Текст книги "Связующая магия"

Автор книги: Ольга Баумгертнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

И на этом мой сон прервался. Я несколько минут лежал, глядя в потолок и обдумывая увиденное. Затем поднялся, умылся, сходил вниз и заказал завтрак в комнату. Нэиль пробудилась от звуков, которые производил слуга, гремя посудой и расставляя ее на столе. О своем сне я пока решил ей не рассказывать.

– Отдохнула? – полюбопытствовал я.

Она кивнула, умылась, выглянула в окно и радостно улыбнулась, жмурясь в солнечных лучах. А я перевел дух, решив все же, что это просто сон, и гипномагия тут ни при чем. Мы позавтракали.

– Ты видел Рубеж? – неожиданно спросила Нэиль.

– Нет. А ты?

– Тоже нет, мы с Дорстаром как-то проскочили этот мир.

– Значит, с помощью артефакта можно открывать по нескольку дверей?

– Не больше пяти. Когда их изготавливали вряд ли кто задумывался, что может пригодиться большее число прохождение порталов. Это число взяли за основу, так как только в одном месте встречается пять миров, в которых останавливаться нежелательно. По крайней мере, так было, когда изготавливали артефакты.

– Любопытно, – протянул я. – Послушай, ты вчера говорила, что ты и твой наставник связаны магией. Я тут подумал… Освободить тебя от нее я не смогу – хоть я и связующий маг, но колдовство, связывающее вас слишком тонко, и я не могу даже почувствовать его. Но если твой наставник умрет…

Нэиль тихо вскрикнула и побледнела.

– Разве это не освободит тебя? – спросил я, пристально вглядываясь в нее.

– Нет, нас так связали, что если умрет один, умрет и другой…

Где-то внутри меня расползся лед. Но я сдержал себя.

– Почему ты решил, что его смерть поможет? – спросила она настороженно.

– Размышлял утром, пока ты спала. Но как ты намерена делать дальше? Ты собираешься всю жизнь бегать от него?

– Я не знаю… Я не могу вернуться в Срединные миры.

– А если отобрать его артефакт и оставить его в каком-нибудь из миров?

– Ты не сможешь этого сделать.

– Ты обещала рассказать мне о магии времени, – напомнил я. – Заодно, можем взглянуть на Рубеж. Наверное, это лучше, чем сидеть здесь.

Я подхватил свою сумку, раскрыл портал, и мы переместились на несколько миров вперед. Мир, который отказался перед нами, поражал воображение. Вокруг расстилалась плоская как блин равнина, покрытая серой потрескавшейся коркой, без единого зеленого стебелька, словно мы очутились на дне давным-давно пересохшего озера. Несмотря на висящее прямо в центре неба голубоватое солнце, ощущалась прохлада, и даже холод. Но самое удивительное было то, что границы равнины резко обрывались где-то в трех милях, в черное ночное небо. Лишь центральная часть неба привычно голубела, становясь почти белой вокруг солнца. Посередине же равнины возвышались каменные стены крепости. Мы с Нэиль, удивленные, переглянулись и направились в сторону входа в замок. Не успели мы сделать несколько шагов, как перед нами раскрылся портал и перед нами оказался один из охранников, державший на поводке оборотня. Шэд зарычал на них, особенно увидев огненный хлыст в руках охранника.

– Ты Тэрсел? – спросил охранник, оказавшийся довольно-таки молодым колдуном.

– Гейнир предупредил вас? – я вцепился в гриву занервничавшего Шэда, сказав ему мысленно несколько успокаивающих слов.

– Да, – кивнул охранник и перевел взгляд на девушку. – Но он полагал, что ты появишься тут один.

– Нашел себе компаньона для бесед. Не беспокойся, она не умеет перемещаться по мирам, и здесь я ее тоже не оставлю. Мы можем взглянуть на крепость?

– Если вам интересно… Гейнир сказал, что ты связующий маг. Это правда?

– И что гипномаг – тоже сказал?

Он кивнул.

– Воспользуетесь порталом? – спросил он.

– Нет, прогуляемся. Довольно странное местечко этот Рубеж, – заметил я, и мы втроем направились к крепости.

– Это точно, – согласился охранник, а я вдруг понял, что он с трудом сдерживает любопытство.

– Как твое имя?

– Сейн.

– Давно тут?

– С самого дня посвящения. Четыре года… Еще через год вернусь в Приграничье, а здесь меня сменит другой охранник.

– Что там на границе? – я указал туда, где равнина врезалась в тьму ночи.

– Там пропасть. Пропасть в никуда. Рубеж – очень маленький мир. Но это очень удобно с точки зрения охраны. Мы без труда отследим любого, кто откроет здесь портал.

– Если только кто-то не решит махнуть через несколько миров, минуя этот.

– Это уже не наша забота. Все равно мимо Приграничья никто не пройдет.

– Почему? – полюбопытствовал я.

– Отсюда до Приграничья двадцать миров. Никто из Срединных миров не может открывать сразу столько порталов.

– Не больше пяти, если я не ошибаюсь. Но они могут совершить сразу несколько переходов.

– В Приграничье поймут, даже если кто-то попытается проскочить мимо них. Гейнир может открывать сразу двадцать.

В его голосе проскользнула гордость за своего военачальника. Сейн посмотрел на меня.

– Тебя это не удивляет?

– Нет.

– Почему? Неужели можешь открывать столько же?

Я невольно улыбнулся.

– Допустим, но видимо, каким-то образом, я все равно не проскочу мимо Приграничья. И, похоже, не узнаю почему, поскольку хочу заглянуть к Гейниру на обратном пути и побеседовать с ним.

– О связующей магии?!

– С чего ты взял? – удивился я, а маг покраснел.

– Прости, но с тех пор как в Приграничье стало известно о тебе, стало ходить множество слухов.

– И каких же?

– Что охранники готовы признать тебя своим повелителем независимо от того, что ты гипномаг… – пояснил он довольно-таки робко.

– А чем их не устраивает Гейнир, – прямо поинтересовался я.

– Всем устраивает, но многие из нас… некоторые из нас, – спешно поправился он. – Считают, что зря мы тут все охраняем, что война осталась далеко в прошлом…

– Не зря охраняете, – оборвал я его. – В этом я согласен с Гейниром.

Сейн поник.

– Охранники готовы признать тебя своим повелителем? – изумилась Нэиль, а я в удивлении уставился на нее.

– Я надеюсь, этот разговор… – заметил омрачившийся Сейн.

– Останется между нами, – подтвердил я и, склонившись в Нэиль, зашептал ей: – Откуда тебе известно наше наречие?

– До этого мы говорили на языке империи.

– Хочешь сказать, что в Срединных мирах используется то же наречие, что и у нас?

– Да.

– Очень интересно. Я бы не догадался.

Тем временем мы подошли к крепости. Сейн провел нас через ворота, затем указал путь на дозорную башню. Здесь он нас оставил, сказав, что вернется позже. Задумчиво опершись на камни зубцов, таких же серых, как вся равнина, я смотрел туда, где чернела пропасть. Ощущения были странные, словно мы находились на вершине плато, выраставшего из темной мглы. Солнце же не сдвинулось ни на дюйм.

– Сдается, тут никогда не наступает ночь, хотя и на день это не слишком похоже… – я перешел на наречие империи. – Расскажи мне о магии времени, Нэиль.

Она встала рядом со мной и тоже посмотрела на темную безграничную пропасть. Отсюда, с высоты, равнина казалась еще более крошечной и совершенно ничтожной, по сравнению с той тьмой, расползавшейся за ней.

– Магию времени можно сравнить со светом от свечи, – произнесла она. – Чем ближе к источнику, тем она сильнее. Почти как у этого солнца – его света хватает только на этот клочок земли.

– Вот как? И на какое расстояние можно безопасно приблизиться к магу времени?

– Если маг один, то не ближе чем триста футов. Но если их окажется несколько, мощь магии взрастет. Но даже попав под слабое воздействие нет никаких шансов высвободиться…

– Почему?

– Это все равно, что паутина, просто ближе к центру она гуще. Как только она коснется тебя, время пойдет по-другому. Ты медленно пытаешься высвободиться и уйти, но маг времени приближается к тебе гораздо быстрее. И чем ближе он будет подходить, тем больше время будет замедляться для пленника.

– Действительно, сравнение с паутиной, тут больше уместно, – меня передернуло.

– Магию времени применяют по-разному, – продолжила Нэиль. – Можно замедлить все вокруг, или же что-то отдельно.

– Например?

– Если понадобиться прейти через реку, не имеющую мостов, я замедлю течение времени для воды, она станет твердой как земля и я смогу прейти на другой берег. Ускорив время для садов и полей, мы можем получать несколько урожаев в год.

– При условии, что земля не обеднеет, – заметил я.

– Это тоже легко исправить… Для вредных жуков время наоборот можно замедлить, и они никогда не попортят урожай, а новые никогда не родятся.

– В таком случае, хорошо, что мы не жуки, – мрачно пошутил я.

– Странно слышать такое от тебя. Твоя магия куда более разрушительна.

– Никогда не замечал.

– Или скорее не придавала значения?

Я повернулся к ней.

– Мне показалось, или ты сейчас защищаешь Срединные миры?

– Защищаю? Разве есть от чего?

Я рассмеялся.

– Давай начистоту. Срединным мирам, если ты вдруг за них беспокоишься, ничего не грозит. Во-первых, ни мне, ни моему народу не нужна очередная бессмысленная война. Во-вторых, памятуя о рассказанном тобою, я полагаю, что если уж давным-давно закатных магов сломили и загнали в Закатную обитель, то магов нынешних, которых ничтожно мало, да и в магии они гораздо хуже, теперь просто сотрут в порошок.

– Ты не прав. Я не беспокоюсь о Срединных мирах. Наоборот, я была бы рада, если бы… если бы вторглись в них. Вся моя семья, весь мой род смог бы обрести свободу.

Губы ее дрогнули, но она сдержала слезы.

– Прости, но ты знаешь, почему я не могу помочь тебе.

– Ты помог бы мне? – удивилась она. – Если ты действительно честен, скажи, почему ты избавил меня от Сирдаиля? Люди, которые подчинялись мне, много раз пытались тебя убить.

– И все они заплатили за это.

– Почему не я?

– Ни одному человеку я не позволю причинить зло магу, даже если этот колдун – мой враг.

– Почему?

– Нас слишком мало. Не знаю, как с этим обстоит в Срединных мирах, но… по закону темной обители, жизнь человека не стоила и ногтя мага. Теперь, когда Игниферос взял правление в свои руки, все наверняка изменилось.

– Но если маг повинен в человеческой смерти?

– Такой закон действовал лишь в одном городе – Мидле, но даже там, если маг признавался виновным, наказание он нес только от своих соплеменников. Но поверь мне, даже темные маги не делали что-либо без причины… А тот, кто мог позволить себе делать что угодно, мертв.

Я достал альбом и зарисовал серую, проваливающуюся во тьму равнину, крепость и странное небо над нашими головами. Потом услышал, как к нам поднимается Сейн. Я добавил визуальной магии в картинку.

– Это связующая магия? – тихо произнес маг, увидев рисунок.

– Нет. Связующие рисунки создавать опасно, особенно рисунок этого места. Ты, думаю, сам понимаешь почему.

Сейн кивнул, но на его лице я обнаружил некоторое разочарование.

– Могу показать тебе один, – заметил я.

– Мне очень хотелось бы! – с неожиданной горячностью воскликнул маг.

Я удивленно глянул на него и, вытащив из сумки картинку с Брингольдом, протянул ему. Нэиль, тоже заинтересованная, склонилась над картинкой.

– Этот мир называется Бинаин, – пояснил я. – Когда-то, после гибели Закатной обители он стал нам новой родиной.

– Темная обитель? – с интересом спросил Сейн.

– Нет, это Брингольд, замок, некогда принадлежавший нам, и в котором я родился.

– Его отвоевали светлые маги?

– Скорее наоборот. Раньше он принадлежал людям и находился под протекцией светлых магов.

– Кому же он принадлежит теперь?

– Я отдал его обратно людям.

Сейн воззрился на меня.

– Что тебя удивляет? – полюбопытствовал я.

– Ты хочешь сказать… ты повелитель темной обители?!

– Был им, пока не всплыла правда о моем происхождении, и я не отправился в четырехлетнее изгнание. Гейнир что же, не сказал вам?

– Он умолчал о деталях, мы все думали, что ты… прости, я обращался с тобой как с обычным магом!

Он склонил голову.

– Не стоит, Сейн.

– Мне стоило раньше догадаться, чей ты сын – историю о том, как Ментепер похитил у нас оборотня, знают все, – произнес он. – Но этот факт ничего не меняет…

Он повторно поклонился мне.

– Гейниру не понравится, – заметил я. – Я не хочу ссориться с ним, а у нас и так отношения хуже некуда.

– Такие настроения среди нас уж давно, – возразил Сейн. – И не твое появление тому виной. Но… могу я просить тебя? Оставь мне эту картину.

Просьба удивила меня, но у мага горели глаза, а руки, держащие рисунок, чуть дрожали от волнения.

– Ты ведь сможешь нарисовать новую, – едва слышно заметил он. – Я понимаю, что она дорога тебе, и буду беречь ее.

– Раз ты так просишь…

– Спасибо!

Я невольно улыбнулся.

– Что ж, мы, пожалуй, пойдем, – произнес я. – А у вас тут никогда не наступает ночь?

– Да, солнце всегда стоит высоко в небе и не заходит, – подтвердил он и спохватился. – Сейчас же время обеда, я как раз хотел пригласить к нам на трапезу.

– Спасибо, но как-нибудь в другой раз. Пойдем, Нэиль. Шэд… Да кстати, я загляну к тебе как-нибудь – расскажешь мне историю про его похищение.

Сейн кивнул. Я открыл портал, и мы вновь переместились в гостиницу, которую утром оставили. Здесь время перевалило за полдень.

– Почему ты не остался там?

– Ты слышала.

– А если они признают тебя? – спросила она.

– Не хочу и думать об этом. Всю свою жизнь я бегу от этой власти.

– Почему? – но я не ответил, и тогда она повторила. – Но если они признают, как ты поступишь?

Я вгляделся в нее.

– Ты что-то видела? – встревожился я.

– Нет, но мне просто интересно.

– Я не знаю ответа. А ты, провидица, займись лучше магией времени. Мне не хочется откладывать визит к Гейниру.

Нэиль засмеялась.

– Я успею, не беспокойся.

Но, тем не менее, достала свою книгу и углубилась в изучение.

Незаметно пролетали дни. Каждый день мы меняли мир, чтобы наставник не нашел Нэиль. Иногда останавливались в городках, иногда под открытым небом. Девушка усердно погрузилась в свою науку.

Наконец через неделю на одном из привалов она заявила, что может показать мне кое-что. Она подбросила в воздух вылезшее из подушки гусиное перо, и то застыло в воздухе.

– И что? – спросил я.

– Я остановила для него время.

– Могу сделать то же самое без магии времени, – я подбросил ее книгу, и та застыла в воздухе. – Это называется левитация.

– Мое перо не сдвинется с места никакой силой.

– Попробуй сдвинуть книгу, – пригласил я жестом.

Нэиль схватила ее, но книга даже не дрогнула, когда изо всех сил потянула на себя. В итоге Нэиль повисла на ней, болтая ногами в воздухе. А потом девушка со смехом шлепнулась на землю, поглядев наверх на все еще висевший над ней том. Я прыснул следом, и тут же книга свалилась ей на голову.

– Ох, извини! – я подскочил, подхватывая книгу и помогая девушке подняться.

– Ничего, совсем не больно, – она со смехом терла лоб. – Но вот мое перо так и осталось на месте.

– Книжка бы тоже осталась, если бы я закрепил ее, – парировал я. – Тебе придется проявить изобретательность, чтобы удивить меня.

– Это я уже поняла, – она чуть недовольно надула губы, а потом не сдержавшись снова залилась смехом.

Смех ее прозвучал легко и беззаботно. И я, не отдавая себе отчета, мягко обнял и притянул ее к себе. Но ладонь Нэиль легла на мои губы.

– Не делай того, о чем потом можешь пожалеть, – произнесла она.

– Я не… – я заглянул в ее глаза, и странный холодок пробежал по моей спине.

– И я действительно хотела бы, чтобы ты был мне как брат, – прошептала она, доверительно прижавшись ко мне и устроив голову на моем плече.

Я, растерявшийся, продолжал обнимать ее, зная, что желаю ее, но слова девушки меня испугали. Вместе с этим, я осознал, что едва не влюбился, отдавшись нежданному порыву. Слишком уж долго я был один, а Нэиль казалась мне такой светлой, хрупкой и беззащитной. Глядя на ее улыбчивое личико, я тоже невольно улыбался. Она двигалась с той легкостью и беззаботностью, и жизнелюбием, каким обладают только пташки, радующиеся наступлению дня. И лишь иногда она становилась задумчива и отстранена, словно на нее давило бремя ее провидческого дара.

– Я не хочу становиться игрушкой, – произнесла она, внезапно отпрянув. – Даже величайшего мага Закатной обители.

– Но, ведь ты говорила, что не скажешь мне ничего о моем будущем!

– Ты сам знаешь, что уже давно нет тебе равных, Тэрсел, – произнесла она.

– Но не Закатной обители…

Она задумчиво посмотрела на меня.

– Ты знаешь, что вернешься туда. И я знаю. Только вот когда и каким…

– Нэиль, пожалуйста! – у меня вдруг закружилась голова, когда я заглянул в ее расширившиеся, потемневшие глаза.

– Я, я… – она отвернулась. – Мой дар пугает меня саму. Иногда я вижу такое, что кровь стынет в жилах, и никто не знает, сбудется оно или нет…

– Ты действительно не можешь определить?

– Я вижу несколько исходов… Один очень редко… и это значит, что ничего исправить уже нельзя. Но у тебя такого нет…

– Значит, не все так плохо.

Она успокоилась и вернулась к своей книге. А я достал альбом и на память стал восстанавливать рисунок Брингольда. Однако сделать его связующим я смог бы только в мире Бинаина или раскрыв портал. Но сейчас мы находились от него далековато.

Два дня подряд Нэиль сидела, уткнувшись в свою книгу, но потом хорошее настроение вернулось к ней. Однако у меня наоборот настроение сделалось хуже некуда. После ужина, я устроился на ночлег и смежил веки.

– Тэрсел, с тобой все в порядке? – в ее голосе явно слышалось беспокойство. – Ты почти не разговариваешь последние дни…

– Прости, просто… я, наверное, все время думаю, как выбраться из этой передряги.

Я даже не раскрыл век, отвечая ей. Она миг постояла, а затем устроилась рядом. И минут пять молча смотрела на меня. Я не видел, но прекрасно чувствовал ее взгляд.

– Передряги?

– Твой наставник преследует тебя. Сейчас ты спасаешься бегством, но… я не могу вечно бегать…

– Знаю, я обуза для тебя…

Я посмотрел на нее.

– Должен найтись какой-то выход… Если бы твой дар… Мне ничего не приходит в голову.

– Нет, мой дар плохой советчик…

Я вздохнул и закрыл глаза. Она немного помолчала, а потом едва коснулась губами моей щеки.

– Хороших тебе снов.

Я же еще несколько минут лежал, размышляя, о том, что меня ждет в будущем. Затем уснул, но эти мысли не оставили меня и во сне. И мне приснилось совсем уж что-то запутанное, несуразное и тревожное. Я увидел Закатную обитель, восстановленную, какой она была в книге у Гейнира. Вокруг нее раскинулись живые земли. А потом неожиданно с моря пришел огромный смерч, поглотил ее и исчез. На месте обители осталась торчать одинокая башня, и вокруг расстилалась пустыня, а океан испарялся, превращался в туман, взмывал закручивающимися спиралями к потемневшему небу и становился там черными грозовыми тучами. И из этих туч на пустыню обрушился целый дождь молний. Они били в песок, обращая его в стекло, а следующие молнии разносили стекло в мелкие осколки. После чего все эти осколки понеслись на меня, ослепляя своим сверканием и болезненно раня. Я проснулся, как мне показалось именно от охватившей все тело режущей боли. Надо мной склонилась встревоженная Нэиль. Рука ее скользнула по моему лицу, вытирая пот смоченным в воде платком. На горизонте солнце вышло только наполовину.

– Ты вскрикнул во сне, – заметила Нэиль. – Что тебе снилось?

– Осколки стекла… – произнес я хрипло и прикрыл веки.

Боль с пробуждением не ушла – она осталась. Но болела у меня голова. Хотя болела она так, что утренний мир темнел в глазах.

– Тебе плохо?

– Нет, голова болит, – я поднялся и отвернулся от солнца – от лучей у меня резало глаза. – Мне кажется или в этом мире слишком яркое солнце?

– Оно куда более тусклое, чем в предыдущем, – Нэиль не на шутку встревожилась.

– Значит, это мне кажется из-за головной боли, – я глянул на Шэда, который разбуженный нашими голосами потягивался.

Он встретился со мной взглядом и мигом вскочил на лапы, а шерсть на нем встала дыбом.

– Шэд, ты чего? – я протянул руку, прошелся пальцами по его морде и жесткой гриве.

Его язык скользнул по моей ладони, но я ощутил его страх и напряжение.

– Тэрсел, с тобой точно все в порядке? – вновь спросила Нэиль.

– Бывало хуже, – отрезал я и поморщился.

Я подкинул сушняка в кострище, развел огонь и вскипятил воду. Мы заварили травяной чай. После этого боль отпустила меня, но до конца не ушла. Я посмотрел на тени под глазами Нэиль.

– Плохо спала? – спросил я. – Или тоже снилось что-то неприятное?

– Не знаю… мне кажется это не сон, а видение… Хотя… слишком короткое и неясное, – она нахмурилась.

– Тебя видения посещают и во сне?

– Да.

– И что там было?

– Какая-то огромная крепость, которую смел смерч…

Я едва не выронил свою кружку.

– Что еще?

– Этот смерч пришел с океана, прошел через остров и ушел в море. На суше осталась от него серьезная рана – выдранные с корнем деревья, травы, даже пояс скал был разрушен.

– В этой башне находились маги?

– Нет, я не видела никого, и она была словно давно заброшена…

Я достал тетрадь и показал Нэиль.

– Эта?

– Да… Это что же – Закатная обитель?

– Да.

– Но… Нет, я не должна рассказывать тебе, Тэрсел!

– Я видел то же самое, что и ты. Или наоборот…

– Но как такое может быть? Неужели из-за гипномагии?

– Только она объясняет одинаковые сны…

– Но что же нам делать? Ты можешь случайно подсмотреть мои видения, а это не принесет ничего хорошего…

– Это пройдет, Нэиль. Просто я немного устал.

Однако следующие три дня обернулись повторяющимся кошмаром. Мне привиделся мир Рубежа. Я, Нэиль и Шэд стояли на самом краю равнины, а за нами расстилалась непроглядная тьма. Мы старались не оборачиваться и не смотреть в бездну. Где-то там внизу обнаружились звезды, что придавало пропасти невероятнейшую глубину. Далеко под нами в черноте медленно плыла комета, таща за собой невесомый белый шлейф. К нам же приближались двое, хотя и на приличном расстоянии друг от друга. Первым шел наставник Нэиль. А от крепости к нам спешил Гейнир. И я, понимая, что загнан в ловушку раскрыл портал. «Вам некуда бежать, кроме как в Срединные миры! – засмеялся Варгох. – Один всего лишь шаг – что тебе стоит?» «Не подпускай его близко! – в голос Нэиль закралось отчаяние. – Если он подойдет ближе, я не смогу сдерживать его магию!» «Тэрсел! – крикнул Гейнир. – Я предупреждал тебя!» Варгох приближался. Ледяной ветер дул мне в лицо, и я чувствовал, как застывал он, как замирало в воздухе облачко пара от моего дыхания. Откуда-то с безоблачного неба на нас стали падать снежинки. За спиной из портала несло еще большим холодом. «Я должен вернуться домой, Варгох! – крикнул я и притянул к себе Нэиль, а моя рука с кинжалом оказалась у ее горла. – И мне ничто не помешает!» Я чувствовал, как дрожала Нэиль, как из ее рта вырвалось всхлипыванье. «Я – темный маг, Варгох. Ты думаешь, что-то остановит меня? – я хрипло рассмеялся». Варгох остановился. «Тебе не уйти далеко…» «Ты не понял? Я помню – вас связало время. Значит, умрет один, умрет и другой! Я не буду больше бежать!» Мой клинок полосонул шею девушки, и Нэиль как тряпичная кукла упала на снег. Варгох с искаженным от боли лицом упал следом.

Я с криком проснулся. Нэиль сидела, сжавшись в комок по другую сторону костра, и не сводила меня напряженного взгляда.

– Как часто тебе снится этот сон? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Это всего лишь сон…

– Может, и нет…

– Хочешь сказать, что снова твое видение?

– Да, но это всего лишь вариант будущего, который, я надеюсь, никогда не произойдет.

Я мрачно молчал.

– Я вижу его третий день подряд, – произнесла она негромко. – Ты, наверное, тоже. Тэрсел, ты должен кое-что сделать для меня. Ты должен защитить меня от гипномагии… Если это, конечно, возможно…

– Зачем?

– Чтобы обезопасить, прежде всего, самого себя, – пояснила она. – Ты можешь ненароком подсмотреть мои видения, а их, как я уже сказала, не стоит тебе видеть. Сейчас во сне это произошло снова…

Я поднялся, нашел фляжку, сделал несколько глотков воды и умыл лицо.

– Хорошо.

– Дашь мне какой-то магический артефакт?

– Нет. Я защищу тебя напрямую, – я склонился к девушке и осторожно провел пальцами по ее бледной щеке. – Это всего лишь сон, Нэиль.

Я взялся за приготовление завтрака. Нэиль некоторое время недоуменно молчала.

– Хочешь сказать, что ты уже защитил меня?! – воскликнула она.

– Это недолго, – я протянул ей хлеба и сыра.

– Спасибо!

Мы молча поели. Я достал нож и принялся рассеянно вырезать из подобранной сухой ветки фигурку колдуна из моего сна. Нэиль уткнулась в книжку.

– Сколько тебе осталось? – полюбопытствовал я. – И как продвигается твое обучение? Хотелось бы что-нибудь увидеть помимо того перышка.

– Из обещанного мной месяца осталось два дня, – ответила она. – После этого я покажу тебе. Пожалуй, я все-таки смогу удивить тебя.

– Хотелось бы, – я на миг оторвался от своего занятия, взглянул на ее сосредоточенное лицо и фыркнул, и тут же поплатился за свой скептицизм, порезав указательный палец на левой руке.

Однако слова ругательства замерли на моих губах. Из раны на землю закапала черная кровь, а я почувствовал подкатывающуюся к горлу дурноту.

– Тэрсел, что случилось? – Нэиль бросила книгу и, опустившись подле меня, осторожно прикоснулась к раненой руке.

И тут же издала сдавленный стон, а по ее, ставшему мертвенно-бледным, лицу покатились слезы.

– Прости, Тэрсел, – прошептала она. – Я не знала… Я…

– Скажи мне!

– Я не могу! – с ее губ сорвалось отчаянное рыдание.

– Ты видела это?! – воскликнул я. – Что это значит? Пожалуйста!

Нэиль закрыла лицо руками.

– Твоя кровь почернела, его проклятие все-таки настигло тебя, – прошептала она едва слышно. – Что произойдет дальше, тебе известно…

– Это невозможно…

– Сколько времени прошло со дня твоего совершеннолетия?

– Чуть больше месяца…

– А если… я скажу тебе, что оно наступило сегодня, ты поверишь мне?

– Что?! Но с чего ты взяла?

– Ты мог бы сам догадаться, но… твоя мать скрыла ото всех истинный день твоего рождения…

– Но почему она мне не сказала?! – воскликнул я в отчаянии.

– Чтобы дать тебе шанс, чтобы ты поверил в себя, – прошептала Нэиль. – Это была хорошая попытка…

Я вскочил на ноги и попытался раскрыть портал. И не смог. И меня охватил такой панический ужас, что меня затрясло, а по спине ручьем покатился холодный пот. Силы вдруг оставили меня, и я опустился на землю.

– Мы ловушке, Нэя, – прошептал я. – А это обитаемый мир… Скажи честно, ты знала об этом исходе. Или ты попросила защитить тебя от гипномагии случайно?

– Я знала, – прошептала она. – Но надеялась, что ты избежишь его. И попросила защитить от гипномагии именно для того, чтобы ты не узнал о моих видениях.

Я кивнул. Шэд, давно пробудившийся, насторожено наблюдал за нами, но даже не шелохнулся и не потянулся за травой. Над нами между тем разгоралось утро. А на меня нахлынула слабость. Я улегся на землю, смотря, как над нами плывут редкие легкие облачка. Однако от небесной глубины у меня вскоре закружилась голова, и я закрыл глаза.

– Тэрсел! – робко позвал меня голос Нэиль.

– Ты лучше дочитывай свою книжку – может хоть от нее тебе будет какая-то польза.

– Как ты себя чувствуешь? – она придвинулась ко мне.

– Пока вполне сносно, – я приоткрыл глаза, и небо предо мной закружилось бело-голубым волчком, снова подкатилась дурнота, а я решил, что пока глаза мне лучше не открывать.

Нэиль смолкла, а я несколько раз проваливался в пустой без сновидений сон. Привели меня в себя несколько пощечин. Я распахнул глаза, и тут же пожалел об этом. Небо продолжало кружиться, на этот раз черным с золотым, к этому же примешивался рыжий отсвет костра, а потом все закрыло лицо Нэиль.

– У тебя лихорадка, – прошептала она.

Мне действительно было жутко холодно, и меня всего трясло.

– Голова, – едва смог выговорить я. – Кружится.

– Посмотри на меня, пожалуйста, посмотри на меня!

– Я не могу, – я закрыл глаза, снова ускользая в небытие, но боль в очередной раз вернула меня в сознание.

– Тэрсел! – в отчаянии выкрикнула Нэиль. – Ты не должен сдаваться! Слышишь?!

– Я не могу, – выдохнул я.

– Если ты уснешь, то никогда больше не проснешься! – она склонилась, в упор глядя на меня, и я ощутил как на щеки падают ее горячие слезы. – Пожалуйста, смотри на меня.

– Нэиль…

– Я не знаю, правильно ли я сделаю… Но я… не вижу другого выхода. Мой дар нисколько не помогает мне принять правильное решение. Мне тоже приходиться выбирать самой. Он только может подсказать мне. Я надеюсь, что эта подсказка будет верна.

– О чем ты? – слабо произнес я.

– То, что погубит тебя – это чужие ненависть, страх и боль. Но я не позволю этим чувствам захватить тебя.

Ее губы коснулись моих.