Текст книги "Илартания. В объятиях сна (СИ)"

Автор книги: Ольга Арунд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

А вообще какая, собственно, разница, если мысли путаются, заходится сердце, а щёки предательски краснеют, и всё это на глазах у родителей. И правильно оценивающего моё состояние энара.

– Господин президент, всё готово, – отчитался кто-то вне поля моего зрения, и люди в военной форме очень быстро покинули наш дом, оставив двоих, зорко оглядывающих окружающее пространство, у входной двери.

– Прошу, садитесь, – предложил энар, указывая на наш собственный только-только высохший диван.

Воланд устроился в кресле напротив.

– Прошу прощения за свой бесцеремонный визит, но другого выхода не оставалось. Сегодня в ваш дом было заложено взрывчатое устройство, – он замолчал, пережидая мамины восклицания. – И, чтобы не допустить жертв, нам пришлось вмешаться.

Неприятное ощущение. Я поёжилась, представив что могло бы быть, если… Никаких если, всё обошлось!

– Но как они узнали о том, что у нас проблемы с системой? – сурово спросил папа, заставив меня гордиться его выдержкой. Мне даже в страшном сне не могло присниться, что родителям придётся общаться с Воландом, но они с достоинством прошли это испытание. В отличие от меня…

– Днём ранее один из них проник внутрь и занёс ошибку, из-за которой у вас и случился потоп, – спокойно пояснил президент.

– Но кому мы могли помешать? – мы с мамой молчали, предоставляя инициативу главному мужчине в доме.

– Не вы, – ободряюще улыбнулся папе Воланд и перевёл взгляд на меня, – всё дело в Триане.

Ожидала ли я этих слов? О да! С того момента, как прозвучало словосочетание «взрывчатое устройство».

– Уверен, вы помните, что ваша дочь спасла несколько детей в ночь нападения на Эркахалон и помогла нашим службам расправиться с одним из лидеров аргатинов. Увы, с этого момента её жизнь оказалась под угрозой, поэтому за ней было установлено круглосуточное наблюдение.

То есть следили за мной с того дурацкого вечера, а совесть замучила Адри только недавно… Очень мило. И брата ждёт ещё один серьёзный разговор!

– И как показали последующие события – не зря. За всё время на Триану было совершено несколько покушений, которые нам удалось предотвратить. Те, кто подложил в ваш дом взрывчатое устройство, уже пойманы и в ближайшее время выведут нас на организаторов преступного движения аргатинов в нашей стране. Но до этого времени ваши жизни и жизнь вашей дочери будут всё время находится под угрозой.

– Что вы предлагаете? – прямо спросил папа, не став тратить время на лишние разговоры

– Я приятно удивлён вашему благоразумию. – президент с уважением посмотрел на него. – Уже подписаны и утверждены приказы о длительной командировке для вас и трии Майерин, но фактически вы попадаете под программу защиты свидетелей и пункт назначения узнаете только завтра от моих служащих.

– А Триш? – разволновалась мама, крепче прижимая меня к себе, как будто меня сейчас насильно уведут и спрячут.

– Не беспокойтесь, триа Майерин, о её судьбе я беспокоюсь не меньше, чем вы, – ободряюще улыбнулся Воланд, хотя, на мой взгляд, фраза звучала слишком уж двусмысленно. – Триана, – мне достался хитрый взгляд тёмных глаз, – в это время будет находиться в другом месте.

– Но как же… – для моей мамы это стало ударом.

– Так нужно в первую очередь для её безопасности, так как под ударом именно она. Не переживайте, я лично за всем прослежу! – Этим аргументом ему удалось убедить даже встревоженную маму. Только не меня. И я искренне надеялась, что намёк в его словах мне показался.

– Простите, господин президент, – решила я подать голос, пока они не согласовали всё за меня, – но у меня имеется ряд возражений по этому пункту.

– Триш! – шикнула на меня мама, словно я неразумный ребёнок, но эта стадия в наших отношениях уже была и я не впечатлилась.

– Какие именно возражения? – энар был сама любезность, но после наших поцелуев пиетета к нему у меня заметно поубавилось.

– Я… – Он мастерски расставил ловушку, в которую я по дурости попалась – все мои возражения оказались слишком двусмысленными, и энар понимал это лучше меня.

– Трен и триа Майерин, – обратился Воланд к сидящим напротив маме и папе, – вы не будете против, если мы с Трианой обсудим этот вопрос наедине? Мне хотелось бы донести до неё то, что, без сомнения, уже стало понятным вам.

– Конечно, господин президент, – совершенно спокойно согласился отец.

– Триш, я думаю в твоей комнате будет удобно, – добавила мама.

О да, мам, ещё как! С трудом сохраняя приличествующее ситуации выражение лица, под взглядами родителей я поднялась и жестом предложила энару следовать за собой.

Расстояние, которое обычно я проходила за несколько секунд, сегодня казалось вечность. Предложив ему заходить, я закрыла дверь и набрала на панели код, отсекающий комнату от общедомовой системы. На всякий случай.

У меня были несколько мгновений, чтобы сделать глубокий вдох и, нацепив вежливую улыбку, повернуться.

И оказаться в кольце рук, не предполагающих даже намёк на сопротивление.

– Между прочим, у меня действительно есть возражения, – я честно старалась говорить ровно и держать себя в руках, но куда там!

Особенно когда тебя с каждой секундой, с каждым мгновением прижимают всё крепче, а взгляд опаляет так, что в одно мгновение я забываю обо всём на свете.

– Я скучал, – успел признаться Воланд до того, как склониться к моим губам.

Смерч, тайфун, ураган? Сложить всё вместе и умножить на десять. Я и не подозревала, насколько соскучилась по этим губам, рукам и по всему ему. Сильному, надежному, властному. Моему?.. И совершенно всё равно, что внизу ждут родители, а дом наверняка оцеплен его полком, которые уж точно оповещены о наших специфических отношениях.

А Воланд явно решил продемонстрировать насколько соскучился. Поцелуи становились жарче, а руки, блуждающие по телу, откровеннее. Настолько, что когда прохладные ладони приподняли футболку, поглаживая разгоряченную кожу, я не удержала стон.

– Ты меня с ума сведёшь, – прошептал он, удерживая меня практически на весу – ноги подгибались, а его восхищенный взгляд не способствовал обретению здравого смысла.

Но я честно пыталась для начала хотя бы разогнать розовый туман в голове. Только Воланд не давал мне такой возможности, прокладывая дорожку поцелуев от шеи до ключицы и, когда его губы коснулись груди, меня словно током пронзило и я решительно упёрла руки ему в грудь.

– Так нельзя, – прошептала, закрыв глаза, потому что стоило мне посмотреть на него как вся решимость испарялась.

– Да? – не обращая внимания на преграду, Воланд резким движением развернул меня и прижал к своей груди. – И почему? – Как я должна отвечать, если одна его рука лежит у меня на бедре, обжигая кожу, вторая обнимает под грудью, а сам он губами и языком изучает мою шею, заставляя кожу покрыться мурашками.

– Воланд, – простонала, полуприкрыв глаза, когда он добрался до особенно чувствительного местечка за ухом, – нам надо поговорить!

– Знаешь, – прошептал он, – моё имя в твоём исполнении нравится мне гораздо больше идиотского выканья. – Даже не сомневалась! И, видимо, чтобы продемонстрировать насколько, Воланд крепче прижал меня к себе, скользя рукой по внутренней стороне бедра.

Был у меня однажды не совсем целомудренный опыт, но в сравнении с тем, что я испытывала сейчас это было ничто. Я плавилась в его руках, откинув голову ему на грудь и с каждой секундой всё меньше желая останавливаться.

– Хватит, – тихо, но твёрдо сказала я, останавливая его руку и он послушался.

И это поразило больше всего остального. Атмосфера между нами резко переменилась – тВоланд шумно вздохнул, возвращая самообладание, и переместил руки, просто обнимая меня со спины.

– Меня можно отпустить, – спустя пару минут тихо призналась я, злясь на собственную слабость.

– Можно, – подтвердил он и развернул меня к себе лицом, – но не хочется. Стоит мне выпустить тебя из поля зрения и ты вмиг отдаляешься.

Ответить на это мне было нечего, особенно в свете того, что только что чуть не произошло. Даже мне понятно, что после этого отдаляться уже поздно.

– Скажи, что мне послышался намёк в твоей впечатляющей речи, – попросила, прямо глядя на него.

– Давай поговорим серьёзно, Триш? – вздохнув, ушёл он от темы и остатки недавнего удовольствия растворились в подозрениях, с каждой секундой становящихся всё более реальными.

– Разве не за этим мы сюда пришли? – ответила я вопросом на вопрос и попыталась вывернуться из объятий.

Эту вольность он мне позволил, но и только. Не выпуская моей руки, Воланд занял полюбившееся кресло и потянул меня на себя.

– А если кто-нибудь зайдёт? – поинтересовалась я для проформы, оказавшись сидящей у него на коленях.

– Не беспокойся, не зайдут. Президент я или кто?

Решив, что вопрос риторический, я предпочла высказать свои соображения.

– Меня не устраивает, что о слежке я узнаю только сейчас, – я рассматривала свои руки, не поднимая взгляда. – Мне не нравится, что меня разделяют с родителями, и я не понимаю, где именно предполагается скрываться мне. Тем более учитывая, что на носу сессия, которую мне необходимо сдать.

– Вспомни, как ты отреагировала когда об этом же тебе сообщил брат. От этого знания ничего бы не изменилось, потому что твоя жизнь и здоровье важнее твоего недовольства, уж прости, – он развёл руками. – По поводу разделения я сказал твоим родителям правду и не вижу смысла повторяться, а на счёт учебы можешь не волноваться. Ты всё сдашь по сети, с университетом я уже договорился.

Прелесть, у него уже всё и везде схвачено, вот только вопрос моего будущего места жительства беспокоил меня всё больше.

Под моим требовательным взглядом Воланд тяжело вздохнул и приобнял за талию, практически опрокидывая себе на грудь. Тёплое дыхание коснулось уха, заставив мурашки снова разбежаться по всему телу.

– Переезжай ко мне?

– Что?! – Если бы не крепко обнимающие меня руки, вскочила бы с коленей в тот же миг.

– И чего ты дёргаешься? Ты хоть представляешь где я живу?

Что-то такое всплывало в памяти, в виде картинки с огромным особняком больше похожим на дворец. Размерами.

– Учитывая моё расписание и площади дома, мы можем не пересекаться, если уж ты так этого не хочешь.

– Тогда зачем мне переезжать именно к… тебе. – Я впервые сознательно обратилась к нему на «ты», подозревая, что стань я выкать, Воланд получит повод уйти от волнующего меня вопроса.

Он тихо рассмеялся мне в волосы.

– Определись, пожалуйста, чего ты хочешь.

Если бы это было так просто!

– Я хочу, чтобы ты объяснил мне почему я должна переезжать в президентский дворец?

– Потому что ты мне нравишься, – поймав мой взгляд, честно признался он, – и меня злит, что твоя жизнь находится под угрозой, а я понятия не имею почему. А мой дом единственное место, где я могу быть абсолютно уверен в твоей безопасности!

– Но ведь причина в нападении на Эркахалон, – не поняла я.

– Не совсем.

Воланд встал со мной на руках, посадил меня на своё место, а сам подошёл к окну. Вряд ли ему хотелось рассказывать как обстоят дела на самом деле, но почему-то приходилось это делать.

– Слишком активно аргатины стремятся до тебя добраться, – наконец сообщил он, присев на край письменного стола. – И причины я не вижу.

– А как же то, что из-за меня убили одного из их главарей?

– Триш, – со снисходительной усмешкой Воланд посмотрел на меня, – подумай сама, сколько у них ещё таких осталось? И растрачивать ресурсы ради мелкой мести они бы не стали.

– Тогда я совсем ничего не понимаю, – я невидящим взглядом изучала стену напротив. – До того вечера в моей жизни не происходило ровным счётом ничего необычного.

– И это возвращает нас в Эркахалон. Что-то такое ты видела или слышала, чему сама не придала значения, и для них крайне нежелательно чтобы это что-то стало известно кому-то ещё.

Я понимала его логику и воскресила в памяти тот вечер. Мы с подругами пришли практически к началу представления, потом я пыталась отыскать своё место. Стоило разместиться, как начался первый акт. Потом знакомство с Воландом и ещё пару актов, во время которых я вела себя как идиотка. Его уход, возвращение, и, собственно, нападение на Эркахалон.

Я подняла глаза, удивляясь его молчанию, и напоролась на цепкий взгляд, следивший за каждой моей реакцией.

– Я так понимаю вы уже нашли способ вытащить это что-то из моей памяти, – пришла к логичному выводу и по его непроницаемому лицу поняла, что права. – И из-за этого я должна находится в шаговой доступности?

– Это сыграло свою роль, – не стал отпираться он.

– Хорошо. – Я приняла решения, понимая, что особого выбора у меня не осталось. – Я перееду в президентский дворец. Но при одном условии!

– И каком? – ему и вправду было интересно.

– Ты честно ответишь мне на один вопрос.

Я подошла к Воланду, по выражению лица надеясь понять степень правдивости его ответа. Вряд ли это поможет мне по отношению к конкретно этому представителю власти, но попытаться стоило. Он следил за моими передвижениями, даже не думая суетиться.

– Задавай. – Я понимала, что вот сейчас знатно так испорчу ему настроение, но мне жизненно необходимо было знать правду, даже если его реакция окажется слишком бурной.

– Всё это… – В смешанных чувствах я прикусила губу, пытаясь подобрать более правильное слово. – …соблазнение было рассчитано с целью узнать нужную информацию?

Доля секунды. Ровно столько понадобилось ему на осознание вопроса, после чего глаза зло полыхнули, а я оказалась зажата между раздражённым мужчиной и письменным столом. Чтобы не упасть, мне пришлось схватиться за него, а понимание, что некоторым вопросам лучше не быть произнесёнными пришло тогда, когда я взглянула в глаза Воланда.

– Радость моя, – нараспев произнёс он и на контрасте с зло прищуренным взглядом это прозвучало более чем издевательски, – тебе прямо здесь и сейчас продемонстрировать насколько я заинтересован в твоей персоне?

Его заинтересованность я чувствовала и так, оказавшись прижатой к нему вплотную. И по логике вещей мне должно было быть страшно, но даже сейчас, гладя на негою я вдруг поняла, что мои мысли снова улетучиваются в совершенно не том направлении. Облизав резко пересохшие губы, я опустила взгляд.

– Н-не надо.

Кажется, пора учится контролировать голос, потому что он замер на мгновение, осознав больше, чем я хотела бы показать и за подбородок приподнял мою голову, ловя взгляд. Вообще, судя по расширенному зрачку и тяжёло вздымающейся груди у Воланда были схожие проблемы, но ещё у него был возраст, опыт и умения, о которых мне можно было только мечтать. Поэтому когда он приблизился я закрыла глаза, ожидая поцелуя, но услышала то, от чего впала в ступор:

– Я больше и пальцем к тебе не притронусь, пока ты сама этого не захочешь, – зло отчеканил он, ясно дав понять, что всё это была лишь верхушка айсберга под названием Воланд Вагнер.

В следующее мгновение я оказалась на свободе.

– У тебя полчаса на сборы.

Глава 16

Чтобы не нервировать лишний раз соседей в скайерах ввели дезаминалюционный режим и из пяти машин было видно только одну, и именно к ней быстрым шагом направился мужчина, вышедший из дверей дома семьи Майерин. Отрывистые шаги и резкие движения свидетельствовали о его крайнем раздражении и впечатление только усилилось стоило услышать его слова в темноту:

– Скайер ноль три, ноль четыре и ноль пять на позиции, время ожидания тридцать минут. Ноль один и ноль два со мной, едем в здание Совета. – Воланд устроился в машине, понимая, что никак не удаётся погасить злость, вызванную её словами.

Триш ему понравилась и, не желая её пугать, он остановился, когда она попросила. И что услышал в ответ? Своенравная девчонка! Можно подумать, она сама не чувствует, что между ними не просто искры летают, а полыхает самое настоящее пламя!

– Рей? – он позвал зама и тот мгновенно откликнулся.

– Почему нельзя было оставить сопровождение, а трии Майерин вызвать другой скайер? – Рей тоже оказался не в духе.

– Потому что мне так спокойнее, – отрезал Воланд, просматривая отчёты, поступившие за то время, которое он провёл у Триш. – Лучше распорядись подготовить гостевую спальню в левом крыле.

– Хорошо, – Рей помолчал несколько секунд и всё же не выдержал: – Воланд, на тебя только что покушались и почти добились результата, а ты ведёшь себя… – он оборвал себя на полуслове и уже спокойнее продолжил: – Совсем необязательно было ехать за девочонкой самому, ты мог с тем же успехом послать за ней сопровождение, а не терять время, успокаивая её родителей.

Мог, но было что-то не позволяло оставаться безразличным к её судьбе, и оно было очень далеко от неутолённого желания. Чтобы разобраться, ему нужно время и её близость, и теперь у него есть и то, и другое. Забыв об её идиотском предположении, Воланд многозначительно хмыкнул, глядя на мелькающие за окном здания.

– Тема закрыта, Рей, – скайер остановился и от двери машины до здания выстроилась его личная охрана, – приезжай, ты будешь мне нужен.

Он вышел, не сдерживая довольную улыбку, чем насторожил служащих, спешащих домой после окончания рабочего дня.

Ловушка захлопнулась и в этот раз ускользнуть он ей не позволит…

Подперев голову рукой, я с тоской наблюдала за сменой караула. Это было красиво, даже несмотря на то, что за прошедшую неделю я выучила их манёвры наизусть.

Синхронный строевой шаг, подход, разворот, ожидание выхода предыдущей смены, шаг, разворот и уход, отстоявших своё, караульных. Президентский дворец, официально числящийся под названием «Изумрудный ручей», находился на первом месте в списке достопримечательностей столицы, и вся эта суета с офицерами в парадной форме призвана больше развлекать туристов, чем выполнять охранные функции.

Хотя не удивлюсь если эти офицеры ни в чём не уступают тем, которые служат в президентском полку. Так, на всякий случай.

Со вздохом я развернулась спиной к окну и обвела взглядом свои временные владения. Можно ли спорить с президентом? Особенно, пребывающим не в самом лучшем расположении духа? Вот и я не пыталась, послушно собрала вещи и позволила сопроводить себя до скайера под встревоженный взгляд мамы. Воланд ко мне не присоединился, то ли другие дела были, то ли не хотел меня видеть после случившегося. Его ультиматум с одной стороны развязывал мне руки, но с другой… Я совру, если скажу, что мне не понравилось.

Я поднялась и сделала несколько шагов к шкафу, но передумала и вернулась в кресло за столом. Крутанулась ещё раз.

Всё это время мне было чем заняться – Воланд договорился с университетом, и сессию я действительно сдавала удалённо. Может из-за того, что было время подготовиться, или по причине отсутствия нервозности, слишком много всего случилось, чтобы я переживала из-за баллов, я сдала экзамены лучше чем когда бы то ни было.

И теперь страдала от избытка свободного времени.

Мысли перескакивали с одного на другое и я сходила с ума взаперти.

Приставленный ко мне офицер не отличался разговорчивостью также, как и два его предшественника. И их можно понять, им по должности болтать не положено, но легче от этого не становилось. Связь с внешним миром была строго ограничена, если не считать нескольких минут, когда мне разрешалось связаться с родителями. Но как раз на их счёт я была спокойна – по счастливым лицам угадывалось, что они наслаждаются незапланированным отпуском.

Конечно, первые пару дней мама с папой были напряжены и внимательно всматривались в меня при каждом звонке, но успокоились они довольно быстро.

Воланд обещал, что они попытаются выяснить, что лишнего я могла увидеть или услышать, но пока никто мной не интересовался, и я весь мозг себе вывернула, стремясь детально вспомнить тот вечер.

До тошноты размеренное времяпровождение прервал стук в дверь.

– Войдите.

В комнату вошёл сегодняшний охранник:

– Триа Майерин, вас ожидают.

– Кто? – Удивительно, что обо мне наконец-то вспомнили.

– Я провожу вас, – проигнорировав мой вопрос, произнёс безымянный офицер номер три, всем видом давая понять, что ждёт, когда я вскочу и со всех ног брошусь за ним.

– Мне нужно собраться, подождите снаружи, – не оправдала я надежд и заметила недовольство в его взгляде.

Несмотря на то, что жилище президента было самым безопасным местом в городе, лица охраны всё равно были скрыты, оставляя видимыми лишь глаза. А по ним мне не всегда удавалось определить даже возраст. Офицер резко развернулся и вышел, хотя, по моим ощущениям, он с трудом удержался от того, чтобы не хлопнуть дверью.

– Плевать, – буркнула, поднимаясь и направилась в ванную.

Если они надеялись, что я побегу по первому зову, то серьёзно просчитались – только сейчас я осознала как меня раздражала изоляция от мира. И собиралась если не высказать свои недовольства, то хотя бы сделать недовольными неизвестных «их». Не спеша приведя себя в порядок, потратив на всё не менее получаса, я вышла из комнаты только предварительно убедившись в собственной неотразимости.

– Я готова, можем идти.

Если охранник и был недоволен, то не подал вида, молча развернулся и пошёл по коридору.

Идти пришлось долго, петляя по коридорам и несколько раз поднимаясь на этаж выше. Как они, вообще, здесь ориентируются? Совершенно одинаковые коридоры, двери без опознавательных знаков и более чем странное расположение этажей. Пытаясь уловить хоть какую-то логику, я не следила за тем, куда меня ведут, поэтому остановка стала неожиданностью. Мой провожатый, остановившийся напротив двери, подобных которой мы прошли с десяток, сообщил уже поднадоевшее:

– Вас ожидают.

Помещение встретило меня слепящим белым светом, ощутимо резанувшим по глазам, и я с трудом сдержала ругательство.

– Прошу прощения, – раздался слева приятный мужской голос, – сейчас мы настроим освещение, но вам лучше пока не открывать глаза.

Очень мило. Сами пригласили, а озаботиться заранее этим вопросом не посчитали нужным?

– Прошу прощения за задержку, – тот же голос раздался совсем близко, хотя шагов я не слышала. – Вы можете открыть глаза.

Выждав для верности ещё пару секунд, я осторожно приоткрыла глаза и, заметив, что уровень освещения заметно снижен, без боязни распахнула их.

Большое ослепительно белое помещение пустовало, если не считать того, что одна из стен была полностью заставлена датчиками, сканерами, ещё какими-то незнакомыми мне устройствами. И того, что в середине, на гибком основании находилась стеклянная сфера чёрного цвета. Ну это мне показалось, что основание гибкое, с такого расстояния мало что можно рассмотреть.

Переведя взгляд, в двух шагах от себя я обнаружила мужчину, который по-видимому со мной и говорил. Очень харизматичный. И, если бы не мои чувства к Воланду, вряд ли бы я так спокойно стояла под насмешливым взглядом серых глаз.

Чуть ниже президента, он отличался худощавым телосложением, что его нисколько не портило. Под белым халатом, больше похожим на медицинский, на нём была чёрная военная форма, подобие той, что я уже видела на президенте. Узкое лицо, чуть раскосые глаза, прямой нос и полный губы не делали его красавцем, но оторвать взгляд почему-то было сложно. Светлые волосы были зачёсаны назад, а, проглядывающие из-под халата, нашивки на мундир свидетельствовали, что передо мной офицер довольно высокого чина.

Жаль, Адри так и не сумел вбить мне знания о том какие знаки что означают, сейчас это пригодилось бы. В целом, мужчина кого-то мне напоминал, но вспомнить никак не получалось – память на лица у меня не очень.

– Триана Майерин, третий ранг, студентка, – представилась, понимая, что в этом нет необходимости.

– Эйнар Ренделл, первый ранг, служащий, – представился мужчина и слегка склонил голову в знак приветствия.

Я вздрогнула, но не отступила. Не уверена, что мне удалось сохранить приветливое выражение лица. Задумайся я раньше о том, что здесь обязательно столкнусь с Ренделлом, не дала бы Воланду так легко себя убедить.

– Приятно познакомиться, энар Ренделл, – произнесла с лёгкой дрожью в голосе и запоздало склонила голову.

Эйнар Ренделл – человек, про которого в народе до сих пор ходят страшные слухи. И это в наш высокотехнологичный век!

Говорят, что он все ещё не прочь лично с пристрастием допросить преступника или поучаствовать в рейде. Опять же, если верить тем же слухам, то и в подвале у него тюремные камеры, которые не бывают пустыми. Всё это сплетни, но вот то, что этот человек прошёл всю войну плечом к плечу с президентом и зачастую выполнял поручения, которыми не принято гордится в обществе, доказанный факт.

Сейчас же энар Ренделл премьер-министр Илартании и советник Воланда.

– И мне очень приятно познакомиться, – улыбнулся энар, а я некстати подумала, что не может быть убийцей человек с такой улыбкой. – Триа Майерин, вы разрешите обращаться к вам по имени?

– Конечно, энар Ренделл. – Боюсь, у меня и выбора особого нет.

– Триана, думаю вы догадываетесь, для чего я пригласил вас сюда, – Ренделл жестом предложил мне следовать за ним, – этот прибор не имеет ещё звучного названия и его изобретение держится в строжайшей тайне, но, по просьбе энара Вагнера, решено допустить вас к нему. Вы можете быть спокойны, прибор протестирован, не причинит вам никакого вреда. В худшем случае, мы просто не сможем ничего увидеть.

Слушая его, я с интересом рассматривала сферу диаметром около тридцати сантиметров, выполненную из гладкого матового материала, похожего на стекло.

– От вас требуется сосредоточиться на воспоминаниях, и мы сможем увидеть тот вечер в Эркахалоне вашими глазами. Что, собственно, и должно помочь нам определить причину, по которой вас настойчиво пытаются убить.

– А если я не смогу сосредоточиться?

– Уверен, у вас получится, – взгляд Ренделла ободрял и вселял уверенность. И вот этого человека боятся?

– А может получится, что я покажу совсем не те воспоминания, которые нужны? – Учитывая события последних дней, мне бы не хотелось, чтобы они стали известны кому бы то ни было.

– Возможно, – Ренделл продолжал улыбаться, только от его взгляда мне внезапно захотелось спрятаться куда-нибудь подальше. – Триана, вам есть что скрывать?

Он всего лишь смотрел, а я уже мысленно села в тюрьму и приговорила себя к пожизненному.

– Энар Ренделл, прекратите пугать девушку. – В помещении появилось новое действующее лицо.

– Я просто спросил, – невозмутимо пожал плечами Ренделл, моментально потеряв ко мне интерес.

От очередного моего приветственного поклона Воланд скривился.

– Добрый вечер, энар Вагнер.

– Здравствуй, Триш.

То есть скрывать наши более чем непонятные отношения он нужным не считает? Опять же мы в его доме и вряд ли Воланд будет здесь перед кем-то отчитываться. Подойдя ближе, он приподнял моё лицо за подбородок.

– Тебе нужно отдохнуть, ты выглядишь уставшей, – недовольно заметил Воланд. – Сдача экзаменов не пошла тебе на пользу.

– Благодарю за заботу, энар Вагнер, – я качнула головой, сбрасывая его руку, – но у меня и так слишком много свободного времени.

Так и хотелось добавить вашими стараниями, но я сдержалась. Понимая, что выглядим мы так себе, я отошла от него на несколько шагов. Чтобы заметить взгляд наблюдающего за нами Ренделла, но забивать себе голову ещё и этим не стала. Личные отношения точно не являются поводом для ареста.

– Чтобы мы смогли увидеть ваше воспоминание, вам нужно на нём сосредоточиться, – повторил премьер-министр. – Именно поэтому не нужно беспокоится, что мы увидим что-нибудь личное, для этого вам нужно захотеть это показать.

– Я поняла, спасибо за разъяснения, энар Ренделл.

Переживать всё заново резко расхотелось, но, раз это действительно важно, мне придётся очень постараться, чтобы не разочаровать присутствующих.

– Триана, не стоит нервничать. – Ренделл подошёл и закрепил мне на виски какие-то датчики. – Это будет только мешать, да и вряд ли у вас что-то получится с первого раза. Даже наши специалисты смогли привыкнуть к прибору не сразу.

– Я учту, – кивнула. – Что мне нужно делать?

– Положите обе ладони на шар и вспомните начало вечера, – голос энара Ренделла прозвучал отдалённо, но это не имело значения, сейчас были задачи важнее.

Я подошла к сфере и глубоко вздохнула, мне нужно было успокоится.

Как странно всё вышло, ещё недавно я была недовольна тем, что обо мне забыли, а сейчас не могу остановить нарастающую тревогу – руки похолодели, а закрытые глаза, счёт и глубокое дыхание не помогало. Собственная беспомощность злила, и я не знала что с этим делать.

– Триш, – позвали совсем рядом и я распахнула глаза, обнаружив Воланда, – успокойся, всё нормально. Это всего лишь картинка, всё закончилось.

– Откуда вы знаете? – Похоже, этот страх засел во мне глубже, чем я думала.

– Президент я или кто? – улыбнулся Воланд, заставив улыбнуться в ответ.

Положив ладони на сферу так, чтобы мне было комфортно, я почувствовала лёгкое покалывание в местах, где пальцы с ней соприкасались. Глаза закрыла, чтобы не отвлекаться на стоящих в нескольких шагах от меня мужчин, в идеале надеясь совсем забыть об их присутствии. С чего началась та суббота?

Вряд ли их интересовали наши сборы, поэтому я мысленно промотала события к тому моменту, когда мы зашли в главное фойе. Двери, потолок, люстра – я помню, что поразило больше всего, но ощущение того, что я делаю что-то не так, не покидало. Ренделл сказал, что нужно сосредоточиться, но как это сделать, если мысли то и дело перескакивают на несколько часов вперёд? И я сбиваюсь, вновь и вновь видя перед собой момент, когда аргатины ворвались внутрь.

Бесполезно, лучше попробую снова ощутить себя там…

Тёмно-синее платье плотно обтягивает фигуру от горла до середины бедра, ниже спускаясь красивыми складками. Неустойчивый каблук делает меня на десяток сантиметров выше, и только благодаря этому платье не смотрится слишком длинным. Множество тонких цепочек с кристаллами в звеньях холодят, обнажённую до линии поясницы, спину и мне кажется, что я слышу их мелодичный звон при каждом шаге…

– Невероятно.

Резко открыв глаза, я ахнула. Теперь понятно почему помещение белое – воспоминание проецировалось прямо на пол, потолок и стены, и я замерла, увидев вокруг Эркахалон. Засмотревшись, совершенно забыла чем занималась до этого и, не удерживаемое больше ничем, изображение погасло.

– Удивительно! – я повернулась, чтобы увидеть изумлённого Ренделла, – Вы с первого раза смогли сделать то, чему тестировщики учились несколько недель.

– Я сама не ожидала, – отозвалась я.

Была ли мне приятно? Ещё как! Особенно, учитывая кто именно меня хвалил.

– Это огромная нагрузка, но ты справилась, – Воланд встал рядом со мной.

– Спасибо, мне очень приятно, – улыбнулась я и потеряла сознание.