Текст книги "Илартания. В объятиях сна (СИ)"
Автор книги: Ольга Арунд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 11
Сев на пол там, где стояла, я подтянула колени к груди и спрятала лицо в ладонях. Нежданный всхлип вырвался из груди, заставив вспомнить как пару часов назад я расстраивалась из-за цинизма того, кого, похоже, всё-таки полюбила. По-глупому, по-детски, но всё же… Рассмеялась над превратностями судьбы, чувствуя, как по щекам градом катятся слезы.
Вот и ожидаемая истерика.
Он не был мне ни братом, ни другом, ни любовником, и даже знакомым я его не назову, но как же больно!
Кажется, я только что узнала что такое безнадёжность…
Глубокий вдох – длинный, со всхлипом, выдох.
В голове не осталось ни единой мысли, так проще. С большим трудом, держась за стол, поднялась. Взгляд зацепился за отражение в зеркале – отвела взгляд. Такой я себя ещё не видела.
Мелодичный звуковой сигнал даёт понять, что пора брать себя в руки. Если этого не сделать, Клеверис подаст сигнал на весь дом, что с одним из членов семьи беда. Следующим шагом она вызовет медиков. Никогда бы не подумала, что возненавижу эту функцию.
Пошатываясь, делаю три шага и без сил падаю на кровать. Глубокий вдох – длинный выдох. Сворачиваюсь клубком, надеясь, что станет легче. Дыхание выравнивается и восстанавливается пульс, но внутри я раздавлена.
Не верю. Не могу поверить, что его больше нет. Всё происходящее кажется сном. Страшным. Хочется закрыть глаза и забыть обо всём.
Я впала в оцепенение, не в силах пошевелить и пальцем, но при этом находясь на границе сна и яви ровно до того момента, пока не услышала шорох.
Похоже, что на фоне нервного перенапряжения у меня начались слуховые галлюцинации, но шорох повторился, заставив меня приподнять голову. Сил на испуг не осталось, и даже позвать на помощь или вызвать Клеверис я не додумалась.
Приоткрытая до этого створка окна распахнулась, а в комнату бесшумно скользнула размытая тень и замерла у стены. Кровать стояла напротив окна, поэтому мне действия неизвестного были хорошо видны, а вот меня заметно не было. Пару минут мужчина стоял, прислушиваясь к звукам дома – на первом этаже родители смотрели новости, брат, как всегда, работал. И вот тут начались странности.
Удовлетворившись наблюдениями, неизвестный подошёл к кровати и присел на её край.
– Бедная девочка.
Я рехнулась!
Но даже пребывая не в своём уме, дружить с привидениями я не нанималась! Забыв о недавней истерике, я вскочила и собралась оказаться подальше, да хоть в ванной запереться, от нежданного гостя. Хотя говорят, неупокоенным душам стены не помеха…
Реакция у президента оказалась отменной – он мгновенно схватил меня, блокируя руки и ноги, доказывая что состоит из плоти и крови, и прижал к себе без возможности пошевелиться. Так, что я оказалась практически лежащей у него на коленях.
– А сейчас ты спокойно, без истерик и крика устроишься рядом и я всё тебе объясню. Договорились?
Он жив! Я знала, что он выжил! Ну не могла его выдающаяся карьера закончиться так глупо. Хотелось танцевать, но не при виновнике торжества ведь!
Убедившись, что я перестала дёргаться, президент убрал руки и аккуратно усадил меня рядом с собой. Объяснять ничего не спешил, я чувствовала его взгляд и только.
– Триш, у тебя всё хорошо? – спросила мама из-за двери.
Спасибо провидению, что родители давно перестали без разрешения заходить в мою комнату.
– Да, мам, – крикнула, не отрывая взгляд от сидящего рядом мужчины, – неудачно споткнулась.
– Будь осторожней, – напутствовала она и вернулась на первый этаж.
Звуконепроницаемые стены бесполезны, потому что после пережитого мама чутко прислушивается к каждому шороху, раздающемуся из моей комнаты, даже если это игры её обеспокоенного воображения.
– Вы обещали всё объяснить. – Вести светскую беседу в наших условиях – форменное издевательство, и, всё ещё неуверенная в своём психическом здоровье, я предпочла отойти к столу. – И начните с того, почему вы оказались в моей комнате.
– Лучше я начну по порядку, – хмыкнул президент и попросил: – Можешь включить какой-нибудь светильник? Предпочитаю смотреть в глаза собеседнику.
– Клеверис, полумрак. – В комнате зажглись два светильника над кроватью, и я едва удержала вскрик.
– Спокойно, девочка, – он умудрялся ободряюще мне улыбаться, – Это всего лишь царапина, ничего страшного не случилось.
Ночники практически не давали света и, плюнув на конспирацию, я включила лампу. Правую сторону его лица, от уха до подбородка изуродовал длинный и глубокий порез, а рубашка в районе плеча набрякла от крови.
Если он с момента аварии не получал медицинской помощи, а это, прикинула в уме, около пяти часов, в ране могло оказаться всё что угодно – от грязи и обломков до гноя и инфекции. Как удачно, что родители – доктора медицинских наук, а брат – балбес. Благодаря первым, содержимым нашей домашней аптечки можно было проводить операции, а благодаря второму опыта неотложной медицинской помощи у меня было хоть отбавляй.
– Пока я ищу всё, что нужно, вы можете начинать ваш, наверняка, впечатляющий рассказ.
Под внимательным взглядом президента я достала препараты и задумчиво огляделась, прикидывая, как бы расположиться, чтобы и мне, и несостоявшейся жертве террористов было удобно. Удивительно, насколько близким человеком он мне стал, умерев. Пусть и фиктивно.
Достав чистую простынь, я бросила её на спинку кресла. Мебельная ткань, конечно, высокотехнологичная и износостойкая, но лучше сразу самоубиться если мама заметит хоть каплю крови на обивке. Я перевела взгляд на свою, бывшую ещё недавно белоснежной, блузку и поняла, что она последует за простыней в мусоросжигатель.
– Господин президент, – я замолчала под недовольным, почти злым, взглядом мужчины.
– Очень смешно, – прокомментировал он, без лишних просьб пересаживаясь в кресло. – Ты мне ещё поклонись как положено.
– Энар Вагнер, – он промолчал, хоть и поморщился, а мне даже интересно стало какое именно обращение ожидалось. – Раз вы не обратились за помощью сразу, вряд ли сделаете это в ближайшее время. Я… обработаю ваши раны, чтобы потом не возникло лишних проблем.
Обратила внимание, что не просто так он не откидывается на спинку кресла и, вероятно, не всё так прекрасно, как он хочет показать.
– Как дерзить глядя в глаза, так это ты первая, – он усмехался, наблюдая за мной, – а как по имени назвать, так это не положено и неприлично.
– Во-первых, – я присела на подлокотник, осматривая будущий фронт работ, – мне никто этого и не дозволял, – он хотел что-то сказать, но я не дала, – а во-вторых, я вам не родственница, не друг и не любовница, чтобы обращаться к главе своего государства настолько фамильярно.
Пока я ходила к столу за лампой, которую можно было закрепить на стене и подстраивала её так, чтобы света было достаточно, в комнате стояла тишина. Энар никак не отреагировал на мои слова, хотя про любовницу я вспомнила зря, учитывая, что как раз эту должность ещё днём могла занять с лёгкостью. Просто разозлилась на наглое вторжение и не смогла удержаться от шпильки даже зная, что это может выйти мне боком. Но и он хорош! Для полного счастья мне как раз осталось только обращаться к нему по имени.
Открывая мобильную аптечку, я примерно представляла чего опасаться и, убедившись в своей правоте, с досадой закусила губу.
– Что не так? – вполне по-человечески поинтересовался энар.
– Анестетик закончился, – я показала ему пустой флакон, почувствовав себя виноватой, – мне давно не приходилось всем этим пользоваться.
– Перестань. Думаешь, во время войны нас лечили обезболивая каждую царапину?
Вопрос был риторическим, но легче от этого не становилось. Просто быть храброй, зная, что пациент не почувствует боли и вот, стоило осознать, что придётся обрабатывать рану без обезболивающего, и у меня мелко затряслись руки.
– Тебе всего-то и нужно промыть и обработать пару царапин, – голос энара успокаивал, – вспомни, сколько раз ты лечила брата.
Вот тут он попал в точку. Потому и аптечку я держала всегда у себя, до поступления на службу Адри с завидной регулярностью чередовал драки со случайно полученными травмами. Если бы родители знали хотя бы о половине его приключений, домашний арест был бы ему обеспечен.
– Вам будет очень неприятно, – честно предупредила я и надела медицинские очки.
Конечно, хирурги вживляют в хрусталик специальную линзу, чтобы не ограничивать себя бриллерами, но мне хватало и их. Так я точно не пропущу ни одной лишней соринки.
– До свадьбы заживет, – отшутился энар.
Я не разделяла его веселья, примериваясь к порезу на лице. К счастью, с ним я закончила довольно быстро и, судя по всему, безболезненно. Надеюсь, и с плечом всё будет также просто.
– Энар Вагнер, расстегните, пожалуйста, рубашку, – и отвернулась я чтобы сменить перчатки, а не из-за того, что почувствовала как на щеках выступает предательский румянец.
А, вообще, ненавижу эти очки! У меня на них с первой травмы Адри индивидуальная непереносимость. Я сняла их, давая глазам отдохнуть и критично осмотрела плечо энара. Естественно, ткань успела промокнуть от крови и присохла к ране, которой я ещё в глаза не видела.
– Может быть вы всё-таки объясните, как оказались в моей комнате? – предложила я, надеясь, что это отвлечёт его от боли, а меня от паники.
– Честно говоря, – энар приоткрыл глаза, наблюдая, как я распыляю на его рубашку раствор, – мне просто повезло. И если бы не профессионализм моей охраны, лежать бы мне кучкой пепла в обломках своей машины.
По его словам он провёл в университете ещё пару часов и сел в скайер совершенно уверенный в собственной безопасности. Вот только странности начались ещё на территории университета, когда один из военных заметил нетипичное поведение водителя, притом, что электроника, ориентированная на обнаружение взрывчатки, не сработала. Предателя ликвидировали, но времени на эвакуацию не оставалось.
Выбив люк в полу машины, энар выскользнул из него, но далеко уйти не успел и его всё равно задело взрывной волной. И тут ему действительно повезло. Энара приложило о стену и, очнувшись, он обнаружил себя лежащим за какой-то невысокой постройкой, и, соблюдая меры предосторожности, добрался до моего дома. Конец.
– Вы забыли рассказать как вам в голову пришла гениальная мысль посетить именно мой дом, – я не спеша удаляла лоскуты ткани, обнажая плечо и надплечье.
Зрелище оказалось то ещё! Я не выдержала – закрыла глаза и качнулась, потеряв равновесие, пытаясь хотя бы мысленно привыкнуть к виду, выжженной до мышц, раны. И почувствовала его руки, удержавшие меня за талию.
Глубокий вдох – медленный выдох. Кажется, эта методика становится моей любимой.
– Всё так плохо?
Уму непостижимо! Мне не показалось, ему действительно весело!
– Вы в курсе, – в его обществе я начинаю чувствовать себя ехидной, – что рана у вас на плече это ожог третьей степени, отягощенный вывихом или растяжением? Увы, я не хирург и точнее определить не могу.
– Всего-то? – не стал огорчаться энар. – А я рассчитывал на открытый перелом, не меньше.
– И поэтому явились сюда?! – Он обладал потрясающей способностью выводить меня из себя. – Я вам что, врач?!
– Ты лучше, – энар сощурился от яркого света, но это не помешало ему притянуть меня за талию так, что я оказалась стоящей между его ног.
Поза более чем интимная, но за сегодняшний бесконечный день я устала так, что уже всё равно.
– Энар Вагнер, вы издеваетесь?
– С чего ты это взяла?
– С того, что данный вопрос, – я указала двумя руками на его руки, – мы обсудили сегодня утром в кабинете ректора и, по-моему, пришли к общему мнению.
– Мы ничего не обсуждали. Ты демонстративно фыркнула, обидела меня тем дрянным листочком и сбежала от моей охраны, которая должна была отвезти тебя домой.
– Как показали последующие события, я поступила оправданно, и ваша охрана далеко не гарант безопасности. – Он заметно помрачнел от моих слов и хотел что-то ответить, но я перебила: – Энар Вагнер, отпустите меня, пожалуйста. Уже середина ночи, а я ещё не приступила к самой сложной части вашего лечения! И если вы так хотите, нюансы наших несостоявшихся отношений мы можем обсудить и позже. Например, завтра, а лучше, вообще, никогда.
На это ему оказалось нечего ответить, или просто желание общаться пропало, но итог был один – меня отпустили и я смогла приступить к обработке раны. Первые двадцать минут руки дрожали руки, я панически боялась сделать лишнее движение, причинив ещё больше боли, но, заметив, что от самых тяжёлых манипуляций он лишь едва заметно морщится, немного успокоилась и дело пошло гораздо быстрее.
Спустя ещё час я устало присела на подлокотник и сбросила очки на пол, рядом с пустыми флаконами из-под растворов и антисептика.
– Всё, – произнесла с облегчением, тремя пальцами потирая глаза, но это не помогало от сухости в глазах. – Осталось наложить повязку и можете быть свободны.
– Я тебе очень признателен, – ответил энар.
Наложение повязки, уборка и переодевание заняло у меня ещё полчаса и я-таки оказалась права – блузка годилась теперь только для мусорки. Вручённый сегодня орден, о котором я вспомнила лишь раздеваясь, оставила пока на полке в ванной, всё равно для него нужна отдельная коробка, а искать подходящую нет ни сил, ни желания.
– Энар Вагнер, а вы, вообще, собираетесь меня сегодня покинуть? – спросила с подозрением, возвращаясь в комнату.
Ответа не было. Я перевела взгляд на кресло – он сидел так же, как и полчаса назад, только поза была расслабленной, а глаза закрыты. Всё бы ничего, но я не видела, чтобы при дыхании поднималась грудь. Мгновенно подскочив к энару, я приложила два пальца к шее, прикидывая, смогу ли провести сердечно-лёгочную реанимацию самостоятельно.
Рывок, и в следующую секунду я оказалась сидящей у него на коленях, а руку, которой я пыталась нащупать сердцебиение, энар поднёс к губам. Откуда столько прыти?! Учитывая сколько крови он потерял и как долго находился без помощи!
– Спасибо, – энар отпустил мою руку, чтобы обнять за талию и прижать к себе.
– Вы что творите? – сказал бы мне кто-нибудь почему я возмущаюсь шёпотом. Возможно, потому, что перед уходом в ванную, я выключила светильники, оставив лишь один ночник, и кричать в темноте казалось неправильным.
– Пожалуйста, посиди немного спокойно, – устало и, почему-то тоже шёпотом попросил он. – Меня сегодня почти убили, я имею право на несколько минут в тишине и покое.
Я послушно сдержала вопрос о том, как тишина и спокойствие связаны с моим сидением у него на коленях.
– Я не кусаюсь, – хмыкнул энар, замечая насколько мне неудобно держать спину ровно. И добился своего – я расслабила сведённые мышцы, практически обмякая в его руках.
Пусть завтра мне будет стыдно и перед ним, и перед собой, но сегодня я не могу отказаться от того чувства защищенности, что дарили его объятия. Слишком сложный день. Некстати вспомнился визит Меди и я с трудом сдержала судорожный вдох.
– Тише, – я почувствовала ласковое прикосновение к своим волосам, – всё хорошо. Теперь точно всё будет хорошо.
Вымотавший меня день, наконец, закончился и я провалилась в сон, так и не дойдя до кровати.
Глава 12
И тем удивительнее стало пробуждение в постели.
С грустной улыбкой отметила смятую простыню – единственное доказательство того, что впервые в жизни ночь я провела не одна. Наверное, не стоило давать волю эмоциям и засыпать на плече энара, но сожалеть поздно. Да и то, что я проснулась одетая, в кровати и под собственным одеялом оставляло в душе чувство заботы и щемящей нежности.
Кажется, жизнь ничему меня не учит.
Я знала, что в связи с трауром на три дня отменят занятия и планировала выспаться за сегодняшнюю ночь, но мне помешал глухой удар в дверь.
– Триш, открывай! – То, что Адри не в настроении чувствовалось даже через дверь, другой вопрос – при чём здесь я? – Триш!
Он решил её выломать?
С чего, вообще, Адри ломиться ко мне в комнату? Не собираясь торопиться, я подошла к двери, чтобы в то же мгновение вздрогнуть от очередного удара, сотрясшего бедный кусок углепластика.
– Если ты не откроешь, я выломаю эту дурацкую дверь.
Оригинальный подход! За двадцать три года моей жизни это первый раз когда Адри, самый терпеливый брат в мире, вёл себя как дикарь.
– Ты в своём уме?!
– Триш? – изумился он, заставив меня засомневаться в его адекватности.
– Хм, – откашлялась я, – позволь поинтересоваться, а кого ты планировал увидеть, ломясь в дверь моей комнаты?
Адри оставил вопрос без ответа, зашёл внутрь и огляделся, тщательно осматривая каждый угол.
– С тобой всё в порядке? – Очередной вопрос, поставивший меня в тупик.
Меди ничего ему не говорила и это факт, но других причин для подобного поведения я не видела. Впрочем, если уж ему приспичило, пока всё не выяснит, все равно не уберётся.
– Как видишь, – чтобы он убедился в моей целостности, я повернулась вокруг своей оси и упала обратно в кровать.
По ощущениям спала я не больше трёх – четырёх часов, а это плохо сказывается на настроении.
– Триш, ты не заметила ничего странного в последние дни? – вкрадчиво поинтересовался брат, присаживаясь на краешек кровати.
– Явление президента в универ и последующее моё награждение считается? – спросила лениво, перевернувшись к нему лицом.
– Нет, об этом я и так знаю.
– А предупредить меня нельзя было? – Я бы с удовольствием возмутилась, но недосып брал своё – глаза закрывались и в голове осталось единственное желание, чтобы Адри поскорее убрался и дал мне поспать.
– Я не мог вырваться. – Ну-ну, сейчас я ему организую акт покаяния.
– Конечно. Зато на то, чтобы поболтать с Адалардом, времени у тебя хватило.
– Что он тебе сказал? – То есть извинений я не дождусь?
– В любви признавался, – скрывать от брата такие вещи я не видела смысла, раз уж они друзья и он давно в курсе.
– Только не говори, что он к тебе приставал!
– Я и не говорю. – Сдержать зевок оказалось выше моих сил. – Адри, я взрослая девочка и вполне могу постоять за себя, это во-первых. А во-вторых, ты такого мнения о собственном друге?
– Я на всякий случай спросил. – Спасибо и за то, что у него совести хватило смутиться.
Честно говоря, я надеялась, что разговор можно считать исчерпанным, но тут началось самое весёлое.
– Триш, с сегодняшнего дня за тобой будут присматривать мои парни, – сказал, как отрезал Адриан и было видно, что готовится к бою по этому поводу. Вполне обоснованно, кстати.
– Нет!
– Да, малышка, – назвал так, значит, начинает злиться. – И это не обсуждается!
– Ты в курсе, что не имеешь на это никакого права?
– Ошибаешься, – как меня раздражала эта его всезнающая улыбка. – Я твой старший брат и моя обязанность – следить за твоей безопасностью.
– При чем тут моя безопасность? – Моё возмущение никого в этом доме не трогает? – С чего ты взял, что мне что-то угрожает? Ты уже просто повернулся на своей работе!
– Да с того, – тоже повысил голос Адри, – что вчера, несмотря на всю мыслимую и немыслимую охрану убили президента! Президента, Триш! И случилось это после нападения на Эркахалон. В котором именно ты! Да-да, не морщись, ты сыграла одну из главных ролей, дав нам возможность обезглавить эту шайку!
– Да что из этого-то?!
– А то, милая моя сестрёнка, что ты абсолютно беззащитна! Или думаешь, что мы переловили всю банду? Реши они отомстить тебе, что ты сделаешь? Оттопчешь им ноги шпильками?
Мы и раньше ругались, но это было давно и последние его слова, сказанные снисходительным тоном, обидели меня до глубины души.
– Это моя жизнь, – твёрдо сказала я, – и ты не можешь лезть в неё, когда тебе вздумается.
– Именно поэтому я и предупредил тебя, – глядя на меня сверху вниз, ответил он. – Я слишком дорожу тобой, чтобы оставлять всё на волю случая. И не сниму охрану до тех пор, пока не уверюсь, что тебе ничего не угрожает.
– Если я увижу кого-нибудь из твоих парней, а я увижу, они пожалеют о том, что ввязались в это. Обещаю, Адри.
Он хотел что-то мне ответить, но я перебила:
– Убирайся из моей комнаты, я не хочу тебя видеть.
Всё-таки гордость – наша семейная черта. Адри сделал вид, что его не задела последняя моя реплика и, уверенный в своей правоте, вышел из комнаты.
Я села на кровать, спрятав лицо в ладонях. У меня что, чёрная полоса в жизни началась? Да я за всю жизнь так не нервничала, как за последние пару недель!
– Вообще, я согласен с твоим братом… – Не знаю, как смогла удержаться от вскрика.
Надеясь, что у меня галлюцинации, медленно отвела руки от лица и подняла взгляд. Чтобы увидеть обнаженного по пояс энара, прислонившегося к двери ванной. Вот честно, у меня даже слов не осталось. Я была уверена, что он покинул мой дом ещё ночью.
– Покушение на меня, – продолжил он, – действительно было на редкость удачным, а чтобы разделаться с тобой им не понадобится прилагать вообще никаких усилий. Очень жаль, что пока я не могу заявить о своём чудесном спасении, отвлекая внимание от тебя, но приставить ещё парочку охранников я в состоянии.
Я продолжила молчать.
– Триш, – с каждой встречей наше общение принимает всё более фамильярный оттенок, – с тобой всё нормально?
– Абсолютно, – отчеканила я, жалея, что рядом нет Меди. Вот уж кто с удовольствием выслушал бы всё, что я думаю и об Адри, и об энаре.
Жестом предложила последнему устраиваться в кресле – мне нужно было убедиться, что с раной на плече всё в порядке.
То, что на нём всё заживало мгновенно я видела по порезу на лице – за ночь он затянулся, оставив лишь ярко-розовый след. Возиться с аптечкой в этот раз не стала, лишь достала бинты для перевязки. Смущал ли меня обнажённый торс энара? Ещё как! Но злость на брата и наглость президента придавала сил.
В этот раз я встала перед ним и, плюнув на приличия, коленом одной ноги уперлась в сидение кресла, между подлокотником и бедром энара. Быстро размотала вчерашнюю повязку, но не удержала равновесие и покачнулась от резкого движения. Энар придержал меня за талию, а я лишь кивнула в знак благодарности, не отводя взгляда от раны.
Плечо стало выглядеть заметно лучше и это не могло не радовать. Краснота и припухлость спадали, позволяя организму направить все силы на лечение ожога. Понимая, что без профессиональной помощи лечение займёт около десяти дней, я с досадой покачала головой, но делать нечего – наложила новую повязку и оставила энара в покое.
Я сделала всё от меня зависящее, но, если в течении пары дней он не найдёт нормального медика, вывих плеча может осложниться и простым вправлением дело не обойдётся. Ходили слухи, что военным вживляют под кожу капсулы с обезболивающим и судя по тому, что вчерашние мои манипуляции не причинили энару дискомфорта, слухи вполне могли оказаться правдой. Надо будет поинтересоваться у Адри, когда помиримся.
Но и их действие не может быть бесконечным. Ощутив как потяжелело дыхание энара, я испугалась, понимая, что боль от такой травмы должна быть невыносимой. Коснувшись здоровой щеки, заставила его поднять лицо, чтобы проверить реакцию зрачков.
– С вами точно всё хорошо? – поинтересовалась тревожно, не замечая искорок в тёмных глазах.
– Лучше, чем когда бы то ни было, – хрипло заверил он, а я с опозданием ощутила стальной захват на талии, не позволяющий мне сделать и шага.
Я честно хотела освободиться, но куда там… То, что в прошлые разы мне удавалось ускользнуть, не было моей заслугой – он позволял мне уйти. Тогда, но не сейчас.
Не отрывая обжигающего взгляда, он притянул меня ещё ближе, так, что, потеряв точку опоры и практически падая, я в последний момент упёрлась руками в грудь энара. И не успела возмутиться.
Стоило его губам накрыть мои и я застыла, понимая, что сама спровоцировала его на это. Энар мягко поцеловал меня, не настаивая и не подавляя, всего лишь изучая, и я пропала. Это было так неожиданно и настолько не вязалось с его напористостью, что я уступила, ответив. И это изменило всё!
Меня закружило в вихре эмоций и ощущений, и уже я сама отвечала на жадный поцелуй, теряя связь с реальностью. И совершенно естественным оказалось одной рукой обнять его за шею, второй зарывшись в волосы. Хотелось стать ещё ближе, прижаться сильнее и, кажется, когда он отстранился, я издала разочарованный стон.
Окинув меня затуманенным взглядом, он поднял руку и стянул с волос заколку, позволяя им свободно струиться по плечам. Я опустила взгляд, понимая, что начинаю краснеть.
– Ты меня с ума сводишь, – признался он, притянув так, что между нами ни осталось и сантиметра.
Я подвинулась, устраиваясь удобнее и услышала тихий рык. Почувствовала как его руки подхватывают меня, прижимая ещё ближе, хотя это казалось невозможным.
– Помнится, ты утверждала что не рада меня видеть, – хрипло усмехнулся энар.
– Я и сейчас не в восторге, – прошептала я и первая потянулась за поцелуем.
Это невозможно описать словами. Всё, что я скажу не будет передавать и доли тех ощущений, которые я испытывала.
Мы отстранились друг от друга когда стало не хватать воздуха. Рамки и границы стёрлись, словно их и не было никогда, а мы тяжёло дышали, соприкасаясь лбами.
Даже прикрыв глаза, я чувствовала на себе его затуманенный желанием взгляд и уверена, мой не уступал ему ни в чем.
Через секунду я почувствовала, как он поднялся вместе со мной, чтобы в следующее мгновение аккуратно уложить меня спиной на простыни.
Не давая и секунды на передышку, он снова поцеловал меня, заставляя прочувствовать контраст между сносящими голову жадными поцелуями и другими, неспешными и наполненными нежностью. Я плавилась в его руках, изучая всё, до чего могла дотянуться. И вновь сходила с ума от ощущения тяжести его тела.
Всё кончилось так же внезапно, как и началось. Энар надо мной неподвижно замер и устремил взгляд в стену. Честно говоря, я испугалась, что задела его больное плечо, но всё оказалось гораздо проще.
– Да. В порядке. Понял. Через час.
И вот кто бы сомневался! А я ещё удивлялась его нежеланию покидать мой дом. Зачем, если он мог контролировать ситуацию из любой точки мира через встроенный в ухо передатчик.
Чего-то подобного стоило ожидать, но задуматься об этом раньше не было ни сил, ни времени. Меня порядком смущало то, что его подчиненные были в курсе где и с кем энар проводил время. И я с удовольствием отправилась бы в ванную приводить себя в порядок, в главной степени это касалось разрозненных мыслей, но энар всё ещё прижимал меня к кровати, не давая и шанса на побег.
– Даже знать не хочу, о чём ты сейчас думаешь, – признался он, переводя взгляд на меня.
Я пожала плечами, стараясь стать максимально равнодушной, насколько это вообще было возможным в данных условиях.
– Отпустите меня, пожалуйста, – попросила, наблюдая как растёт его недовольство.
– Зачем?
И что я должна на это ответить? С каждой секундой я всё больше и больше смущалась от нашей откровенно неприличной позы, а смотреть предпочитала мимо него на потолок.
– Я хотела бы привести себя в порядок.
Взгляд энара соскользнул с моего лица, обвёл шею, плечи и верхнюю часть груди, заставляя меня задержать дыхание.
– Ты и так прекрасно выглядишь, – хрипло отозвался он.
О да, не сомневаюсь!
Мягкая домашняя юбка, по ощущениям, собралась на талии, а про отсутствие футболки и говорить нечего – полупрозрачное бельё служило не лучшей защитой от его жадного взгляда.
Мгновение и я оказалась сидящей на нём. Решила, что таким своеобразным способом мне дали понять, что отпускают, но горячие ладони легли на бёдра, останавливая.
– Давай не будем начинать всё сначала, – попросил энар, поймав мой взгляд. – Я отпущу тебя при условии, что ты перестанешь мне выкать.
– Это шантаж, – нахмурилась я, понимая, что это не пустая угроза, слишком уж по-хозяйски он себя чувствовал, лёжа в моей постели.
– Называй как хочешь, но твои попытки дистанцироваться меня бесят.
– Это называется вежливостью.
– В твоём исполнении больше похоже на издевательство.
Очень может быть.
– Мне нужно уйти.
Я могла понять его неохоту, но, вообще-то, ещё вчера рассчитывала на уход, только не говорить же об этом прямо! В этот раз меня не удерживали.
– Я не держу, – предусмотрительно опустила всякий намёк на обращение.
– Как же с тобой сложно! – тяжело вздохнул энар. – И не смей снова совать мне тот клочок бумаги, – предупредил сразу, видя с каким ехидным выражением лица я поправляю одежду.
Есть ли смысл стесняться мужчины, который не только всё видел, но и пощупать успел? Я не жаловалась, поскольку только вовремя вызвавший энара неизвестный помог мне прийти в себя.
– Малышка, – позвал он, но моя вскинутая бровь заставила его исправиться: – Триш, я должен сейчас уйти, хотя мы многое так и не обсудили.
На мой критический взгляд обсуждать нам особо нечего. Кажется, один умник сказал, что после пережитой опасности людей тянет размножаться, вот и его потянуло. И как бы сразу было понятно, что мне не тягаться с ним на этом поле. Осталось придумать как выйти из игры с наименьшими потерями…
Интересно, если озадачить его признаниями в любви, это станет нашей последней встречей?
– Но позже мы обязательно к этому вернёмся, – прозвучало с угрозой.
Должно быть выражение лица у меня было примечательным. Настолько, что Воланд, буду пользоваться данным правом хотя бы мысленно, не застегнув до конца рубашку – новую, что я заметила только сейчас – подошёл и приподнял моё лицо за подбородок.
– Я всегда выполняю обещания.
– Это и пугает, – я фыркнула, стараясь не попасть в плен тёмных глаз. Показательная бравада не помогла, он приблизил своё лицо к моему и подарил очередной головокружительный поцелуй.
Спрашивается, зачем мне в чём-то признаваться, если стоит посмотреть на меня и всё и так становится понятным? Воланд чуть отстранился, изучая меня. Не знаю, что он там рассмотрел помимо глупой улыбки, но удовлетворился увиденным и покинул меня проверенным способом – через окно.
