Текст книги "Седьмой округ (СИ)"

Автор книги: Олеся Далинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Хэнк! Пригласи наших гостей. – Выкрикнул одному из своих людей, не отрывая сверлящего взгляда от Лекса Илай.

Мутант вышел и через минуты три, которые просидели в полном молчании, вернулся, за ним еще двое, люди. И одного из них Зои знала.

– Вчера меня посетили курьеры. И у нас случилась знаменательная беседа. – Сложил руки на груди Илай, стоя у длинного стола около противоположной стены.

Лекс, лишь мимоходом скользнув по фигурам вошедших, не отрывал взгляда от Илая, который в свою очередь, многозначительно поглядывал в сторону побледневшей Зои, всем своим видом показывая, что приход курьеров связан с ней.

– Здравствуй Зои, – она вздрогнула, услышав так далеко от дома знакомый, скрипучий голос, – прекрасно выглядишь.

– Здравствуй… – Осеклась, услышав как с шумом, вдохнул воздух Лекс, что ж, придется главному узнать подробности ее прежней жизни в несколько других обстоятельствах. Что он успел наговорить Илаю? Все происходит не так…не так.

– К делу Илай, что я должен узнать? – Лекс задал свой вопрос и теперь смотрел на Зои, а она подозревала, что выглядит в данной ситуации не важно.

– Андрэ. – Обратился Илай к курьеру, что так удачно попался с впечатляющей информацией, давая понять – говори.

Видно, что Андрэ, слегка не уверен. Чувствовалась напряженная атмосфера, а злой, обманчиво расслабленный мутант рядом с Зои, откровенно пугал. Острый, как в ледяных колючках взгляд, заставлял неметь язык и старый курьер теперь проклинал свою болтливость после пары кружек крепчайшего самогона, которым Илай так гостеприимно вчера угощал.

– Ее сдал сюда кто-то из окружения старейшин. Важная шишка, – не увидев реакции со стороны того, привлекающего внимание сталью глаз, мутанта, уже более уверенно, прокашлявшись, продолжил, – сказали не трогать, доставить живой и невредимой, черт ее знает, может хахаль. Я живу, вернее, жил с ее матерью, встретил их, лет четырнадцать назад. Грета, ее мать…видно было, что женщина не простая, видная, ну и образованная. Так вот, в общем, сначала она мне не говорила, но через некоторое время, вроде доверять стала…

– Зря…стала доверять, – громко вставила Зои, слушая, как Андрэ выворачивает, перед по сути незнакомыми людьми, ее биографию.

– Тихо. – Резко отчеканил Лекс под одобрительный огонек в глазах Илая.

– …Ну, как я понял, они спаслись бегством из лабораторий. Хотя там такой замес был, что людей, живших там, за стеной, практически и не встретишь. Тогда уцелели единицы. Потом, я знаю, старейшины выискивали и зачищали тех, кто был под подозрением. Жили мы не в городе, все изменилось, когда Грета и Зои перебрались в Азамас. – ощерился в злой улыбке Андрэ, тот переезд был первой попыткой матери уйти от него, – она думала их никто не будет трогать, да и быльем все поросло.

– Она из седьмого округа…Думаю ты понимаешь, Лекс, что это может значить? – Илай пристально, с гордо вскинутым подбородком, видимо должным призвать Лекса к жестким мерам, намекал на свою теорию об «опасном оружии».

Зои осторожно взглянула на главного, молясь при этом, чтобы в глазах не мелькнуло чувство вины. А что он хотел? Чтобы она на изнанку сразу вывернулась, попав к ним?

– Видишь, она скрывала это. – Послышался голос Илая не без ноток омерзения и Зои повернулась к нему.

– Я всю жизнь считала зараженных смертельной опасностью, глупо ожидать от меня, что выложу все, это нормально и вы сами все прекрасно это понимаете, – она вернулась снова к молчащему Лексу. Ей никто не ответил – все ожидали его реакции на услышанное, но тот, засунув руки в карманы пятнистых штанов, смотрел на Андрэ. И вот, проигнорировав ожидание остальных, Лекс, с вселенским холодом, от которого сковались в ледяную корку, последние искры надежды у Зои, спросил у слегка обомлевшего курьера.

– Дальше. Это не все. Говори.

– Хм. Зои… – Кинул мимолетный взгляд на нее, и, о боги, в них мелькнуло сочувствие? – она дочь Альфреда Раковски…

Тишина, повисла такая тяжелая тишина, что Зои казалось, что вот прямо сейчас ей в лоб прилетит один из коротких ножей мутантов и она умрет, здесь, на месте.

«Они полили их огнем…массивный ракетный удар…люди попытались уничтожить малый континент, как источник вируса…вирус – искусственное творение, из лабораторий…» – Зои вспоминала все, что услышала здесь о событиях двадцатилетней давности. То, что помнила она из седьмого округа, вполне подтверждало, что отношение местных справедливо, но как же тяжело в это поверить…ее отец, прекрасный, добрый и умный, был непосредственным участником тех событий.

Они ненавидели ее сейчас. Это зависло в воздухе тяжелой грозовой тучей, их концентрированная к ней ненависть. Альфреда Раковски давно нет в живых и теперь, появился объект, на котором можно было сфокусировать все ту неприязнь и чувство мести, с которым мутанты жили, взрослели здесь на континенте.

Подошел Лекс. Зои не смотрела на него, опасаясь увидеть тот лед, колючий, обжигающий лед и понять, не то, что ей конец, а то, что он презирает ее.

– Это все? – вопросительно взглянул Лекс на Илая.

– Этого достаточно. – Увидев искру бешенства, мелькнувшую красный молнией в серости глаз, быстро добавил, не решаясь на словесную перепалку, – Да – это все.

– Тебе нужно уйти. – Обратился Лекс уже к Зои, заставив, наконец, поднять на него глаза.

В них, она прочитала приговор, может, кажется?

– Ведь я заслужила снисхождение, Лекс? В конце концов, вы не можете быть уверенными, что это происходило при участии моего отца. Он бы никогда не пошел на такое, превратить собственную дочь в оружие…это бред, – Зои в конце уже почти кричала.

Вот, он стоял, теперь уставившись своими непостижимыми, без единой зацепки глазами, и ждал, ждал подчинения. Что может ждать, эта бездушная скотина?

Зои взорвалась. Плотная стена эмоций, что сейчас окружала, породила внутренний толчок на ответную агрессию.

– Я, что? Мала дала тебе и твоему округу? Эта бредятина, которую вы все тут обсуждаете, она сопоставима с тем, Лекс, что было? В конце концов, если это и правда, я не могу отвечать за действия других почти двадцать лет назад! – Она прекрасно понимала, о чем подумают остальные…плевать, главное, что Лекс понимал намек на изрит. Разве не она положила на блюдечке ему в руки, то, что даст безграничную власть, не только здесь, но и на континенте людей.

Лекс, невозмутимый, как это теперь крайне бесило ее, ровно повторил.

– Уходим.

– Уходим. – Кивнула Зои, понимая бесполезность их разговора при свидетелях, но весь ее вид теперь дышал готовностью к противостоянию…глаза пылали возмущением и обидой, и мутант без труда мог прочитать, – легко не будет, Лекс.

– Я полагаюсь на твою осмотрительность, Лекс, – совсем не к месту напомнил о себе Илай, и Зои скривившись, снова охваченная накатом ярости, не удержалась.

– Он очень осмотрителен, не переживай Илай, – Зои не отрывалась от серой холодной ледяной пустыни глаз Лекса. Скажи, скажи хоть что-нибудь и, не дождавшись ответа…ненавижу, кричала взглядом Зои в это застывшее лицо.

– Я знаю. – Коротко улыбнулся Илай.

Пока шли через двор обратно в гостевое здание, Зои, которую под руку тащил окаменевший от только что услышанного, Лекс, Закусив губу шептала сама себе, – только не заплакать, на этот раз никаких слез, только не умолять. Пролетели лестницу и уже в комнате, мутант отшвырнул ее от себя с искаженным от ярости лицом.

– Надо же. Дочь Раковски, значит…

– Да! Да, я его дочь и представь себе, вполне довольна этим, – выпалила Зои, выражение его лица пугало, но не настолько, чтобы, наконец, не высказать все, что накипело за время разговора с Илаем и Андрэ.

Лекс, постепенно взявший себя под контроль, с отвращением окинул ее фигуру. Как будто тот факт, что она Раковски, кардинально поменял все. Все? Вот так просто? Увы, в его глазах она не видела и капли огня, который, как казалось, она в последнее время, улавливала в ледяных глазах мутанта. Все кончено? А начиналось ли?

– Почему не сказала сама?

– А смысл? – безжизненным голосом задала встречный вопрос Зои, – в конце концов, если бы не курьеры, вы бы не узнали.

Он долго, пристально смотрел на нее. Надеялась, что конец фразы прозвучал достаточно цинично. Ей не хотелось сейчас выглядеть слабой. Повисла тишина, а в голове роем взвились мысли, что дальше? Все перечеркнуто, все, что было между ними. Лекс стоял сейчас рядом, но был так далек, как никогда. Зная, что она из лабораторий, главный скорее всего потащит Зои туда, хотя нет карт, информации, а она, пусть и будучи ребенком, вполне могла что-то вспомнить там, на месте.

– Ты молчала, зная, как мне необходима информация о седьмом округе.

– Лекс, давай начистоту, если бы я сказала об этом, мое возвращение домой накрылось бы бесповоротно.

Тут он зло ощерился, да так, что у Зои змейкой заструились вниз, по позвоночнику, мерзкие мурашки. Она запуталась, понимая, что уже и не хотела возвращения, но тогда, еще в начале их пути…время было упущено, как ей было признаться, что все это время скрывала.

– Оно накрылось…и уже давно. Никто не возвращается отсюда – это правило.

С самого начала он не собирался выполнять их уговора. Зои вспомнила, с какой надеждой смотрела, чуть рот не раскрыв, когда Лекс пообещал помочь вернуться. Дура, даже начала сомневаться, а нужно ли ей это, ловила себя на опасных мыслях, что может остаться тут…рядом с ним. Самым сильным, самым красивым мужчиной, которого ей, глупой влюбчивой идиотке, доводилось видеть.

– Ты с самого начала не планировал мое возвращение, – ей казалось, что мышцы лица застыли, как в судороге, говорить было трудно, ¬– я нашла тебе залежи изрита на двести лет вперед, больше таких крупных нет. Я бесполезна для тебя Лекс. Седьмой округ я не помню.

Тот молча прошелся по комнате, остановился перед окном.

– Так может Илай прав? А Лекс? Ты же не позволишь подвергать опасности свой народ?

Лекс обернулся, искаженное от ярости лицо…Презрение.

– Хочешь умереть? Ты сдалась, вот так просто? – подошел близко, но сегодня его близость уже не волновала, скорее пугала. Ком обиды, не дал сразу ответить и ей пришлось выслушать дальше, что мутант, в бешенстве от ее слов, намеревался высказать, – я могу тебе это устроить. Слабый, никчемный отпрыск человеческого рода…и это говорит дочь Альфреда Раковски…Я всегда знал, отдать приказ полить огнем целый материк, способны только ублюдочные трусы, ты это подтверждаешь.

– Иди на хрен, Лекс! – с перекошенным от боли и ярости лицом, огрызнулась Зои. Низкий, тихий смех главного еще больше взбесил. Она кинулась на него, с острым желанием впиться ногтями в это смеющееся лицо.

Тот с легкостью перехватив ее руки, молниеносно обездвижив ее, встряхнул, да так жестко и сильно, от чего показалось, мозги встряхнулись в пену.

– Передумала умирать?

– Отпусти меня домой. Я все сделала, все, о чем мы договаривались! – прокричала ему в лицо Зои.

Лекс коротко, скупо улыбнулся, но выражение недоброе, молчит.

– В седьмом я бесполезна. Я там ничего не знаю и не помню. Они убьют меня, твои люди считают теперь меня угрозой.

Он внезапно отпустил ее и двинулся к двери, за пару шагов остановился и, кипевшая раздражением от его молчания Зои, услышала.

– Это не важно. Я сам с этим разберусь. Ты остаешься, забудь о своем городе.

Дверь закрылась, щелкнул замок и Зои уже дереву двери кричала слова ненависти ко всему, что она повстречала тут, на малом континенте.

* * *

Она металась по комнате. Зря, зря они сюда приехали. Илай не особо развеял неясности с ее состоянием, зато сделал из нее врага мутантов и Лекс…Она скрывала от него свою причастность к седьмому округу, а для него, все, что касается лабораторий, было наиважнейшим. Этим, она показала свое отношение к нему, после всего, что было. Вспомнилась ночь в его комнате после острова, и даже сейчас, спустя уже чертову уйму времени ее лицо запылало от воспоминаний. Их шумное дыхание, его стремительный напор и то, как он полностью и бесповоротно отдавался страсти, не воспринимая, даже не слыша ее слабые протесты, что она больше не может или так она делала…

Тесно…здесь, в комнате тесно и душно. Окатило яростью, когда вспомнила равнодушные, словно выносящие ей приговор, серые глаза Лекса. Какой контраст, какой разрывающий душу контраст с тем Лексом, в волосы которого она иступлено погружала дрожащие пальцы, кусала кожу мускулистого плеча под полурык-полусмешок довольного мутанта.

Распахнула окно, надеясь на прохладу соленого морского воздуха, но казалось, что она сама скорее нагревает воздух вокруг. Внутри что-то беспокойно металось, словно от души оторвался кусок, сошедший с ума и теперь бился внутри словно в клетке, не давая успокоиться и сосредоточиться на мыслях. Опустила голову, закрыв глаза и уговаривала, забалтывала саму себя не вспоминать его. Город, мать, Леон, мерзкий Андрэ – перед глазами мелькали кратинки, между вспышками воспоминаний глаза монстра из того подвала у Дорна…Кто ты? Откуда? Кто ты Зои? Память подтолкнула картинку ослепительно ярких ламп и боль в руке…она совсем маленькая, это понятно, потому, каким большим ей видется отец…просто огромным. Его она почти не помнила, и это незнание не порождало чувство горя от утраты. Просто он был где-то в другой жизни. И все.

Окно этажом ниже светилось ярким огнем, бросая столп света на участок перед входом. Судя по всему во дворе не души, а вот за освещенными окнами первого этажа было шумно. Гул из множества голосов, людей много и они явно горячо спорят.

Зои осмотрелась, справа водосток настолько удобный, чтобы по нему слезть вниз, что не воспользоваться этим невозможно. Можно услышать бурный разговор внизу, нужно лишь поближе спуститься к окну.

Горячие ладони с благодарностью восприняли прикосновение к холодному металлу трубы. Тот, кто крепил ее к стене был очень аккуратным и исполнительным, труба прекрасно выдержала ее вес и Зои, осторожно переступая по креплениям спустилась ниже этажом.

– Мы согласны Лекс. Но мне не нравиться твой настрой по отношению к людям. Та девка…я все-таки уверен и настаиваю – от нее нужно избавиться, – у окна, очень близко, стоял Илай в комнате полностью набитой мутантами. Здесь и Дорн со своими людьми, а там, у противоположной стены, развалившись на диване, сидел недовольный Лекс, сверливший Илая тяжелым взглядом.

– С этим я сам уж как-нибудь разберусь, – уже не так четко донеслось до Зои, и конец его фразы утонул в гуле голосов. Мутантов не устраивала таинственность и несговорчивость Лекса, когда дело касалось странной девки.

Прекрасно осознавая настрой окружающих, Лекс упорно гнул свою линию. Да, Илай прекрасно играл на чувствах окружающих, которые с опаской относились ко всему, что связано с лабораториями и бактериальным оружием. Ко всему прочему здесь считалось, что приказ об обстреле тяжелыми ракетами, когда люди большого континента попытались стереть с лица все живое здесь, был отдан из седьмого округа. Главный молчал, нахмурившись, он уставился в точку посреди помещения и Зои, была готова поклясться, что в глазах Лекса с четким холодным расчетом мелькнула окончательная мысль ¬¬– она прекрасно заметила момент, когда тот принял решение. Едва уловимо кивнул своим мыслям и, наконец поднял обманчиво равнодушные, непроницаемые серые глаза и обошел взглядом сидящих в комнате, которые заставлял остальных инстинктивно напрячься под тяжелым и неуютным вниманием главного.

– Скажем так. Дочурку Раковски берем с собой в лаборатории, она оттуда и что-то возможно помнит, либо вспомнит там, в общем может пригодиться. Здесь, на малом континенте ее не будет, а значит и угрозы, – поморщился, бросив насмешливый, как показалось Зои, взгляд на Илая, ¬– хотя я не верю в этот бред, ну а свернуть ей шею я и там успею.

Зои до белой кожи вцепилась в холодное железо, уткнувшись лицом в сгиб локтя, заглушила неконтролируемое рыдание, вырвавшееся, как не сдерживалась бы она, при словах Лекса. Решение пришло моментально. Она не могла определенно сказать, что двигало ею в этот момент, но то, что это тоска по родному городу, сильно, очень сильно сомневалась. Ею двигало отчаяние обманувшейся женщины. Ничего не было. Вспомнился, абсолютно ни к месту, добавляя еще порцию страдания и горечи, разговор в комнате – «не шлюха»…Нет, Зои, ты обманулась, шлюха, черт возьми, шлюха, – кричала сама себе, с новой силой вспыхнувшая ненавистью ко всему, – шлюха мутанта.

Когда ноги коснулись земли, она уже полностью погрузилась в багровое, сладковато-тягучее беспамятство. Мягкое, уютное, красное безумие, в котором можно было спрятать подкатывающие слезы и эту сверлящую, трепещущую боль в венах, в крови. Вот оно поглотило все, что ныло, рыдало и болело, оставив только то, что сейчас необходимо для выживания.

Зои обернулась к воротам резиденции Илая, и ее красные, словно залитые кровью глаза спокойно скользнули по двору и выходу. Медленно вдохнула соленую прохладу вечернего воздуха. Там море…там стоит у причала судно…там курьеры…там Андрэ.

Они стояли на ржавой палубе. Друг против друга ¬– Андре и его более молодой напарник и Зои. Они у нее на мушке.

Зои с благодарностью вспомнила, как ее догнала Хоори, и после тщетных попыток уговорить ее вернуться в резиденцию Илая, отдала ей свой лук.

– Не переживай за меня… – Зои не узнавала эти нотки в собственном голосе, скрипучие, неестественно металлические…холодные.

– Как не переживать! – взорвалась Хоори, зло дернув головой, ¬– Зои, дурная твоя голова, курица ты хренова, ты даже оружие с собой не взяла. Да первое, что придет в голову людям – это грохнуть тебя, чем ты вообще думаешь?

Зои почему-то стало смешно, скалилась, глядя, как возмущенная рыжая морщила свой прелестный нос, сверкала нереальными глазами, а ее безумная беспечность еще больше взбесила и так слишком темпераментную Хоори.

– Пошли Зои. Он не даст тебя в обиду, он не такой, если бы ты могла видеть, как он смотрит… – теперь Хоори смотрела настороженно, бросив ей последний аргумент.

– Я не хочу все это слышать и знать! – резко перебила, но скрыть горечь в голосе уже была не в силах.

– …На тебя… – закончила тихо рыжая и понимая, что сейчас бесполезно в чем-либо убедить Зои…Как? После всего услышанного?

У Зои внутри вспыхнуло новой багровой болью. Как же, конечно не даст, где он еще добудет себе такую забавную собачку, у которой потрясающий нюх, на то, что предельно волнует главного… изрит.

Она лыбнулась Хоори, но выражение лица холодное, а в глазах, ставших красными, лишь безнадежная боль,

Теперь, после того как проникла на судно, она стояла напротив двух курьеров и держа их на мушке, прищурив багровые глаза не отрывала напряженного взгляда от скривившегося лица Андрэ. Тот был в ярости и от присутствия на его посудине явно зараженного, и от того, что это Зои, которая, почему-то был он уверен приведет за собой мутанта. Того самого, что так пугал накануне своим тяжелым, ледяным взглядом на встрече с Илаем и его головорезами. И вот такой сюрприз, когда они уже далеко в море, здесь нарисовывается вот такая проблема, способная оставить их обоих без головы.

– Тебе нельзя на большой континент. Ты себя в зеркало видела?…

– Заткнись старый козел, – прошипела Зои, – Если не доберусь до суши, я вам обоим глотки перегрызу.

Зои с удовлетворением заметила, как второй курьер дернулся скривившись. Хм, воображение разыгралось, она улыбнулась ему и тот, кажется, даже побледнел.

– Это ни к чему не приведет, Зои. Нас просто всех убьют на берегу, мы даже причалить не успеем. Люди не дадут проникнуть зараженной на континент. – Понимая, что и они оба тогда будут условно зараженными, Андрэ серьезно заволновался за свою никчемную.

Ни один берег не ждал ее. Ни родной, ни чужой. Ее внешность как будто отражала ее положение, а вернее даже служила причиной такого неприятия окружающего мира. Красные и от этого беспокойно голодные глаза Зои, пугающе чужие, соответствовали примерно второй стадии заражения вирусом, но в отличие от обычных людей, у нее эта стадия проявлялась и уходила. В этот раз странное состояние задержалось, и, судя по всему причиной этому было ее эмоциональный, крайне негативный настрой. Клокочущая, тяжело ворочащаяся колючая боль внутри порождала странное, но уже такое знакомое жужжание.

– Я не поведу судно к берегам Азамаса, Зои. – Напряженно исподлобья, нахмурив кустистые брови и буравя ее злющим взглядом, проскрипел Андрэ, ухмыльнулся, – даже такая сволочь как я, не допустит твоего возвращения…

– Сволочь?… – Зои с трудом узнавала свой низкий хриплый, глухой, как из глубокой ямы голос, – ты прямо растешь в моих глазах…

– Ты бы на моем месте сделала тоже самое. Ты носитель Зои, носитель вируса. Ты выглядишь более зараженной, чем мутанты с малого континента.

Кисти руг напряглись и Зои казалось, что тетива лопнет от того, с какой силой она тянула ее. Курьеры заметили или даже скорее услышали треск суставов ее побелевших пальцев. Коротко переглянулись и тот, что помоложе быстро дернулся в сторону, планируя воспользоваться возникшей заминкой, но как бы ловок не был молодой курьер, она, обезумевшая и зараженная Зои была быстрее.

Короткий свист, вскрик и из плеча курьера торчал конец стрелы, а они снова на мушке.

– Бл…Зои! Какого хрена… – Зашипел старая змеюка Андрэ обескураженный ее реакцией и придерживая одной рукой напарника от необдуманных действий.

В этот момент к ней пришло решение, которое должно устроить обе стороны. Она скрипуче засмеялась, вызвав у этих двух, новый приступ бессильной злобы.

– С-сучка… – скривился то ли от боли, то ли от ненависти напарник Андрэ.

– Прикрой свой рот, – теперь в голосе Зои примешивался металл, границу она переступила, выстрелив в человека и особого раскаяния не почувствовала. Все оказалось намного проще. – Мы направляемся в седьмой округ…

Она широко улыбнулась на удивленный, недоверчивый взгляд Андрэ. Пожала плечами и, вскинув подбородок выше, сверкнула безумным весельем в глазах.

– Что ж, Андрэ, вези меня к своим.

Тот скривился. Все, от мала до велика знали, что округ лабораторий изолирован уже многие годы и, понимая, что там оставались зараженные, не нужно было иметь богатое воображение, чтобы представить, что за экземпляры обитали там. Люди туда не совались. Только мутанты и то, лишь недавно, люди Дорна.

Но он согласно кивнул. Да это был выход. Не сказать, что судьба Зои, его сильно беспокоила, но это будет шагом великодушия с его стороны. Андре даже понравились его мысли о том, как он предоставит Зои шанс на выживание, если это можно так назвать. Грета была неблагодарной сукой, когда кричала ему, что он бездушная скотина…хм, кстати о Грете, Андрэ бросил короткий взгляд в сторону Зои, надо, наверное сказать, но не сейчас, нет, а то они обратно не вернутся. Старый прохвост даже, казалось, приосанился от осознания собственного великодушия.

Светало. Сегодня по гладкой поверхности моря плыл густой туман, но берег лабораторий уже был виден. Они очень близко. Каменистый, весь в круглых, черных камнях с кулак и больше. Белый, плотный как молоко туман совсем пропадая на берегу, оседал вниз и, обволакивая черные каменные кругляши создавал нереальный вид прибрежной линии.

– Прощай Зои, – сдавленный голос позади заставил нехотя повернуться. Ей было уже не до них. Охваченная какой-то волнительной, до слез знакомой аурой, что окутывала весь округ, округ ее детства, она словно погрузилась куда-то в новую совершенно другую среду, где вонючая ржавая лодка и оба курьера были абсолютно лишними. Она по колено в холодной воде, но это бодрило и прогнало всю усталость от бессонной ночи.

Они отплывали, тихий шум мотора удалялся, и бледное лицо Андрэ скоро должно пропасть в таком же бледном воздухе раннего сырого утра. Зои стоя на берегу зачарованно смотрела на исчезающих в дымке курьеров. Всклокоченный и уставший, Андрэ, вцепившись в поручень уставился на нее и странно хмурился. Его что-то тревожило, вон как кусает губы. Зои ждала…

– Ее больше нет, Зои…

Куда-то вниз ухнуло затрепетавшее, сбившееся с привычного хода, сердце и голову накрыла красная горячая волна ужаса. Безжизненный голос Андрэ, такой же бледный как и это утро, странное, все странное и она уже и не она.

– Андрэ…стой, старая сволочь, – Закричала Зои и сорвалась вперед за отплывающим судном, будто в попытке догнать курьеров. Слишком глубоко. Внутри ныло, кричало и металось то существо, что не боялось мутантов, кидалось в бойню с монстрами, а теперь, с пары слов догадавшись, о чем говорит старый курьер, хотело рвать волосы на себе.

Не успела…слишком долго ее не было. Андрэ сказал о ее матери. Что с ней случилось? Пауль? При облике мерзкого блондина возникшего перед глазами с шприцом в бледных пальцах нахлынула мощная волна ненависти и острого желания что-нибудь разорвать с треском, с хрустом и кровью. Много крови. Она сходила с ума. Сквозь шум в ушах услышала отчетливые слова Андрэ.

– Она давно была нездорова, просто тебе не говорила. – Помолчав добавил, слегка повысив голос, – так что тебе не за чем было возвращаться к людям, ты ничего там не найдешь, Зои…тебя там никто не ждет.

– Я вернусь Андрэ, – проскрипела Зои, и, заметив как тот вздрогнул, хрипло засмеялась, сама не узнавая свой смех сумасшедшей, – и если это ты виноват в ее смерти, я тебе глаза выдавлю, собственными руками…

– Прощай Зои.

– До встречи, старый ублюдок, – отвернулась, и уже не пытаясь заглушить рыдания, покачиваясь, поплелась по колено в холодной воде на берег.

Звук мотора потонул в молочной утренней дымке и ржавая посудина курьеров пропала из виду. Зои упала на четвереньки. Уткнувшись горячим лбом в холодный, влажный песок тихо подвывала словно раненное животное. Мать, память упрямо подсовывало картину последнего дня на большом континенте. Она с Витой уходит и Грета смотрит им вслед, с надеждой, спокойная и довольная, в последний раз.

По сырому, холодному белому песку уже ползла. Вдоль берега поплыли звуки тихого, наполненного безграничным страданием воя Зои, все зря…она не успела, слишком долго она тупила, разбираясь в самой себе и своих чувствах к Лексу.

– Дура! – Кулак глухо ударился о песчаную поверхность, – Тряпка, размазня…не успела. Все зря.

Перевернулась на спину, горячие слезы противно убегали по вискам в волосы. Высоко, в стремительно светлеющем небе равнодушно проплывали облака. Зои прикрыла веки, слабый, все еще прохладный и по-утреннему свежий ветер холодил горячую от нахлынувших чувств кожу.

Она не успела. Слишком поздно. Теперь, все вопросы отпали сами собой. Она не вернулась к своим, к матери, на этой мысли сухое рыдание, болезненно тягучее сорвалось с губ, и с Лексом ей не быть. Вот так. Теперь дилеммы нет. Ничего нет. Из нее словно разом вышли все желания, мотивы и вопросы. Пустая, абсолютно пустая внутри.

Зои смутно представляла, сколько провалялась на берегу. Благодаря довольно пасмурной погоде она умудрилась вырубиться и проспать некоторое время, проснулась от шума.

Зеленая полоса леса шелестела и тихо поскрипывала от усилившегося ветра. Обернулась на синюю гладь моря, пустынную, как все теперь вокруг. Ни души, вернее ни единой человеческой души вокруг.

Нужно подниматься. Можно конечно до скончания времен сидеть здесь и дохнуть. Мать не простила бы ей такой слабости. Уж кто-кто, а она бы прочитала ей лекцию о том как настоящая женщина, прилично, бл… воспитанная, не сдается и идет наперекор невзгодам. Внутри опять все затянуло тоской, не давая свободно дышать, и Зои, пришлось пару раз зажмуриться. Опухшие веки плохо слушались, словно чужие, слез больше не было. Выпрямившись, она просто встала лицом к незнакомому лесу и замерла, пытаясь уловить неясные вибрации.

Страха абсолютно не было, просто удивительно. Либо она дошла до той черты когда уже плевать – терять нечего, либо может ее сверхрецепторы не улавливали форму жизни способную ей навредить. Зои хмыкнула. Седьмой округ должен был быть наводнен гаки. В голове вспыхнул кровавый калейдоскоп эвакуации. Хруст – крик – кровь и по новой. Покачала головой, не впуская облик матери, а то снова будет истерика, и, закрыв глаза, сосредоточилась на ощущениях. Недалеко, метрах в двухстах застрекотала негромко птица, ей никто не ответил. Зеленый лес молчал.

Резко распахнув глаза, безжизненно прошептала.

– Ну, добро пожаловать в седьмой округ, давно не виделись.

Да, собственный хриплый, как у дряхлой старухи, курившей всю свою столетнюю жизнь, голос было не узнать, по стенкам гортани словно терка прошлась. Воду, нужно найти воду.

Здесь нет типичных гаки, это странно, учитывая, что тогда, семнадцать лет назад серые, дурно пахнущие потоки адски голодных зараженных хлынули через «стену»…а теперь тишина. А вот кое-что другое есть. Но они ее не пугали, и, стряхнув с коленей налипший плотной коркой песок, Зои шагнула в глубь полуострова.

Не было страха, ни опасений, ну вот совсем. Как будто вернулась домой, только те, кого знала уехали, и теперь в родном доме новые жильцы…Замерла снова прислушиваясь к ощущениям – похоже новые хозяева пусть очень дальняя, но родня. Лес замолчал, ветер исчез внезапно и вот царил полный штиль даже не давал шелохнуться листу. Зои шла, просто шла. Ноги помнили дорогу, глаза знали, что откроется взору за следующим поворотом заросшей травой тропы. Вот сейчас…еще немного. Сквозь зелень мелькнула белая стена и когда Зои приблизилась, она уже точно помнила, что должна там увидеть.

Вот они корпуса лабораторий, как ни удивительно, они вполне сносно сохранились. Конечно время не пощадило внешний вид, кое-где разбитые окна создавали гнетущий брошенный вид…густота леса осталась позади, еще пару десятков метров прошла сквозь заросли молодняка – зеленая масса наступала на освободившиеся после ухода людей площади. Зои вышла на центральную часть городка. Немного покрутилась, оценивая как соотносятся картинка из памяти и реальность – почти без изменений, если не обращать внимание, на подступающую зеленую полосу зарослей и траву, пробившуюся сквозь многочисленные прорехи асфальтового покрытия.

Слева, в метрах тридцати, стоял серый автомобиль, весь в зарослях травы, но Зои была уверена – тот…Жестокая, равнодушная к ее горю память снова дала картинку: сигналит автомобиль, шуршание гальки под шинами, зарождает крикливую радость, хочется вскрикнуть от восторга – вернулись! Дверь красивого, до блеска начищенного автомобиля открылась и оттуда, сверкая улыбкой, вышла высокая, ослепительная красавица…

– Альфред, – смеется женщина, обращаясь к водителю внутри, – будешь сам объяснять почему ты без конфет…

По площади, скользнуло отчетливое эхо мужского голоса.