Текст книги "Стая"

Автор книги: Ольга Безмирная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Несмело отщипнув пару волокон, закинул в рот и, зажмурившись, принялся остервенело жевать с таким видом, как будто еда была щедро приправлена ядом. Но через мгновение на лице юноши отразилось удивление, он с интересом присмотрелся к тушке змеи.

– Немного похоже на белое мясо птицы… и одновременно рыбы, – пробурчал он и откусил смелее. Прожевав, добавил с заметным облегчением: – Даже нежнее рыбы… и вкуснее птицы!

Кота, с интересом наблюдавшая за его реакцией, довольно хмыкнула, поскольку змей она всегда считала лучшим деликатесом. Правда, еще вкуснее они были сырыми, но изнеженный горожанин этого точно не оценит.

– Ну все! – Кота в последний раз облизала ветку, с сожалением отбросила в сторону и решительно поднялась. – Пора в путь, до заката меньше часа осталось.

– А ты откуда знаешь? – удивился Лай, дожевывая последний кусочек. Он оглянулся на солнышко, зависшее над горизонтом, как ему показалось, еще довольно высоко.

– Смотри, – Кота потянула юношу за руку, принуждая подняться, и поставила его ладонь перед глазами, развернув параллельно горизонту. Под мизинцем оказался горизонт, а солнышко чуть утопило брюшко в указательном пальце. – Каждый палец – четверть часа.

– Любопытно, – хмыкнул Лай, прищуриваясь. – А я не знал…

– Что ты вообще знаешь, – снисходительно отозвалась Кота, затаптывая костер.

Потом она взяла остатки рубашки Лая, – практически один воротник с небольшим куском ткани, – слишком маленький, чтобы пойти на перевязку, – сложила в него уголь от костра, закатала в трубочку и завязала вокруг талии, как второй пояс.

– Это зачем? – опешил Лай.

– Пригодится, – загадочно улыбнулась девушка и пошагала в сторону горы. – Времени нет, так что заночуем там, – указала она на небольшой навес. – Если ночью пойдет дождь, он укроет нас. Только нужно поспешить. Отсюда кажется, что это недалеко, но на самом деле, придется попыхтеть, прежде чем мы туда заберемся.

В правдивости этих слов Лай убедился очень быстро. Склон с виду казался пологим, но вскоре юноша понял, что уклон становится все более крутым. В конце концов, им пришлось почти лезть наверх. Торопливое солнышко уже касалось горизонта, растапливаясь о его острый край, как кругляш желтого жира на разогретой сковороде. Быстро темнело. Кота карабкалась с невероятной быстротой, и Лай успел здорово отстать. Когда же он достиг небольшой пещерки, скрытой навесом, девушка уже деловито обшаривала местность

– Все чисто, – отрывисто заявила она. – Змей нет. Вообще, это местечко явно пользуется спросом. Смотри, – указала на почерневший от копоти камень над головой. – Нам повезло, что сегодня эта бесплатная гостиница пуста…

– Почему? – немного удивленно отозвался Лай. – Думаешь, нас бы прогнали?

– Здешние жители не особо дружелюбны, – туманно ответила Кота и тут же испустила радостный вопль, заставив паренька подпрыгнуть от неожиданности. – Вот это находка! – счастливо взвизгнула она, поднимая с каменного пола маленький предмет, больше всего похожий на узкую тонкую пластинку металла.

– Что это? – недовольно покосился на нее Лай, считая находку бесполезным хламом.

– Эта штучка покажет нам нужное направление, – подмигнула Кота. – А теперь спать, утром поднимемся рано. Нужно успеть пройти больше при солнечном свете.

Она присмотрела для себя небольшой камень в глубине пещеры и улеглась на нем.

– Может, разведем костер? – нерешительно предложил Лай. – Ну, чтобы хищников отпугнуть… да не замерзнуть ночью.

– Нет необходимости, – сонно отмахнулась Кота и перевернулась на другой бок. – Гора сильно нагрелась на солнце за день, и будет отдавать тепло ночью… очень медленно. А хищники с большим удовольствием прибегут на свет…

Лай потоптался на месте в нерешительности. Потом прошел вглубь пещеры, двигаясь на ощупь в сгущающейся тьме.

– Кстати, – подняла голову Кота. – Если тебе приспичит, делай прямо в пещере. Не вздумай выходить наружу… а то утром найду только твои обглоданные косточки.

Лай замер, мгновенно ощутив это самое «приспичит», но воспитание не позволяло ему справлять естественные надобности в том же помещении, где будет спать, да еще в присутствии дамы. Зато сразу стал ясен некий кисло-сладкий дух, что витал в пещере.

Туманная дымка тянулась нежно-серым шлейфом по скудной на растительность земле, мягкими комьями стекая в каменные разломы, которыми изобиловало безжизненное плато. Где-то там, вдали, осталось ущелье каменных змей. Кота мечтательно улыбнулась, вспоминая, как тянула Лая наверх. Подумалось, что тот случай должен был стать неприятным эпизодом в жизни. Но тот неожиданно осел в памяти как один из самых романтичных. Его слипшиеся волосы касались кожи на груди, щекотали струйками дождя, смешанного с кровью, тонкими разводами оседали на мокрой рубашке…

Кота помотала головой, отгоняя наваждение. Лай – локки, и она обязана ненавидеть его, презирать. И пусть сейчас он – ее испытание. Потом она обязательно убьет парня! Медленно и мучительно. Дабы отомстить за каждую минуту, которую она провела в размышлении, за каждую глупую мечту, которую он породил в ее сердце своим обнаженным торсом, терпким мужским запахом, голубой дымкой задумчивого взгляда…

Да что же это такое! Злость поднималась, точно тина в чистейшей воде горной реки, мгновенно замутняя потоки, отравляя воды. Кота побледнела и, вытащив из-за пояса кинжал, вскочила на ноги. Тяжело дыша, пристально смотрела на свое отражение в остром лезвии. Черные глаза на белом от ярости лице сияли жаждой. А жажду нужно утолять.

Сжав зубы так, что они заныли, девушка развернулась на пятках и бросилась в пещерку. Там, прямо на каменном полу, раскинулся спящий Лай. Он чуть подергивался во сне, как гончий пес, которому снится охота. Светлые волосы слиплись от пота и приобрели красноватый оттенок пыли, покрывающей пол в пещере толстым слоем. Рот приоткрыт, дыхание неровное…

Кота вдруг почувствовала слабость в ногах. Нож выпал и, тихо звякнув, затих на полу. Опустившись на колени, девушка несмело протянула руку. Чуть задержавшись, коснулась груди юноши. Лай не проснулся. Облизав губы, девушка провела кончиками пальцев по коже юноши, чуть шершавой от прилипшего песка. Бросив осторожный взгляд из-под ресниц на лицо спящего, коснулась пояса штанов. Немного посомневавшись, скользнула под ткань, ощущая тонкую дорожку волос…

Лай вздрогнул и распахнул глаза. Кота тоненько взвизгнула и, выдернув руку из штанов, со всей силы двинула парня кулаком в живот. Тот охнул и согнулся пополам, вытаращившись.

– Берегись! – крикнула Кота и, вскочив, пнула мелкий камешек к выходу. И уже тише добавила: – Доброе утро. Вставай, пора идти.

– Доброе? – прохрипел Лай, переворачиваясь и вставая на четвереньки. – Лично я в этом сомневаюсь… Что это было?!

– Паук, – не моргнув глазом, соврала Кота. – Смертельно опасный, один укус и ты труп!

– Ничего себе, – побледневшими губами прошептал Лай. – А мне приснилось, что…

– Тебе приснилось, – взволнованно перебила Кота и принялась суетливо собирать вещи. – А что тебе приснилось, мне совсем не интересно!

– С-спасибо, – выдавил Лай, настороженно оглядывая каждый темный камешек. Потуже завязал шнурок пояса и потянулся к шкуре змеи. – Дай попить, в горле чего-то пересохло…

Кота протянула флягу, ловко развязывая узел. Юноша наклонился попить, но в следующее мгновение отшатнулся.

– Фу! Как воняет! Она испортилась!

– Что неудивительно, – буркнула еще розовая девушка. – Ну ничего, не переживай. Ночью шел дождь, найдем чего-нибудь. А сейчас посмотрим, куда нам теперь двигаться.

Она присела около небольшой выемки в камне и выгребла оттуда песок. Лай заинтересованно присел рядом. До сих пор его удивляло и восхищало все, что делала эта маленькая девчушка. Та вылила в ямку остатки дурно пахнущей воды из змеиной шкуры и отбросила ее в сторону. Подхватив заранее припасенный сухой листик, аккуратно положила на поверхность лужицы. Потом осторожно достала из кармана маленькую железку и, усмехнувшись, стянула с головы юноши повязку и потерла ей о светлые лохмы Лая. Не обратив внимания на возмущенный возглас, водрузила пластинку на листик. Тот, на удивление юного отступника, зашевелился, вращаясь по кругу. Через некоторое время замер.

Кота хитро взглянула на озадаченного юношу.

– Один конец указывает на юг, другой – на север.

– И как мы поймем, какой куда? – нахмурился Лай, осторожно ощупывая свежие шрамы на темечке.

– Напомни мне, в какой стороне солнышко? – невинно осведомилась девушка, бережно припрятав пластинку.

– Оно с востока встает, – недовольно буркнул Лай. – И вообще, зачем все это представление, если и так примерно понятно, в какой стороне север и юг?

– Вот именно, – хохотнула Кота, щелкнув юношу в лоб. – Примерно! Сейчас ты примерно пойдешь на север, а через денек забредешь в пустынные степи Гонка! Стоит немного отклониться, и попадешь прямо в котел добродушных племен лимби. Или на юг – там прямо простор для разнообразия… смерти. Рассказать?

– Не надо, – совсем сник маг. – И так верю. Ну, так нам на север?

– Да, – серьезно кивнула Кота. – Нам нужно попасть к горе Гельшайт. Перейдя через гряду, мы попадем в небольшой городок… не помню его названия. Почти деревня, но уже там нас никто не будет пытаться убить, съесть или еще чего похуже…

– Интересно, что может быть хуже, – пробормотал Лай.

– Ты сам отказался от рассказа, – хищно ухмыльнулась девушка. – Ладно, пошли, попробуем воду поискать.

Кота спустилась и, припомнив указание тонкой железки, сориентировалась. Затем решительно направилась в обход холма, на котором нагромождение камней образовало причудливое сооружение.

– Видишь? – указала она на каменное кружево. Лай кивнул, пристально рассматривая пирамиду и удивляясь, как все это держится. – Всегда обходи стороной такие местечки. Змеи обожают селиться в таких заманчивых каменных лабиринтах.

Справа от холма Лай увидел дорогу, Извилистая, грязная, но, несомненно, уезженная не один год. Кота лишь расхохоталась на предположение юноши.

– Это русло реки, – отсмеявшись, заявила она. – Конечно, сейчас не видно, что это – река. Но в сезон дождей ты увидел бы здесь бурные потоки… грязи. Совершенно гиблое местечко. Но одно хорошо – мы найдем воду!

Они двинулись вверх по «течению», как окрестила направление Кота, снисходительно объяснив, что так надо. Холм остался позади. Равнина напоминала выжженное поле, наполненное лишь пеплом и неправдоподобно-тонкой сухой травой. Иногда встречались высокие палки без малейшего намека на листья. Встретив целое скопище таких, Кота удовлетворенно цокнула языком и отломила парочку.

Впереди Лай видел лишь неясную дымку чего-то большого, что пряталось в мерцающем тумане испаряющейся от земли влаги. Радостный крик Коты вывел его из мрачных раздумий. Он подошел к девушке и разочарованно поглядел на мокрое пятно земли. Кота пожала плечами, не строя иллюзий по поводу знаний юноши и принялась руками выгребать землю, выкапывая небольшую ямку. Углубление тут же наполнилось мутной влагой.

– Я не буду пить из лужи! – справедливо возмутился Лай. – Извини, но я несколько иначе воспитан…

– Жить захочешь – будешь, – хихикнула Кота и потянула того за руку, принуждая опуститься на колени. – Не кричи, точно баба базарная. Я тебе сейчас фокус покажу… ты же их любишь.

Заинтригованный, Лай замолчал и опустился рядом с девушкой. Кота покрутила перед его носом недавно срезанные палочки, показав, что они – полые. Сорвала пучок сухой травы, больше напоминающей старческие волосы и развязала с талии сверток с углем, которым тут же набила каждую трубочку. Заткнула пучком травки, чтобы уголь не выпадал, а в верхнее отверстие вставила кусок тряпки с бывшего воротника. Всучив одну трубку Лаю, сама наклонилась над лужей и принялась втягивать воду через палку. Юноша разочарованно крутил в руках нелепое приспособление, не понимая, зачем все это.

Кота, вздохнув, объяснила:

– Не бойся, пей. Уголь очистит воду, трава задержит грязь. Попробуй, она чистая.

Лай нагнулся и осторожно втянул в себя глоточек, готовый в любой момент выплюнуть воду. Но та оказалась чистой и даже вкусной, как родниковая. Прохладная, она прекрасно утоляла жажду. Напившись, юноша удивленно осмотрел палочку.

– Действительно, очищает! И как ты догадалась?

Кота поперхнулась и искоса посмотрела на локки-отступника, но промолчала. Тот качал головой и что-то бормотал себе под нос. Девушка уловила лишь «трудное зелье» и «гораздо проще».

– Пойдем, – вздохнула она. – Жаль, что шкура змеи протухла, с собой воды не возьмешь. Но до сих пор нам везло, будем надеяться на это и впредь.

– Эх, хорошо – вздохнул Лай, распрямляясь и с удовольствием потягиваясь. – Еще бы поесть!

– Ну, завтрак я тебе тоже могу обеспечить, – хихикнула Кота.

Что-то в ее тоне насторожило юношу. Он с подозрением смотрел, как девушка быстро переворачивает плоские камни в поисках чего-то. Раз за разом она прыгала к следующему, двигаясь по руслу несуществующей реки, и с разочарованием отбрасывала его в сторону. И вот привычный клич радости донесся до Лая, который решил переждать на одном месте, чем скакать следом за шустрой девицей.

– Иди сюда, – Кота помахала рукой и склонилась над землей.

Не ожидая ничего хорошего, но движимый любопытством, Лай пошагал к девушке. Присел рядом и с сомнением разглядел на сырой земле несколько толстых, – с палец, – белесо-прозрачных личинок.

– Что это? – с омерзением спросил он.

– Местные считают это деликатесом, – с придыханием сообщила Кота, приподнимая одну за хвостик. – Главное – вынуть кишки! – Она потянула за гусеницу с двух концов, извлекая темную склизкую часть. – Остальное вполне съедобно и питательно… Я бы не сказала, что вкусно, но на безрыбье сойдет! Так что принимай заказ – просил завтрак?

– И что, местные это действительно едят? – с напряжением в голосе спросил Лай.

– Ага, – кивнула Кота и отправила извивающуюся гусеницу себе в рот. Скорчилась, ощутив на языке небольшой взрыв болотной жижи. Плюнув в сторону, добавила: – Мерзость! Но племена лимби… да и хорко обожают их. Хотя, лимби вообще жрут все, что двигается. Иначе не выжить в пустынных степях…

– Они людоеды? – поникшим голосом уточнил юноша.

– Ну, не откажутся и от людей, если те не из их племени, – Подняв черные брови, Кота повернулась к бледному магу. – А что это тебя так заинтересовало?

– А вон там, случайно, – сглотнув, спросил тот, указывая на группу высоких жилистых мужчин в набедренных повязках, бегом приближающихся к ним, – не эти самые лимби?

Кота нахмурилась, разглядывая беленые известью тела и разноцветные перья в голове.

– Не пойму, какого племени… Не могу сказать точно, но похоже на воинов… видишь, отличительные знаки на теле? Только вот добыча, кажется – это мы.

– Я почему-то так и подумал, – сник Лай.

Несколько охотников на бегу выстраивались полукругом, быстро окружая их.

Глава 10

На выбеленной груди каждого из охотников четко выделялся угольный крест. К губам мужчины прижимали небольшие палочки вроде тех, из которых они с Лаем недавно пили из лужи.

Кота повела носом и неосознанно сделала шаг назад: настойка купару! Действуя, как лекарство в небольшом количестве, купару могла убить, попав в кровь. Все зависело от дозы и от здоровья жертвы. Далас рассказывал, как охотятся некоторые племена. Воины, окружив животное, по одному вонзают в тело острейшие иглы, выплевывая их из небольших полых палочек. До тех пор, пока жертва не упадет. Но убивает его только один воин – скорее всего вон тот, с красным пятном на груди, в котором угадывались очертания черепа. Сначала он говорит с духом жертвы, а потом перерезает ей горло. Это не лимби, те орудуют короткими копьями с закаленными наконечниками. Это… да, точно – это хорко. Конечно же! Ведь плато Борх – их территория.

– Спокойно, – осторожно, сквозь зубы, бросила она напряженному Лаю. – Главное – не делай резких движений. Возможно, нас оставят в покое – хорко редко нападают на людей. Если они не увидят в нас угрозу, то не тронут… наверное. Не пугай их…

– Эти страшилы сами кого хочешь испугают, – неосознанно стараясь закрыть девушку своим телом, пробурчал Лай. – Слушай, а если… нас не оставят в покое? Ты с ними справишься? – сомневаясь, уточнил юноша. Кота же мягко отстранила его, легко разгадав маневр. Лай пожал плесами. – Ну да, ты же воин…

– С тремя-четырьмя успею справиться, – мрачно усмехнулась Кота, не строя иллюзий, – пока меня не нашпигуют зельем, – Лай обеспокоено обернулся, словно пытаясь разгадать – кто из охотников – локки. Кота чуть качнула головой. – Я не о том. Помнишь зелье, которым я снимала боль в ране? В маленьких трубках охотников спрятаны острые стрелы, которые тщательно смазаны этой настойкой, только более сильной. Но я попробую…

– Нет, не стоит рисковать, – поспешно перебил ее Лай, осторожно нащупывая на поясе нужный мешочек. – Лучше уйти прямо сейчас. Сама же говорила – не стоит дергать смерть за усы…

Кота лишь отмахнулась: она справится! Не зря же Далас таскал ее по степям столько времени. И тут же пожалела, ощутив, как в шею кольнуло. Видимо, туземцы углядели агрессию в легком движении. Застонав от злости, она вырвала тонкую иглу и даже успела поймать на лету следующую. Нет, не нужно сопротивляться – это лишь еще больше разозлит охотников.

Хотя, это уже не имело значения. Кота прекрасно понимала, что хорко теперь ни за что не отпустят добычу, так как первая игла уже вонзилась в плоть. По телу сразу пролилась теплая волна, приносящая покой и тяжесть мышцам. Девушка качнулась. Обеспокоенный Лай схватил ее за руку и притянул к себе. Кота облокотилась на плечо юноши и лишь легко подрагивала каждый раз, когда ощущала очередной укол. Управлять телом становилось все труднее. Но в этом и заключался план. Ведь на их стороне преимущество. Туземцы думают, что путники – обычные люди. А Кота может стерпеть количество яда гораздо большее, чем то, которое наверняка убило бы и троих.

Сейчас, когда воины уверены, что девушка рухнет на землю и замрет в вынужденной неподвижности, она и бросится в бой… Растерянность и паника подарят те самые мгновения, которые могут спасти жизнь ей и Лаю. Отступник, не выдержав напряжения, замахнулся свободной рукой с зажатым в кулаке зельем. Но Кота упрямо мотнула головой и, вырвавшись, шагнула навстречу туземцам.

Лай, уже бросивший красный мешочек на землю, в последний миг осознал, что Кота вырвалась, и попытался поймать выскользнувшие пальцы… но вдруг ощутил невероятный жар. Все тело точно пронзили тысячи раскаленных стрел, разрывая каждую клеточку, наполняя невероятной болью. Страшно закричав, юноша завертелся на месте, как живой ураган, и приподнялся над землей. Его фигура потонула в яркой вспышке, которая на миг ослепила всех. Невероятной силы волной, как будто мощным порывом ветра, девушку отбросило прямо в руки растерянных охотников. В следующее мгновение наступила тьма, словно ночь внезапно накрыла землю своим шелковым плащом. И, будто вспомнив, что сейчас не ее время, тут же канула прочь.

Солнышко весело кидало жаркие лучи на трескающуюся землю, которая в ответ исторгала легкую дымку тумана, неохотно отдавая пеклу украденную у дождя влагу. Кота охнула и попробовала приподняться. Голова кружилась, тело слушалось с трудом.

– Ершисть, – выругалась девушка, мотая головой и пытаясь избавиться от навязчивых разноцветных кругов в глазах, – на вас и ваш яд! – Бросив косой взгляд на испуганных и одновременно настороженных мужчин, оглянулась. – Что за представление ты тут устроил?.. – Но, на том месте, где она недавно опиралась на Лая, юноши не было. Приглядевшись, она увидела на земле распластанное тело и попыталась подняться. – Эй, тебе что, тоже досталось?

Голова закружилась, тошнота подкатила к горлу. Кота качнулась и уперлась коленом в грудь неподвижного от ужаса туземца. Тот лишь чуть съежился, не сводя пристального взгляда с места, где недавно сверкнула вспышка. Зрачок его был сильно расширен, как у слепого. Не удержавшись, девушка скатилась на землю, тяжело вздохнула и медленно поползла в сторону неподвижного спутника. Каждое движение давалось с трудом и отзывалось пульсирующей болью во всем теле.

Оказавшись рядом, Кота едва перевела дыхание и с трудом приподнялась, опираясь руками в живот Лая. Неожиданно в сердце кольнуло. Да с такой силой, как если бы в грудь ударила косая стрела молнии. Кота еще не осознала, но уже почуяла, что парень не дышит. Холодный взгляд распахнутых глаз был направлен в небо, вторя ему мутной голубизной. Под пальцами девушка не ощутила ни единого биения. От страха онемели уши, словно они рефлекторно, по-волчьи, пытались прижаться к голове. Руки суетливо заметались по неподвижному телу. Запястья холодны, как лед. Пульс не обнаружился ни здесь, ни даже на шее. Задыхаясь от охватившей тело паники, Кота вскрикнула и ударила юношу по щеке. Потом еще и еще. Но на лице не проступило ни единого розового пятнышка, а голова безвольно болталась из стороны в сторону.

Похолодев от ужаса, она ощутила, как ярость поднимается от низа живота, сметая всю немощь, возвращая телу быстроту реакции. Краем глаза девушка заметила движение. Туземцы, видимо, уже оправились от шока. Зарычав, как раненый зверь, Кота вскочила и бросилась на охотников.

– Вы убили его!

Но миг ясности был краток. Кота растратила на вспышку злости остатки сил, покачнулась, упала на колени и уткнулась носом в пыльную землю. Почти бессмысленным взглядом уставилась на иглу, торчащую из запястья: мгновением раньше она пыталась перехватить ее, но звериные инстинкты покидали тело вместе с силами. И тут, осененная внезапной идеей, девушка расхохоталась и ухватилась за кулон. В облике волка она потеряет человеческую слабость! Миг, и она смотрит на врагов снизу вверх. Губа подрагивает, в груди рождается глухой рык, в лапах растет напряжение…

– Шактир… Великая Шактир… – донес ветер благоговейный шепот.

Ярость. Дикая ненависть охватывает рыжую волчицу. Охотники что-то кричат, на землю падают колья и маленькие трубки. Следом на колени валятся сами мужчины. Но волчице все равно, так даже удобнее – тонкие голые шеи так близко. Она ощутила, как кости хрустят на зубах, кровь бросилась в голову, затуманивая разум, унося последние человеческие мысли. Она жестоко отомстит за смерть Лая… Смерть?

Волчица, с остервенением рвущая теплые тела туземцев, которые не пытались сопротивляться, внезапно замерла. Окровавленный труп выскользнул из страшной пасти, плюхнувшись на землю старой тряпичной куклой. Медленно, очень медленно волчица обернулась. Охотники припали к земле, стараясь не шевелиться и даже не дышать. Среди тел взгляд красных глаз отыскал юношу. Тот так же лежал на спине, раскинув руки в стороны и устремив немигающий взгляд в небо, будто летел навстречу куцым облакам. Потрусив к Лаю, волчица коснулась влажным носом холодной щеки. Голова Лая безвольно качнулась. Волчица настойчивее ткнулась, но результат был тот же. Тогда она села и, подняв окровавленную морду вверх, прижала уши и протяжно завыла.

Охотники, – те, что остались в живых, – осторожно поднялись и, переговариваясь знаками, окружили их со всех сторон, почтительно держась на расстоянии. Двое, предельно осторожно приближаясь, попытались поднять с земли Лая. Кота вяло рыкнула на них и, суетливо обойдя мертвое тело, села и снова тоскливо завыла. Туземцы отступили, но уходить не спешили. Волчицу не интересовало то, почему вдруг люди безропотно позволили убивать себя, даже не пытаясь ни убежать, ни уничтожить зверя. А также она не обратила внимания на то, что туземцы уселись немного поодаль.

Кота выла, вмещая в протяжный звук всю боль, которую источало сердце. Боль была сильнее, чем яд хорко, да и действовала гораздо разрушительнее. Вой же давал некий выход этой невероятной печали. Но та возрождалась с новой силой, пронзая все нутро тысячами кинжалов, выворачивая наизнанку внутренности самой души. Волчица выла, медленно опускаясь. До тех пор, пока морда не коснулась холодной кожи юноши. Слипшаяся от крови рыжая шерсть мазнула по белой коже, оставляя замысловатые разводы. Вой переродился в тихий скулеж. Волчица копотливо смежила веки.

Когда тишина вязким туманом распространилась по темнеющей долине, те двое, что некогда пытались подойти к Лаю, поднялись и снова почтительно приблизились к бесчувственной Коте. Убедившись, что волчица лежит без движения, подняли тело юноши и переложили на импровизированные носилки, сделанные из первых попавшихся под руку толстых веток и заранее припасенных, пушистых от старости, веревок. Сверху осторожно, как величайшую драгоценность, уложили волчицу. Подняв носилки, спешно потрусили в сторону гор. Остальные, подняв на плечи мертвых товарищей, медленно поплелись следом. На остывающей земле остался лишь темный круг земли, как пепелище от гигантского костра, украшенный неровными кляксами крови.

Больно. Стон протяжным, неприятным, вибрирующим звуком вонзился в горло, и кошачьими когтями продрал нёбо. Кота чуть пошевелилась. Странно, но при движении боль не усилилась. Хотя, куда уж дальше. И так казалось, что она вся состоит из сосущего силы неприятного ощущения. С трудом сглотнув, попыталась приоткрыть глаза. В белесой полоске метались темные пятна, расплывающиеся на клочки утреннего тумана. Моргнула. Постепенно из облака мечущихся навязчивыми мухами бликов стали прорисовываться очертания.

Первое, что бросилось в глаза – каменный столб, который венчала волчья голова, старательно выточенная из дерева. Снизу казалось, что морда у волка донельзя удивленно взирает на происходящее. Кота перевела взгляд чуть ниже и сама озадаченно уставилась на круглый шар слипшейся земли, что лежал перед самым ее носом. От шара пахло чем-то кисло-сладким… будто бы от трупа, пролежавшего под солнцепеком несколько часов. Вздрогнув от омерзения, волчица попыталась отвернуться. Удалось даже приподняться. Лапы сильно дрожали. Так, словно неделю бегала по лесу, без перерыва на сон и еду. Облизнулась: как хочется пить! В пасти почти такая же засуха, как в ущелье змей, давно не орошаемое дождем.

Встряхнувшись, клацнула зубами и снова оглянулась на волчью морду на столбе. Даже острые зубы скрупулезно выточены! Шагнув, увязла в чем-то липком. Отдернув лапу, посмотрела вниз. Земля была усердно выложена плодами, такими же шарами земли, как тот, что лежал около под самым носом, да засушенными кусками мяса. Есть, конечно, тоже очень хотелось, но жажда так сдавила горло, что даже один взгляд на засушенные куски вызывал отвращение. Осторожно ступая между вялыми плодами, Кота двинулась из круга с фруктами, стараясь быстрее покинуть его. Не очень приятно ощущать себя парадным блюдом.

За пределами круга, обозначенного неровными каменными столбиками, обнаружилось небольшое поселение. Притулившееся между двух задымленных десятилетиями скал, оно схоронилось от ветров и бушующих потоков воды в дождливый сезон. Вылепленные из рыжей глины домики были с одной стороны прикреплены к скале и напоминали ласточкины гнезда… огромные такие гнезда. Было очень тихо. Тонкий дымок, исходящий от ямы в плоском камне, наполненной тлеющей золой, указывал на то, что костер горел всю ночь и только недавно угас. Раннее утро тревожило сыростью и мечущимися тенями.

Неожиданно облезлая шкура, прикрывающая вход в одну из избушек, взметнулась, точно от порыва ветра. Волчица вздрогнула и припала к земле, стараясь слиться с ней воедино. Словно легкая белая дымка заструилась в небо из темного проема. Гнетущее чувство страха наполнило Коту. Если бы она не была уверенна, что слуг у Мороса на самом деле нет и все это – выдумки трусливых горожан, то приняла бы видение за одного из страшных существ бога смерти. Шкура медленно опустилась, вновь закрывая порог. Шерсть на загривке встала дыбом.

Тут до нюха волчицы донесся кисло-сладкий запах. Вроде того, что источали странные земляные шары, но приправленный чем-то более терпким. Зарычав от отвращения, она вскочила и бросилась в сторону неприятного запаха, да вцепилась зубами в тонкую шкуру, натянутую на обруч, согнутый из тонкого деревца. Испуганный человек едва успел прикрыться этим странным предметом от нападения разъяренной волчицы. Но, вопреки навеянным странным видением страхам Коты, жертва была вполне живой – из кожи и плоти, а не каким-то духом, поэтому волчица немного успокоилась. Плюнув в сторону разорванный бубен, с интересом уставилась на незнакомца.

Тощий невысокий туземец был с ног до головы обмазан кровью, смешанной с измельченными пахучими травами. Он был абсолютно обнажен… если не считать маски в виде волчьей головы, украшенной разноцветными перьями, облезлыми хвостами зверья и чуть поблескивающими лентами из дорогих тканей. Кота хмыкнула: похоже, это – жалкие остатки одежды незадачливых путников, угодивших на обед племени.

Тем временем ряженый, убедившись, что волк больше не собирается нападать, дрожащими руками поднял с земли кривой, грубо выкованный сосуд, сверкающий драгоценными камнями на утреннем солнышке. Но внимание Коты привлекло не золото, невесть откуда взявшееся в середине степей, а содержимое. Источая аромат, заставлявший ноздри трепетать, испуская легкий дымок пара, в сосуде подрагивала свежая кровь…

Кота с наслаждением втянула ноздрями воздух: человеческая. Вчера, в пылу ярости, она впервые вкусила этот деликатес. Воспоминания о вонзающихся в податливую плоть зубах вызвали обильное слюноотделение. Верхняя губа приподнялась, обнажая изогнутые клыки. Человек затрясся сильнее. Чтобы не расплескать драгоценную влагу, он поставил сосуд на землю, а потом упал на колени и что-то заголосил.

Волчица облизнулась и перевела взгляд с подношения на самого человека. С изумлением обнаружила, что прекрасно понимает, о чем тот говорит. Жрец… богиня… жертва… Но в следующее мгновение Кота забыла про него – жажда заполонила волчицу, затмив разум. Она бросилась к чашке крови и жадно уткнулась в нее. Теплая, сладкая, тягучая… жидкость орошала иссушенную гортань, заполняла пустой желудок, еще больше затуманивала голову…

Кровь быстро кончилась, но волчица только лишь вошла во вкус, не утолив и части жажды. Алчно облизнувшись, она метнулась к жрецу и сомкнула челюсти на нежной голой человеческой коже. Огромная маска упала и покатилась по каменистой почве.

«Далас!»

Кота вздрогнула и разжала челюсти. Человек выскользнул из волчьей хватки, захрипел и, держась за шею, поспешно пополз в сторону. На вид пожилой, мужчина что-то беспрестанно бормотал, но выпитая кровь ударила в голову сильнее самого крепкого вина, которое Кота только пробовала. Мысли расползались. Волчица то рычала и припадала к земле, готовясь вновь броситься на жертву, то жалобно поскуливала и вертелась волчком.