за таких у Дома и вечные проблемы с доверием.

В общем, правильно, что Серкел меня связал. Иначе я задушила бы его голыми руками. Встала, нашла – и задушила.

Я ещё раз попробовала на прочность верёвки, вздохнула и попыталась сосредоточиться и узнать, где я.

Голова на попытку отправить разум в путешествие разразилась болью. Дикой, невыносимой болью, словно мне в виски и затылок вбили острые иглы. Я захрипела и застонала. Что за хрень?! Я спешно прекратила даже думать. Боль отступила. Я отдышалась и потёрлась головой о лавку. Вроде ничего на меня не надето, в чём тогда дело? Может быть, я всё же вчера надорвалась? Это было бы очень, очень плохо.

Надрываться можно по-разному. Можно просто заработать мигрень, а можно на всю жизнь остаться овощем. У нас в доме Молчания жили несколько таких несчастных. Они потеряли разум во время Семи Дней Огня. Наша философия не позволял добить их из милосердия, поэтому их оставили доживать своё во внутренних покоях. Ухаживали за ними ученики. Я тоже, в своё время. Каждый ученик должен был в общей сложности отработать так полгода. Это была и дань уважение, и напоминание о том, что не стоит переоценивать свои силы. Проживать свою бесценную жизнь следует в здравом и в здравом теле.

Но всё-таки, что со мной? Правда надорвалась – или эта сволочь со мной что-то сделала? Я кое-как перевернулась на живот и потёрлась лбом о лавку. Потом прищурилась и посмотрела на результат. На неровных волокнах остались следы чернил. Или мне кажется в полумраке. Если не кажется, то понятно, что со мной случилось. Печати. Вот сволочь, откуда он их занят?

Я приуныла. Можно мой лоб оттирать с мылом и щёткой, эту дрянь хрен распутаешь. Печати использовали наши мастера, чтобы отконвоировать в Дом отступников для суда. Ими при желании даже усыпить на время можно, если мыслеплёт слишком буйный.

Вот правда, откуда мудак, знающий про печати, взялся в Ордене? Он что, учился у нас? Тогда что он со мной сделал-то?

Я всё никак не могла отделаться от ощущения, что вокруг творится какой-то бред, а меня дурят. Серкел, как магистр Ордена, конечно, мудак, в этом я не сомневалась. Другие до таких высот не дослуживаются. Но не настолько же! Это же просто невозможно, так тщательно скрывать свой талант мыслеплёта! Где он научился с ним управляться? Невозможно же получить образование в Доме, а потом сделать карьеру в Ордене, чтобы никто ничего не заметил! Во-первых, хотя бы потому, что этот тип владеет приёмами наших лучших мастеров, а значит, он учился у нас лет двадцать, не меньше. Допустим, его взяли учиться в десять лет. Значит, в тридцать он оставил Дом и вступил в Орден. Но в Орден таких великовозрастных не берут, или, если всё-таки припёрло, тщательно проверяют. А вдруг он засланная рыбка или чем-то опозорит Орден? А вообще, у рыцарей со вступлением строго, берут только детишек, чтобы мозги им точно промыть... Нет, формально, берут, но очень редко, и им никогда не стать магистрами!

Я мысленно отвесила себе пинка. О чём я вообще тут думаю? Серкел всю свою жизнь провёл в Ордене, он сам во время нашей первой встречи вспоминал детские годы в послушниках. Он магистр, вся его биография должна быть расписана по часам. Нету там места для двадцати лишних лет на учёбу. Да и если бы Серкел учился в Доме, наставник об этом бы знал.

Я вздохнула с облегчением и тотчас же напряглась.

А что, если он учился у кого-то не из Дома? Конечно, мы стараемся, но некоторые покидают Дома, и вернуть их обратно не всегда удаётся. Если Серкелу попался такой? Наш мастер, который сбежал в свободное плавание?

Нет, это тоже невозможно. Либо он выучился за четыре года, либо... либо...

Безнадёжно. Всё безнадёжно. Я осталась тут, мне не выбраться, меня убьют!

Я снова отвесила себе подзатыльник и с шумом втянула появившиеся сопли. Нашла время и место, где себя жалеть! Мне выбираться надо отсюда, искать наставника, а потом уже решать, кого и за что убивать. Или даже сначала бежать на любой поезд, хоть в Норнал, хоть во Льды, поднимать тревогу.

Я несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула. Успокоилась. Потом попробовала сесть. Скинуть ноги с лавочки получилось. Сесть оказалось сложнее. Руки были крепко примотаны к бокам и заведены за спину. Если грохнуться на пол, то вообще не встану.

Выпрямиться удалось с третьей попытки. Я облокотилась о стену и оглянулась. Как я уже поняла, меня заперли в чулане. Чулане крепости. Вон, на ящиках орденские маркировки и вездесущие скрещённые мечи. Отлично, значит, наставник прав и крепость всё же захватили.

Только что это мне даёт? Моральное превосходство над Иолантой и её рыцарями? Это имело бы значение, не будь у меня подозрения, что эти люди мертвы.

Но я отвлеклась от главного.

Итак, я села.

Что дальше?

А дальше ничего. Нож из моего ботинка наверняка достали, да и не дотянуться мне сейчас до ног. А других острых предметов я с собой отродясь не носила. Зачем мне было-то?

Я огляделась и заметила на одном из ящиков разрыв на стальной полосе обивки. Когда-то, на моё счастье, ящик очень неаккуратно вскрыли. И ящик стоит на отличном уровне, можно чуть присесть и попытаться перепилить верёвку. Если, конечно, она не заколдованная. Но я вроде не настолько крута, чтобы сомневаться, что меня не удержать простой верёвкой. То есть я, несомненно, невероятно крута, но надеюсь, внешне это незаметно.

Встать удалось практически сразу – и я едва не упала носом вперёд. Пришлось попрыгать. Успокоившись и поймав равновесие, я пропрыгала к ящикам. Ещё несколько минут ушло на то, чтобы пристроиться у разрыва. Я вся взмокла и выдохлась, и в итоге вышло жутко неудобно – ящик оказался несколько выше моих запястий. Я замерла в раскорячку: плечи упираются в ящики, ноги – в пол. Запястья я пристроила около железки и попыталась попасть путами об острый край. Сначала верёвка проскользнула, потом зацепилась. Я начала "пилить", время от времени проверяя пальцами, как продвигается дело.

Не знаю, сколько я так просидела. Долго, полагаю. Ноги одеревенели и болели. И за это время я лишь чуть-чуть разлохматила бок одной петли. Долго же мне придётся так корячиться.

Но мои мучения очень скоро – к моему сожалению – закончились. В коридоре за деревянной дверью послышались шаги. Я замерла. Что делать?! Дверь начала открываться. Я быстро плюхнулась задом на пол и притворилась, что уже давно тут сижу и вообще, я просто упала.

В чулан вошёл Серкел.

Ну, всё. Все мои розовые кролики и феи в душе сдохли.

Мастер с интересном посмотрел на меня. Видимо, лицо у меня здорово перекосило, потому что он удивлённо приподнял брови.

Несколько секунд мы пялились друг на друга. Потом Серкел молча подхватил меня за подмышки и посадил обратно на лавку. Меня обдало запахом одеколона. Я против воли принюхалась. Нет, когда Серкел вытаскивал меня из горящего ивняка на холме, от него пахло по-другому. И когда я приходила в себя после приступа, на моей одежде остался другой запах. Пижон чёртов.

– Работать даже не пробуй, я тебя запечатал, – Серкел перевернул одну из корзин и сел на неё. Я молчала. Хочется ему поговорить – пусть.

– Я рад, что ты жива.

– Не взаимно, – не выдержала я. Серкел удивлённо приподнял брови.

– Ты знаешь, это обидно. Хотя ты мне практически жизнью обязана.

– Я никому и ничем не обязана.

– Ну да, разумеется. А если бы я вовремя не остановил твоего папашу с твоим, так сказать, "лечением", ты бы не то что сбежать, ещё пары дней не протянула бы.

Стоп. "Твоего папашу"? Что за бред он несёт? Какой папаша? Откуда? Он спятил?

Эту мысль я озвучила. Серкел нахмурился. Потом расхохотался. Искренне. От души. Я зашипела от злости. Что ему смешного?! Серкел отсмеялся и провёл ладонью по лицу.

Мастер Серкел исчез. На его мести сидел худощавый и черноволосый мастер Замаал ан"Ардан, павший намедни в бою. Он с лёгкой улыбкой смотрел на меня и ждал реакции.

– Вижу, – сообщила я, проведя пальцами по верёвкам. Как же мало я успела подпилить! -Ну и сука же ты.

– Не доросла, чтобы на меня ругаться, – нахмурился рыцарь.

– Я никогда старших не слушалась, – огрызнулась я. – И вообще, я тебя не знаю.

– Спасибо я от тебя, похоже, не дождусь.

– Не заслужил, – я не очень поняла, что он говорил про моего отца и моё "лечение". Похоже, он знал меня тогда в детстве и узнал теперь. Вот говно. Этого ещё только не хватало.

– Благодаря мне ты дышишь.

– Насрать.

– Неблагодарная девчонка.

– Козёл.

– Чему только в Доме вас нынче учат?.. Но это лирика. Мне надо, чтобы ты поговорила со своим наставником.

Вот теперь я заинтересовалась. Наставник жив? Разумеется, жив! Иначе, как мне с ним разговаривать?

– Зачем? – что же делать, что же делать? Я запечатана и связана. Разве что плюнуть ему в рожу могу. Я чуть не заржала, представив, как убиваю этого хмыря плевком. Замаал не разделил моего веселья.

– Видишь ли, железную дорогу откроют через три дня, – Замаал перестал хмуриться и снова стал очень доброжелательным. Нет, он что, считает, что я ребёнок и полная дура? Он правда верит, что я куплюсь на его улыбочку?

– И что? – не поняла я. Три дня. Раз он опасается наставника, значит, тот с достаточно сильным отрядом куда-то делся. Возможно, они ушли в лес. А к нам с предупреждением просто не успели.

– Нам надо как-то просидеть в крепости это время. Желательно так, чтобы никто не умер. Мне уже надоели все эти бесконечные смерти.

Мой мозг немедленно отозвался на его слова ворохом мыслей. Значит, отряд серьёзен, что вполне может отбить крепость и перебить бандитов. Чудесно, это ещё значит, что я в заложниках. Зато объясняет, почему переговариваться будем с наставником.

Или нет, не объясняет. Какого чёрта мы будем договариваться с наставником? Он для рыцарей никто и звать его никак. Или отряд потерял всех мастеров и рыцарей, а остатки подчинились наставнику, как старшему? Ага, щас. Это же Орден. Наставник сможет подчинить себе разве что толпу кандидатов. А отряд из моих сверстников не может быть существенной угрозой.

В общем, я ничерта не поняла.

– Где мой наставник? – как можно спокойней спросила я. Чёртовы печати! Если бы не они, я б ему мозг вскипятила без проблем.

– Здесь, в крепости.

Так, понятно... Ничего не понятно. Как это – в крепости?!

– И что я должна ему сказать? Я не то, чтобы имею на него много влияния.

– Да, возможно. Но всё-таки попробовать стоит. Идём.

– Как? – я дёрнула своими связанными ногами. Замаал молча наклонился вперёд и распустил один из узлов. Он сделал это так ловко, что я даже не заметил, что именно он развязал. Жаль. Вдруг можно было бы так же легко освободить руки! А там и с печатями можно было бы справиться. Наставник как-то, будучи чуть в подпитии и, как следствие, крайне хорошем настроении, показал мне, как можно подковырнуть печать Дома. Конечно, тот способ работал при множестве "если". Если определённый тип печати, если допущены определённые ошибки, если сможешь нащупать один узел...

Бесполезнейшее знание, короче.

– Идём, – Замаал вздёрнул меня на ноги и неаккуратно потащил к двери. – Не дури, иначе убью и тебя, и твоего наставника. Моё миролюбие долго не продлится.

Замаал вывел меня во двор крепости. Тут практически ничего не изменилось, только нигде не было ни претендентов, ни рыцарей ни даже крепостной обслуги. Ворота были наглухо закрыты рядом с ними стояли два зелёных плаща. Когда мы спустились на землю, те развернулись и стало ясно, что это ряженые. Они были хотя бы полностью в орденское переоделись, а не только плащи напялили поверх кожаного рванья.

Когда мы с Замаалом подошли к кругу, нам навстречу вышли уже полностью переодетые бандиты. Один из них был в мундире мастера и золочёной парадной кирасе. Не, ну не идиот ли? У него рожа то ли ледяного гоблина, то ли крысы, и интеллекта в маленьких глазах не наблюдается. Ему бы хоть кто подсказал побриться, что ли.

Ряженые прошли мимо, посоветовав Замаалу употребить меня для личного удовольствия. Жалко, побить их нельзя.

– Вас же на первой станции запалят с такими рожами, – не выдержала я.

– Как надо, так и доедем, – Замаал скорректировал моё движение в сторону арки в малый двор перед старым донжоном. Эта башня стояла тут до того, как рыцари отгрохали основную крепость из новенького кирпича. От ворот её прикрывал жилой корпус с квартирами рыцарей, а маленький двор можно было попасть только через низкую арку между корпусом и складом. Конец прохода под аркой перегораживала баррикада из хлама, выломанных дверей и ещё несколько ряженых. Нет, они не были частью баррикады, просто стояли рядом... Надеюсь, вы поняли.

– Сидят? – холодно спросил Замаал у ещё одного нарядившегося мастером ордена. У этого, правда, рожа была поприличней. За рыцаря может сойти. Если будет без спутников. Спутники у него закачаешься. Понятно, что по горам разбойничают не от большого ума и хорошей жизни, но тут собрался потрясающий набор уродов. Я в жизни не видела столько перекошенных лиц с такими следами вырождения. Откуда только собрались? Не на каждой каторге такую галерею увидишь.

– Сидят, – ряженый мастер так и не определился, кто он: рыцарь или мастер, цацок и от того, и от другого на его мундир было навешано равное количество. И откуда Замаал это отребье собрал? Зачем он променял орден на них? Он же мастер, настоящий. Зачем ему так пускать под откос свою жизнь? Да, он мыслеплёт, но не идиот же! Не хочет жить в Доме – ладно. В нашем стукнутом месте мало кому нравится, даже мне его подпалить временами хочется. Но он отлично пристроился в Ордене. Понятия не имею, как он в него попал, как выкрутился, где выучился и как скрывался, но звание мастера говорило вместо тысячи слов. Или его всё-таки спалили на телепатии? Да фигня, его бы при первых подозрениях свои же приволокли бы к нам, а не крепость охранять оставили.

– Думаешь, сдадутся? – лже-мастер внимательно посмотрел на меня.

– Нет, разумеется, – не очень дружелюбно ответил Замаал. – Отойди.

Ренегат взял меня за плечо и провёл через баррикаду. На дворе перед старым донжоном было пусто. Мы подошли к покосившемуся крыльцу и встали в паре метров от него.

– Эй, вы ещё живы там? – крикнул Замаал. Ответ пришёл лишь минуты через три. Дверь приоткрылась, и на крыльцо вышел мой наставник. Мне он показался каким-то странным. Он даже не вышел, словно просочился к нам через узкую щель. И стоял, не поднимая головы, словно разглядывал свои ноги.

– Чего тебе? – голос наставника звучал очень глухо. Странный он вообще. Глаза у него не разноцветные, а какие-то бельма. Он что, ослеп? Нет, только не это, он же с ума сойдёт...

Подул ветер, и наставник немного зарябил. Я выпучилась на него, а потом с облегчением поняла, что зря паникую. Наставник не ослеп, не сошёл с ума, а вывел на крыльцо свою проекцию. Умный он у меня, чертовский умный! И могущественный. Если бы ему в Доме не было скучно, он бы стал одним из членов совета.

– Чего тебе? – повторил наставник.

– Давай ещё раз попробуем договориться, – Замаал крепко держал меня за одну из петель верёвки, которыми были перекручены мои руки. Хорошо держит, мерзавец. Я замерла и попыталась расслабиться. Вдруг наставник сумеет вскрыть печати и связаться со мной. Глупость... но всё-таки, понадеяться-то можно?

– Мы оружие не сложим, – пожал плечами наставник.

– У нас твоя девочка и две дюжины кандидатов и послушников. Рискнёшь ими?

– Рискну.

У меня нехорошо перехватило дыхание. Нет, я понимала, что наставник не может согласиться с этой угрозой. Я бы на его месте поступила точно так же. Но всё равно... Я не знаю, чего хотела и на что надеялась, но тот факт, что ничего не произошло, Замаал не раскаялся и не разрыдался, небо не рухнуло... в общем, ничего не случилось. Обидно. И страшно. Так не должно быть. У меня в носу засвербело. Только бы не разрыдаться!..

Ренегат тоже не выглядел расстроенным.

– Нам придётся их перебить. Мы не можем так рисковать, – сказал он. Наставник кивнул.

– Мы знаем.

– Давай всё-таки договоримся? – попросил Замаал. – Мы и так залили этот лес кровью. Нам всего лишь надо уйти отсюда.

Наставник пожал иллюзорными плечами.

– Я могу договориться с тобой о чём угодно, но мои товарищи мне не подчиняются, а Серкел категорически отказывается идти с тобой на какие-либо соглашения.

– Тогда чего ты тут стоишь и разговариваешь со мной?

– А чего бы не поговорить?

– Может быть, ты ещё раз попробуешь его уговорить? Или он готов пожертвовать этой девчонкой?

– Ты, видимо, так ничего и не понял, что такое быть рыцарем Ордена, – губы наставника дрогнули в улыбке.

– А ты, похоже, знаешь лучше меня, – внезапно разозлился ренегат. – У вас час на размышления. Мне нужна клятва Серкела, что вы тихо посидите в этой башне, пока мы не уберёмся в Норнал. Тогда мы вернём ваших оставшихся детишек.

Замаал сжал моё плечо и с силой развернул. Я не выдержала и бросила отчаянный взгляд на наставника. Его иллюзия медленно растаяла в воздухе. В груди против воли начал подниматься всхлип. Надо было держать лицо, но я внезапно с пугающей ясностью поняла, что меня убьют. Насмерть. Вот вообще. Навсегда. Не как когда меня в Мегде подстрелили в ногу, а вообще, ни один врач не поможет. И наставник не поможет. Меня начало трясти, а ноги – неметь и заплетаться.

– Да иди ты, – ад"Ардан раздражённо дёрнул меня за путы. Я закусила губу и выпрямилась. Я Кэсси из Дома тишины, а ещё Келлах Как-её-там. Импульсивная задира, гений и немного дура. Надо держать лицо. Хоть умру достойно, что ли. Замаал провёл меня обратно за баррикады и скинул в угол двора на пустую корзину. Я промахнулась мимо неё и упала на землю, больно шлёпнувшись задом. Я выровнялась, кое-как выпрямилась и подтянула к себе ноги. Ан"Ардан потерял ко мне всякий интерес и теперь о чём-то разговаривал с ряженными мастерами. Я снова всхлипнула и замотала головой. Только бы не разрыдаться, только бы не разрыдаться! Это будет полным позором. Распустила сопли, блин!

Я вздохнула, подавила рыдание и закрыла глаза. Говорят, дыхательная гимнастика отлично помогает с истериками. Я попыталась расслабиться и глубоко вздохнула. Раз. Второй. Пятый... Сердце чуть успокоилось, страх смерти неохотно отошёл в сторонку – главное, об этом не думать, успею ещё. Я едва сдержалась от улыбки. Я жива, я смогу что-нибудь придумать.

"Успокоилась?"

Я едва не заорала от испуга. Но невидимые пальцы сжали мои плечи, больно впились в челюсть и ударили по груди. Зародившийся вопль вышел тихим сипом.

"Успокоилась" вздохнул в моей голове наставник и снова сжал меня, потому что я снова захотела заорать, на этот раз от радости.

"Успокойся, или всех погубишь".

Я послушно закрыла рот.

"Не смей закрывать глаза. Притворись, что ничего не происходит, поняла?"

Я поняла и послушно попробовала почесать ухо о плечо. Всё равно давно чесалось.

"Как ты.. я же запечатана!" попробовала сформулировать своё удивление я. Ясно думать и изображать интерес к уху оказалось очень трудно.

"Я мастер Дома, забыла?"

"Нет" это всё-равно ничерта не объясняло. Я запечатана!

"Сейчас это не важно" я почувствовала успокаивающее прикосновение к моему разуму. "Слушай внимательно..."

"Ты в порядке?! Ты цел?! Что случилось?.."

Наставник отвесил мне ментальную затрещину.

"Помолчи, пожалуйста. У нас нет времени. Голова не болит? Не надорвалась?"

"Нет", я вспомнила вчерашние события. Удивительно, что я всё ещё жива!

"Твоё вчера было три дня назад... Не важно. Будем считать, что ты готова".

"Что мне надо сделать?"

"Расслабиться и впустить меня в свой разум. Мне нужен усилитель".

"Чего?!" вот тут я испугалась. Да, мы можем... Нет, не можем! Не можем мы лезть в головы друг друга! То есть, можем, но не... Наставник снова отвесил мне затрещину. Так у меня будет сотрясение мозга. Ментальное, но отнюдь не воображаемое.

"Ты не о том думаешь. Мне нужен усилитель, чтобы дотянуться до нашего друга... Есть у меня одна идея, как выпутаться из этой задницы и никого больше не убить".

"А печати? Он меня запечатал!"

"Я их сниму".

Почему-то я в его словах не засомневалась. Этот снимет.

"С тобой всё будет в порядке, если я справлюсь".

"А если нет?" Ан"Ардан что-то резко выплюнул в лицо тому лже-мастеру, который выглядел почти как рыцарь. Интересно, что будет, если они поругаются?

"Все сдохнем".

"Ты про что?"

"Кэсс, открывай разум".

"Хорошо".

Я вздохнула, выдохнула и подготовилась к вторжению в мою многострадальную голову.

Вопрос, можем ли мы захватить разум другого человека, был основным источником наших проблем. Хотя его проблемность не шла ни в какое сравнение с уверенностью, что мы только и ждём, чтобы узнать самые сокровенные тайны человека и принести ему как можно больше несчастий. Ответить на простой вопрос «Почему же все тысячи земель нам до сих пор не принадлежат?» никто из крикунов не смог.

Я раньше любила задавать этот вопрос крикунам, а потом бросила. Во-первых, никого этим не переубедить. А во-вторых, никто не любит признаваться в том, что он идиот.

В общем, вопрос серьёзный. Фундаментальный, я бы сказала. Однозначно на него ответить нельзя.

Овладеть телом полностью без согласия хозяина тела невозможно. Да и с согласием тоже трудно. Даже с помощью хозяина трудно. Потому что фигня всё это. Очень сложно, а результата никакого. Что делать с чужим телом, в котором ты проездом?

"Прекрати думать".

Я попыталась и снова расслабилась.

... В Доме мы в качестве практики и профилактики нездоровых идей, мы попеременно впускали в себя чужой разум и сами влезали. Добровольно, разумеется. Ещё не хватало впускать в себя чужого человека по приказу. Я отказалась впускать в себя и подружек, и даже наставника. И сама ни к кому не полезла. Гадко это. Нечестно, мерзко, отвратительно.

Но сейчас было не до высоких материй.

Наставник лез в моё сознание, передо мной стояли убийцы и бандиты, а я испытывала массу интересных ощущений и пыталась не кривиться и не гримасничать. Это удавалось с трудом. Я чувствовала себя то ли перекрученным пододеяльником, куда запихивают такое же перекрученное одеяло, то ли узким носком не по размеру. Атас, одним словом. Я едва сдерживалась, чтобы не заорать. Хоть бы головорезы, если заметят мои движения, решили, что я просто вот-вот разрыдаюсь.

"Прекрати сопротивляться".

Я попыталась успокоиться. Вышло плохо. От шевеления в голове нервно дёргалась щека и левая рука. Ещё ягодица. Но это, надеюсь, не очень заметно.

А нет, заметно. Замаал ан"Ардан посмотрел на меня и подошёл. Наставник замер. Вот так я и сидела: вся трясусь, глаза дикие, в голове наставник наполовину. Идиллия.

– Боишься? – почти с сочувствием спросил ренегат. Я пожала плечами. Тело слушалось плохо, наставник уже начал перехватывать на ним контроль.

– Молись, чтобы твой наставник сумел уломать этого придурка Серкела согласиться с нашими условиями.

"Ещё немного".

– Как же вы двое не вовремя случились, – вздохнул Замаал и пересадил меня так, чтобы я сидела спиной к тюкам с сеном, сваленными около стены. А ничего так, удобно.

– А чем мы помешали? – наставник снова зашевелился. Как же это неприятно!

– Ну... меньше жертв, больше манёвра, – покачал головой ренегат. Его разговорчивость быстро стухла. – Жаль, я думал твой наставник будет сговорчивей.

– Почему? – язык начал неметь. Я теряла контроль над своим телом. Зато стала чувствовать мысли наставника. Как ни странно, это помогло расслабиться по-настоящему.

...Захват тела – это страшно. Ты чувствуешь себя, свои конечности, своё тело, но при этом не можешь вообще ничего. Даже моргнуть. Можешь сколько угодно приказывать мышцам сократиться, они не слушаются. Даже такое простое движение, как дыхание, тебе не принадлежит.

"Успокойся, всё в порядке".

Замаал пристально смотрел на меня. Наставник моими глазами – мимо его головы.

– Что с тобой? – нахмурился ренегат.

– Руки затекли, – ответил за меня наставник.

– Подожди, скоро уже всё, – Замаал ковырнул носком тень от шпиля донжона.

– Хорошо, – кивнул наставник, и его сознание в моей голове помутнело. Чего это он?

"Я тут, не дёргайся".

Замаал немного помолчал и отошел к своим сообщникам. Те спорили. Он вмешался и решительно оттолкнул их друг от друга. Лже-мастер, который выглядел ничеготак, плотно сжал губы и замолчал. Второй напротив, начал орать ещё громче. Часть криков донеслось даже до меня: он требовал, чтобы штурм башни начался прямо сейчас, ведь там осталось совсем немного людей, и все они ранены и устали.

"А как на самом деле?"

"Кэсс, помолчи".

"Дааа!"

Наставник потянулся разумом к этому крикливому. Я сжалась в комок, чтобы не помешать ему. Что он задумал? Часть того, что слышал наставник, доносилось до меня. Как будто я сама приблизилась к спорящим. Лже-мастер возражал, что у них мертвы все волшебники, а в башне их полно, и что терять им нечего. Что он хочет жить, а не сдохнуть тут. Замаал призывал их к благоразумию, что мастера-наставники не осмелятся пожертвовать остатками своих учеников.