Текст книги "Связующая магия"

Автор книги: Ольга Баумгертнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Половина из вас его не знает, но все вы о нем слышали, – произнес он. – Я говорю о Тэрселе, сыне моего брата. И он достойный колдун, чтобы занимать место рядом со мной.

От такого пафосного начала я едва не провалился сквозь землю. Но Игниферос сделал приглашающий жест, и, выдохнув, я поднялся к нему. В тот же миг вздох прокатился по рядам колдунов, и поднялся ропот, когда они увидели разделенный амулет власти.

– Сдается, многим твое решение не по душе, – шепнул я.

Игниферос поднял руку, чтобы призвать к тишине.

– Это что? Раскол? – выкрикнул кто-то, и снова поднялся ропот.

– Не раскол и не разделение, – Игниферос дождался, пока все смолкнут. – Тэрсел, как любой из нас, займется дальнейшим восстановлением земель. Особая же его обязанность – забота о безопасности в обители.

И после последней фразы надолго воцарилась тишина. Я лишь надеялся, что на моем лице не отразилось то же изумление, застывшее на лицах сотней колдунов. Очень подходящее слово – безопасность!

– А право на убийство?!

– Надеемся, оно не сохраняется за ним?

– От кого нас защищать?!

Выкрикивали со всех сторон, и вскоре отдельные реплики потонули в общем шуме.

– За этим знаком сохраняются все привилегии, – Игниферос словно поставил точку.

На этот раз – недоуменное молчание. Но вновь зашуршал говор. Он не смог убедить их.

– Балахир, подойди сюда! – я сам изумился, когда произнес это, произнес громко, жестко и властно.

Тишина разлилась такая, словно все задержали дыхание. Мне не пришлось повторять. Одинокая фигура пробралась сквозь толпу. Балахир замер передо мной.

– Сними куртку.

Он вздрогнул, но подчинился. Под светло-зеленой курткой обнаружилась черная рубашка. По залу пронесся вздох.

– Вы все знаете, что это значит, – заговорил я, и все слушали. – Так же всем известно, что написано в новом законе обители. Больше нет темных и светлых магов. Вы не для того объединялись, чтобы поддерживать разделение. По решению Игнифероса в этой обители остался только один темный колдун. И любой, кто захочет оспорить это право, будет иметь дело со мной.

Я поглядел на Игнифероса.

– Не смотри на меня так, я все же правил ими два года, – шепнул я.

– Заметно…

– Лучше, чтобы я промолчал? – я соскочил с возвышения и направился к дверям, сделав Балахиру знак следовать за мной. Толпа раздалась предо мной.

Пожалуй, я немного перестарался, и моя речь привнесла частичку страха в их души. Но Игниферос сам того желал… Мы вышли из обители. Время между тем шло к вечеру. Я остановился и обернулся к Балахиру.

– Когда сядет солнце, чтобы ты и Нордек были у меня.

– Да, милорд, – он склонил голову. – А где вы остановились?

– Пока не знаю. Найдете.

Глава 7. Свет и тень

Я отправился к побережью. Скинул куртку, лег на горячем песке, закрыл глаза от жарких лучей. Воздух, пропитанный теплом и солью, наполнял шум набегающих на берег волн, да клекот чаек. «Ты сам не знаешь, чего хочешь…» Кто сказал мне это когда-то? Зато я знал точно, что опять сделал то, чего не желал… Рядом зашуршал песок. Меня накрыла тень, и шершавый язык прошелся по щеке.

– Шэд… – не размежая век, я потащил его от себя за гриву.

Зверь, недовольно заворчав, шлепнулся рядом.

– Тэрсел.

Я открыл глаза и увидел над собой Гаста.

– Что с Балахиром? – спросил подошедший Ретч.

Тут уж я не выдержал и прыснул.

– И вы – тоже? Тоже поверили, что я пошел чинить над ним суд?

– Мерзавец, – констатировал Гаст и, обернувшись к стоявшему за его спиной Эрслайту, самым серьезным тоном произнес. – Забудь все то хорошее, что я говорил о нем. Твой отец – мерзавец.

Эрслайт распахнул глаза, растерявшись и по очереди смотря на нас. Я лишь развел руками, а спустя миг мы уже втроем смеялись. Эрслайт жалобно глянул на меня.

– Ладно, Гаст, ты совсем заморочил мальчику голову. Ты не забыл ему сказать, что мы с тобой друзья?

– Разумеется, нет. В этом вся привилегия друга называть так того, у кого теперь другая привилегия, – он кивнул на знак власти.

Я фыркнул, набрал горсть песка и развеял по ветру.

– Никто, кстати, не хочет рассказать мне про обитель? Что, где… и вообще было бы неплохо заиметь свою комнату.

– Где же ты ночевал? – вырвалось у Эрслайта.

Ретч и Гаст сконфузились. А Эрслайт, опомнившись, покраснел. Я хмыкнул.

– Ночевал там, где вы меня так неожиданно оставили вчера – в библиотечном кабинете Бэйзела, – я поднялся, отряхнул песок, притянул сына к себе, поцеловал в лоб.

– Вообще-то, – заметил Ретч. – У тебя есть жилье. Мы перевезли туда твои вещи… Вчера не успели сказать.

– И где же?

Ретч показал мне куда-то наверх. На одну из башен.

– Вид на море тебе, думаю, придется по душе. Это мы тебе тоже запамятовали отдать, – он достал из-за пазухи ключ. – Хороши же мы…

– Да, действительно, – я взял ключик. – На том крошечном диванчике оказалось не особо удобно… спать. Пойдем, малыш.

– Обойдетесь без нас? – поинтересовался Гаст. – Можно к тебе вечерком заглянуть?

– Не сегодня. Вечером мне предстоит читать мораль Балахиру с Нордеком. Ретч, зайдешь тоже.

– Я вроде в морали не нуждаюсь, – он покривился.

– Почитаешь ее Нордеку. Он порадуется.

Ретч засмеялся.

– Кстати, Гаст, а где Нэиль?

Гаст смутился.

– Я приглядывал за ней, но… в общем… с ней решила пообщаться твоя мать.

Я нахмурился.

– Надеюсь, Мерлинда не пожалеет…

– Почему?

– У Нэиль провидческий дар, и то будущее, которое она предскажет, может оказаться малоприятным…

– Ты серьезно?! – поразился Ретч. – Такое возможно? Она что же, тебе что-то сказала?

– Нет. Я попросил ее этого не делать. Не забудь про вечер, Ретч.

Мы с Эрслайтом направились в обитель. За нами, ненамного отстав, следовал Шэд.

– Я знаю про связующую книгу, – произнес Эрслайт. – Но мне не известно, сколько об обители тебе успел написать Ретч.

– Совсем немного. Вчера я видел карту материка у Бэйзела. Хорошая работа.

Эрслайт улыбнулся.

– Ей уже год. Надо нарисовать новую, потому что на материке все понемногу меняется. Но у тебя получается лучше… Гаст мне однажды показывал карту Мидла в Перекрестке.

– Вот как?

– Связующая магия – она сложная? Я смогу научиться?

Слова Эрслайта поставили меня в тупик, но я заметил, как разгорелись его глаза, и улыбнулся.

– Использовать ее для рисования не так сложно. Но тебе не следует торопиться. Есть кое-что поважнее.

Эрслайт понурился.

– Ретч жаловался на меня? – осторожно спросил он.

– Нет, но… Кое-какой магии я сам тебя обучу.

Во взгляде его промелькнула благодарность, он тронул и сжал мне руку. Мы остановились, дойдя до входа в обитель. А Эрслайт, вспомнив, для чего мы отправились в эту прогулку, принялся рассказывать об обители.

Строение Закатной обители в какой-то мере повторяло форму материка. Крепость подковой лежала на скальной площадке, и концы этой подковы, заканчивающиеся двумя главными башнями, были обращены на юг и выходили на бухту. Между этих башен высилось огромное цилиндрическое здание библиотеки, увенчанное шапкой стеклянного купола, через который в библиотеку поступало достаточно света, что большую часть времени там обходились без светильников. Еще одно, гораздо больше библиотеки, здание располагалось внутри «подковы». Его тоже венчал стеклянный купол. Под ним находились оба зала совета, а так же три самые вместительные в обители аудитории магической школы. Ниже располагались более мелкие аудитории, магические лаборатории, а первые два этажа занимали склады.

– Мы многое до сих пор покупаем в Бинаине – еду, ткани и некоторые предметы быта, – пояснил Эрслайт. – Да и материалы тоже – здесь нет деревьев, годных для строительства.

– Значит, материализацией никто не пользовался?

– Нет. Игниферос сказал, что пока в этом нет нужды. А торговые отношения с Бинаином полезны не только нам, но и людям.

– Он по-прежнему приглядывает за ними?

– Немного, – Эрслайт улыбнулся. – Когда мы ушли, они поначалу даже обрадовались – больше конечно тому, что ушли темные колдуны, что война между магами прекратится, а в итоге люди сами едва не начали войну за разделение земель. Но Игниферос быстро привел все в порядок.

Мы вошли в обитель. Со стороны моря в ней находилось два входа: ворота главных башен – Юго-западной и Юго-восточной. Кроме этих башен в «подкове» имелось еще шесть – по три в западном крыле и восточном крыле, – также имевших ворота. И еще три входа находились с северной стороны. В западном и восточном крыльях обители располагались жилые помещения. Большинство из них пустовало. Но Эрслайт затруднился сказать, на какое количество колдунов рассчитана обитель. Северное крыло – или центральная дуга «подковы» – имело, так же как и центральное здание, и библиотека, стеклянную полукруглую крышу. Весь верхний ярус занимала оранжерея, ниже располагались кухни с трапезными залами, потом шли помещения еще ни подо что не приспособленные. А в самом низу – конюшня.

– Вчера Шэд увязался за мной, – произнес Эрслайт, обернувшись и столкнувшись со зверем почти нос к носу. – Я отвел его в конюшню, где он поел и… он стал жеребчиком и позволил вычистить себя. Но мне рассказывали, что он никого к себе не подпускает и не позволяет касаться себя.

– Это так, – подтвердил я. – Но насчет тебя я ему шепнул, что ты друг.

Эрслайт, рассеяно гладивший зверя, удивленно посмотрел на меня.

– А остальные?

– Нет.

– Но почему? – изумился он. – Да и вчера, когда все мы собрались у Бэйзела в кабинете, он показался мне миролюбивым.

– Шэд никогда не станет нападать без причины.

– Но неужели ты не доверяешь остальным? – почти испугался Эрслайт.

– Дело не в этом. Шэд должен иметь только одного хозяина. Не я это придумал, Эрси. И не я обучил его тем командам, о которых тебе лучше пока не знать. Но ты не должен его бояться и беспокоиться о других – Шэд никогда меня не ослушается.

Он кивнул. Я ласково потрепал его.

– А где ты живешь?

– В Юго-западной башне. Пойдем дальше.

Мы вошли в обитель через Юго-восточную башню. Эрслайт провел меня через библиотеку во внутренний двор. Через него от стен «подковы» к центральному зданию на разных уровнях протянулось множество переходов – настоящие мостики, разве что изготовленные из стекла. На них в большом количестве стояли кадки с растениями, вьющимися и висячими, так бурно разросшимися, словно мы находимся в диком ущелье. Иногда по мосткам проходили маги. Между мостками носились стайки стрижей, устроивших гнезда в щелях каменных стен. Кое-где по стенам стекали искусственные водопады. Внизу, в каменном ложе было прорублено русло, где собиралась вся стекающая вода.

– Все это сделали природные и водные маги, – пояснил Эрслайт. – Раньше русло проходило немного в стороне. Но когда мы переселились сюда, его изменили, чтобы оно пересекало обитель от восточного до западного крыла. За обителью, через полмили река уже впадает в море.

– Игниферос установил в обители защиту от открытия порталов, – заметил я. – До объединения в Бинаине это уберегало от врагов, зачем теперь…

– Он сказал, что защита охраняла обитель еще до того, как ее разрушили.

– Чтобы обойти ее понадобится примерно час. Не очень удобно, если есть срочные новости.

– Для этого и предусмотрены мостки, – Эрслайт указал рукой. – Да и других переходов хватает. Кроме того, для Совета он сделал исключение.

Внутренний двор закончился, и мы зашли в Юго-западную башню.

– Игниферос хотел, чтобы все жили без разделения, – пояснил Эрслайт, поднимаясь по ступеням. – Но ему пришлось отказаться от этого. Западное крыло занимают те, кто жил в темной обители, восточное – в светлой.

– Если вы переселились сюда почти сразу после объединения, другого и не следовало ожидать, – заметил я.

– В башнях находятся кабинеты для чтения, а также живут члены Совета, – продолжил Эрслайт. – Твои комнаты на самом верху. Ниже живут Ретч, Мерлинда, Бэйзел, я… ну и остальные.

– А Игниферос – на самом верху соседней башни? То есть если я захочу зайти к нему, мне придется спускаться вниз, а потом…

– Нет, – Эрслайт рассмеялся. – Я же говорил, что переходов здесь хватает. Каждый уровень башни соединен с библиотечным. Так что ты сможешь пройти к нему через библиотеку.

– Мне надо заглянуть к нему на минутку. Проводишь?

– Конечно.

Мы поднялись по лестнице почти до самого верха башни, потом Эрслайт толкнул дверь на площадке, мы прошли два сквозных кабинета, распахнули еще одну дверь и очутились на ярусе в библиотеке. Пройдя по ярусу, мы точно также прошли в соседней башне на лестницу, поднялись еще на пару этажей. Эрслайт постучал в дверь, которая тут же распахнулась. Нашим взорам предстала просторная светлая комната. Сам Игниферос сидел в глубоком кресле за чтением.

– Подожди меня здесь, – шепнул я Эрслайту и, пройдя внутрь, закрыл за собой дверь. – Мне надо поговорить с тобой.

– Насчет чего? – поинтересовался Игниферос.

Я усмехнулся.

– Ты что же, считаешь, что я все рассказал на Совете?

Игниферос обратил на меня встревоженный взгляд.

– О чем-то важном?

– Очень важном. Может быть, ты даже захочешь забрать у меня это, – я тронул пальцами амулет. – Я все-таки полагал, что ты сперва захочешь переговорить со мной с глазу на глаз, а не попытаешься заставить меня откровенничать Совету.

– Что произошло, Тэрсел? – Игниферос нахмурился.

– Долгий разговор. Зайду к тебе позже. Сейчас мне надо разобраться с Нордеком и Балахиром.

– Полагаешь, для этого понадобится меньше времени?

– Гораздо меньше, чем ты себе представляешь, – я тронул ручку двери.

– Постой. Я знаю, знак власти дает тебе определенные привилегии, но… я прошу – не убивай Балахира.

– Почему? – удивился я.

– Уверен, ты сможешь обойтись без этого.

– Этот ублюдок не стоит твоей защиты, – заметил я. – Но если ты так хочешь…

– Спасибо.

– Только не забудь сказать, когда передумаешь насчет него.

Я вышел на лестницу к Эрслайту. Мы вернулись в Юго-западную башню, дошли до самого верха и остановились перед запертой дверью.

– Твое жилье, – улыбнулся Эрслайт. – Дверь заперта, но мы тут поддерживаем порядок.

– «Мы»?

– Я, Бэйзел, Ретч. Иногда, когда видит, что мы идем сюда, здесь бывает Гаст.

– Хм, – у меня не нашлось слов, хотя сказанное тронуло меня, и я повернул ключик в замке.

Мы ступили в полутемную комнату. Эрслайт что-то прошептал, и шторы на окнах отдернулись. В комнату хлынул золотистый вечерний свет.

Передо мной оказалась просторная комната. Похожая немного на Игниферосовскую гостиную – уютный диван и кресла, камин, столик. Только книжные стеллажи были пусты. Пол закрывал толстый ковер. Сотканный из белой овечьей шерсти, он имел голубой с коричневым геометрический узор.

– Ковер из Орле! – произнес я, присев и проведя по нему рукой.

– Здесь много вещей из Бинаина, – согласился Эрслайт. – Орле, это где?

– Город на Южном море. Помню, что для комнат Перекрестка Перл покупал ковры оттуда. А давно вы с Гастом ездили в Мидл?

– Года три назад. Дела у Перла шли лучше некуда.

Я улыбнулся.

– Еще не все, – спохватился Эрслайт и показал на винтовую лесенку в углу. – Наверху спальня, ванная и кабинет, а здесь, – он распахнул дверь, – небольшой зимний садик.

Перед нами оказался удлиненный зал со стеклянной крышей. Низенькие деревца, кустики, какая-то зелень. Вдоль дорожки кустики пионов. Я знал, чьи это любимые цветы, присмотрелся к траве за пионами повнимательнее.

– Могу поклясться – дело рук моей матери, – я глянул на Эрслайта.

– Мерлинда просила не говорить, что это она тут посадила, – смутился он.

– Ну да, как же, я такой болван, что не замечу, – проворчал я. – Нет, ну это-то мне зачем?

Я нагнулся, выщипнул из земли росток и скривился.

– Что это? – сын изучал растеньице.

– Это никогда не надо брать в рот – из него делают сильнейший яд, – я растер листочек между пальцев. – Понюхай. Его всегда выдает запах и вкус.

Эрслайт осторожно потянул носом. На его лице отразилось легкое удивление.

– Пахнет приятно и сладко.

– И так же сладок на вкус и так же смертелен, – я выбросил помятые листья, положил руки на плечи сына и посмотрел ему в глаза. – Будь, пожалуйста, осторожен. В свое время у меня хватало врагов, и то, что я твой отец, может принести тебе проблемы.

– У меня они уже были, – Эрслайт подернул плечами.

– Если ты о тех мальчишках, то это не самое страшное, что могло произойти.

Он нахмурился.

– Ладно, не станем загадывать заранее, – я потрепал его по волосам. – Ну, показывай дальше.

Мы вернулись в гостиную. Поднялись по лестнице наверх. В кабинете обнаружились все те вещи, которые когда-то находились в моей комнате в темной обители и в Брингольде.

– Неужели Ретч их оттуда притащил?

– Он сказал, что это место и все, что связано с ним, тебе дорого.

– Я там родился. Хочешь взглянуть? – я достал из сумки картинку Брингольда.

Эрслайт взял ее в руки и с восхищением стал рассматривать.

– Действительно, очень красивое место – величественные горы, крепость примостившаяся у самой пропасти… У меня не получается рисовать так, как это можешь ты, – вздохнул он. – С визуальной магией, как и с магией ветра, у меня не особо ладится.

– Я почти не пользовался в рисовании визуальной магией, – заметил я.

Эрслайт обратил на меня изумленный взгляд.

– Тогда это тоже связующая магия?

– Да. Можешь сравнить с оригиналом, – я улыбнулся. – Ты ведь умеешь открывать проходы. Сможешь найти Брингольд?

– Попробую, но на обители защита от открытия порталов…

– Считай, что ее уже нет, – произнес я.

– Значит, ты можешь изменить защиту Игнифероса? – Эрслайт немного помедлил, потом осторожно отворил проход в несколько дверей, и перед нами открылся вид на знакомые крепостные стены.

– Ух ты, попал прямиком в Мидл. Нам надо северо-восточнее.

Эрслайт осторожно перемещал проход. Я не мешал ему, лишь наблюдал.

– Медленно, да? – он на миг отвлекся, глянул на меня.

– Поднимись выше, – посоветовал я. – Так быстрее.

– Выше? – и покраснел, но тут же улыбнулся. – Тебе не зря дали такое имя – ты, наверное, так же легко перемещаешься, как летает птица.

Он поднял проход выше. Я указал ему направление. Скоро перед нами открылся вид на Брингольд. Эрслайт перевел взгляд на картинку.

– Там действительно очень красиво, – произнес он.

– Никогда там не был? – полюбопытствовал я.

– Нет, Гаст только один раз возил меня в Бинаин – в Мидл. Как раз из-за твоей волшебной картинки.

Мы спустились вниз в гостиную. Здесь обнаружилась открытая терраса. С нее открывался очень живописный вид. Далеко внизу белел яблоневый сад, который разделяли две дорожки, ведущие от башен к пристани. Дальше расстилалось море. Слева и справа шли песчаные пляжи и полоса дюн, за ними начинались зеленые рощицы, взбиравшиеся далее на холмы, чуть синеватые от вечерней дымки, за которыми уже темнели горы. Справа на западе рощи пересекала извилистая линия реки, впадающей в море. Морская вода там приобретала зеленоватый речной оттенок.

– Тэрсел? – незапертая дверь отворилась, и в комнату шагнула Авориэн.

Эрслайт скис – Авориэн пришла не одна.

– Я пойду, – сделав вид, что не замечает мать и сводную сестру, он поспешил прочь.

Я хотел остановить Эрслайта, но решил, что лучше поговорить об его отношениях с Авориэн наедине.

– Будь вечером у меня.

Он изумился.

– Но вечером…

– Будь вечером у меня, – повторил я чуть жестче.

Он кивнул и ушел. Авориэн растеряно посмотрела на Эрслайта, но так ничего и не сказала.

– Мы не успели поговорить, – напомнила она.

– Твоя малышка? – я присел рядом и протянул девчушке руку. – Изумительно похожа на тебя.

– Только глаза достались от Скита, – сказала она и тут же смешалась.

– Даже не знаю, – произнес я, смотря на Авориэн. – Что я должен – чувствовать себя виноватым или сердиться на него. Как тебя зовут?

– Майла, – выпалила кроха и отважилась подать мне ладошку. – А ты не страшный!

– Страшный? – деланно изумился я.

– Да. Мама говорила, когда я не слушалась, что придет страшный темный колдун и накажет меня.

Я рассмеялся, взглянул на совершенно сконфузившуюся от слов дочери Авориэн и развеселился еще больше.

– Тэрсел, прости, – прошептала она.

– Забавные методы воспитания, – заметил я. – Эви, тебя в детстве так же пугали? Темными колдунами?

Девочка, совершенно потерявшая робость, обвила руками мою шею и улыбалась вместе со мной.

– Чем теперь станешь пугать ее?

Я взял ребенка на руки и приласкал. Она доверительно прижалась ко мне, положила голову на плечо и задремала. Авориэн улыбнулась, но в глазах таилась неясная тревога.

– Тэрсел, я…

– Я не собираюсь за что-либо упрекать тебя, – опередил я ее. – Слишком много лет прошло… Я и сам не знал, смогу ли вернуться. О малышке не беспокойся – думаю, мы нашли с ней общий язык. Единственное, что меня волнует – это ваши отношения с Эрслайтом.

– И это все?

Я встревожено посмотрел на нее. Сердце словно куда-то провалилось.

– Эви, пожалуйста, – прошептал я. – Мне казалось… Если ты оставишь меня, на этот раз я не смогу этого вынести.

Она подошла, обняла меня.

– Эви, пожалуйста, – я нашел ее губы и почувствовал соленый вкус.

По ее щеке скатилась несколько слезинок.

– Это из-за этого? – я показал на амулет власти.

Она спешно покачала головой.

– Только скажи, и я отдам его Игниферосу обратно.

– Нет, я не оставлю тебя. Только… глупо… у меня нет сил поговорить со Скитом…

– Постараюсь все уладить, – я с нежностью обнял ее.

Близился вечер. Солнце садилось медленно, и я не спешил зажигать камин. Первым объявился Эрслайт.

– Никто не пришел? – удивился он.

– Еще рано.

– Рано? – он сел рядом и едва сдержал зевок. – Боюсь, я засну, пока твои злыдни придут.

– Что ж, можешь подремать… – я засмеялся, обнял его за плечи и серьезно добавил: – Нордека можешь не опасаться. А вот Балахир вызывает у меня беспокойство.

– Ты уверен, что они тебя послушают?

– У них просто нет другого выбора. Если Балахир заартачится – ему же хуже.

Эрслайт хотел еще что-то спросить, но я приложил палец к губам. В дверь тихонько постучали, и в комнату зашел Ретч.

– Ну что, осмотрелся? – спросил он и поставил на столик бутылку и пару бокалов.

– Немного.

– Обогнал твоих «гостей», – заметил Ретч и налил нам вина. – Сейчас будут здесь.

Мы успели сделать по глотку, когда в оставленную открытой дверь вошли Нордек и Балахир. Я указал им на кресла. Они кивнули в приветствии и расселись. Нордек сел ко мне поближе, Балахир, наоборот, подальше. К двери скользнул Шэд и вытянулся во весь рост. Эрслайт закрыл глаза и устроился на моем плече. И только чуть вздрогнул, когда я заговорил на темном наречии.

– Ну что, Нордек, я тебя первого послушаю.

Нордек прокашлялся. Ретч хмыкнул, наколдовал третий бокал и налил вина и ему.

– Столько событий нахлынуло, что до твоего отъезда, что после. Даже не знаю с чего начать… – он посмотрел на меня. – Больше всего меня, конечно, поразила новость о переселении сюда, и что Игниферос решил объединить народ. Бэйзел слишком легко и быстро согласился…

– Слишком легко? – я удивился. – А что он, по-твоему, должен был делать?

– По крайней мере, отстаивать интересы темной стороны. Ты же, верно, в курсе о запрещенной магии, о цветах одежды… Получилось, что мы уступили светлым. Новые законы этой обители не затронули их, но для нас законы ощутимо изменились.

Тут Нордек, несомненно, был в чем-то прав. Я не стал возражать ему, и он продолжил.

– На одном из общих советов я сказал об этом различии Игниферосу. И поинтересовался, почему именно он достоин занимать место нашего повелителя, если имеет место быть такое сильное различие между нами. Почему он забрал себе темную половинку амулета власти, когда мог бы передать ее Бэйзелу. Чтобы нами правили два правителя. Это было бы справедливо. Тогда он ответил, что только ты мог претендовать на эту часть амулета. Но по известным причинам, подобного произойти не может. Кроме того, он сказал, что ты согласился чтобы Игниферос правил нами один… Вот этому я, как и многие из нас, отказался верить.

– Я действительно согласился, – заметил я. – Он ничем вас не обманул.

– Почему? – в его голосе послышалось некоторое разочарование.

– Наверное, это лучший вариант. В другом случае, в первую обитель переселились бы только светлые колдуны, а вы, не приняв условий, остались бы в Бинаине. Или же началась война за право находиться в обители. Ни к чему хорошему это бы не привело… Да и многое ли изменилось в законах? О чем ты жалеешь, Нордек, чего из старого тебе не хватает?

Нордек нахмурился, но сказать ему оказалось нечего.

– Наверняка, каких-то мелочей. А ведь именно мелочи и задевают нас больше всего. Или вам всего-навсего стало недоставать врагов? – я перевел взгляд на Балахира.

– Мне нечего добавить…

– Неужели? У тебя особый случай, Балахир.

Он насторожился. Однако при этом не смог скрыть ненависть.

– О чем ты, не понимаю, – хрипло отозвался он.

– Однажды давно я попросил Дейру рассказать о тебе – как ты помогал ей устроить заговор. Она назвала тебя безродным выскочкой. Но она ошибалась…

Я сделал паузу, Балахир же заметно побледнел.

– Эрслайт приходится тебе двоюродным братом, а Ментепер – вам обоим дед…

Изумленные взгляды Ретча и Нордека переместились с меня на Балахира.

– Вот почему ты отправился когда-то учеником к Ментеперу, снискал его внимание и участвовал в его забавах. Вот почему ты так усердно помогал Дейре устранить Бэйзела, чтобы потом уже без труда расправиться с ней и Бихестом. Чтобы занять место, как ты считал, достойное только тебя. Я же спутал тебе карты. Но затем, когда я уехал, ты взялся за старое, решив противостоять Игниферосу. Выждал несколько лет, чтобы убедиться, что я не вернусь, и решив, что пусть обитель восстановят силами светлых, и уже после этого собирался перейти к более решительным действиям.

Балахир вцепился в подлокотники кресла, так что костяшки на пальцах побелели, и затравлено смотрел на меня.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросил я.

– Я?! Ты смеешься надо мной?!

– Я спрашиваю, что ты собираешься делать дальше? – жестко повторил я. – Не хотелось бы в первый день использовать особые привилегии этой безделушки…

Я чуть тронул амулет.

– Тогда ты совершишь ошибку, сохранив мне жизнь, – процедил Балахир, и в его голосе прозвучал вызов.

Его ответ мне не понравился.

– Я даю тебе неделю, – отозвался я. – Может быть, ты все-таки что-нибудь надумаешь.

Он поднялся и шагнул к двери. Шэд потянулся, выпустив здоровенные когти и показав в зевке зубы, словно тоже в предупреждение. Балахир замер в растерянности – блеск в глазах чудовища ему мало понравился.

– Это также касается всех, кто с тобой заодно, – как бы невзначай обронил я. – Пропусти его, Шэд.

Балахир, пораженный, обернулся ко мне.

– Что?! Ты хоть знаешь сколько их?! И кто это?!

– У тебя неделя, Балахир, – повторил я.

Шэд поднялся, открыв путь к двери. Балахир скрылся на лестнице. Ретч подошел к двери и плотно притворил ее.

– Как ты узнал, чья кровь в нем течет? – спросил Нордек.

– Давно подозревал, что с ним что-то неладно. А потом мне попался его отец…

– Тот колдун, заключенный в башню? – изумился Ретч, вернувшись на свое место.

– Да. Как я уже говорил, он обезумел, но это не отразилось на его памяти.

– Что за колдун? – спросил Нордек, и Ретч кратко посвятил его в историю.

Мы немного помолчали, пока Нордек переваривал услышанное.

– Знаешь, – заметил Нордек. – На твоем месте я бы не стал ждать неделю. Он может выкинуть что угодно… Даром, что я много лет достаточно близко его знаю. Хотя, нас связывало исключительно несогласие насчет правления Игнифероса. Ему вняли около сотни молодых колдунов. Многим из них столько же лет, сколько твоему сыну. А если Балахир решится на какой-нибудь опрометчивый шаг…

– Посмотрим. Но прослежу за ним, – ответил я. – Так чем занимался ты, Нордек?

– Запрещенной Игниферосом магией, – отозвался он. – Мало кому хотелось забывать свои умения. Мы часто уединялись в темной обители, где давали себе волю…

– Хм… и это все, чего опасался Игниферос? «Незаконных» занятий магией?

Нордек нахмурил лоб, помолчал.

– Нет… Мы подумывали о том, чтобы вынудить Игнифероса пересмотреть некоторые его взгляды, а если он будет противиться, то… заставить.

– Очень интересно. И каким образом вы собирались это сделать?

– Малоприятным, – Нордек скривился. – Но, как ты верно заметил, мы ждали момента… Когда обитель восстановят полностью, когда «детишки» Балахира подрастут… Так что-нибудь изменится, милорд? И что происходило на последнем совете, кроме передачи половины амулета власти?

– Изменится, Нордек. Но я не собираюсь ссориться со стариком. Мне с ним тоже необходимо переговорить. И, скорее всего, сейчас. О совете тебе Ретч расскажет.

Нордек кивнул. Они Ретчем поднялись и, попрощавшись, ушли. А я осторожно уложил на диван заснувшего Эрслайта, убрал темные прядки со лба.

– Шэд, останься здесь, – прошептал я и, прихватив с собой наполовину опустошенную бутылку вина и бокал, направился в покои Игнифероса.

Дверь передо мной распахнулась, прежде чем я успел в нее постучать. Но теперь ее открыл сам хозяин.

– В следующий раз можешь воспользоваться другим путем, – произнес он и поманил за собой.

– Каким? – удивился я. – Кстати, добрый вечер, дядя…

Игниферос посмотрел на меня с подозрением.

– Ты не в духе?

– Можно и так сказать.

Я на миг задержался, чтобы поставить бутылку и бокал на столик, затем вернулся к нему.

– Как думаешь, в чем смысл нашего существования? – поинтересовался я.

– Ты решил пофилософствовать?

Я пожал плечами.

– Для чего нам дана такая сила, Игниферос? Что с ней делать?

Мои слова заставили его нахмуриться.

– Без магии мы бы не смогли восстановить этот мир…

– Ну, допустим, магам сейчас есть чем заняться… Но что они будут делать потом? Когда восстановление завершится? Раньше в светлой обители была благородная цель – помогать людям, оказавшим некогда помощь магам во время бегства из разрушенного мира… У темных тоже было что-то вроде цели – противостоять светлым. Но что было до раскола? Какая цель была у магов, у твоего отца, Игниферос?

– К чему ты ведешь, Тэрсел?

– Ни к чему. Просто любопытствую. И, кроме того, мне кажется немного странным иметь могущество и ничего с ним не делать.

– Не забывай, что далеко не все обладают силой, хоть сколько-нибудь сравнимой с твоей… Ты не знаешь, что делать с властью, Тэрсел?

– Я спрашиваю не о себе… А вопрос насчет власти, мы выяснили с тобой давно.

– В твоем случае могущество и власть приравнены, – заметил Игниферос. – Ты считал, что власть над собой не затрагивает других? Ты заблуждался. Только имея власть над другими и окружением, ты можешь рассчитывать на какое-то подобие свободы. За эту свою ошибку ты поплатился семью годами странствий. Обстоятельства оказались сильнее тебя, и ты НИЧЕГО не мог с этим поделать!

Я прикусил губы, а Игниферос указал мне на потайную дверь рядом с камином, толкнул ее, и мы с ним вышли прямо на самый последний ярус библиотеки.