Текст книги "Илартания. В объятиях сна (СИ)"

Автор книги: Ольга Арунд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Я сделаю для этого всё возможное, – искренне заверила я, развеселив Ренделла.

– Триана, вы попробовали работать со сферой во второй раз, не требуйте от себя объять необъятное. Мы вообще не ожидали от вас такой прыти, рассчитывая на результат не раньше, чем через пару недель.

Оригинально. И похвалил, и оскорбил одновременно… Хотя он не обязан быть высокого мнения о моих умственных способностях.

– Я поняла, – после некоторого раздумья сказала я, – мы можем попробовать снова?

– Не уверен, – заметив, что я нахмурилась, он пояснил: – Энар Вагнер категорически запретил допускать вас к сфере больше одного раза в сутки.

– Но энара Вагнера здесь нет, – заметила я, видя азарт в его глазах.

– Вы считаете это аргументом? – насмешливо приподнял бровь энар. – Вряд ли его отсутствие поможет скрыть наши действия.

– Уверена, сейчас он занят делегацией из Гармии, – я продолжала уговаривать, не совсем отдавая себе отчёт с кем именно разговариваю. Мне до ужаса хотелось проверить то, о чём мне рассказал Ренделл. – Ну пожалуйста, энар Ренделл, – я сложила руки в умоляющем жесте, но это не впечатлило непробиваемого энара и я пошла ва-банк: – В конце концов, вам же самому интересно!

Я ожидала, что он возмутиться моей наглости, но не на того напала – он всё также сидел рядом, лишь сложил руки на груди, изучая меня внимательным взглядом. Я ждала хлёсткой реплики, которая поставила бы меня на место, но не того, что он вскинет ладонь, показывая присутствующим жест, который я не смогла разглядеть, и те послушно исчезнут через дверь на другом конце комнаты.

– Живо к сфере, – скомандовал он, поднявшись одним смазанным движением, и я не заставила себя просить дважды.

К тому моменту, как я оказалась у сферы, Ренделл уже почти закончил настройку.

– Имей в виду, – как-то сходу перейдя на «ты», предупредил он, – сейчас контролировать сферу буду я и подстраховать тебя будет некому. Поэтому, будь добра, оставайся в сознании! – и с сомнением глядя на меня добавил: – Если Воланд увидит бессознательную тебя у меня на руках плохо будет нам обоим!

– А мне-то почему? – Логичный вопрос, но Ренделл так не думал и одарил таким взглядом, что я предпочла за лучшее замолчать.

– Приготовься, – предупредил он, не отрывая взгляда от экрана, – у нас на всё от силы минут двадцать.

Ладони разом взмокли, но я кивнула и перенеслась в вечер нашего знакомства с Воландом.

– Начинай, – приказал энар и я положила ладони на сферу.

Я отчётливо представила себя там, в шуме и гаме главного хода Эркахалона и улыбнулась воспоминаниям.

– Продолжай, – пробился голос Ренделла сквозь окружающую шумиху и я ощутила себя в двух реальностях одновременно – с одной стороны осознавала, что стою на ногах, а с другой чувствовала шёлк платья, обвивающий ноги, пока я шла через толпу, в компании подруг приближаясь к фуршетным столам.

– Десять минут.

Странно, мы так долго шли?

Вот и пэнэд Брейлиш, и мне кажется, что я слышу презрительный смешок Ренделла, но отвлекаться рано. Мы проходим в зал, Меди разделяет билеты – вот теперь я заметила её секундную заминку, чтобы убедиться, что билет с неприметной золотой полосой по краю достался именно мне. Назревающий конфликт, мой уход.

– Всё, Триана, время вышло.

Раз он так говорит, значит пора закругляться. Я открыла глаза, заметив на стенах гаснущее изображение того самого служащего Эркахалона, который потом помог мне найти нужное место. Получилось?

Я была так рада, что счастливый взгляд достался Ренделлу, за отсутствием других свидетелей моего триумфа. Я поняла принцип действия сферы! Теперь у меня не возникнет трудностей с проецирование воспоминаний! Сделада шаг в сторону энара, чтобы поделиться с ним новостью, которая однозначно должна его порадовать, но от резкого движения в глазах потемнело и я вцепилась в сферу, надеясь, что не сломаю бесценный прибор.

– Триана? – Ренделл придержал за локоть, позволяя опереться об него. – Всё в порядке?

– Да. – Мельтешение перед глазами постепенно сходило на нет. – Почти всё прошло. Получилось сделать запись?

– Ты уверена, что с тобой всё нормально? – проигнорировав мой вопрос, уточнил он. Входящие в помещение специалисты если и были удивлены нашей позой, то не подали вида.

– Уверена, – я отошла от него на шаг и раскинула руки в стороны, предлагая убедиться в этом самому.

Он и убедился, с прищуром осмотрев меня с ног до головы, и только после этого ответил:

– Это лучшая запись, виденная мной после начала работы со сферой, – честно признался он и я различила исследовательский интерес в его взгляде, – как тебе это, вообще, удалось?

– Никак. – Учитывая, что он мне вовсю тыкает, думаю, и я могу обойтись без «энар Ренделл». – Я делала ровно то, что вы говорили.

– И у тебя это получилось лучше, чем у тестеров. Тебе удалось меня удивить, а, поверь, это непросто.

– Мне приятно это слышать, – я склонила голову, – энар Ренделл.

– Брось, Триана. – Меня снова привлекла его обезоруживающая улыбка. – По сути, мы нарушили прямой приказ президента и сейчас слегка соучастники. Ты можешь называть меня по имени.

Я с трудом сдержала нервный смешок, с каждой неделей у меня становится всё больше и больше высокопоставленных знакомых.

– Не уверена, что мне это удастся, – я развела руками, – простите.

– У тебя получится. – Ренделл мне подмигнул?! – А сейчас иди, охрана ждёт за дверью.

– До свидания.

Энар не ответил, но я спиной чувствовала его взгляд, пока не закрыла за собой дверь.

Путь до комнаты запомнился лишь тем, что я отгадала последний поворот, списав это на удачное стечение обстоятельств. На столе стоял поднос с ужином и желудок требовательно заурчал, подтверждая, что использование сферы требует не только умственных затрат.

Время связи с родителями подкралось как-то совершенно внезапно, и я о вспомнила о нём, увидев входящий вызов, и смахнула звонок с таблера на экран визора.

– Привет, мам. Привет, папа. – Я развернулась на девяносто градусов чтобы быть лицом к экрану.

– Здравствуй, Триш, – единственный угол обзора, который мне доступен – родители сидят на диване в центре белой гостиной. Они могут быть на другом конце мира и я не узнаю об этом. – Как у тебя дела?

– Сегодня лучше, чем вчера, – честно призналась я маме.

– Ты выглядишь радостной, – заметил папа, улыбаясь. – Случилось что-то хорошее?

– Можно сказать и так, – я крутанулась в кресле, – надеюсь, когда всё это закончится, я смогу вам обо всём рассказать.

– Триш, а что с твоей комнатой? – мама недоумённо вгляделась в обстановку.

– Мне пришлось переехать в другую, – я пожала плечами, не видя в этом ничего криминального, но мама, конечно, сделала свои выводы.

– Что-то ещё случилось? – встревожилась она – На тебя напали?

– Мам, – я слегка опешила от её предположений, – всё нормально, просто те комнаты были временными. – Это объяснить было проще, чем то, почему я переехала на самом деле. – А ты сразу паникуешь!..

– Можно подумать, у меня мало причин! – обиделась она, а папа приобнял её за плечи.

– Элиза, всмотрись в свою дочь, – весело предложил он, – разве так выглядит человек, у которого случилось что-то плохое?

– С этими детьми я уже ничего не понимаю, – проворчала мама. – Один скачет по опаснейшим местам, вторая, вообще, влезла во что-то невообразимое!

– Мам!

– Ещё скажи, что я не права, – разошлась она.

– Ты во всём права, – папа поцеловал её в висок, – Триш, время заканчивается, веди себя хорошо. Пока.

– Пока, пап, – отозвались я, успев услышать перед завершением вызова возмущённое:

– Генри!..

Легко сказать веди себя хорошо… Ещё бы понять что в моих обстоятельствах хорошо, а что плохо. И то, что уже лёжа в постели я никак не могла выбросить из головы гармийскую делегацию во главе с Аранией Кризар явно не входило в категорию "хорошо". Уверена, их уже разместили и наверняка пообещали всё, что угодно для комфортного пребывания в Илартании. И нет, я всё понимаю, дипломатия она такая, но очень надеюсь, что в пакет услуг для госпожи Кризар не входит ночёвка в спальне Воланда.

А если входит, то думать, тем более, не о чем. Он мне ничего не обещал и вправе развлекаться как считает нужным. И да, такими мыслями я заранее делаю себе больно, чтобы не надеяться зря. С горькой усмешкой подумала, что они отлично смотрятся вместе и резко села в постели, понимая, что издёргаюсь, но не засну. Кажется, пора разведать где в этом доме кухня.

Я приоткрыла дверь и осторожно высунулась из комнаты. Оказывается, ночью меня не охраняли, потому что ни одного офицера, затянутого в чёрное видно не было. Рискнув, я наугад двинулась вправо, дошла до лестницы и спустилась на три этажа. В моём представлении кухня должна была быть внизу, но я ошиблась, упёршись в глухую стену на последней ступени лестницы.

Да это издевательство какое-то!

– Триа Майерин, а вы куда, вообще, планировали попасть?

Я подпрыгнула и развернулась, перейдя в максимально закрытую боевую стойку. Не бог весть что, но, чтобы отвести первый удар, сгодится. В ушах шумело, адреналин зашкаливал, руки подрагивали, но вот смазанная тень стала охранником номер один. Я прижалась спиной к стене и выдохнула:

– Обязательно так пугать?

– Извините, – ни капли раскаяния в голосе, – ночью наблюдение ведётся в дезаминалюционном режиме.

– Это как? – я не надеялась на ответ, и его не было.

Мой охранник всего лишь поднял руку в перчатке, повернул её так, чтобы я заметила несколько сенсорных кнопок на внутренней стороне ладони и, нажав одну из них, слился с лестницей, на фоне которой стоял.

– Обалдеть! – Мой восторг ему польстил и, вернувшись в обычный режим, охранник номер один повторил свой вопрос.

– Я искала кухню, – призналась, ожидая насмешек, но их не последовало.

Он аккуратно обошёл меня и набрал что-то на обычной монолитной стене. Голубоватый всполох пробежал по всем её граням и стена растворилась, открывая путь.

– Спасибо.

Вообще, это мне мало помогло, потому что передо мной снова был коридор.

– Кухня налево, третья дверь по левой стороне, – опередил охранник все мои вопросы.

Собираясь выпить молока, я получила сверх того – на кухне оказался автомат какао и спустя несколько минут, довольная жизнью, при помощи охранника номер один я вернулась к лестнице, видимой с этой стороны. Не спеша поднимаясь на свой этаж, в очередной раз спасибо моему провожатому за подсказки, я замешкалась, делая очередной глоток. И застыла.

Этой ночью меня ждали два потрясения. Первое – дверь в мои апартаменты через две двери на противоположной стене от комнат Воланда. Второе – Арания пришла к нему сама.

И я бы очень хотела ошибаться, но в ярком свете, льющемся из открытой двери его комнаты, это оказалось невозможно. Слова не различались, но по её многообещающей полуулыбке можно было догадаться о многом и без них.

Не дыша, я наблюдала как она медленно проводит тонкими пальцами по его руке до плеча и подходит ближе. Всё, о чём я могла думать в этот момент было: «Не поддавайся!», отчаянная мольба девушки, которая не сможет простить. И это помогло! Он убрал её ладонь и ответил, насмешливо улыбаясь, и я была счастлива ровно пять секунд – ровно столько ей потребовалось, чтобы приблизиться ещё на полшага и вдохнуть почти в губы всего четыре слова. Чтобы, спустя мгновение раздумий, он посторонился, пропуская её внутрь.

Дверь закрылась, снова погружая коридор в темноту.

Я не заметила как стакан вылетел из ослабевших пальцев и как его поймал мой самый вежливый охранник. Не помнила как дошла до своей двери и рухнула на постель. Но никогда не забуду как всю ночь лежала с открытыми глазами, из которых катились горькие слёзы.

Глава 19

Утро началось необычно – с нетерпеливого стука в дверь. Отвечать я не собиралась, желая всему миру катиться ко всем чертям, но мои желания сегодня мало кого волновали.

– Триана, я надеюсь, ты одета, потому что у меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться. – Я действительно удивилась, услышав голос Ренделла, но это не способствовало моему подъёму. – Триана?

Не утруждая себя нормами морали, он совершенно спокойно прошёл в мою спальню и встал надо мной, разглядывая. В курсе ли он, начальник нашей разведки, о том, что происходит в этом доме? Естественно. А, значит, не станет задавать глупые вопросы. Он и не стал, взял вчерашний стакан, который, похоже, оставил для меня самый вежливый охранник, понюхал, попробовал и резюмировал:

– У Эверли получается лучше.

Я пожала плечами, выражая всю степень безразличия к этой информации, а Ренделл тем временем устроился в моём кресле и, никуда не торопясь смаковал, между прочим, мой какао. По ощущениям прошло минут двадцать, а в комнате ничего не изменилось, разве что у него какао закончилось.

– Вы сегодня никуда не торопитесь? – наконец, поинтересовалась я, приподнявшись на локтях.

– Вообще, торопился, но, – он демонстративно посмотрел на кварцевые часы – древность, которую и в музеях сложно встретить, – на две встречи я уже опоздал, так что необходимости спешить на третью нет никакой.

– Вы серьёзно? – не поверив, я всё же села напротив него на кровати, скрестив ноги. – Из-за меня премьер-министр Илартании пропустил несколько приёмов и, вместо того, чтобы уйти, сидит и медитирует в потолок?

– Как видишь, – он равнодушно пожал плечами.

– А причины?..

– Премьер-министр я каждый день, а вот узнать что-то по-настоящему интересное удаётся редко. И если для этого нужно потратить время на то, чтобы вывести тебя из анабиоза, я это сделаю.

– Потрясающе. – Понимая, что пострадать мне не дадут, я раздражённо фыркнула и скрылась в ванной. Вид в зеркале был ещё тот, но за столько лет кошмаров я научилась быстро приводить себя в порядок.

– Оригинально, – прокомментировал Ренделл мой выход из ванной в одном полотенце. Мне даже в голову не пришло его стесняться, хотя при Воланде я и в закрытой одежде чувствовала себя голой. В моё оправдание можно сказать, что на виду оставались лишь руки, верхняя часть груди и ноги от щиколоток. – Кажется, я начинаю понимать Воланда…

И вот это замечания было совершенно не к месту и он это осознал, ловя на лету запущенный мной пульт. Я испуганно охнула, прижав руки к груди, и с удовольствием рванула бы к Воланду, но Ренделл сидел как раз между мной и дверью, заставляя мысли в панике метаться в голове. И паника нарастала, пока он с ледяным спокойствием положил пульт на стол.

Разве может быть важной измена любимого мужчины, в сравнении с холодным взглядом почти прозрачных глаз главного палача страны?

– С тобой не соскучишься, – и это не было комплиментом, – советую так больше не делать. Чревато.

– П-простите, эн-нар Ренделл. – Главное, не остаться заикой на оставшуюся жизнь. – Я с-случайно.

– Я так и понял, – хмыкнул он, – если ты пришла в себя, будь добра, оденься. Нам нужно идти.

– Отвернитесь, пожалуйста, – попросила, опустив глаза, даже не надеясь на то, что он послушается, но реальность превзошла ожидания.

– Не задерживайся, – напомнил Ренделл и вышел.

Я без сил опустилась на пол – ноги не держали. Напоминание о Воланде пришлось ножом по сердцу, и я просто не смогла остановиться, а вот глаза, полные кристальной ярости, я не забуду никогда. Нужно поторапливаться, и я поднялась, чтобы ровно через три минуты явиться перед премьер-министром. Он ждал, расслабленно привалившись к стене, но, увидев меня, выпрямился.

– Пойдём.

Я ускорилась, пытаясь подстроиться под его шаг и со всего размаха врезалась в мужскую спину. Ренделл обернулся на моего охранника номер три, никак не пойму что у них за график, и одарил его многозначительным взглядом. Тот не впечатлился.

– Лейтенант Шоре, вам что-то непонятно?

Хотя бы буду знать его фамилию. К чести лейтенанта надо заметить, что он даже глазом не моргнул на недовольство своего непосредственного, между прочим, начальника.

– Личный приказ президента, – мне это мало что пояснило, но Ренделл прищурился.

– Шоре, не беси меня, – я изумлённо перевела взгляд на него, – ты в моём ведомстве и подчиняешься мне. А с президентом я сам разберусь.

И охранник номер три… то есть лейтенант Шоре, отступил, вызвав у меня волну неприятного чувства. Разве приказ президента не должен превалировать над остальными, выданными ему, инструкциями?

– Триана, не отставай, – окликнул меня Ренделл, успев отойти на несколько шагов. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Лестница была та же, что и вчера, только я могла поклясться, что выхода на второй этаж я не видела.

– Испугалась? – Неожиданный вопрос.

– Вам честно или не обидно?

– Предпочитаю правду. – Мы повернули на очередной развилке.

– Ужасно. – Я не следила за дорогой, смотря себе под ноги.

– Думай в следующий раз что делаешь, – посоветовал он.

Я возмущённо вскинулась:

– Вы правда считаете, что я перед этим думала?

– Ну, знаешь… Ты теперь будешь бросать вещами в каждого, кто произнесёт его имя?

– Не буду. Это была разовая акция.

Не произносят ни слова, Ренделл открыл передо мной дверь, приглашая войти.

– То, что удалось записать лучше смотреть здесь, никто посторонний сюда не попадёт, а проникнуть виртуально сюда невозможно в принципе.

Внутри оказался один большой экран, разделённый на тысячи маленьких, по одному на каждую камеру наблюдения. Премьер-министр усадил меня в единственное кресло и, стоя надо мной, настроил изображение. И я не поверила, увидев холл Эркахалона своими глазами. Очень странное ощущение.

– Смотри, – он наклонился надо мной так, что я уловила древесный запах его парфюма, – это то, что помнишь ты. – Вторую руку он положил на небольшую полусферу с другой стороны от меня, почти прижавшись щекой к моей щеке. Не то чтобы я смутилась, но чувствовала себя очень неуютно, а Ренделл резко повернул руку и угол зрения изменился на сто восемьдесят градусов. – А это то, чего ты не вспомнишь никогда.

Переместив руку вверх Ренделл приблизил ближайшую пару и мы услышали как они обсуждают тенденции застройки центра Илары, притом, что оно там уже лет двадцать как запрещено. Ещё движение рукой, и мы услышали разговор двух представительных мужчин, в двадцати метрах от первых, о преимуществах наличия нескольких любовниц.

– Ещё? – с насмешкой поинтересовался Ренделл, заметив мою реакцию.

– Спасибо, мне хватило. – Я встала. – Только я не понимаю, зачем вы мне это показали.

– Мне показалось, что, зная весь процесс, тебе будет легче работать со сферой. И разве это не интересно?

– Интересно, – признала я, только сейчас заметив, что в помещении полумрак, а взгляд Ренделла далёк от дружеского. Он стоял в шаге от меня, засунув руки в карманы брюк, и молчал. – Спасибо, что показали. Я пойду?

– Торопишься? – Он не спеша приближался, заставив меня пожалеть о своей доверчивости. Отступая, я упёрлась спиной в стену – комната оказалась не слишком большой по размеру.

– Что вы делаете? – голос не дрожал лишь потому, что я не могла до конца поверить в то, что происходило.

– Скажем так, твоё дефиле в полотенце заставило меня несколько изменить первоначальные планы, – задумчиво признался он, уперев руки по обе стороны от моей головы, блокируя.

– Я вам верила! – Действительно, обидно. И ещё обиднее услышать в ответ весёлый смешок.

– Ты знала кто я с самого начала, – он почти касался губами моих губ и я почувствовала как внутри закипает гнев.

– Да вы издеваетесь все, что ли?! – Не выдержав, всхлипнула я, но, вместо слёз и истерики, отработанным с братом движением ударила Ренделла коленом в пах. И то ли мне повезло, то ли он и правда, увлёкся, но я попала. Добавила ребром ладоней в основание шеи и, оттолкнув его, вылетела за дверь.

Достали! Вот просто слов других нет… И пожаловаться, как назло, некому! Это же надо! Сначала один сбегает с ужина, потом игнорирует и под конец добивает изменой с давней любовницей. Потом второй, вызывает доверие, располагает к себе и в итоге домогается в какой-то каморке. Да когда уже я смогу исчезнуть из этого дурдома?!

И впервые мне захотелось, как маленькой, просто взять и нажаловаться старшему брату, возложив на него миссию по отмщению всем своим обидчикам. Но как назло и его нет рядом!

Кажется, охранник номер три, который лейтенант Шоре, хотел что-то спросить, но я даже не притормозила, влетела к себе и так хлопнула дверью, что, кажется, слышал весь президентский дворец. Хватит! Никого не хочу ни видеть, ни слышать. У меня одна задача – предоставить свои воспоминания о вечере в Эркахалоне, а всё остальное пусть катиться к чёрту!

Я взяла таблер, в надежде отвлечься, но бесполезно. Я отшвырнула гаджет на кровать и схватилась за голову.

Ну неужели нельзя оставить меня в покое?

Если Воланд знает, что не может дать мне то, чего я хочу, то зачем все эти поцелуи, сказки, ужины и взгляды? Он не дурак, прекрасно понимает, что секс на одну ночь меня не устроит, так зачем было обнадёживать? Да, в моём доме я сама поддалась, да и потом тоже, но мне двадцать три. Всего лишь! И это моя первая влюблённость…

В сравнении с его семидесятилетним опытом – пшик, и он должен отдавать себе в этом отчёт, но нет. Сначала он полуживой залезает ко мне в комнату, потом приезжает в институт, шлёт сообщения, привозит в свой дом, заботится, приглашает на ужин, сбегает с него же и под финал скрывается в спальне с давней подружкой! Потрясающая история! Буду внукам на старости лет рассказывать!

Ещё и этот… пр-ремьер-министр, чтоб его!

– Называй меня по имени, – передразнила я и отвернулась к окну.

Да я даже в самом страшном сне представить не могла, что он полезет ко мне с поцелуями! Не надо мне такого счастья! Я со своими-то проблемами разобраться не могу и приставания Ренделла вообще не к месту… Надеюсь, что это была какая-нибудь проверка в его духе, иначе с трудом представляю как мы продолжим совместно работать. Хотя что присутствие президента, что премьер-министра при работе со сферой мне, вообще, без надобности.

В дверь постучали и я была слишком зла, чтобы бояться.

– Что ещё? – я рывком распахнула дверь.

– Триана, всё в порядке? – опешила Эверли.

– Простите, я сегодня не лучший собеседник, – честно предупредила я, пропуская её внутрь.

– Я догадалась, – она с досадой поджала губы, – довели бедную девочку, изверги!

Я решила что мне послышалось, но нет.

– Энар Ренделл велел принести вам какао по моему личному рецепту, мотивируя это тем, что у вас плохое настроение, но, уж простите, вы не похожи на эту стерву Аранию, – я от такой характеристики поперхнулась воздухом. – Та только и ищет возможность как бы вцепиться поглубже в энара Вагнера, а вы милая и хорошая девочка. А, значит, расстроил вас кто-то из этих мальчишек, считающих себя всезнающими! – потрясающе верные выводы при отсутствии фактов. Я не уставала поражаться этой мудрой женщине. – Так что кроме какао я принесла вам моё фирменное печенье.

Она подняла крышку с подноса и я уловила потрясающий аромат домашней выпечки и шоколада. Эверли поскромничала – кроме печенья здесь были и вафли, и блинчики, и творог в хрустальной креманке, а какао было разлито в две голубые чашки с желтым орнаментом, красивее которых я ещё не видела.

– Эверли, – поражённо выдохнула я, разом забыв все свои неприятности, – вы волшебница!

– Ну что вы, пустяки, – она отмахнулась, но я видела как ей приятно.

– Составите мне компанию? – того, что она принесла, хватило бы на четверых.

– С удовольствием, если вы обещаете всё съесть. – Мы устроились за столом.

– Честное слово, ароматы божественны, но столько в меня при всём желании не влезет, – призналась я, приступая к завтраку. Вторую чашку я отдала ей, не обращая внимания на отговорки.

– Могу я поинтересоваться, что случилось? – спросила Эверли, когда я утолила первый голод.

– Я не уверена, что могу об этом рассказывать. – Не врала ни единым словом. – В последние дни столько всего перемешалось, что я перестала понимать, что вокруг меня происходит.

Она помолчала, глядя в окно, но, когда заговорила, смогла меня удивить:

– И энар Вагнер, и энар Ренделл, несмотря на возраст, по сути своей, ещё такие мальчишки, и всё для них игры и забавы. Вот только первый играет страной, а второй людьми. И иногда они увлекаются, забывая, что неосторожным словом могут покалечить чью-то судьбу, – она вздохнула. – Триана, вы оказались здесь ради собственной безопасности, но вы ребёнок, а эти два интригана принимают вас за равную, и я даже не знаю хорошо это или плохо для вас… и для них.

– Я заставила вас насторожиться, простите пожилую триа, но я очень хочу чтобы вы трое вышли из сложившейся ситуации без потерь.

– А это возможно? – я вспомнила Воланда и Аранию, и горечь в моём голосе нельзя было не заметить.

– Всё возможно, – она ободряюще похлопала меня по руке, казалось, догадавшись о чём я подумала. – И не придавайте слишком уж много значения пустякам.

Ужасно захотелось уточнить что именно она таковым считает – приставания Ренделла или измену Воланда?

– Спасибо за совет, но не уверена, что смогу ему последовать.

Она неодобрительно покачала головой, но комментировать не стала и заканчивала завтрак я в уютном молчании. Также не говоря ни слова, она забрала поднос, не слушая мои возражения, и пошла к двери.

– Вы замечательная девушка, – тепло улыбнулась напоследок Эверли, – не сдавайтесь!

Своевременное замечание, особенно, с учётом последних событий.

Вообще, стоило бы начать переживать за последствия своего удара, но желания не было. Ренделл сам виноват и мне всё равно, что он думает по этому поводу. Он прекрасно знал об отношениях между мной и Воландом, и я не знаю что должно быть у него в голове, чтобы попытаться сделать то, на что решился он.

Кстати, Эверли ведь всё-таки медик, надо бы при случае попросить у неё что-нибудь для нервов. Если мои будни будут протекать в подобном режиме, я с ума сойду. Ещё неплохо бы попросить у Воланда или Ренделла загрузить в таблер карту местных лабиринтов, не все мои охранники любезны как первый номер, но даже мысль об этом заставляла нервно прикусить губу – ни того, ни другого я видеть больше не хочу.

И Адри. Кажется что он, как и всегда, единственный мужчина в моей жизни, которому я могу доверять целиком и полностью. Даже если он скажет прыгнуть с крыши, я не задумываясь это сделаю. И понятно, что, пытаясь меня найти, он нарушает присягу, но в данных условиях мне нужен хотя бы какой-то контакт с братом. Буквально пара фраз, но и они спасут меня от банальной истерики. Дав ему ещё сутки, я отложила слёзы до более подходящего момента, тем более, что подходило время обеда.

Именно в этот момент меня предпочитали вызывать к сфере. Я не ошиблась и меня повели по знакомому пути.

Всей душой надеясь, что не увижу ни президента, ни его соратника, я осознала как ошибалась. Они оба ждали меня у сферы, и вид у них оказался примечательный.

Больше всего меня впечатляла гематома на половину лица у Ренделла и я затормозила, опешив. Сложно назвать синяком фиолетово-красную опухоль на всю правую половину лица, и раз её не вылечила капсула, значило, что ударили премьер-министра банальнейшим образом – рукой.

Благодаря Адри мне приходилось видеть разные синяки. Если удары наносились в перчатке, типа такой, как у моих охранников, повреждения были больше направлены внутрь, чтобы наверняка. И как раз они с лёгкостью вылечивались в медотсеках, но в обычных студенческих драках били всегда кулаком, без лишних заморочек, и вот с этими синяками приходилось сложнее. Но Адри повезло – у него была я.

Поэксперементировав, я быстро определила, что слабительное, в определённой пропорции разведённое чем-то спиртосодержащим, и наложенное на синяк под тугую повязку, за ночь оставляло после себя едва желтоватый след на месте подобных ужасов. Сначала Адри выделывался, но, осознав чудодейственность средства, пустил его в массы. К слову, их группа была единственной в университете, кого не могли привлечь к дисциплинарным наказаниям за драки. Но делиться с Ренделлом рецептом я не собиралась, поэтому поздоровалась, ни к кому конкретно не обращаясь, и заняла своё место у сферы.