Текст книги "Светлое будущее (СИ)"

Автор книги: Ольга Резниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Это же еда – идиотов, – нагло цитирую, дразня.

– Ну… ты ж сама меня на нее присадила, че теперь сделаю? Ну? – попытка заглянуть мне в лицо. Поддаюсь. Глаза в глаза.

– А как же замуж? – будто лезвие глотнув, рублю, кую я, пока еще горячо.

– А че с ним? – шутливое. – Думаешь… ЗАГС завтра закроют? Или не только минимальный, но и максимальный возрастной ценз введут?

Усмехнулась благодарно… за тепло, понимание… и заботу:

– Думаю… таких дураков не пустят, как мы.

– А мы им нашим утренником провальным пригрозим – если что, сразу пьяного Дед Мороза организуем – тут за Коляном не станет, уж поверь. Бесплатно подсобит – те навеки нас запомнят, и даже гипноз не спасет.

– А если лето будет? – поддаюсь на больную игру глупого веселья.

– Тогда это будет еще куда фееричней: в красных труселях и с бородой.

Рассмеялась. Обмерла, закусив губу на миг. А затем снова глаза в глаза:

– Спать?

– Спать, – живо закачал головой, состроив серьезную гримасу. – Только на диване, идет?

Улыбнулась:

– Чур я на краю.

– Да ради Бога! Хоть посредине! Главное… сильно в стену меня не укатай, а то в дырку провалюсь… или к соседям.

Тихо, сдержанно… хохочу невольно:

– Я тебя не стою.

– Ох-ох, – закачал головой, паясничая. Широкая улыбка расплылась на устах: – Я сам себя не стою… но как-то же живу. Вот и ты справишься!

* * *

Расстелить постель, забуриться в нее, крепко обнять друг друга и уснуть… прямо в одежде.

Не знаю почему, но вот это… мне понравилось. Даже самой смешно. Но правда.

Что ж… может, и верно: нужно время, придет момент – и свыкнусь с мыслью, определю и ему, Вадиму, место в своей жизни… а там и в сердце – причем не только как для хорошего друга, но и как для… мужа.

Глава 16. Философы

Чуть не проспали. Хорошо, что хоть мой будильник в телефоне сработал. Умыться, прилизать волосы (у этого «коротко стриженного» и расчески во всем доме не нашлось), подкрасить губы гигиеничкой – и выдвинуться в путь – к его дядьке в офис, на практику… оправдываться за наглые прогулы.

* * *

И хоть зеленый свет на светофоре горел водителям, а этой овце – красный, да только «танку» это было ни по чем. Кинулось сие нелепое существо, казалось, просто из ниоткуда прямо под колеса машины Вадика, едва успел среагировать, зажать по тормозам… Жуткий, полоумный визг шин – и встали. Умчало, ускакало живо это чудище, даже не обернувшись в нашу сторону.

– Сука, – злобно рыкнула я, провожая взглядом эту тупую малолетнюю курицу.

Но буквально секунды – и вдруг удар сзади. Запищало, рыкнуло что-то. Дернуло, сдвинуло нас вперед дюжей силой.

Резко обернулись.

– Писец, – нервно выругался Вадим.

– блядь, – подытожила я.

Из авто, что так удачно припарковалось нам в багажник, уже выскочило трое молодых людей (амбалов). Резво кинулись к нам.

Распахнули дверь. За шкирку вытащили моего Вадика (едва успел отстегнуться, чтоб не удушили) из авто – швырнули в сторону. Чуть не упал – прошелся, подался вперед, согнутый, невольно гася инерцию.

– Ты че, блядь, творишь? – завопил самый резвый. – Ты че, Сука, зеленый не видишь? Че, падаль, тормозишь посреди дороги?!

– Вы че, охуели?! – мигом выскакиваю из салона на улицу уже и я, следом.

– А это что еще за соска?! – Взор на меня: – РОТ ЗАВАЛИЛА!

– А ТО ЧЕ?! – бешено воплю в ответ.

– Оставьте ее в покое, – тихое, но рыком Вадим, вступаясь. Шаг в мою сторону. Да и я уже к нему.

– Че ты вякнул? – свирепо на Буйтова. Взгляд метнул в мой бок: – Держите эту суку!

Подчинился тотчас его человек, верзила: ко мне, наперехват.

– А ты, упырь, иди сюда! – молнией к Вадику.

– Отвали! – рычу ублюдку, пытаясь уйти от его цапанья. Но тот ловчее – за руки ухватил и вмиг заломил их за спину. – Отпусти, тварь! – отчаянная моя попытка отбиться.

– Че вам надо?! – яро рявкнул Буйтов.

– Че-че? – борзое Главного. Взором бурит его. – Готовь бабло, Сука! Раз водить, тварь, не умеешь!

– Какое бабло?! – визжу, ошалевши, я. – Вы че слепые?! Там овца под колеса кинулась, – мотнула головой в сторону дуры, след которой давно уже простыл. – Не затормози он – трупяк бы был!

– Какая овца?! Че ты мне лечишь?! – яростное на меня, нервно плюясь.

– И это вы нам в зад влетели, а не мы! Дистанцию надо держать было! И куда сам смотрел, а?! – не уступаю в бешенстве.

– Я те сейчас поумничаю, – шаги ко мне ближе.

– Сейчас ГАИшников вызовем. И разберутся… кто кому что должен, – раздраженно запричитал Вадик, вынув телефон из кармана, и лихорадочно принялся по кнопкам бить пальцем, набирая номер.

– Ты че, охуел?! – ополоумев. Резвый разворот – удар по рукам тому, отчего тотчас улетел аппарат на асфальт. – В *чко себе засунь! Какие менты?!

– А че такое?! – ору, вырываясь. – Зассал?

– Я те сча въебу! – неистово в мою сторону.

– Ника, не лезь! – гневное Буйтова неожиданно на меня. – Ребята, – уже более сдержано, мягко. Растеряно пожал плечами Вадим: – Че не так? Если вы правы – вам по страховке все выплатят!

– Я с этими гнидами связываться не хочу! Как и ждать, с бумажками твоими возиться! Живо, – кивнул в сторону, – ноги в руки – и за баблом. Тридцатка с тебя! А баба твоя – пока с нами побудет, для успокоения, так сказать, души. Час у тебя, Сука. А задумаешь слинять, или кому стукануть – учти, везде найду и сам выебу.

Сжал сильнее меня мой захватчик в своих лапищах и вдруг силой потащил к автомобилю этих уродов.

– Вы че, парни?! – отчаянно выпучил зенки мой… «жених». – Не трогайте ее!

– Рожу через Женьку найди! – взвизгнула я из последних сил. Плюхнулась лицом на заднее сидение. Гневные попытки сопротивляться, вырваться – тщетно.

– Час у тебя! Будем ждать у кафе. Кто лишний появится – учти: и ее порежем, и тебя потом найду!

– Это вымогательство… и похищение! – возмущенно, хотя явно сдав позиции.

– А еще мокруха будет, если еб*ло не завалишь и молча не исполнишь! Всё, ясно?!

– Не смей! Роже звони! – снова воплю, сквозь отрытое окно. Отчаянно сверлю взглядом утонувшего уже в трусости Буйтова.

Дерганый взор его около – и поддается: шаги к машине – нырнул в салон. Взвизгнули шины…

Рамсящий – к нам, и тотчас за руль. Третий же – с другой стороны от меня прыгнул: зажали вместе с захватчиком меж собой. Развеселый, гадкий взгляд, меряя с ног до головы.

– Черт, хоть бы завелась еще, – нервно выругался Водила.

Дернулась я обиженно в тисках похоти.

– Уроды вы, – капитулируя. – Пиздец вам будет.

– Ага-ага, – ядовитое. Обернулся ко мне Главный. Глаза в глаза: – Завались, а, – скривился. – Я хоть и добрый… но не настолько. За*бешь – вы*бем. Все, без разбору. Понятно? И на счетчик с процентами поставим.

– Ваша тачка тут не больше сотни стоит. Какие тридцать? – сплевываю борзо.

Ухмыльнулся вдруг. Закачал головой:

– Ты или больная… или смертник.

Отвернулся. Взревел мотор – тронулись.

– А может, ей нравится… чтоб ее толпой, – неожиданно загоготал Третий.

Ухмыльнулся Водила, взор в окно заднего вида, на меня – уловила, ответила тем же.

– Ниче… и не таких вылечивали, – рыкнул паскуда.

* * *

Резиновые… бесконечные минуты немой перепалки взглядов с Главным, зажиманцы на заднем сидении с остальными двумя отморозками.

– Тебе хоть восемнадцать есть? – едко ухмыльнулся вдруг Водитель.

– Пятнадцать, – открыто язвлю.

– Гы-гы, – паясничая, тотчас выдал Третий. – А че тогда так старо выглядишь?

– Пошел ты, – дернулась, невольно пнув локтем.

Рассмеялись все трое.

– Че с этим хлюпиком забыла? – внезапно обернулся ко мне Водила. Глаза в глаза. – Ты ж его тупо авторитетом зачмыришь. Задавишь. Или нравятся подкаблучники?

– И чем он подкаблучник? – едкое мое.

– А тем, что я*ц у него нет, – уверенное, давясь странной ухмылкой.

– Ты сам проверял, или кто подсказал? – сплевываю яд на автомате, поспехом.

– А может, и ч*ена, – едкое хихиканье «Юмориста».

– А может, он пальцем виртуоз, – заржал, отозвался вдруг Захватчик.

– Нормального тебе надо… а то… запилишь до смерти, бедного, – улыбнулся Водитель.

– А «нормальный» – это типа вас? – язвлю. – Как вы уже все за*бали этим словом! – сама не поняла, как выпалила. Накипело. Действительно… накипело. – То одним тот не такой, другим – этот. Проще одной быть, – обижено буркнула, опустив голову.

– Проще, – гыгыкнул вдруг Третий. – Но не так весело.

– Будь снами, – ухмыльнулся, произнес как-то жутко, пугающе Захватчик.

Внезапно дернулся и ухватил меня за грудь.

– Отвали, придурок! – отодрала, отбила его руку от себя.

– Жек, угомонись! – гаркнул, вступился Главный. – А ты, овца, за языком следи!

– Так час уже вот-вот ляпнет… не успеет гаврик, – радостно продолжает старую тему Третий.

– Еще подождем! – рявкнул Водила. – Или вам че… больше некого вы*бать?

Благодарный взор метнула я на него, но тут же осеклась.

– Ну… тут халява, – ухмыльнулся виновато собеседник.

– Как бы тебя халявой потом не сделали, – чиркнул в ответ злостью. Резко уставил взгляд на меня: – Че за Рожа? Че ты там вопила? Кто может приехать? – с некой опаской Главный.

Едва сдержала самодовольную ухмылку.

Глаза в глаза:

– Брат.

– И всё? – твердое.

– А этого мало? – язвительное. Улыбнулась я самоуверенно: – Или только между вами это что-то значит? А как относительно сестры – то нет?

– Кто он?

Паясничая, вздернула я плечами:

– Потом узнаете…

– Нормально отвечай! – с наездом. – Учти, если этот твой хуе прискачет с кем-то еще… – реально, только по частям вернем. Так что давай – по делу. Не юли.

– Брат и брат. Что тут еще?..

– Чем занимается?

– Бизнес у него, – гаркаю едко.

– Какой?

– Волшебный.

– Я тебе сейчас всеку, – ярое.

Ухмыльнулась, хотя страхвсе же прошелся волной, будоража каждую клетку.

– Мазур и Мирашев… говорит что-то?

Удивленно вздернул тот бровями.

– Ну?

– Вот и «ну».

– И че, с ними мутит?

– Мутит, – паясничая.

– Мира, что ли? – удивленно перебил меня Третий.

Оборачиваюсь. Глаза в глаза с этим Юмористом:

– Мира… тот, который от «войны, а не от мира идет»… – невольная, ядовитая цитата.

– Да Пиздит она, – гневно сплюнул Захватчик.

– А ты проверь, – язвлю, обернувшись уже к нему. Живо убрал, отодвинул тот руку от моей груди.

– И че, прям все прискачут тебя спасать? – ухмыльнулся, рассмеялся Главный.

Отвечаю взором ему, молчу показательно.

– То-то я думаю… развыступалась курица, – неожиданно запричитал, давясь смехом, Третий. – хуев блатных насосалась – вот и прет деваху. Корона кукушку сдавливает.

– По себе не судят, – рявкнула на автомате, но тотчас осеклась, прикусила язык.

– Ты сча допиздишься, – гневное мне в лицо Водилы. – Всё! Завалили все ебальники – и ждем. Осталось недолго – и тогда уж будем думать… че, с кем и как решать.

* * *

– Этот, твой катит? – кивнул за лобовое стекло куда-то Главный.

Прищурилась – вроде форма машины Вадика, да и номера его (не запоминала особо).

Шумный вздох:

– Похоже.

– Как ебаться, так она знает, а как тачку запомнить – так «похоже», – едкое Третьего.

– А с чего ты взял, что я с ним ебалась? – гневное в лицо.

Ухмыльнулся:

– А че не, не дала? Не успела?

– Не захотела, – язвлю, передергивая слова.

– А че тогда с ним трешься? Так разводишь на бабло?

– Это вы его – разводите. А у нас с ним – просто общие дела.

– Ну-ну… вон как примчал, – кивнул вдруг на дорогу. Устремила взор: идет, топчет… один-одинехонек… идиот. – Послушался… явно любит.

– А толку, – раздраженное Водилы. – Она все равно его защимит и выбросит. Если такая борзота… Вон, мы еле справлялись… с этим поносом, – тихий смех. Рывок – и открыл дверь. Выбрался наружу.

Вылез и Третий, но отойти, открыть мне ход – (не затупил) не удосужился.

Облокотился на крышу тачки. Пристальный, сверлящий, следящий взор за товарищем и моим «освободителем».

– Ну че, принес бабло?

– Да, – живо нырнул во внутренний карман и достал, протянул толстую скрутку.

– А помельче нельзя было? – резво выхватил предложенное Водила и засунул себе в карман. – Пусть только будет меньше – номера запомнил – везде найду!

– Девушку отпустите, – тихо: не то веление, не то мольба.

– Не торопись, – приказное, грубое Главного.

Обернулся. Махнул рукой своим:

– Тащи сюда!

Только попытался схватить меня Юморист, как тотчас увиливаю, невольно сильнее прижимаясь к Захватчику:

– Я сама, – злобно.

Уступает.

Движение вперед – и вылезла. На автомате поправила одежду – стремительно пошагала в сторону «Героя».

– С тобой всё хорошо? – попытался коснуться меня Вадим, но вмиг уклоняюсь. Гневный, полный ярости взгляд в лицо этому идиоту:

– Где Рожа?!

Игнорирует. Уставился на Главного:

– Ну че, всё? Разъехались?

Ухмыльнулся Водила. Взор на мгновение метнул на меня, а затем вновь вперился на Буйтова:

– Да, разъехались. Но ты бы у бабы своей… я*ца-то отобрал. Гляди-ка, может, и самому бы пригодились, – рассмеялся. Шумный вздох.

Разворот, прошелся к тачке. Открыл переднюю дверь. Запрыгнул в салон и Третий. Стоим с Вадимом, следим за этими ублюдками взглядом. Молчим.

– Приятно с вами, ребята, иметь дело, – козырнул, паясничая, Водила. – Мире привет, – колкое, окончательно вешая позорные погоны «шестерки» мне, проигравшей.

По газам – и умчали твари…

Резко обернулась. Ход к тачке Вадима. Поспешил за мной:

– Ты как?

– Нормально! – раздраженное, отбиваясь от его руки, объятий. Желчная змеюка сомнений зашевелилась во мне, вторя, уступая… словам этих мразей.

И даже… не то, что развели, как школьников, нас… было обидно. Нет. А то – что уступил. Тем более… что был шанс все распутать красиво. БЫЛ! Рожа бы точно такое влегкую порешал… но нет же! НЕТ! Отвалил бабло! Да еще какое! Сколько!

– Откуда деньги?! – гневно выпалила в сторону Вадима, завалившись в салон на пассажирское кресло.

– Да так… кое-что продал.

Глава 17. Мужланка

В этот день… мы уже оба не попали на практику. Загнать тачку во двор. Зайти в ближайший магазин – прикупить спиртного – и домой.

Едва завалились в квартиру, как тотчас, уже изнемогая от всех шальных мыслей в голове, что просто разрывали сознание, словно бомба, выпалила ему в спину (ушедшему на кухню раскладывать покупки):

– Ну… говори… нормально, что продал? Тридцать штук – это тебе не косарь из занычки достать. А?

Подаюсь за ним.

Пристальный, сверлящий взгляд в лицо.

Не смотрит, кривится:

– Неважно, – буркнул себе под нос.

– И так у нас всегда будет? Да?

– Как? – гневно рявкнул и уставился мне в глаза.

– А так: что ни мое мнение, советы неважны… Ни даже знать мне… что и откуда. У тебя вон, – кивнула головой в сторону окна. – На бензин едва хватает: все бабло на хату и еду уходит. Не говоря уже об остальном. А теперь вдруг… крутые ненужные вещи, которые можно так легко продать… за, мать твою, тридцатку!

Очи в очи, с вызовом:

– А что мне еще оставалось делать?! А?! Или тебя там оставить, а самому слинять?!

– Не вестись на чушь! Ментов вызывать! А если и вляпались – то к Роже ехать! Он бы зарешал на раз два все это! Эти суки тупо тебя развели – а ты и повелся!

– Ник, не надо, а! – злобно оскалился, закачал головой. – Мне и так хер*во! Еще и тачка разбита! Неизвестно когда и за что, за какой лавандос чинить ее!

– Че продал, говорю?! – с наездом. – И кому?.. – не менее дерзко.

– Да барыге местному, знакомому одному… ноут, телефон и деда часы загнал. Остальное, что на аренду откладывал, доложил.

– Ты больной, что ли? – ошарашено выпучила я очи, сжалось у меня все внутри от ужаса. – И как теперь?

– Да как-нибудь! – гневно. Отвернулся. Открутил пробку бутылки и разлил горючее. – Б**, запивон забыли…

– ВОДОЙ ЗАПЬЕШЬ! – бешено. – Чем за квартиру платить думаешь?! А работать без компа как? А диплом?! Ты вообще чем думал, а?!

– А че мне, кредит надо было брать?!

– МОЗГИ КУПИТЬ! – яростно сплюнула.

Разворот – и пошагала в коридор. Живо достать из кармана телефон – и набрать заветный номер.

Гудки – и…

– Да, Ник?

– Привет… дело есть. Когда можем увидеться?

* * *

– Ты куда? – ошарашено на меня выпалил Вадик, едва я стала обувать кроссовки.

– К Роже…

– Не смей! – бешеное, отчего я даже оторопела.

Взгляд в глаза этому странному существу:

– В смысле? – опешила еще сильнее. – Этих хуев ловить надо. И научить уму разуму.

– Ты че, шутишь?! Не смей! Никто тебе ничего не вернет! Да и доказательств нет!

– Моего слова хватит.

– Не смей! – дерзкое, приказом. Шаг вплотную. Дрожит от ярости: – Не смей его сюда впутывать! Я с такими не хочу иметь ничего общего!

– А-ах, с «та-акими»? – протянула, паясничая. – Так и я – одна из них!

– Да причём тут? – возмущенно.

– Да при всём!

– Короче, – гаркнул. – Откупился – и откупился. Следующий раз умнее буду!

– Ага, – язвлю. – Регистратор купишь.

Смолчал. Прожевал эмоции.

Сдержалась и я. Знаю, что… глупо уже махать кулаками после боя. Хотя… и хочется… очень хочется навалять, проучить этих г*ндонов. Но надо было сразу за я*ца да жать по полной, а не…

– Выкупать надо… твои вещи. Денег попрошу.

– Не надо, – злобно, но уже более мягко. Сдержано. Явно уступая – ибо знал, кто прав.

– Вернешь… – спокойно, уговором. – Потом, не спеша. Попрошу для себя. Тебя не сдам. Идет?

Скривился. Но молчит – не сопротивляется более.

– Доверься мне, Вадим. Хорошо? Как я… доверилась тебе.

Опустил очи. Разворот – и пошагал на кухню, не проронив ни слова.

Зазвенела посуда…

* * *

Поймать нужную маршрутку – и отправиться в путь-дорожку. Сесть на последнее сидение, ближе к окну, передать за проезд – и в очередной раз нырнуть с головой в болото сумасбродных мыслей. И даже не так волнение от предстоящей встречи, разговора глодало, как… слова, рассуждения этих дерзких «философов» не давали мне покоя.

А ведь… как не крути, а в чем-то они правы… Хотя нет – во всем. Относительно нас с Буйтовым. Правы… Не знаю… Этот случай словно отрыл мне глаза. Словно некое предупреждение… «демо-версия» нашего будущего, «светлого будущего». Где он – муж, который… да, весь такой деловой, да, допустим, при бабле, с жильем отдельным и машиной, с увлечениями интересными, не последний человек в городе – вша деловая. А я – жена… при всем нем таком красивом серой мышью, грубиянкой неотесанной, которая… что только и может, что учиться средне – да без особого толку. Может, к дядьке к своему в офис пристроит – буду переводчиком в агентстве. А дальше – семья, дети… И наступит патовый момент. Он – сразу спрячется под лавку… и решать придется всё мне? Или так, как сейчас, отдаст всё до последней копейки, лишь бы никто костюмчик не помял… да лишний никто не узнал о провале, о позоре? Даже за правду не постоял – прогнулся, как трусливая шавка. Не знаю… Не думаю, что смогу уважать такого мужа. Не думаю…

Да и сейчас… уже неприятно. Непонятно как-то на душе. И благодарна, что «вызволил» из лап захватчиков, что не бросил… Однако – если бы не он… я бы туда и не попала.

Черти что…

Вот Мира… Опять Мира! Чертов Мирашев… Но, тем не менее… да жесток, безбашен, неадекватен временами. Чего только стоит эта вечная его ухмылка, что бы, где и с кем не происходило – всё ему смешно. Однако… он как и я, как и Рожа… Гордость это… или слепая гордыня – но… сдохнем, а позору не отдадимся. Хотя… в тоже время… один позор уже упал на мою судьбу. Подумаешь, еще немного прибавится.

Зато «нормальный», «правильный» будет муж. Не посадят и не убьют, нас шантажировать не станут. Или же нет? И никто не застрахован… а с таким мягким стержнем – и того чревато будет?

Не знаю…

ЧЕРТ! Не знаю!

Зато любить будет. Верный, заботливый… Семью обеспечит. Интересные беседы с ним вести можно будет по вечерам!

«Сука, что за бред?!» – на глазах моих застыли позорные слезы.

Неужто… неужто вся жизнь меряется «стандартами», которые… кто-то иной придумал?

Почему… почему я не могу найти кого-то, кто будет похож на Рожу – и выйти за него замуж. ВОТ ПОЧЕМУ?! И беседы – я сама-то… так себе собеседник. Мне нужен тот, с кем приятно будет молчать, своим делом заниматься… но при этом чувствовать тепло, заботу, любовь. Да, муж, который будет содержать семью – но без фанатизма. Ни виллы мне не нужны, ни поездки на море. Ни тачек крутых или еще чего – плевать. Лишь бы на элементарное хватало: квартплата, вода, еда, шмотки. За садик, за школу… заплатить. Мне не нужны золотые горы… и муж академик наук, нет. Мне нужен мой мир… и мой человек, где я буду как рыба в воде, среди косяка, а не… выпавшим из подсака ершом… среди травы, выжидающий пока без кислорода сдохну, или же какой кот – раздерет на части, избавляя, заменяя одни мучения другими.

* * *

Кафе. Упасть за столик напротив уже заждавшегося Федьки.

– Привет, – машинально гаркнула и зажмурилась, подбирая слова.

– Привет. Че? – рассмеялся тихо. – Даже не обнимешь?

– А, да, – распахнула веки. Глаза в глаза. Улыбнулась. – Прости, – живо подалась вперед, приобнял – чмокнула в щеку. И снова опуститься на стул. Взор лихорадочный около.

– Ну, че случилось? Говори, – нетерпеливо. Голос дрогнул в тревоге.

Шумный вздох – и отваживаюсь вновь уставиться в лицо:

– Влетела я, по-крупному… Деньги нужны. Тридцать штук. В ближайшую пару дней.

Рассмеялся тотчас, а затем замер в болезненной гримасе:

– Некисло так. Что произошло?

– Федь, – скривилась я; закусила губу. Отвела в сторону взгляд. Врать – не хочу, но и Вадика-то – самой стыдно упоминать. Черти что… сколько ехала сюда, сколько крутила свою речь, репетировала – а все равно ничего толкового не сообразила. – Неважно, – резко рубанула я. Глаза в глаза: – Так поможешь? Я верну, – спешно уточнила безоговорочное (как для меня самой) условие.

Вздрогнул, отдернулся даже назад. Нахмурился тотчас:

– Эт че за слова? – грубое. – Твои залеты – мои залеты. И даже не начинай. Что смогу – то придумаю. Завтра в офис, в магазин к девочкам подъезжай после обеда. Постараюсь достать и оставлю им на сохранность.

– Спасибо большое, – смущенная, шепчу, пряча виновато взор.

– Так че случилось-то? Че молчишь?

Закусила язык. Черти что…

– Говори, не отстану же. Это условие, – дерзкое, хотя и слышны нотки смеха. Поддаюсь на настроение – заливаюсь неуверенной улыбкой.

Подвожу взгляд:

– Я не могу всего рассказать. Но это… реально решит проблему.

Долгий, сверлящий взор… и не выдерживает моего упрямства:

– Какую? – сдержанно, мягко, но с напором.

– Кое-что выкупить.

– Недешевое…

– Недешевое.

И снова перепалка взглядов. Язвят, грызут мое сердце недомолвки – но иначе… увы, нельзя. Причем… по многим причинам. И большинство – доводы лично мои, а потом уж – Вадика.

Скривилась.

Черт, но мне же тоже Рожа многое на рассказывает! И ниче – свыклась. Хотя да, за баблом – я иду к нему, а не он ко мне… И тем не менее…

– Ты прости, – не выдерживаю. – Но не могу… Действительно не могу сказать, – поморщила лоб, строя щенячий взгляд.

Ухмыльнулся, сдался наконец-то:

– Но если будут проблемы, позовешь?

Радостно рассмеялась я, упиваясь облегчением. Чую, как жаром обдало щеки. Пристыжено опустила глаза:

– Ну, конечно. – Взор на Федьку: – А как иначе? Куда я без своего Рожи?

* * *

– На, – швырнула пьяному Вадику деньги на стол, едва ли не под нос. – Держи. Завтра чтоб выкупил всё.

– А… ну… – заикаясь, промямлил. – С-спасибо! Я верну!

«Да подавись ты», – шепнула себе под нос, отвернувшись уже и пошагав в коридор.

– А ты куда?

– Домой!

– В смысле?! – попытка кинуться за мной следом, но тотчас запутался в своих ногах – и едва не упал – благо, успел вовремя ухватиться за наличник. Обиженный взгляд на меня, следя за каждым моим движением, пока обувалась. – Может, останешься?

Шумный вздох. И как на духу – всеобщий приговор нещадным судьею:

– Нет, Вадим. – Глаза в глаза со мной… хмурится, не может понять странный, резвый мой тон. Но продолжаю учтиво: – Ни сегодня, ни когда-либо еще. Прощай. Мы слишком разные… И я не смогу быть с таким, как ты.

– А что я не так сделал? – грубое. Напор, попытка идти на меня, но тотчас осекся, едва снова не упав. – Я тебя выкупил! Че еще надо?!

– Чтоб меня и не брали в плен.

– Ты охуела?! Эт че… я виноват?! Или мне ту овцу надо было задавить?! суку ебанную!

– Нет. Надо было не прогибаться. Сам не в состоянии решить – меня нужно было слушать. И вообще, ты должен решать такие дела, а не я – баба.

– Да какая ты баба?! – внезапно, отчего глаза мои тотчас округлились. – Правильно сказали: мужланка с яйцами. И лезешь, куда не надо!

– Ты не охренел, а?! – ревом ошалевшим, хотя все еще держу себя в руках.

– Во-во! Грубая… и неотесанная. Не зря про тебя молва ходила.

– Вадик! Заткнись! Ты пьян – и несешь, сам не знаешь что!

– А что я несу? Правду? Че тебе не нравится? Что я морды не полез им бить, да? Что я не начал вышивать, как твой Рожа, да? Что я не поехал на нары… как он? ИЛИ ЧЕ? Я порешал – спокойно, мирно… разошлись. Че еще надо?

– Ты – идиот. Ума бы лучше себе на эти деньги купил.

– Ах, деньги?! – разворот. Подался к столу. – Да забери ты их!

– Спасибо! Обойдусь! Как и от твоего выкупа! Прощай!

– Лябуха! – бешеным криком, диким ревом уязвленного зверя.

– Да, лябуха! – передергиваю его слова не меньшим ором: похуй уже на соседей. Пусть все слышат… кому не лень. – Да, ОНА! С такими гнилыми… неженками, а не мужиками… грех не быть!

– Да иди ты нахуй!

– И пойду! – рванула силой на себя дверь. Выскочила за порог, нарочно лязгнула стальным полотном.

Ублюдка кусок…

А я еще чуть с ним не переспала. Замуж не пошла!

Да ней дай бог!

Спасибо еще этим ушлепкам… что жизнь мне спасли! В такое дер*мо не дали вляпаться!

Глава 18. Семья

Извинялся. Бегал, проходу не давал… Каялся, что пить ему нельзя… что почти и не помнит, что там наговорил. Просил деньги забрать, хотя бы те, что за аренду должен был отдать в этом месяце – отказалась. Хотела и с практики уйти – но убедил. Причем через своего даже дядьку… раз его непосредственно не слушала и ни во что больше не ставила.

Даже ходить не пришлось, маячить, как прежде. Пришла только по финалу… за справкой и дневником.

Пару коробок конфет, дорогой кофе, дядьке Буйтова – коньяк – и практика моя была закрыта.

Диплом. Теперь все силы стоило бросить на диплом, однако… не будь я собой, если бы не придумала себе приключений.

Стыдно было мне перед Рожей… что его так на деньги подрезала… не за какой фиг. А потому – что подзаработала вечерами разносчиком рекламных бумажек, а что так – в ломбард заложила сережки и цепочку, которые мне мама на совершеннолетие подарила. В общем, десятку наскребла – и подалась к Федьке: хоть по частям верну, а уже – и мне спокойней, и ему проще – мало ли… откуда он выдернул такую немалую сумму.

* * *

Прыгнула на пассажирское кресло в машину к Роже и уставилась на него.

Счастливо улыбаюсь:

– Привет, – поцеловала в щеку. – Хорошая тачка. Кредит?

– Привет. Ну так, – улыбнулся. – А то по делам мотаться – заманался на рабочем «пыжике». А у Мазура клянчить – и того себе дороже. Над девками так не убивается, как над этой своей «малышкой».

Ухмыльнулась:

– Да уж… мальчики уже выросли, а за игрушки свои всё равно крепко держаться.

Рассмеялся, пристыжено на мгновение спрятав взгляд.

– А ты че, права есть? – улыбнулся.

– Да нет, – поморщилась. – Как-то не тянет… во всю это нервотрепку… и чтоб каждый пятый тыкал в ужасе пальцем и орал в панике, что «баба за рулем».

Загоготал:

– Ну, ты им быстро… мозг на место вставишь. Одним правым.

Ухмыляюсь:

– Я уже потеряла сноровку. Так только – словами кусать и могу.

– Да ладно, не верю, – стукнул легонько кулаком мне в плечо – пошатнулась. Но не отвечаю. Закусила губу.

Черт, надо к делу… а то только паника растет.

– Слушай, – отваживаюсь. Сквозь нервическую улыбку рублю резво: – Я ж не просто так к тебе.

– Ну, я уже привык, – гогочет.

Вмиг стала серьезной, состроила обиженный вид:

– Не поняла. Это упрек?

Ржет:

– Ага. Он самый, – улыбается еще шире. – Когда бухать вместе будем?

Поддаюсь на веселье. Усмехаюсь в ответ:

– Как диплом защищу. А пока ни-ни: мне мои мозги трезвыми и целыми нужны, а то и так – готова уже застрелиться.

– Я те застрелюсь! – наигранно-грозное. – Ладно, – вновь просиял. – Че там за дело? А то и меня мои головняки ждут.

Улыбнулась благодарно.

Живо расстегнула куртку и залезла во внутренний карман. Достала пачку:

– Вот, держи. Только десятка, но уже что-то. И меня меньше совесть грызет. По частям и остальное верну, как смогу. Идет?

Обомлел. Ни единой эмоции.

– Ну че молчишь? – вновь тычу в него. – Че завис? Рожа… мне это важно. Понимаешь? Мне важно отдать за тот косяк! Это… было не то, за что ты должен платить.

Взвинченно, грубо:

– За что ты должна платить – за то и я должен платить. Ясно? Убрала быстро, – дерзко. Поежилась невольно от столь яростной реакции. Поддалась – подчинилась, исполнила веление: убрала деньги, дабы не злить еще больше.

Отвернулся. Бурит взглядом даль за лобовым стеклом. Заиграл скулами, прожевывая какие-то свои мысли, эмоции.

– Что б больше… никогда такого не было. Я брат твой, или кто? – резко мне в лицо. Отвечаю взглядом.

– Прости… – несмело.

Немного помолчав:

– Вот и всё, тема закрыта. И чтоб больше никогда мы к ней не возвращались. Идет?

– Идет, – робко; виновато пряча глаза.

– Я знаю, что ты… Ты всегда сама за себя заплатишь, если будет у тебя такая возможность. Выкрутишься из проблем, заступишься за себя. Что ни нахлебничать, ни использовать меня в корыстных целях не станешь. А если приходишь, то действительно нужна помощь. И я очень… ОЧЕНЬ рад тебе помочь. Поняла?

Выжидающее молчание, отчего поддаюсь – закивала головой.

А на глаза позорно проступили слезы.

– Ты че… реветь надумала? Что-то случилось? Или что? Тебе кто-то что-то наговорил? Ритка? Батя? – поспешно, будто пулеметная очередь.

Живо качаю, отрицая, головой.

Позорный всхлип – и отворачиваюсь.

Закусила губу до боли – чуть не вою.

– Че случилось, Ник? – тихо, испуганно. Тревожно.

Вмиг забросил мне руку на плечо и притянул к себе. Щека к щеке. Насильно немного отстраняюсь. Взгляд в глаза. Поддается.

Вкрадчивым, полным горечи, шепотом:

– И почему я не могу за тебя выйти замуж, а?

– Чего? – глаза его округлились.

– Почему ты мне брат? Почему… мне надо обязательно искать, перебирать, выбирать себе мужа среди прочего д*рьма, если вот он… ты: всегда поймешь, всегда поддержишь. Что бы когда не произошло – не осудишь, не предашь. Защитишь. Всегда и везде… даже если сам падешь на землю, всегда бросишься в бой. Почему, Рож? ФЕДЯ, ПОЧЕМУ? – отчаянно. – За что со мной так судьба?

На лице его – шок. Тягучая, жуткая тишина. Я и сама осознаю ужас, неприемлемость всей ситуации, но… по-моему… я вся такая, как и вся моя жизнь.

– Ну выходи, – громом.

Нервно отдернулась я назад, на расстояние приличия.

– Не поняла, – тихо, растеряно.

– Выходи, говорю, за меня… – еще сильнее сжалось мое сердце от радости, но запротивился разум от услышанного. Заржал вдруг Федька, смущаясь: – Я не против, Ник. Только смысл?.. Че мы с тобой делать будем? – кивнул головой. – Не детей же строгать?