Текст книги "По дороге домой (СИ)"

Автор книги: Ольга Березовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– У меня есть еще один вопрос.

Я удивилась, но виду не подала. Ожидала несколько часов молчания, а он заговорил уже через пару минут. Хотя, если ориентироваться на интонацию, ничего хорошего меня все равно не ожидает.

– Мое второе желание – честный ответ на него, – продолжил Рок, не дожидаясь от меня реакции.

– Задавай.

Хуже-то не будет.

– Почему дракон отдал тебе амулет?

Не говори гоп… Похоже хуже все-таки будет.

Под внешне безобидной формулировкой слышалось что-то еще. Я не стала раздумывать над скрытым смыслом, просто спросила:

– Уточни, пожалуйста, вопрос, тебя ведь что-то конкретное интересует. А на такую формулировку я могу просто сказать: не знаю. Тебя ведь такой ответ не устроит. Я права?

Злая усмешка. За что?

– Могу и точнее. Никто и никогда не подарит подобную вещь просто так, да еще и постороннему человеку, слишком… плачевны могут быть последствия для подарившего. Это вещь огромной силы и она может быть легко направлена против этого самого дракона. – Рок задумался на мгновенье, но все же решил продолжить. – Такой амулет есть у моей матери и был бы у меня, если бы я от него не отказался. Так по какой причине Звезда отдал его тебе?

Сама собой на лице расцвела ироничная улыбка.

– Не может быть! Да ты ревнуешь! – Не смогла справиться со смехом. Как ему только в голову могла прийти подобная глупость?! – Рок, можешь быть совершенно спокоен, я не претендую на место твоей мамы.

Рок вскочил на ноги. На короткий момент мне показалось, что на его лице снова появилась драконья маска, а глаза заполнила бездна. Он тряхнул головой, и наваждение пропало. Хотя слова, обращенные ко мне, больше напоминали рычание.

– Не нужно так шутить, Мирослава. Я задал конкретный вопрос, хочу получить на него конкретный ответ, а не твои гениальные догадки.

У меня внутри все просто закипело от злости. Вот он, отважный Лорд Капитан, не может вытерпеть правды! Нужно быть готовым к ответу, когда задаешь такие вопросы. Значит, я ответила не конкретно. Хорошо. Могу конкретнее.

– Вам во всех особях мужского пола, которые оказываются рядом со мной, мерещатся мои любовники? – прорычала я. – Или все же через одного? Не нужно людей судить по себе.

Рок ничего не ответил, просто отвел глаза и снова сел.

Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Как глупо. Как глупо с его стороны думать, что я каким-то образом покушаюсь на его жизнь, на его семью. А с другой стороны, это его право, спросить.

– Наверно Звезда предвидел, что мы попадем в подобную переделку, потому и дал амулет, чтобы я могла позвать его на помощь, – тихо сказала я. – Да уж, поторопилась я сломать его подарок.

Рок наградил меня презрительной усмешкой. Меня словно жаром обдало. Да, что он из себя строит! А у меня ведь тоже есть одно желание. И я тоже умею задавать неприятные вопросы.

– Ответь на вопрос, что сделал тебе Звезда, что ты его ни разу не назвал отцом, почему ты его так… ненавидишь?

– Мой тебе совет, – Рок прищурил глаза, – не лезь в то, что тебя совсем не касается.

Накатила волна новой злости.

– Мой тебе совет, – Явный нажим на первое слово, – Не давай мне советов. – Несколько глубоких вздохов, чтобы избавиться от неожиданного всплеска эмоций. Глупо. Сама не знаю, зачем. Нужно как-то сгладить ситуацию, нужно убрать этот нехороший блеск его глаз. – Пока я сама не попрошу совета.

– И часто ты их просишь?

Как пощечина. Нет, скорее встряска, приводящая в чувства.

А я часто прошу советов?

Ответ пришел сам собой. Никогда. Можно вспомнить каждый день моего пребывания здесь, каждую минуту. Просила ли я у кого-то советов? Нет. Каждый мой поступок, был следствием только моего решения. Я делала так, как считала нужным. И еще одно следствие: все мои неприятности, большая их часть, просто результат моих действий.

Вот так. И некого винить. И не на кого переложить ответственность. И некому сказать: все из-за тебя. Нет, что это я. Конечно, есть. Себе самой.

Никто меня не принуждал и не гнал силой искать Рока. Никто не заставлял меня вмешиваться в конфликт в той деревушке. Никто не прогонял от лесных эльфов. Сама пошла. Сама влезла. Сама решила.

А с другой стороны, у кого я могла просить советов? Не у кого.

С каких пор у меня привычка врать самой себе? Спросить совета можно было у кого угодно: Лим, Звезда, Рок, наконец. Им всем гораздо больше известно о мире, в котором я нахожусь, ну не всем, но они ведь бывали и не в таких ситуациях. Но мне ничего подобного даже в голову не приходило. Я просто оставалась наедине собой, взвешивала все за и против, и принимала решение, имея минимум информации. Конечно. Удивительно, что я не влипла в гораздо более серьезную переделку. Хотя, куда же серьезнее, чем умереть голодной смертью в каменном гробу? Хорошо, можно сказать и по-другому: удивительно, что я до сих пор жива.

Мне нужно было смирить свою гордыню. Нельзя было поступать так необдуманно. В чужом мире… Да о чем это я! При чем здесь этот мир! Разве дома я делала как-то иначе? Нет. Ни на грош.

Смотрим правде в глаза. И что же видим?

Я подтянула колени к груди, обхватила руками и уткнулась в них подбородком. Наверно не правильно так поступать в жизни. Наверно это и приводит к такому концу.

Рок внимательно следил за эмоциями, мелькающими на моем лице. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он не ждал ответа. Он прочитал его у меня в глазах.

– Ты считаешь себя умнее других?

Жестко. Но метко.

– Нет, просто не верю в то, что на чужих ошибках можно чему-то научиться. – Немного смущенно пожимаю плечами.

– О, тонкий расчет и абсолютная уверенность в том, что мир повернется так, как тебе удобно. Не кажешься ли ты самой себе немного самоуверенной?

Кто бы говорил.

– Неправильный вывод, Лорд Капитан. Скорее я слепо иду туда, куда ведет меня судьба. – Улыбаюсь. Злость прошла, словно ее и не было. Осталась усталость и сожаление. Нет не сожаление о том, что делала все это время. Сожаление, что он меня совсем не понимает.

Он расслабляется. На лице тоже появляется какое-то подобие улыбки.

– Так вы, Леди Фея, утверждаете, что нас свела судьба? – улыбка расцветает еще сильнее.

– Ну, это как посмотреть, – пожимаю плечами. – На мой взгляд, так не судьба. Еще какая не судьба!

Он замолчал. Неожиданное веселье исчезло, как не бывало. Что за мысли бродят в его голове? Чем можно объяснит, то неконтролируемое желание меня убить, то вполне сносное отношение, которое можно назвать доброжелательностью, а то и вовсе кидается меня спасать. Где логика? Наверно есть.

Он молчал, казалось, целую вечность, а потом вдруг заговорил. Начал рассказывать и не потому, что это я его просила. Я более чем уверена, что даже под пытками он не стал бы рассказывать то, что не хотел, чтобы кто-то слышал. И никакое проигранное желание не сыграло бы своей роли.

– У меня были очень спокойные четыре года жизни. – Горькая усмешка. – Первые четыре года. А потом гены отца начали давать о себе знать. Понемногу. Шок людей, увидевших у ребенка крылья, переходящий в страх, а потом в ненависть. Какая-то свихнувшаяся христианка даже пыталась меня убить, утверждая, что я антихрист. Приходилось постоянно переезжать с места на место. Прятаться. Дальше больше: крылья и неконтролируемые полеты – это еще цветочки, чем старше я становился, тем было хуже. – Рок взял колоду, перебирал, медленно откидывая карты себе под ноги. – Приступы приходили неожиданно, стоило мне немного разозлиться, а я не знал, как с этим справиться, и мама тоже не знала. Мы ограничили общение с внешним миром максимально, насколько это было возможно. Вот так прошло мое золотое детство: в переездах, страхе, что же случиться в следующий раз и без друзей. А как-то раз, мне было тогда двенадцать, на маму напали, хотели отнять кошелек. Тому неудачнику женщина с сыном показалась легкой добычей. Я был зол, напуган за мать, я ненавидел этого человека, я хотел его смерти… И он умер. Упал замертво у моих ног, сжимая мамину сумку.

Рок оторвал взгляд от карт и посмотрел на меня.

– Ты знаешь, каково это убить человека? – я отрицательно покачала головой. – А ты знаешь, как чувствует себя подросток, убивший человека?

Меня пробил озноб. Нет, я не представляла, не могла представить. Не хотела представлять.

– По-твоему, я должен был сказать ему спасибо?

Я опустила глаза, у меня нет права судить, но понять я могу. И этого достаточно.

– И знаешь, еще что? – Рок невесело так улыбался. – Почему у нас не складываются отношения.

Я удивленно вскинула голову. Что это? Приступ откровения?

– После стольких лет, потраченных на то, чтобы научиться себя контролировать, появляешься ты, и все… Я ведь уже не один раз мог тебя убить, а ты, кажется, понимаешь это, но продолжаешь испытывать мой самоконтроль на прочность.

– Я…, – мне стало стыдно, – я не специально.

– А я знаю, только это ничего не меняет.

Хочется крикнуть, что это несправедливо. Но я сдерживаюсь. Я помню: жизнь – несправедливая штука.

Я лежала, свернувшись калачиком. После нескольких часов бунтующий желудок успокоился, перестал так настойчиво требовать пищи, осталась только тошнота смешанная с голодом. Сон не принес желаемого облегчения, я металась во сне под грузом мыслей о Звезде, Роке, Даране и о себе самой.

Утро встретило слабостью и головокружением.

– Доброе утро, – первые слова, после вчерашних откровений.

– Доброе, – я приподнялась и мир поплыл. Потребовалась минута, чтобы совладать с расшатанными чувствами.

– Что уже? – цепкий взгляд Рока не упустил моей слабости.

– Ерунда.

Рок сел рядом, глаза его блуждали по неровностям соседний стены.

– Не думал, что это случиться так скоро.

– Рановато ты меня похоронил. И откуда такой скорбный тон, ты, наконец, по достоинству оценил мое общество?

– Можно и так сказать. – Он глянул на меня через плечо. – Удручает другое: у меня ведь еще двадцать пять желаний.

Я рассмеялась.

– Какой же ты все-таки корыстный.

Он развел руками.

– Чем займемся, чтоб развеять скуку?

Мысль пришла совершенно неожиданно и свалилась на язык, не дав голове ее как следует обдумать.

– Сними рубашку.

Рок буквально остолбенел после подобного заявления.

– Чего? – на всякий случай уточнил он.

– Рубашку, говорю, сними.

– Зачем? – выражение лица капитана можно охарактеризовать следующей фразой: «озадачен – сбит с толку – требую объяснений».

– Считай, что это последнее желание умирающей.

Рок застыл и пытался определить по моим глазам, насколько я серьезно. К однозначному выводу ему так прийти и не удалось, но, решив, что ничего страшного не случиться, стянул кусок шелковой материи и бросил рядом со мной.

– Ну?

– Теперь повернись.

– Что!?

– Ну, повернись, пожалуйста.

– Издеваешься?

– Пожалуйста.

Рок посмотрел на меня как на сумасшедшую. Затем с грацией старого комода и почти таким же скрипом все же повернулся.

Загорелая, мускулистая мужская спина, чуть глянцевая в искусственном свете. От широких плеч до талии ничем не отличающаяся от любой другой спины.

Я встала на ноги, чтобы рассмотреть поближе: ни шрамов, ни наростов, ни углублений в области лопаток не было. С трудом подавила желание провести рукой вдоль позвоночника. Но исследования исследованиями, а характер у капитана вспыльчивый, мало ли, что ему в голову придет.

Я подняла глаза и наткнулась на озадаченный, немного обеспокоенный взгляд капитана, точнее глаз, выглядывающий и меня и то, что я пыталась найти на его спине.

– У тебя все в порядке? – спросил он.

– У меня-то? В полном. – Бодро ответила я.

– Может быть объяснишь? – Рок развернулся, сложил руки на груди, твердо решив добиться ответа.

– Ты только не подумай ничего плохого. – Я замялась. – Понимаешь, я просто голову сломала: куда деваются крылья?

– Что!?

– Ну, твои крылья. Они же откуда-то берутся. И главное, потом куда-то исчезают. Не может же что-то возникнуть из ничего. Вот я и думала, может они складываются куда-нибудь. Оказалось, нет. Не надо на меня так смотреть, я нормальная.

– Почему-то я в этом сомневаюсь.

– Ты-то сам знаешь, откуда они берутся и как на них можно летать, если они не имеют… плотности, а больше похожи на дым? Ладно. Понятно. Молчу. Не сумасшедшая я.

Рок взял меня за плечи и развернул к себе спиной.

– Ты чего? – оторопела я.

– Рога ищу с копытами.

– Чего!

Как-то раньше я недооценивала значимость пищи для организма человека, два дня без которой вызывают массу мучительных ощущений, и слабость из них не самая неприятная. Не проходящее ощущение сырости в желудке оттого, что туда постоянно заливают воду. Только воду, одна мысль о которой вызывает болезненные спазмы. Сколько так еще будет продолжаться, даже думать не хочется. Вот только занять голову чем-то еще в этой каменной, давящей темнице просто невозможно.

Я бездумно листала книгу, разглядывая непонятные картинки и иероглифы, а может руны, написанные ровным каллиграфическим подчерком. Сейчас я была бы согласна и на любовный роман, и на занимательную геометрию, хоть что-то на родном языке. Убить время, которое медленно убивает меня. Смешно… если бы не было так грустно.

– Что читаешь? – голос товарища по несчастью не выражал никакой заинтересованности. Просто брошенные в пространство слова, чтобы разбить гнетущую тишину.

– Я не читаю, я смотрю. – И больше для себя, чем для него, добавила, – Кроме своего родного, других языков я не знаю.

А кстати.

– Рок, а почему я понимаю здешних людей и они меня? Ведь по идее, другой мир – другой язык. Как такое возможно?

– Причина та же, по которой ты вообще сюда попала. Родственники. Что-то заложенное у тебя в генах, что открыло тебе дорогу в этот мир, оно и перестроило твое восприятие речи. Ну и произношение соответственно. Да я и сам толком не знаю, спрашивать не у кого было.

В нашем с Роком случае, наверное, было бы лучше, если бы мы друг друга не понимали, исчезла бы основная причина наших конфликтов: нет дискуссии, нет несовпадения взглядов.

– Чему ухмыляешься? – Рок внимательно смотрел на меня, как будто пытался прочитать мысли.

– Я нашла пару плюсов в том, что мы с тобой не могли бы понять друг друга. Не в данной конкретной ситуации, а так по жизни.

Он улыбнулся.

– И не надейся.

Это он к чему?

– В каком смысле?

– В прямом, – улыбка стала еще шире. – Мы бы в любом случае поняли друг друга.

– Потому что для драконов не существует преград? – переспросила я фразой, услышанной когда-то от Звезды.

– Нет. Потому что мы на одном языке разговариваем. И думаем тоже.

Брови поползли вверх. То есть как?

Внутренний голос выдал давно знакомое: дура. Как я могла это упустить? Наверное, шторм и иже с ним лишили меня и без того не очень хорошей способности соображать. Журнал капитана. Что в нем особенного? Да ничего. Кроме того, что записи в нем на милой сердцу и глазу кириллице.

– Значит ты… – это я уже вслух.

Рок забавлялся.

– Значит я.

– А откуда ты, если не секрет?

– Уже не секрет. Оттуда, откуда и ты.

Односложные ответы Рока не оставляли простора для фантазий. Вот значит как! Определенно, Звезда бывал не только в Корее.

– А сколько времени ты здесь? – Непонятная подозрительность просквозила в моем голосе.

– Три года. Чуть больше.

Я лишилась дара речи. Три года!

– Ты не пробовал вернуться домой?

– А зачем? – вопросом на вопрос ответил он. – Что мне там делать?

– А здесь?

Показалось, что повеяло холодком. В темных, почти черных глазах застыла сталь. Первым моим желанием было убежать, на случай, если он решит, что я сказала что-то, чего говорить была не должна. Но гнев был направлен не на меня. Да это был и не гнев. Скорее защитная реакция от неприятных мыслей.

– Здесь другой мир, Мирослава. Здесь меня не направят в психиатрическую лечебницу, если увидят крылья, не станут вызывать милицию…

– Угу, здесь просто убьют, – ляпнула я, памятуя о событиях… Да, обо всех событиях.

И почему у меня мурашки по телу бегают, когда он вот так на меня смотрит?

– А тебя, почему так тянет назад? – неожиданно спросил он с вызовом в голосе.

Что он хотел услышать? Я не знаю. Я сказала только то, что могла сказать: правду.

– Там моя жизнь. Здесь я чужая.

Карие глаза улыбнулись. Грустно так улыбнулись.

– Тебе повезло. Я везде чужой.

Вот оно как, несгибаемый Лорд Капитан оказывается не такой уж… бесчеловечный. Есть в нем что-то и от простого смертного. А может даже больше, чем кажется на первый взгляд?

– Какие пессимистические мысли. Не думаю, что ты прав.

– Вот как? А что же ты думаешь?

– Не нужно иронизировать, Рок. Там в моем и твоем мире, ты просто не можешь быть чужим, у тебя там мать, и больше, чем уверена, что для нее ты самый родной и близкий человек. Почему ты на три года исчез и даже не пытаешься найти способ хотя бы ее предупредить, что у тебя все хорошо, это твое дело. Не смотри на меня так, я вовсе не пытаюсь тебя судить. А здесь… Похоже, ты нашел способ здесь устроиться. Одно то, что ты лорд о многом говорит, ведь это же титул? Или его дают всем залетным драконам за красивые глазки?

– Да, это титул. Нет, всем его не дают. – Не то, чтобы он очень охотно отвечал. Мои слова ему не нравились, и это было заметно, по выражению лица, по тону, которым он говорил, по напряженной позе.

– Здесь у тебя друзья, враги, что тоже не маловажно. Ты не чужой. Я в чем-то не права?

Серые стены, пестрый ковер, белый шелк рубашки на загорелом теле. Я так долго ждала от него ответа, что зарябило в глазах.

– Ты не права во многом. – Больше похоже на скрип заржавевших дверных петель, чем на голос.

– Разъяснишь?

– Зачем? – Рок оторвался от созерцания ковра и медленно перевел взгляд на меня.

Было в этом действии что-то театральное. Он что, хочет, чтобы я его упрашивала?

– Затем, чтобы снова сказать, что ты не прав.

Смешок.

И все же ответил:

– Пожалуйста. Ты не по тем критериям судишь.

Как емко…

– А по каким же надо?

– Не по каким не надо. Я другой, понимаешь? И там я другой, и здесь я другой. Догадываешься, что это значит?

– Да. Ксенофобия.

Снова смешок. И взгляд, а ля «ну ты же сама все знаешь».

Я фыркнула.

– Ты просто зациклен на себе и своей необычности! Что в тебе такого другого?

Вместо ответа над ним раскрылись крылья, окутав фигуру темным, пульсирующим ореолом.

Позер!

– Говорю же, зациклен. – Я отмахнулась, всем своим видом давая понять, что этот жест не произвел на меня впечатления. – Ну, крылья, ну и что? По мне, так очень удобная вещь: устал ходить, крылья расправил и полетел. А если серьезно: по-человечески к людям относись, и они к тебе будут по-человечески.

– Ты – оптимист или романтик.

Пусть так. В конце концов, он мог и не такие деликатные сравнения найти.

Вдруг Рок перекатился по ковру, в мгновенье ока оказавшись на месте книги у моих ног. В глазах горел озорной огонек.

– Ты и, правда, считаешь, что у меня красивые глаза?

Я совершенно растерянно смотрела на распростертого у моих ног и кокетливо хлопающего ресницами капитана.

– Божественные, – выдавила я вместе с застрявшим воздухом. Похоже, этот человек нашел себе развлечения на отпущенный нам срок, он постоянно будет ставить меня в тупик сменами своего настроения и наслаждаться моей реакцией.

Глава 10

Время проходило то в беззлобных пререканиях, то в гнетущей тишине. А ночью, когда мы вроде как спали, хотелось плакать. От страха, от бесконечной слабости, завладевшей телом, от постоянного головокружения, от болезненно пустого желудка, от безысходности и безвыходности положения. Хотелось плакать. И я плакала. Тихо, чтобы он не слышал. Моя слабость, это только моя слабость. Жалости и утешения от Рока я просто не переживу. Сорвусь, потеряю контроль, не смогу держать себя в руках. Я не хочу. Я не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии.

Что-то я слишком много стала задумываться, что подумают обо мне окружающие. Нет, не правильно сформулировано: что-то я слишком много стала задумываться, что подумает обо мне Лорд Капитан. Какая глупость!

Сон не шел, терзая и так уже измученный тяжелыми мыслями мозг. Серые стены, серые стены, серые стены… вокруг одни серые, изрезанные судьбой, временем и еще бог знает чем, стены. Захотелось вскочить и руками прорывать себе выход наружу. Не первое желание за последние несколько дней и абсолютно бесполезное: в камне не прорыть даже самого небольшого отверстия, не говоря уже о возможности выбраться.

Я встала, не смогла удержать кипящий эмоциями организм на одном месте. Стены, стены, стены… Как трудно мириться с тем, что они последнее, что я увижу в этой жизни. Как трудно мириться с тем, что там за этими стенами свобода, возможность хоть что-то делать, возможность менять свою судьбу. Всего несколько шагов и твоя жизнь снова у тебя в руках. Только вот никто не научил меня ходить сквозь камень.

Смахнула выпавшие из глаз слезы. Соленая влага растеклась по руке. Интересно моря – это тоже чьи-то слезы?

Похоже, я схожу с ума.

Рука легла на холодный камень. Серая ледышка слизала с ладони влагу, словно умирающий от жажды. Бездушный холодный камень, его ведь даже нельзя попросить, ни о чем нельзя попросить. Его не убедишь, что сохрани он две жизни, находящиеся в его власти, и для него ничего не измениться, а для нас все.

Выпусти нас! Выпусти.

Похоже, я и, правда, схожу с ума.

Холодный камень остудил пылающий лоб. Нужно успокоиться и прекратить истерику. Такова жизнь. Не могло же везти вечно.

Я не удивилась и не испугалась, когда на плечо легла рука. Ну, конечно же, он не спал и наблюдал мою молчаливую истерику. Вот попробуй только сейчас меня начать успокаивать или жалеть. Убью.

– Ты чего-то хотел? – спокойный, усталый голос.

– Хотел.

– Я вся внимание.

Рок пожал плечами и одарил своим вниманием свод пещеры.

– Да скучно как-то одному.

– Что скучно одному? Спать? – Он снова пожал плечами и слегка кивнул головой. – Ты псих.

– Видишь, у нас все же есть что-то общее. – Рок взял меня за руку. – Пойдем.

Прикосновение чужой ладони, как удар током. До странности заботливый жест, до умопомрачения личный. Меня бросило в жар. Я как послушная овца плелась следом. Вот как оказывается все просто, Лорд Капитан, чтобы заставить меня слушаться, не нужно было ничего, просто взять за руку.

– Ты что-то сказала? – Рок остановился, и я, не успев среагировать, влетела в него.

– Нет, я молчала. – Странно, что я еще заикаться не начала. После неудачного маневра он оказался слишком близко, а руки, слегка придерживающие за плечи, не позволяли сдвинуться с места, да и делать это совсем не хотелось. Если я сейчас упаду в обморок, можно будет сказать, что это от голода.

Я подняла глаза и наткнулась на его взгляд. Темные-темные глаза, интересно, что в них сейчас отражается?

Это что, очередной фокус, почему я не могу отвести взгляд?

Руки сильнее сжали плечи. Глаза приблизились. Мир пошатнулся…

Потом пошатнулся еще раз. Я, загипнотизированная глазами Рока, не сразу поняла, что происходит. Пещера содрогалась, слышался грохот камней. Землетрясение?

То, что это не землетрясение стало понятно спустя несколько минут. Камни разлетались в стороне засыпанного прохода. Кто-то разбирал завал? Нет, этот кто-то его разносил с шумом и треском. Неужели Даран все же решил не бросать все на самотек, а доделать лично.

Стена рухнула. В пещеру ворвался поток свежего воздуха, наполненного запахом ночи и моря, и пыли.

– Живые, – подозрительно знакомый голос. – Блажь, ты чего застыла, как будто приведение увидела, пошли отсюда, – Дракон легко подтолкнул меня серебристой лапой к выходу.

Это сон? Или я окончательно свихнулась?

Я медленно перебирала ногами, просачиваясь к выходу через груды камней и земли. На выходе из пещеры меня встретила вытоптанная донельзя поляна и ярко-белая луна. Мы выбрались? Мы на свободе? Это хорошо или плохо?

Я обернулась, уточнить эти вопросы у капитана, похоже, самостоятельно мыслить я уже не могу. Перед глазами предстала картина «Возвращение блудного дракона». Звезда переливался серебром в свете луны, рассматривая звездные дали. Рок что-то изучал у себя под ногами. Великан и целитель стояли в сторонке и делали мне какие-то знаки, наверно это означало, что надо сваливать. Хорошая идея, пусть поговорят.

– Пойду, умо… – попыталась уйти я, но была почти грубо остановлена капитаном, рука крепко вцепилась мне в предплечье. Я взглянула на сникшую парочку, ничего хорошего они не ждали и старательно прятали глаза, понимая, что я в это тоже похоже вляпалась.

– Стой, здесь могут быть люди Дарана.

У меня мурашки побежали по коже, настолько странно – или страшно – звучал голос Рока.

– Тогда нам всем нужно сматываться, потому что здесь есть как минимум два человека… существа… – слова застряли в горле, вот так вот можно испепелить взглядом. У вас еще учиться и учиться, Лорд Капитан.

– Здесь недалеко есть небольшая крепость, заброшенная. – Звезда все так же рассматривал небо. – Могу вас отнести.

– Хорошо.

Звезда усадил целителя и Великана себе на спину. Почему-то мне кажется, что этот дракон может по желанию меняться в размерах. Хотя, что взять с голодной обессиленной женщины: все что угодно показаться может.

Я стояла, не зная, что мне делать. Рука уже онемела под пальцами Рока. Не вырываться же мне, чтобы залезть дракону на спину? Или меня вообще здесь решили оставить?

– Ты ее сам понесешь или это все же я сделаю?

Пальцы расцепились, и дракон молча усадил меня на спину. Великан посмотрел на меня так, словно я могла объяснить, что здесь происходит. В ответ я только пожала плечами. Ох, что-то будет. Знать бы, это хорошо или плохо.

Если в ближайшие несколько часов еще что-нибудь случиться, мой бедный мозг этого не выдержит.

* * *

Мы летели час или два. За время, проведенное в пещере, мой организм разучился определять время, да и мысли мои были далеки от того, чтобы считать минуты, они вообще были далеки от всего. Я пыталась удержаться на спине дракона, и глотками вталкивала в себя воздух, который просто не успевал добраться до легких, оставаясь далеко позади дракона, летящего со скоростью реактивного самолета. Изредка пыталась найти глазами Рока, успевает ли он за отцом. Но тому, похоже, сидение в пещере никак не повредило, и он вполне бодренько держался рядом, а то и сам задавал темп побыстрее, из вредности, наверное.

В крепости мы оказались перед самым рассветом, когда небо прояснилось, а окружающий мир подернулся туманной дымкой. Высокая каменная стена, железные ворота, мощеный миллион лет назад камнем двор, проплешинами превратившийся в каменную крошку, и внутри всего этого безобразия, занимавший почти все свободное пространство, дом или замок, или как это может называться? Если сравнивать с угодьями Дарана, это даже не маленькая крепость, малюсенькая. Возможно, когда-то здесь проходила граница, и крепость была предназначена для ее охраны.

Внутри было достаточно уютно для заброшенного сотни лет назад дома: сберегающие заклинания, по всей видимости, были придуманы давно, поэтому самым неприятным оказалась пыль, да и та была местами, где обветшало и начинало разрушаться заклятие.

Я добралась до кушетки обитой бархатом, при ближайшем рассмотрении довольно потертом, и устроилась, подтянув колени к груди. Третий акт пьесы «Возвращение блудного дракона» должен был начаться с минуты на минуту. И за что мне такое счастье: места в партере и совершенно бесплатно, еще бы поп корн раздавали, и цены бы им не было.

И так. Рок с каменным выражением лица уселся на красивое резное кресло, даже самым недогадливым было понятно, что это место в те времена, когда крепость была обжита, было почетным. Это что, тонкий психологический расчет, чтобы показать собеседнику, кто здесь главный? Звезда, не далеко от большой деревянной двери, через которую мы все вошли, наверное, чтобы в критический момент был путь для отступления. Великан, не мудрствуя, растянулся на полу рядом с кушеткой, той самой, где была я. Лим, скромно, на стульчике, напротив нас с Великаном.

Драматическая пауза затягивалась. Рок и не собирался начинать разговора, нарочно нагнетая обстановку. А Звезда, как это не парадоксально, нервничал и никак не мог собраться с мыслями. Почему парадоксально? Да потому что дракон и нервный тик, на мой взгляд, две вещи абсолютно несовместимые.

А ведь так и умереть можно, пока эти свои проблемы семейные решают. Неожиданная свобода пару часов назад дала мне надежду и на такой же неожиданный ужин, теперь уже завтрак, но с такими темпами можно и до обеда дотянуть.

– Слушайте, а у вас поесть ничего нету? Я три дня без еды. Даже на мышь согласна. – Слова эхом разлетелись по залу, разбив весь трагизм ситуации. Сразу четыре пары глаз уставились на меня, как на пришпиленную булавкой бабочку. Захотелось куда-нибудь провалиться, хоть сквозь землю.

Рок уронил лицо на ладони. Ненадежно спрятанные губы изогнула лукавая усмешка.

– Да уж, стоило бы чего-нибудь перекусить. – Сказал он, наконец, справившись с неожиданным приступом веселья, и сделав серьезное лицо.

Великан со скорбным видом полез в мешок, который чуть раньше бросил рядом с собой.

– Вот так всегда, – ворчал он, раздавая собранную в дорогу еду, – сначала спасай их, жизнью рискуй, а они не только спасибо не скажут, но еще и последнюю рубашку снимут.

– Нет уж, рубашку свою себе оставь, она у тебя вся в дырках. И сколько тебя помню, ты ее ни разу не стирал, – отмахнулся Рок, на его лице мелькнуло слабое подобие улыбки.

– Как вы узнали, что мы в пещере? – вопрос в пространство, может быть кто-нибудь и ответит.

– По запаху, – кисло улыбнулся непривычно тихий Звезда.

– А серьезно? – Я не настаивала, просто было интересно.

– А серьезно, женщина, я же тебе оставил медальон. Твоим языком сказал, будут трудности, просто позови. А ты? Еще и сломала.

Был в голосе дракона какой-то укор. Неужели потеря медальона для него такая большая проблема. Мелькнула тень обиды, немного глупой и детской: неужели какая-то безделушка важнее меня. Мелькнула и была безжалостно изгнана из сознания, ни к чему мне сейчас такие мысли. Я пожала плечами, ну да, сломала. А что мне оставалось делать?

Он сидел на разгоряченных солнцем камнях на самом верху крепостной стены. Нельзя же вечно прятаться от проблем, нужно поговорить с отцом. Нужно.

О чем? Сказать, что он виноват, виноват во всех его несчастьях, в той тяжести, которая висит на его совести – смерти человека? Это было уже так давно. Об этом не хочется вспоминать. В том, что у него не было детства? Его все равно уже не вернешь. В том, что его не было рядом, когда нужен был совет, помощь? Мать говорила, что это сделало его сильнее. В том, что он обречен быть изгоем? А кое-кто считает, что ничего особенного в этих крыльях нет. А может быть этот кое-кто прав? Нет. Определенно, нет. Только не она.