Текст книги "Враги (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Втолкнув меня в салон авто, как какую неживую вещь, тут же сама вскочила внутрь и гневно заорала водителю:
– ГОНИ, мать твою! ГОНИ ОТСЮДА!!!!!
Но, бедный, едва мог трезво соображать, напуганный такой резкостью, внезапностью событий.
– ЧЕГО СТОИШЬ?? ГОНИ!!! Гони, пока все живы...
Но буквально рывок, попытка выжать из машины скорость, как резкий удар по тормозам.
Берн налетел на нас спереди, успешно остановив ход
(глупый водитель не решился, побоялся его сбить).
Крик, больной, взбешенный крик моего Графа вмиг привел меня в еще большую истерику, разорвав сознание смехом.
– ЖАКО! Не смей! ОТДАЙ МНЕ ЕЕ! ОТДАЙ! ОНА – МОЯ!!!
– Берн! Успокойся, ты пьяный! Вы оба пьяные! Прошу, одумайся!
(он колотил, гневно бил с ноги машину, требуя обещанный пир)
– Чего СИДИШЬ, СМОТРИШЬ???
(испуганно крикнула водителю)
ГОНИ ДАВАЙ!
– Но??
Удар, вдруг удар локтем в окно – и рассыпалось стекло на мелкие кусочки. И если бы не «очнувшийся» вовремя от шока водитель, зажавший педаль газа до упора, то одному Богу известно только, чем бы это всё могло закончиться.
Визг шин. Драйв и еще больший приступ моего смеха.
– ХВАТИТ РЖАТЬ, ИДИОТКА! Если он нас догонит, то….
ЧЕРТ! ЧЕМ ТЫ ТОЛЬКО ДУМАЛА???
– Мадам, за нами гонится авто...
(испуганно обернулась та)
– Черт! ДЮАН! Ты мне ответишь за этот ужас!
… но мне, мне было глубоко фиолетово на всё происходящее.
Время теряло свои привычные рамки, размерность, то растягиваясь, как резина, на длинные километры, то сжимая целые, долгие минуты в короткие секунды. Смех, смех и разрывное счастье убивали страх, порождая в душе еще больше безумия.
…
Удар, жесткий, сильный удар где-то сбоку, да так… что наша машина отлетела в сторону с проезжей части, к краю моста, как футбольный мяч. Мгновения – и замерли, застыли на месте.
Выскочила, испуганная Дани вмиг выскочила наружу и кинулась к Гееру.
– Прошу, Берн! Молю, перестань!
– Мы сами разберемся. Жако, не лезь. Один раз предупреждаю!
– Она не в себе. Ты что, разве не видишь…
– ЧЕРТ, ЛИВ! Что ты ДЕЛАЕШЬ???
(истерически завопил Геер и вмиг замер, побледнел от ужаса)
Спешно обернулась и Даниэль.
… а я, я уже залезла на перила моста, и, жадно раскинув руки в стороны, пыталась напиться свободою.
– НЕМЕДЛЕННО СЛЕЗАЙ!
(гневно завопила Жако и хотела, было, шаг ступить ближе, но я неистово завопила, закричала, протестуя, на мгновение утеряв свой больной смех)
– НЕ ПОДХОДИТЕ – СПРЫГНУ!
– Черт, что с ней? Она обдолбанная?
– А ты только заметил??? ИДИОТ!!!
– Мать твою, – нервно сплюнул Геер. Невольно обхватился руками за голову.
Тяжелые секунды – и снова выпрямился, посмотрел на меня. – Оливия, девочка, прошу… слезай оттуда.
– Я хочу полетать!
– Нельзя, родная… – попытка упрашивать,
усердие успокоить, усыпить бдительность – подойти ближе.
– Я все равно же не убьюсь.
– Лив, не надо. Прошу…
– Надо – не надо. Но знали бы вы, как мне уже вся эта чертова жизнь надоела.
Легкое, уверенное движение… шаг назад – и сорвалась, сорвалась вниз.
Схватил…
Успел схватить меня за руку. Мой Геер жадно уцепился, как клещ, за кисть мою и пытался вытащить.
– Лив! Дай мне вторую руку! Прошу…
А я улыбаюсь, смеюсь, едко хохочу ему в лицо…
Вишу, вишу… как тряпка на вешалке, телепаюсь, как идиотка,
и вся опасность – побоку…
– А ты скажи…
… признайся…
(дразня махнула я рукой, провела подле его, но тут же отдернула – не успел ухватиться)
Признайся, что любишь меня.
(нервно сглотнул, молчит)
(рассмеялась, невольно рассмеялась я;
попытка дернуть, вырвать свою руку из хватки)
– Лив, перестань!
– Признайся!!!
(и снова тяжелые секунды, рассуждения и нервоз)
– Люблю. Безумно люблю…
Лив…
Захохотала, захохотала я громко, цинично,
захохотала на всю глотку.
А затем резко замерла.
– А я тебя – НЕ-НА-ВИ-ЖУ!
Четкое, дерзкое, неожиданное движение, усердие – и свободной рукой разжала его пальцы, вырвала, выдернула свою пленницу из спасительной хватки – и полетела вниз.
Глава Двадцать Седьмая
Не сразу… открыла глаза, не сразу пустила мир в свое сознание. Сонливость, усталость и ломка во всем теле… просто выводили из себя. Но еще мгновение за и против, и сдавшись несмелому шуму подле себя, – насильно подняла свои веки.
Черт, от солнца глаза вмиг заболели и налились слезами. Зажмурилась.
– Эээ, черт, уберите эту лампочку кто-нибудь!
– Оливия! Ты… ты слышишь меня? Ты как? – вдруг кинулась ко мне Дани, жадно припала к кровати, невольно игнорируя просьбу, мое раздражение.
– Ужасно. Такого похмелья у меня еще никогда не было.
– Какое такое похмелье?
Ты что… совсем ничего не помнишь?
– Нет. А что?
(виновато скривилась)
Я что-то ужасное вытворила?
***
Бог мой, сколько было крика, истерики, гнева вылито на меня в последующие несколько дней.
Как оказалось, весь этот больной сон был ничем иным, как реальностью: и совращение Геера, и побег, и прыжок с моста…
Да, да.
… именно поэтому следующие двое суток я провалялась без сознания, в лихорадочном бреду, пока регенерация вампирского тела окончательно не выполнила свой долг.
Берн уехал, как только я была доставлена сначала в морг, а затем тайно домой (спасибо, что хоть на части не рассыпалась, ведь спрыгнула я не в воду, а на проезжую часть), укатил мой Принц… забыв, и как кого звали. Обиделся. Сильно обиделся на мою «издевку».
Но это к лучшему.
Я сама была в шоке, узнав, осознав, что натворила…
… и не отдери Жако, не увези меня вовремя из клуба, было бы намного хуже. Я бы никогда себе не простила ту свою слабость, помутнение, то… свое чертовое признание.
Вот как Геер решил, так и я поняла, что наши встречи… с ним… более чем просто «нежелательны». Они – СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫ!
А значит, как и все эти дурные афтепати, балы, развлечения, алкоголь и наркотики – под СТРОЖАЙШИМ запретом.
Никаких больше экспериментов, попыток забыться и расслабиться.
Работа, работа и еще раз работа – вот лучший антидепрессант. И точка.
Хех, до сих пор в моей голове стоят слова Даниэль:
– Черт, Лив! Я такого ужаса не переживала еще никогда! Мало того, что я кинула вызов самому Берну де Гееру, разъяренному и взбешенному, отобрав его любимое красное capote[3], так еще ты, в конце концов, посмеялась над его чувствами и спрыгнула с моста. Я вообще в шоке, что после такого мы еще все остались живы.
ВСЁ! С меня хватит! Еще раз выкинешь что-то подобное – и больше меня в твоей жизни не будет!
И разве я могу таким доводам сопротивляться?
Ни за что.
Глава Двадцать Восьмая
И вроде бы поставлены цели, выбраны приоритеты… И прошлое должно было вразумить, научить, что ничего, чем самый обычный, рутинный покой – прекраснее в жизни нет
(ведь за него… платить горем НЕ НУЖНО!)
Но – увы. Вновь захотелось чего-то нового, приятного. Захотелось ощутить себя живой…
Берна я не видела уже шесть с половиной лет, ШЕСТЬ! ШЕСТЬ, черт дери…
и… давно уже стало казаться, что ничего того и вовсе не было в моей жизни. Ни наших пылких чувств, ни желания друг друга, ни его самого. Всё было сном, и даже «послевкусие» – растаяло.
Несомненно, Геер уже нашел себе новый предмет воздыхания, увлечения, игры, а потому и не спешил вмешиваться в мою жизнь, не спешил ядом сладким отравлять душу и сердце.
Так я объясняла сама себе всё то, что со временем назвала причинами попыток «жить дальше», без него...
…
Черт, не знаю, какой именно момент в жизни стал переломным, что толкнуло меня… именно этого человека впустить в свою жизнь, но факт остается фактом: я уступила. Я уступила Мартину Фоксу. Мелкие, крохотные, ненавязчивые шажки, нападки, уловки… пробили брешь в моей обороне и дали возможность успешно захватить… тыл.
… такой нежный, заботливый, ласковый, он был моим Ангелом …
С Геером, с «придуманным Принцем» у него мало, что было общего, но… тем не менее и образ Лорда ему был далек – а значит,… значит, у меня появился шанс найти истинное счастье, наконец-то вырваться из этого пропащего, заколдованного круга плюса и минуса, ужаса и ненависти, замкнутого круга сопротивления и безрассудной любви.
Ухаживание, внимание, любовь… В каждом его движении, в каждой мелочи, минуте, даренной им мне – было счастье. И пусть он был простым смертным, но стоял намного выше всех нас,… отплачивая за любой каверз судьбы – добротою и пониманием.
Время от времени я ловила себя на мысли, что Мартин сильно мне напоминал Марата, его «чистую душу», и тогда уже совершенно путалась: как я, ненавидя все эти качества ранее, теперь могла вот так увлечься? Наверно, просто… устала от постоянного сопротивления, давления. Устала куда-то рваться, натыкаться, бояться, сражаться. Мне нужна была тихая заводь, где душа могла отдохнуть.
Мой романтик и даже в этом моменте превзошел ожидания: зная, как я ненавижу все вечеринки по поводу и без повода, ненавижу смущаться на людях, украл меня с нашей годовщины и увез от глаз чужих долой. И там…
Безлюдный пляж, тихая ночь, сверкающие звезды в небе, нежная музыка… и пылкое признание в любви,
… трепетная просьба руки и сердца.
Бог мой, какой же я тогда была счастливой. Сошла с ума…
И снова уверовала в сказку – вообразила из себя Принцессу,
…
…Принцессу, мать твою.
***
– Мартин, котик мой. Что ты здесь делаешь сегодня?
(шокированная я, застыла, замерла, облокотившись на входную дверь)
– А ты разве не рада?
…
Родная, так пустишь меня или нет?
– О, да, конечно, – спешно отступила назад
(замедленные, заторможенные движения из-за тяжелых мыслей, сомнений, рассуждений)
– Я вот шампанского с тортиком принес.
Что такое?
– Мальчик мой, я знаю,…
что ты не любитель всех этих примет, но…
как по мне…
– Лив, поверь. Всё будет хорошо. И сегодня, и завтра...
(обнял, ласково привлек, прижал к себе)
Слышишь, всё у нас будет хорошо. И ничто не помешает тому, что самая прекрасная женщина на свете завтра станет моей женой.
Слышишь, Лив? Завтра мы станем дружной, счастливой семьей.
(несмело улыбнулась, прижалась щекой к его груди)
Что, не веришь мне?
– Верю…
(ласковый поцелуй в макушку,
вдруг спешно отложил на соседний столик все свои подарки и вмиг подхватил меня себе на руки;
шаг к кровати,
бережно уложил на постель – и тут же повис сверху)
– А как же тортик?
(шаловливо дразня, прошептала я, нарочно дыханием обжигая кожу)
– Успеем еще. Ночь длинная…
Поцелуй. Жадный, страстный поцелуй в губы.
Резкие, алчные движения – торопливо расстегнул на мне рубашку.
– Мммм… какой же ты всё-таки развратник.
(стащил одежину с меня)
Ласково провел рукой по моей груди, животу,
по внешней, внутренней стороне бедра…
Не отставала и я – живо стянула с него футболку, расстегнула брюки …
– Я бы лучше взял ее сзади.
(от этих слов, от этого голоса меня передернуло, словно кто током ударил)
Резко обернулись на звук.
Едкая, желчная… ухмылка.
Неспешные шаги по комнате, сел в кресло.
(черт, как же предательски сжалось мое сердце…
но не от страха)
– ТЫ КТО ТАКОЙ??? – возмущенно завопил Фокс.
(а я молчу;
шокированная, прибитая, внимаю сладкому, миражному образу)
(рассмеялся «гость»;
выжидающая пауза)
– МУЖ… с командировки, ёпть.
– ЧТО? – вдруг резко отстранился от меня Мартин, расселся на кровати.
– Что, что? Что слышал, идиот.
Ну что, сладкая, вижу, всё-таки не дождалась?
– Берн, что ты здесь делаешь?
(сухо, едва слышно… прошептала я – с трудом нашла силы в себе… заговорить;
немного привстала, тут же живо застегивая пуговицы рубашки, пристыжено пряча свою голую грудь)
– Так ты его знаешь? Лив.
(взволнованно обернулся ко мне Мартин)
(нервно сглотнула;
промолчала)
Ухмылка. Едкая, язвительная… полная родного, наркотического яда, такого желанного экстаза (черт, как же я за всем этим соскучилась)
… улыбка плясала в этот миг на устах Геера.
А я, дура, молчу. Молчу – всё никак не могу справиться со своим сумасшествием: плевать на совесть, на стыд, на былое, на мечты счастья с Мартином – вот так просто, вот так… в один миг
– единственное, что сейчас разражалось во мне, волновало меня, так это – человек, мужчина напротив.
– Слушай. Мудак… убирайся, пока я сам тебя не…
– Что «не»?
– Геер, что тебе нужно?
(пытаюсь играть, делать, реагировать, говорить, как «нужно»)
(расселась на кровати, немного подалась с вызовом вперед)
– Я вот долго думал… явиться до, во время или, будучи заядлым заподлистом, все же после венчания…
– Оливия. Ты мне объяснишь, что происходит? Или я сейчас его за шкирку выброшу вон.
– Цыц, червь, когда взрослые говорят.
– Ты что вякнул???
– СТОЙТЕ!!!
Но Мартин уже кинулся к Гееру, а я, идиотка… только и смогла руками взмахнуть от возмущения.
Выскользнул, обогнул его сзади Берн, … резкий удар по затылку локтем – и упал мертвым грузом мой Фокс.
(испуганно кинулась я к тому, лихорадочные попытки помочь, перевернуть, посмотреть в лицо – без сознания,
нащупать пульс, убедиться, что …)
– Да живой он. Пусть немного поспит.
(невольно уставилась в глаза наглецу)
– ЧЕГО ТЕБЕ НАДО, ГЕЕР? А?
(взбешенно заорала я – произошедший ужас вмиг меня отрезвил от идиотического «сна» влюбленности)
Я думала, мы уже всё давно друг о друге поняли! А потому – РАЗОШЛИСЬ к чертовой матери!
– Да ты что?
(резкий шаг ко мне, схватил за локоть, попытался поднять с пола)
– Уйди, гад!
(нервно рявкнула, вырвалась из хватки)
Попытки усадить, уложить своего Фокса поудобнее, привести в чувства.
– Не смей его тормошить, пока я здесь. Иначе убью… не глядя.
– Да что ты себе позволяешь??? – резко дернулась я,
«нехотя», но все же послушно оставила Мартина, сидящего на полу (облокотила на кресло),
встала, выровнялась рядом с напыщенным ублюдком.
С последних сил сдерживаюсь, чтобы не заехать кулаком… в рожу.
– Ненавижу, когда меня перебивают. А он манерам – явно не обучен.
– Ты – БОЛЬНОЙ!
– Короче, сладкая. Я по делу. И это, прежде всего, в твоих интересах.
– Да пошел ты!
– Уверенна? Уверенна, что хочешь, чтобы я ушел… и оставил, всё как есть?
– Уверенна.
– Ты даже не знаешь о чем речь.
– Мне всё равно. Ничего от тебя не хочу.
– А я хочу. Короче, зря ты так сюсюкаешься, вступаешься за него. Сука он… непорядочная.
– Да что ты знаешь о порядочности?? А?? Геер!
– Побольше твоего, родная. Побольше.
Разводит он таких дур, как ты. Женится, перекатывает договора, бумаги, сливает все добро себе в карман и на счета, а дальше – куколки, аривидерчи.
– Что ты несешь?
– Аферист конченный – этот твой… муженек без малого. Едрёна вошь, как ты только могла на такого имбицила повестись?
– Слушай, может,… ты перестанешь нести чушь… и
– Чушь? На. Вот, держи. Тут всё на него, – швырнул какой-то пакет на кровать. – Почитай на ночь глядя. Прозреешь.
– Может, мне плевать, что у него там за прошлое. Со мной он – настоящий. Честный. И он любит меня.
(захохотал, загоготал Берн истерически)
– Сладкая, не будь такой идиоткой. Ты же раньше умная у меня была. Достаток твой привлекательный. Салоны красоты, третий уже открываете с Дани. Да?
– Слушай, уходи… пока я… тебя с лестницы не спустила.
– Дорогая, если ты думаешь… что я тут из-за ревности выступаю, оклевещиваю твоего благоверного – то остынь. Мне давно плевать на тебя. Всего лишь по старой дружбе… помогаю.
– Дружбе, говоришь?
– Дружбе.
– Мы же… вроде, как и не дружили? Воевали постоянно.
(хмыкнул, отвернулся на мгновение, описывая взглядом круг;
тяжелый вздох)
– Да мне плевать, как ты всё то… называешь. Ясно?
Просто… не будь остолопкой. Не хочу потом твои сопли подтирать.
– Мои? Берн. Ты что-то путаешь… я…
– Короче, – вдруг раздраженно рявкнул, перебивая мои слова,
вмиг схватил меня за подбородок, удерживая голову на месте, приблизился к лицу, – я предупредил. Сама не разорвешь связь – я помогу.
НО свадьбы этой – НЕ БУДЕТ.
– Почему?
– Потому что гниде я тебя не отдам. Ясно?
– А «не гнида» – это ты?
(ухмыльнулся)
– Не без этого.
– Он нежный, ласковый, понимающий, добрый…
Не то, что ты,
паскуда!
– Черт, Лив.
(отпустил, освободил от своей хватки – отступила я шаг назад)
Когда ты уже поймешь прописную истину: доверяй, но проверяй. Хоть бы раз воспользовалась гипнозом – сразу бы… всё поняла.
– А мне и простой веры на слово хватает.
– Да ты что?
– Угу.
(нервно сглотнула)
– И он тебе доверял?
– Несомненно.
– Поэтому ничего о прежних пяти браках своих не рассказал, как и о том, что зовут его не Мартин Фокс, а Джозеф Бринк. ДА?
– Я тебе не верю.
(вдруг снова схватил, притянул к себе)
– Придется. Родная. Придется… поверить.
Черт.
(вдруг рассмеялся, невольно отвернувшись в сторону; снова взгляд в глаза)
Я и не думал, что ты до сих пор трепещешь, дрожишь невольно от каждого моего прикосновения.
– Да пошел ты!
(попытка вырваться, оттолкнуть его от себя)
(рассмеялся)
Вдруг рывок, толчок, напор, и сжав меня сильнее, немного подал назад, а затем и вовсе повалил на кровать.
– Ты… ты, что,… придурок, делаешь?
– Лив, я же знаю тебя… Знаю, что ты любишь силу, чувство защищенности, что ты любишь… меня, а не смазливого, гадкого, бесхребетного малолетку. Умоляю, не ври нам обоим.
– Отпусти меня, – нервно дергаюсь.
Тут же схватил за кисти. Прибил к постели.
– Лив…
– Что ты задумал?
– Прошу, не сопротивляйся…
(вдруг свободной рукой… проник между нами и стал спешно расстегивать на мне рубашку)
– ТЫ ЧТО ЗАДУМАЛ, УРОД???
– Хочу узнать, какая ты на вкус.
– Придурок, ОТВАЛИИИ!!!!!
– Брось … всего немножко…
Разорвал, разодрал одежду (не имея больше терпения возиться)
жадный взгляд скользнул по обнаженной груди…
– Только попробуй, тварь, тронуть!
– А мне и не надо… пробовать…
Прилип, жадно прилип поцелуем к отвоеванному месту
… вобрал, втянул в себя мою грудь …
нежными, ласковыми движениями коснулся влажным языком моего соска, и тут же властно сжал его губами…
(испуганно,… взволновано закусила я язык до боли, … желая любой ценой сдержать в себе стон… удовольствия)
Еще короткий поцелуй – и оторвался.
Взгляд в глаза…
– СКОТИНА… – только и смогла прошептать, прошипеть я злобно, все еще давясь приступами эйфории и неудовлетворенной похоти.
– Лив… я знаю,
… знаю, что всё это время… ты любила, любила меня… но врала, как и я только что тебе солгал, что больше… не люблю.
Живо отстранился от меня, стал на колени (но все еще удерживая руки в плену)
… короткий, жадный взгляд, скользнув по оголенному телу, а затем – снова в глаза.
– Смирись, ты – МОЯ.
(едкая, самодовольная ухмылка вмиг скривила его уста)
– Я быстрее сдохну, чем это случится.
(коротко рассмеялся;
промолчал)
Нехотя сполз с кровати, разжал кисть...
Кинулась, кинулась я за ним, и хотела, было, уже выписать пощечину, или, как минимум, смачный пинок, но тот проворно улизнул, увильнул от удара. Рывок, прыжок – и перескоком через стол, вмиг выскочил, выпрыгнул из окна…
…
Сукин сын. Он всё-таки сделал это.
Он вновь ворвался в мою жизнь и распалил Войну.
Глава Двадцать Девятая
И мне плевать было на все причины, предлоги… основания, согласно которым Геер решил выйти из тени, проснуться от длительного молчания и снова перевернуть всю мою жизнь с ног на голову. Плевать. Он бросил мне вызов, считая себя моим богом, царем, повелителем, хозяином, а значит,… значит, я не могла смолчать.
***
Смелый стук в дверь – и замерла в ожидании.
Долгие минуты, и наконец-то заревели, закряхтели замки. Дрогнуло полотно – и спустя несколько секунд неспешного движения, моему взору представился старый, замученный жизнью, дедок.
(не сразу в его глазах я узнала старого знакомого)
– Здравствуйте.
– Доброй ночи, миледи.
– Я могу увидеть Берна?
– Сейчас, минуточку. Оповещу графа… А Вы проходите, проходите…
…
Кто бы сомневался, поздний вечер – и снова в доме Геера игра. Шум, смех, веселье и азарт. Чертов картёжник, как он еще со своей манией всё свое состояние не проиграл?
Неспешные, важные движения…
Вышел, вышел мой Кавалер навстречу,
… застыл в шаге от меня.
(ехидная улыбка так и выплясывала на его устах)
– И чем же я заслужил такое счастье?
(ухмыльнулась)
Ступила ближе, вплотную. Нежно, ласково провела рукой по груди (следя за своим движением взглядом, а затем внезапно уставилась в глаза;
перевел взор и Берн на меня)
– Говоришь… до сих пор любишь меня?
… и мне… смириться… нужно
что «твоя»?
(ухмыльнулся; невольно прикрыл на мгновение веки)
– Давно пора.
(неспешно облизалась)
– Я вот что думаю,… Геер…
Нечестно вышло.
Ты… теперь знаешь, какая я на вкус… а я…
(вмиг прижалась, прижалась всем телом к нему)
(тихо рассмеялся)
– Лив, ты сейчас играешь с огнем. Если сорвусь,
… то уже никакая Дани тебе не поможет.
(нервно сглотнула; хмыкнула, тут же маскируя волнение под самоуверенностью)
– Посмотрим…
(удивленно изогнулась его бровь)
– Последний шанс… тебе… даю.
– Оставь его себе, глупыш.
Поцелуем, вмиг прижалась наглым поцелуем к его губам – короткий чмок, но едва попыталась ускользнуть – как тут же обхватил, сжал Берн меня в своих объятиях, привлек назад и поцеловал в ответ.
… отозвалась, отозвалась я на игру,
насильно переводя скромные ласки в разрастающуюся бурю. Мгновение дерзости, перемешенной с нежностью, и тут же ворвалась своим языком ему в рот, бросая вызов, требуя… ответа, требуя страсти,
… требуя близости.
Подхватил, подхватил себе на руки – спешно обвилась ногами вокруг поясницы.
– Черт, Лив,
я предупреждал, …
чтоб потом…
(нервно рассмеялся Геер)
– А я не боюсь…
больше.
(ядовито прошептала на ухо и тут же спешно прижалась губами к его устам)
– Берн!
(испуганно вскрикнуло юное создание рядом с нами)
Живо оторвались друг от друга, обернулись.
Девушка, кокетка, не больше двадцати лет на вид, стояла в шаге от нас, растерянно наблюдая за … откровенной картиной.
– Лорена…
– Лаура! Я – ЛАУРА!
БЕРН! Что происходит??
(от ее возмущенного писка я невольно рассмеялась,
на мгновение отвернулась, пряча яд;
вновь перевела взгляд на девушку)
– Что-что? Жена к блудному мужу вернулась. Невидно?
(едко, грубо просычала, прорычала я)
– Берн…
– Прости…
(вдруг скривился Геер;
неспешный разворот – и понес меня по ступенькам… наверх)
…
– И после этого я должна верить, что единственная, перед кем ты извинялся?
– Искренне, Лив. Искренне…
Глава Тридцатая
Бережно уложил на кровать.
Схватила, уцепилась я руками за его кисти, потянула на себя – поддался, живо повис надо мной. Взгляд в глаза.
– Только … рвать одежду… не надо, Геер. Мне в ней еще домой возвращаться.
– Да ты что?
(едко ухмыльнулся)
(скривилась наигранно, состроила всезнающий вид и закивала головой)
– Ужас какой…
Жадное, со всей сосредоточенностью движение, и стащил с меня кружевное платье.
– Обожаю, когда женщины не носят нижнего белья, – вмиг уложил меня вновь на спину.
– черт!… да ты романтик, Берн,
такие нежности шептать возлюбленной!
– Не клевещи, сладкая. Не надо,
я таким никогда не страдал.
(ухмыльнулась)
Жадные, алчные поцелуи… ласки… начиная от шеи,… скатываясь по груди… к низу живота.
И снова вверх безумными перебежками…
…
В ладони ненасытно сжал мою грудь, пропустил сосок между пальцев и тут же коснулся его языком. Выгнулась, выгнулась я жадно, … но все еще пытаюсь свои вздохи, звуки держать в себе.
Нежно скользнул между бедер, развел в стороны, и опустился между ними на постель… -обняла, обвилась ногами вокруг поясницы.
И снова поцелуи, ласки, скользя руками, пальцами, языком, губами по телу…
…….
Еще мгновение, и замерев на мгновение, нервно рассмеялся.
– Черт. Лив.
(поцелуй в плечо)
Знаю,
знаю же,… что ты что-то задумала.
(неспешно опустился вниз,
нежно провел языком вокруг соска и тут же вобрал его внутрь, обнял губами;
сжалась, похотливо сжалась я)
Знаю, что всё это неспроста.
Но я многое вытерплю, прощу… – обещаю.
Но прошу… не переступай черту. Играй, рви, бей, но знай… меру.
Выгнулась, выгнулась под ним. Жадно прижалась всем своим телом,
… молча, нарочно оттягивая момент взрыва. Попытка, жадная попытка насладиться… запретным.
И…
– Прости.
Но я…
... я не умею по-другому.
(закачал головою)
– Не надо.
(нежный поцелуй и тут же ворвался языком в мой пупок)
(криво улыбнулась я, не то от боли, ни то от желчи – и выстрелила)
– Я вышла замуж…
за Аваруса.
(резко оторвался, взгляд в глаза)
Пытаюсь улыбаться, натягиваю изо всех сил маску уверенности и яда.
– Да, да. Ты не ослышался.
Женщина,
… которую ты так хочешь, которую сейчас распробовал, которую так… любишь,
теперь принадлежит твоему злейшему врагу.
Я – НЕ ТВОЯ. Смирись, Геер… Смирись.
Глава Тридцать Первая
(криво улыбнулась я, не то от боли, ни то от желчи – и выстрелила)
– Я вышла замуж…
за Аваруса.
(резко оторвался, взгляд в глаза)
Пытаюсь улыбаться, натягиваю изо всех сил маску уверенности и яда.
– Да, да. Ты не ослышался.
Женщина,
… которую ты так хочешь, которую сейчас распробовал, которую так… любишь,
теперь принадлежит твоему злейшему врагу.
Я – НЕ ТВОЯ. Смирись, Геер… Смирись.
___________________
Резкий взмах, удар кулаком по подушке – испугано отпрянула, отлетела я в сторону.
– Ты, сука, даже не представляешь… что натворила. Как глубоко залезла.
(вмиг сорвался, слез с меня, слетел с кровати…
замер, ошарашенный, взволнованно схватился руками за голову)
А я... я застыла в страхе и сомнениях, сжалась… в клубочек… – молчу, жадно слежу, пытаюсь предугадать его следующее действие…
(обернулся; перевел тяжелый взгляд на меня; уткнулся, уставился в глаза)
Мерно, жестко… холодно прошипел…
– Я тебе… никогда этого не прощу.
(словно приговор, словно гильотины лезвие рухнуло вниз, рубая голову)
(нервно сглотнула;
дернулась, живо схватила свое платье… – безотлагательная попытка надеть его на себя)
– ВОН отсюда пошла!
БЫСТРО!
(неспешно, с опаской слезла с кровати (все еще пытаюсь рисовать в себе уверенность),
но едва встала, едва шагнула к двери, как вдруг тут же подлетел, схватил, прибил лицом к стенке)
– ГЕЕР!
Мне больно…
(резкое движение, и все еще силой, грубостью удерживая за локти, отдернул в сторону и тут же повалил грудью на комод)
– СУКИН СЫН! ТЫ что… задумал???
Вмиг скользнул рукой по голому телу, проник между бедер, насильно разводя ноги в стороны.
– ОТПУСТИ!!!
– С чего бы это??? С чего бы не изнасиловать мне теперь жену своего врага? Ты же этого хотела? За этим пришла? За войной?
– ГЕЕР! ПРОШУ!
(еще мгновение – спустил с себя брюки,
прижался голой плотью)
– МОЛЮ!!! БЕРН! МОЛЮ!!!
(нервно отдернул, выровнял меня (удерживая за волосы), прижал спиной к своей груди;
едкий шепот на ухо)
– Назови хоть одну причину, по которой я должен теперь тебя слушать?
(испуганно, лихорадочно дрожу, едва не реву,
задыхаюсь от шока)
– Лорд. Иначе… ты станешь, таким же… как Балдмер…
(нервно сглотнул,
вдруг рывок, разворот – и отшвырнул меня долой на кровать)
– ПОШЛА ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА!
… и чтобы больше я никогда тебя не видел.
ЯСНО???
Глава Тридцать Вторая
***
– Ты??? Ты это действительно сделала???
– Дани… прошу, выслушай.
– Нееее… чего-чего, но ТАКОГО… я от тебя не ожидала.
Ты… ты хоть понимаешь, куда полезла? Что… разворотила?
(нервно сглотнула)
– Жако.
– Что, Жако??? Как?? Как ты могла… после всего того, что сама пережила, что… он для тебя сделал… Как ты могла отдаться…. Аварусу?
– Дани…
– В моей голове не укладывается… – невольно схватилась, прижалась ладонью ко лбу, замерла посреди комнаты.
– ДА ЧТО ЖЕ ОН ТАКОЕ НАТВОРИЛ, ЧТО ВЫ МЕНЯ ТЕПЕРЬ ИСЧАДЬЕМ АДА СЧИТАЕТЕ??
– ЧТО??
(резко перевела взгляд в глаза)
Он изнасиловал сестру Геера, а затем убил ее. Вот что…
(обомлело вмиг все внутри меня)
Девушка не была вампиром, а значит… наказания от имени Закона не последовало, мало того, Берна конкретно предупредили в Совете, что любое движение в сторону Аваруса, и он – труп.
(нервно сглотнула я;
едва слышно, сухо прошептала)
– Я не знала.
– Дорогуша, а кого теперь это …ёт (волнует)? А?
– Жако…
– Прости, мне больше не о чем с тобой разговаривать…
***
– Гаеф… прошу. Перестань…
(расхохотался, жестко, бездушно рассмеялся)
– Куколка. И не мечтай. Если у меня и появилось оружие… размазать Геера по стенке, то я его просто так не отпущу.
– Ну… что ты еще хочешь?
(ухмыльнулся)
– Я развода не дам, как и заднюю в нашем деле.
(нервно сглотнула)
– Гаеф…
– Гаеф, Гаеф. Да знаю, что я – Гаеф. Хватит повторять. И вообще, хватит меня раздражать, злить… иначе…
– Я ХОЧУ РАЗРЫВА!
– Сучка, – вмиг подлетел, уцепился за шею и болезненно сжал. – Слушай… меня сюда. Говорю, предупреждаю один раз: я не отпущу тебя до тех пор, пока Геер не сдохнет, или не признает свою полную капитуляцию и отступится от Совета и статуса Смотрящего.
Будешь мне мешать – убью к чертям собачим всех, кто тебе дорог: мать, брата, Жако.
А затем, вымотав и добившись своего – и тебя прикончу. ЯСНО??
– Тебе с рук это не сойдет.
– Ты за меня не переживай. Уж как-то и сам разберусь.
(резко отшвырнул, откинул в сторону – невольно треснулась об стенку, сползла вниз)
– Лучше, чем забивать дерьмом голову, готовься к балу. Скоро седьмое число. Моя жена должна выглядеть самой лучшей, а не той уродиной, какой ты есть.
– Сука…
– Родная, – шаг ближе, присел рядом…
схватил за волосы – и резкий удар лицом об тумбу
(завыла, закричала я от боли)
… еще одно неверное слово, непослушание, пререкание с твоей стороны, и я начну воплощать в жизнь свои угрозы. Я не Берн, за мной не станется...
Глава Тридцать Третья
Ощущения, которые глушили меня тогда… ничем не лучше, чем, если бы я надела удавку себе на шею, и начала раскачивать стул – а затем вдруг опомнилась, осознала, что творю – но уже поздно… – не остановить колебания опоры.
В шаге от смерти, от многих смертей – и далеко позади (унесенная течением) от счастья.
Я попалась. Я облажалась.
Я вновь ступила на тропу беды.
Сама нашла себе истязателя, залезла в его клетку… и захлопнула дверь.
…
– Пачелло? Здравствуй.
(удивленно изогнулась его бровь)
– Здравствуй, здравствуй, Оливия. Если честно… очень даже удивлен твоим сопровождением на этом балу…
– Роооб, – отчаянно, взволновано протянула я,
нервно сглотнула. – Берн здесь?
– Нет, но наверняка, к самому концу заявится. Сама понимаешь, мало кто выдерживает этот скучный пафос и трехтонный пласт жеманности.
– А Жако?
– И Даниэль не видел. Да она и не любитель таких мероприятий. Так что вряд ли стоит ждать.
…
– РОДНАЯ!! Ах, вот ты куда… запропастилась.
– Здравствуйте, мистер Аварус.
– Доброго вечера, Пачелло. Чего скучаем?
– Мы не скучаем. Мы – в печали… самая прекрасная женщина, какую мне довелось повидать,… теперь и та… замужем…
(едко ухмыльнулся, вмиг обнял, обвился вокруг моей талии, прижал к себе)
– А как же? Я не мог упустить такой цветок.
– Лишь бы не убил своим ядом...
Вмиг обернулись на звук.
– Граф…
(манерно, слегка, натужно поклонился Гаеф)
– Аварус… Мадам…
(нервно сглотнула я; промолчала;
не дышу)
Короткий разворот – и пошагал к остальным гостям Берн.
– Граф де Геер! – вдруг резко, вполне неожиданно окликнул мой… «муж».
Замер, замер тот. Короткая пауза сопротивления, сомнений – все же обернулся.
– Да?
– Чего же Вы так быстро от нас ушли? Думал, пообщаемся… тесной, теплой компанией.
