Текст книги "Испытание (СИ)"

***

(Мария)

– Луи? – было сложно понять, отличить, сплю я еще, или все же… это – реальность.

Несмело потянулась рукой вперед, пытаясь дотронуться, дотянуться. Коснуться своей мечты… Сладкого миража.

Милая улыбка в ответ…

Тут же перехватил мою руку своей. Присел рядом на кровать.

– Я думала, … ты уже не придешь.

Печаль тут же съела радость на его лице. Отвел взгляд в сторону.

– Ты как?

– Почему ты так плохо выглядишь? – Проигнорировала я вопрос, не нарочно… Лишь теперь отчетливо поняла перемены в лице Матуа, что невольно взволновали меня. Темные мешки под глазами, мутные, усталые глаза. Сухие, бледные, даже синюшные губы. Капельки пота на лбу…

– Луи, не молчи…

Тяжелый вдох.

– Ничего страшного. Так, переутомление.

– Ясно…, – едва слышно прошептала. Отчего-то не сильно верилось в его слова. Но настаивать не смею. Не смею?

Нервно рассмеялась.

Прикусив от боли язык, пыталась не реагировать на колики и тягучесть в мышцах ног, на предательские попытки испортить мою радость, утопить, разорвать счастье.

Жадно прижалась к нему своим телом. Носом уткнулась в плечо.

– До сих пор не верится, что ты пришел.

Несмело обнял, прижал к своей груди.

Молчит…

– Пообещай, что предупредишь, когда… Скажешь, если… – не могла, не было сил выдавить из себя эти ужасные слова.

Молчит… СНОВА молчит!

Ну же, не мучай меня! Скажи!

– Прошу…

Нервно прожевал боль и тяжело сглотнул.

– Что? – испуганно уставилась в глаза.

– Мария, это – … последний раз. Послезавтра ночью я уезжаю.

– Надолго? – слова вырвались, словно выстрел. Сами… по себе…

И снова пауза. И снова глубокие вдохи, прежде чем ответить…

Тяжелое сердцебиение.

Бах. Бах, бах…

Ответь,… ответь же!

– Навсегда.

Бах… и тонкая линия…

Замерла. Невольный, растянутый выдох… И застыла. Обвисла у него на плече, едва удерживая жизнь в сердце…

Тишина. Молчание… его, мое…

Редкие, надрывистые вдохи…

… его, мои…

Редкое, «омертвевшее» сердцебиение…

На грани крика и полной тишины.

На грани смерти и жизни.

На грани вдоха и выдоха.

На грани правды и лжи.

Там, там… в том единственном моменте, где мы вместе.

Там, где НИЧЕГО нет! Пустота и Вечность этой Пустоты… лишь там у нас есть право, право быть счастливыми, быть вместе, быть рядом…

Там, там, в нереальности, там, где ничего… нет. Нет. Нет, того, что станет между нами… Но Ничего… ничего – оно безукоризненно… А значит, а значит,… и там нас нет, это наше право растворится в бездне, смешается и станет тоже частью Пустоты.

И там нас нет…

Нигде. Никогда.

Навсегда.

Последняя ночь вместе.

Прощальные минуты счастья…

– Пообещай… Пообещай, что не заставишь меня забыть все то, что было между нами.

Молчит. Тяжелый вдох.

Невольно дрогнул.

– Но так тебе будет легче.

Что? Неужели я не ошиблась? Неужели он и вправду хотел это со мной сделать?

– Эти дни были единственными счастливыми во всей моей жизни. Ты не можешь их забрать. Прошу…

– Ты еще будешь счастлива.

– Не хочу, ненужно. Я хочу лишь тебя. И всё… Больше ничего. Только ты, – испуганно обхватила руками его лицо. Уткнулась носом в щеку…

– МАРИЯ!!! – чуть не взвыл от боли. – ПЕРЕСТАНЬ! НЕ МУЧАЙ МЕНЯ!

Едва не поперхнулась слезами от неожиданности.

– Луи!

– Милая, дорогая, любимая, жизнь, свет, воздух мой! – Жадно притянул к себе. – Не могу, НЕ МОГУ я! ПРОСТИ! ПРОСТИ меня… Я бы все отдал, лишь бы быть с тобой. Да не как…. Некому…. Я пленник прошлого. Пленник обетов и обязанностей. Раб неясных господ. Прости…

– Тогда, тогда… – жадно ухватилась за лацканы пальто, потянула на себя, притиснув вплотную его лицо к своему, – тогда УБЕЙ меня. Выпей мою кровь, выпей ДО ДНА. Забери мою жизнь. Забери МЕНЯ в себя… НАВСЕГДА. Прошу!

Нервно отпрянул. Попытался врываться.

– ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ? Мария! Никогда! НИКОГДА больше такого не произноси!!!

– Но это -… правда. Я без тебя не смогу жить.

– Как и я без тебя!!! Как ты не понимаешь, пока ты существуешь, пока и я живу… Ты – СМЫСЛ моей дрянной жизни. Уйдешь ты – уйду и я. Это бесспорно. И уже окончательно.

– Не говори так, – нервно скривилась…

– В твоих руках – моя жизнь.

– Луиии, – истомно протянула, пропищала.

Вдруг нежный поцелуй перехватил мой крик. Втянул в себя звук, сменяя боль на радость. Трепетные, дурманящие ласки, бережные касания… Он впитывал в себя мое отчаяние, даря по себе сладость и покой. Робкое прикосновение кончиком влажного языка моих губ… вдоль тонких линий – и тут же ворвался внутрь, ища ответных чувств.

Невольно застонала…

Жадно вцепилась руками в лацканы пальто… тщетные попытки стянуть.

Поддался… уверенные, голодные движения – и сняла ненавистную одежду… Прижалась всем телом к нему… руки нырнули под свитер.

Схожу с ума…

Жадно провел рукой по спине, достигая шеи. Властно сжал за затылок. Губы с нежной грубостью прижались к моим. Игрался, щипал, покусывал… Сводя с ума… Доводя меня до невольных, похотливых… стонов.

Дрожала, сжималась…

Сгорала…

Вожделенная дорожка поцелуев к мочке уха… Втянул, вобрал ее в себя… и игриво обвел кончиком языка… Рука скользнула по животу, достигая груди. Резко сжал… до дикого, жадного стона…

Моего, его…

Желание… Последнее желание… Последняя возможная близость…

Череда поцелуев истомно скатилась по моей шеи вниз.

Вдруг резкий укус. Нервно дернулась от боли.

Властно слизал кровь с кожи.

– Расслабься, прошу… – едва слышно прошептал…

Короткий вдох – и снова дикая боль.

Испуганно сжалась.

– Прошу, доверься мне…

Нежные, массирующие касания губами… ПОЦЕЛУИ. Ласки языком вновь прыснули в сознание дурман, подчиняя меня его… просьбе…

Еще мгновения состязания с ядом удовольствия… и жадно выгнулась в дугу, прижимаясь грудью к его телу.

Очередной укус… укус…. Но лишь теперь я чувствовала, чувствовала, что его клыки застряли в коже, в плоти. Не двигались… лишь язык выплясывал рядом, выдавливая, выманивая из меня кровь наружу… Еще мгновения боли… и вдруг дикий ВОСТОРГ взорвался внутри меня,… лишая права на рассудок. Неосознанно прижалась к Луи еще сильнее, выгибая шею…

Еще сильней вгрызайся… Бери меня, бери…

Руками обвилась вокруг его поясницы, жадно прижимая к себе. Пресекая, казалось бы, возможность убежать, прекратить, лишить меня этого блаженства… Меня, владыку… или глупого раба, решившего, что счастье дарено ему во имя его, а не как часть… игры.

Жадно застонала, вторя его похотливо зову…

Вцепилась пальцами в кожу…

Содрогались,… в унисон двигались, извивались, прижимались друг к другу, разрываясь в буре эмоций, в урагане неведом доселе божественно-адском экстазе…

Я была его,… его… от начала до победного конца…

Он пил меня, выпивал мою жизнь, отдавая взамен что-то важнее… Отдавая себя. Отдавая мне счастье. Роняя в меня… СВОЮ жизнь.

В глазах выплясывали золотистые звездочки на пустотно-черном фоне, разлетаясь иногда в прах, иль вытягиваясь в змейки… Извиваясь, выкручиваясь и тут же тая…

Его… его… я была его…

...его.

Глава Тридцать Третья

***

(Мария)

В сознание привели меня настырные пинки и крики Лили.

– Да очнись же!

– Что… что такое? – не могла я понять, что происходит. Несмело оглянулась по сторонам.

Никого, кроме моей подруги.

– Ты что… опять снотворное слоновыми дозами пьешь?

– Э…э… нет, – не могла понять, к чему она ведет. И снова невнятный полукруг взглядом по палате… Вдруг что-то ойкнуло, дрогнуло, сорвалось у меня внутри.

За окном уже темно.

– Я что… проспала до вечера?

– Дорогуша, ты проспала до самой ночи. Уже скоро двенадцать…

– ЧТО?! – испуганный визг вырвался из моей груди, невольно подбросив меня в кровати.

– Тише… Тише… Чего ты так орешь?

– Мне… мне нужно… – мысли хаотично запрыгали из стороны в сторону, ища ответы, опору, правильных решений.

ЛУИ. ЛУИ. ЛУИ!

Сегодня он уедет. Если уже не уехал.

Мой последний шанс… Шанс… если и не остановить, то увидеть, услышать, … почувствовать.

Нервно дернулась в постели. Расселась…

Боль старой язвой заныла в ногах, но тут же спряталась за дурманом безумия.

– Мне нужна ТВОЯ ПОМОЩЬ, – утвердительно, едва не приказом прозвучали слова.

Взгляды заметались то на Лили, то на коляску.

– Э-э-э, что уже?

Я спешно потянулась к железному уродцу, пытаясь зацепиться руками, притащить к себе и, в конце концов, забраться в него.

– Лили, обещай, что поможешь? Молю!

Короткий взгляд на девушку.

Застыла в нерешимости…

– Прошу, это вопрос жизни и смерти. Моей жизни и смерти…

Удивленно вздрогнули брови.

Тяжело сглотнула.

– И… что я должна?

Короткие движения – и наконец-то завалилась в коляску.

Перебарывая боль, выдавливала из себя слова.

– Помнишь, – глубокий вдох для ужасного признания. Подъехала к ней вплотную. – Помнишь, ты говорила…

– Что? – нервно гаркнула, не выдержав напряжения.

– Что кто-то из ваших разузнал адрес Матуа.

– ЧТО? – глаза округлились до боли. Замерла в ужасе. – МАТУА?

– Мне срочно нужен его адрес. Прошу, прошу, узнай его для меня…

Нервно заморгала.

– Матуа? Луи-Батиста?

– ДА! – взбешенно рявкнула я. – Его.

– За… зачем? Зачем он тебе… Стоп, – нахмурилась, надулась, – все это время… все твои переживания и безумие… его работа? ДА?

Я нервно коротко рассмеялась. Взгляд в сторону, а затем с вызовом навстречу.

– Только никому не говори… Молю.

И пристыжено закусила губы.

– И цветы от него?

– Да…

Неосознанно попятилась к кровати. Присела на край.

– Все это время,… всё это был Матуа… И ты… молчала.

– Прости, я не могла… Но теперь… он уезжает. Уезжает сегодня… Я должна его увидеть… Хотя бы последний раз… МОЛЮ!!! Милая моя, прошу, – подъехала ближе… схватила за руки и прижала к груди. – Молю…

Пропищала я… уже сквозь слезы…

– Хорошо, хорошо… – нервно дернулась.

– Молю… – едва слышно повторила, уже машинально...

В глазах мутнело, а в груди настырно, напористо, неумолимо… нарастал ком отчаяния…

Ведь я давно уже могла опоздать… Опоздать.

***

Впервые … я выехала за пределы больницы… такой.

Впервые на инвалидном кресле…

Такси, город, чужой, холодный мир…

Лили поехала со мной…

Помогла выбраться на улицу, попасть в подъезд…

Лифт, попытки отыскать нужную дверь…

И вот… я смотрю на черное рифленое замысловатыми узорами дверное полотно.

Сердце сжалось, предвкушая расстрел… Нет. Предвкушая удар гильотины.

Простой факт «хозяина нет дома»… и я – мертвец. Труп. Нежилец…

Робко постучала в дверь. Затихла…

Не дышать, не сопеть, не пропустить ни звука…

… и тишина.

Ни скрипа, ни стука, ни шороха…

Ну же, Луи! Ну, же! Прошу! Молю!!! МОЛЮ!!!

И снова стук…

… Напористый, настойчивый, требовательный.

Вдруг послышался отдаленный кашель.

ТАМ! ТАМ! ОН ТАМ!

И снова забарабанила в дверь.

ОТКРЫВАЙ!

Ору… ору… в душе, а так ни слова… Боюсь спугнуть мираж.

Послышалось шарканье… и снова кашель.

Щелкнул замок, нехотя проделала полукруг дверь…

… Я не могла поверить своим глазам.

Едва смогла проглотить ком ужаса…

– Луи, – едва слышно пропищала…

– МАРИЯ?

Сухие, синие губы нервно вздрогнули. Веки лениво мигнули пару раз, прогоняя глупое видение… Казалось, его доныне бледное лицо стало каким-то земляным…

Глаза затянуло серой пеленой, до испуга покраснели белки, усевшись множеством алых паутин. Мешки, темными, черными синяками завершали образ тяжело больного…

– Луи, что с тобой? – не могла поверить своему рассудку.

– Что ты здесь делаешь?

Я нагло пнула коляской дверь, пробивая себе дорогу внутрь.

Не сопротивлялся, а лишь отступил пару шагов назад, пропуская меня.

Взгляд любопытством уловил общие очертания квартиры, но тут же все растаяло, так и не запечатлевшись в моем сознании.

Резкий разворот.

Глаза в глаза.

– Что с тобой происходит? ЛУИ!

– Переутомления, я же говорил…

– НЕ ВРИ! – вырвалось. Взорвалась. Но затем тут же осеклась, переходя на умоляющий тон, – Прошу. Не ври мне…

Нервно скривился.

Окончательно осознав, что я не уйду просто так, наконец-то захлопнул дверь.

Короткие шаги мимо меня в комнату…

Поспешила за ним…

Некогда опрятная (судя по обстановке), со вкусом убранная комната сейчас походила на свалку…

Всюду разбросаны пакеты, пустые пакеты из-под донорской крови.

– Что происходит, МАТУА?!

– Ничего. Я просто переутомился…

– ДА ЗАМУЧИЛ ТЫ меня уже этими глупыми словами. Скажи! СКАЖИ ПРАВДУ!

– Это – … и есть правда…

Нервно скривился. Отвернулся… Короткий шаг – и присел на край кровати.

Я торопливо подъехала ближе. Взяла его руку в свои ладони…

– Я могу как-то помочь?

– НЕТ! – молниеносно, грубо, дерзко крикнул мне в лицо и тут же осекся. Отвернулся…

– Значит, могу… – решила идти от супротивного…

– Мария, – нервно облизал свои губы, готовясь… воевать? – ЗАЧЕМ ТЫ СЮДА ПРИШЛА? – ровно, холодно, размеренно отчитал каждый слог Батист.

Ну, что же… Мы тоже умеем держать свою гордость востро.

– А ты говорил, что уедешь… Врем? Напропалую врем?

– Нет. Просто, планы поменялись. Все равно я уезжаю, Мария.

– Твое состояние… Твое недомогание… это связано с моим лечением?

– Нет.

– Не ври! – почти завыла от злости. Ведь чувствую, чувствую…

– Словно от положительного ответа тебе станет легче… Что так его требуешь.

– Станет.

Нервно хмыкнул. Вырвал свою руку из моих.

– Это «лечение» меня убивает. Я сдыхаю, Мария, СДЫХАЮ, как паршивый пес от бешенства. Перенасытился веществами, и теперь загибаюсь от яда. Чертов наркоман, дуреющий от вашей крови, дуреющий, но и умирающий одновременно. Тупая ломка. Вот и ВСЁ.

Тяжело сглотнула. Взгляды заметались по сторонам, ища оправдания, ища помощь.

– Н-но… как? Как…? Ты… Ты не можешь вот так… Ты же… вампир! Вы… вы не болеете!

– Неужто?! – нервно сплюнул вбок. Злость, злость вырвалась наружу, но едва взгляд снова обрушился на меня, как яд сменился на сладость. Тяжелый вдох. – Мария, Мария… Зачем ты только приехала?..

– Хотела увидеть тебя в последний раз…

– Увидела?

Проглотила, проглотила удар…

– Как можно тебе помочь? Ведь есть же какой способ… ЛУИ! – почти взвыла от страха, от страха и боли.

Невесело улыбнулся.

– Есть…

– И?

– Искья. Мать всех вампиров. Чудо-чертов-остров. Только там я смогу излечиться.

– Где это?

– Италия, – тяжело выдохнул и улегся на кровать.

– Ты туда уезжаешь?

– Да. Арагонский замок – обитель Древних Вампиров. Мой дом и моя тюрьма.

– И ты поправишься, да? – пыталась я вытянуть из него чуть ли не обещание…

– Да.

Короткое, окончательное…

Попытка успокоиться…

Блуждающий взгляд по стенам… и уперлась в своего Матуа…

Луи… Луи…

Только теперь мне дошло.

Вот, вот сбывшееся мечта… Я снова его увидела. Он РЯДОМ.

Глава Тридцать Четвертая

***

(Мария)

– Когда ты улетаешь? – наконец-то набралась сил озвучить мучающий душу вопрос.

– В пять сорок мой самолет.

Я подъехала ближе к кровати…

Робко коснулась кончиками пальцев его руки…

Нервно вздрогнул… Отдернулся в сторону.

– Мария, – (растянутый, полный боли и отчаяния звук ранил меня).

не шевелясь,… едва дыша, произнес Матуа.

– Прошу, – спешно перебила я. – прошу, Луи,… не прогоняй меня.

Тяжелый вдох. Короткая пауза…

– Мария, все эти мучения, они не в радость. Это лишь способ сделать нам еще больнее…

Слезы подступили к горлу, застыв на ресницах, лишая возможности нормально говорить… Но я, я не могу, НЕ МОГУ молчать! Устала, устала… безмолвствовать…

– Если, если… – навзрыд пыталась издавать слова, – Если сегодня – последний раз, когда я тебя вижу,… тогда,… то не прогоняй меня… молю… Луи!

Злобно скрипя зубами, нехотя приподнялся и сел на кровати.

Глаза в глаза.

– Что ты со мной делаешь?

– То, что и с собой…

– Эх,… Мария, Мария, – тяжело выдохнул и нервно потер ладонями лицо.

Вдруг встал… короткие шаги навстречу.

Неожиданно подхватил на руки – и уложил на кровать. Лег рядом…

Прижался к моей спине, обняв за плечи. Короткий, нежный поцелуй в затылок… и замер.

Нервный кашель тут же разорвал тишину хриплыми лающими звуками.

Сжалась… от боли и страха…

Если бы я только знала, какая цена за мое лечение… никогда, НИКОГДА бы на это не пошла…

Блуждающий взгляд скользнул по стенам. Скатился вниз. Уткнулся в ужас окровавленных, мятых пакетов, использованных, пустых тар человеческой крови…

И вдруг… среди них, подобно солнцу из-за туч, язвительно заулыбалось, оскалилось мне лезвие,… канцелярская, глупая пародия ножа.

– Пока ты здесь,… – тяжелый вдох, – Пока ты еще не уехал… Я же могу тебе помочь? Моя кровь… Моя… Она же даст силы тебе пережить этот день, полет… Да?

– Нет, – нервно прохрипел.

– До этого же помогала?

– Глупая,… Глупая идея.

– Почему? – не могла уняться.

– Потому, что я так сказал. Хватит уже,… – перекатился на другой бок и невольно скрутился калачиком.

Я испуганно обернулась.

Боль, его боль эхом отбивала в моем сознании свою чертову чечетку.

Поступок. Мое решение…

Резкий рывок, подавляя боль в ногах… Схватила в руки… попытку быть зрелой. Независимой. Действенной.

– Может, хватит уже себя мучить? Позволь мне… тоже принимать решения.

***

(Луи)

Резким, жадным, дерзким рывком ворвалось в мое сознание безумие. Едкое, нервно хихикающее, вражеское безумие… с ароматом счастья.

Как быку… помаячили красным знаменем перед глазами, как голодному дали унюхать блаженство горячего сытного ужина, как чертовому, пропащему наркоману… поманили перед носом очередной дозой…

Захлебнулся, захлебнулся желанием. Неосознанно дернулся, кинулся в предложенный рай.

Губы сомкнулись на тонкой линии пореза, лишая права бездумной жидкости убегать из сосуда напрасно… Я прижимался голодными поцелуями к ее запястью, не давая возможности даже крошечной капли… пройти мимо моего адского зверя…

Пил, восхищался, тонул в дурмане ее крови. В дурмане ее жизни.

Упивался своей смертью…

***

(Мария)

Вдруг резко отпрянул. Оттолкнул меня от себя, так что я едва не слетела с кровати.

Глаза округлились от ужаса, от осознания произошедшего.

– ДУРА! – взбешенно заорал. Тяжелые, короткие вдохи – и стиснул, сцепил зубы от злости. Глаза вспыхнули яростью, заставляя меня всю содрогнуться, невольно поежиться, обескуражено, в испуге замереть, застыть. – Во что ИГРАЕШЬСЯ?!!

– Прости, – едва слышно прошептала,… Короткий вдох, трусость в кулак – и робко потянулась рукой навстречу… – Прости…

Отдернулся вбок.

Противно?

Ненавидишь?

Слезы предательски сорвались с глаз, объявляя мое поражение.

Сжалась, свернулась в калачик (глупая, неосознанная попытка поджать под себя ноги).

Не сдержалась от крика. Боль током стрельнула в голову, эхом долетая от покалеченных ног. Но тут же замерла, пресекая свою слабость.

Нервные рыдания, заглушенные силой. Спазмы внутри.

– Прости, – раздраженно прорычал. Приблизился. Попытка обнять – дернулась, взрываясь в презрении.

– Прости? ПРОСТИ? Ты только и твердишь, это «прости»! Я устала уже! УСТАЛА! Ненавижу! НЕНАВИЖУ уже тебя за эти слова! НЕНАВИЖУ! Издеваешься надо мной, причитаешь, «нельзя», «прости», «не будем вместе». СЫТА Я УЖЕ ВСЕМ ЭТИМ! Ведь даже сейчас… Сейчас, когда мы рядом. Вместе, черт дери, ВМЕСТЕ И РЯДОМ, ты все равно убегаешь. Никого ведь нет. Никого между нами. Ничего… Лишь только твои отговорки… ТРУС!

Ненависть вскипела во мне, покрываюсь черными пузырями гнева и ярости. ТРУС!

Скривилась от злости и отвращения. Отчаяния… Обиды…

– СЛАБАК! Ведь я готова сражаться, а ты …

Властный, порабощающий поцелуй не дал договорить. Вобрал в себя недосказанные слова…

Нежные, блаженные ласки губами, касания языком…

Луи… Луи…

Задыхаюсь…

Обнял за плечи и притянул к себе. Жадно… Страстно… Рука нырнула в волосы, жадно обняв меня за шею… Сжал, лишая возможности шевелиться… Сомневаться…

Ответила, ответила ему…

Безумие, сумасшествие, безрассудство…

Дурман дымкой взорвался в голове, прогоняя прочие чувства…

Поцелуи короткими шажками скатились от губ к шее…

Робкие касания языком… Несмелые полукруги…

Сжал, сжал до сладкой боли…

Кончик влажного языка несмело вырисовал на коже тонкую линию… До дрожи, волнения… Возбужденных, коротких вдохов…

Легкие покусывания…

Ловкое движение – и змейка подалась. Отвлеченный, машинальный рывок – и снял с меня куртку.

И снова поцелуй в губы, поцелуй… увлекающий от реальности в бездну удовольствия…

Скользнул ладонью по животу вверх… Нежно, бережно обнял грудь и слегка ее сжал. Поежилась, содрогнулась…

Стон застыл на устах, … и немедля был сорванный нежным касаниям его губ.

Едва сознавая свои действия, я нырнула ему под футболку и тут же потянула ее вверх – снять, сорвать, уничтожить… Лишить преграды…

Жадным поцелуем прижалась к отвоеванному счастью… Скользя кончиком языка по теплой кожи, вела дорожку безумия от его ключицы к соскам…

Короткие мгновения… он позволял дарить ему удовольствие… Застыл… Застыл, наслаждаясь…

Но вдруг отстранил, насильно уложил на кровать и тут же повис сверху.

Ласковая, нежная улыбка… глаза в глаза…

– Девочка моя… – рука робко скользнула по моим волосам, щеке… шее.

Резкое движение … – раздвинул мне ноги, опустился между ними на кровать…

Я невольно прикусила губу, пытаясь заглушить боль. Глупую, дурную, не вовремя прихлынувшую боль.

Но еще мгновение… и Луи проник рукой мне под больничный халат, хватая за полы и таща вверх… настырные движения – и снял его с меня… Ноющая боль сменилась на колкости смущения…

Поежилась…

Мгновение, мгновение стеснения – и напористые поцелуи прогнали всё…

Прорываясь вверх, от живота, достигли груди… Лишая рассудка и смущения… Дурманя, сводя с ума… Заставляя отдаться пучине безумия… любви… и нежности. Ласково коснулся языком, дразня, нежа, целуя…

Взрыв, фонтан, гейзер… помешательства…

Невольно дрогнула… Дернулась в голодном желании,… застонала…

Дурман, глупый дурман радости лишал здравого смысла, лишал даже права осознать полноту всего счастья.

Матуа… МАТУА… Луи.

Луи, Луи, Луи… сейчас я вся под властью того, кто нужен мне больше всего на свете, больше всех… Больше самой жизни…

– Луи… – неосознанно прошептала его имя, отвечая на ласки, на зов упоения. Невольно выгнулась, прижимаясь вплотную к его телу… к голой груди… к животу… Чувствуя его всего…

Жадно обхватила руками за поясницу, пытаясь удержать рядом…

Не слушал, не слушал меня…

Творил свое действие, свою феерию…

Обнял руками за грудь, а поцелуями скатился к низу живота… несмелый полукруг языком вокруг пупка и вдруг ворвался вглубь ямки… Короткое игривое движение и выскочил наружу, прокладывая уже влажную дорожку по животу к груди,… к шее…

Замер…

Глаза в глаза…

Вопрос… Немой вопрос…

Немой ответ… Слова не нужны.

Ведь я давно уже… - Его, а он – Мой.

Бережно обхватил руками меня за бедра и немного потянул на себя…

Резкое движение, дерзкий, сладкий, повелительный рывок – я невольно вскрикнула от прилива удовольствия, умопомрачающего блаженства …

Ворвался, вошел, заполнил меня… собой…

Короткие, смелые движения…

Повелительные ласки,

… подчиняющие, порабощающие, обезволивающие.

Губы сплелись в страстном танце, лишая реальности.

Здесь… И сейчас…

Отдалась, отдалась своему любимому…

Мужчине, своему мужчине… Единственному… неповторимому…

Безвозвратно…

Жадные, бессознательные стоны… мои, его…

Надрывистое дыхание…

Сладкие, страстные движения…

Сумасшествие… и счастье. ДИКОЕ, БЕЗУМНОЕ, БЕЗРАССУДНОЕ СЧАСТЬЕ…

СЧАСТЬЕ БЫТЬ ВМЕСТЕ, БЫТЬ РЯДОМ.

Отныне и навсегда как…

единое ЦЕЛОЕ.

Глава Тридцать Пятая

***

(Мария)

Пришла в себя,… проснулась, очнулась,… лишь когда стрелки перевалили… далеко за полдень.

Луи уже не было… Уехал.

Уехал от меня…

… НАВСЕГДА.

Навсегда?

Нет.

Нет! Не могу я в это поверить. Принять. Нет.

Я буду надеяться… Год, два, десять. Неважно… Я буду ЖДАТЬ.

… ждать.

***

Вы знаете, как отбивает свой жестокий, неумолимый такт колеса поезда?

Так дни выбивали чечетку в моем одиночестве, глубоко отпечатывая боль в каждом мгновении.

Время шло. Новости за новостями. Мигель поправлялся с невероятной скоростью.

А я, а я… упорные тренировки, водные процедуры… и я могла уже ходить с «четыреножкой».

Жизнь налаживалась.