Текст книги "Илартания. В объятиях сна (СИ)"

Автор книги: Ольга Арунд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 26

– Триа Майерин, – начал пэнэд Грин, стоило мне появиться у сферы, – я восхищен вашим поведением в экстремальной ситуации. При исходных данных вы избрали на удивление верную тактику по спасению своей и чужих жизней.

Совсем не ожидая подобных слов я растерялась и вместо благодарности спросила:

– А почему вы этому удивились?

– Для вашего возраста вы невероятно рассудительны.

– Жаль, что вас не слышит энар Вагнер, не так давно он как раз уверял меня в обратном. – Бесполезное, кстати, занятие. – Спасибо! Мне приятно это слышать.

Пэнэд Грин лишь улыбнулся в ответ и уточнил:

– Можем начинать?

– Да, – я привычно расположила руки на сфере. Сегодня должна быть последняя и самая трудная запись – я вспомнила прикосновение металла к шее и начала работу.

Благодаря сфере, вытягивающей из моего подсознания все мелочи, вплоть до самых незначительных, я многое узнала о тех нескольких минутах, которые могли стоить мне жизни. Это было тем, что память предпочла стереть как можно быстрее и, снова видя нарастающий ужас в глазах брата, я отчётливо поняла, что в больнице он соврал. Адри не был уверен в том, что всё закончится удачно, когда сделал то единственное, что могло меня спасти – оттянул внимание на себя.

И это сработало, так что при первой же возможности я от всей души поблагодарю брата и объясню что именно он спас мне жизнь. Правда, потом дам подзатыльник и допрошу в лучших традициях Ренделла о его планах насчёт Меди, потому что вот это всё ни в какие рамки.

К сожалению, в этот раз я вряд ли смогу так быстро забыть приторно-тяжёлый запах крови и тошнотворное ощущение от осознания того, насколько возбуждён прижимающийся ко мне урод. И если в первый раз я стала терять сознание чуть раньше удара ножом, то сейчас отчётливо услышала булькающий звук в горле и ощутила вкус крови во рту. Не представляю, как удержала руки на сфере. Желание убедиться, что это не по-настоящему, перебило все остальные мысли. Титаническим усилием воли взяв себя в руки, понимая, что, если отпущу, придётся повторять запись, я заставила себя не шевелиться.

– Триа Майерин, с вами всё в порядке? – голос пэнэда звучал глухо, но, пошатнувшись, я вернулась в реальный мир, почувствовав, что меня крепко поддерживают под локоть.

– Почти, – рука, дрожа, дотронулась до шеи и, не нащупав даже шрама, я облегчённо вздохнула. – Можно я тут немного посижу? – Не говоря ни слова, он довёл меня до памятного диванчика и, усадив, распорядился чтобы мне принесли зелёный чай и позвали триа Рендом.

– Пожалуйста, не надо Эверли, – попросила я, удержав его за руку, – я в норме, а она будет лишний раз волноваться. Пожалуйста! – после недолгого раздумья пэнэд всё же кивнул, не забыв стребовать с меня обещание не вставать хотя бы полчаса. Собственно, я была не уверена, что, даже сильно захотев, смогу нарушить данное слово.

– Я так понимаю, это последняя часть воспоминаний? – уточнил он.

– Так и есть, – подтвердила я.

– Тогда, триа, у меня будет к вам просьба, – он сурово взирал на меня сверху вниз, – если вдруг вам когда-нибудь ещё придётся заниматься подобной деятельностью, прошу, не погружайтесь в воспоминания настолько глубоко! – пэнэд Грин укоризненно покачал головой. – Реально повредить вам это не сможет, но до нервного срыва точно доведёт.

– Я не знала, что можно по-другому, – вместо обещания развела я руками. – Всё, что мне сказал энар Ренделл, так это то, что нужно сосредоточится на воспоминании, но не пытаться вспомнить всё до мельчайших деталей.

– Существуют, триа Майерин, а в том что касается энара Ренделла… его нельзя назвать учёным, он специалист совершенно в другой области.

– Спасибо за совет.

Один из его помощников поставил передо мной чай.

– Отдыхайте, вы очень нам помогли и вам есть чем гордиться! – с этими словами он ушёл, оставив меня в одиночестве.

Приятно думать, что у меня есть какие-то скрытые способности, но я рада, что с воспоминаниями того вечера мы закончили. Ещё бы забыть то, что я увидела сегодня… Снова вспомнив главаря, я передёрнулась от отвращения и, чувствуя себя значительно лучше, с трудом выждала обещанное время. Отражение в зеркале только подтвердило, что эта запись далась мне нелегко, но я надеялась, что горячий душ с успехом победит.

Выходила из ванной, завёрнутая в полотенце, и испытала чувство дежавю, только вместо Ренделла в кресле лицом ко мне сидел Воланд.

– Уже наступил вечер? – храбрясь, я вскинула бровь и демонстративно посмотрела на время, в запасе было как минимум два часа.

– Я освободился раньше. Ты против? – он скопировал моё выражение лица.

– Не против, если ты готов ждать, – пожав плечами, я направилась к гардеробной, которая успешно заменяла мне шкаф.

– После стольких лет мне не трудно подождать ещё немного. – Я не видела его лица, но слышала в словах улыбку. Сердце пустилось вскачь, в голове образовался вакуум, однако, я была уже в дверях и вполне могла сделать вид, что ничего не слышала.

– Кстати, ты не сказал зачем я тебе нужна, – крикнула я, задумчиво изучая имеющийся выбор, – я не знаю что надеть.

– Скакать по горам не придётся, – его голос звучал совсем близко и я, охнув, метнулась к, сброшенному на пол, полотенцу, но, как оказалось, только зря испугалась – Воланд прислонился спиной к косяку, и я видела только часть его плеча.

Неопределённое уточнение, но переспрашивать я не стала, доверившись собственной интуиции, правда, разглядывая в зеркале конечный результат, так и не смогла определиться чего хочу добиться своим видом.

– Отлично выглядишь!

– Спасибо. – Надеюсь, что мы не выйдем за пределы здания, потому что облегающая длинная юбка и блузка со спущенными пышными рукавами, перехваченными манжетами на запястьях, никак не предполагали походы на улицу.

– Вот только маршрут придётся слегка сократить. – Я не ожидала, что он возьмёт меня за руку, переплетая наши пальцы.

– Почему?

– Тебе будет неудобно в такой обуви на конюшне. – Я застыла, заставив его остановиться прямо посередине коридора.

– Ты шутишь? – Сложно поверить, ведь настоящих лошадей я видела только в сети.

– Нет, – подтвердил Воланд, заставив меня восторженно выдохнуть. – Я люблю лошадей, только выкроить время получается нечасто.

– А давай ты подождёшь минутку? – прикусив губу от волнения, предложила я. – Я быстро переоденусь и не придётся менять маршрут!

– Триш, – рассмеялся он, притянув меня ближе, – если ты так хочешь, мы сходим туда завтра. Поверь, лошади никуда не денутся и переодеваться не придётся. Не лишай меня удовольствия.

– Удовольствия? – под его взглядом мне стало трудно дышать и голос подвёл, вмиг начиная отдавать хрипотцой.

– Ты даже представить не можешь насколько соблазнительна! – Очень хотелось надеяться, что этим всё не закончится.

– Гулять идёте? – Прибью Ренделла!

– Энар Ренделл, – склонив голову в приветствии, я сильно сомневалась, что ему вообще было дело до моей вежливости. Он не отрывал слишком уж довольного взгляда от наших рук и я попыталась освободиться, но кто бы мне позволил…

– Рей, ты по делу или просто мимо шёл? – Они впервые разговаривали так, как привыкли. Действительно друзья.

– Вообще мимо, но очень удачно. – И я вконец смутилась под его взглядом.

– Вот и иди… куда шёл, – посоветовал Воланд и, перестав обращать внимание на Ренделла, потянул меня за собой.

– Триана прекрасно выглядишь, – успел обронить нам в спину тот и, смутившись от неожиданной встречи, я позволила увести себя в сторону лестницы. Вот только оказалось, что она была нам не нужна, а я поняла как они с Ренделлом так быстро перемещаются между этажами.

– То есть к лифту получают доступ только избранные? – насмешливо поинтересовалась я, заходя внутрь и облокотившись о поручни. Воланд зашёл следом, остановившись в шаге от меня, с явным удовольствием меня рассматривая, а зеркальные стены только придавали пикантности нашему виду.

– Служащие перемещаются между двумя, максимум тремя этажами и лифт им просто не нужен, а нам с Реем он значительно облегчает жизнь. – Он веселился, раскрывая мне свои секреты, и меня до ужаса интересовало с чего вдруг такие разительные перемены.

– То есть слухи не врут, энар Ренделл действительно твой ближайший друг и соратник? – склонив голову к плечу, я почувствовала как блузка сползла с плеча ещё на пару сантиметров ниже. Ещё не критично, но уже провокационно. Воланд это тоже заметил, с улыбкой сократив между нами оставшееся расстояние и упираясь руками по обе стороны от меня.

– Мы прошли вместе всю войну, после этого не остаются просто знакомыми, – провокационный тон разговора совершенно не соответствовал его смыслу.

– Ты попал на войну в двадцать… – начала я и не смогла продолжить, ведь в моём возрасте он командовал целым войском, оставив за плечами несколько спасённых городов.

– Мне повезло, – Воланд невозмутимо пожал плечами. – Просто хватило ума и сил, чтобы выкинуть аргатинов из своей страны. Но я видел много тех, кому не повезло. – Дурацкий разговор я затеяла, совсем не вовремя и не к месту.

– Извини, – повинилась, – не самая лучшая тема для…

– Свидания? – перебив, закончил он и верхом идиотизма было с моей стороны отрицать очевидное.

– Именно.

– Разреши уточнить, – он обнял меня за талию, глядя прямо в глаза, – ты уверена, что признаёшь этот вечер свиданием и добровольно соглашаешься начать всё сначала?

– Я думала, ты понял это ещё вчера. – Когда он так смотрит, бабочки в животе начинают сходить с ума.

– Твоё появление было… фееричным, – признал он, притягивая меня ещё ближе и гипнотизируя тёмным взглядом, но я приложила все силы, чтобы остаться в сознании.

– Мне кажется или лифт слишком долго едет? – обронила с невинным видом, заставив Воланда рассмеяться.

– Умение портить момент твоё врождённое качество? – временно прекратив попытки меня соблазнить, поинтересовался он.

– Скорее всего, – весело согласилась я.

– Закрой глаза, – неожиданная просьба удивила.

– А это точно необходимо?

– Триш, ты мне не доверяешь? – И он так это произнёс, что у меня просто не осталось выбора. Всё, что мне оставалось это слух, но и тут особо не разбежишься – я слышала звук открывающихся дверей лифта и стук собственных каблуков когда, поддерживаемая Воландом, сделала несколько шагов вперёд.

– Я могу открывать глаза? – спросила в пустоту, ведь он отпустил мою руку, но никаких шагов я не услышала. – Воланд?

Подождала минуту.

– Если ты сейчас не отзовёшься, я открываю глаза, – честно предупредила я и не дождалась ответа. – Открываю.

Лучше бы я и дальше ничего не видела.

Передо мной было самое настоящее голубое небо с пушистыми облаками и наполовину скрытым за ними солнцем, а под ногами раскинулась Илара. Мне показалось, что я падаю и с испуганным вскриком я отшатнулась и действительно упала бы, если бы не Воланд, вовремя подхвативший и прижавший меня к груди.

– Ты… ты… Что это? – Я не могла смотреть вниз, мне казалось, что стоит опустить глаза и я узнаю что такое чувство свободного падения.

– Триш, – он попытался оторвать меня от себя, но я, не поворачиваясь, вцепилась в его руки. – Триш, только не говори что, ты боишься высоты! – Он что-то сделал и небо исчезло, оставив после себя глянцевые выгнутые серые стены и только тогда я смогла отцепиться и развернуться в кольце его рук.

– Я думал, что тебе понравится, – улыбнулся он, отводя прядь волос от моего лица.

– У меня очень странный страх высоты, – призналась я. – Потому что мне нравятся прыжки с тарзанки, и с парашютом, и другие адреналиновые высотные развлечения, но по собственной воле я ни за что не подойду к балкону или панорамным окнам, начиная этажа с пятого.

– Извини, я не хотел тебя пугать, – погладив меня по щеке, раскаялся Воланд.

– Зато теперь ты знаешь ещё одну мою тайну, – доверительно сообщила ему и накрыла его руку своей, не давая отстраниться.

– Ты удивительная! – он говорил, а я верила и таяла под мерцающим взглядом.

– Скорее, странная, – рассмеялась тихо.

– Попробуем по-другому? – Воланд отстранился на мгновение, но я ничего не услышала, а когда он осторожно меня развернул…

– Как красиво! – От восторга кружилась голова.

Мы стояли на выступе какой-то горы в окружении её меньших копий. Некоторые были выше, некоторые ниже, но все они были покрыты снегом и ни малейшего следа человека! Я и представить не могла, что у нас остались такие места.

– Где это? – спросила, обернувшись вполоборота.

– Это горы Ролли на севере Армарии. – Он обнял меня двумя руками. – До них невозможно добраться, долетают только дроны и то до определённой границы. Есть подозрение, что в этих горах залежи радиоактивных металлов, которые сбивают с курса всю нашу технику. Это та часть гор, которую удалось заснять.

– Невероятный вид! – И потрясающие ощущения! Казалось, что вот-вот подует ледяной ветер, бросая нам в лицо колючие снежинки.

– Рад, что тебе понравилось.

– Очень! – выдохнула я. – В столовой, где мы ужинали, на окнах установлены такие же панели?

– Нет, – покачал головой Воланд, – с окнами проще, они затянуты голографической сеткой на которую, при желании, проецируется изображение с одного из десяти дронов, всё время находящихся над городом, но в любой момент доступен и обычный вид из окна.

– То есть это та же технология, что и в помещении со сферой? – не унималась я.

– Близко к этому, только ограничена уже записанными в память видами.

Понимание, что всё это нереально помогало мало и я с большой осторожностью сделала шаг вперёд, подходя к самому краю площадки, на которой мы якобы стояли. Если бы мы на самом деле находились в горах, лететь бы мне очень и очень долго, до едва угадывающегося чернеющего подножия. Но на шаг в пустоту я не решилась, развернувшись к наблюдающему за мной Воланду.

– Для чего это всё? – я обвела рукой помещение.

– Я не интересовался, это задумка Берингара и его же воплощение. За всё время проживания здесь я поднялся сюда во второй раз.

– У президента так много забот, что не хватает времени на простые житейские радости? – с лёгкой полуулыбкой я вернулась к нему.

– Я не склонен к созерцанию пейзажей, – он задумчиво пропустил сквозь пальцы прядь моих волос. Они никак не давали ему покоя. – А в Армарии я и так бываю чаще, чем хотелось бы, притом, что терпеть не могу снег и холод.

– Предпочитаешь вечное лето? – не поверила я.

– Не вечное, но мороз это точно не моё.

– Никогда бы не подумала, – и вот кто бы мне сказал почему мой голос звучал всё тише, а его глаза становились всё ближе.

– Я приглашаю тебя на ужин, – улыбнулся Воланд, отстраняясь и, приобняв за талию, проводил обратно в лифт.

– Мне стоит начинать бояться?

– Чего? – Мы стояли рядом, но Воланд не делал попыток приблизиться.

– Например того, что меня снова оставят одну в самый неподходящий для этого момент? – не скрывая ехидства, предположила я, но моего настроя хватило ненадолго потому что…

– Даже не надейся, – шепнул он, наклонившись к моему уху, отправляя по телу стадо мурашек.

Признаться, я слегка забыла о времени, гипнотизируя его взглядом, и мы не заметили как спустились на нужный этаж, по крайней мере я точно. И надо было заранее подготовиться к такому Воланду, а то я слишком быстро сдаю позиции.

– И где мы будем ужинать? – поинтересовалась я, лицезрея собственную дверь.

– В другой стороне, – улыбнулся он, увлекая меня в сторону своей спальни, распахнул дверь и жестом пригласил меня войти.

И это я точно буду рассказывать внукам!

Глава 27

Вся отделка – натуральное дерево и ткани, на полу – паркет и ковры с высоким ворсом. Мебель тяжёлая массивная и явно выполненная на заказ, я таких диванов никогда в жизни не видела, и настоящий камин!

Как они его сюда засунули-то?! Завороженно прошла к нему через всю гостиную:

– Это тоже проекция? – Я протянула руку к пламени и чуть не обожглась, отдёрнув ладонь в последний момент.

– Нет, – Воланд стоял в двух шагах от меня и улыбался. С первой минуты нашего свидания он вообще не переставал это делать. – Слишком много нервов мне стоила его установка, я должен был компенсировать моральные затраты.

– Я впервые вижу столько дерева, – я обвела взглядом помещение, – очень красиво!

– Мне нравится английский стиль, – он отошёл к накрытому столу и, вернувшись, передал мне бокал, – даже несмотря на то, что такой страны давно не существует. А смешение его с нашими технологиями даёт невероятный результат.

– Не сомневаюсь. – Я сделала глоток, понимая что если продолжу такими темпами то велик риск спиться. Глубокие кресла так и манили устроиться в них, но подозревая, что после выбираться я буду не слишком красиво, я присела на подлокотник, закинув ногу на ногу. Ужин стоял на столе, но я ни за что не согласилась бы променять камин на малопривлекательное восседание друг напротив друга. Вот только ноги утопали в ковре и я боялась что шпилька подвернётся в самый неподходящий момент. – А лошади тебе тоже нравятся?

Воланд расположился в соседнем кресле.

– Я родился очень далеко отсюда, – задумчиво начал он, – там, где слова таблер, визор и эвок просто бессмысленный набор букв. Мои родители однажды нашли пару лошадей, удивительно как им это удалось, и привели к себе. Они ждали, но о пропаже так никто и не заявил, а через неделю кобыла начала вести себя очень странно и наотрез отказывалась есть. Родители были уверены, что она умрёт, никто в элоте не знал как обращаться с лошадьми, а через двое суток она ожеребилась. Чудом им удалось выходить и взрослых особей, и жеребёнка, – кажется, пока он говорил. я даже не дышала. – Через десять лет у них было уже восемь лошадей, а ещё через десять пришли аргатины, – он усмехнулся, глядя на огонь. – Вырезали весь элот, забрали лошадей на мясо и, довольные, пошли дальше.

– Мне жаль, – с трудом произнесла я.

Воланд перевёл взгляд на меня.

– Перестань, это было давно и, поверь, я им отомстил, – взяв за руку, он пересадил меня на подлокотник своего кресле. – Кажется, – Воланд приобнял меня за талию, – я выбрал не лучший способ рассказать о своей любви к животным.

– Ты поэтому пошёл воевать – чтобы отомстить за родителей?

– Триш, мне было двадцать, – улыбнулся он. – Я и ещё один парень чудом остались живы и последнее, чего я хотел, это гоняться за аргатинами по всей стране, – переживая, я не заметила как он взял мою руку и переплёл пальцы. – Всё гораздо проще – следом за ними пришла сборная армия Илартании, Гармии, Армарии, Шорона и Ойши, автоматически зачислив нас новобранцами, потому как идти нам всё равно было некуда.

– Тот, кто спасся с тобой. Это и был энар Ренделл? – Воланд покачал головой.

– С Реем я познакомился через полгода в самых экстремальных условиях. – Он забрал у меня бокал, поставив на столик к своему, и осторожно пересадил к себе на колени, проигнорировав мой недовольный взгляд. – Мы схлестнулись с аргатинами недалеко от небольшого городка на берегу Улейского моря и от пятитысячной армии осталось лишь пара десятков дееспособных людей.

Он отпил из своего бокала, судя по запаху, виски, выдерживая театральную паузу, в то время как я с трудом сдерживалась чтобы не ёрзать от нетерпения. Нигде не было информации о том, как он оказался в нашей армии, а первое упоминание о Воланда Вагнере появилось лишь после битвы у Пнетра.

– Подожди, – я качнула головой, вспоминая, – небольшим городом ты назвал Пнетр? Центральный пункт базирования нашего флота? – Должно быть у меня было настолько ошеломлённое выражение лица, что он рассмеялся. А как тут можно оставаться спокойной? С его-то формулировками!

– На тот момент он им не был.

– Допустим, – согласилась я и поспешила узнать то, что меня действительно интересовало: – энар Ренделл был одним из уцелевших солдатов?

– Энар Ренделл, – передразнил он меня, – был вором, который попытался обокрасть покалеченных в битве людей, укрывающихся в лесу. – Я застыла с открытым ртом. – Он жил в самом неблагоприятном районе Пнетра и, когда аргатины заполонили город, сбежал, пока не замкнули городской контур.

– Не может быть… – С другой стороны, вспомнив характер и повадки премьер-министра, пришлось признать, что что-то в нём было такое. Криминальное.

– Историю пишут победители, – пожал плечами Воланд и передал мне мой бокал. Очень кстати, от подобных откровений у меня пересохло в горле.

– Я так понимаю дальше ты расскажешь ту самую историю, которую мы изучали в университете?

– Не совсем, – загадочно улыбнулся он.

– Насколько не совсем? – Подозрений в моём голосе было хоть отбавляй, но я не прощу себе если не выясню всё от начала до конца.

– Если кратко, то мы собрали все оставшиеся боеприпасы, благодаря Рею проникли в город через сливные каналы и, пока аргатины праздновали победу над нами же, взорвали переходы и здание администрации.

– Вы сделали что?! – Я разом охрипла, не представляя как это вообще могло прийти в их головы! Все знали, что переходы осуществляются за счёт колоссального количества энергии и взрывом хотя бы одного из них можно уничтожить нашу далеко не маленькую столицу, а в городах подобного значения, как Пнетр, должно было быть не меньше трёх стационарных переходов.

Или историю совершенно переврали или я чего-то не знаю.

– Ты зря беспокоишься, – он успокаивающе провёл рукой от основания моей шеи до поясницы, – взрывную волну перехода ограничивают контуром по периметру здания, в котором он находится. В тот момент в администрации города и в здании управления морскими путями никого кроме аргатинов не было, а оставшихся мы добили за ночь, отлавливая на улицах Пнетра, потому что единственный из них, кто мог снять городской контур, погиб при взрыве. Именно тогда мы поняли, что боевые навыки у них, конечно, на запредельном уровне, но с головой большая беда…

– Ты… – Поднявшись, я дошла до накрытого стола и отщипнула виноградину. – А как же героическое проникновение через лаз в контуре? Куда делся предавший своих аргатин? Каким образом двадцать человек в принципе могут уничтожить полутора тысячную армию противника?

– Достаточно просто, – Воланд подошёл и в этот раз, для разнообразия, наполнил свой бокал, а не мой, – если есть солдаты, которым нечего терять, один вор, ум и немного удачи.

– И в чём заключалась удача?

– В том, что мы с Реем не утонули, когда ныряли в сливные трубы. В том, что большая часть аргатинов шаталась полупьяная недалеко от переходов. В том, что хан Горан держал всех умных советников при себе, для управления собственными войсками выделив не таких уж сообразительных командиров.

– И после Пнетра энар Ренделл завязал с дурными наклонностями? – я отщипнула ещё виноградину, запивая её игристым.

– Ты слишком многого от него хочешь, – рассмеялся Воланд, – и, надо признать, его дурные наклонности впоследствии не раз спасали нам жизнь.

– Почему он не остался в городе?

– У него там никого не было, а с нами, по его собственным словам, ему точно не будет скучно, – он с улыбкой наблюдал за моими действиями. – Игристое – самый коварный из алкогольных напитков, особенно на голодный желудок.

– Ну и что, – я пожала неопределённо повела плечами, – в твоей компании мне ничего не угрожает.

– Ну, если ты так считаешь… – слова были произнесены слишком многообещающе, но его глаза смеялись.

– Ты не испортишь себе репутацию, соблазнив пьяную студентку, – засмеялась я и в следующее мгновение всё-таки оступилась, зацепившись шпилькой за длинный ворс ковра, но Воланд ожидаемо поймал.

– Больно? – обеспокоенно спросил он, поддерживая меня за талию.

– Пока не знаю, – я попыталась перенести вес на подвёрнутую ногу, но зашипела от боли.

– Ни дня без приключений, – покачал головой он и, подхватив меня на руки, усадил в кресло, которое недавно занимал сам.

– Между прочим. это не я устелила весь пол коврами с длиннющим ворсом, – парировала я сделав то, что хотела с момента появления в этой комнате – сбросила туфли.

– Зато босиком здесь ходить одно удовольствие, – просветил Воланд, сидя передо мной на корточках.

Он осторожно положил пострадавшую ногу себе на колено.

– Скажи, если станет больно, – и медленным круговым движением начал поворачивать стопу по часовой стрелке. Я зашипела. – Потерпи, Триш, мне нужно проверить до конца.

– Могу тебя поздравить, ни вывиха ни растяжения, – через несколько минут заключил он, закончив издевательство. – До завтра пройдёт, но сегодня на ногу лучше не наступать.

– Отлично, – я нахально подогнула под себя ноги и с комфортном угнездилась в кресле.

– Удобно? – со смешком поинтересовался Воланд.

– Очень, – честно призналась я. Сегодня хотелось быть лёгкой, игривой и женственной и, надеюсь, мне это удавалось. – Ты можешь ко мне присоединиться, – я тонко намекнула на соседнее кресло, но, когда он поднялся, засомневалась, что меня правильно поняли.

– Обязательно, – Воланд начал расстёгивать пиджак, не отрывая от меня насмешливого взгляда. Хорошо, румянец можно списать на алкоголь, как и то, что в комнате вдруг стало очень жарко.

Отбросив пиджак, он расстегнул манжеты и первые две пуговицы рубашки и я сдалась – отвела взгляд, внезапно очень заинтересовавшись видом из окна. Я, конечно, догадывалась, что происходило совсем не то, о чём я подумала, но выдерживать его взгляд больше не могла. Тихий смешок заставил меня вернуть взгляд, чтобы убедиться, что Воланд закатал рукава рубашки до локтя и с самым невинным видом предложил:

– Вина?

– Не откажусь.

Оказалось очень уютно и как-то правильно что ли просто сидеть рядом и молчать. Не знаю о чём думал Воланд, а я никак не могла успокоиться, с ужасом вспоминая тот объём информации, который нам преподавали на истории мира, осознавая как далеко всё это от правды.

Конечно, официальная версия намного благородней реальной, особенно в той части где им помогает вор, и вызывает гораздо меньше вопросов, но как тогда в действительности выглядела война с аргатинами? И были ли они настолько жуткими головорезами как нам их преподносят?

Вспомнив взгляд Воланда, когда он рассказывал о своих родителях, я поняла, что да – были. Может быть не все и не совсем уж отморозками, но ни одной стране мира не придёт в голову вырезать целый элот просто потому, что он попался на пути. Тяжёло вспоминать основы с первого курса, но кажется элот – населённый пункт, не оснащённый контуром и не имеющий административного центра, с населением не превышающим сто человек. Родители, дети, внуки…Я даже представить не могла какого это, потерять всех своих близких за несколько часов.

– Триш, прекращай, – позвал Воланд, – у тебя всё на лице написано. Это было пятьдесят лет назад, нет никакого смысла переживать сейчас.

– Это выше моих сил, – грустно улыбнулась я, не отрывая взгляда от огня.

– Тогда это будет последней историей, которую я тебе рассказал. – А вот это уже угроза, но его не впечатлил мой возмущённый взгляд. – Не надо сверкать глазами, учись абстрагироваться от внешних раздражителей, поверь, тебе это ещё не раз пригодится!

– Может когда-нибудь и научусь, – фыркнула я, встала и, осторожно наступая на правую ногу, с удовольствием села рядом с камином на тот самый ковёр, стоивший мне травмы. Бокал я предусмотрительно забрала с собой – такими темпами за оставшуюся неделю я стопроцентно сопьюсь.

Здесь остро ощущался жар от огня, но и вид на языки пламени был потрясающий, такой, что я выпала из реальности, забыв где нахожусь. В себя мне привёл насмешливо прозвучавший вопрос:

– Не боишься обжечься? – И что-то подсказывало, что спрашивал Воланд не о камине.

– Рано или поздно наступает момент, когда ты перестаёшь бояться, – пожала плечами я, спиной чувствуя его пристальный взгляд, обжигающий гораздо сильнее пламени.

Интуиция подсказывала, что сегодня мы прошли точку невозврата. Что Воланд принял решение и теперь спокойно и без спешки следует к намеченной цели, о которой я даже не догадывалась. Хотя, раз уж у нас выдалось такое необычное свидание, почему бы не спросить? Развернувь вполоборота, чтобы видеть выражение его лица, я прямо спросила:

– Чего ты хочешь?

– От жизни? – с насмешкой уточнил он, подавшись вперёд, но я не позволила йти от темы.

– От меня.

– Может, мы поговорим об этом чуть позже?

– И насколько позже? – взметнула я бровь.

– Дней через пять, – просветил меня Воланд относительно своих планов, и по интонации, с которой это было сказано, я поняла что настаивать на объяснениях нет смысла.

– Хорошо.

Его замалчивание, как ни странно, не пугало. У меня были свои планы на жизнь и далеко не факт, что наши с ним намерения совпадают. Поднявшись, почувствовала что нога почти не болит. Под его взглядом я прошла и забрала туфли, не имея никакого желания снова в них влезать, поэтому, держа обувь в одной руке, я обернулась к нему.

– Мне пора.

– Уже уходишь? – Вряд ли Воланд был бы против. реши я остаться.

– Мы и так засиделись, – он подошёл с интригующей улыбкой на губах.

– Звучит так, словно тебе нужно добираться домой через весь город, а завтра с утра идти на пары, – я улыбнулась, представив эту картину.

– В этом случае я ушла бы гораздо раньше.

– Значит, мне повезло. – Мы смотрели друг другу в глаза и я никак не могла решительно развернуться и уйти.

Удивительно, но сейчас в нём не было тех поспешности и настойчивости, которая сопровождала первые наши встречи.

– Спокойной ночи, – разорвала зрительный контакт, но не успела сделать и шага – он удержал меня за руку.

– Ты собираешься идти так? – он выразительным взглядом указал на мои босые ноги.

– Брось, здесь идти три шага! – Я махнула рукой с туфлями в сторону двери и, освободив вторую развернулась чтобы уйти.

Но, конечно, зачем со мной спорить, тратя лишние слова, если можно сделать по-своему?.. Именно в этом ключе бродили мои мысли, пока он со мной на руках сделал эти злосчастные три шага и, дождавшись, пока охранник номер два распахнёт перед ним дверь, поставил на ноги уже в моей гостиной. Его забота отдавала паранойей, но я с трудом сдерживала довольную улыбку.

– Спасибо за чудесный вечер, – с тёплой улыбкой поблагодарил Воланд, обнимая меня за талию.

– Я рада, что провела его с тобой, – чувствуя, что начинаю краснеть, я опустила взгляд, но он не дал, приподняв моё лицо за подбородок.

– Спокойной ночи, – и взгляд, и голос были интригующими, поэтому я никак не ожидала, что он легко поцелует меня в уголок губ и оставит одну.

Понимая, что Воланд добивается чего-то определённого, я ушла в спальню, где таблер мерцал всевозможными цветами, демонстрируя как я всем нужна.