Текст книги "Ухожу... пока не поздно (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
(промолчала)
– Как тебе салат «Цезарь»?
– Сами решайте, – несмело вздернула плечами.
– Хорошо. Тогда салат «Цезарь», «Алла болоньезе», на десерт – «Тирамису», и бутылочку красного.
(нервно сглотнула – если мне придется расплачиваться самой,
то отныне я здесь рабой стану)
– Амэли, это я так действую на тебя, или что нервничаешь? Может, у тебя что-то случилось?
(строгие, настороженные глаза пристально уставились взглядом в мои)
– Да нет, все нормально. Я, просто, не очень уютно себя чувствую в ресторанах. А так…
(о-го-гО! Если я вам выдам всю правду, что глушит мою голову и сердце – явно ахните и сбежите прочь от такого приземленного создания, как я)
– Ясно. В следующий раз, значит, ограничимся обычной кафешкой. Да? – мило заулыбался.
(невольно покраснела и спрятала взгляд под стол)
В следующий раз?
– Как там успехи… с ангелом? Есть замыслы… насчет идеальности?
(неожиданно, любезно сменил тему)
(замялась на мгновение)
– Да так, еще прошлый рисунок незакончен. А насчет Элизабет и ее вариаций – пока не задумывалась.
Хотя… – (замерла, перебирая былые мысли) – Не хочу, чтобы мой ангел спал на одре. Саркофаг этот… Нет. – На большой мягкой кровати, а еще много мягких подушек. Маленьких, ажурных таких.
– А зачем много? Разве одной, большой, мало?
– Мало, – (по-детски рассмеялась). – На одну улечься, вторую – под бок, третью – обнять… И пошло поехало.
Расхохотался, расхохотался добродушно.
– Нужно будет попробовать.
(смущенно спрятала взгляд)
– Что там пробовать. Берешь – и спишь.
– Вот, ваш заказ, – любезно отрапортовал официант и поставил тарелки на стол. – Приятного аппетита.
– Спасибо, – спешно ответила я.
Асканио промолчал,
лишь мило улыбнулся мне.
– Так, а ангел? Будет… спящим?
– Скажем, задумался – и прикрыл веки. А уж, какие думы (а иногда и навязчивые сновидения) там, под тяжелыми занавесами, – остается лишь гадать.
– Ох, я уже с нетерпением жду… результат.
– Спасибо, – (смущенно закусила нижнюю губу), – Спасибо.
Глубокий вдох – и принялась… воевать с Цезарем.
***
Едва смогла уговорить Асканио не провожать меня.
И да, я не попала в вечное рабство «Колобка» – мой «друг» любезно расплатился за все сам.
Глупое, наверно, это замечание.
Но простите, простите. Для меня, увы, этот момент слишком… важен.
Представляете, едва мы расстались (Аско сел в свой автомобиль и укатил в неизвестном направлении), как этот корявый администратор, Колобок, догнал меня и…
тут же выдал (едва не давясь слюной от волнения):
– А, а вы еще не передумали? Хотите у нас работать? Есть один вариант…
(замялась, замялась я на мгновение – очень, очень соблазнительно…
Н-но, увы.
здесь уж часто бывает Герой моей Сказки, а значит – значит нельзя)
– Нет. Я, вообще, тогда… пошутила, – пронесла полную чушь;
резкий разворот – и спешно пошагала прочь.
… покамест, Сказка моя… еще дышит.
Глава Седьмая
Три дня упорных поисков – и все же нашла. Нашла я себе работу.
Так же по утрам. С семи до трех. Пять дней в неделю…
Свободны – среда и воскресенье.
Да уж.
Все хорошо, на все согласна,… да вот в воскресенье мое, свободное это, Cimitero acattolico закрыто.
Придется выдумывать, чем заниматься другим. Где-то искать новые места… для вдохновения…
Вот и иду, иду, бреду сейчас… по зеленым аллеям, теряюсь в глубине парков – ищу свою Музу.
И это – не то, да и это – не так.
Людно, слишком людно здесь – до ужаса и отчаянного крика раздражают всё и все.
Дамочки, мамочки, дети, старики с газеткой, парни… с собаками-свиньями на поводке.
Брр.
Верните мне мой рай.
Верните тишину и покой.
– Одно мороженное. С вишневым джемом.
– Два, давайте два таких, – от его голоса даже подкинуло на месте. Резко обернулась. – Асканио?
– И снова встретились, – мило улыбнулся мой «друг» и тут же дернулся, забирая две порции сладостей. – Возьмите.
(протянул деньги за двоих)
– Я сама заплачу.
– Не чуди, Амэли. Не чуди, – заботливо обнял (свободной рукой) за плечи и отвел меня в сторону.
Немного замялась. Слова застряли в горле.
– А в-Вы, здесь… ?
– А я здесь проездом. Еду, ничего не подозревая, а тут бах – и в окно увидел тебя. Вот и думаю, дайка поздороваюсь! Как жизнь? – протянул мне руку, дабы я уцепилась удобнее за локоть, и могли спокойно прогуляться.
– Да так, … свободные минутки выпали на воскресенье, а Acattolico закрытое в воскресенье. Вот и пытаюсь, за пределами некрополя, найти что-то милое сердцу.
– И как успехи?
– Пока ничего.
– А другие кладбища?
(скривилась)
– Не люблю другие – они меня удручают, пугают.
(рассмеялся, радушно захохотал)
– А Протестантское нет?
– Привыкла уже.
– Ясно.
– Кстати, – (решила состроить вид умной), – когда-то сам Оскар Уайльд, побывав там, на нашем любимом Cimitero acattolico, сказал, что это – самое святое место… в Риме.
(радушно ухмыльнулся)
– Что? – только и смогла выдавить в оправдание;
покраснела,
секунды, чтобы собраться – и вновь продолжила (обижено надув губы),
– П-правда. Я читала про это.
(пытаюсь оправдаться)
– Знаю. Слышал и я, – (глубокий вдох, дабы привести мысли в порядок), – В 1877 году Оскар проведывал английского поэта Китса. Занимательно то, что Уайльд боготворил этого Джона, умершего совсем молодым (как некогда и сам Китс боготворил озаренного юношеской гениальностью Томаса Чаттертона, покончившего с собой в возрасте восемнадцати лет, и все-таки оставившего в наследие потомкам немало запечатленного в искусстве совершенства). Уайльд посетил в Риме могилу Китса и дом, где тот умер, о чем потом и писал лорду Хоутону. Видишь ли, ему не понравилось барельефное изображение головы Китса – точнее, его портрет в профиль в медальоне. И вот захотелось Оскару, чтобы заменили все это на окрашенный бюст, похожий на тот, который у раджи Кулапура во Флоренции. Ведь тонкие черты лица Китса и богатство его красок невозможно воспроизвести в обычном белом мраморе[3]. Кажется, примерно так звучали его слова.
(удивленно заморгала; да уж – хотелось, да не вышло, только дурочкой себя выставила).
– А вы любите английскую поэзию… тех времен?
(радушно улыбнулся; короткий взгляд на меня)
– Нет. Я больше прозу люблю. Да и так, философские рассуждения, чем просто -переливание из пустого в порожнее.
(пристыжено закусила губу – да уж, более опущенной я давно себя не чувствовала)
– А я люблю поэзию. В особенности Ахматову.
– Русская? Серебряный век?
– Да, – (невольно закивала головой). – Она самая. Анна. Обожаю ее любовную лирику.
– Ничего не имею против, – мило ухмыльнулся (бросив мимолетный взгляд) и снова уставился на дорогу.
– Из русских – люблю, правда, уже прозаиков,, – неожиданно продолжил, – Достоевского, Булгакова, Куприна, Чехова. Из украинских – Шевченка и Коцюбинского.
– Правда? – замерла (так что пришлось и моему спутнику остановиться, повернуться ко мне лицом) удивленно, умоляюще уставилась в глаза, – Правда, нравится?
– Да, конечно. А что так удивило? Не Сенека и Сократ, но все же. Не вечно же глушить голову умными речами?!
(рассмеялась)
– Удивительно.
– Что?
– Мои корни уходят в Украину, вот и рада, что знаете и цените наших писателей…
– А я, то-то, смотрю, что на итальянку ты явно не тянешь.
– Спасибо, – наиграно скривилась в обиде.
– Я в хорошем смысле.
– Вы тоже на итальянца – не очень. Больше француз.
– Эх, чего только не намешано в нашей крови, – и показательно закатил глаза под лоб, скривившись в ухмылке.
Несмелый разворот – и ненавязчиво продолжили наш путь.
– Так откуда именно ты?
– Мать моя из Львова.
– Отец?
– Познакомились в Италии они. Так… небольшой роман, да и только. Родилась я, а он – сбежал. Вот и вся… история.
– Прости, – едва слышно прошептал.
– Да ничего, – (тяжелый вздох), – давно уже смирилась.
…
– Так что там с Коцюбинским? – (спешно отозвалась я, спасая от неловкой паузы). – Что именно зацепило?
– Каждое (с которым довелось мне познакомиться) произведение по-своему хорошее, заслуживает внимания. Чего тут спорить. Но вот до сих пор… будоражит сознание… отрывки, отдельные моменты из «Цвет яблони»…
***
Время летело незаметно.
Еще ни с кем В ЖИЗНИ! мне не было так интересно, приятно, безумно увлекательно…
Безрассудство, сладкое безрассудство захлестывало душу.
Моя сказка все больше и больше превращалась в сюррельный мир…
Глава Восьмая
Сегодня только понедельник. Еще и суток, не прошло, как я его видела, а уже, уже не могу дождаться, когда наступит среда… и я побегу на Acattolico.
Нет, я понимаю, осознаю …, не строю грандиозных планов.
Ему скучно – вот он и решил немножко подзагулять. Видимо, наскучили Леди, и захотелось чего-то новенького, безумного, необычного.
Нет! Упаси Боже, я не считаю себя ни за красавицу, ни за интересную личность, так… просто… видимо, приглянулась, для мелкой интрижки. Да и только.
А уж тем более… мертвым грузом в моей душе лежит эта ложь.
Я уже и не знаю, была ли она во спасение, во благо развития этих отношений, или нет.
Но рискнуть и раскрыть все карты теперь… – я не решусь. Пусть все будет, как есть.
Все равно скоро я ему надоем. А так хоть… немного оттяну момент расставания. Почувствую себя… золушкой. Разве нельзя? Где запреты? Где догматы циников? А, бросьте! Я их и читать не стану. – знаю наизусть.
Но и иногда верить (а уж если случиться – то и играть) в сказку, полезно. Особенно, если век, который тебе осталось жить – слишком короткий, даже для горьких, долгих слез.
Скоро все изменится. Скоро… все будет иначе.
Год – два, и я… свободна.
***
Еще только семь утра, а я уже проснулась. Мечусь по квартире, как рыба во время нереста.
Дождь. А дождь уныло барабанит по крышам, предвещая… крушение всех надежд. Предвещая бесплодность… ожиданий.
Набросив плащ, взяв в одну руку зонт, а во вторую – пакет (с альбомом и карандашами)… побежала в свой рай.
***
Как дура, выперлась рано. Слишком рано, так что еще около получаса пришлось торчать у ворот.
А ливень, холодный, осенним приветом в лето, хлыстал, выстукивал по эпонжу, вместе с ветром… играясь; жадно пытались вырвать у меня последнее пристанище.
Пришлось забраться к Элизабет, к самому саркофагу, под накрытие, чтобы спрятаться от напасти.
Вот и пришел черед… спящего ангела…
Да уж, три раза начинала эскиз, прежде чем определилась с формой кровати (плюс кое-где смятая простынь, разброс подушек), да и положение самого тела девушки чего только стоит.
Три раза? Ха. Мечтай!
И этот вариант никуда не годится!
Черт! ЧЕРТ! И чего он не приехал?
Стоп. А с чего я взяла, что он вообще должен явиться сегодня сюда?
Мы же не договаривались. Да и дождь.
Какой нормальный человек в такую погоду высунет свой нос на улицу, без крайней надобности? А уж, тем более, что на кладбище? Он… безумен, но не до такой степени, как ты, Рита. Не до такой…
***
Четверг. Пятница. Суббота.
Как же вы тяжело мне дались.
Не знаю, на что я рассчитываю, что хочу, но едва в окно постучало утро Воскресенья, я уже галопом собираюсь, хватаю свои наброски Лизи (не знаю, наверно больше для отвода глаз, чем для дела) и мчу… мчу… туда, где его встретила неделю назад.
В наш… парк.
Час. Два. Три…
Его нет. Да и не должно бы быть. С чего бы это?
Рисую. Рисую, а в душе… кошки скребут. Голова задурманена… дурными мечтами, рвениями.
Черт! ЧЕРТ! Еще и карандаш сломался! И что теперь? Что?
Да пошли вы все…
(нервно спохватилась, вещи в пакет – и марш домой).
Идиоты!
Глава Девятая
Больше всего бесит моя слабость. Тупость.
Ведь не было, не было повода… что-то надумывать, привязываться.
Н-но… увы.
Жду, жду эту проклятую среду, как какой-то праздник. Хотя и шанс того, что ОН -придет,… слишком мал, если, вообще, этот шанс, существует.
Иду, бреду. Едва ногти на руках не сгрызаю от нервов. Придет – не придет. Полное безумие.
Рита, Рита. По-моему, ты что-то заигралась… и начинает пахнуть жаренным.
БОГ МОЙ! Стоит! Стоит его автомобиль у входа.
( а на часах еще только без десяти девять!)
Ждет. ЖДЕТ с самого утра!
Делаю вид равнодушной.
Странные мы, женщины, или, вообще, все люди, – но, едва счастье запрыгало мячиком в моем сердечке, как тут же змея-обида выползла из недр памяти.
Вот, вот она – душит уже меня.
Гордо задрала нос – и шагаю мимо, делая вид, что не заметила.
– Амэли! – выскочил, выскочил наружу.
Не оборачиваюсь.
– Амэли! – вмиг подлетел и схватил за руку. Резкий разворот.
Пять красивых красных роз… уставились на меня своими алыми глазищами, умоляя простить.
Удивленно замерла я, не дыша.
– Здравствуй, – тихо, нежно прошептал и протянул букет.
(короткая пауза – несмело забрала цветы,
вдруг вновь заговорил, затараторил)
– Прости, срочные дела в Неаполе. Телефона я же твоего не знаю. Вот, и не смог ничего объяснить.
(словно обязан был?)
– Спасибо, – едва слышно прошептала (шок стал отпускать поводья, рассудок – снова соображать).
– Ты как? Что нового произошло?
(и снова, как дурочка, молчу, не знаю что ответить – право, теперь мне стыдно за свое поведение)
Зазвенели цепи. Рыкнули ворота.
Несмело обернулась на звук.
(а цветы невинно прижимаю к сердцу, едва дышу)
– Амэли, – вдруг позвал; голос испуганно дрогнул, – что-то случилось?
– Д-да нет, – замялась, запнулась в словах (на мгновение опустила взгляд в пол) – Просто, не ожидала… Вас встретить.
(немного помолчал, проглатывая неловкость)
– Так что? Может, пойдем уже? – словно проснулся, отозвался, мило улыбаясь, и невольно махнул рукой в сторону кладбища. – Поздороваемся со старыми друзьями, да приступим к рисованию?
(невольно дрогнули мои брови от удивления)
– Д-да, конечно, – заикнулась, как дурочка,
И тут же торопливо пошагала вперед.
***
– А можно попросить один чистый лист и карандаш? Если несложно.
– Да, Да, конечно, – (удивленно скривилась), вырвала из альбома лист, достала из сумки запасной карандаш и протянула все это Аско. Ехидно улыбнулась. – Творить потянуло?
– Да вот соблазнила меня, – (шутливо прикрыл веки и по-детски, глупо заулыбался) – Каюсь.
***
Не знаю, что там пытался вычудить Асканио, но его вечная ухмылка на губах… не на шутку настораживала.
– Вы там ангела рисуете, или клоуна?
– Ангела, – задумчиво прошептал, – так и не отрываясь взглядом от своей работы и на мгновение.
– А мне покажете?
– Как будет готовый.
(наигранно надулась)
– А на мои рисунки смотрели… еще до финишного штриха.
– Просто, если я сейчас покажу, весь интерес – пропадет. Вся красота.
(шутливо закатила под лоб глаза и тут же отвернулась, пряча свою работу)
– Тогда и я не покажу.
– А я уже видел, – ехидно заулыбался и прищурил глаза (бросил короткий взгляд, дабы насладиться моей реакцией – своей победой, и вновь назад, на бумагу).
Состроила злобную гримасу в ответ.
Ну-ну.
***
– И как? Долго еще ждать?
– Еще пару штриш-ш-шков, – протянул слова. – Вот.
Смело протянул мне (белой стороной вверх).
Интрига?
(я шутливо замигала бровью)
– Фа-Фааа! И Вуаля!
Нет. Сначала был шок. НО потом, потом… дикий хохот вырвался из меня наружу.
– Спасибо. Спасибо. И, я так понимаю, это страшное чудовище с пухлыми щеками и большими глазами – я?
– Что? – вдруг наигранно ужаснулся. – Чес-слово, я не хотел сто процентного сходства! Я рисовал – карикатуру. Само оно вышло… так подлинно.
Злобно (едва сдерживая смех) стиснула зубы.
Еще мгновение – и вдруг расхохотался он в ответ на мои кривляния.
– Ах, так? Значит, я такая чудовищная? – игриво зарычала и тут же, не сдерживая себя, стала бить альбомом Асканио по плечу. – Получи, получи!
(дико захохотал и откинулся в сторону, пытаясь руками прикрыться, защититься от ударов)
А я – метелю, метелю своего «врага», «обидчика», так что уже и запыхалась.
Вдруг резко дернулся навстречу, – поймал, схватил меня за плечи и тут же притянул к себе (руки мои невольно уткнулись в его грудь, разделяя нас хоть на какое-то расстояние… приличия)
Смущенно замерла. Жар с дикой скоростью прильнул к щекам, тут же заливая меня пунцовой краской.
Едва дышу, тяжело сглатываю слюну.
Глаза в глаза.
С его губ давно уже исчезла улыбка.
Вдруг осторожно, аккуратно прибрал волосы с моего лица…
и нежно коснулся тыльной стороной ладони…
к щеке…
вдоль скул… и замер на губах.
Секунда, секунда безумия… сладкого – и пристыжено оторвался.
И снова взглядом в глаза.
– Ты… очень красивая.
(тяжело сглотнула; взволнованная, смущенная, робко улыбнулась и тут же отвела взгляд в сторону)
… а сердце трепещет, дергается, как взбешенная птица. Мечется в груди, выискивая, где укрыться.
Оторвался, выпустил меня из своих объятий.
Немного отстранился, подался назад, давая мне больше свободы.
Отодвинулась (пристыжено) и я.
Молчу.
Не знаю, не знаю, что ответить. Что сказать.
– Амэли, – вдруг отозвался.
– Да, – спешно, словно хватая воздух.
– А что ты в воскресенье делаешь?
– Я?
– Да.
(тяжело сглотнула, глупые попытки соображать быстро и верно)
Глубокий отрезвляющий вдох.
– Да ничего особенного. До пяти… свободна.
– Да? – оживленно, радостно вскрикнул и тут же обернулся ко мне лицом.
– Да, – несмело закивала головой и бросила ответный взгляд в его сторону.
– Поехали со мной в Феррару?
(невольно вздернула бровями; удивленная, ошарашенная, … молчу – слова застряли где-то еще на уровне далеких мыслей; часто заморгала, пытаясь прогнать непонимание и сомнения)
– Просто, – тут же опомнился (попытка оправдаться?) – я в это воскресенье еду в Феррару по делам. А сейчас там как раз проходит выставка работ знаменитого художника Гарофало[4]. Может, слышала?
– Д-да, конечно, слышала.
– Вот я и подумал, что захочешь съездить со мной. Сходили бы, посмотрели. А вечером – бы по городу прогулялись, побродили… Правда, до пяти вечера мы все равно не успеем вернуться. … хотя бы один день свободный.
(долгая, очень долгая пауза – меряю все за и против: Феррара? увидеть Феррару, да еще и побывать на выставке работ самого Бенвенуто Тизи – это не просто супер, а предел моих мечтаний. Но самое главное – провести целый день… с Аско!
ну, же… решайся, Рита! решайся!
и плевать, что будет после…
уговорю Милу выйти вместо меня, а я потом в среду, с утра, ее смену – я возьму)
Глубокий вдох – и долой крики циника.
– До Феррары долго ехать?
– Чуть больше пяти часов на авто, – глаза вмиг вспыхнули надеждой. Оживился. Счастливо заулыбался.
Доверяю ли я настолько Аско, что соглашусь ехать с ним, одним, невесть знает куда?
(тяжелый вздох)
– Да. Хорошо. Когда выезжаем?
– В субботу вечером.
– В субботу? – нервно скривилась. – Я,… я буду занята до полночи.
– Что же. Ничего, как только освободишься – можем сразу и ехать. Говори адрес – я заеду за тобой.
– Домой? – нервно дернулась (не хватало еще, чтобы он увидел в каких трущобах я снимаю квартиру). – Давай так, где-нибудь условимся, и я подойду.
– Почему?
– Да я сразу с работы и поеду.
– Так я и на работу могу заехать – мне то что?
(черт!)
(глубокий вдох – и придумываю новые отговорки)
– Давай здесь, напротив входа в метро.
– Зачем ты будешь по ночи бегать где попало? Я заеду и заберу.
– Н-нет, не надо. Давай так.
(удивленно вскинул бровями)
– Хорошо, – (тяжелая пауза) – Телефон? Можно твой номер взять? Если что, то я смогу тебе перезвонить.
(и тут же нырнул в карман по сотовый)
– У меня нет мобильного.
– Нет? – удивленно замер.
– Не люблю я телефоны – они сковывают свободу. Да и вести зачастую удручающие, чем… – (нервно скривилась).
– Ясно, – мило улыбнулся Аско (и тут же положил телефон назад). – Тогда на чем остановились. Ровно в полночь я буду ждать тебя на Пирамиде?
– Двенадцать пятнадцать. Где-то так.
– Хорошо, – радушно усмехнулся.
(неловкая пауза…)
– Так что там с твоим Ангелом? Покажешь?
– Ты же видел.
(игриво замигал бровями)
– Показывай уже, давай, – и шаловливо вырвал у меня рисунок.
– Ты мог порвать его! – обижено надула губы.
– Я – аккуратный, – и коварно заулыбался.
Глава Десятая
Эти несколько дней оказались для меня самым настоящим безумием. Как можно так сильно тянуться к чужому человеку? Зачем? Зачем поддаваться чувствам, заранее понимая, что все обречено на провал.
И тем не менее, понимая, осознавая все это, в субботу я место себе не находила. От волнения даже пару стаканов умудрилась разбить.
Вот, вот, осталось еще час и десять минут – мы закрываемся,
… и я помчу навстречу сказке.
Моей, волшебной, нежной феерии.
***
– Да беги, беги уже, а то и стекла повыбиваешь.
– Спасибо!!! – счастливый визг вырвался из моей груди.
Быстро стянула с себя униформу, надела приготовленные для поездки вещи (любимая кофта (ведь по вечерам прохладно), джинсы и новенькие, бежевые, на низком каблучке босоножки).
Готова.
Бегу, бегу… навстречу счастью.
***
– Де-евушка, де-евушка, подождите, – неожиданно послышался пьяный, растяжной мужской лепет за моей спиной.
Не оборачиваюсь – а лишь только шаг прибавила.
– Ну, чего же вы? Я же к вам обращаюсь! – и тут же поравнялся со мной, этот «ненавязчивый» экземпляр.
Короткий взгляд на него (оцениваю угрозу) – да уж, выше меня на целую голову, в весе неслабый такой – хороший мужчина. Скрутит руки ноги – раз плюнуть.
– Не беги-ите так. Давайте лучше познако-омимся.
– Простите, но я спешу, – пытаюсь быть вежливой ( и тут же бросилась перебегать через дорогу, уже не смотря на машины – будь, что будет)
– Что же вы за дама такая! Убиться так можно.
(не отставал ни на шаг)
– Я же говорю, спешу.
– Да ну куда в двенадцать ночи можно так спешить? На работу что ли?
– К мужу.
– Ой, да ладно. Так и поверил. Что же он сам Вас не встречает?
(еще ускоряюсь – дотянуться бы до поворота, а там, может, уже и Асканио будет)
– Встречает.
– Н-не заметно, пардон.
– В-вон, машина его, – и испуганно замахала рукой в сторону каких-то припаркованных автомобилей.
(ай, ай! Аско, Аско, где ты?)
– Н-ну? И чего я не верю?
(быстро сворачиваю на большую дорогу, и едва уже не бегу)
– Да стой же ты! – гневно зарычал и тут же ухватил меня за локоть, грубо, дерзко дернул на себя (от сильного рывка едва удержалась на ногах). – Слышишь, что ты из себя корчишь? – противно, мерзко скривился (прожевывая свои слюни).
– Отпусти, – пытаюсь вырваться (– тщетно).
– Ой, не дергайся уже.
– Проблемы? – холодный, мертвый, мерный голос раздался за нашими спинами. Отчеканились слова (от чего даже мороз по коже моей пошел).
– Аско, – (отчаянно дернулась к нему, и невольно завалилась на грудь).
– О, и муж подоспел.
– Подоспел, – жестко отрезал, коротко вздернув головой.
– А нечего ее одну по ночам отпускать гулять. Я лишь пытался ее защитить, провести. Она меня неправильно поняла, – вдруг (испуганно?) мужик затарахтел в попытках оправдаться. Взгляды метались по сторонам, ища спасения.
(невольно взглянула на Асканио – что происходит?)
Нет, не равнодушие сейчас сковало его лицо, прибило кованными гвоздями взгляд ледяных глаз к ублюдку.
А холодная, размеренная, жестокая ярость сейчас блестела в его очах.
От чего мне даже самой стало страшно, испуганно оторвалась и тут же отступила шаг назад.
Молчал.
– Асканио. Все нормально. Поехали.
– Д-да, езжайте, – спешно ответил мужчина. – Да и мне уже, пора…
– Если еще раз, увижу за километр, от нее – не сносить тебе это тело до старости. Ясно?
Невольно кивнул головой тот (тяжело сглотнув) и торопливо пошагал прочь (еще пару раз испуганно обернувшись, дабы увериться, что не будет преследования).
– Асканио, – робко позвала.
Нехотя оторвался взглядом от пьяницы и перевел глаза на меня.
– Да, поехали.
Бережно обнял за плечи и повел к авто.
(оказалось, я в попытках удрать от нахала, в волнении, не заметила его – и вовсе прошла мимо).
Да уж, этого мужчину… лучше никогда не злить.
Глава Одиннадцатая
– Может, на заднее сядешь? Поспала бы немного, все равно будем в Ферраре только утром.
– Да нет, нормально, – и тут же плюхнулась на переднее сидение рядом с водителем.
(несмело захлопнул дверь).
Быстрые шаги – и уже уселся на свое место.
Тяжелый вдох.
– Тебе он точно ничего не сделал?
– Да. Ничего. Так, просто хотел познакомиться.
(немного помолчал; нервно скривился)
Педаль в пол, дернул рычаг, руль в бок – и поехали…
***
Около получаса молчали.
Видимо, все еще не мог отойти от гнева.
Вот, зараза. И угораздило меня так влипнуть? Сколько хожу от работы до метро – и все было отлично, а тут – на тебе, как на заказ. Все проплачено.
Глубокий вдох. Попытка все исправить.
– Чем занимался эти три дня? Как дела?
– А чем… ездил в Неаполь, на Искью. Сестру проведывал.
– У тебя есть сестра?
– Да. Родна сестра. Виттория. Но факт на лицо – мы явно не похожи друг на друга.
– Бывает, – пристыжено улыбнулась я.
– А ты одна, в семье?
– Да. Так только… Двоюродный брат и троюродных – две сестры. В Украине живут. На этом – и все.
– Ой, я же забыл. Чертов пьяница… Там тебе купил немного еды, может, захочешь перекусить, раз после работы только.
(вмиг обернулся и на заднем сидении отыскал какой-то пакет).
– Вот, – спешно протянул мне (и снова взгляд на дорогу)
– Спасибо, не стоило…
(смущенная, прижала еду к груди)
Нет, поесть бы сейчас – в самый раз, но как-то неловко…
– Я, я чуть позже, – несмело отложила, опустила на колени кулек. Еще секунды стеснения – и расслабилась, обвисла в кресле.
А еда, коварная еда… своим ароматом так и пытается вывернуть мой желудок наизнанку. Вот, зараза.
Слюна, дикой рекой стала наполнять рот – едва не захлебываюсь.
Черт! Черт! ЧЕРТ!
И угораздило меня… Но прям у него перед носом сесть и начать жевать – аааа! Пристрелите меня. Я ваша.
Истомно прикрыла веки. Пытаюсь меньше дышать. А лучше вообще уснуть.
Пять, десять минут…
Двадцать.
Аааа! Иду на рекорд самоизмывания! – Отметка в полчаса!
Чертова еда только и будоражит сознание, раздражает нюх, вызывает бешенные приливы слюны.
Резко сбрасываем скорость.
Остановка?
(невольно оглянулась по сторонам – а вокруг уже темно)
– Э, а что-то случилось?
Спешно вышел наружу Асканио (ничего так и не объяснив).
Обошел автомобиль – и с моей стороны открылась задняя дверца.
– Не будешь ты у меня мучиться, – ехидно ( но добродушно) заулыбался.
Тут же залез в салон. Достал небольшую подушечку (возле заднего окна, за спинкой лежала), вытянул из-под сидения плед. – Давай, марш назад. Поешь – и спать, а то ломаешься, как девочка.
Пристыжено захихикала я (покраснев).
Еще мгновения – и открылись ворота кареты уже подле меня.
– Вылезай, мученица ты моя.
(нежная, ласковая улыбка плясала на его губах).
Подчинилась…
***
Газ до упора – и мы вновь полетели яркой стрелой в ночную даль.
Да уж, не заднее сидение – а целая кровать.
Съев свою порцию индейки, картошки фри, сладкий пончик и запив все это апельсиновым соком, зарылась под плед и попыталась уснуть.
– Спасибо тебе за все.
– На здоровье, Амэли.
А – м э -л и.
Да уж.
Рита, Рита. Я тебя уже… ненавижу.
Глава Двенадцатая
Когда я проснулась, то за окном уже давно посерело. Утро, во всю просилось в наш мир утро. Новый день.
– Как спаслось? – неожиданно отозвался Аско (бросил на меня короткий взгляд; милая, нежная улыбка плясала на его губах).
– Спасибо, хорошо. Только мышцы немного затекли, – едва слышно ответила (тут же выравниваясь, рассаживаясь на сидении, вытягивая ноги – согнутые всю ночь в одном положении, они явно на меня обиделись и злобно надулись).
– Ничего, сейчас мы приедем в отель. Поднимемся в номер. Перекусим, душ примем. Я быстро съезжу по своим делам, а ты сможешь поваляться уже в нормальной кровати. Я недолго. Часа полтора – два, и вернусь. И можно будет уже отправляться гулять по городу. Выставка же в замке Д’Эсто проходит, так что туда можно только с половины десятого, и вплоть до пяти вечера.
Номер? Отель?
– Я не знала, что мы будем где-то останавливаться.
– Да так, чтобы вещи свои оставить, да привести себя в порядок, с дороги. Вечером же и поедем домой, не переживай.
Моча улыбнулась.
(надеюсь – ибо меня расстреляют на работе).
***
Да уж. Шикарнее номера я еще не видела никогда.
– Ты не будешь против, если я первый отправлюсь в душ? Чтобы быстрее смог отчалить?
– Д-да, конечно. Без проблем, – спешно ответила я. И вновь кружусь на месте – рассматриваю апартаменты.
***
Несмело присела на кровать. Стащила с себя кофту – жарко.
Зашумела вода… в ванной. Так что Аско не скоро выйдет – можно пошалить.
За окном – тихо шепчет ранний город. Пробралась через запутанные паутины тюлей к подоконнику, уткнулась носом в стекло.
В Италии я мало что видела, какие города. Бывала один раз в Болоньи и два раза во Флоренции. Естественно, сам Рим. Ну, плюс-минус то, что увидела, пока добиралась с одной точки в другую.
В общем, пусть эта Феррара – и не слишком большой город
(как Аско сказал, здесь жителей что-то около ста тридцати пяти тысяч, не больше),
но для меня она – великолепное, желанное, захватывающее место на земле, которое я с радостью (с жадностью) буду изучать, впитывать в себя, так само, если бы был это Милан, Неаполь, или та же Венеция.
Неожиданно постучали в дверь.
Нервно, пристыжено дернулась – отпрянула от окна, злобные, нервозные попытки вырваться из шторы, да привести все в былой порядок.
– Да, да?
– Сеньорита, это – обслуга. Костюм принесли.
(спешно открыла двери)
На пороге застыл молодой человек, тыча перед собой черный (в целлофане) костюм на тремпеле.
– Сеньор просил.
– Да, да, – заходи, – неожиданно отозвался Асканио за моей спиной. Невольно испугавшись, я тут же обернулась (и когда он успел выбраться из душа? неужто услышал стук? ...сквозь шум воды) – одетый в белый, махровый длинный халат; мой Аско вдруг мило улыбнулся. Короткий шаг и, обняв меня за талию, немного подал на себя, дабы дать пройти молодому человеку.
– Возьмите.
(дал чаевые и забрал одежду)
– Спасибо.
– И еще…
– Да? – спешно отозвался паренек.
– Заполните холодильник сладостями и, можно еще…, да сок еще. Амэли, ты какой любишь?
– А?
– Сок?
– Апельсиновый, вишневый.
– Значит, и тот, и тот. Может, еще что тебе, дорогая?
– Н-не, нет, спасибо.
– Хорошо, будет сделано.
– Ну, и завтрак какой-нибудь придумайте, что-нибудь повкуснее, для дамы.
– Хорошо.
– Ладно, можешь идти.
(развернулся ко мне, больше не обращая внимания на парня)
– Ни в чем себе не отказывай. Развлекайся, а нет – так, хочешь, поспи. Я недолго. Хорошо?
– Да, конечно.
(мило улыбнулся в ответ, глядя в глаза; заботливо погладил, провел рукой по волосам; еще мгновение внутренних рассуждений – и спешно оторвался, удалился в ванную переодеваться)
***
Аско ушел. И единственное, что мне сбрело в голову сделать, – это залезть в душ, и прийти в себя.
Душ? А черт с ними. Пенная ванна – самое оно.
Блаженство…
Вот пакость! Едва я разделась, залезла в ванную и окунулась в воду, как тут же кто-то постучал в дверь.
Арр! Изверги!!!
Злобно скрипя зубами, выбралась из воды, наспех вытерлась полотенцем и мигом надела халат – мчу открывать двери.
– Ой, п-простите, сеньорита. Я, наверно помешал?
– Да ничего страшного, – немного отошла, давая возможность пройти как самому служащему, так и закатить свою тележку – и как я могла забыть заказ грандиозного завтрака?
