Текст книги "Надежда умирает последней! (СИ)"

Автор книги: Ольга Свиридова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Боюсь я тараканов, – передергиваясь, сообщила она, словно извиняясь.

– В этот раз еще лучше получилось! – похвалил я всех, собирая дроп. – Светка – вообще умница… – подождал пару секунд, ожидая, когда сеструха исправится, мол, она Ванесса. Но нет, когда хвалят – можно и не исправлять. – Отлично танка отработала.

Собрал восемь монеток, крылья и усы. Кинул в свой рюкзак. Стало интересно – а где эти монетки тратить? А то я готов! Свою долю, правда.

– Может, мне щетку у швабры открутить, а на ее место нож какой приделать? – задумчиво осматривала свое оружие Птицына. – Явно, тогда урона больше будет.

– Для этого надо в нашу квартиру вернуться, – пожал я плечами. Хотя не был против. Сам бы вместо тапок что поприличнее нашел. Вернее, тапки бы на ноги вернул, а оружие какое-нибудь другое взял. Молоток для отбивания мяса, например. Кухня оказалась самым лучшим местом в квартире для поиска оружия и брони. Мило.

– Тут на один этаж же спуститься, – пожала плечами Птицына.

– А я бы напопник сняла, вместо него подушку примотала, – заявила Светка, поправляя кастрюлю, съехавшую на лоб. – А то мне его таракан прокусил, оттуда теперь поролон вываливается. Вот!

И она продемонстрировала дырку на напопнике около бедра, из которой, действительно, торчали кусочки желтоватого наполнителя.

– Возвращаться – плохая примета, – пробормотала парикмахерша, которая, что удивительно, самостоятельно пошла всех лечить.

«Невозврат 1 ур, 20 мин» – выскочила красным надпись. Я уже понял – красное – значит, что-то плохое. Дебаф, выходит.

– Что это за ерунда? – потерла глаза Смородина. Выходит, не мне одному яркость сообщений великовата.

– Дебаф, – пояснил я. – Наложение негативных эффектов. Только что делает – еще не понятно. Но, лучше не испытывать судьбу, и не возвращаться пока.

– Куда? – уточнила маман.

– Никуда. Даже на ступеньку вниз.

– Я не специально, – парикмахерша смотрела прямо перед собой, ага, именно туда, где у нее должна была еще висеть надпись. Потом испуганно прижала ладони ко рту и оглядела всех нас.

Сигизмундовна смотрела на нее и раздувала ноздри, что твой конь перед забегом. Птицина обиженно щурила глазки и поджимала губки. И на кой черт нам вообще эта пергидрольная на головы свалилась?

– Так, не паникуем, – поднял руки я в знак примирения. – Мы, все равно, изначально собирались пройти задание, никуда не заходя и не возвращаясь

Этот довод не помог. Сеструха размяла шею. Смородина крепче сжала ножичек. Парикмахерша сглотнула.

– Есть пара плюсов! – погромче сказал я. Вроде, заинтересовались. – Посмотрим, может ли Птицына снять дебаф. Это первое. А второе, тоже для нашего бафера. Попробуй, в следующий раз «Укрепление» сразу на всю группу повесить, а не на каждого по отдельности. Вдруг, прокатит. В будущем это может очень упростить и ускорить твою работу.

Птицына снова закатила глаза. Но все же послушалась. Нехотя призвала тетрадочку. Но, когда прочитала ответ, в сердцах бросила ее на пол.

– Что за ерунду отвечает?! – крикнула она и на глазах ее навернулись слезы. Прямо даже жалко ее стало.

– А что написали? – подошла к ней маман и приобняла за тощие плечики.

– На каждый баф есть дебаф, на каждый дебаф есть баф.

– Значит, на «Невозврат» должен быть «Возврат»! – уверенно заявила маман. Не факт, что она на самом деле так считала, просто хотела, чтобы так Птицына думала.

Белобрысик вздохнула, потом кивнула.

– Попробую! – расправила она плечи, скидывая руку маман. Достала карандашики, перевязанные резинкой, подняла вверх. – Группа, Возврат!

Ничего не получилось, но Птицына зашевелила губами, что-то читая перед глазами.

– Недостаточный уровень! – наконец, выдала она. И приободрилась. – Вот! Подрасту в уровне, смогу снимать дебафы ваши! – шмыгнула, потом спросила. – Надо сейчас баф пробовать сразу на группу наложить?

Я посмотрел на ее градусники.

– Нет, пока не надо. У тебя маны меньше половины. Как предыдущий баф у всех спадет, так и попробуешь.

Кстати, «Упрочнение» понятным стало во время боя. Весь урон уменьшился на единицу. С нашими текущими противниками это было весьма немало.

– Ладно, детки, – кряхтя, поднялась со ступеньки, на которой сидела, Сигизмундовна. – Пора нам дальше двигаться. Раз нельзя вернуться – идем вперед. Только, поосторожнее теперь со словечками!

Парикмахерша покосилась на два ореха, которые бабка перекатывала в своей руке. И промолчала, лишь отойдя к самой дальней стене. От греха… то есть от СтаройКошелки, подальше.

– А почему квартира 46–47? – подала голос Смородина, когда они уже начали подниматься на следующий этаж. – Странный номер. Я специально смотрела – у всех квартир в подъезде нормальные номера.

– Там богатенькие живут, – высказала сразу свое «фи» мерзким голосом Светка. – Сразу две квартиры себе купили, и объединили.

– Только жили, а не живут, – поправил я. Признаю, тоже слегка ехидно.

Нет, мы не против того, что они богатенькие, или что две квартиры смогли урвать. Но какие мерзкие люди были! То мусор из окна выкинут, то бабке-соседке напомнят, что та бедна, как церковная мышь, то ночью вписку устроят и ментам взятку сунут, а весь подъезд – страдай.

В общем, пройтись по их квартирке и мобиков там побить, может, при этом что «случайно» сломать – мы были счастливы. Хоть так отомстить. Пусть, даже, станем в чем-то мародерами. Это не мы, это жизнь нонче такая!

Но впереди был еще один этаж, который надо было преодолеть перед тем, как попасть на площадку квартиры 46–47.

На этот раз тараканов оказалось шестеро. Двое прямо у лестницы и еще четверо у лифтов. Я ожидал семерых. Логичненько было бы – три, потом пять, потом семь. Но нет! И тут надо системе, или кто там сверху теперь распоряжается, свинью подложить. Вернее таракана и его отсутствие.

Мы уже наловчились более менее сплоченно биться с этими насекомыми. Сеструха, так вообще, жгла. Первых же двух тараканов стукнула бошками друг об друга, а когда они застанились, плюхнулась на них своим напопником. Еще двоих в руки схватила. Так аж четырех умудрялась держать! И радовалась этому, словно дите малое. Хотя… Она и есть дите малое.

Маман уже более спокойно и обдуманно пыталась откочерыжить таракашкам головы. Хотя получалось это, только когда у насекомых оставалось менее десяти процентов жизни. Точно!

– Мам! Это ж твоя абилка! Добивание! – сообщил я, когда уже таракашки трупиками, целыми, либо безголовыми, кто как, валялись по кафельному полу.

– Что? Петь… Я вообще не поняла! – пожала плечами маман, вытирая свой нож-топорик бумажным носовым платком, что у нее в кармане завалялся. Кухонная утварь должна содержаться в чистоте! Даже, если она стала боевой.

– Ой-ей-ей… – горестно простонал я. Хоть бы обучалку нормальную сделали! А то таким, как Смородина, маман и парикмахерша – совсем никак самостоятельно не разобраться. Хотя, вот, Сигизмундовна акклиматизировалась быстро, не смотри, что стара, как пень. – Абилка – это какое-то сильное твое умение, сильнее обычного удара или хорошо помогающее в бою. Вот, у меня это Холодец, – желеобразная субстанция отсалютовала маман ножкой, при этом, почему-то, грустно прижимаясь к моей ноге. – У Светки – «Ошеломление», у Птицыной – «Упрочнение», у Смородины – когда нож двумя руками втыкает…

– Агась! – встряла Сигизмундовна. – У меня тоже такое есть. Я назвала «Орех – по лбу – не грех».

Я уставился на бабку.

– Эта-сь..– продолжила та, любовно поглаживая рогатку. – Я прицеливаюсь, говорю шепотом: «Давай-ка, жахнем», после этого сразу 9-10 урона наношу, вместо 5–6, и синенькая полоска проседает. Только два раза подряд не получается, ждать надо, чтобы снова сработало.

– Откат, – пояснил я. – У каждого умения бывает откат по времени, чтобы можно было снова применить. И у всех абилок это время разное.

Ничего себе старушенция. Я ее уже, прямо, уважал!

– Поняла, – вздохнула маман, глядя, как сеструха пытается запихать в дырку на напопнике выпавший поролон. – Хотя мне и не нравится головы рубить.

Но уже как-то буднично сказала. Привыкает.

Тут я заметил, что у Холодечика кто-то из таракашек уголок надкусил. Кусок желе после этого выплюнули, и он валялся около лестницы. Нда, похоже, не зря мы так и не пробовали мамино блюдо, когда оно еще не ожило, раз даже тараканы его жрать не хотят. Холодец поэтому теперь жался к моей ноге и жалобливо крутил глазом.

Пришлось просить парикмахершу кинуть лечение и на желеобразного друга, в надежде, что сработает. Та скривилась, но просьбу выполнила. Кусок холодца восстановился, и мой питомец радостно запрыгал к Птицыной, которая изучала швабру, решая, можно ли открутить щетку с палки, и не уменьшиться ли от этого урон.

В этот раз дропом выпало аж двенадцать монет и опять разноцветные усики-крылышки, которые я, не считая, забросил в рюкзак.

– Ну что, все готовы? – спросил я, скорее риторически, чем ожидая ответ, после того, как притихшая парикмахерша опять всех подлечила. Похоже она в шоке, от того, что маман и тихая Смородина во вкус вошли. Последняя даже трястись перестала и глаза закрывать. – Следующий этаж – наша цель!

Квартира 46–47

Первой на лестничный пролет, ведущий к квартирам, оттеснив меня, завернула Светка.

– Я танк! – заявила она уверенно и, с трудом сгибая ноги в покусанных картонках, двинулась вверх. Вот она, интеграция в новый стиль жизни!

Но, на полпути сеструха замедлилась и оглянулась на меня.

– Они тут другие, – неуверенно сказала она.

Я взглянул ей через голову. Стоят, всего трое, у нужных нам дверей. И точно – другие. Тоже тараканы, только называются теперь «Тараканчики-нежданчики» и уже второго уровня. Слегка крупнее размером и цветом поярче – один оранжевый, да два желтеньких. Прямо солнышки!

– Ну, тактика та же, – почесал я в затылке. – Ты, Светка…

– Ванесса.

– Да задолбала уже! – сорвался я на сеструху. – Какая, нахрен, разница?

Светка обиженно надулась, а от маман мне прилетел хороший такой подзатыльник. Даже полоса жизни просела.

– Нельзя так с сестрой разговаривать! – назидательно добавила маман.

– А издеваться надо мной можно? – я поморщился и тут же удивленно вперился взглядом в выскочившую надпись:

«Мудрость +1»

– Нельзя, конечно, – менторским тоном согласилась маман. – Светлана! Хватит пререкаться с братом!

– Ну, маааам…. – заныла сеструха.

Я перебил ее.

– А можно мне еще один подзатыльник?

Маман хмыкнула и отвесила мне еще один. Этот даже болезненно так отозвался на моей голове.

– Еще? – довольно улыбаясь, спросила эта страшная женщина.

Надписи так и не появилось, так что я лишь буркнул:

– Спасибо, обойдусь. Тебе что, так нравится сына родного лупить?

– Так, если он сам просит, – лишь развела руками маман.

– Если вы разобрались с воспитательными методами, – заворчала где-то позади Сигизмундовна. – Может, пойдем тараканчиков мочить? А то они уже готовы.

Я посмотрел на мобов. Действительно, насекомые смотрели прямо на нас, крылышки подняли, усики в нашу сторону направили и клацали челюстями с неприятным прищелкиванием.

– Да! Я готова! – Светка вскинула руку, будто на уроке, и рванула к таракашечкам, если это, конечно, можно было назвать «рванула». Но плюхнулась своей могучей грудью… вернее шикарной маминой разделочной доской, раскинув при этом руки, сразу на всех трех тараканов одновременно, увлекая их за собой на пол. Насекомые даже опешили от такого напора и оказались пригвождены к полу нашим очень толстым танком.

– А-ха-ха-ха! – злодейским смехом загоготала сеструха. И кого я взрастил?

– Холодец, сбегай, посмотри, не затаился ли кто у лифтов, – со вздохом попросил я питомца, покрепче сжимая тапочки в руках и подскакивая к Светке, где уже одного из тараканов, желтенького, тыкала палкой от швабры Птицына, на подмогу к которой я и пошел, а оранжевого взяли на себя уже сработавшиеся маман и Смородина. Сигизмундовна стреляла в двоих попеременно. Еще одного было слишком плохо видно из-под распластавшейся сеструхи.

Холодец посмотрел на меня своим странным глазом, словно оценивал адекватность, но все же послушался и меленькими шажками дошел до угла и очень медленно выглянул из-за него. По тому, что возвращался он спокойно и уверенно, можно было понять, что у лифтов никого не было.

– Что прохлаждаешься? – крикнул я Холодечику, усиленно лупя тапками таракана вместе с Птицыной. – Давай, помогай!

Питомец радостно подпрыгнул и кинулся атаковать своими мерзопакостными лапками тараканчиков.

Светке все же пришлось подняться. Лежа не получалось нормально сдерживать насекомых под руками, да и бить их таким образом не представлялось возможным. К тому же эти таракашечки, второго уровня, кусали сильнее, что явно не нравилось сеструхе.

Уже сидя на одном из мобов, что усиленно пытался сгрызть напопник, что зиял кучей дыр с вываливающимся поролоном, она попыталась стукнуть двух тараканов друг об друга.

– С этими не проходит! – в ее голосе просквозил испуг. – У меня не хватает сил их столкнуть!

После этих слов один из насекомых куснул ее за руку.

– Блин! Больно! – взвизгнула Светка.

Я посмотрел на ее красную полосу. Да уж, это не милые насекомые первого уровня. Эти трое снимают прилично жизни, уже так не поразвлекаешься, надо быть внимательнее.

– Эй! – крикнул я, не переставая атаковать одного из желтеньких. – Как там тебя… Лили!

Парикмахерша, до этого жавшаяся к стене межлестничной площадки, осторожно поднялась на пару ступенек, так, чтобы видеть меня.

– Да? – тихо спросила она.

– Лечи Светку! Видишь, у нее жизнь уже ниже половины спустилась?

– Ой… – растерялась Лили. – Но как… Мне же придется еще немного подойти!

– Лечи, дура! – не выдержала маман. Конечно, за дочку она будет больше волноваться, чем за какую-то тетку, что раз в месяц видела раньше.

– Но… – попыталась возразить та.

– Не дождемся мы конца боя, чтобы хилиться! Поляжем все тут после Светки. Тогда и тебя таракашечки милые догонят и тоже покусают! – понимая, что злиться на эту балду бесполезно, я решил немного ее попугать. Помогло.

Опасливо поднявшись еще на ступеньку, парикмахерша выкрикнула:

– Ванесса, лечить! – и тут же отскочила обратно.

Жизнь у сеструхи поднялась, зато у Лили, почему-то просела на четверть. Странно. Никто же ее не бил.

– Ай! – вскрикнула парикмахерша. – Мне еще раз написали, «Невозврат 1 ур», а потом, рядом -25 жизни!

– Я же говорил! Назад не ходим! – разозлился я и, благодаря этому, хорошенько так огрел таракана по мордасам, даже крит прошел. Понятненько теперь, что дебаф делает. Неприятная вещь оказалась.

– Больше не буду! – Лили прижала руки к груди и замерла на одном месте.

– За жизнью Светки следи! – напомнил я, а парикмахерша быстро-быстро согласно закивала головой.

От сеструхи же слышались в основном ойканье, айканье и довольно приличные ругательства, не переходящие в мат. Правильно, маленькая еще, не научилась. Все это сопровождалось грозным хеканьем Птицыной, периодическими фразами от Сигизмундовны: «Давай-ка, жахнем!», и, время от времени тоненьким голосом от Лили: «Ванесса, лечить!». Какофония какая-то…

И вдруг Светка ойкнула как-то по-другому. Радостно, я бы сказал.

– Я «Живучесть» получила! Плюс один! – а после этого еще одно айканье, уже не такое веселое. Таракашка под попой попал челюстями за бедро.

– Вот видишь! – подбодрил я. – Терпи, казак, атаманом будешь!

– Сам ты казак! – почему-то обиделась Светка, но уже ругаться стала менее активно.

Оранжевый таракан все же вырвался из цепкой хватки нашего танка и хватанул укусом маман. Та взвизгнула, но не растерялась и приложила его своим умением. После чего Светка извернулась и схватила обратно насекомое за крылья.

Жизнь у маман просела почти наполовину. Многовато… Но тут удивила парикмахерша, тут же отреагировавшая и восстановившая ей жизнь. Я даже посмотрел на нашу Лили. Стоит, глаза от страха вытаращила, трясется, но губами нужные слова проговаривает. Только маны у нее уже не так много, меньше половины. Маленькие мы все-таки пока что.

Светку парикмахерша хилила еще два раза. После чего был с трудом, но повержен, первый желтый таракан, а почти сразу же и оранжевый. Сеструха выдернула из-под попы второго желтенького, в челюсти которого было несколько, честно добытых в сражении с напопником, кусков поролона, после чего с наслаждением дала насекомому кулаком в глаз, навешивая «Ошеломление». Дорвалась, все-таки.

Опыта за каждого таракана дали по пять единиц. Конечно, в два с половиной раза больше, чем за тех, мелких, но и убивать их оказалось дольше, сложнее, и, что самое важное, опаснее.

У парикмахерши почти не осталось маны, даже выхилить полностью Светку не хватило после окончания боя. Так что решили подождать, пока все восстановятся естественным путем. Медленно, но верно. Сестуха грустно вздыхала над ошметками напопника, который пришел в полную негодность. Я собирал дроп. Опять крылышки, усики, зато монеток с троих упало аж тридцать пять. Сигизмундовна вертела рогатку, задумчиво бормоча, что кончаются боеприпасы. Мол, стреляет, а орехи исчезают. От силы половину можно потом найти.

Упало настроение бойцов.

– Что скисли то? – бодрым голосом спросил я. – Нам еще по квесту надо квартиру богатеев местных зачистить.

– Петь, а что будет, если полностью жизнь кончится? – задумчиво и напряженно спросила маман.

Я переглянулся со Светкой. Сеструха пожала плечами.

– Наверное, реснешься на точке респауна.

– Что? – брови маман непонимающе сдвинулись на переносице.

– Возродишься на точке воскрешения, – перевела Светка.

– Это хорошо… Но меня смущает Петино «наверное»…

Опять обменялись с сеструхой взглядами. Конечно, может и возродишься… А, вдруг, нет? Может, тут одна жизнь дается. И что тогда?

– Может, попробуем на ком-нибудь? – выдала Сигизмундовна, присевшая на ступеньку.

– На ком? – уточняюще пискнула Смородина.

– На самом ненужном, – и старушка выразительно глянула на парикмахершу. Та икнула и постаралась спрятаться за перилами.

– Стоп, – поднял я руку. – У нас ненужных нет. Лили последний бой очень хорошо себя показала, без нее бы не вытянули.

– Спасибо, – прошептала парикмахерша и опять нервно икнула.

– И вообще, у нас функционалы есть, там спросить можно!

Я вызвал тетрадочку, только в этот раз вместо ручки мне упала очень сильно грызеная четвертинка простого карандаша. Черт… Моя… Сам поиздевался, пока схему для сессии чертил. И не пожалуешься.

«Что будет после смерти?»

«Купите полный функционал».

Я поморщился. Начинается…

«Сколько у меня жизней?»

«Купите полный функционал».

«А если я умру до покупки полного функционала?»

Тут система, похоже, подвисла, но через пару секунд выдала снова:

«Купите полный функционал».

– И тут голимый донат! – потряс я тетрадкой в воздухе.

Светка тут же начала объяснять остальным присутствующим, что донат – это вливание денег в игру. Я же, чтобы выяснить хоть что-то, написал:

«Где купить полный функционал?»

«Магазин».

Одно лишь слово было мне ответом… Да я поэтом так стану!

– Магазин?! – уточнил вслух я. Вместо каких-либо надписей, прямо поверх тетрадочки упала довольно увесистая книжка, очень напоминающая бесплатный каталог какого-нибудь сетевого магазина.

Я с интересом открыл первую страничку. Похоже, тут все шло от дешевого к дорогому. На странице несколько картинок, на каждом название, небольшое изображение предмета, и цена. Первым шел стакан воды.

– Да ладно! – оказалось, что за моей спиной стояли уже все шесть любительниц шоппинга и рассматривали каталог вместе со мной. Не удержалась от возгласа Сигизмундовна. – За стакан воды платить?

– А что за название у денег странное? – ткнула пальцем под картинку Птицына.

Потому что стоил стакан воды 1 малый надеждик.

– Проект «Надежда умирает последней» и тут не желает отходить от своего названия. Нигде не скрыться от этого имени, – пожал я плечами. Зато ясно, что купить все из каталога можно за те самые денежки, что из таракашек выпадали. А еще, что это самые мелкие деньги. Ведь, если есть малые надеждики, значит должны быть и большие, а, может и средние. Заглянул сразу ближе к середине каталога. И точно – средние надеждики уже хотят. А в конце – большие надеждики. Понять бы еще отношение одного к другому.

Хотя и с этим быстро разобрались. Потому что предметы за малые надеждики занимали всего три странички. И последняя стоимость была 98 этих самых монет. А вот самые обычные шорты с броней в 2 единицы стоили уже один средний надеждик. Логично предположить, что в одном среднем – сто малых монет. Быстро просматривая содержимое каталога, добрался и до «Полного функционала» за пять средних надеждиков. Мда… Копить еще и копить…

– Смотри, а мне такая кофта бы подошла, – понял я, вдруг, о чем шепчутся дамы за моей спиной. – И к ловкости единицу дает!

– А мне ножичек нравится! Смотри, какие узоры на ручке мимимишные!

– На рукоятке, – автоматически поправил я, чувствуя, как начинает кружиться голова от разговорчиков вокруг. А еще понял – нельзя! Нельзя им деньги отдавать! Потратят на всякие красивульки и лапотульки. Брррр….

– Дай-ка! – маман выдернула каталог из моих рук и теперь уже меня оттеснили от книжицы. Все мадамы, и стар и млад, начали активно листать страницы, периодически где-то задерживаясь, обсуждая фасоны и внешний вид.

Я вздохнул, понял, что спорить бесполезно, отошел и сел на ступеньку, где до этого сидела Сигизмундовна. Подпер голову кулаком. Рядом притулился Холодечик и понимающе положил мне на колено лапку.

– Хоть ты мужиком оказался, – покачал я головой и почти без отвращения почесал питомца пальцем по спинке.

Как долго шесть женщин могут рассматривать каталог из шестидесяти страниц? Достаточно, чтобы у всех восстановились жизнь и мана, спали и баф и дебафф, а я задремал, прислонившись к перилам.

– Пеееть! – разбудил меня голос Светки, трясущей мое плечо и при этом громыхающей кухонной утварью, что на ней была надета.

– Ааа? – не сразу сообразил я, что происходит.

– А сколько у нас сейчас денег?

– Пятдесят один малый надеждик, – сестренка недовольно надулась, размышляя. – Не забывай, что нас семеро, так что по семь монет на каждого и две в запасе.

– На булочку с начинкой хватит! – ехидно заметила Сигизмундовна, возвращаясь на первую страницу каталога.

– Вредные вы… – почему то обвинила нас Светка. Видимо, надо было на кого-то свалить.

Я встал, потянулся и твердо сказал:

– Хватит он-лайн шоппингом заниматься! У нас квест! Птицына, бафай!

– Это не шоппинг, а выставка с заоблачными ценами какая-то… – пробубнила Смородина.

Хорошо, хоть за всем этим не вспомнили, что дебаф откатился. Не хотел я пока возвращаться в нашу квартиру или, чтобы возвращался кто-то еще. У нас часть группы – дамы непостоянные, еще передумают квест выполнять. А нашим составом все-таки проще, чем, если кто-то уйдет.

Птицына зачем-то прикрыла один глаз, немного поскакала на правой ноге, после чего изрекла, крутя самодельным крестом:

– Группа, баф!

«Упрочнение 1 ур, 20 мин». Отлично. Сработало. И маны Птицына в два раза меньше потратила, чем когда всех по одному бафала.

– Светка-Ванесса, не забудь, что у тебя теперь тыл не защищен! Не плюхайся больше ни на кого! – выдал я последнее наставление.

– Это попой что ли? – уточнила сестра, на что получила утвердительный кивок.

– А как дверь то открывать? Ключей то нет! – заметила Смородина.

– Эх, девка, молодо-зелено! – вздохнула Сигизмундовна. – Раз задание то дали, значит и дверь открыли!

И бабка уверенно нажала на руку двери с табличкой «46». Та мягко, без скрипа отворилась, приглашая нас в свою обитель.

– Перепланировку сделали! Коридор то вдвое больше нашего! – в голосе маман послышались завистливые нотки.

– Только мы сейчас живы, а они… – я покосился на мелких девчонок и постарался выразиться помягче. – А они растворились в неизвестности.

Хорошо сказано, а? Переквалифицируюсь в поэта. В барда, во!

Я, подтолкнув Светку немного вперед себя, зашел в квартиру. С первых шагов на нас никто не напал, что позволило оглядеться. Коридор, действительно, был большой, было где развернуться, вернее, их было два в одном, что, собственно, и объединяло квартиры. Отсюда было видно пять дверей – в комнаты, четыре – в две ванные и два туалета и один проем без двери вел на кухню. Вторую кухню, похоже, объединили с одной из комнат.

И сразу бросалось в глаза – в квартире пусто. То есть совсем. Словно кто-то прошелся до нас и вынес все, что было можно и нельзя. Только потолочные лампы освещали помещение. Хотя выключателей не наблюдалось. Система, действительно, сделала из квартиры просто небольшую локацию.

– Эх! – вздохнула Светка. – А я-то надеялась у них в холодильнике порыться! Наверняка ведь куча вкусняшек тут была!

– Может, холодильник и остался, – ответил я, сам на это не особо надеясь. – Мы на кухню то еще не заходили.

Тут, словно услышав нас, из того самого проема кухни, про которую велась речь, выплыл моб. Толстенький такой, усатенький. Крыса – переросток с семью головами. Уровень третий, между прочим. Его название, «Принцемышь», говорило, что я слегка ошибся и это вовсе не крыса, а более мелкий его собрат. Хотя, мелкий, не то слово. Потому что размерами эта животина была приличной. Ростом со Светку, а по ширине, как три сеструхи. Да еще эти головы, непонятно как умещающиеся на одних плечах и глядящие все в разные стороны.

– Мышильда тоже будет? – наклонив голову на бок, спросила Светка, совсем не высказав страха перед монстром.

Я услышал как позади меня падает тело парикмахерши.

– СтараяКошелка, будьте столь любезны, поднимите сию нервную леди, – усмехнулся я. – Она может нам пригодиться в бою.

– Агась, – тут же откликнулась Сигизмундовна, даже с некоторой радостью. Я почти сразу услышал звук пары пощечин и стон очухивающейся Лили.

– А кто такая Мышильда? – поинтересовалась Птицына.

– Мамаша Мышиного Короля. Мерзкий персонаж сказки Щелкунчик, – тут же ответила Светка и, не теряясь, со всей дури, врезала в глаз одной из голов Принцемыши, который резким прыжком бросился в нашу сторону. «Ошеломление» не прошло, но моба удар затормозил. – Многовато у тебя глазиков, – процедила Светка и врезала по следующей голове, хотя две пасти уже вцепились ей в руки, пытаясь разорвать картон, которым они были обмотаны, в клочья.

– Давайте, все дружно! – крикнул я, и началась куча-мала.

Слишком нас было всех много на одну мышь, хоть и гигантскую. Я, находясь в непосредственной близи с грызуном, несколько раз схлопотал палкой от швабры, в основном по рукам, но один раз и по голове. В затылок и в спину мне прилетело по грецкому ореху. По предплечью два раза получил навершием маминого ножа (спасибо, что не лезвием). Да меня свои же просадили по жизни на добрую пятую часть! И, похоже, доставалось не только мне. Женская составляющая группы постоянно переругивалась между собой, при этом не забывая, правда, наносить удары и по мышу.

Не доставалось только дальникам – Сигизмундовне, что отпускала едкие шуточки, попадая по своим, да бледной парикмахерше, что прислонившись к дверному косяку, вяло, но отлечивала Светку.

Еще Холодечик был целёхонек. Но мой желеобразный друг никак не мог добраться до Принцемыша, хоть и пытался протиснуться сквозь мешанину наших ног. В итоге, поняв, что у него ничего не получился, Холодец нашел мышиный хвост, и принялся скакать по нему, совершенно игнорируя тот факт, что грызуну это явно не нравилось.

Я, поняв, что таким образом ничего дельного не получится, отскочил от Принцемыша, одновременно оттаскивая за ворот Смородину. А она еще и сопротивляться решила! Вот и в ней дух битв проснулся!

– Погоди! – рыкнул я на девушку. А потом уже громче. – Я отсчитываю пятнадцать секунд, и мы меняемся. Птицына и мама отпрыгивают, мы со Смородиной бьем. Через пятнадцать секунд снова меняемся! Так и друг друга не покалечим, и абилка будет у Смородины успевать откатываться! Пять… Четыре… Три… Два… Меняемся!

Меня услышали, хоть я и боялся, что проигнорируют. Маман и белобрысая отскочили, я и Смородина ринулись в бой.

Тактика действительно давала плоды. Если до этого выносливость проседала в ноль, от чего ощущения становились, будто камень килограммов в сто на спину положили и бегать заставляют, то теперь, за эти пятнадцать секунд она вполне себе успевала слегка восстановиться. Смородина неплохо так раздавала головам удары ножиком сверху, маман с переменным успехом пыталась отрубить эти головы. Две уже валялись на полу.

Холодечик же продолжал использовать хвост грызуна как средство весьма странного развлечения.

– У меня защиту с рук совсем съели! – вдруг, посреди боя, когда у Принцемыша было уже меньше половины здоровья, завопила Светка. Полоса жизни ее стала проседать немного быстрее. Не хорошо. Так у Лили, что старается одновременно лечить и не упасть в обморок, просто не хватит маны. А без Светки нас этот грызун сожрет очень даже быстро. К тому же, мы пока так и не знаем, можно ли в этой «милой» игре умирать.