Текст книги "Невеста с Туманных островов (СИ)"
Автор книги: Ольга Булгакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Прихватив с лодки ведро, Рэна осторожно побрела к стене.
– Я была права! – победно воскликнула она, ловким и быстрым движением хватая что-то в воде. Несколькими секундами позже девушка подняла бьющуюся у нее в руках рыбину.
Запеченная на углях рыба примирила Лаэрта с действительностью. Сытость его разморила, легкое покачивание лодки на волнах и плеск воды убаюкали. Он даже не заметил, как заснул.
Глава 13
– Просыпайся, – теребила его за плечо Рэна. – Мы уже почти на месте!
Она возбужденно шептала, чуть прищурившись всматривалась в еще далекий, затянутый густым туманом берег. Лаэрт встрепенулся, сел ровно, посмотрел на звезды.
– Что-то мы быстро добрались, – заметил он.
– Потому что это «то ли течение, то ли магия» принесло лодку сюда, – от волнения вцепившись в руль, призналась девушка. – Даже ветра попутного нет...
– Может, острова так заботятся об ослабленных драконах? – предположил маг.
Рэна подалась вперед, схватила мужчину за руку и, глядя на него широко распахнутыми от страха глазами, выдохнула:
– Лаэрт, я боюсь!
Он вдруг особенно ярко почувствовал, что магическое поле островов отторгает чужака, сердце тревожно заколотилось. Появилась предательская дрожь в пальцах, и он мог поклясться, что улыбка вышла натянутой и неестественной.
– Не стоит, – уверенно ответил алхимик. – Твои предки и родственники сотни лет проделывали этот путь. Наверняка их так же влекло течение.
Она коротко кивнула и, прикрыв глаза, прерывисто выдохнула.
– У нас все получится, – накрыв ладонью ее руку, мягко добавил Лаэрт.
– Надеюсь, – шепнула она.
Несколькими минутами позже лодка мягко коснулась пустынного песчаного берега, мелкие камешки проскрипели по дну, а волны подтолкнули «Счастливицу» так, что Лаэрт даже не замочил обувь, вылезая. Протянув руки, он подхватил Рэну и поставил ее на землю.
– Нужно закрепить конец, – веревка в трясущихся пальцах девушки ходила ходуном, и маг ее осторожно забрал.
– Прости. Я в жизни своей так не волновалась, – не поднимая на него глаз, призналась Рэна.
– Ничего. Все обойдется, – нужные, но бессмысленные слова утешения не подбодрили ни ее, ни его.
Алхимик привязал лодку к огромному каменному крюку, вбитому в землю. Райнделл предпочел бы остановиться в другом месте, ближе к югу. Говорил об этом еще до того, как течение вынесло лодку на берег. Рэна пробовала изменить курс, но «Счастливицу» от этого только кренило и угрожающе раскачивало. Повернуть оказалось невозможно. Теперь неизвестная сила вынуждала пройти сквозь едва виднеющийся в тумане проход между двумя отвесными скалами.
– Нам, кажется, нужно туда, – стараясь говорить бесстрастно, Лаэрт указал на проход.
– Ты тоже это чувствуешь? – девушка казалась затравленной. Она сцепила руки на груди, опустила подбородок на пальцы, глаз не поднимала.
Райнделл хотел обнять ее, хоть как-то подбодрить, но не смог. Стоило ему сделать к ней шаг, и волшебник очень болезненно почувствовал чей-то запрет. Кто-то или что-то не позволяло ему дотронуться до девушки. От этого спазмом свело живот, судорожно напряглась шея так, что стало трудно дышать. К счастью, это продолжалось считанные секунды и прекратилось так же быстро, как и началось.
– Я знаю, что нужно идти туда, – тихо продолжала не заметившая ничего Рэна. – Но боюсь. Будто там ждет что-то очень плохое.
– Это не те мысли, которые приведут тебя к выздоровлению, – удивляясь тому, как ровно и спокойно прозвучал его голос, ответил Лаэрт.
– Ты прав. Мои предки ходили на остров. И я должна, – Рэна заставила себя расправить плечи, отняла руки от груди, сделала глубокий вдох и подчеркнуто медленно выдохнула. – Я готова. Пойдем.
Туман расступался нехотя, лениво, обволакивал солью, влагой и странной смесью запахов. Отчетливей всего угадывались сера и камфора. Каменный пол и стены тревожно светились голубым и синим. Света было столько, что не требовался фонарь.
Проход между скалами казался бесконечным, и Лаэрт вначале малодушно мечтал, чтобы так и было. Он с каждым шагом все отчетливей ощущал ненависть острова к себе. Идти становилось тяжело, голова гудела, туман вызывал приступы удушливого кашля, который алхимик старался подавлять. Ладони неприятно вспотели, сердце колотилось, Райнделл то и дело касался пальцами нагрудного кармана, где держал зелье. Он был уверен, что на другой стороне прохода его ожидает бой. Напряжение, близкое сражение угнетали магистра, и он понукал себя идти быстрей, бодрей, не показывать незримым враждебным наблюдателям страха или нерешительности.
Туман постепенно истончался, каменный коридор расширялся, тусклое свечение становилось все ярче. К концу прохода оно слепило так, что приходилось прикрывать глаза и смотреть только под ноги.
– Приветствую тебя, дочь, – произнес низкий мужской голос на хаймирском.
Эти слова были сказаны громко, сурово, эхо многократно умножило их, сделав зловещими.
Лаэрт вздрогнул. Рэна упала на колени, склонилась к самому полу и дрожащим от волнения и страха голосом ответила:
– Приветствую, отец.
Райнделл, не удивленный тем, что девушка поклонилась в высшей степени почтительно, решил, что вежливость еще никому не вредила. Маг склонился перед невидимым полудраконом. Тот не удостоил его приветствием.
Сияние камней потускнело, перестало резать глаза. Ровный голубоватый свет был мягким, как и уверенные шаги мужчины.
– Ты предала семью, – прозвучал еще один мужской голос. Властный, грозный, пробуждающий желание беспрекословно подчиняться.
Этот неизвестный говорил на общем, но Лаэрт чувствовал, такое поведение продиктовано не учтивостью вовсе. Второй говоривший явно ненавидел чужака и понимал, что слова только тогда будут иметь силу над пришлым, когда тот будет их понимать. Голос этого... дракона, – а Райнделл был почему-то абсолютно уверен в том, что слышит голос чистокровного дракона, – обладал колдовской силой, будил в душе человека животный ужас.
Безмолвная Рэна в ответ только всхлипнула. Маг медленно поднял голову. Оказалось, что встречать отступницу и чужака пришли пятеро.
В центре, чуть впереди всех, остановился высокий широкоплечий мужчина лет пятидесяти. Он был не просто красив, нет. Такими хаймирцы описывали божеств. Лаэрт даже мог поклясться, что видел портрет этого мужчины в одной из книг матери, увлекавшейся хаймирским.
Тот, что стоял по левую руку «божества», был внешне очень похож на него, но почему-то казался неуловимо приземленным. Его Лаэрт мысленно назвал полудраконом. Как и похожего на Рэну мужчину, что стоял справа от истинного дракона.
Двое других на людей и вовсе не походили. Их кожу покрывала чешуя, неестественно большие, чуть навыкате глаза казались янтарно-желтыми, тело тоже не было человеческим. Эти двое были слишком высокими, в полтора раза выше среднего мужчины, слишком узкоплечими и узкобедрыми. Лаэрту они напоминали ящериц. Из одежды рептилии носили только набедренные повязки с длинными расшитыми полотнищами спереди. Рельефные грудные мышцы, поджарые животы, длинные руки. Мощные пальцы угрожающе сжимались и разжимались. Мускулистые ноги заканчивались не ступнями, а лапами. Отчего-то они казались еще более опасными, чем руки.
– Ты не заслуживаешь права находиться здесь! – отрезало божество. Злобно, неприязненно, с презрением.
От этого голоса дрожали поджилки, трепетало сердце. Лаэрт ощущал себя рядом с драконом ничтожеством, недостойным даже смотреть на него. Это было сродни гипнозу, порабощающей сознание магии. Райнделл оцепенел и внимал каждому слову. Все, что говорил дракон, казалось правильным. Поэтому алхимика так удивила непокорность Рэны. Девушка вжала голову в плечи, но осмелилась возразить.
– Я услышала зов островов, – пролепетала она.
– Разумеется, – холодно ответил он. – Ведь в тебе кровь рода Таньйин! Ты предала весь их род, скорлупка! – истинный дракон грациозным движением указал на стоящего по правую руку мужчину. Тот казался раздраженным, но не враждебным. Единственный из пятерых.
Дракон шагнул вперед:
– Ты обманула достойнейший род Саркани! Мой род! – он торжественно положил руку на грудь и с презрением приказал: – Вымаливай прощение! Выпрашивай соизволения стать женой Танде Саркани, определенного тебе старейшинами!
Повисла долгая пауза, стало слышно тяжелое, свистящее дыхание обратившихся в ящеров драконид.
Рэна молчала.
Чем дольше длилась тишина, тем сильней ощущались напряжение и озлобленность дракона, тем явственней проступала ненависть на лице одного из ящеров. Зато каждый удар сердца освобождал Лаэрта от наваждения.
– А если она откажется? – спросил он, с вызовом глядя на истинного дракона.
Тот медленно повернулся к чужаку, на идеально красивом лице появилась змеиная улыбка.
– Какое тебе дело, человек? – с невыразимым презрением спросил глава рода Саркани. – Ты помог ей вернуться. За это получишь награду.
– Мне не нужна... – возмущенно воскликнул Лаэрт, но дракон продолжал прежним тоном:
– Тебя оставят в живых. Будь благодарен.
– Что станет с Рэной, если она откажется? – жестко повторил Райнделл.
– Мы не пропустим ее к сам-андрунам, – вмешался полудракон из рода Саркани.
– Куда? – недоуменно нахмурился маг.
– Недостаточно просто вернуться на острова, – в голосе истинного дракона слышалась издевка. – Нужно, чтобы сам-андруны, древние драконицы, приняли и помогли восстановиться.
Он повернулся ко все еще стоящей на коленях девушке и злобно отрезал:
– Они не принимают предателей, скорлупка. Вымаливай прощение или умрешь!
Рэна вздрогнула, ее голос звучал сдавленно.
– Прошу...
– Нет, – громко прервал ее Лаэрт. – Нет! Она не станет просить прощения за то, что осмелилась жить своей жизнью. Вы не имеете права ничего за нее решать!
Он решительно шагнул к девушке:
– Вставай. Я доведу тебя до сам-андрун. Поговорим с ними сами!
Рэна подняла голову, посмотрела на мужчину со смесью восхищения и ужаса.
– Вставай, милая, давай, – протянув ей руки, тихо подбодрил он. – Мы справимся.
Девушка выпрямилась, вложив в его ладони свои, встала. Лаэрта опалило чужой ненавистью – спазмом свело горло, болью пронзило живот. Маг согнулся, не мог вдохнуть, из глаз брызнули слезы, колени подкосились, он рухнул на землю.
– Что с тобой? – вцепляясь в него, кричала Рэна. Ее голос доносился будто издалека, в ушах шумело, сердце бешено колотилось.
Спазм прошел. Лаэрт, стоя на четвереньках, открытым ртом хватал воздух, пытался отдышаться.
– Не будь глупцом, человек, – насмешливо посоветовал глава рода Саркани. – Твое упрямство забавно, но постепенно становится докучливым.
– Вы пытаетесь наказать ее за свою трусость, – сипло выпалил он, порывисто вставая. – За свою закостенелость!
К новому спазму алхимик был готов и успел бросить на себя защиту... Согнувшись, силясь вдохнуть, почти теряя сознание от боли и удушья, маг понимал, что дракон не пробивал заслон. Щит просто не сработал, его не было.
Лаэрт лежал на спине, смотрел на далекие звезды и дышал. Даже пропитанный серой и камфорой воздух казался ему вкуснейшим на свете. Рядом, держа его за руку, стояла на коленях Рэна и плакала.
– Я пока не хочу тебя убивать, – с деланным сочувствием пояснил истинный дракон. – Признательность за то, что ты привез скорлупку, еще достаточно сильна, чтобы позволить тебе уйти.
– Лаэрт, – прошептала девушка. – Умоляю. Уходи, пока можешь.
Ее лицо было мокрым от слез, а в глазах отражался ужас.
– Прошу тебя, отступись, – добавила она.
Он отрицательно покачал головой:
– Я слишком люблю тебя, чтобы позволить им изуродовать твою жизнь.
Маг встал, расправил плечи, твердо встретил взгляд главы рода Саркани. Тот ответил холодной змеиной улыбкой. Лаэрт повернулся к отцу девушки:
– Господин Таньйин, неужели вы хотите для своей дочери такой судьбы? – он жестом указал на перекинувшихся ящерами драконид. – Брак с низшим. Чья-то бесправная ступенька...
– Нужно чтить традиции, – с совершенно бесстрастным лицом ответил полудракон.
– И вы позволите убить ее, если она откажется? – уточнил Райнделл.
Господин Таньйин ответить не успел.
– Она не откажется! Она будет моей женой! – рыкнул один из ящеров.
Когти царапнули по камню, когда драконид рванулся к магу. Тот снова попробовал поставить щит – волшебство бессильно и безрезультатно вспыхнуло на пальцах. Лаэрт в последний момент успел отскочить в сторону от несущегося на него ящера.
– Ты еще не понял, что лишился магии? – злорадно рассмеялся истинный дракон. – Ты пил нашу воду. Ел нашу рыбу. Ты ступил на землю священного острова! Жаль, ты не использовал свой шанс уйти.
Дракон щелкнул пальцами. Второй драконид, подпрыгивающий на месте от нетерпения, бросился на помощь первому. Рэна взвизгнула от ужаса. Лаэрт упал на землю, перекатился, по привычке выставил вперед руки. Но щит не создался и в третий раз. Истинный дракон снова рассмеялся. Происходящее его веселило.
– Убью! Убью голыми руками! – рычащий ящер набросился на алхимика. Он не успел увернуться и получил сильнейший удар в левое плечо. Внутри оглушительно хрустнуло, Лаэрт взвыл от боли.
– Ты касался ее! – драконид замахнулся для следующего удара. Маг пригнулся, поднырнул ему под руку, ударил ногой в колено. Но только больше разозлил ящера.
– Она моя! – в ярости заорал тот, резко повернулся к Лаэрту, широко раскинув когтистые руки.
Райнделл поспешно отступал, прижимая рукой сломанное плечо. С другой стороны к нему подходил хищно оскалившийся второй драконид. Убегать было некуда – за спиной высилась скала. С ладони полудракона Саркани сорвалась шаровая молния. Но до алхимика она не долетела – отец Рэны перехватил ее. В тот же момент вокруг Лаэрта быстро закрутилось что-то светлое, дышащее магией, что-то живое. Оно поблескивало, как лед, полнилось силой, будто горный поток, и оберегало Лаэрта.
Вдруг раздался громкий и требовательный женский голос. Слов на хаймирском алхимик не понял, но дракониды не просто отступили, отбежали.
Существо, охранявшее мага, остановилось. И Райнделл увидел белого дракона. Его длинное, не меньше десяти локтей, тело свободными кольцами лежало вокруг мага, хотя сам дракон расслабленным не выглядел. Короткие сильные лапы напряженно упирались в камень, кончик длинного хвоста нервно дергался. Длинная изящная шея настороженно изогнулась. Дракон повернул к Лаэрту небольшую, увенчанную двумя напоминающими кораллы рожками голову и тихо сказал:
– Я не позволю им тебя убить.
– Рэна? – оторопело глядя в черные глаза дракона, спросил маг.
Она кивнула, смущенно, насколько только это слово было применимо к огромному волшебному ящеру, улыбнулась.
– Я думал, ты не умеешь превращаться, – недоуменно нахмурился Лаэрт.
– До этого момента не умела, – она легко качнула головой.
Вновь раздался тот же строгий женский голос. Райнделлу показалось, что неожиданная участница событий требовала объяснений.
Маг посмотрел в ее сторону и обомлел.
Перед коленопреклоненными мужчинами стояла еще одна драконица. Гибкое длинное тело, покрытое золотой чешуей, сияло огнем. Серебряные рожки больше всего напоминали корону и поблескивали самоцветами. Величественная драконица явно требовала ответа от главы рода Саркани, но он молчал, опустив голову и не смея шелохнуться.
Рэна тяжело вздохнула и, обратившись в человека, потеряла сознание. Лаэрт едва успел ее подхватить, чтобы девушка не ударилась о камни.
Движение привлекло внимание золотой драконицы, она повернула голову, смерила чужака удивленным взглядом и что-то спросила.
– Простите, я не говорю по-хаймирски, – ответил маг заученной фразой.
– Ты должен уйти, – с сильным акцентом заговорила драконица на общем.
– Я не оставлю Рэну, – твердо ответил мужчина, для убедительности покачав головой.
– О ней позаботятся. Уходи, – приказала собеседница, явно удивленная непослушанием человека.
В разговор вмешался господин Таньйин. Он что-то объяснял драконице на хаймирском, и чем больше он рассказывал, тем мрачней и злей она становилась. Не улавливая ни одного знакомого слова, Райнделл проклинал свое нежелание в детстве учить этот язык, но не осмелился попросить говоривших перейти на общий. Когда из ноздрей ящера тонкими струйками пошел дымок, а драконица бросила на человека, прижимающего к себе бессознательную девушку яростный взгляд, Лаэрт мысленно попрощался с жизнью. Но давать волю своему гневу драконица не спешила. Она медленно подошла к магу и, свысока глядя на него, сердито сказала:
– Ты должен уйти.
– Нет. Я должен найти сам-андрун. Попросить их помочь Рэне, – упорствовал Лаэрт.
Драконица удивленно изогнула бровь, смерила мужчину недоуменным взглядом и повернулась к подошедшему господину Таньйину.
– Позвольте, я поясню, – начал тот. – Это Госпожа. Главная сам-андруна и правительница Туманных островов. О Рэне позаботятся.
– Чтобы выдать потом здоровую дракониду замуж за низшего? – хмыкнул Лаэрт. – Я ее здесь одну не оставлю.
– Этого брака не будет, – заверила Госпожа. – Тебе придется мне поверить. Остаться ты не можешь. Если попробуешь – умрешь.
– Это не угроза, – прежде, чем Лаэрт успел возмутиться, вмешался отец девушки. – Это особенность острова. Он для драконов. Не для людей.
Лаэрт чувствовал, что его не пытаются обмануть. Кроме того, маг помнил, что господин Таньйин все же выступил на его стороне. Это обнадеживало.
– Она очень ослаблена, – отодвигаясь так, чтобы полудракону было удобно подойти к дочери. – Не знаю, как быстро действует лечение сам-андрун, но у Рэны на поясе мешочек с пеплом корня йорли.
Отец Рэны замер, удивленно глянул на мага, затем обменялся с Госпожой короткими пораженными взглядами.
– Может, вам незнакомо это средство... – осторожно предположил Лаэрт. – Рэна о нем не слышала.
– Знакомо, – глухо ответил господин Таньйин. – Как и то, что торговцы взвешивают его в каратах и оценивают, как алмазы чистой воды...
– Важней то, что оно помогает, – едва сдержав стон, маг прихватил поломанное плечо.
– Подождите меня здесь, – велел полудракон, держа на руках бесчувственную дочь. – Я скоро вернусь. И, как бы вам ни хотелось, не следуйте за нами. Остров убьет вас.
Райнделл не успел спросить о враждебно настроенном семействе Саркани, как увидел, что они уходят. Проследив за его взглядом, драконица сказала:
– Они никогда не причинят вам вреда. Ни здесь, ни на материке.
Лаэрт заглянул ей в глаза и безоговорочно поверил. Спрашивать, чем она им пригрозила, маг не стал.
Глава 14
Дорогу до дома родителей Рэны, куда осоловевшего от боли человека отвез господин Таньйин, Лаэрт не запомнил. Поначалу он связывал это с тем, что полудракон постоянно обволакивал его магическими нитями и шептал заклятие на хаймирском. Но позже узнал, что так действовала губительная для людей островная магия, которую господин Таньйин пытался смягчить.
Госпожа Бьяли, красивая моложавая женщина, болезненно напоминала алхимику Рэну. Тот же овал лица, разрез проницательных глаз, грациозность движений. Она ждала мужа и гостя с явным нетерпением и обрадовалась обоим. От короткого объяснения на хаймирском волшебница просто расцвела.
– Я бы вас обняла, но боюсь сделать больно, – указав на раненное плечо, без малейшего акцента сказала госпожа Бьяли на общем. – Мы вам очень признательны. За все.
Не дав ему возможности ответить, женщина пригласила гостя в приготовленную для него комнату.
– Вы будто знали, что ваш муж приведет меня сюда, – одной рукой расстегивая пуговицы рубашки, алхимик наблюдал за сосредоточенной женщиной. Она отсчитывала капли лекарства.
– Разумеется, – улыбнулась госпожа Бьяли. – За вами наблюдали с тех пор, как вы объявились в деревне на побережье. Вот, выпейте, – она протянула стаканчик. – Это снотворное. Я уже сейчас вижу, что Танде сломал вам кость в трех местах. Лечить придется долго и потребуется много времени на восстановление.
– Это не так страшно. Я больше за Рэну переживаю, – признался Лаэрт, проглотив горькое лекарство.
– Не стоит, – заверил вошедший в комнату господин Таньйин. – Благодаря вам, ее жизнь вне опасности.
– Так все плохо? – хмуро уточнил Райнделл.
– Угрозы для жизни уже нет, – повторил полудракон. – Но сам-андруны сказали, что без вашей помощи дочь не добралась бы живой до островов. Она наверняка боялась возвращаться... Поэтому так поздно выехала?
– Да, боялась, – Лаэрт не видел причины скрывать очевидное. – Но, думаю, ее волшебный фонарь неправильно работает. Он все время показывал разные числа.
Родители девушки переглянулись.
– Это не поломка, – после недолгой паузы заверил господин Таньйин. – Такое случается у молодых драконид, ни разу не менявших обличье, из-за вл...
– Из-за сильных эмоциональных изменений, – перебила мужа госпожа Бьяли и поторопила Лаэрта. – Раздевайтесь и ложитесь, зелье скоро начнет действовать.
Она не ошиблась – мужчину сморило через считанные минуты. Засыпая, он чувствовал начало чужого волшебства. Лаэрту снилась Рэна, она превратилась в красивую белую драконицу и успокаивала его.
Лаэрт проспал до вечера. После ранения и лечебных заклинаний это было совершенно в порядке вещей, но неловкость не уменьшало. Чужой дом, незнакомые, пусть и обходительные хозяева, на которых внезапно свалилась необходимость приютить и лечить раненого. Прислушиваясь к звукам в доме, Райнделл решал, как вести себя с родителями Рэны.
Из рассказов девушки следовало, что полудракон и человек влияния на судьбу дочери не имели, но, вроде бы, особенно не возражали против навязанного брака. В то же время господин Таньйин слишком открыто для верного сына островов выступил прошедшей ночью против другого семейства. После отвел чужака в свой дом. Не потому, что так случилось, а явно потому, что собирался это сделать изначально. Складывалось впечатление, что господину Таньйину дочь была все же важней традиций.
Гадание, как и домыслы, Лаэрт считал нерациональной тратой времени, а потому решил, что пора встать и выяснить отношение семьи Рэны к происходящему.
В просторной комнате было сумрачно, на стуле лежала чистая одежда и записка. Господин Таньйин сообщал, что они с супругой будут ждать гостя в чайной, и рассказывал, как туда пройти. Описание было весьма кстати, потому что дорогу маг ночью не запомнил совершенно.
Внутренняя отделка дома изобиловала изображениями драконов и разнообразных морских животных. Картины, резные панели, узоры на дверях, статуэтки, светильники и даже дверные ручки были настоящими произведениями искусства. Мага интересовало абсолютно все, но он старался не тратить время на любование и задержался лишь у одной картины – совсем недалеко от чайной Лаэрт увидел портрет Рэны. Девушка на полотне казалась такой живой, будто алхимик смотрел на нее через окно. Чтобы придать картине такую живость, мало быть талантливым художником. Нужно быть магом.
– Мне тоже нравится этот портрет, – раздался рядом голос господина Таньйина.
– Мне тоже нравится этот портрет, – раздался рядом голос господина Таньйина.
Гость вздрогнул от неожиданности, но постарался ответить так, чтобы хозяин не заметил минутного смятения.
– Художнику очень хорошо удалось передать взгляд, – отметил Лаэрт. – Решительный и твердый.
– Она всегда была такой. Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что жена закончила картину всего за неделю до побега Рэны.
– Вы правы, – улыбнулся Лаэрт. – Не удивлюсь.
– Вы ее давно знаете? – в голосе собеседника слышалось неприкрытое любопытство.
Человек покачал головой:
– Меньше полугода. Но некоторые вещи не измеряются временем.
– Согласен, – кивнул хозяин и резко поменял тему. – Мне не хотелось бы, чтобы у вас сложилось превратное впечатление о событиях на острове... Наше общество консервативно. Мы ценим традиции, бережем их.
Лаэрт насторожился, но не выказывал своего отношения. Господина Таньйина это заметно встревожило, поэтому он поспешно добавил:
– Но мы развиваемся. Отказываемся от старых убеждений. Например, некоторые даже спокойней стали относиться к внебрачной связи, – полудракон бросил на алхимика короткий пытливый взгляд. Лаэрт его проигнорировал. – Не каждому удается изменить мировоззрение так быстро, как хотелось бы.
– Старейшинам, например, – вставил магистр.
– Не всем, – улыбнулся хозяин. – Недавно главой рода Таньйин стал мой отец. Он не видит смысла следовать некоторым безнадежно устаревшим правилам. Хотя убедить других старейшин в необходимости перемен ему пока не удалось. Поэтому, узнав о возвращение Рэны, он обратился к Госпоже. Они разговаривали прошедшей ночью. Вот почему Госпожа лично вмешалась.
– Я думал, она почувствовала магический всплеск, – задумчиво пробормотал Лаэрт.
– В таком случае она послала бы кого-то из сам-андрун проверить.
Это объяснение, как и слова об отношении главы рода к пережиткам прошлого, Райнделла обнадежили.
Две последующие недели алхимик места себе не находил от беспокойства. Сам-андруны запретили ему появляться на главном острове. Даже если бы Лаэрт нарушил запрет, смыла в этом не было никакого. Рэна, по словам ее отца, была больна настолько, что не смогла бы выйти на берег.
На третий день в гости наведался глава рода Таньйин с супругой. Он неожиданно тепло и искренне поблагодарил человека-чужеземца за помощь внучке. Беседа с семейством Таньйин вышла непринужденной и, как позже заметил маг, однобокой. Драконы интересовались Лаэртом, его работой, расспрашивали об университете, обсуждали переводы Рэны. По-родственному, с любопытством, с явственной заботой.
После весьма болезненной первой встречи с верными традициям драконами и драконидами такой тон беседы Лаэрта очень удивлял. По этой причине он не сразу обратил внимание на то, что собеседники умело обходили в разговоре темы архипелага и общины. Он узнал только, что сам-андруны не имеют человеческих обличий, поэтому не покидают главный остров и изредка направляют жизнь общины через совет старейшин. Слушая главу рода Таньйин, Лаэрт вспомнил гнев Госпожи. Вывод напрашивался сам собой: о некоторых брачных традициях островов сам-андруны не знали.
Ожидание новостей, неизвестность и неопределенность выматывали, рука болела, а единственным хорошим событием стала возможность связаться с матерью. Эминьена Райнделл волновалась о сыне, а сама преодолеть защитную магию Туманных островов не могла. Алхимик, временно лишившийся магических способностей, чувствовал себя уязвимым и беспомощным. Признаваться в бессилии и просить о помощи отца Рэны, было слишком серьезным ударом по самолюбию, поэтому Лаэрт выбрал меньшее из зол. А госпожа Бьяли, тронутая такой сыновьей заботой, с удовольствием помогла гостью с астральным переносом.
Присутствие волшебницы, проводящей ритуал, повлияло на разговор вовсе не так, как рассчитывал алхимик. Беседа поначалу действительно была скованной – мать и сын не могли говорить откровенно, а госпожа Бьяли чувствовала себя помехой. Но ситуация быстро изменилась, когда провидица поблагодарила хаймирку за помощь на ее родном языке. Госпожа Бьяли просияла, у женщин завязался свой разговор, и уже Лаэрт почувствовал себя лишним. Он догадывался, что не будь время астрального перехода сильно ограничено, волшебницы беседовали бы не один час.
– Сам-андруны разрешат вам завтра увидеться, – объявил тем же вечером господин Таньйин, навещавший дочь на главном острове.
– Как она? – нетерпеливо задал Лаэрт свой ежедневный вопрос.
– Значительно лучше, – заверил хозяин. – Она научилась полностью контролировать превращение в дракона. Это жизненно важный навык. Без него невозможно правильно направлять магическую энергию.
– Она теперь тоже сможет колдовать? – даже само предположение алхимику нравилось. Он скрестил пальцы наудачу и затаил дыхание, ожидая ответа.
– Конечно, – немного удивленно ответил полудракон и по-деловому сухо добавил. – Ей, понятное дело, потребуется маг-наставник. Воспитанием и обучением драконид традиционно занимаются их семьи. Это единственно возможный способ позаботиться о достойном образовании детей и обеспечить преемственность магических знаний.
Чем больше полудракон говорил, тем мрачней становился Лаэрт. Он прекрасно видел, к чему клонит собеседник.
– Вы намекаете на то, что Рэне придется здесь остаться? – хмуро спросил он.
– Необязательно, – бесстрастно глядя на Райнделла, сказал хозяин.
Удивленный алхимик молчаливо ждал объяснений.
– Глава рода после обстоятельного разговора с вами считает, что настало время… расширять горизонты, – внимательно наблюдая за реакцией собеседника, развил мысль полудракон. – Эсфань и университет его заинтересовали. Разумеется, мы понимаем, что туда принимают тех, кто уже умеет управлять своей магией…
Лаэрт воспрянул духом и заверил:
– Я буду счастлив обучать вашу дочь, если она пожелает. Семейное, – он особо подчеркнул это слово интонацией и паузой, – образование у нас тоже очень высоко ценится.
Господин Таньйин улыбнулся:
– Осталось только узнать, чего хочет для себя Рэна.
Рэна стояла на берегу у большого каменного крюка. Издалека она казалась особенно хрупкой, ранимой. Взволнованная девушка сложила руки на груди и разглядывала сидящего в лодке Лаэрта так пристально, будто опасалась, что отец везет ей на встречу не живого человека, а иллюзию. Маг, напряженный и натянутый, как струна, стоял на самом носу лодки и глаз не сводил с любимой. Она все еще выглядела плохо, хотя седина на висках волшебным образом исчезла, морщин стало заметно меньше.
Рэна, бледная и неподвижная, словно ледяная статуя, отмерла лишь, когда лодка скрипнула днищем по камням. Каждый жест, каждый шаг отражали нетерпение. Казалось, девушка не могла поверить в реальность происходящего, пока маг не спрыгнул на землю. Мелкая галька с шорохом брызнула в стороны – не прошло и минуты, а Рэна подбежала к Лаэрту и порывисто обняла его.
– Я очень за тебя боялась! – призналась она.
– Я за тебя тоже, – он прижал ее к себе, не решаясь сказать, как сильно скучал все это время.
– Со мной разговаривал глава рода, – прошептала Рэна, все еще не выпуская Лаэрта из рук.
– И со мной. Расспрашивал о тебе, о твоей работе, о людской алхимии, – предвосхищая вопросы, рассказал маг. – Ему было любопытно, он никогда не бывал в Друделли, хотя слышал об университете.
– Понятно, – тихо ответила девушка.
– Рэна, – твердо начал Лаэрт, отстранившись так, чтобы видеть лицо собеседницы. – Мне сказали, нам обоим вредно долго быть на берегу...
Она огорченно кивнула.
– Поэтому перейду к главному, – решительно продолжил он. – Я люблю тебя. И...
– Я тебя тоже люблю, – серьезно глядя в глаза алхимику, перебила Рэна.
Лаэрт несколько секунд удивленно смотрел на девушку. В тот момент она казалась ему необычайно красивой, дерзкой и решительной.
– Я, между прочим, заготовил речь, – усмехнулся он. – Там были очень проникновенные слова.
