Текст книги "Золотые уколы смерти"

Автор книги: Ольга Экстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 6

Больше недели, едва добравшись тогда до дома, Роксана провалялась в постели в какой-то странной горячке, которую тупой участковый врач традиционно квалифицировал как острое респираторное заболевание.

А ей казалось, что она умирает и больше никогда не встанет на ноги. Да и зачем? Опускаясь в тяжелый сон, Роксана видела некие причудливые образы полузверей-полулюдей. Они обступали ее, шипели и свистели, иногда прорывались словами: «Ты должна… должна идти вперед, ш-ш-ш, к высотам, ах-ах!» Иногда возникало лицо Агапова, его губы что-то говорили ей, но слов она не могла разобрать.

Сильный молодой организм спортсменки, конечно, справился с болезнью. Через десять дней Роксана уже могла выходить на улицу и совершать утренние пробежки. Сложнее было с душой, она будто бы застыла – никаких чувств и эмоций. Так происходит с человеком, испытавшим сильнейший эмоциональный стресс, шок. Именно этим был для Роксаны последний, ничем особо не выдающийся разговор со своим первым тренером Виктором Сергеевичем Агаповым.

Тем временем, пока девушка постепенно возвращалась к нормальной жизни, происходили серьезные перемены. И в стране – не стало СССР, – и в семье – мать с отцом наконец развелись. Роксана по настоянию матери, будучи ко всему безучастной, сменила фамилию на материнскую девичью и стала зваться Роксана Игоревна Моветян.

Единственное разумное объяснение этому действу она для себя нашла в следующем. Как и предсказывал Агапов, они расстались – федерация фехтования настояла на том, чтобы у чемпионки был лучший тренер страны, каковым считался Олег Павлович Рощин, имеющий кучу всяких категорий и титулов.

«Ну а раз я меняю жизнь, тренера, почему бы и фамилию не сменить?» – рассудила Роксана и решила, что тот этап жизни ушел в прошлое, проглочен прожорливым временем, а в новую жизнь ей надо идти с новой песней. И еще она решила, как-то раз поговорив по душам на кухне с матерью, что все мужики – подлецы, подонки и сволочи. Даже Агапов.

Как это обычно бывает после перенесенной личной трагедии, она с головой окунулась в работу, чтобы отвлечься и забыться.

С удивляющим нового тренера неистовством Роксана Моветян предалась тренировкам. Она не вылезала из спортивных залов.

– У тебя скоро мозоли на ладонях будут от эфеса! – Олег Павлович добродушно шутил, спрашивая себя, однако, чем вызвано такое спортивное рвение его новой воспитанницы, и не находил ответа.

Через полгода после чемпионата страны и того памятного разговора в гостиничном номере Роксана, находясь в отличной форме, в составе национальной сборной отправилась на крупный международный турнир в Прагу. Это был ее первый выезд за границу.

Как отмечала чешская пресса, Роксана Моветян проявляла в поединках какую-то горячность, чуть ли не ярость. Впрочем, это произвело должный эффект, и все соперницы покорились клинку неистовой россиянки.

А жизненный парадокс состоял в следующем: чем лучше шли дела в плане спортивной карьеры, тем хуже обстояли они в личной жизни. У нее не оставалось времени, а самое главное и ужасное, желания, чтобы завести себе какого-нибудь бойфренда. Это было против законов природы, девушка сознавала проблему, но ничего не могла с собой поделать.

Мать периодически пилила ее, мол, мужики все подонки, но детей-то надо рожать. Мол, не будешь же ты, Роксана, всю жизнь шпагой махать, пока молода – роди мне внука или внучку.

«Ладно, – решила про себя девушка, – вот пройдет чемпионат Европы, и вплотную займусь собой. Не умирать же, в самом деле, старой девой всего лишь из-за несчастной любви к Агапову!»

В июне Роксана Моветян в составе женской сборной России полетела на Европейский кубок в Париж. Вместе с ними в самолете была и мужская сборная, в состав которой в самый последний момент включили Вячеслава Крутова – того самого Славяна, которому юная Рокса дала пощечину во Дворце пионеров.

С тех пор они несколько раз встречались на различных соревнованиях, обменивались банальными приветствиями, иногда даже улыбались друг другу. Этим дело и ограничивалось.

На этот раз судьба распорядилась так, что их места в лайнере оказались рядом. Деваться было некуда – предстояло двухчасовое общение. «Если, конечно, – подумала Роксана, пристегивая ремень безопасности при взлете, – я не прикинусь спящей. Но с какой это стати из-за этого нахала плейбоя я буду сама перед собой разыгрывать спектакли?»

Она с вызовом повернула голову налево, посмотрела в насмешливые глаза Вячеслава и сказала:

– Ну что, Славян, вот и ты в сборную попал?

Юноша улыбнулся:

– Не все же тебе одной в чемпионках ходить!

– А-а, так ты на медали рассчитываешь, прыткий ты наш?

Вячеслав продолжал улыбаться:

– Почему бы и нет? Смелость, как говорится, города берет!

Роксану бесил его самоуверенный насмешливый тон, ей захотелось, как тогда, шлепнуть его по холеной розовой щечке. Но на этот раз было абсолютно не за что, и она вполне осознавала это.

– Значит, господин Крутов рассчитывает на поражение лучших бойцов Европы?

– Да, рассчитываю. Чем мы хуже?

Тут Роксану осенило, как прищучить этого нахала. Она щелкнула языком и заявила:

– Спорим на ящик шампанского, что ты не поднимешься выше третьего места?

Вячеслав удивленно уставился на девушку:

– Во-он как! Спорим! Минимум – это «серебро».

Они ударили по рукам. Некоторое время помолчали, обдумывая каждый свое. Стюардесса разносила напитки. Роксана взяла себе легкий коктейль и стала не торопясь потягивать его через трубочку.

– А ты не замужем? – вдруг прервал молчание Вячеслав.

Роксана с интересом глянула на молодого человека, непроизвольно отметив, какие у него красивые и длинные ресницы.

– Пока нет. Что это тебя так интересует?

– Странно просто. Такая красивая, умная, знаменитая – наверняка от хахалей отбоя нет.

Девушка скривилась, как от зубной боли:

– Что за словечко мерзкое такое: «хахаль»… Да, у меня много поклонников, но я человек разборчивый и достаточно строгих правил.

Самолет тряхнуло, очевидно, из-за воздушной ямы. Вячеслав слегка подпрыгнул в кресле и рассмеялся:

– Значит, мадемуазель, я в ваши строгие рамки никак не вписываюсь, пошляк и парвеню!

Роксана решила перенять его ернический тон:

– Да, сударь, увы! Таких, как вы, я трижды бы еще подумала, прежде чем обрядить в ливрею и поставить на запятки моей кареты!

– Ого! Неужто я так низко пал в ваших глазах, маркиза ангелов?

– Ниже некуда. У вас отвратительные манеры, и вы не умеете обращаться с благородными дамами.

Молодой человек гордо выпрямился и брезгливым тоном заметил:

– Отнюдь. Все, кто проходил через мои руки и постель, оставались обо мне самого наилучшего мнения!

Роксану покоробило:

– Наверняка это были невзыскательные простолюдишки…

– Не сказал бы. Попадались экземпляры весьма благородных кровей: жены министров, банкиров, политиков, космонавтов…

Роксана открыла рот и не нашлась что сказать. Все звучало настолько необычно, нелепо, ужасно и… притягательно. Наконец она собралась духом:

– Да, Славян, а ты, оказывается, уже стал настоящим половым гангстером, перетрахал пол-Москвы, если тебе, конечно, верить. Вот почему у тебя так мало времени оставалось на тренировки и тебя еле-еле, со скрипом, сейчас взяли в сборную!

Вячеслав не остался в долгу у давней соперницы:

– Так вот почему ты достигла таких заоблачных высот – все время уходило на тренировки! Небось не целованная еще.

Роксана почувствовала знакомый прилив ярости:

– Сейчас опять по морде получишь!

Молодой человек улыбнулся:

– Благородная леди, а такие выражения: «морда». Впрочем, от вашей милой чемпионской ручки хоть две тысячи раз. Сочту за честь!

Роксана фыркнула:

– Не дождешься! И вообще помолчи, я устала с тобой всякую чепуху молоть. Лучше соображай, на что будешь покупать мне ящик настоящего французского шампанского – это очень дорого. Я ведь не соглашусь на нашу противную шипучку!

Вячеслав презрительно усмехнулся:

– Я человек не бедный. Понадобится – целую ванну тебе заполню этим шампанским.

Девушка расхохоталась:

– Ну загнул, хвастунишка! Откуда у нищего российского спортсмена деньги на ванну шампанского? Может, ты еще и тайный бандит какой, рэкетир?

Вячеслав серьезно посмотрел в глаза Роксаны и тихо сказал:

– Нет, я чист перед законом. Папа мне просто ни в чем не отказывает, а он один из крупнейших московских воротил.

– Понятно. Папенькин сынок.

– А что в этом плохого, когда помогают ребенку достичь жизненных высот?

Девушка усмехнулась:

– Ребенку! Я вот сама всего достигла, и кстати, побольше, чем ты.

– Еще не вечер, Роксана. Тебе тоже не помешало бы подумать, на какие бабки ты поставишь мне ящик шампанского.

– Ну-у-у, ты уж совсем загнался, брат по оружию! Моли Бога, чтоб хоть «бронза» тебе досталась.

– Ладно, посмотрим. После финала, в семь часов вечера встречаемся возле Эйфелевой башни, и один из нас приносит с собой уютненький такой ящичек с миленькими такими бутылочками…

– Договорились. А теперь отвали, я хочу подремать.

Через час самолет благополучно приземлился в аэропорту Орли.

Вихрь турнирных страстей так увлек Роксану, что она до последнего дня совсем забыла о том разговоре, да и сам Вячеслав не попадался ей на глаза.

Борьба шла упорно, все-таки чемпионат континента! Роксана была близка к полной победе, все серьезные соперницы сложили перед ее натиском оружие. Но…

Самый главный, финальный бой дался ей с большим трудом. Она сильно вымоталась, выложилась за предыдущие дни соревнований. Перед ней же была серьезнейшая соперница, американка Патрисия Боул, чемпионка мира.

Роксана проиграла и стала второй. Хотя серебряная медаль чемпионата Европы – это вам тоже не вареники с картошкой: девушку носили на руках и наперебой поздравляли. А когда в раздевалке захлопали пробки от шампанского, Роксана вспомнила о пари в самолете.

– Как дела у наших мужчин? – спросила она своего тренера.

Рощин довольно улыбнулся и сказал:

– Мужички, как мне только сообщили, тоже не подкачали. На «золото» не потянули, но серебряную медаль взяли. Этот, новенький… как его, Слава Крутов.

У Роксаны вытянулось лицо. Шум и гомон празднования как-то сразу отошли в сторону, на второй план. Она вспомнила о назначенном в семь часов свидании – сейчас было пять тридцать – и о проигранном шампанском.

«Господи, – подумала девушка в панике, – надо посмотреть на цены, хватит ли у меня денег!»

Роксана извинилась перед Рощиным и своими коллегами-девчонками, сказала, что неважно себя чувствует и ей необходимо отдохнуть. Выскочила на улицу, остановила первую попавшуюся машину и буквально на пальцах объяснила, в какой отель ее надо довезти.

Через двадцать минут она уже лихорадочно пересчитывала имевшиеся в наличии купюры. Франков было прилично, однако Роксана понятия не имела, сколько их потребуется, чтобы отдать долг чести.

Ей и в голову не приходило перевести все в милую шутку. Дескать, неужели ты, Славик, всерьез принял это пари? Да чтобы женщина ставила мужчине ящик шампанского?!

Роксана решила во что бы то ни стало сдержать слово. Дело принципа. Иначе этот самоуверенный красавчик никогда не будет воспринимать ее всерьез.

Она переоделась, сделала легкий макияж и выпорхнула на улицу. Теплый летний вечер в Париже – это сказка. Несмотря на проигранное пари, настроение у девушки было отличное. В конце концов, она добилась максимального для себя успеха – стала фактически второй фехтовальщицей на континенте, а может, и в мире. И самое главное в этой ситуации, что она торопится на необычное свидание к… равному себе – Вячеславу Крутову, серебряному призеру чемпионата Европы. Никогда бы не поверила, скажи это кто ей года два назад.

В ближайшей винной лавочке Роксана приценилась к шампанскому. Да-а, от ее командировочных и личных средств оставалось только на булавки… Но – куда деваться! Все равно завтра улетать домой, а уж там…

Погрузив упаковку красивых пузатых бутылок в багажник такси, Роксана велела довезти ее до Эйфелевой башни. По времени она успевала как раз.

Гуляющая публика очень живо реагировала на колоритную картину: прямо возле одной из железных лап знаменитой башни стояла ослепительно красивая стройная девушка, у ног которой расположилась упаковка любимого во всем мире напитка.

Некоторые подходили, интересовались, не торгует ли она. Роксана улыбалась и отрицательно качала головой. Один парень делал недвусмысленные жесты, дескать, давай начинать пирушку.

Часы уже показывали десять минут восьмого, и девушка начинала злиться: что он, забыл, что ли, или принял все за шутку? А вдруг просто хочет ее унизить? Она уж было решила отправиться обратно в отель, как ее кто-то легонько тронул за плечо.

Резко обернувшись, Роксана увидела улыбающееся лицо Вячеслава.

– Ты умница, дорогая! Вот уж не ожидал, что сдержишь свое слово!

– Я тебе не дорогая. А обещания свои всегда выполняю. В отличие от некоторых, грозившихся тут быть в семь часов!

Слава сделал трогательно-умильное лицо и тоном кающегося грешника запричитал:

– Ой, миллион извинений, девушка! Я летел на крыльях любви, а там пробка на дороге, прости меня, мне так стыдно!

Роксана смягчилась, ей даже стало весело:

– Ну уж не убивайся так, отрок! Прощаю я тебя. Бери свой ящик и езжай восвояси.

Вячеслав перешел на серьезный тон:

– Роксана! Я тебя поздравляю и очень рад твоему успеху.

– Взаимно.

– Неужели ты думаешь, что я один забьюсь в угол и буду пить сей чудесный напиток?

– У тебя полно товарищей по сборной.

– Ха! Обойдутся без твоего шампанского. Мы употребим его вдвоем.

– Я не пью.

– Совсем?

– Ну, бывает изредка… по большим праздникам.

Слава взял девушку за руки и сказал проникновенным голосом:

– Роксаночка, милая, так у нас с тобой сегодня именно и есть большущий праздник! Давай куда-нибудь поедем и расслабимся на полную катушку.

– Какой ты прыткий! А уверен, что мне хочется с тобой расслабляться?

Роксана говорила эти слова, а сама слушала свой внутренний голос, который так сладко и вкрадчиво нашептывал ей: «Хочется, хочется, еще как хочется…»

Слава смутился:

– Ну, не знаю, навязываться не буду.

Он полез в карман джинсов, извлек оттуда несколько стодолларовых банкнот и протянул Роксане:

– Возьми, пожалуйста. Неужели ты думаешь, что я приму от тебя такой подарок, это ж бешеные деньги!

– Это не подарок, а долг.

– Ты мне ничего не должна.

– Нет должна, я проспорила.

– Это была шутка.

– Для меня – не шутка. Убери деньги, не оскорбляй меня.

– Ладно, – решительно заявил Крутов, – тогда я не возьму эти бутылки. Делай с ними что хочешь!

– Я тем более не возьму.

Слава усмехнулся:

– Значит, они останутся тут. На радость каким-нибудь клошарам. То-то у них праздник будет в отличие от нас.

Он повернулся с разобиженным видом, явно собираясь уходить. В эту секунду Роксана поняла, что никогда себе не простит, если он сейчас покинет ее. Какая-то неизвестная сила буквально заставила девушку открыть рот и произнести:

– Славик, не бросай меня.

– Что?

Вячеслав развернулся и пристально посмотрел в карие глаза Роксаны. Что он там увидел, одному Богу известно. Но он молча подхватил под мышку эту треклятую коробку, взял девушку за руку, и они пошли к ожидавшей его неподалеку машине.

Роксана и не предполагала никогда, насколько прекрасна может быть физическая близость между мужчиной и женщиной. Вячеслав открыл ей целый мир неведомых доселе ощущений. Ее первый любовник оказался опытным, чутким и нежным. Утром, когда девушка выходила из номера Вячеслава, она твердо для себя решила: «Этот человек будет моим. Навсегда».

Самое интересное, что Крутов, известный ветреник и донжуан, тоже всерьез влюбился в Роксану. Девушка покорила его своей красотой, умом, непосредственностью. Таких ему при всем богатстве любовного опыта встречать еще не приходилось.

По возвращении в Москву роман между двумя лучшими фехтовальщиками страны стал новостью номер один в спортивных кулуарах. Одни восхищались необыкновенно красивой парой, другие завидовали им…

А Роксана и Вячеслав, казалось, не замечали ничего и никого вокруг себя.

Глава 7

Когда наступала смерть, Роксана вспоминала то, что произошло во французском отеле. Они, красивые, обнаженные, лежали в его гостиничном номере и легко касались друг друга – на этой огромной кровати проще всего было бы кататься, царапаться, целоваться, как два глупых котенка.

Однако иногда они говорили друг другу:

– Я тебя по-прежнему не совсем понимаю…

Вячеслав так поцеловал Роксану, что она вообще перестала что-либо в этой жизни понимать.

Последующий за этим месяц стал для Роксаны поистине медовым. Она наконец-то, хоть и с опозданием по сегодняшним меркам, стала женщиной. Настоящей. Главное, она почувствовала себя его женщиной, и это не замедлило отразиться в первую очередь на внешности спортсменки, ее манерах и поведении.

Нет, грация фигуры, мышцы, уверенность и резкость жестов остались. Но в глазах возникло что-то такое мягкое, глубокое, непередаваемо нежное, в голосе и речи появились интонации, сравнимые разве что с журчанием весеннего ручейка.

Роксана стала внимательнее, обходительнее и добрее с окружающими – от родных до подруг по команде. Лед, сковавший ее всю, сделавший чуть ли не спортивной машиной после истории с Агаповым, растаял так быстро, что все только диву давались: что это творится с нашей чемпионкой?

А ничего особенного не было: обыкновенная любовь. Чувство, всерьез потеснившее в сердце и жизни молодой женщины всепоглощающую страсть к своему спорту.

Теперь Роксана после обычных изнурительных тренировок не плелась домой, где ждали ее ужин и вечно недовольная мать, а бежала в парк «Сокольники», где возле городка аттракционов поджидал ее Славик с неизменным букетом. И влюбленные, как дети, катались на каруселях, колесе обозрения, «американских горках»… Бродили, обнявшись, по глухим и тенистым аллеям, то разговаривая о чем-нибудь милом и несущественном, то молча, впитывая каждый тепло и нежность, исходящее от другого.

Так пролетели летние жаркие и сладкие деньки, а в сентябре Роксана решилась представить возлюбленного своей маме.

Ашур, предупрежденная дочерью заранее, не выказала особой радости, но внутренне возликовала: наконец-то! Пусть мужики – подонки, но может, девочке повезет, она ведь такая умница, чемпионкой вон стала. Да и детишек пора рожать, не дело это – болтаться всю жизнь по городам да заграницам!

В общем, к моменту прихода молодых влюбленных стол был накрыт, как на свадьбу. Традиционные блюда праздничной русской кухни теснились с блюдами кухни армянской.

– Мама, это Вячеслав. Он… ну, в общем, мы вместе занимаемся фехтованием. Он тоже серебряный призер Европы, вот!

Ашур внимательно, улыбаясь, оглядела с ног до головы атлетическую фигуру красавца Славика и просто сказала:

– Проходите к столу. Я рада, что у тебя, Роксанка, наконец-то появился кавалер, да еще такой симпатичный и представительный.

Славик смутился:

– Ну что вы… Я обычный спортсмен…

– Садитесь, садитесь за стол, не стесняйтесь. Для вас готовила, старалась!

Роксана восхищенно покачивала головой:

– Да, мам, ты молодец! Наготовила тут, как на прием президента со свитой.

Ашур раскладывала молодым холодные закуски по тарелкам и приговаривала:

– Так что ж, в кои-то веки дочь женихом обзавелась…

– Мама!

Ашур запнулась, поняв, что болтает лишнее. Однако Славик, будучи человеком без комплексов, расхохотался, обнял Роксану за плечи и сказал:

– А что? Женат я еще не был. Надо же когда-то начинать. Тем более что с Роксаночкой никогда и ни за что расставаться не собираюсь!

– И правильно!

Ашур подлила в фужер будущего зятя шампанского и наконец сама уселась за стол. Пригубила красного сухого вина и доверительно, слегка перегнувшись через стол, сказала:

– Знаете, Вячеслав, вы не обычный спортсмен, как только что сказали…

– То есть?

– Понимаете, вы, как я почувствовала сразу, еще весной, произвели на Роксанку такое впечатление! Ну, она сильно изменилась в лучшую сторону. Стала спокойнее и радостнее, что ли. Даже грубить мне совсем перестала.

– Мама!

Роксана опять укоризненно посмотрела на мать, но маму уже невозможно было остановить (хорошо хоть Славик воспринимал все снисходительно, увлекшись разнообразием закусок).

– А что? Что тут такого? Не надо прятать свои недостатки. Эдакую чистую принцессу из себя строить. Были и у тебя грешки, но вот видишь… И вообще я рада за вас. Пейте шампанское, сейчас горячее принесу.

Вечер знакомства закончился спокойно. Ашур приняла кавалера Роксаны. Когда он откланялся, мама посмотрела на дочку и сказала:

– Он – именно тот человек, который тебе нужен.

Роксана обняла маму:

– Не могу… люблю его.

Ашур помолчала, пошла собирать посуду со стола и относить на кухню.

– Роксанка, иди сюда. Ты хорошо знаешь его и его семью?

– Относительно. Его отец работает в каком-то строительном бизнесе, богатенький.

– А мать?

– Она дома скучает.

Ашур налила дочке чай.

– Ты хочешь быть его женой?

– Да, мама, я его люблю ужасно.

Ашур, грохнув тарелками в раковине, сказала:

– Дочь, я рада. Ты даже сама не знаешь, как ты права. Только помни: они – подонки.

Роксана чертила пальчиком разводы по кухонному столе.

– Мамочка, у тебя была совсем другая жизнь.

– Да… наверное.

– Но мы должны друг друга понять.

Ашур вытерла руки о фартук, присела на табуретку.

– Тебе, Роксаночка, надо хоть с этим мужиком, но стать бабой.

– Мам, какой бабой?

– Растить, воспитывать, кормить!

– О Боже! Мам, ты же знаешь, что я не могу, пока…

Ашур поняла не совсем правильно:

– Ты что говоришь? Не могу – это как?!

– Мамочка, я не о том, что ты думаешь.

– Роксана, ты была у врача? Не можешь рожать? Не ври!

На кухне воцарилась тишина. Мама с дочкой смотрели друг на друга, понимая, что все не так… О чем они говорят?..

– Он тебе понравился, мама?

– Да. Но все равно, как и все они, мужчины, сволочь; не сейчас, так потом будет.

– Нет, мам, это совершенно другой человек.

Ашур, которая буквально третий раз в жизни слишком много выпила, громко вздохнула:

– Иди спи, дочка. Бог нас спасет.

– Спасибо, мама. Отдохни тоже.

На следующий день Вячеслав, после тренировки встретив Роксану у входа в Малый театр, сказал:

– Милая, ты даже не представляешь, как хороша и забавна твоя матушка.

– А почему забавна?

Славик снисходительно улыбнулся:

– Она так искренне и непосредственно пыталась нас с тобой соединить навеки, ха-ха…

Роксана уязвленно хихикнула:

– При чем тут «ха-ха»? Мама обрадовалась, что я смогу родить ей внука или внучку.

Вячеслав серьезно посмотрел в глаза девушке:

– Ты тоже на это настроилась?

– Нет, сейчас не то время.

Славик улыбнулся:

– Я рад, что ты хорошо соображаешь. Идем?

– Да, любимый.

Классический «Вишневый сад», который давал Малый театр в этот вечер, вызывал не у завзятых театралов только скуку. И дело было не в постановке и составе актеров. Просто, как это стало принято в последнее время, на спектакли в театры сдуру и «для понта» повалили люди, сумевшие сделать деньги на тотальном разорении остальных. Им подсознательно хотелось показать себя умнее и талантливее прочего «быдла». Оттого и право имеют. В театр ходить, например.

Сидя среди этой специфической публики, молодые люди чувствовали себя как два марсианина на Луне.

– Славик, пойдем отсюда. Мне это не нравится.

– Спектакль?

– Все вокруг.

– Ладно, идем. А куда?

Роксана посмотрела в глаза Вячеславу:

– Не знаю. Я никогда не видела твоих родителей.

– У меня есть еще родная сестра…

– И ее тоже. Они вместе живут?

Крутов усмехнулся:

– Уже нет. После долгих взаимных симпатий они радостно разъехались.

Роксана понимающе кивнула:

– Ну да. А почему ты не желаешь до сих пор представить меня своим родителям?..

– Что значит «не желаешь»? Просто…

– Да ясно мне, не мучайся. Ты уже до меня столько водил всяких…

– Роксанка, любимая! – Славик нежно обнял девушку и усадил на скамейку неподалеку от входа в театр. – Что там было до тебя – это такая чушь! Я даже имен уже не помню. Представляешь, у меня такая странная способность: если человека люблю, уважаю, ценю, общаюсь, наконец, с ним – запоминаю имя, фамилию, отчество и все из его биографии, что он сам рассказывает. Вплоть до цвета носков, которые он надевал такого-то числа. А когда мы расходимся (не важно, по каким причинам), я через сутки уже не помню… не воспринимаю… женщина это или мужик, вот.

Роксана передернула плечами и тихо заметила:

– Иногда ты мне кажешься страшным.

Крутов поцеловал ее в губы.

– Нет, я не такой.

– А какой?

– Ну… короче, давай я на тебе женюсь.

От неожиданности девушка растерялась. Встала, прошлась по усыпанной листвой асфальтовой дорожке, подошла к Славику.

– Знаешь… мы уже долго шутили на эту тему. Хватит, наверное.

– Я не шучу.

Роксана положила руки на его плечи.

– Значит, тем более я хотела бы познакомиться со своими будущими родственниками.

Крутов поморщился:

– Неужели тебе это действительно так важно сейчас? Успеете еще, надоедите друг другу.

Роксана решительно взяла Славу за руку, подняла со скамейки, и они направились в сторону метро.

Типично «новорусская» обстановочка особняка, где проживали родители Вячеслава, Роксане не понравилась. Она всегда пренебрежительно относилась к этой аляповатой роскоши и людям, позволяющим ее себе.

Видимо, поэтому визит-знакомство прошел достаточно сухо и натянуто. Девушка даже пожалела, что буквально заставила Славика привезти ее сюда.

– Ну вот видишь? – сказал он, открывая перед Роксаной дверцу такси. – Ничего особо интересного ты здесь не узнала и не увидела. Я терпеть не могу эту папашкину берлогу!

– Понимаю.

Девушка задумчиво смотрела на проплывающий за окнами машины типично московский осенний пейзаж. Помолчав минут пять, она взяла Славика за руку и тихо спросила:

– А если мы действительно поженимся, то где будем жить?

Молодой человек тут же заявил решительным тоном:

– Только не у моих предков. Да и с твоей матушкой, как бы мила она мне ни казалась, я тоже… не жажду.

– В конце концов, нам с тобой пока неплохо платят. Мы вполне можем снимать квартиру сначала. А дальше – видно будет, по обстоятельствам.

Славик легко поцеловал девушку в губы.

– Так и сделаем, милая.

Такси остановилось у подъезда Роксаны. Расплатившись, молодые люди вышли, и по заведенной уже привычке Вячеслав отправился провожать подругу до лифта.

Пропустив девушку вперед, Славик вошел в неосвещенное, как обычно, чрево подъезда, и тут же искры посыпались у него из глаз. Он получил сильнейший удар в зубы чем-то тяжелым, отлетел назад и упал на спину.

Немедленно подскочив к нему, трое в масках принялись изо всех сил бить пытавшегося подняться Вячеслава куда ни попадя. Теряя от боли сознание, он как сквозь сон слышал истошный вопль Роксаны. Потом наступила тишина.

Очнувшись, Крутов обнаружил себя лежащим на больничной кровати. Рядом на табуретке сидела заплаканная Роксана, держа в руке пластмассовую бутылочку пепси.

– Попробуй попить, Славик… Господи, что они с тобой сделали!

Вячеслав попытался приподняться, но резкая боль где-то в области ребер не давала ему никаких шансов. Он прикоснулся к своим кровоточащим, чудовищно распухшим губам, с трудом разлепил их и обнаружил отсутствие одного из передних зубов.

– Кастетом били, сволочи, – едва выдавил он из себя и стал судорожно глотать прохладную влагу, которую Роксана осторожно, тоненькой струйкой вливала ему прямо в горло.

После рентгена выяснилось, что у Крутова, помимо выбитого зуба, оказалось сломано еще и два ребра, не считая многочисленных гематом по всему телу.

Из больницы его вскоре выписали, но валяться дома на диване Вячеславу предстояло еще долго. Роксана все свободное время преданно ухаживала за возлюбленным, преисполнившись к нему жалости и нежности.

Мотивы этого явно случайного нападения были никому не ясны. Если бы не громкое имя известного спортсмена, то милиция вряд ли и дело б стала возбуждать. А так… Пришел домой к Славику следователь, расспросил молодых людей, что да как, составил протокол… На этом следствие и закончилось.

У Роксаны после долгих размышлений сложилась, правда, своя версия происшедшего. Ведь получилось так, что из-за травм Вячеслав не смог выступить в финальном поединке одного очень престижного турнира. Его соперником должен был быть Андрей Разгонов, амбициозный, но явно уступающий в мастерстве Крутову шпажист. Ходили нехорошие и упорные слухи о его тесных связях с люберецкой группировкой, ведь Разгонов был родом из Люберец. Устраняя Вячеслава с арены как сильнейшего соперника, Разгонов сражался против слабейшего третьего клинка и, конечно, победил.

Так что Роксана была почти уверена, что избиение Славы – дело рук разгоновских дружков. Доказать, однако, это оказалось практически невозможно. Тем более что Крутов, услышав эту версию, махнул на Роксану рукой и запретил ей вообще говорить на данную тему. Мол, не может быть такого в их спортивном мире.

Через месяц с небольшим Вячеслав смог приступить к более-менее серьезным тренировкам. Зуб молодому человеку пришлось вставить позолоченный. Это ему явно не шло и Роксану в первое время сильно раздражало, но потом она как-то притерпелась.

В следующем году предстоял чемпионат мира, который должен был проходить в США, в Лос-Анджелесе. И мужская, и женская сборные России по фехтованию, куда, естественно, входили Вячеслав и Роксана, успешно готовились к этому важнейшему спортивному событию.

Влюбленные даже загадали для себя (памятуя о своем знаменитом парижском пари): если кто-либо из них двоих станет призером чемпионата – а уж тем более если оба! – то сразу по возвращении домой они подают заявление в ЗАГС. Ну и соответственно через месяц играют крутую звонкую свадьбу.

Роксана, которой жизнь в последнее время казалась Эдемом, настолько была уверена как в спортивном успехе, так и в предстоящей счастливой семейной жизни, что тайком от Славика купила себе роскошное свадебное платье розового цвета.

Теперь одним из любимых ее занятий, если она спала одна в маминой квартире, стало любоваться на этот дорогущий шедевр портновского искусства и мечтать о сладостном свадебном дне.

На прошедшем как-то незаметно чемпионате России Роксана выступила неудачно: завоевала только бронзовую медаль. Это, конечно, не ставило под сомнение ее участие в сборной, но все равно было неприятно.

Девушка сознавала, что, купаясь в нежных волнах любви, она подзабросила тренировки, они стали не такими интенсивными, как раньше. Но это ее не волновало – Роксана чувствовала, что всегда успеет, сможет наверстать упущенное.

Тем более ее жених настолько сам увлекся подготовкой к мировому первенству, что последние две недели до вылета в Америку молодые люди виделись очень редко. Пару раз сходили вечером в кино, посидели в кафе.