Текст книги "Седьмой округ (СИ)"

Автор книги: Олеся Далинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Одна из дверей открылась, выпуская двоих. Тот, что догнал Зои – Гарт, выразительно жестикулировал и что-то весело рассказывал Лексу. Зои вжавшись головой в плечи, через занавесь из волос рассматривала их – с такими экземплярами она не сталкивалась. По их манере говорить и поведению, стало очевидным, кто тут главный.

Высокий, мощный, от него веяло угрозой и хладнокровной жестокостью. С очень короткой стрижкой, почти лысый, но явно темноволосый Лекс, выглядел устрашающе. Руки, вальяжно сложил на груди, правая испещрена черной венозной сеткой, и, исчезая под короткими рукавами футболки, вязь страшных вен появлялась из-под горловины с правой стороны шеи, тянулась вверх; заканчивалась, разветвляясь на уже совсем тонкие линии на острой нижней челюсти, скуле и виске. Но и это было не самым впечатляющим. Его глаза – они не вызывали сомнений в наличии вируса: серые, льдисто-холодные, внешний угол правого глаза темнее из-за черной сосудистой сетки. Выглядело жутко. Именно это, там снаружи, у машины, включило в отупевшем от усталости и передоза снотворными мозге Зои, инстинкт самосохранения и заставило непослушное тело, пусть медленно и запинаясь, бежать. Но, не смотря на то, что главным правилом выживания в их мире было «видишь зараженного – беги», она тихо сидела, стараясь не шевелиться, чтобы не привлекать внимания. До Зои дошло, что рвать и жрать, захлебываясь кровью ее никто не будет, и, судя по всему, ее скромная персона мало кого волновала. Продолжив осмотр, поняла, почему Гарта она не испугалась – не обратила внимания, видела мельком…обычные глаза, черные вены вились от воротника, по затылку и с двух сторон лица, уходили на виски – по сравнению с их главным, отметин страшной заразы совсем мало, не сразу и увидишь.

Зои не заметила, как за ее рассматриванием исподтишка уже наблюдают, возникшая тишина, наконец, заставила встрепенуться, и поднять глаза от их ног, в высоких ботинках с тяжелой, зубчатой подошвой.

– Позови Хельгу, пусть уводит ее отсюда, – переключился опять на блондина Лекс, поморщившись от вида Зои.

– Гы…красотка, мля, – оскалился второй, глядя на девушку, у которой опять, среагировав на ненужное ей внимание, начали дрожать пальцы и все тело, до кончиков ногтей, за секунду наполнилось ватным бессилием. Но волнение, грозящее перерасти в панику, отступило – облегченный выдох вмиг побледневшей Зои…они ушли.

– Поднимайся. Та-а-к. Держись, – слишком громко и ворчливо командовала женщина, слегка полная, примерно, такого же возраста как мать Зои. Ее, как будто в удивлении, вытаращенные глаза, с сочувствием оглядели тонкую фигуру. Поддерживая едва державшуюся на ногах Зои, потянула ее к входной двери. Вместе вышли на улицу.

– Я – Хельга. И ты, девочка, слушаешь меня, поняла? Хельга плохих советов не дает, ты уяснила, а? – все также громко продолжала она. Не смотря на то, что речь резала слух, врываясь в гудящую от боли голову, Зои стало спокойнее. Хельга – не зараженная, признаков вируса не видно, и появление нормальной человеческой особи вселяло надежду. Иссохшее горло Зои кое – как выдавило:

– Пить.

Женщина согласно кивнула.

– Ну а как же девочка, – и, резко остановившись, развернула ее к себе лицом, прямо посмотрела в глаза. Для большей убедительности, в такт речи, Хельга тыкала пухлым пальцем в грудь Зои, – я дам тебе воды, совсем немного сначала, потом я тебя помою. – Помолчала, взгляд карих глаз деловито скользил по ссадине на пол лица, оценивая фронт работ, – душ. Ты понимаешь меня?

– Д-да. – Зои, как загипнотизированная, смотрела на важную Хельгу.

– Молодец, – кивнула шишка из волос на голове женщины и удовлетворенная послушностью девушки, продолжила, когда они уже подходили к двери дощатого барака, – потом ты, уже чистая и не такая вонючая, ляжешь в постель и хорошенько выспишься, я не позволяю таким грязным девицам валяться на моем постельном белье.

Зои – все, что высказывала эта шумная простая женщина, оскорбительным не казалось. Вода, душ, постель – она тихо заплакала. Хельга, не обращала внимания, но, наконец, замолчав, просто поглаживала девушку по вздрагивающему от глухих рыданий, плечу. И хотя Хельге может и не доставало манер и грамотности, ее простая и убедительная речь, вытащила Зои из состояния отстраненности и заторможенного отупения.

Женщина открыла дверь, и повела Зои по длинному затененному коридору. Прошли мимо нескольких дверей, мимо кухни, где все шипело, и из проема по потолку стелился пар, там Хельга коротко кинула:

– Таня, черпани воды.

Встрепенувшаяся, при упоминании воды, Зои услышала лязг железа и тихое ворчливое бормотание.

Запахло сыростью и мылом. Женщина провела ее в душ, и, крутанув краны, чтобы настроить подходящую температуру, начала сразу стягивать грязную, пыльную одежду с девушки. Хлопнула дверь и в руках у Хельги был уже вожделенный ковш воды. Зои перестала раздеваться и схватилась за питье, но женщина не дала долго наслаждаться.

– Много сразу нельзя, – и в ответ на умоляющий взгляд девушки, ткнув пальцем в лицо, строго добавила, – помоешься, снова попьешь, девочка.

Слегка подтолкнув Зои в облачко пара, где гостеприимно шумел горячий душ, Хельга, с брезгливо поджатыми губами, отпихнула серую кучку снятой одежды в дальний угол комнаты. Первые минут пять Зои сидела под душем на корточках – казалось, даже напор воды мог сбить с ног. Невыносимо жгло лицо, но представляя сколько сейчас вымывается дерьма из ран и ссадин, жаловаться не хотелось. Привыкнув к температуре и собравшись с силами, она, опершись дрожащими руками о стены, осторожно встала. Резко подкатила тошнота вместе с назойливым жужжанием.

– Намыливай голову, – Хельга протянула пластиковую бутылку с шампунем. Потянувшуюся было за ней девушку, скрутило спазмом и, Зои болезненно скорчилась на полу. В голове зависло жужжание, к нему добавилось ощущение, что через мозг, насквозь, рвется вибрирующая волна. Вырвало водой, и, откашлявшись, ей стало относительно легче. Хельга шумно вздохнула, недовольно крякнула и решительно шагнула под строю воды, где сама стала намыливать волосы обессиленной девушке.

Зои трое суток пробыла в постели. В небольшой комнате, где она находилась, было вполне уютно, и за исключением вечеров, тихо. Она несколько раз просыпалась, то одна – рядом на столе находила стакан воды и кружку с теплым бульоном, то – в компании Хельги и бойкой блондинки. Чаще всего соседки тихо, без злобы, спорили. Хельга – старшая в хозблоке, повар, не могла не воспользоваться возможностью поучать более молодых «коллег». Таня, светловолосая, худенькая, пыталась огрызаться, однако, не переходила в этих мелких стычках черту дозволенного. Повариха все-таки здесь пятнадцать лет и заслужила уважительное отношение даже зараженных.

– Меньше хвостом надо вертеть. Думаешь если старуха, то я дура, а? – Хельга сидела на постели и пришивала пуговицу на пестрые, в крапинку, штаны.

– Ничего ты не понимаешь, – хмыкнула Таня, – я ему нравлюсь.

– Задница ему твоя нравиться. Хотя она того не стоит. – спокойно продолжила Хельга, разворачивая огромные штаны, проверила свою работу и кивнув в сторону Тани уже обратилась к Зои, – вот посмотри, девочка, ты на них даже смотреть боишься, а у этой…любовь. Ох, девки из крайности в крайность.

– Да идите вы, – взвизгнула, уже порядком разозленная Таня и направилась к двери.

– А штаны? – вопрос в спину, остановил блондинку.

– Сама неси.

– Ну и лады. – и опять обращаясь к Зои, – дойду до Рогатого, штаны отдам и спрошу у Лекса насчет тебя.

Таня остановилась, повернувшись быстро подошла к Хельге и, под ехидный смех поварихи, выдернула штаны Рогатого, сквозь зубы прошипела.

– Ну ты и вредина…ну попросишь у меня что-нибудь. – И вышла.

Зои слушала их перебранку, сидя в постели под одеялом. Положив на колени маленькое мутное зеркало, она отдирала корочки от ссадин на лице. Иногда морщилась, когда глубоко, в тканях, попадались крупинки песка, и их приходилось доставать из ранок. Глаз, наконец, открылся и сиявший под ним синяк, начал приобретать желтоватый оттенок.

– Можно устроить так, чтобы я здесь работала? – с надеждой посмотрела на Хельгу.

Она откровенно боялась – боялась выходить из этого барака и встретить одного из этих. И хотя ее соседки уже объяснили, что обитатели периметра набрасываться на нее не будут, но вспоминая короткое общение во время приезда и то безграничное состояние страха, что ее, что курьеров, сталкиваться с мутантами она опасалась. Повариха понимала – сейчас у Зои каша в голове от новых впечатлений, и привыкать к нестандартным обстоятельствам лучше, если находиться среди своих. Бросив сочувствующий взгляд на новенькую, она слегка улыбнулась:

– Не скажу, что Лекса шибко волнуют такие мелочи. Думаю, здесь останешься, да. – Как будто согласилась со своими мыслями, с тяжелым вздохом встала и пожелав Зои спокойной ночи, ушла в свою маленькую уютную комнату. Жила повариха отдельно от других – эту привилегию она заслужила долгой и прилежной работой на кухне.

Зои осталась по хозяйству в хозблоке. Она постепенно пришла в себя и постепенно привыкала к новой жизни. За эту неделю, что Зои усердно помогала поварихе на кухне, окружающая картина приобретала целостность, во многом благодаря пояснениям Хельги и Тани. Помимо их троих в периметре был еще один человек, с их континента – сорокалетний мужчина, Макс, он разбирался в приборах и его, благодаря наличию редких теперь навыков, оставили здесь. Но были и еще люди, но в других огороженных зонах, что разбросаны по восточной части второго округа. Их периметр, где в основном находились административные здания, гаражи и хранилища, граничил с шахтами. Как теперь знала Зои, там работали и мутанты, и, в меньшем количестве, люди.

Жизнь их поселения она предпочитала наблюдать из маленького окна комнаты или из кухни, Хельга не настаивала на том, чтобы отходы выносила новенькая. Уже готовою еду, забирала либо Таня – пользуясь моментом, чтобы «повертеть хвостом» перед объектом ее желаний, как выражалась повариха. Иногда, глухо, тяжело переступая черными ботинками, появлялся хмурый мужик, тоже мутант, из местных, – молча, хватал кастрюли и уходил – не обращая внимания на обомлевшую в такие моменты новую помощницу Хельги. Слева от их барака находилось административное здание – штаб, где на втором этаже жили Лекс и его приближенные, на первом – кабинеты, оружейные и санузлы; справа тянулся длинный ряд гаражей. За ними – одноэтажные дома, на несколько квартир, принадлежащие и бойцам, и работникам с шахт, где в основном работали вахтой, уезжая сразу на три-четыре дня. Отдельного внимания заслуживал колизей, как его тут называли – самое большое круглое здание, один или пару раз в неделю принимающее кучу гостей. В такие вечера из него гремели музыка, хохот и вскрики большого количества посетителей, приезжали и из других районов. Непривычное оживление и появление незнакомых людей, заставляло Таню расплющивать нос о стекло окна и мечтательно вздыхать. Зои шокировала увлеченность блондинки одним из зараженных, Рогатым – который как тень двигался за Лексом и, как она поняла из неохотных объяснений соседки, был его водителем. Что-либо сама спрашивать у Тани и обнаруживать свое удивление по этому поводу, она не решалась. Об особенностях общения с вирусными, Зои осмелилась спросить у Хельги, когда лущила огромную бадью гороха. Повариха разделывала кусок мяса, с грохотом швыряла на стол, переворачивая его во время возникающих пауз их разговора.

– Я не понимаю, Хельга. Они же другие…страшно, – недоумевала Зои, сидя на низком стуле перед зеленой горой гороха, имея ввиду странную, необъяснимую увлеченность Тани мутантом Рогатым.

– Да шут его знает, мужик он везде мужик, – подбоченясь, Хельга на минуту прекратила греметь, вытаращила на Зои глаза, – тебя покусали? Разорвали?

– Ну…нет.

– Не побили…ну да, обращаются грубо…Нас они в гости не ждали.

– Нет… не ждали. – Согласилась Зои.

– Так в чем вопрос, девочка? – ловко продолжала орудовать тесаком повариха, – Я тебе так скажу. Что там в головешке Тани я не знаю…но бабе-то что нужно – крепкое плечо и …ну да ладно. Вот этого у них не занимать, плечей этих. А то, что мутант. Проживешь здесь два года, как Таня, и не на такое позаришься. – Заключила, смешно крякнув напоследок, Хельга и все внимание переключила на мясо.

Продолжив неловкими движениями чистить стручки, Зои поглядывала в окно, откуда открывался вид на всю центральную площадку перед административным зданием. Возле изрядно потрепанного, пятнистого от облупившейся краски, джипа, стоял Гарт и со скучающим видом, вертел белобрысой головой. Недалеко Рогатый согнувшись, копошился в деревянном ящике. По открытой, крышке капота было понятно – ремонт.

Гарт наклонился, поднял, с ржавого цвета сухой земли, камень и, не особо прицеливаясь, попал водителю аккуратно по макушке. Тот обернулся и на бешеной скорости со свистом, в сторону блондина полетел гаечный ключ под цветастые маты Рогатого. Хохочущий Гарт легко отклонился и продемонстрировал сопернику средний палец. Зои попыталась со стороны, как женщина оценить их привлекательность. Тот же Гарт – с крепко сложенной, коренастой фигурой, с вполне пропорциональными чертами лица, опять же – блондин…но носитель вируса – нет, это Зои забыть не могла. Всю жизнь им твердили об опасности зараженных – каждый день, из года в год. Это напрочь засело на уровне подкорки, и, когда она смотрела на переругивающихся возле машины, запуганное существо внутри, ждало рыка и голодного оскала от мутантов.

Вечером, уставшая и сонная Зои обнаружила Таню, закутанную в одеяло, в полутемной комнате, которая глухо и недовольно, поеживаясь в ознобе, из-под тряпок протянула

– Не зажигай свет, глазам больно.

Неважный вид блондинки породил трясущийся моток страха в животе у Зои. Таню явно знобило, а это означало, что ее могут отправить, вместо заболевшей, на уборку в главный корпус. Прошло почти две недели, как она здесь появилась, никого не волнуют внутренние переживания, освоилась, работает и ладно. Дверь открылась, в комнату шагнул тот, который иногда таскал кастрюли вместо Тани и без всяких предисловий, швырнул на постель блондинки мешочек:

– Тэтч передал, утром и вечером.

– Ага, – потянулась к лекарству Таня.

– Второй весь убрала?

– Ну, конечно. – Глубоко вздохнула она и медленно прикоснулась тыльной стороной ладони ко лбу, опустила глаза, всем видом давая понять гостю, как неуместны его вопросы. Хмурый мутант не оценил этой сцены и намеков явно не понял и, ткнув пальцем в сторону Зои, равнодушно бросил:

– Завтра в главный, драишь коридор на втором. И окна. – Сразу вышел, основательно хлопнув дверью. Зои запоздало вздрогнула и уставилась на Таню, как будто в ожидании, что вот сейчас случится чудо и блондинке станет легче.

– Не дрейфь, – зевнула больная, отвернулась к стене и сонно пробормотала, – кому ты нужна тут.

К полудню второго дня работы в главном корпусе Зои мысленно согласилась с Таней. Обитателей комнат на втором этаже абсолютно не интересовала ее скромная персона и она успокоилась, лишь изредка вздрагивая и озираясь по сторонам, когда кто-нибудь громко говорил или из закрытой комнаты раздавался всплеск смеха. Утро начиналось с монотонного хлопанья дверей, журчания воды, недовольного сонного ворчания; топали тяжелые берцы по дощатым полам, разговоры, посвистывание – вирусные собирались в рейды по близлежащим районам, и, как поняла Зои, под особой охраной находились шахты. Как пояснил Макс, чаще всего колдующий над аппаратурой в кабинете Лекса, шахты – это источники благополучия их округа и объект пристального внимания главного. Минерал, что там добывали – это энергия, топливо. И, так случилось, что его залежи обнаружены только здесь, на огромной территории, которую курировал Лекс. В его руках были сосредоточены единственные на данный момент ценные ресурсы, ну или как минимум, один из важнейших. Зои, по отрывкам тех знаний, что давали в учебных классах Азамаса, помнила рассказы старого седого преподавателя: мощных источников топлива на ее родном, большом континенте не было, альтернативные годились лишь для обеспечения тепла и элементарных удобств. В их новой реальности, после Большой эпидемии, изрит стал валютой, предметом торга и с учетом всего этого, не трудно догадаться, какой властью обладал Лекс.

Зои с ведром и тряпкой подошла к самому большому последнему окну в коридоре второго этажа, за окном сетка двухметрового заграждения, а дальше – через полосу ржавой песчаной земли, с редкими пучками пыльной травы – неприветливый лес. Лес – источник опасности, для людей, смертельной опасности, которая для мутантов, досадная, но разрешимая проблема. Их поселение отделяла от лесополосы только эта простая проволочная ограда, не нужны были другие ухищрения, люди на несущую смерть территорию не побегут, ну а гаки из леса два метра не преодолеют.

– …Там, нужно зайти с севера, горняки опасаются, – в коридоре появились двое, Лекс отдавал распоряжения Гарту.

– Задолбало…Слушай, может проломить пару курьерских бошек, – отозвался блондин, – тут без них не обходится, ну все знают…И один хрен еще дела с ними имеем.

– Рано, Гарт, мы еще не готовы, – возразил, как всегда невозмутимый и сдержанный Лекс.

Они остановились возле двери, в руках у Лекса ключ и пока он открывал замок, бросил блондину:

– Зачистить от зараженных нам труда не составит, а вот держать курьеров на крючке – это важно, – и, подняв брови, добавил с улыбкой, – прибереги пыл для баб, а остальное, еще не скоро.

На словах «для баб» лицо блондина приобрело типичное похабное выражение, и, с кривой улыбкой, он оглянулся по сторонам, видимо в поиске тех баб, что должен осчастливить своим темпераментом. В пустом коридоре, кроме них, была только Зои, сосредоточенно моющая окно. К ним она не поворачивалась, но по изменившемуся звуку голоса Гарта, поняла, что продолжая обсуждать будущий рейд с Лексом, тот смотрит в ее сторону. Внутри нарастала мелкая дрожь, Зои боялась сделать лишнее движение, чтобы блондин не принял ее замешательство на свой счет. Пауза затянулась, тереть окно почти сухой тряпкой было глупо и она повернулась к ведру с водой. Гарт стоял и в упор, бесцеремонно ее рассматривал. Зои не сомневалась – в чокнутой голове блондина, в длинном списке баб, напротив ее имени появилась галочка.

– …Ладно, готовь машину, через два часа выезжаем, – Лекс медленно перевел взгляд с Гарта, уставившегося в сторону окна, на объект столь пристального внимания блондина, на Зои. Взгляд главного, которого она удостоилась, заставил забыть о беспардонном пошляке Гарте. Равнодушный, колюче холодный, он пугал отчужденностью и отсутствием эмоций. По спине медленно и липко прокатилась волна холода, как – будто куском льда провели по позвоночнику. Лекс, чуть уловимо, пожал плечами и ушел в свою комнату. Блондин, шумно шмыгнув носом, тоже двинулся по своим делам, Зои облегченно выдохнула и с силой припечатала тряпкой о подоконник.

Гарт выловил ее на следующий день, когда она чистила от налета кирпичные стены душевой на первом этаже. Этим приходилось заниматься часто, мыльная вода оставляла белые пятна на кладке. Звук открывающейся двери и характерное шмыганье носом не оставляло сомнений – Гарт, он выбрал подходящий момент. В здании тишина, полдень – кто отсыпался после вчерашнего рейда, кто на обеде, некоторые во дворе – стук и мужской смех пробивались сквозь стекло окон. Зои настырно делала вид, что не замечает его. Взяла за ручку ведро и решительно повернулась, оставалось пройти мимо блондина. Криво усмехаясь, Гарт начал с банальностей:

– Помочь? Ммм… – скользкий взгляд ощупал фигуру Зои – снизу вверх и обратно, замер на лице.

– Нет. Я уже закончила… – она старалась говорить ровно.

Зои видела выражение лица блондина, и, понимая, что оно ничего хорошего не предвещает, в конце фразы осеклась. Горло начало сжимать спазмом страха, сердце хаотично забилось и закувыркалось, захлебываясь адреналином – Зои запаниковала и дернулась вперед к двери. С издевательскими смешками, Гарт легко перехватил ее и прижал к холодной кирпичной стене.

– Пусти. – Отвернулась и даже зажмурилась, чтобы не видеть так близко этих черных вен.

– Неа. – пробурчал и, добавив что-то нечленораздельное, Гарт еще больше вжался в теплое податливое тело. Слушать его частое, с каждой секундой тяжелеющее, прерывистое дыхание, было невыносимо. Зои безуспешно пыталась хоть на сантиметр отодвинуть жаркое, душное чудовище – возбужденного блондина. Но все ее попытки, приводили лишь к боли, сквозь тонкую ткань футболки спину царапала грубая поверхность стены. Она окончательно поняла то, насколько чудовищно они сильнее людей, это не просто тело – это железобетонная глыба, под которой Зои, безнадежно брыкающийся смешной кусок мяса. Сравнение с плотью и кровью, потянуло воспоминания об эвакуации. Гаки, кровь, много крови…их пепельно – серые лица из-за густой сетки вен на обезображенных, искаженных хищной гримасой физиономиях. Задыхаясь в неконтролируемой истерике, наконец, сдавленно закричала.

– Аааа… – ее окрепший и перешедший в истошный визг, крик, прервала большая горячая ладонь мутанта. Он захватил и нос, перекрывая возможность дышать, закружилась голова, а когда вторая ладонь грубо забралась под футболку, из глаз брызнули слезы.

– Ну чего ты, а? Че как маленькая, – зашептал в ухо и с силой, больно обхватил грудь, удивленно посморел блондин и с многообещающей улыбкой продолжил:

– Орать еще вздумала… детка, тебе понравиться.

Его, кажется, как-будто удивляло и одновременно злило отсутствие взаимности у какой-то поломойки. Гарт опять шмыгнул носом и потянулся к поясу Зоиных штанов, не обращая внимания на протестующее мычание и горячие слезы, текущие по его ладони. Стук двери прервал попытку блондина расстегнуть штаны, на пороге стоял Лекс. У Зои затеплилась надежда, что Гарта срочно оторвут от нее на срочные дела или, может быть, Лекс вообще против таких игр в душевых.

– Лекс…ты не вовремя.

– Я заметил. Ты как всегда с шумом все делаешь, – медленно прошел главный, оглядываясь по сторонам, – ну что? Возникли разногласия?

– Хочешь помочь? – С шумом выдыхая воздух, Гарт хрипло заржал.

Лекс склонил голову, и Зои уже второй раз за день внимательно просканировали, но на этот раз с холодным равнодушием.

– Это приглашение? – вопросительной интонации практически нет, и от оттого, что мутанту дела нет до нее и ее мнения, еще больше стынет кровь – дама не против? – взгляды обоих зараженных выжидательно замерли на ее ошеломленном лице.

Застывшая, в параличе страха, Зои почти не дышала, и по мере того, как до нее доходил смысл услышанного, серо-зеленые, заволоченные слезами, глаза расширялись в безграничном ужасе. Из-под ладони Гарта нарастали завывания паникующей жертвы, и мутант слегка ослабил давление. Потолок и стены поплыли с новой силой и Зои, погрузившись в состояние затравленного животного в ловушке, со всей силы вцепилась зубами в ребро ладони блондина. Рот мгновенно наполнился привкусом противного сладкого железа, сквозь резко нараставшее жужжание в голове, услышала громкий мат Гарта.

– Черт…эта сука меня укусила, мля…задушу падлу, – от неожиданности, он отскочил, затряс рукой и растеряно поглядывал на смеющегося Лекса. Сдавленный хрип со стороны жертвы, заставил мутантов обернуться и потрясенно замолчать. Смех Лекса оборвался, а блондин, перестав дергать покусанной конечностью, открыл в удивлении рот. Все это – Зои уже не воспринимала, жужжание превратилось в сплошной, разрывающий мозг, вибрирующий гул, в такт которому фигуры и предметы раздваивались.

Она стояла и вытирала ладонью кровь с губ, но еще больше размазала по щеке. Руки уже не дрожали. Мутанты молчали, высокие мощные фигуры выдавали напряжение – они ждали. Глаза Зои заволокло безумием, красным безумием – радужка окрасилась в багровый, по белку – сеточка воспаленных сосудов. С тихим хрипом из глубины горла, как-будто внутри засел голодный хищник, предвкушающий скорую добычу, она оскалилась и бросилась на Гарта. Ведро пролилось и с лязгом отлетело в противоположную стену, по деревянному настилу разлетелись ошметки пены. Гарт инстинктивно попятился и, подскользнувшись на мыльной воде, упал спиной на пол. Под громкую ругань блондина, Лекс перехватил, уже зависшую над Гартом, Зои. Вцепившись в горло и держа ее на весу,? одним движением припечатал к кирпичной стене. Голова Зои дернулась, мутант на вытянутой руке держал девушку, рвущуюся в сторону блондина. Слегка ударил затылком о стену и ощутимая боль, наконец, обратила внимание Зои на того, кто даже сейчас, внушал ей страх. Она смотрела на него несколько секунд, волосы на лице взлетали прядями вверх от резких выдохов взбешенной Зои. Накатила новая волна горячей ярости. Всем телом сделала рывок в сторону Лекса, но стальная рука, вся в рисунке черных вен, не дала и миллиметра отрыва.

– Уроды…паршивые уроды, – прохрипела с горящей, багровой ненавистью в глазах, и тихо, словно безумная, скрипуче рассмеялась, – вирусные выблядки…

Лекс склонил голову в сторону и, прищурившись, сосредоточенно рассматривал ее глаза. После очередного броска хрипящей девушки, раздраженно поморщился, и видимо, решив, что увидел и услышал достаточно, уже сильнее саданул ее головой о кирпичи. Зои медленно осела на мокрый пол, где-то далеко витеевато матерился Гарт, завалилась на бок. Последнее, что она видела и слышала перед тем, как потерять сознание – маленький водоворот из пены, к которому примешивалась струйка крови и голос, четкий, без эмоций:

– В изолятор.

Очнулась уже вечером, в одиночестве, в незнакомой комнате. Дощатые грубые стены, шершавый, нетесаный пол, на котором лежала Зои, под ней потрепанный матрас, на ней старенькое, почти ветхое, одеяло. В углу металлический монстр, видимо служивший тут унитазом – и все. Поворачивая голову, что бы посмотреть на зарешеченное небольшое окно, застонала. Схватилась за затылок, на котором огромная шишка – резкой вспышкой мелькнули воспоминания.

Лежа в полумраке и уставившись в потолок, Зои прокручивала все, что произошло днем в душевой. Она заражена? Ведь то, как она себя ощущала, то желание крови и острая потребность рвать, рвать кожу и мясо на их лицах, чтобы все вокруг окрасилось в красный, наводило на единственную мысль. Зои отчетливо помнила, как погружалась в сладкую бездну безумия, где не нужны оправдания, рамки и условности, плевать на все. Лишь откровенная ненависть, каждая клетка тела вибрировала, требовала излить в окружающий мир эту чистейшую ярость. Вытащила из-под шершавого одеяла руки, осмотрела в поиске посеревших вен. Щелчки открывающейся двери прервали ее встревоженные раздумья. Дверь открылась, и в комнату вошел незнакомец. Его она раньше не видела: длинные темно-русые волосы, собранные в хвост, немного щетины и спокойный, даже мягкий взгляд карих глаз, невысокий и коренастый.

– С добрым утром…вернее вечер, добрый,? сказал вошедший и подошел ближе. Присел на корточки возле Зои, пощупал сухой ладонью лоб. Достав из нагрудного кармана темной футболки фонарик, посвятил в глаза. Зои зажмурилась, но когда почувствовала, что сдернули одеяло, дернулась. Черные майка и трусы мало чего прикрывали, а после пережитого любой намек на интерес к ней, как женщине, вызывал безотчетный страх.

– Я просто осмотрю кожу, – успокаивал кареглазый, и, пробегая глазами по скрюченной фигуре, продолжил, – как ты уже поняла, твое состояние вызывает ммм…некоторые вопросы. Ты в изоляторе. Думаю, что трех дней будет достаточно.

Удостоверившись, что кожа чистая, вернул одеяло на место и уставился на лицо Зои. Вся ее застывшая поза выдавала настороженность и Тетч, зная, что предшествовало приступу, старался вызвать доверие.

– Тэтч. Приятно познакомится, – приветливо улыбнулся и замер, в ожидании главного вопроса, который без труда можно было прочесть в взволнованном, бегающем взгляде Зои, – я здесь что-то типа лекаря.

– Зои.

– Ну так вот что, Зои. Пока все в порядке, хотя прошло только несколько часов, – он понимающе улыбнулся, увидел выдох облегчения у девушки, – но я хочу задать тебе несколько вопросов, и ты мне пообещаешь, что честно ответишь.

– Да, – поторопилась ответить Зои, это была не большая цена за то, что обнадежил.

– И я отстану от тебя. – Сел прямо на пол и продолжил:

– Контакт был? Кусали, царапали?

– А…разве то, что я укусила Гарта – не контакт? – спрашивать, давая понять, что считает их зараженными, было неловко.

– Нет. Мы, скажем так, лишь носители…как бы по – понятнее объяснить, – Тэтч жестикулировал, пытаясь подобрать слово, – у нас не активная форма, причем еще и мутированная.

– Нет. Тогда нет.

– Хорошо. Родители – не мутирующие, ну или хотя бы один из них?

В это время в комнату нагрянул еще один «посетитель» – Лекс. Смотрел только на Тэтча, а тот кивнув ему, снова повернулся к Зои в ожидании ответа. Та молчала, она не отводила взгляд от лица главного, села плотнее в угол и, подобрав колени натянула одеяло до подбородка. От Лекса не укрылась ее попытка увеличить расстояние между ними. Усмехнувшись, присел на корточки возле Тэтча, который напомнил о вопросе Зои

– Зои?

– Нет. Мои родители? люди. – Плюнула на то, как это звучит – здесь был Лекс и ей хотелось подчеркнуть разницу в их происхождении.

– Они живы? – деловито продолжил ккареглазый.

– Да…вернее мать жива, а отец давно…

– Ты его видела? – она поняла, на что он намекает, возмущенно сверкнула глазами в сторону Тэтча, тот слегка смутился. На Лекса реакция Зои впечатления не произвела.

– Да, – нервничая, повысила тон, но поймала в следующую секунду ледяной, колючий взгляд Лекса и добавила уже ровнее, – он однозначно был не зараженным. Гаки видела, последний раз семнадцать лет назад, но тогда и потом контактов не было…никаких не было.

– Откуда ты? – резкий вопрос заставил ее вздрогнуть. Лекс смотрел ей прямо в глаза и от жуткого сочетания черного с серым, по спине прокатилась волна.

– Из Азамаса.

– Врешь. – Ровно прокомментировал ее ответ, на пару секунд задумался, потирая ладонью жесткий подбородок, – всегда там жила?

Зои молчала, лихорадочно думая, что ответить: «Не просто так Пауль меня сюда закинул, он что-то говорил про вакцины, лаборатории и отца. Надо вспомнить, вспомнить жизнь за стеной, но так давно!..Трудно».

– Да. Всю жизнь, родилась в Азамасе, – соврала и старалась прямо смотреть ему в глаза. Прочитать что – либо в этом холодном, изучающем взгляде было не возможно. Лекс был для нее полностью закрыт и непонятен. Он встал и, положив руки на пояс, несколько секунд смотрел в сторону окна, видимо, думал, что делать с Зои. Тэтч тоже молчал. Она расстерянно кидала взгляд то на лекаря, то вверх? на Лекса, застывшего как статуя – запаниковала: убьют, сделают подопытным кроликом, выгонят в лес к «своим»? Зрение поплыло из-за предательских слез, участившееся дыхание заставило руки беспорядочно метаться: то к краю одеяла, то к волосам, то к горлу, в котором засел, казалось, огромный ком.