Текст книги "Испытание (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Я покорно кивнула.
Отчего мне уже хотелось тут же убежать прочь?
И здесь я должна буду жить оставшуюся жизнь? Родить здесь ребенка?
Упаси,… Господи.
– Если будут какие вопросы, задавайте их мне. На сегодня я буду вашим поводырем. И присмотрю за… Вами.
– Хорошо…
Внутренний двор монастыря состоял из множества небольших строений, домов… облепленных вокруг главных трех церквей.
Девушка нырнула внутрь одной из этих высоких башен.
– Кстати, можете меня называть Амели. А Вас как…?
– Мария, – торопливо представилась в ответ. – Очень приятно.
Мило улыбнулась девушка, но промолчала.
– Сейчас пришло время вечери, так что… проследуем сразу в трапезную. Вы не против?
– Да, конечно.
Высокие потолки в прихожей тут же сменились на низкие подвальные каменные навесы. Просторные залы сжались в смиренные комнатки.
Постоянный наклон пола… говорил лишь об одном: мы спускаемся под землю. Ряд комнат… с пологим спуском ВНИЗ.
И вот. Быстрые, серпантинные ступеньки – и мы оказались в огромном помещении. Вот тут-то даже сложно было назвать эту комнату залой. Громадное гнездилище… исчерченное продольными линиями-столами… Человек так на пятьсот, а то и больше.
И что примечательно, всё уже давно кишело, было усеянное серыми одеяниями, серыми пятнами льняных «платьев» монахинь. Целый муравейник… Цитадель Ордена…
… полукровок.
Испуганно поежилась.
Лишь когда переполох спал, когда и я свыклась на своем месте (у самого выхода, у тех ступенек, по которым сюда мы и спускались; в конце одного из столов, рядом с Амели), лишь тогда я заметила в самом углу поперечный всем нашим, продольным, длинный, «царственный» стол. За ним сидели трое пожилых женщин и один молодой мужчина. Стоп. Мужчина? Да уж, до чего удивительно встретить такой экземпляр в женском монастыре клариссинок, вернее полукровок. Клариссинки давно уже отжили тут свое.
Интересно, интересно….
Но что-то зловещее было в нем, в этом… Что-то отталкивало, заставляло испуганно отдергивать взгляд в сторону.
Даже сейчас, сдержано сидя в своем кресле, с усталым, безжизненным, бессмысленным взглядом пред себя,… он больше напоминал демона, ДЕМОНА, чем жителя монастыря, смиренного.
– А кто это? – несмело качнула я головой в сторону «незнакомца».
Короткий взгляд моей «спутницы», поводыря в указанную сторону.
Замялась. Тяжело сглотнула.
– Мария, у нас не принято за столом говорить. А уж тем более о нем. Услышит…
Пристыжено закусила губу.
Услышит? Да он так далеко от нас, что даже будь у него слух, как у…
Хотя… хотя…
Вдруг Амели нагнулась ко мне ближе и неожиданно, едва слышно, прошептала на ухо:
– Доминико Роберто Джовани Бельетони. Нынче как гость у нас. Хотя и прямой потомок рода Основателей Орд… Монастыря. Никогда его не злите. Не смотрите на него прямо, особенно никогда не глядите в глаза.
Я понимающе, испуганно, коротко кивнула в ответ, боясь даже звук проронить нечаянно.
***
– Мария, все равно Настоятельница не примет Вас сегодня. Так что предлагаю отправиться вместе со мной в Библиотеку…
О, Боже, я и подумать не могла, что подобное существует!
Круглая башня, в укромном кармане, под холмами, истомно тянулась ввысь своим куполом.
Кто бы сказал, что все это строение – ни что иное…
Ярусами, этажами, слоями, кольцами вокруг пустынного центра, нехитрым серпантином тянулись вверх стеллажи с книгами.
Стоя у самого входа, запрокинув голову вверх можно было дотянуться взглядом до крыши, купола, усыпанного фресками, фрагментами библейских историй, или же просто… фантазий талантливого художника… Право, не знаю…
Каждый этаж манил к себе, пестря строгими рядами старых, толстых, потертых книг, кладезю знаний.
– Вы – гостья, потому доступ только к первому этажу. Простите. Хотя и на этом уровне полно интересных изданий. Хотите, порекомендую что-нибудь?
– Д-да, конечно, – поспешно ответила я, нехотя оторвавшись взглядом от неземной красоты этой Библиотеки. О, Боже, я бы здесь жила всю свою никчемную жизнь…
… тихо хихикал от радости во мне давно уже, казалось, умерший букинист.
– Хорошо, я сейчас, – и Амели протиснулась в ряды стеллажей, стоящие недалеко от нас.
Вдруг скрипнула дверь. Я испуганно обернулась.
Э-э… Испуганно провела взглядом по «гостю».
Тот самый «молодой мужчина» из трапезной.
Пристыжено отвернулась.
– Так, так, кто это у нас? – вдруг раздался за моей спиной мужской голос. Жаль, что не приходится гадать, кому он принадлежит.
Только из чувства такта и воспитания, обернулась. Страх же приказывал замереть, не дыша, или сразу же убегать прочь.
– Вы … это мне? – голос предательски дрожал. Глаза лихорадочно метали взгляды, боясь зацепиться, застыть хоть на мгновение на его лице.
– Вам, – коротко … и обрекающе.
– Я здесь... здесь…
Вдруг к нам выскочила мой «поводырь».
– Это – Мария. Ей нужно было повидаться с Матушко…й
– Я Вас не спрашивал, – грубо перебил девушку. Короткий, презрительный взгляд на Амели и снова ко мне обернулся.
– Так кто Вы?
– Мария Бронс. Мне нужно встретиться с Настоятельницей Монастыря, Клариссой…
Черт! Черт! Как ее полное имя?
– Клариссой Марией Брадау Висконсе. Будьте так добры, проявлять уважение к этой женщине и называть ее полным именем.
– Простите, – пристыжено опустила взгляд в пол.
… Мария Брадау Висконсе.
– И что такое срочное привело… человека сюда?
– Я не могу… – тяжело сглотнула. И будь что будет. И хоть пристрели или разорви на месте. Матуа приказал. – Не могу сказать, простите.
Злорадно хихикнул. Неспешно прошелся, обойдя меня вокруг и осмотрев со всех сторон.
Амели молчала, застыв в испуге.
Эм, если вы боитесь… «своих»,… то что тогда мне делать?
Невольно, инстинктивно дрогнул взгляд. Едва уловила его очи, как испуганно попятилась.
Я… Я впервые такое вижу!
Белки, белки его глаз заплыли чернотой, слились со зрачками в одну густую, ужасную массу.
Попятилась к дверям.
Рассмеялся.
– Так, так. Мать полукровки. – Казалось, он всматривался мне в душу.
Уткнулась спиной в дверное полотно, но открыть его не решалась. Застыла в приговоре.
– Меня больше всего поражает, нагуляют себе уродцев, а дальше на Эйзем, словно тут пристанище для бездомных. Думаете, что вас здесь ждут?
Я едва дышала…
– Что молчишь? Чем думала, когда ложилась под вампира? Или скажешь, что не знала, кто он?
Поежилась. Словно ледяной водой плеснули мне в лицо. Нервно дернулась. Тяжело сглотнула застрявший ком боли и стыда.
– Знала, – едва слышно прошептала…
– И что теперь? Где твой принц?
Обижено закусила губу. Молчу. Молчу! Но мысли в голове взрываются в бешеном танце, выдавая сотни болезненных ответов.
Удивленно вздернул бровью. Улыбнулся.
– Матуа? Луи-Батист Матуа?
КЛЯНУСЬ! Я молчала! МОЛЧАЛА!
Удивленно уставилась в глаза. В черную бездну…
– У Поверенного возлюбленная? Да еще и дитя? – расхохотался, дикий, жестокий, ядовитый смех, – Забавно! Очень забавно! Что же, Мария, – вдруг подошел ближе, обнял за плечи, и вкрадчиво, словно близкому другу, интимно прошептал на ухо, – Это будет очень весело. Добро пожаловать в Орден Эйзем. Думаю, Мать будет рада такому знаменитому роду, как Матуа. А уж тем более,… чего отказывать ВДОВЕ Поверенного?
Нервно отдернулась, вырвалась из его рук прочь, в сторону.
– Луи ЖИВОЙ! – отчаянно закричала ему в лицо. – ЖИВОЙ!
– Надолго ЛИ?
Глава Сорок Вторая
***
(Луи)
Да уж. Непривычно…
Всегда я шел Судьей, Прокурором, Катом в этот зал…
А теперь нынче,… нынче уже МНЕ улыбается гильотина, жмурится плаха, скалится Смерть.
Я не боюсь. Не боюсь. Если Мария успела доехать до Эйзема… то БОЛЬШЕ В ЭТОЙ ЖИЗНИ Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ.
Не знаю, не знаю,… если ли что там… за пределами ЖИЗНИ. За пределами этого мира…
Но если и есть, я буду покорно ждать свою девочку.
Нет – на нет и суда нет.
Но душа навеки принадлежит этой малышке… из первого купе, с рассыпанным валиумом по полу…
Робкими вздохами…
… горькими слезами.
Моя девочка. Моя…
Мать моего ребенка. Моего ЕДИНСТВЕННОГО ребенка. А что мне, старому глупцу, еще нужно?
Все мечты сбылись… Сбылись…
Пусть не в той мере, слегка не так, как грезилось, но СБЫЛИСЬ.
Мечты…
Хм…
Улыбаюсь, улыбаюсь и я Смерти.
Почетные приветствия. Лживые, жеманные улыбки.
Совет собрался.
Что же,…
Асканио,
Роберто,
Матис,
Виттория…
Сегодня в ваших руках МОЯ жизнь.
Прошу приступить к трапезе…
– Матуа, Вы говорили, что есть к нам какое-то срочное дело. Что же, мы с братьями готовы его выслушать, прежде чем перейти к насущным проблемам. Вы как?
Что же… Быстрее, так быстрее… Покончить со всем этим.
– Я готов.
Скрипнула дверь. В зал неспешно вплыла Виттория.
И короткого взгляда на меня даже не бросила…
Эх... Я еще должен извиняться за то, что умру? …что казнят?
Да уж…
Что же, прости, прости, мой старый верный друг. Прости…
– Слушаем, – приказное…, прощальное.
Вышел в центр, к алтарю этих безбожников.
Сразу на колени стать? Или дождаться, пока, как преступника, собьют с ног, преклонив перед судьями?
Ничего. Не утруднятся…
Пусть позабавятся.
Выпрямился, гордо задрал нос кверху. А что? Разве беспутно тщеславие камикадзе? Разве грех пред смертью потакать гордости? Не думаю…
– Я, Луи-Батист Маута, Поверенный Искьи, прошу,… – ну же, глупец, к чему паузы? Руби! РУБИ! … канаты, якоря! Мы плывем в чудные дали! – Прошу отпустить мои клятвы Ордену Искьи, Ордену Вампиров, дабы я смог воссоединиться со своей ЖЕНОЙ и ребенком. Я знаю, помню, до последнего вдоха свого буду помнить данный обет Искьи… и не отрекаюсь от верности ей, но не могу больше нести службу Поверенного в силу прежде названных обстоятельств.
– Так, так, – растяжисто пролепетал Асканио, и как присуще ему… сразу же сменил свой привычный облик молодого мужчины на лик старика. Судьи. Судьи Искьи.
Вот он момент. Момент правды.
Вмиг подлетели ко мне Кровавые Стражники и резким ударом сбили с ног.
… на колени.
Ехидно улыбнулся…
… наверно больше сам себе, чем им.
– Я не буду спрашивать, кто знал о твоем отступничестве. Не буду искать нити. Ты сам пришел с повинной. Просьбой? Ты и сам знаешь, что у нас не отрекаются от Ордена. Как не отрекаются от Бога. Он либо есть в сердце, либо нет. Так как, Матуа, есть в твоем сердце Бог?
– И Бог есть, и Искья.
– Но выбираешь ты вампира и ее дитя?
– Смертную и НАШЕ дитя.
Нервно вздернул подбородком вверх.
– Значит, полукровки замешаны. Что же… тогда понятно. Многое теперь понятно. Где эта дева?
– На Эйземе.
Передернуло. Передернуло старого хрыча. Ну-ну. А то. Так я тебе и отдал свою Марию с малышом.
– И ты хочешь отречься от Искьи, дабы примкнуть к Эйзему?
– Нет. Дабы упростить тяжесть неверности Искьи. Не быть под ее защитой. Стать открытым для кары и негодования других, не называя неласку, возмездие от Ордена. Нести ответственность за свои ошибки единолично. Я – недостоин Искьи.
– Недостоин, ты прав. Прав, Матуа. Прав. Н-н-но! Ты же понимаешь, наверняка, понимаешь, не бывало такого, чтобы Орден отпускал послушников. Не бывало, и не будет. Понимаешь?
Я нехотя кивнул и печально улыбнулся.
– Понимаю.
– Это хорошо. Хорошо, что понимаешь. Палачи!
Вмиг меня за плечи схватили двое Кровавых… (показательно красные атласные мантии,… небрежно развивающиеся на ветру…)
Не дрогнул.
Жду…
– И ты думаешь, Аски, я позволю тебе это сделать? – вдруг прозвучал холодный, ровный, могильный голос Виттории.
– Не надо, – тяжело вздохнул я.
Но не слушала… Не слушала, глупая девица…
Встала со своей софы… Растяжестые, плавные, грациозные, кошачьи движения… Вышла в центр залы,… ко мне.
Гордо выпрямилась перед братьями… Гневный взгляд Асканио в глаза.
– А разве Искья другого мнения? – Насмешливо прокричал свою речь Древний. – Разве? моя дорогая… Она дала предписания нам… не для каждого отдельно, а так, как должен жить из нас… всякий. Так что, Виттория, СМИРИСЬ.
– Я – ЕСТЬ ИСКЬЯ. И Я БУДУ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ. А не глупые своды правил.
– Побойся, побойся своих слов, сестра!
– Чего же? – короткий, с вызовом шаг навстречу.
– Когда-то я тебя уже наказал. Хочешь повтора?
– С тех пор уже много чего произошло в наших судьбах. Например, то, что последние триста лет ты поклоняешься… МНЕ.
Нервно скривился.
– Не тебе, моя дорогая, НЕ ТЕБЕ. Как обрала Богиня тебя в свои Хранители и Оракулы, так и передумать может. Твой разум помутнел. И не Справедливость движет нынче тобой.
– Возможно, – еще один шаг ближе, – возможно. Нет! Точно. Так и есть. Не справедливость. И ЧТО?
Уткнулась взглядом в его черные угли глаз.
– Что молчишь? И ЧТО? ЧТО С ЭТОГО?
Тяжело сглотнул. Короткий вдох. Отвернулся.
– Не зли меня, не зли, девка.
– Я тебя не боюсь. БОЛЬШЕ не боюсь. Понял?
Вдруг резкое, молниеносное движение – Асканио сорвался с кресла.
Я не сразу разобрал, что произошло…
Вдруг Виттория пала на пол… Замертво рухнула на мраморную плитку, неестественно разбросив в стороны свои тоненькие ручки…
Я инстинктивно дернулся навстречу, на помощь, но мою попытку тут же пресекли Палачи.
Но успел, успел отдернуть ее скрученное тельце.
Кедровый кол запестрел у нее в груди, и тут же разрываясь в ужас… в моем сознании. Ужас, радость и дикую ярость.
Жива… но в оцепенении…
– Унесите в темницу, – гневно прорычал Аско и нехотя ткнул пальцем на девушку. – Есть еще кто… радикально настроенный? Есть еще кто… возомнивший из себя Божество?
Я едва сдерживался, чтобы не наброситься на Асканио и не разорвать ему глотку.
– Ты за это заплатишь!
Насмешливо фыркнул.
– Ба, кто отозвался. Неужто щенок умеет еще и лаять?
– И КУСАТЬСЯ.
– Рассмешил, право, рассмешил ты меня, Матуа. Правда, всё равно это тебя не спасет. Прости… ЧЕТВЕРТОВАТЬ и спалить к чертовой матери!
– Только троньте его, и тут же все рассыплетесь в прах! – гневно зазвенел, подобно упавшему на каменный пол колоколу, голос Виттории.
Я невольно обернулся.
Как живая… стояла в шаге от меня.
(душа, ее душа отделилась от тела)
– Братец, за то столетие, подаренное тобой, под землей, я не только обрела Искью, но и обуздала свои способности. Лишив меня тела – не лишил сил. Мой ДУХ силен! Глупец!
Ликующая, едкая улыбка.
– Неужто? – рассмеялся Асканио.
Вдруг… из тела (видимой, призрачной дымки духа) огромными, багровыми реками стала сочиться… из десятка страшных, рваных ран кровь.
– Продолжим, милая, или все же пожалеем тельце?
– Рви, кусай, грызи мое тело. Хоть ПОДАВИСЬ! – и вдруг на последнем слове в долю секунды взорвались стекла. Разлетелись окна. Стеклянный купол, что был над нами, рассыпался в дребезг. Сотней, тысячей мелких осколков, хрустальными слезинками посыпался вниз.
Вмиг погасли свечи.
– Я разорву тебя на куски. И в душе ничего не дрогнет, – прорычала Виттория. – Я! Я – ИСКЬЯ! Я – ТВОЕ БОЖЕСТВО! МОЛИСЬ, НА МЕНЯ, КУТЕНОК! МОЛИСЬ! – в мгновение подлетела к Асканио и жадно вцепилась руками за горло
(остальные же братья смиренно замерли).
– Я ЗАБЕРУ ТВОЮ ЖИЗНЬ, ЗАБЕРУ ТВОЮ ДУШУ,… ЕСЛИ НЕ БУДЕТ ПО-МОЕМУ!
Глава Сорок Третья
***
(Мария)
Короткие, быстрые шаги по ступенькам вверх – попытка не отставать от Амели.
Еще немного, еще чуть-чуть…
и я наконец-то встречусь с Клариссой Марией Брадау Висконсе.
***
Небольшая, скромно убранная комната с невысокими потолками. В центре – большой письменный стол, усланный бархатной зеленой скатертью; большие, мягкие кресла. Вдоль стен – стеллажи с книгами. Обитель смиренного, хотя и убрано небедно.
– Что же, слушаю Вас, Мария. С чем пожаловали? – отозвалась женщина (преклонного возраста, так же убрана в серое одеяние, как и все здешние монахини), едва Амели закрыла за собой дверь… с другой стороны.
Я смущенно замялась, перебирая про себя слова, ища правильные. Испуганно дернулась, неловкие, глупые движения.
Достала из внутреннего кармана пиджака печатку Матуа.
Несмело протянула вперед.
– Вот.
– Что это? – Бросив мимолетный, небрежный взгляд на протянутое, снова уставилась мне в глаза.
– Я… я – жена Поверенного Искьи. Луи-Батиста Матуа. Я,… он, мы… просим приютить меня и мое дитя… не рожденное еще. Наше дитя. И вот, эта печатка в доказательство… – несмело покрутила в руках кольцо и, нелепо улыбнувшись, снова протянула его Настоятельнице.
– Подойди, пожалуйста, ближе, – неожиданно тон ее голоса сменился с официального на добрый, родной, понимающий.
Торопливо исполнила просьбу. Подошла вплотную к столу. И снова нелепо протянула печатку.
Взяла, взяла та в свои руки…
– Печать настоящая. Что же. Говоришь, ждешь от Луи ребенка? Полукровку?
Тяжело сглотнула.
– Да.
– И, значит, Искья уже отказалась от вас?
– Он… не знаю. Наверно…
– Ясно. В принципе, это и так понятно. Чего спрашивать было. Ладно, милочка. Слушай. Порядки у нас просты: смирение, доверие, открытость Богу. В обиду своих не даем. Чужих – предубежденно уважаем. Однажды принятый в Орден, уходит из него только вместе с тленом. То есть – посмертно. Готова ты нести ношу под названием обет Ордена Эйзема?
– Д-да… наверно.
Улыбнулась.
– Да не бойся ты так. Луи я люблю как сына (хотя он и старше меня на сотню лет). Так что для меня ты как родная. И дитя твое в обиду не дадим. Поможем, защитим. Вот тебе договор. Скрепи его своей кровью – и можешь отправляться к себе в комнату, обживать новый ДОМ.
– С-спасибо, – мило, нервозно улыбнулась.
Женщина открыла ящик своего стола и достала какой-то сверток.
Быстро пробежала взглядом по строчкам, а затем протянула бумагу мне.
– Перечитай… и внизу запечатли свое согласие.
Вдруг чей-то кашель, более манерный, чем естественный, заставил меня содрогнуться и испуганно отпрянуть от стола.
Резкий разворот.
В комнате стояла та самая молоденькая девушка, которую я видела на Искье.
– Виттория? Какая неожиданность, – и снова перемены в голосе Настоятельницы (не нравятся они мне). Холодный, мерный тон.
– Я так и думала, что Матуа не поспеет вовремя, – мило улыбнулась «гостья», – простите, что без спроса… и предварительной записи.
– Да как же Искья и по записи? – ехидно улыбнулась женщина.
– Да все мы… – люди. Были когда-то, – рассмеялась девушка. – Так… чего я пришла?
– Да, чего? – язвительно перекривила Настоятельница. – Да еще Дух, без тела… Что-то произошло… страшное? Важное?
– Я спешила оградить новую мою послушницу от неверных действий.
Удивленно дрогнула бровь.
(а я молчу, молчу, едва дыша! Молчу, ожидая приговора)
– Мария теперь принадлежит Ордену Эйзема.
– Но обет еще не дан? Правда?
– Матуа ж был твоим другом. Неужели не хочешь пожалеть его чувств?
– А я за этим и пришла, Кларисса. За этим. Матуа больше не Поверенный, а простой Член Совета Искьи.
– Это тебе так твоя Богиня сказала?
– Это Я так решила. И Совет постановил.
– Я не отдам тебе полукровку.
– Делить не рожденного? Не кажется глупым?
– Я не шучу.
– Я тоже, я тоже. Вот как родится дитя, как достигнет восемнадцати годков, так пусть и принимает решение – быть с Искьей, или же с Эйземом. Справедливо?
– Чего же я не верю твоим словам, девочка моя?
Расхохоталась Виттория.
– Я слово даю, а не пустые речи веду. С семнадцати лет – полгода у нас поживет, подучится, полгода – у вас. А дальше… Дальше – выбор за полукровкой: родительский Орден, или схожих по сути.
– Согласна, – гордо вздернула Матушка подбородок вверх. – По рукам.
(словно продавали скотину на базаре)
Эй, А Я? А МОЕ слово?
– А…
Вдруг Виттория перебила, мило улыбаясь, резко приблизилась и обняла за плечи.
– Не стоит, не стоит волноваться, Мария, – эти слова прозвучали больше как «не стоит влезать», – Лучше поспеши на выход. Там тебя уже ждет… Матуа.
Короткий, вопросительный взгляд на Настоятельницу...
Та лишь улыбнулась мне в ответ.
– Рада, что все наладилось.
Горькая это была улыбка.
Ей было жаль меня отпускать?
Виновато потупила взгляд в пол.
Несмелые… «за» и «против»…
И все же…
Короткие, быстрые шаги на выход.
***
… у ворот меня, и вправду, ждал Луи.
Мой Луи…
Жадно схватил в свои объятия. Руки цепами, тяжелыми, вечными цепями обвились вокруг плеч.
Жаркий, страстный, голодный поцелуй в губы.
– Любимая, девочка, судьба моя. Свет мой ясный,… я думал, думал, что больше тебя не увижу… Родная моя…
И снова, и снова,… снова ласки нежных лепестков,
… касания блаженства.
Весь мир завертелся вокруг, сплываясь в неразборчивый калейдоскоп…
Тонула, тонула, захлебывалась удовольствием.
С трудом верилось в реальность своего счастья…
Луи.
Неужели,
… отныне мы свободны?
Вместе
… и рядом?
Навсегда.
***
Первые пару лет, пока родился ребенок и более-менее стал здоровеньким и крепким, мы жили на Искье.
И да, да,… едва появилась наша крошка на свет, как Луи обратил меня в вампира.
Я принесла присягу на верность Искье.
Но все это неважно! Все это – чепуха…
Ведь отныне наша семья была вместе, рядом и счастлива.
Семья.
Попытки жить человеческой жизнью.
Мы уехали в Лондон. Купили огромный дом в пригороде.
…соседи, прогулки в парк, Дни Рождения…
Жизнь, о которой я когда-то мечтала…О которой МЫ мечтали.
Вампиры?
Но мы чувствовали себя живыми на все сто… и безумно счастливыми.
[1] Поверенные – высшее сословие вампиров в Ордене Вампиров, подчиненный Ордена Искьи, наделенный правами «сыщика», «следователя» и «судьи местного значения». Входит в Совет Поверенных. Обязательный участник Суда Ордена Искьи.
[2] Vivi sepultura – с лат. «живое погребение», «погребение заживо». Согласно уставу Ордена Искьи одно из наказаний. Производится через оцепенение, обездвиживание всего тела вампира (удар кедровым колом в грудь лишает возможности двигаться, но не отключает сознание), и затем закапывают заживо в землю. Пока дерево полностью не сгниет (в среднем, 15 лет), пока и вампир недвижимый, лежит в своей могиле. Самая высшая мера наказания за преступления вампира, доступная для вынесения Советом Поверенных. Предшествующая окончательному приговору Суда Ордена – смертная казнь.
[3] Полукровка (sangue misto) – полувампир, получеловек. Орден «Смешанных кровей», «Полукровок». Здесь имеется ввиду Монастырь на о. Эйзем, последователей ордена клариссинок (смиренных монашек-затворниц), некогда почитаемый и самой Витторией Колони (Хранительницей Ордена Вампиров, Искьи).
