Текст книги "Враги (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
…
Я испуганно зажалась в угол и ждала. Ждала, что будет дальше. Я больше не верила в сказку и не сочиняла глупости. Я не рвалась отыскать «Принца». И все мои «ледники» давно уже превратились в толстый, непоколебимый пласт цинизма и страха.
… время бежало, а вокруг, вокруг… мое солнце-лампа так и не гасло.
Правильно. Здесь не было окон. Здесь не было ни зеркал, ни часов… Здесь не было отпечатков времени, зацепок, но тем не менее… мир не застыл. Мир жил, а значит – значит, существовала и я.
Вдруг замОк несколько раз щелкнул, и двинулись, зарычали гнетущие затворы. Еще немного – и тяжелая, железная дверь поддалась.
Я отчаянно сжалась в клубочек, рьяно силясь стать невидимкой. Стать незаметной. Исчезнуть.
Глупо. Тщетно. И не для нашей реальности грезы.
Пожилая женщина с тазиком в руках, и с огромным, махровым полотенцем через плечо, по-хозяйски стала вертеться у комода, готовясь, копошась как несушка, к какому-то важному для нее действу,
… при этом совершенно не обращая внимания на меня.
Долгие, долгие… минуты рассуждений, и наконец-то я решилась на самые главные,… но такие ошибочные слова:
– Помогите, прошу… Помогите…
(вдруг обернулась, застыла, взгляд в глаза – ждала продолжения та)
– … сбежать, – едва слышно прошептала я слова, что болезненным комом застряли в моем детском сознании, стали в горле как морской еж.
(долгие секунды рассуждений – и вдруг едко хмыкнула)
– Веди себя подобающе, слушайся Хозяина, и всё будет хорошо. Совсем скоро ко всему привыкнешь. И поди, может, понравится...
Резкие шаги… – и вдруг схватила меня за руку, потянула на себя – невольно поддалась, встала я, выпрямилась рядом с ней (всё не могу втолковать, что та хочет).
Ловкие, проворные движения – и стала усердно обтирать мое тело, вытирать пот, смывать грязь с кожи.
– Подойди ближе, – нервно рявкнула та, и дернула меня к тазику.
– Да не нужно меня мыть!
(раздраженно фыркнула я и тут же попыталась вырваться – тщетно; я была готова клясться – ее хватка была сильнее, чем у утопающего в предсмертной агонии)
– Не дергайся! – яростно вскрикнула та, и силой встряхнув мою руку (причиняя нарочно боль), тут же снова принялась за свое дело.
– А разве душ не проще принять?
– Чего? Какой еще душ?
… да, да. Это семейство еще жило теми устоями.
Мой Лорд оказался… невиданным консерватором (хотя признать существование электричества все же пришлось, что невероятно на него было не схоже).
…
– Веди себя с Хозяином, как подобает, и тогда… может, он тебя оставит в живых и сделает любимицей.
Эти слова были последними, что я услышала от нее в тот день. А вернее, за последующие несколько месяцев.
***
… небольшая, глиняная миска картофеля, кусок плохо прожаренной рыбы и ломтик хлеба.
Это всё, чем был богат этот дом. Иногда рыба сменялась на овощи, или кусок вареного мяса.
Знаете, когда я сбегала из дому, – и того не было. Так что… жаловаться Барби не смела…
***
И вот, вымытая, переодетая, накормленная Кукла ждала своего Господина.
Мне было страшно. Безумно страшно. Рассудок постоянно искал варианты, возможный исход такой встречи,… но ничего, ничего конкретного и более-менее приемлемого я не находила.
… попала в ловушку. И кто тому вина? Кто?
В этот миг я даже не знала, кого больше всего ненавижу: Лорда… или Берна.
Глава Девятая
Спустя несколько часов Лорд все же меня навестил. Ведя себя, как джентльмен (что было совсем дико, если сравнить с предыдущей нашей «встречей»), проявлял заботу и уважение.
(чушь! черт, еще буквально пару таких «свиданий» – и меня уже тошнило от его манерности…)
Привел к себе в спальню, усадил в дальнее кресло, как раз напротив себя…
… живо кинулся в сторону – подхватил со стойки скрипку.
Резкий шаг в центр комнаты – выпрямился, вытянулся, как истинный музыкант, АРТИСТ (перед зрителем), и было уже, подумала, что сейчас зазвучит музыка, но ошиблась ...
… как-то нездорово, непривычно, изнеженно прижал тот свой инструмент к щеке, и неспешно, ласково провел по тонкой талии корпуса, словно по обнаженному телу любовницы, шаловливо перебирая пальцами, изучая все горбинки...
… в глазах его блестели, плясали черти – безумство, оно, буквально, так и перло из него,… пугая, шокируя меня до дрожи и заледенения конечностей…
– Вот она. Моя драгоценность, моя любовь, моя Богиня.
Понимаешь, Каролина, однажды…
– Оливия. Я – Оливия.
(несмело, едва слышно прошептала я)
– Нет. Теперь тебя будут звать Каролина. И запомни, – (его голос еще был нежен и ласков, в то время как в каждом звуке звучала жестокость и угроза, а глаза блестели от ярости). – Я ненавижу, когда меня перебивают.
(виновато опустила взгляд, а на устах застыло несмелое «простите»)
– Так вот, однажды побывав в самой Мекке скрипачей, в Кремоне, я раз и навсегда влюбился,… стал пленником этой жестокой, холодной Королевны. Я стал ее рабом, а она – она лишь, когда вздумает,… одаривает меня своей добротой.
Послушай, послушай,… как звучит!
… Он играл, играл часы напролет, а я не смела даже виду подать, что устала, что хочу спать, что – неинтересно...
Я чувствовала, чувствовала каждой своей клеткой, что если нарушу его феерию – то в этот же миг умру.
Лишь иногда приоткрывались его веки, бросая короткие взгляды в реальный мир, и ничего, ничего, кроме безумства я там не видела…
***
Что было потом? Что?
Хотелось бы мне найти такие ножницы, которыми можно было искромсать прошлое. А если не факты, то хотя бы свою память вырезать, истязать до полной белизны.
Но нет.
Не существует ничего подобного, и пути назад – нет. Исправить – не как.
Наигравшись, накупавшись в своем помешательстве, Лорд аккуратно, бережно уложил Королеву опочивать, и принялся… играть уже в другое безумство.
Неспешно подошел ближе, протянул ко мне руку, предлагая встать – подчинилась.
Прижал, притиснул к себе, жадно обнял за плечи.
– Каролина, как же я по тебе … скучал.
(нервно сглотнула я; промолчала)
Губы, его губы коснулись моей шеи и, прилипши наигранно нежным, приторно сладким поцелуем, покорно замерли, наслаждаясь своей грезой (он внимал, внимал биению моего сердца, вслушивался… в бренную жизнь, как звенит она, переливается, обещая тут же прерваться, если будет нарушено, хоть одно правило).
Вдруг его руки скользнули с моих плеч и, несмело коснувшись талии, вмиг замерли, ожидая моего участия. Его губы приблизились к моим, требуя ответных ласк.
…
– Прошу, пожалуйста… всё, что угодно, только не…
(я боялась договорить; но мои слезы и так многое, более… чем достаточно, сказали)
(печально улыбнулся)
– Зря. Зря ты не хочешь подчиниться Сказке. Ведь роль твоя давно уже расписана, и менять я ничего не буду.
Вдруг резкий рывок, и дерзко, грубо схватив меня за волосы, вмиг запрокинул голову, высвобождая целое поле для раздолья. Проворное движение – и в следующий миг… его клыки тут же вонзились мне в горло. Запекло, зажгло, будто кто раскаленные спицы мне вогнал в шею. Но доли секунды – и очередной шок… смел все предыдущие страхи.
Нехотя оторвавшись от трапезничества, обмякшее мое тело тут же швырнул от себя на кровать.
Повис, повис сверху. Ловкие, проворные движения и уже в новом месте запекли шпоры, погоняя во мне беспамятство.
В ту ночь я не умерла. Мало того, я многое помню из всего последующего. То, как насиловал, то, как мерно, но жестоко наслаждался новыми укусами. То, как выпивал меня… едва ли не до самого дна, замирая на грани дозволенного и запретного. Наслаждаясь игрой… со смертью, моей… смертью.
И так было каждую ночь.
Утро увенчивалось тем, что «пожилая дама» уводила, едва ли не уносила меня в ту, мою темницу,… и там отпаивала какими-то травами, настойками. Я рыдала, я блевала, я Богу душу отдавала… и тут же возвращалась назад. Из этого ада не было выхода. Здесь не было… дверей.
И чем сильнее я кричала, сопротивлялась или молила остановиться, тем его жестокость становилась изощреннее. Игра любовника давно переросла в «покаяние» маньяка. Всё, чего я боялась – стало реальным, только подарив мне еще возможность быть снедью… вампира.
Глава Десятая
Честно, не помню. Не помню, когда именно пришло ко мне прозрение. Когда я смирилась, а апатия впустила в мою голову трезвость.
Но помню эту ночь, ночь, когда я впервые стала на путь Холодной войны. Его удивление. Его тщетные попытки вызвать у меня если не страх, то боль, отвращение.
Я молчала, не сопротивлялась. Я НИКАК не реагировала. Я стала мертвой. Для него – мертвой.
Помню, первое время он пытался меня бить, угрожать уничтожить, даже… несколько раз запрещал старухе отпаивать меня. Целыми неделями я билась в лихорадке на грани умопомешательства и отчаяния. Я изнемогла от жажды, тогда когда желудок буквально разрывался от переполнения водой. Мое тело умирало, но опять-таки из-за всех тех лекарств, что попадали в меня прежде, не могло отдать концы. Я была бессмертна в той мере, в какой мог быть обычный человек. Я была едва ли не зомби.
Он устал. Устал смотреть на такое глупое сопротивление, наплевательское отношение к себе.
Лорд больше не приходил ко мне. Не пытался ни пить, ни насиловать.
У него появилась новая… Каролина.
Я ее никогда не видела, но множество раз слышала.
Как оказалось, спальня Лорда находилась где-то сверху, и плюс-минус в смежной комнате. В общем, в полной тишине, в темноте, если хорошо прислушаться… я слышала их разговоры.
Она играла роль. Роль влюбленной невесты, заворожено восхищалась «любимым», его мастерством играть на скрипке, манерой говорить и даже читать книги.
Не знаю, но иногда мне казалось, что… девушка… действительно начинала влюбляться в Лорда.
…
А я? Я жила… в полном одиночестве, и покое… Казалось, Балдмер про меня и вовсе забыл. Лишь исправные посещения служанки говорили о том, что в этом доме обо мне еще помнят.
Я сидела в четырех стенах, запертая, заколоченная, и тихо сходила с ума…
… единственное интересное занятие, которые для себя отыскала в этом дурдоме – так это подслушивать чужие разговоры. Чужие мечты…
В ту ночь, было всё, как обычно, отыграв «любимой» сонаты, жених спешно утолил свой голод во всех смыслах, а затем… милая, любовная беседа снова переросла в мечты о том, как они поженятся, и как он… обратит ее в вампира. Во всех подробностях он описывал этот процесс, тем самым пытаясь успокоить, подготовить девушку…
А затем. Затем… вдруг что-то изменилось. Изменился сценарий.
И это была ее реплика. Реплика… не из авторского текста. «Каролина» попросила большего. Она захотела… вечности… здесь и прямо сейчас.
(Бог мой, я никогда ничего подобного не переживала.
Прошла тот ад… вместе с ними, вот только вместо картинок обозрения ко мне спустилась – беспомощность. Ведь даже при жутком желании – я бы не смогла убежать, скрыться от этих звуков.)
Не помню, какие слова, что за чем шло, но девушка… отчего-то действительно уверовала в любовь Лорда,… и совсем потеряла чувство реальности, потеряла меру, забыла свое истинное место – место бесправной, безголосой куклы.
Я слышала, как она горько вопила от ревности, кричала, что он обязан выполнить обещанное… и вообще… ВСЕХ, ВСЕХ СВОИХ КУКОЛ УНИЧТОЖИТЬ, оставив лишь ее одну, ее – настоящую. Он ОБЯЗАН сделать ее такой, какой она заслуживает быть. Каролина должна стать ВАМПИРОМ.
И снова немой отказ. И снова взрыв истерики.
…
И всё, быть может, закончилось очередной «отправкой на чердак» сломанной «актрисы», но не в этом случае.
Девушка, действительно, сошла с ума. На крыльях ветра «почти реальных» чувств Лорда к ней, она начала чрезвычайно гневно, напористо качать свои права, подкрепляя все это постоянными усердиями что-то растрощить, уничтожить. Звон битой посуды, стекол… и Бог знает еще чего, казался сплошным психопатическим безумием, пока,… пока не прозвенел один единственный, важный… литургический звук.
Она схватила скрипку и треснула ею обо что-то твердое – тихий писк, отчаянный гул, плач разбитой Королевны болезненно разразил (мнимую) тишину…
Господи, Господи, лучше бы я оглохла за минуту до этого. Лучше бы совсем сошла с ума (потеряв связь с реальностью), лучше бы умерла,… чем услышала, пережила те адские мгновения.
… визг, нечеловеческий, бешеный крик, отчаянный, предсмертный писк, вмиг разлился по всему дому и застыл на долгие минуты, пронзая до дрожи и невольного плача, крика, воя… любое живое существо, порождая внутри неистовый ужас, и заставляя переживать все то, что луной исходило от бедной.
…
… он убивал,… убивал ее мерно, жестоко и хладнокровно растяжисто: звук за звуком… выуживая из горла… обреченной.
(глухой удар за ударом, удар за ударом, пока… окончательно мир боли не стих).
… следующую ночь Лорд вновь провел со мною.
Глава Одиннадцатая
… я сижу сейчас и улыбаюсь, смеюсь сама над собой, над своей глупостью, над теми моими наивными верованиями.
Помню тот день, как свои пять пальцев.
(да уж, сколько еще мне предстоит пройти, чтобы наконец-то целиком разочароваться во всех своих фантастических надеждах! понять, что сказки, чудес – НЕ БЫВАЕТ!
… что надеяться на чужую помощь, снисхождение – неумно!)
***
Не знаю, сколько там уже прошло с того момента, как не стало «второй Каролины», но не меньше пары-тройки месяцев. Визиты Лорда в мою «обитель» стали регулярны, и я,… я уже не сопротивлялась. Не воевала.
Я играла. ИГРАЛА.
Да,… но только в СВОЙ спектакль, со своими героями…
И знаете, … привыкла.
… даже (за не имением лучшего) мне «новый» вариант такой жизни очень нравился...
Закрываешь глаза – и мир, твои ощущения обретают совсем другие формы, запахи, вкусы. Да, сказки не бывает в реальности, но она бывает в нашей… голове.
А что вы так косо на меня смотрите? Уж лучше предаться больной игре, чем страдать, давиться болью и медленно утопать в собственном яде…
Так что не удивительно, что я, ныне наркоманка фантазий, была слишком удивлена и даже отчасти обижена, раздражена, что после ужина ко мне мой Лорд не заявился. Он наглым образом лишал меня очередной дозы феерии и «реалистичных» ощущений встречи с придуманным Принцем.
***
Я лежала в своей кровати и предавалась мечтаниям. Боже, как приятно вновь оказаться … в грезах. С любимым, ЛЮБИМЫМ,… пусть и которого я сама себе выдумала.
Стоп, ну, а, в принципе, сами посудите, чем в этот миг я отличалась от обычной влюбленной дамочки? В чем разница между этой «любовью» и той, когда я сходила с ума по своему «бизнесмену»? … ни в чем.
Я так же безрассудно слепо верила, поклонялась выдумке, … а физически отдавалась совершенно иному человеку …
(пусть, это была ложь не моя, но… все равно, все равно факт остается фактом: я была такой же пленницей грез, как и сейчас).
И плевать. Знаете, плевать. Для безумцев больше ничего не нужно, кроме его фантазии: и даже если оглохнет, ослепнет, потеряет нюх и обоняние… – он все равно будет жить. Всё храниться в его головушке, и там предостаточно, чтобы нарисовать отдельный, целый, красочный, бескрайний мир… – вот только уже со своими, душе угодными, законами и героями.
Я смирилась, прозрела – и… не жалела ни о чем.
… реальные ощущения, питающие с гигантской силой придуманный мой мир – это только плюс. Плюс, за который еще благодарить стоит…
И неважно, что я поощряю похоть Лорда, неважно: пусть развлекался с моим телом, но а я, я – в эти миги была едва ли не самой счастливой, ведь порхала, летала душой где-то там, на небесах, со своим любимым… И при этом… не врала себе: четко знала, кто из них «настоящий». Кого люблю, и кто меня… никогда не предаст.
***
Звуки, какие-то сторонние, необычные шумы я стала улавливать где-то там, за пределами своей комнаты…, а потому вполне быстро принялась их расшифровать (этот больной интерес – старые пережитки времен «Второй Каролины»). Живо сползла с кровати, допила остатки чая и жадно притулила чашку к стене, а к ней – уже и свое «пытливое» ухо.
Разговоры, разговоры незнакомых мужчин, огромного, просто огромного количества мужчин, смех, шуточки, веселье… Лорд устроил прием???
И вот оно, вот… прозрение: мысль прострелила мозг, словно молния дерево…
Сторонние. В доме были «чужие»… А значит, значит, это – мой единственный шанс… спастись... Найти того, кто сжалится надо мной и поможет освободиться, сбежать из заточения, из плена этого больного психопата...
Был, он действительно, был этот шанс, вот только… заслужу ли я его? Получу ли?
…
Забыв всякий страх, понимая, отчетливо понимая, чем это грозит вследствие провала,… я принялась изо всех сил … мир тормошить своим отчаянием и криком.
Я билась, колотила руками, ногами об кованные, тяжелые двери, визжала на всю глотку, неистово вопила,… молила … о помощи.
… реакции долго ждать не пришлось. Буквально за считанные минуты зашевелились, затрещали, загудели затворы, моя клетка обещала быть отпертой.
Служанка, передо мной явилась именно служанка. Все правильно, так и нужно.
– Чего горланишь?
– Я порезалась, – тычу, тычу ей свою окровавленную руку.
– Это ж где ты… так умудрилась?
Нервно запричитала женщина и тут же совершила свою роковую ошибку – наконец-то раззявив во всю дверь, попыталась протиснуться внутрь. И, было, уже уловила взглядом на полу разбитую чашку и окровавленные осколки, было, уже стала чуять подвох, как я…
что было духу,… замахнулась, замахнулась на старуху…
Не ожидала, опешила, растерялась та,… удар, резкий удар по голове – и размозжилась, разлетелась посудина в дребезг, лишив женщину возможности соображать, удержаться на ногах – рухнула на пол.
Отчаянный рывок – и выскочила я в коридор, бросилась бежать,… но секунды… – и выстрел. Глухой хлопок – и в моей лодыжке неистово запекло, в короткие секунды конечность занемела, отмерла.
Рухнула, рухнула я на пол…
Испуганно обернулась…
Старуха, служанка… это был ее выстрел. Ее. И пусть вместо пули был дротик, результат был намного хуже.
Молниеносно «жидкий азот» все тело за считанные, едва ощутимые секунды превращал в льдину,
… сознание мутнело, серело. В горле скомкалась тошнота.
Я едва ли удерживала реальность в сознании...
Мой шанс, мой шанс, подобно слизкому вьюну, живо выскакивал из рук, убегая назад в бездну.
… что было мочи, что было сил,… я завопила во все горло, пока и вовсе не застыла…
…
– ПОМОГИТЕЕЕ!!! СПАСИТЕЕЕЕ!!! ОСВОБОДИТЕ МЕНЯ!!!! УМОЛЯ…
Глава Двенадцатая
***
Возможно, старуха (которая, как я окончательно убедилась, была вампиром – право, не знаю, чем (кем, на ком) она питалась), или уже сам Лорд…
… но меня, без сознания, спешно оттащили назад в комнату и снова скрыли… за «семью» замками.
И вообще, что было следующие полтора месяца, я едва ли помню. Сутками лежала в бреду, сражалась за свою жизнь. Балдмер не смог простить мое предательство, а потому я была жестоко наказана:
… лишена вечерних его «развлечений», в виде «музыкальных программ» и «чтения (слушания) поэзии гениальных классиков Англии» (знал бы, идиот, как я их ненавидела),
… нормальной пищи,
но самое главное – доверия и уважения.
Меня превратили в настоящую вещь, вещь – которую… кроме как использовать, больше незачем было… «брать в руки».
Напившись, нагулявшись – меня тут же выбрасывали долой, отдавая в лапы «лекаря», «лекаря», который меня искренне ненавидел. Теперь все ее «процедуры» стали невыносимо болезненными и, вообще, едва ли совместимыми с жизнью «смертного».
… я сходила с ума, заживо сгорала в лихорадочном припадке, жаре и бреду, но наступал вечер… и, когда до «визита» Лорда оставалось совсем немного, старуха спешно «замывала» следы своих шалостей, пыток – она вытягивала меня за уши… с того света и вновь превращала в «живую».
…
Так было и в этот вечер. Я до последнего, не представляла, что меня ждет...
Наконец-то придя в себя, собравшись с силами, тут же сползла с кровати, бросилась к комоду, жадно схватила, припала губами к чашке, и стала вбирать, вливать в себя спасительную жидкость (холодную, пресную воду), туша внутренний пожар и соленое царство.
Глубокий вдох – и… наконец-то снова ощутила себя… настоящей.
Неспешные шаги, присела на край кровати. Усталый взгляд вокруг – и резво выключила, потушила свое солнце (ночничок у кровати).
… свернуться калачиком – и наконец-то отдохнуть, расслабиться...
Еще каких-то минут двадцать-тридцать – и коршун явиться за своей добычей,
... добычей, уже полностью оправившейся от прежних мук, хворей, ставшей ясно видеть, слышать, ощущать…
А пока, пока… можно отдаться своим мыслям, мечтам…
Как же я скучала по прежней жизни. И верите, верите,… уже и забыла, как это быть частью XX века, … что такое «нормальная, современная, цивилизованная жизнь». Для меня стали дикими такие понятия, как автомобиль, телевизор, телефон, магазины… Черт, я стала одной из них – я стала… эхом… прошлого.
Минуты, мои драгоценные минуты покоя добежали до своего конца…
… замки залаяли; забрюзжали, затрещали затворы.
Несмело рыкнула дверь.
А я не оборачиваюсь, не хочу. Не буду… И даже веки жадно зажмурила, прогоняя… реальность.
До последнего тяну миг,… миг счастливой безмятежности.
Удивительно, но Лорд впервые не потребовал включить свет (отчего-то это его всегда заводило: видеть всё, следить за процессом, хотя, как я полагаю, и при тусклом огоньке вечно горящей лампы у самого потолка (мера безопасности), мог все прекрасно рассмотреть).
Несмело присел на кровать.
Не шевелюсь, пытаюсь мысленно себя представить мертвой.
Лег рядом, робко придвинулся ближе, прижался к моей спине.
(Лорд, Лорд, где же делась ваша властность и самоуверенность? что с Вами стало?)
Поцелуй, короткий поцелуй в шею – и клыки тут же вошли в мою плоть…
Я не кричала. Не рычала, не плакала. Лишь невольно, инстинктивно дрогнула – … а так… привыкла.
Странный, странный это был день. … необычный.
Впервые, впервые он делал это… как-то… нежно, ласково…
… обнял, пропустил, обвился рукой вокруг моей талии (чуть выше, ближе к груди), и несмело притянул жадно притиснул к себе – еще ближе (тем самым пресекая мою любую (возможную) попытку двигаться, вырваться, шевелиться – помешать совершить задуманное) – он пил,… пил,…
пил… словно вино из чаши.
… и сегодня решил не останавливаться.
Я поняла, поняла это, да было… слишком поздно.
(но и потом, чтобы я сделала? что? – ничего.
Хозяин решил, что кукла отжила свое,… и больше нечего ей делать ни здесь, ни где либо еще…)
моя участь предрешена:
я должна умереть.
ну и,… слава Богу…
спасибо…
Еще мгновение, еще -
… и на душе стало… как-то очень легко, спокойно…
… а в глазах, в глазах моих застыл образ «придуманного Принца». В них застыл… мой «придуманный» Берн...
Глава Тринадцатая
Когда я пришла в себя, то всё было, вроде, как прежде…
Правда, «лекаря» моего нигде не видно, да и лихорадка не разрывала тело,
… и дверь,
дверь была… нараспашку…
Во рту стоял непривычно сладкий вкус, а грудь моя была заляпана, замазана… засохшими следами-потеками темно-багровых рек.
В голове – легкий дурман, а в конечностях – слабая дрожь. Мышцы нервно подергивались, то и дело простреливая… в разных частях тела …
Ничего, ничего не могла я понять. Пока,… пока не наткнулась на комоде, рядом с огромной чашкой с застывшей, спекшейся, взявшейся в тугие комки, крови… записку…
«Вот и все.
Сегодня ровно год, как ты у меня. Твой долг выплачен … сполна.
Неважно, что держало нас вместе, что происходило,… и кто кому что причинил. Отныне мы снова чужие люди, и никто никому ничего не должен.
Просто так… я не в праве тебя отпустить. Ты знаешь, знаешь слишком много…
И хотел, было, уже убить… Да нет, убил. Я убил тебя… Но в последний миг решил, что заслуживаешь шанс… попытаться…
Я дарю тебе… вечность. Дарю, но, место свое не уступаю.
Любой ценой храни в тайне имя своего Сира, иначе мне придется самолично исправить, сотворенную эту мою в порыве жалости, ошибку.
Я оставляю тебе деньги - безвозмездно,
их хватит, чтобы сбежать из страны и затеряться в какой-нибудь провинции, начать новую жизнь с чистого листа. Исчезни – и обещаю, что забуду про тебя.
Запомни Три закона Вечных и ни при каком условии не нарушай их:
никогда, никому не признавайся в том, кто ты есть на самом деле;
не покушайся на соплеменника без Законом «оправданной» на то причины;
сотворив себе подобного, отдай свое место… под солнцем.
Прощай.
P.S. К утру тебя… в доме… и в этом городе не должно быть, иначе я передумаю»
Глава Четырнадцатая
Открытая клетка, отсутствие стражи,
авто, брошенное у входа, с ключами в замке зажигания…
(да, да, еще один казус в жизни больного «консерватора»)
… приличная сумма денег на руках
(я не считала, но судя по толщине пачек стодолларовых купюр – немало),
а главное – добро самого «Хозяина»… -
всё это обещало сделать мой «побег» куда более успешным, чем предыдущий.
…
Я убегала,
убегала, как и было велено: … от ужасного прошлого, от «неправильного» будущего… и от всего, что было теперь под запретом.
Вот только … в моей голове, засела одна жуткая мысль,
мысль,… пришедшая эхом из рассуждений – тех, далеких, ненавязчивых рассуждений, когда коротала одинокие ночи в «темнице»: я непременно,… любой ценой, должна воплотить задуманное в жизнь, и уж тем более прежде,
… прежде чем Оливия Дюан вовсе исчезнет с этой планеты.
Мне повезло…
Весь этот чертов год я была в своей же стране (а не в Великобритании, в Уэльсе, как думалось), да еще и не так далеко от родного города. Так что… неудивительно, что вполне легко, не имея документов, но владея приличной суммой денег и авто,… я быстро добралась до нужного места.
…
Долго потом рассуждала, перебирала… причины, искала оправдания своего поступка.
И вроде бы… нашла:
… первое, и, как мне кажется, самое извиняющее меня основание, так это то, что…
мир больше, а вернее – никогда…, на самом-то деле, не принадлежал «обычному», смертному человеку. Теперь я это знала. И причем… точно – отлично прочувствовала на своей шкуре.
…из-за прочных, влиятельных связей, богатства, физической и метальной силы (чего только стоит порабощение гипнозом?) лишь вампир… может рассчитывать на достойную, безопасную жизнь, быть уверенным в том, что, достигнув заслуженных высот, не будешь тут же прибитый борзыми, возомнившими из себя богов, «сильными существами»...
… вторая:
не факт, что я доживу не то, что до следующего года, а вообще – до завтрашнего утра. А потому, потому лишь одним, од-ним... могу отблагодарить своего брата…
(да, да, того ненавистного Ангела, но черт дери,… единственного, кто меня всегда поддерживал, искренне заботился, переживал,… и не смотря ни на что: кем бы, во что бы я не превращалась – всегда был рядом).
… третья, и, наверно, самая настоящая:
если и светила мне вечность, то я ее боюсь – не хочу … встретить в одиночестве. Мне нужен тот, кто никогда меня… не предаст. И всегда будет рядом.
Эгоистка? Ну и… плевать. Плевать, ведь иначе не могу.
***
Помню, мне тогда было так страшно,
… как никогда.
Я еще до конца не осознала то, что со мной произошло. Но, наверно, не потому, что сложно понять, принять (за год-то привыкнуть к мысли о вампирах можно?), а от того, что не хотела… – противилась: ведь так проще, спокойнее.
Но буквально тут же, в противовес, приходила мысль, вопрос, а что если… я рискну на задуманное, а на самом-то деле… я – не вампир?! Лорд… пошутил так злостно надо мною?
… черт дери, я тут же принималась перечитывать записку, проверять свои клыки, резать кожу,… а затем наблюдать, как та спешно исправляет «изъяны» – и снова давлю на газ, и снова мчу… по задуманному плану.
…
Тело ломило, как после неслабой «встряски»,… а в голове плыл легкий дурман. Единственное, что истинно хотелось сделать, так это забиться в какой темный угол… и там переждать весь этот чертов кошмар.
Но, нельзя: времени жалеть себя – нет. С каждой секундой, убегающей прочь, – тают и возможности…
…
На улице стояла поздняя осень, так что,… несомненно, Марат находился сейчас в университете …
(знаю, эта уверенность и логика были куда глупее, чем связывать рождество и обязательный отпуск на Мальдивах (ведь, может, он, вообще, уже забросил учебу, или куда по делам уехал), но без них – вряд ли бы что вообще вышло).
Тот вид, в котором я покидала дом и добиралась в намеченное место -…
… серое, льняное платье служанки (размера на три больше нужного), подранные, старые тапки и черный, ворсяной платок на плечах – всё это никак не вязалось с «современной девушкой», и уж тем более с той особой, которую могли бы без особых усилий и уговоров пустить в «студгородок».
…
… и не верьте, не верьте тем, кто говорит, что вампирская сила, какая бы она не была, приходит с самого «рождения», обращения! Нет!!!
Задатки, возможности пусть и шире – но все приобретается лишь… с помощью упорных тренировок.
Так что, увы, я не могла сигануть через забор, не могла размозжить амбала по стенке, и уж тем более – гипнозом поработить разум жертвы. Видели бы ту, меня, идиотку, пытающуюся повлиять на мысли кассирши в супермаркете! Просто ПОЗОР!
Заулыбавшись, захихикав, как дурочка (в итоге), я спешно оплатила товар (кое-что из одежды, и так, пару вещичек, необходимых для задуманного),… да скрылась с глаз долой.
В общем, с горем пополам,… я оказалась в нужном месте, с нужным мне… человеком.
Тот фактор, что Оливия Дюан до сих пор жива, и так нежданно (спустя год упорного молчания!) явилась среди ночи к своему братику, успешно сыграл мне на руку: без лишних слов, вопросов… мы отправились в туалет и там заперлись, чтобы никто не помешал «тяжелому разговору» …
Боялась ли я, переживала,… хотела остановиться, одуматься? БЕЗУСЛОВНО!!!!
Но нельзя. Всё решено, а значит все последующие сомнения – не стоят и капли внимания.
Страшно…
больше всего страшно было совершить то, чего, помниться, так боялась «Вторая Каролина». Мне предстояло убить того, кого хочу обратить. Мне предстояло убить … Марата. Я боялась, что… если, что-то пропущу, забуду, или, может, даже … Лорд кое-что не досказал, то всё провалиться. Марата… не верну.
(и, знаете, ... любя малого тогда, как сейчас, я бы ни за что на свете не решилась на такую авантюру)
Но…
Разбив безжалостно бутылку вина об голову своего брата, тут же его вырубила, лишила сознания, и едва ли не приставила на порог к смерти.
Кровь, мне нужна была кровь смертного человека, которой затем смогу «новообращенного» разбудить из «молчаливого сна».
… запах ее, аромат,… сплетаясь с дикой моей жаждой, жаждой голодного вампира, на короткие, но такие опасные минуты, лишил рассудка. Я пила, жадно пила Марата кровь, насыщая СВОЕ тело. Бог мой, да как же так можно? как???…
… лучше не вспоминать.
Едва,… едва четкая мысль, осознание того, что творю, пришло ко мне в голову… тут же, что было сил, что было духу – отдернулась, отпрянула от него. Глубокий вдох – и замереть, не дышать, запретить себе думать… о сладком бальзаме.
