Текст книги "Испытание (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Выздоравливало тело.
… гнила душа.
Ха…
От слез там выросло болото, от злости и обиды – водоросли, а чистый, белоснежный песок превратился в ил.
Ненависть, НЕНАВИСТЬ врастала в каждую мою клеточку, порождая там черные дыры, Пустоту…
***
Пять недель… Тридцать пять дней.
Дней…
Если ждешь кого… они слишком долго тянутся.
А если знаешь, что ждать бессмысленно – время и вовсе останавливается.
Тому факту, что я могу теперь ходить с палочкой… ХОДИТЬ.
… радовались все…, кроме меня.
Его заслуга... его…
Я отдам все, все, что у меня есть… Ходить, бежать, дышать! Все отдам… Я готова УМЕРЕТЬ, лишь бы только его увидеть еще раз. Дайте мне моего ЛУИ, МОЛЮ!!!!!!!!!!!! Молю…
Господи, …
Отче наш, Иже еси на небесех. Да святится…
***
– Вот и всё, моя радость! Теперь ты – вольная птица! – Мило улыбнулась Лили и крепко меня обняла за плечи. – Звони, пиши. Только не забывай.
– Не забуду. Никогда не забуду…
– Смотри мне.
Вчера выписали Мигеля из больницы. Его забрала та… семья.
Отличные люди. Добрые, нежные, заботливые…
Да уж, с моим отчаянием и сломленной душой… я им – не конкурент…
Странно, человек добившийся всего, о чем когда-то так безумно мечтал… Ходить… Готов снова броситься под машину.
Я знаю, что Луи больше не придет…
Нет, я не потеряла надежду. Часть меня все еще искренне верит в чудо, хотя бы мимолетное, нечаянное, крохотное…
Но вторая часть,… рассудком зовущаяся,… едко шепчет правду, отравляющую правду, не дающую свободно дышать.
Смириться. Смириться. Смириться – рычит разум…
Не слушать, ждать и верить! – пищит сердце…
Нервы, нервы сдают. Безумно болит голова. Да что голова! Все тело разрывается на части, едва не рассыпаясь на мелкие части.
Задыхаюсь. Умираю…
***
Странное ощущение… Вокруг тебя близкие, родственники, любящие родители…
Знакомые, товарищи, какие не какие друзья…
А я все равно одна. ОДНА.
Одиночество. Жестокое, пустое, бездушное одиночество.
Улыбаюсь, шучу, СМЕЮСЬ!
А в душе – плачу…
Реву…
… реву.
День изо дня, из минуты в час… реву.
Я не сдалась… Еще не сдалась… Еще верю,… но плачу…
***
– Вам бы пройти обследование.
– Опять?
– В ваших интересах.
– Что-то не так?
– Есть подозрения…
– Я думала, и так уже все ясно…
– Есть кое-что… Так что я Вам выписываю направление, и уже завтра жду с результатом. Хорошо?
– Это действительно так необходимо?
– Да.
И снова больница. Больница. Больница. Ненавижу я уже белые халаты. Ненавижу лекарства. Ненавижу жизнь.
Ненавижу…
Глава Тридцать Шестая
***
(Мария)
Зажатый в кулак свитер, подтянутый до самой груди…
Оголенный живот…
Холодным гелем по коже…
Скольжение датчиком из стороны в сторону…
Раскачивание удавки на ветру…
Какой мой приговор? Что не так?
– Милочка, да вы же БЕРЕМЕННЫ!!!
Выстрел в сознание. Замерла. Замерла в ужасе.
Застыла, не дыша…
Страх, волнение…
Не сразу осознала, поняла, что произошло… Не могла поверить ушам, разуму.
– Что? – короткое, болезненное, на уровне бреда.
– У вас будет ребенок!
– Н-но… как?
– Поздравляю, дорогуша, – мило улыбнулась. Короткое движение – обернулась к медсестре и принялась диктовать данные… – Пять недель плоду, длина эмбриона…
В голове все поплыло…
Потемнело.
Но я в сознании. Сознании… Слишком бы просто было вот так забыться, … убежать.
Счастлива? Счастлива?
Я… Я не знаю еще, как реагировать. Не знаю.
АБОРТ?
О, Боже…
Неужели я опять пойду на этот шаг?
Аборт? Господи,
… лучше забери меня, убей, убей… я больше этого не переживу…
ЛУИ…
Луи,… у меня будет от тебя ребенок.
– Вот ваш результат. Отдадите справку врачу.
– Спасибо, – едва слышно прошептала и с последних сил вытолкала себя за двери.
БЕРЕМЕННАЯ.
Я – БЕРЕМЕННАЯ.
Рука неосознанно сплыла от груди к животу.
Сжалась.
Отчего-то казалось, навязчивая, глупая, дурная мысль… внутри, внутри меня… моя смерть. Моя новая боль. Мой ужас.
Луи. Луи так переживал, причитал, что ничего не может у нас быть. Ничего общего… никогда. Не дадут. Не дадут нам жизни… Убьют…
А теперь? Они отберут моего ребенка? Или я сама обязана его…?
Что теперь будет?
Как? Как поступить?
Я… я не знаю. Не понимаю… не верю…
Развернула бумажку… В десятый раз пробежалась взглядом по строчкам. Может, я что-то напутала? Ослышалась?
Придумала?
Невнятные завитушки,… каракули… и вот оно. Вот, мой приговор…
«плоду пять недель…»
Недель…
Моему малышу,… малышке.
О, Боже… Боженька…
***
В голове всплывают старые воспоминания. Слова. Адские, жестокие слова. Факты. У меня есть еще одна неделя… что бы успеть сделать мини аборт. Всего времени на раздумья… до двенадцати недель. Но чем раньше, тем лучше.
Лучше… Кому? Мне?
УБИЙЦА! НЕНАВИЖУ!
НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!
Почему ты не сдохла в поезде?
Почему не расквасилась?
Господи, Господи! Зачем? Зачем я живу? ЗАЧЕМ?
Убейте. Убейте МЕНЯ! Я НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ жить. Нет…
Ведь я так ненавидела себя за тот поступок, за тот…
Тогда почему снова мысли сходятся к нему? Почему снова… не вижу другого выхода, как…
***
– Один билет до Ла-Коруньи.
***
Не знаю, что здесь я забыла. Что ищу…
Испания, Корунья. Олейрос.
Чужое… Чужие.
Costa de Dexo… Что я здесь ищу? Что нужно? Что?
Ответы. Разве здесь смогу найти ответы?
Послезавтра стукнет шесть недель. Шесть… Конечный срок для мини аборта.
Решайся. Мария, ну же, РЕШАЙСЯ!
… и Бог в помощь.
Не знаю. Не знаю… НЕ ЗНАЮ!!!
И лишь воспоминания. Слова… Его слова.
Свободный… Здесь еще был человеком… Луи здесь был еще человеком… Живым.
Бреду, бреду по пляжу…. Песок врезается между пальцами… Мокрый, живой песок. Я чувствую.. Чувствую мир.
Жива… Я – жива… Снова хожу, снова чувствую…
Счастлива. СЧАСТЛИВА должна быть. Но лишь слезы... И дикая боль.
Побережье Дексо…
Его мечта…
Вольная…
Высокие скалы, бушующий океан… Вокруг зелень, ЗЕЛЕНЬ. Природа! СВОБОДА!
Шумный прибой. Рокот волн. Безумная тишина покоя.
Но больно. Все равно больно.
Я чувствую мир, которым упивался когда-то Матуа. Чувствую душу Луи… Ту еще, живую, человеческую… Представляю, вижу, как он так же бродит по пляжу, рядом со мной… Сражается с набегами волн…
Он здесь.
Видение… Мираж.
Мечта…
Но нет. Все равно все это – не то.
Не он…
Ненастоящее…
Миленький, мой малыш. Ты там, внутри меня, в животике…
Плод нашего счастья. Запретный плод.
Но тебе не отписано место в этом мире…
Я люблю, люблю тебя. До безумия люблю…
Я и не думала, что когда-то так буду радоваться осознанию того, КТО отец моего ребенка. Отец.
Ты – не просто дар, не просто новая жизнь.
Ты – мое счастье… Наше счастье…
Вместе… Навеки вместе… пусть и не рядом.
Теперь у нас есть нечто большее, чем просто чувства, воспоминания, любовь…
Теперь у нас есть ТЫ….
Единственное, реальное… счастье.
НАШ ребенок.
Ребенок от мужчины, мужчины, которого люблю больше воздуха, света, жизни… Ты – крохотная часть его. Его и меня.
Счастье… Истинное счастье… Мое счастье, новый смысл моей жизни…
Я буду бороться за твою жизнь… Буду…
Хотя бы ты… Ты останься со мной.
Папочка… нас бросил. Ушел. Он был вынужденный уйти.
Но мы. МЫ.
МЫ-то будем ВМЕСТЕ!
Всегда! Всегда!!!!!
Рядом…
Слышишь?
ВСЕГДА!
Да?
Глава Тридцать Седьмая
***
(Мария)
– Я вызываю скорую и точка.
– Ма-а-ам…
– Температура сорок – это не шутки.
***
– Возможно, у нее сильное переутомление. Смена климата… Температуру мы сбили. Пусть отлежится пару деньков. Сок, пюрешечку… Ничего жирного и тяжелого.
– Спасибо.
– Если к вечеру снова начнет подниматься температура, нужно будет положить в больницу на обследование.
***
Родителям я так и не призналась, что беременна. Не готова ни я, ни они.
Зная достоверно реакцию матери, единственным ее решением будет аборт. И противостоять такому… очень сложно. Истерика, слезы, нервы… Уж лучше я пока смолчу.
Но эта температура. Этот ужас… я очень боюсь. Боюсь…
Боюсь, что что-то будет не так. Ребенок… вампира. И я не знаю, как,… что меня ждет.
***
– Что? Что, моя девочка? Где болит?! Животик? Животик? Давай я вызову скорую… Милая…
– Нет, – хрипящим, могильным голосом прошептала Мария.
«Боже, Господи… Спаси ее… Умоляю…
Моя девочка…» – едва слышно, едва в сознании… бормотала себе под нос мать девушки.
– Ричард, она же уже синеет от боли… Она… она так долго не протянет!
– Дура, не мели чушь! Скорая уже едет…
***
– Беременна? БЕРЕМЕННА? Это – шутка? Нет. Нет! Я даже слышать не хочу.
– Мама… я люблю его…
– Мать-одиночка? Ты рехнулась? Хватит с меня такой участи. Тут не может быть и речи.
– Это – моя жизнь!...
– Твоя, твоя… Вот как только будешь мыслить трезво, жить самостоятельно, как только… так и будешь решать.
***
(Мария)
– Билет до Неаполя.
Сбежать… Сбежать!
Аборт… Неужели я снова пойду на это?…
Нет. Не хочу,… молю,… молю… Боже, дай мне силы противостоять.
Я буду сражаться… буду…
Если бы не эти перепады со здоровьем, я бы и не говорила Матуа о том, что произошло…
Смолчала.
Но внутри меня не просто ребенок… Вампир.
Я не знаю, что да как… Что будет, как нужно себя вести, чем питаться, лишь бы с малышом все было в порядке.
Это – единственное, что важно.
Ведь для меня Матуа никогда не был чудовищем – обычный человек, такой же, как и я. Как наше дитя…
Пусть, пусть мне не хватит сил тебя, мое солнышко, выносить до конца. Пусть умру в итоге… Но ты – мой ребенок. Наш. И ты БУДЕШЬ ЖИТЬ.
Никого и никогда не буду любить больше, чем… тебя, Луи, тебя… и нашего ребенка...
– Девушка, Вам плохо?
– Нет...
– Может, воды принести?
– Если несложно...
***
Италия.
Шум. Безумие города. Крики, визг, смех.
Чужая страна. Чужие люди. И даже язык на все сто… чужой.
Пытаюсь на ломаном английском хоть что-то найти общее.
Найти путь…
– По набережной, налево и по прямой, пока не наткнетесь на длинный мост, ведущий как раз на сам остров, к вашему Арагонскому замку.
– Спасибо.
Неужели я это сделала?
Неужели?
***
Солнце ехидно улыбается, скалится, смеется.
Слепит глаза, дурманит голову.
Но оно не греет. Нет. Еще холодное, жестокое, ледяное… чужое.
Короткие, несмелые шаги навстречу.
Так это и есть Арагонский замок? Та самая Искья? … Которая разлучила меня с Матуа? Которую я так ненавижу?
Ну, что же,… Здравствуй.
Вход в замок был не чем иным, как настоящий туннель. И его охраняли два стражника. Подобно Тауэрским гвардейцам, они несли караул. Двое огромных верзил, под два метра роста. Озлобленные, нахмуренные лица (лики жестокости и неумолимости). Черные, словно пиявки, глаза, яркой ненавистью сверкали мне навстречу, заранее предупреждая об опасности.
– Здравствуйте, – едва слышно прошептала, когда поравнялась с охраной.
– Здравствуйте, – ехидно улыбнулся один из них… (тот, что был ближе).
– Это же – Арагонский замок? Искья?
Нервно скривился. Неохотно ответил.
– Она самая. Только, дамочка, экскурсии здесь не проводятся. Частные владения, понимаете ли.
– Ясно. Но я… по делу. Мне нужно кое с кем поговорить, – казалось, я пыталась сейчас проглотить ежа. До дикой боли. До ужаса и дрожи.
Эти стражники… Они – тоже вампиры? Или обычные люди, не ведающие, что творится там…? Внутри…
– Хозяев сейчас нет дома. Так что тоже не свезло.
– Пожалуйста,… – ведь знаю, знаю, чувствую, что врет. Как это нет? Есть… Есть! Там мой Матуа… Там…
Короткий шаг навстречу, ближе.
– Прошу… У меня очень важный разговор. Вопрос жизни и смерти.
– Девушка, – тяжело вздохнул, – это я вас прошу, не ищите приключений. Уходите отсюда, пока не поздно.
– Пожалуйста… Мне только на пять минут… увидеть его, – дернулась (дура я!), дернулась. Попытка дотронуться рукой до мужчины. – Пожалуйс…
Но тот вдруг резко оттолкнул меня назад.
Попятилась, попятилась,… и то ли споткнулась обо что-то, то ли просто подвернула ногу на ровном месте, но неожиданно потеряла равновесие (короткие, жалкие попытки ухватиться за что-либо, удержаться)… и тут же рухнула на землю, до дикой боли ударившись затылком об асфальт.
Инстинктивно сжалась, дернулась, пытаясь руками обхватить голову, залечить ушиб… Но дикий, сторонний писк вырвал меня из дурмана жалости, самооплакивания.
Верзила, который буквально только что так отчаянно воевал за свою неприкосновенность, уже лежал на земле,… корчась от диких мук, неистовой боли…
Я невольно подалась назад, испуганно отползла на четвереньках в сторону.
Еще мгновение – и от мрака туннеля отделились две фигуры.
Матуа?
За долю секунды приблизился ко мне, прильнул, обнял, прижал к груди.
– Ты как?
Но я все еще испуганно смотрела на стражника… Он едва дышал. Тело билось в лихорадочном припадке, выталкивая из себя жизнь.
Над ним нехотя склонилась молоденькая девушка… робкое касание к плечу – и муки тут же пропали. Глубокий вдох и в мгновение мужчина расселся на земле, пытаясь отдышаться от ужаса.
– МАРИЯ, ТЫ КАК? – настойчиво, едва сдерживаясь от крика, прорычал Матуа, вырывая меня из оцепенения.
Тяжело сглотнула.
– Нормально.
– Что-то болит?
– Нет.
Робко подняла взгляд вверх… Глаза в глаза…
О, Боже…
Нервно дернулась… Кто-то ударил кинжалом мне в сердце. Слезы тут же сорвались с глаз, уже вальсируя вместе с безумием.
Слова, слова застряли в горле, давясь в нелепой очереди. Хотелось кричать, рычать, орать… Но сил было лишь на то, что бы дышать и успевать проглатывать слезы.
Обвил руками вокруг талии и помог встать, выровняться. Короткие шаги к туннелю. Но вдруг девушка, та самая, которая только что спасла гвардейца, преградила нам путь.
(всем своим видом она напоминала барышню из девятнадцатого века: высокая, идеально уложенная прическа из ровных, гладких, блестящих черных волос, вплетенные розы тиарой, длинное пышное красное платье, корсет которого так властно сжимал грудь, а юбки колокольчиком свисали к низу)
– Луи.
– Да?
– Насколько я правильно поняла, это та самая… Мария?
– Да.
– Тогда не стоит. Не стоит ей идти в замок. Помни, если она попадет внутрь – то назад уже прежней не вернется.
– Виттория,… – раздраженно скривился.
– Думаю, сможете побыть наедине и все выяснить на «Queen notte». Как вариант? А с твоим отсутствием на суде я сама разберусь.
Вдруг протянула к нам руку… Разжала кулак: на ладоне запестрел небольшой металлический ключ.
– Спасибо, – едва слышно прошептал Матуа и тут же его выхватил. Вдруг отстранился от меня… коротким, проворным движением стянул с себя черную атласную мантию и протянул ее девушке (оставшись лишь в одном черном пиджаке)…
Та ловко подхватила ее и, немного скомкав, прижала к груди.
– У вас час. За это время никто по тебя не хватится, час смогу удерживать иллюзию, но не больше.
– А ты, ублюдок… , – обернулся Луи к стражнику, – Я с тобой еще разберусь. Не думай, что будешь жить после того, что сделал…
Глава Тридцать Восьмая
***
(Мария)
Я торопливо шагала за Луи, пытаясь не отставать.
– Он не хотел… – пыталась я вступиться за гвардейца, но Матуа не слушал.
Молчание. Железное молчание…
Спустились к тихой, застывшей в вечности… набережной,
… вдоль ряда яхт… Усталых белоснежных красавиц.
«Queen Notte»
Огромная, трехэтажная белая барышня… чем-то больше напоминала космический корабль, чем яхту. Пестря десятком меленьких, овальных окошек вдоль палубы, была ни чем другим, как молчаливой пирамидой, снизу выкрашенной в темно-синие тона бездны океана, а сверху – с белой верхушкой холодного, одинокого айсберга.
Аккуратно пробралась по мостику на палубу. Взрываясь в смущении и утопая в дикой пучине волнения, обернулась.
Луи ласково улыбнулся в ответ, спешно забравшись за мной на борт. Нежно обнял за плечи и немного подал вперед, настаивая идти дальше.
Скрипнула дверь.
Короткие шаги по лесенке вниз, в каюту.
Я не могла поверить своим глазам. Как в таком, казалось бы, небольшом месте могла поместиться целая зала? Такая красота? Большие бархатные белые софы вдоль стены, небольшой стеклянный журнальный столик по центру… Круглая тумба в углу… Огромный, шикарный букет свежих синих роз в вазе.
Обернулась.
Тяжелый вдох.
Хоть мой разум и пленило сейчас любопытство, да в голове дурман и напряжение не давало полноправно упиваться красотой.
Луи. Луи – моя красота. Мое незабвенное, вечное великолепие. Мечта…
Отчего-то было страшно взглянуть в глаза…
Боль. Я предчувствовала невыносимую боль. Взгляд покорно застыл на уровне его губ, боясь даже на мгновение дрогнуть вверх.
Едва дышу…
– Думаю, нам никто здесь не помешает, – наконец-то набрался смелости Матуа и выдавил из себя звуки… слова. – Что-то произошло?
Ойкнуло, ойкнуло сердце. Невольно сжалась.
Мысли взрывались в голове, не давая возможности нормально рассуждать. Подобрать правильные слова. Его голос расколол меня на части…
Короткое, безжизненное…
– Да.
… Иначе бы не пришла.
Я помню,… помню, что ты говорил. Предупреждал.
– Мария, – короткий шаг навстречу. Обнял, прижал к себе.
Задыхаюсь. Задыхаюсь! Жадно вобрала в себя божественный аромат и замерла. Как больная, как шизофреник, как наркоман, я питалась, впивалась его ароматом.
Жаркое, страстное, сводящее с ума дыхание обожгло кожу… нежный, ласковый поцелуй сорвал последние оковы самообладания…
– Милая моя… Что случилось?
Оттолкнула…
Вгрызаясь зубами в остатки силы в кулак, едва не крича, не душа себя за такую глупую вольность, оттолкнула Луи от себя. Шаг назад.
Только не так… не в его объятиях. Иначе ничего не скажу, не смогу… не смогу правильно все изложить.
… чтобы понял.
Не смогу… раскрыться.
– Матуа, – пыталась возвести невидимую, но хоть насколько возможно, прочную преграду. – Я помню… Помню все те причины, по которым нам нельзя быть… Всё то, что разделяет нас. Помню… И, если было бы это возможно, я бы старалась до последнего не напоминать тебе… о себе.
– Мария, – схватил за плечи.
– Луи, прошу, – попытка вырваться. – Дай… дай я все скажу. Не сбивай…
Отпустил... Обвисли руки, словно срубленные цепи. Замер.
– Я… Я… пойму, пойму твое решение. Я согласна,… понимаю…
– Милая моя, что произошло? Прошу, скажи, скажи как есть! – Казалось, он едва сдерживался от слез.
Робкий блуждающий взгляд. Боюсь даже искоса уловить его глаза. Узреть правду. Истинную реакцию.
Боюсь...
– Я – … беременна.
Тишина.
Тягучее,
… жестокое молчание.
Хм. А чего я ждала?
Набралась смелости…
Глубокий вдох.
– Я пойму, если ты настоишь на аборте.
– Аборт? – в мгновение схватил мое лицо в свои ладони. Приподняв подбородок вверх, заставил все же встретиться глазами…
Замялась. Замялась, боясь проронить еще хоть слово. Боялась, что он подхватит эту мысль… и
– Мария, как ты даже подумать смогла, что я когда-то о таком буду тебя просить? Настаивать? Девочка моя, милая, дорогая, ненаглядная, родная!
Вдруг его руки скользнули вниз… Робкое, наполовину осознанное движение… Луи опустился передо мной на колени.
Прижался губами к животу. Ласковый, нежный… поцелуй.
Жадно притиснулся щекою…
– Боже, неужели, неужели ты, и вправду, подаришь мне счастье? Милая моя. Мария. Радость моя, как ты только могла подумать, что я буду просить о таком… ужасном? Я клянусь, клянусь тебе, Мария. Я сделаю все, чтобы быть с вами рядом. Чтобы защитить вас. Чего бы мне это не стоило. Клянусь.
– Не говори так, – испуганно дернулась. Вырвалась из его оков и присела рядом. Присела… и тут же стала на колени. Прижалась к груди. Крепко-крепко обняла, словно тело прижалось к своей душе… в мольбе никогда не расставаться. – Я люблю тебя… Люблю, Луи. И ты мне нужен... живым. Пусть и… не рядом. Обещай, что будешь осторожен?
– Моя девочка. Половинка моя… Я буду с тобой. Любой ценой. Буду с вами.
Жадный, голодный поцелуй коснулся моих губ… Властный. Я ответила, ответила, упиваясь безумием…
Руки жадно сжимали неистовое счастье хрупкими плетями бренной жизни. Впивалась, таяла и казнила себя.
Нельзя, нельзя поддаваться мечтам…
Но поздно.
Я уже там. Там… за горизонтом правды…
Бережно уложил меня на ковер и тут же повис сверху… Сладкие, манящие поцелуи… Касания, ласки лепестков его губ. Умираю, умираю! И снова возрождаюсь…
Луи нежно скользнул ладонями по моему телу… Сорвать, сорвать, уничтожить! Жадно расстегнул штаны и спешно стянул вниз.
Поцелуи в губы… веки, шею…
Властвовал, властвовал надо мной, сводил с ума… А я безотговорочно отдавалась… Сдавалась…
БРАЛА!
Уцепившись пальцами в пиджак, гневно дернула его – отлетели пуговицы. Прочь! Сорвала…
Рубашку, рубашку снять … и впиться жадным поцелуем в отвоеванные услады.
Целовала, целовала любимого, словно он – мой воздух, моя жизнь…
Еще движения, еще сражения – и крепость пала. Пала… А разве кто-то сопротивлялся?
Жадно обвилась ногами вокруг его поясницы. Прижалась... Прижалась. Но на мгновение…
Луи немного подался назад, малость приподнял меня выше… Резкое, повелительное движение – и…
… застонала, закричала от невыносимого удовольствия.
Мальчик мой… МОЙ.
Он двигался во мне, лишая последних капель рассудка.
В глазах темнело, бралось черной, повелительной пеленой, а яркие, золотисто-желтые, бело-серебристые вспышки, звездочки, капельки выплясывали во тьме, погружая, втягивая меня с собой в феерию счастья.
И было уже совсем неважно… что, когда и зачем…
Глава Тридцать Девятая
***
(Мария)
– Черт, осталось десять минут у меня. Значит, слушай. Запоминай.
– Хорошо…
– Лети в Рим. Оттуда приедешь в порт Циватавеккии. Там любого спросишь, как можно добраться до острова Эйзем. Подскажут… Эйзем, запомнила?
– Да. Эйзем…
– Деньги я дам.
– У меня есть…
– Хорошо. Тебе нужно будет попасть в Монастырь клариссинок на этом острове, – торопливо снял с правой руки золотую печатку и протянул ее мне. – Бери… Как только доберешься, сразу требуй поговорить с матушкой-настоятельницей, Клариссой Марией Брадау Висконсе. Только ей и раскрой правду. Только ей… Вот эту печать предъявишь как доказательство своих слов. Скажи, что ты – жена Луи-Батиста Матуа. Поверенного Искьи. Она поймет. Передай, что прошу для тебя убежища. Тебя и нашего ребенка, полукровки. Этот монастырь – твердыня Ордена, некогда союзного для нас, Искьи, а нынче – под вопросом, Ордена Полукровок – полувампиров, полулюдей. А потому они недосягаемые для власти нашей Конфессии. Отныне, как мать полукровки, ты часть их мира. Так что Кларисса не сможет отказать. Да и не одним долгом передо мной эта женщина красна. Так что… Просто, храни все в секрете, в тайне от других. Кто… ты. И от кого ребенок. Это пока… Но ничего не бойся. Слышишь? Кларисса защитит тебя. Там ты в безопасности будешь, ты и наш малыш... Как только примут в Орден…
– А ты?
Нервно хмыкнул.
– А я… попытаюсь разобраться со своей ношей.
– Ты приедешь?
И снова нервная, болезненная улыбка.
– Постараюсь, любимая, постараюсь. Береги себя… и малыша нашего, прошу,... береги.
Нежно обнял за плечи. Прижал к груди.
– Прости меня за всё…
Вдруг резкое, невнятное движение. Молниеносное, так что едва уловила…
Зато отчетливо отбился в моем сознании итог: протянул ко мне окровавленное свое запястье.
– Тебе нужна моя кровь. Тебе и ребенку… Пей.
– Я же усну?
– Нет. Это же – не укол в вену. Не будет мгновенного эффекта. Так… Кровь будет неспешно рассасываться в желудке,… но нужные вещества все равно попадут тебе в кровь. Хоть в каком количестве,… тебе хватит на пару дней.
– Но зачем…?
– Мария, без крови вампира тебе не выносить полукровку.
– Может, …
– Мария, пей. Прошу, у меня нет больше времени…
Ручейки сбавили ход. Раны затягивались на моих глазах.
Пришлось Луи снова разрывать себе кожу. Укус – и вновь хлынула бешеная кровь…
Кислая, соленая, едкая…
***
Потеряла из виду… Растаял силуэт Луи, лишь мгновение просверкав мне собой на прощание.
***
– Билет до Рима.
– А назад?
– Нет, спасибо. В один конец.
Глава Сороковая
***
(Луи)
Виттория неспешно опустилась рядом на пол, у самой кровати. Бережно сложила руки у меня на коленях и сверху умостила подбородочек.
– Я же вижу, что что-то произошло. Что-то серьезное. Не молчи, Луи.
– Думаю, здесь ты мне не помощник. Прости, Виттория, но…
Нервно закусила губу. Глаза в глаза.
– Это из-за Искьи? Из-за Нее ты не можешь мне рассказать?
– Ты же знаешь, что я не верю в Божество Искью. Так что дело не в ней.
Нервно фыркнула. Знаю, знаю, как ее бесит мои упреки в том, что она заблуждается. Ну, хоть убейте. Не верю я во всепоглощающую силу Божества Искьи.
Как по мне, сама Виттория, будучи сто лет погребенная заживо под землей, просто открыла в себе что-то невероятное. Обрела не только способность выходить духом из своего тела, управлять видимыми иллюзиями, но и творить еще уйму невероятных чудес и проклятий.
Древняя. Может, ей всего-то около полутысячи лет, но трудностей и испытаний хватило, чтобы сделать из обычного вампира нечто неведомое доселе. И уж точно это не Оракула, Жреца Божества или Хранительницу Богини Вампиров.
– И долго я буду ждать ответ?
– Что? – удивленно уставился на девушку.
– Делаешь вид, что не слышишь?
– Я задумался.
– Задумался, не задумался, а ты как мой друг, обязан все рассказать.
– Чтобы ты попыталась мне помочь?
– Да.
– Вот этого я и не хочу, – резко встал. Виттория немного отдернулась назад, выпуская меня из своего плена.
– То есть, семьдесят лет нашей дружбы… Это – так… Свист в пустую?
– Конечно же Нет. Наша дружба очень много для меня значит. И потому я не буду тебя впутывать во все это.
– Луи, хоть я и обещала никогда не читать твои мысли, Но…
– Да ты что?
– Да. Искья прорвет твой ментальный щит за долю секунды… Просто… Я бы не хотела… против твоей воли…
– Вот и не надо.
– Луи, – резко вскочила. – Луи, я тебе всё всегда рассказывала. Всё… даже…
– Даже о Шоне?
– Даже о нем. А ты? Разве я против твоих отношений с Марией?
– Вот это и плохо. Плохо, что ты готова ради меня идти против всех канонов и устоев. Против своей же Искьи. Против своих убеждений. Кто ты будешь после этого? Мы сами казнили много хороших,… ради Правды. Справедливости, мать ее так… А теперь? Теперь что? Ты плюнешь на всё и всех… ради моей прихоти?
– А вот это, Матуа, подло! Подло вот так поступать! Ты вечно играешь с моей верой, когда тебе это нужно. А если… я вдруг наконец-то уверую, что я – и есть Искья?
Надула губы. Отвернулась. Обиделась…
– Девочка моя, – подошел ближе и дружески обнял за плечи. – Ведь даже если ты и готова пойти против всего, что было в нашем мире до этого… Тебя не поддержат Верховные Судьи. Древние.
– Они – мои братья. А значит…
Нервно рассмеялся.
– Как ни странно, они помнят об этом, лишь когда им выгодно.
Тяжелый вдох.
– Всё, Матуа. ТОЧКА. Последний шанс – иначе буду читать твои мысли. Все, без перебора. И все твои пошлости всплывут наверх.
Расхохотался.
– Я их не боюсь.
– Так мне можно? – Ехидно улыбнулась, – Можно?
– Нет.
– Гадёна… – резкий разворот, вырвалась из объятий. Шаг к кровати и присела на край. – Я жду. И я серьёзна… в своих намереньях.
– Мария беременна… от меня.
– ЧТО? – испуганно вскочила. Глаза в глаза. О да, черные угли глаз вдруг вспыхнули алым пламенем.
– Ты сама просила правды.
– И… и…, – испуганно заметались взгляды по комнате. Попятилась. – Но как?
– Это случилось тогда, когда я ее лечил. Она была перенасыщена моею кровью, вот, видимо, потому и прошло успешно оплодотворение…
– А ты,… ты уверенный? Может, … может, она ошиблась?
– Виттория, – тяжелый вдох. – Милый мой друг. Успокойся.
Присел на край кровати.
– И? И что теперь ты собираешься делать?
– Я отправил ее на Эйзем.
Замерла, замерла, не дыша, казалось бы, не живя.
Но вдруг секунда – и дико завопила.
– ЧТО? ЧТО-о-О??? Ты рехнулся? Ты же после этого ее не увидишь!
Еще мгновения на осознания… жестокой правды.
– Или… или… – бросилась ко мне в ноги, схватила мои руки в свои ладони, – Скажи, скажи, что я ошибаюсь?
– Я буду просить изгнать меня из Ордена Искьи. Знаю, знаю, что из Поверенных не «увольняют». Так что… это – единственный шанс.
– Нет, – нервно дернулась назад. Отпрянула от меня… Застыла, испуганно прикрыв рукой рот. Тяжелый вдох. – Нет, ты этого не сделаешь. Матуа… Луи… Нет…
– Сегодня будет Совет. Там я и подниму этот вопрос.
– Ты не посмеешь!
– Прости,… – тяжело вздохнул… Опустил взгляд в пол. – Прости.
– Асканио тебя не отпустит. Убьет…
– А ты?
– Ты – идиот?
– Ни Асканио, ни Искья… Я знаю… Не глупый. Не надеюсь зря на чудо, но попытаться…
– Я тебя НЕНАВИЖУ! – вскочила. Короткий шаг от меня в сторону. – НЕНАВИЖУ!
…и тут же взорвалась в дымку, растаяв, как мираж.
– Прости…
Глава Сорок Первая
***
(Мария)
Эйзем… Он был совсем недалеко от порта.
Хоть об острове все местные знали, но только пятый из опрошенных согласился меня туда отвезти.
Браво, мне попался итальянец, неплохо владеющий английским. Так что с горем пополам я смогла выудить у него хоть что-то об этом странном месте.
– Так что в нем не так? Почему боятся?
– Говорят, что там уже давно нет монастыря клариссинок. А убежище демонов. Или одного Демона… не знаю.
– А Вы не боитесь?
– Боюсь. Хотя и видел издали там смиренных монашек, все же что-то зловещее в этом острове есть. Чувствую…
– Ясно…
– А Вам зачем туда? Простите, если бестактный вопрос.
Тяжелый вдох. Чтобы такое придумать?...
– Я – журналист. И у меня задание – статья про монастыри Италии…
Мда.
Неохотно улыбнулся.
– Будьте осторожней. Легенды – они-то легендами. Но остерегаться никогда не плохо.
– Спасибо…
***
Дивное место…
Окруженный со всех сторон вечными стражами (с одной стороны – густым, вековым сосновым лесом, с другой – высокими, мохнатыми, поросшими ежиками из кустарников холмами и безжизненными голыми скалами), монастырь застыл, спрятался в природной впадине. Словно в кармашке, словно в лоне материнском, мир пытался укрыть от бренности это дивное строение…
К самому Монастырю я добиралась уже сама.
Пешком часа два по широкой, грунтовой дороге… Верх, а затем резко вниз к воротам.
Высокие шпили башен, подобно церквям, готическим барышням, возвышались над землей, стремительно целясь своими кольями в небо.
Едва я добралась до ворот, как маленькая дверца дернулась, отделилась от общего деревянного полотна и представила моему взору… молодую девушку в тонком сером платье (и это по такой морозной погоде)… и такого же цвета, цвета хмурого неба, косынке.
– Я могу вам чем-то помочь? – пропищала девица, едва я приблизилась к ней на расстояние трех метров.
Я пристыжено застыла. Замерла.
Глубокий вдох.
Что же, Мария. Не время давать заднюю. Не время бояться… вампиров, или полукровок. Кто там они.
Хотя, … хотя будь они и просто люди, не избежать мне страха.
– Я могу увидеть мать-настоятельницу? Клариссу Марию…
Вот черт! Как там ее дальше…?
– Матушка сейчас занята. Час молитвы. Приходите завтра по утру… Часов к семи.
– Прошу, мне очень нужно,… – робкий шаг навстречу, ближе. Не дрогнула, не дернулась. Лишь застыла, эта девушка, в ожидании.
В глазах заблестела опасность.
Тяжело сглотнула, но еще держусь.
– Я приехала издалека. Мне негде переночевать.
– Хорошо, можете на ночь остаться… у нас. Как гостья, – короткий шаг в сторону, освобождая путь, пропуская меня внутрь. – Только прошу, не рассматривайте жителей монастыря. Здесь никто не любит чужих. Сами понимаете… затворники… И не разговаривайте ни с кем.
