Текст книги "Учительница (СИ)"

Автор книги: Олеся Луконина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  Он смотрел прямо на меня, приоткрыв запавшие глаза. Моргнул, пошевелил губами. И со стоном выругался. Длинно и яростно.

  – Ой, Люк... – я схватила его за свободную руку.

  – Где все? – прохрипел он.

  – Они живые... все живые, и Бен, и Флёр, все! – заторопилась я, глотая слова и слёзы. – Они приведут кого-нибудь, они все целы, они сейчас, быстро, тебя вытащат, ты потерпи только! Сильно болит?

  – А ты?.. – он, как обычно, пропустил половину из моего лепета мимо ушей вместе с обращением «мисс».

  – Я... ничего, только вот рука... А ты? Ты? Люк? Где больно?

  Он, наверно, попытался шевельнуться, потому что со всхлипом втянул в себя воздух, и замер. Я вцепилась зубами в свои пальцы и тоже застыла.

  – Везде больно, – процедил он наконец. – Ноги вот только...

  – Что?

  – Как будто нету их, – отозвался он спокойно.

   Что?!

  – Да не ори ты, не ори... Стой! Ты... – он вдруг очень сильно сжал моё запястье. – Ты чуешь?

  Резкая бензиновая вонь – удивительно, как это я раньше её не почувствовала. Перебит бензопровод. И, наверно, всё это время бензин вытекал на дорогу...

  – Беги отсюда! – приказал Люк срывающимся голосом. – Вылезай в окно, как они... и беги!

  Я поглядела ему в глаза и покачала головой:

  – Я не уйду. Я тебя не оставлю.

  – С ума сошла?! – Люк тяжело дышал. – Ну пожалуйста... Кристи!

  – Нет.

  Он ещё несколько мгновений смотрел на меня, потом бессильно уронил голову. Я попыталась протиснуться как можно ближе к нему, но не могла толком дотянуться – мешали все эти вставшие дыбом искореженные железяки. Лоб его был в пятнах засохшей крови, на тонкой горячей шее под моими пальцами билась жилка. Боже, но ведь он был совсем ещё ребенком, невзирая на всю свою взрослость! Ему же всего четырнадцать... Всего!

  – Сгоришь ведь, – пробормотал он невнятно.

  – Насрать, – ответила я, сглотнув, и скорее почувствовала, чем услышала, как он усмехнулся.

  – Чего ругаешься? – каждое слово давалось ему с трудом. – Ты же... учительница...

  – Да уж было у кого учительнице поучиться... Ты молчи, молчи... – шептала я, гладя его руку. – Ты потерпи только... Сейчас, уже скоро, вот сейчас...

  Он не откликался. Замерев, я слушала его неровное дыхание.

  Прохладный ветер врывался в машину сквозь разбитые окна, шевелил нам волосы, развеивая немного тошнотворный запах бензина. Запах смерти.

  – Выдерни ключ! – выдохнул Люк. – Ключ зажигания... может проскочить... искра...

  С трудом просунув руку куда-то вниз, я нашарила ключ и вытащила его. Перевела дух.

  – Так ты не уйдешь? – заговорил он снова, еле слышно. – Слушай... вдруг что... ты просто знай... что он по тебе сохнет...

  – Кто? – машинально переспросила я, не понимая.

  – Ну Дэйв же... Хоук.

  – Что?

  – Так ты, значит... не просекла?

  – Люк! Ты что?! Бредишь?!

  Он засмеялся, как закашлялся, и охнул от боли.

  – Молчи, молчи, пожалуйста, – бормотала я, сама себя не слыша. – Сейчас уже сюда придут, нас вытащат... Хочешь, я тебе спою пока? Хочешь?

  Голос мой сначала дрожал, потом медленно окреп. В памяти каким-то чудом всплыла не только мелодия, но даже слова. Старая, как эта земля, песня – та, что пела мне Луиза. Я помнила её. Я всё помнила, оказывается...

  Будто сама эта земля укачивала нас в своих объятиях. Земля, знавшая столько боли, и слёз, и смертей...

  – Эй! – раздался знакомый, срывающийся, с хрипотцой, голос, и чёрный силуэт возник у разбитого окна.

  Я вскинула голову. Не может быть...

  – Ты чего там торчишь?! – яростно выпалил Дэйв Хоук. – Рехнулась?! Вылезай!

  – И не подумаю! – отозвалась я сипло. – Я Люка не брошу.

  – Убирайся оттуда нахуй! – заорал он.

  – Сам убирайся!

  Я обозлилась настолько, что готова была драться, как зверь, зубами и ногтями.

  – Дура! – сказал он устало. – Уйди, мешаешь же. Быстрей!

  Я заглянула в лицо Люка. Он, наверно, был без сознания – веки плотно сжаты. Бензином воняло всё сильнее, видимо, он быстро вытекал. Наше время вытекало тоже...

  Решившись, я молча пролезла к окну и начала протискиваться наружу. Без церемоний Дэйв дёрнул меня к себе, и я, придушенно вскрикнув, вылетела из машины, как пробка из бутылки.

  Он схватил меня за больное плечо, быстро ощупал сильными пальцами, и, не успела я опомниться, как искры посыпались из глаз – он вправил мне сустав одним движением и тут же отпихнул в сторону:

  – Мотай отсюда, учительница!

  Несколько секунд я оцепенело наблюдала, как он пробирается внутрь останков «ровера» – теперь, со стороны, даже и на машину-то не похожего, – потом ноги у меня подкосились, и я молча осела на землю.

  Рядом завизжали тормоза, из джипа выскочил ещё кто-то. Джерри. Я безучастно смотрела на него, почти не узнавая, пока он не присел рядом на корточки, осторожно касаясь моего плеча.

  – Не трогай, больно... – еле вымолвила я. – Иди туда... помоги им...

  Бросив на меня ещё один взгляд, Джерри с фонарём в руке рванулся к «роверу».

  Раздался приглушенный говор, скрежет металла, болезненный стон...

  Еле-еле я поднялась с земли и шагнула к машине.

  Первым я увидела Джерри. Стоя возле дверцы, он принял из рук неразличимого во тьме Дэйва безжизненно обвисшее тело Люка. Всхлипнув, я задрожала, всё ещё не веря тому, что чудо произошло... и тут в одно мгновение и Джерри, и Дэйв очутились рядом со мной. Держа на руках Люка, Джерри что-то крикнул мне, очень громко, но я всё равно не поняла, и тогда Дэйв сгреб меня в охапку и поволок, как куклу, а потом швырнул на землю и накрыл собой.

  Взрыв оглушил меня, в ушах загудело. Огненный шар взметнулся вверх. Вокруг стало светло, как днём, и нестерпимо, невыносимо жарко. Этот жар выжигал мне лёгкие, я кашляла и трясла головой, кажется, что-то крича и чувствуя только, как руки Дэйва прижимают меня к земле. Потом я провалилась в оглушительную темноту. Но, наверно, всего на несколько минут, потому что, когда я снова разлепила распухшие веки, прямо передо мной оказалось лицо Дэйва. Его жёсткие пальцы неловко гладили меня по щекам, и он сорванным голосом говорил, говорил... что?

  – Эй, учительница, ты это брось... давай, очнись, лила уоште...

  «Всё хорошо»...

  Руки его были в крови, лицо – в полосах копоти. Я скосила глаза – рядом на земле сидел Джерри, держа на коленях Люка.

  – Он жив? Люк жив? – попыталась спросить я, но, как ни силилась, не могла выдавить ни слова. Горло сжалось, словно перехваченное петлёй.

  Сзади, на шоссе, тоскливо завыли приближавшиеся сирены.

  * * *

  Рассвело.

  Я стояла у огромного, во всю стену, окна больничного холла, невидяще глядя вниз. Пара синиц устроила бурную склоку в траве. К приёмному покою подкатила ещё одна машина парамедиков. Медсестра в зелёной униформе выкатила на крыльцо коляску с сидевшей в ней бодрой бабулькой...

  Около меня сначала кто-то стоял, кто-то предлагал лекарство, кто-то ласково окликал, кто-то мягко пытался увести... Я молчала, вцепившись в спинку принесённого мне стула.

  Операция длилась два часа. А четыре часа назад Люка отвезли в палату. Он ещё не пришел в сознание. И ещё ничего не знал.

  Ему отняли правую ногу. Чуть выше колена.

  В четырнадцать лет.

  – ...Мисс Дайсон! Это вы – мисс Дайсон?

  Незнакомый женский голос.

  – Доктор Гордон просит передать вам, что Люк Стоун очнулся и хочет вас видеть.

  Что?..

  Мелькнули лица – кто-то, кажется, Джерри, попробовал удержать меня за руку, но я её выдернула и побежала.

  Коридоры, двери...

  Блеск никеля и стекла...

  Ещё дверь...

  Вот.

  Люк лежал на высокой кровати, укрытый до подбородка зелёной хрусткой простыней. Посеревшее лицо казалось почти незнакомым, к тонкой руке тянулись какие-то трубки. Только глаза те же – блестящие, сощуренные...

  Не было сил в них смотреть.

  Я сползла прямо на пол возле кровати, уткнувшись лицом в прохладную простыню, и слёзы хлынули неудержимо.

  – Ладно, пореви... – сипло сказал Люк. – Реви, ничего. Ты баба, тебе надо...

  Я мотала головой, силясь что-то сказать, кусала губы, но отчаянные, беспомощные рыдания накатывали вновь и вновь.

  – Ну, эй... – тихо окликнул он наконец. – Сейчас доревёшься, выгонят к чертям... ну перестань, а? Гляди лучше сюда.

  Кое-как обтерев лицо, я подняла на него опухшие глаза. Он улыбался, слабо, но улыбался.

  – Это фигня всё... Ну, с мячом не погонять. Если б чего между ног оттяпали, тогда да, херово было бы...

  – Чего между ног?.. Ты что?.. Тьфу ты...

  Прорвался смешок, и я опять прижалась щекой к простыне.

  – Ты обнаглел совсем... – пожаловалась я срывающимся голосом. – Я вот ... всё расскажу...

  – Кому это?

  Рассказывать о наглости Люка мне и вправду было некому. Сирота, он жил в хибаре-развалюхе неподалеку от Рейнбердов вместе с вечно пьяным дядькой – двоюродным братом погибшей три года назад матери. Отца же он никогда не знал.

  – Знаешь... ты только сразу не отказывайся... ты, может, потом к нам переедешь? – торопливо забормотала я. – То есть к Рейнбердам... а?

  – Ну прямо! – отозвался он тотчас же. – Тебе чего, понянчиться захотелось? Заводи себе ляльку и нянчись.

  – Нет, ты и впрямь обнаглел! – ощетинилась я. – Нет, ну ты... – он всё ещё улыбался, но глаза прикрыл. – Ох, Люк...

  Он уже не отвечал.

  – Ты спи, спи, а я ещё посижу тут, ага? – прошептала я.

  – Ага... – отозвался он сонно. – Только не реви больше, постель измочишь, и эти доктора невесть чего про меня подумают... Завтра придёшь?

  – Ну конечно! Что тебе принести?

  – Сигареты...

  Его дыхание стало ровным. Я оглянулась на стеклянную дверь, откуда мне уже махала медсестра, поправила простыню и, наклонившись, поцеловала Люка в тёплую щёку.

  Коридоры, стекло, никель...

  Никогда раньше не испытывала такой ярости – она душила меня, разрывая грудь.

  Я всё убыстряла и убыстряла шаги, почти бежала.

  Они не уходили, ждали в холле – Дэйв, Джерри. Мелькнула полицейская форма – это пришёл Шервуд, ещё кто-то... Я едва их видела, задыхаясь от гнева и безысходной тоски.

  – Так что?! – я почти кричала. – Собирается тут кто-нибудь что-то сделать или нет?

  – А именно? – холодно, врастяжечку осведомился Шервуд. – Для полиции здесь всё ясно.

  – Что?!

  – Ясно, что вы, мисс Дайсон, позволив подростку, не имеющему водительских прав, управлять автомобилем, создали аварийную ситуацию на дороге, и вот результат.

  – Я... – мне не хватало воздуха, стены угрожающе сдвигались.

  – Кристи, вернёмся домой, – быстро сказал Джерри, оказавшись рядом. – Ты столько натерпелась... Тебе надо отдохнуть.

  Я стряхнула его руку и обернулась.

  Дэйв стоял у стены, руки в карманах, тёмный взгляд исподлобья – как выстрел.

  – А ты? – выдохнула я. – Ты тоже – ничего?..

  Знакомая страшная усмешка медленно проступила у него на лице.

  – Уоштело, не учи меня, учительница, – ровно проговорил он. – Я всё сделаю, как надо.

  Я смотрела на него, смотрела и наконец поняла... и такая же, наверное, усмешка искривила мне губы, потому что Джерри уставился на меня остановившимися глазами. Стены холла вдруг закружились передо мной... Зазвенело в ушах, и обрушилась благодатная тьма.

  * * *

  Пайн-Ридж: хроника индейской войны

  20 марта 1975 г. – убита сочувствующая ДАИ Стейси Коутьер. Двое подозреваемых в убийстве заключены в тюрьму БДИ в Пайн-Ридж.

  26 марта 1975 г. – Жанетта Биссонетт, жена погибшего ранее лидера ДАИ Педро Биссонетта, найдена застреленной в своей машине. Она возвращалась с поминок по Стейси Коутьер. Убийцы не найдены.

  28 марта 1975 г. – застрелен Ричард Игл. Зарезана ножом 81-летняя Роуз Гуд Баффало. Убийцы не найдены. Якобы покончила с собой Джастин Ситтингап; её семья утверждает, что это было не самоубийство, а убийство.

  13 апреля 1975 г. – пятеро наёмных бандитов вломились в дом Дэйва Клиффорда и напали на хозяев. Защищаясь, Клиффорд выстрелил в одного из них. Под стражу взяли лишь самого Клиффорда; он был обвинён в нападении с целью нанести тяжкие телесные повреждения. Его дом обстреляли и подожгли, после этого его семья скрылась из Пайн-Ридж, спасая свою жизнь.

  * * *

  Потом мне сказали, что я пролежала в бреду больше суток. Помню, как рвалась встать и пойти в больницу к Люку, я знала – он ждет. Чьи-то руки удерживали меня, я пыталась высвободиться, плакала и тут же снова засыпала. Во сне всё возвращалось в страшном круговороте – пылающий «ровер»... холодные глаза Шервуда... серое лицо Люка на больничной подушке... чёрная тень, настигающая нас...

  И сумрачный, исподлобья, взгляд Дэйва Хоука.

  «Ты же не знаешь... а он по тебе сохнет...»

  Бред, бред.

  На пятый день я наконец кое-как справилась с подгибающимися ногами – со стороны напоминая, наверно, новорожденное парнокопытное, – села в джип к Джерри и отправилась в больницу. С пачкой «Винстон» в кармане.

  Джерри не смотрел на меня, вёл машину с каменным выражением лица. Обиделся. Но у меня не было сил выражать ему свою признательность или извиняться после отчаянного с ним сражения за право поехать в больницу. Он высадил меня у приёмного покоя и, устало махнув рукой, сообщил:

  – Скоро вернусь.

  Я только кивнула, слишком занятая схваткой со своим организмом, чтобы быть вежливой.

  Вот, кажется, эта палата. Да, она. Теперь – отдышаться. И надеть бодрую улыбку... Вот так. Я распахнула дверь:

  – Привет! Бог ты мой...

  – Вы перепутали меня с Создателем? – вежливо осведомился Айзек Мошьер, психолог Бюро. – Добрый день, мисс Дайсон, очень рад вас видеть. Как вы себя чувствуете?

  Поборов желание показать ему язык, я поглядела на полусидевшего в постели Люка, в глазах которого отчаянно прыгали целые стада чертей. Он, конечно, наслаждался возможностью развеять скуку, изводя бедолагу Мошьера, и явно намеревался привлечь меня к этому увлекательному занятию.

  – Принесла? – поприветствовал он меня. – Видок у тебя неважнецкий... Сядь, а то навернешься. И не вздумай лизаться, как давеча, а то мистер вон... чего-нибудь не то вообразит. У него, знаешь, всякие этакие штучки на уме.

  Давясь смехом, я запустила в него сигаретами. Он ловко поймал пачку на лету и покрутил в пальцах.

  – Лучше бы «Лаки Страйк»... да ладно, живи покуда.

  Айзек Мошьер медленно моргал, разглядывая нас, как диковинных зверей. Очевидно, его удивляло, как это нам позволяется разгуливать на воле. Я всё-таки не удержалась и фыркнула, но сразу постаралась сделать вид, будто кашляю. В самом деле, я вела себя ещё хуже Люка.

  – Люк, ну как ты? Доктор Гордон говорит что-нибудь?

  Люк скривился.

  – Говорит. Что чем быстрее он меня вылечит, тем лучше будет для этой вонючей дыры.

  – У тебя проблемы? – осторожно встрял Мошьер.

  – Это у них у всех проблемы, – хмыкнул Люк, насмешливо покосившись на него. – Слышь-ка, ты это... Кристи... Мне отлить надо... подсобишь? Во-он там, под койкой, видишь, чего?

  Под койкой оказался пластиковый сосуд самой недвусмысленной формы. Я задумчиво повертела его в руках.

  – Мне выйти? – робко осведомился Мошьер.

  – А как вы думаете? – невинно поинтересовался Люк. – У меня, между прочим, комплексы...

  Мошьер выскочил, как ужаленный. Люк беззвучно корчился от смеха на кровати.

  – Эй, эй, – оборвав смех, он шарахнулся от меня, – ты чего это? Осади малость! Это я ляпнул, чтоб его выпроводить. А ты чего это выдумала?

  – Тьфу на тебя, – буркнула я разочарованно – мне так польстило его внезапное доверие, а он, видите ли, просто желал выставить Мошьера! – Нет, серьёзно, может, тебе надо что-нибудь сделать, а? Я могу.

  Люк открыл рот, потом закрыл, благородно воздержавшись от явно напрашивавшихся на язык комментариев. Я сделала вид, что не заметила этой пантомимы.

  – Ладно. Выйдем, проветриться надо, – обронил он, неловко сползая с койки.

  – Выйдем?.. – ахнула я.

  Не обращая внимания на стоявшую в углу коляску, он уже привычным, видимо, движением нашарил возле кровати костыли. Я крепко сжала кулаки и прикусила губу. Люк поднялся и выпрямился – тощий, как прутик, в болтавшейся на нём зелёной пижаме, – и взгляд его узких глаз прошил меня насквозь.

  – Сопли утри, а?

  Я проглотила комок в горле и пробормотала:

  – Уоштело.

  – Мне здешние живодёры протез обещали сделать, – уже не глядя на меня, хмуро вымолвил Люк. – Тогда я снова всему научусь... и верхом ездить, и тачку водить. Я всё смогу, не ссы!

  Ухмылочка его была вымученной, но всё такой же бесшабашной. Я кивнула в ответ, едва удержавшись от того, чтобы не открыть перед ним дверь палаты. Он открыл её сам, толкнув плечом, потому что руки были заняты костылями.

  В больничном дворе было тихо. Изредка торопливо проходил кто-нибудь из персонала в зелёной или голубой униформе, с любопытством оглядывая нас. Мы сидели не на скамье, а прямо на земле, вернее, на моём расстеленном плаще – который до этого момента был светло-кремовым, – а Люк к тому же ещё и курил, жадно затягиваясь. Я помалкивала. В глазах всё время щипало – совсем не от дыма, – так что лучше было помалкивать.

  На скамью возле нас кто-то присел, нерешительно откашлявшись. Мошьер, естественно.

  – Я вернулся в палату... там никого не было... – сбивчиво пояснил он. – Вам не холодно? Может быть... м-м-м... – он нервно поправил очки. – Может быть, принести вам одеяло?

  Люк беззвучно шевельнул губами, решив, очевидно, всё-таки пощадить мой деликатный слух. Я подавила невольную улыбку, но тут же мне стало совсем не до улыбок. Сердце забухало, а щёки обдало жаром. От больничного корпуса по направлению к нам не спеша направлялся Том Шервуд.

  Люк поглядел в ту же сторону и весь подобрался, сверкнув глазами.

  – Добрый день, – сердечно поздоровался Шервуд, блестя ослепительной улыбкой. – Как твоё здоровье, парень?

  Люк не ответил. Опустив голову, он сосредоточенно гасил в песке окурок.

  – Курить в твоём возрасте, да ещё после такой тяжелой операции... – Шервуд назидательно поднял палец. – Вредно!

  – А это не курево, – процедил Люк. – Травка это!

  – Что вам угодно? – торопливо выпалила я.

  – У меня к вам дело, мэм. – Шервуд перевел холодный взгляд на меня и вскинул руку: – Не торопитесь возражать. Может быть, оно вас заинтересует, как знать? Давайте отойдем к моей машине и побеседуем спокойно.

  Голос его звучал всё так же доброжелательно, и, поколебавшись, я взглянула на Люка.

  – Не вздумай! – коротко велел тот, подбирая костыли. – Если ему что нужно, пускай говорит при нас! Или пускай ждет твоего адвоката.

  Мошьер вдруг растерянно улыбнулся, и я поняла, почему – Люк сказал «нас»! Я помогла Люку подняться и встала сама, отстранив подоспевшего Мошьера:

  – Я слушаю.

  – Хорошо. – Помедлив, Шервуд покосился на Люка, потом на Мошьера. – Вы, мисс Дайсон, требовали, чтобы полиция расследовала произошедший с вами... м-м... инцидент.

  – Преступление, вы имеете в виду, – с силой уточнила я. – И что?

  – Допустим, я проведу такое расследование...

  – А взамен? – напряжённо бросила я, начиная догадываться, куда он клонит.

  – Вы догадливы, мисс Дайсон. Взамен я должен поставить всё то же надоевшее вам условие, которое вы упорно отказываетесь принять... – Шервуд криво усмехнулся. – Заявление на Дэйва Хоука.

  – Погодите-ка! – крикнул вдруг Люк. – Что-то тут не то! Расследование... пусть скажет всё, как есть!

  – Отведите мальчика в палату, – сухо обратился Шервуд к Мошьеру.

  – Ага, ждите! – отрубил Люк. – Уже лечу, как же!

  – Послушайте... – перебил его Мошьер, вертя в пальцах свои очки. Худое лицо его покрылось багровыми пятнами. – На каком основании вы преследуете эту леди? И вам не стыдно?

  – А у вас предостаточно защитников, да, мисс Дайсон? – вскинув брови, глумливо ухмыльнулся Шервуд. – С чего бы это, позвольте полюбопытствовать?

  – Не позволю! – крикнула я, сжав кулаки. – Объясните, в чем дело!

  – Вчера ночью сгорел дом Мейеров. И гараж с двумя машинами, – раздался знакомый голос позади нас. Рональд Бирс стоял чуть в стороне, спокойно, в упор, глядя на Шервуда. – «Шевроле» и чёрный «кадиллак» последней модели.

  – Чёрный «кадиллак», – повторила я, чувствуя, как стучит в висках кровь.

  Гарви Мейер? Глава так называемой «службы безопасности» Пайн-Ридж?

  Я покачнулась.

  Усмешка Дэйва. Черная тень, настигающая старый «ровер»...

  – Ясно, лейтенант, – тихо сказала я. – Все ясно. Вам есть на кого свесить кучу обвинений, но нет доказательств, правда? Жаль.

  Теперь пятнами пошли гладкие щеки Шервуда.

  – Мисс Дайсон, – отчеканил он, – вы понимаете, кого пытаетесь покрывать?

  – А вы?

  – Ещё раз спрашиваю вас... – Шервуд подчёркнуто не смотрел ни на кого, кроме меня. Голос его обрел прежнюю сочность. – Вы намерены сотрудничать с силами порядка? Жду ответа, мисс Дайсон.

  Ну что ж, он дождался. Прикусив губу, я молча поднесла прямо к его красивому лицу пальцы, сложенные в очень распространенном жесте, заменяющем такое же распространенное выражение.

  Люк громко расхохотался. А вслед за ним Бирс и Мошьер.

  Мне вдруг стало даже жаль побелевшего Шервуда. Он молча оглядел нас, играя желваками. Повернулся и пошёл прочь, все убыстряя шаги.

  Тут только я увидела, что за спиной Рональда стоит Джерри. И ноги у меня сразу ослабели, невесть откуда взялась противная дрожь. Подхватив под руку, Джерри быстро усадил меня на скамью, а Рон, не обращая внимания на возмущённый вопль Люка, переправил его туда же.

  – Вёз бы ты девчонку домой, Джер. – Люк хмуро кивнул в мою сторону. – Гляди, совсем зелёная.

  – Сам-то... – запротестовала я. Но тут же осеклась.

  Перехватило дыхание.

  Дэйв Хоук стоял возле ограды неподалеку от нас. Смотрел на меня.

  Джерри взял меня за локоть и поднял, как пушинку, другой рукой подхватывая с земли мой измятый плащ.

  – Едем.

  ...– Хочу поговорить с тобой, Кристи. Пока есть возможность. – Джерри взглянул на часы. – Хорошо?

  Я кивнула. Хотя, честно говоря, больше всего мне сейчас хотелось добраться до постели. Навалилась какая-то мерзкая слабость.

  – Тогда здесь, не возражаешь? – Он остановил джип у маленького придорожного ресторанчика. Я бывала тут несколько раз – кормили вкусно и недорого.

  Попросив чашку кофе, я после первых же глотков с облегчением почувствовала, как внутри разливается блаженное тепло. Дрожь понемногу отпускала.

  – Кристи... мы знакомы всего ничего, – негромко сказал Джерри. – Так что ты, наверно, удивишься... Выходи за меня замуж.

  Я закашлялась, и кофе пролился на белоснежную скатерть.

  – Прости. – Он быстро подал мне салфетку. – Подожди, ладно? Не говори ничего. Сначала я скажу всё, что собирался...

  Он повертел в руках серебряную вилку с монограммой ресторана.

  – Вообще я дурак и начал не оттуда. Я люблю тебя, вот в чём дело... Ей-Богу, никому ещё всерьез этого не говорил!

  Я невольно фыркнула, глядя на него совершенно круглыми, наверно, глазами. О Боже! Кажется, мне только что впервые в жизни объяснились в любви! И даже сделали предложение... Не может быть!

  – Не может быть! – выпалила я вслух.

  – Какой ты всё-таки ещё ребенок, Кристи... – Джерри мягко улыбался, взгляд его был тёплым, и я почувствовала, что краснею. – И ты сама себя не знаешь. А вот я знаю тебя. И прекрасно понимаю, какое сокровище достанется мужчине, который... сумеет тебя пробудить. А я сумею, поверь.

  Сокровище?!

  – Перестань хихикать, это не смешно. – Он положил тёплую ладонь поверх моей. – Теперь обо мне. Посмотри на меня, Кристи.

  Я посмотрела, послушно, как школьница.

  – Я тебе противен?

  – Издеваешься?!

  Он тихо засмеялся.

  – Ну, положим, я и сам знаю, что произвожу хорошее впечатление на женщин. Ладно, ладно, скромность меня тоже очень украшает, не перебивай... У меня есть дом, образование, работа, кое-какие перспективы на будущее. Я всегда смогу защитить тебя. Обеспечить жизнь тебе... и детям. Я – индеец, да... и горжусь этим, видишь?

  – Имидж, – пробормотала я.

  – Хотя бы. – Джерри остро глянул на меня. – Объяснить? Я никуда отсюда не уеду, хотя и мог бы где-нибудь в Вашингтоне... строить карьеру. Но это моя земля. И мне по душе то, что я здесь делаю. – Он хмыкнул. – Это – дело для мужчин... для воинов. Мне всегда нравилось рисковать. И потом... я думаю о будущем. Мы боремся за выживание... сейчас здесь идёт настоящая война. Но это не навсегда, Кристи. Лет через восемь-десять, а может, и раньше, моё происхождение не будет и тут помехой для карьеры... совсем наоборот. Политика, Кристи! – он ярко улыбнулся. – Не сомневайся, я ещё буду баллотироваться в Конгресс от этого штата. И меня выберут, увидишь! Так как?

  – Что?.. О Господи... я не знаю, что сказать...

  Я беспомощно смотрела на него, – красная, наверно, как помидор. Он крепче сжал мои пальцы.

  – Прости, я вовсе не хочу на тебя давить, моя хорошая. Хочу только знать...

  Я откашлялась, в панике собирая мысли в кучу. Куча получилась абсолютно беспорядочной.

  – Я тебе страшно благодарна. И... ты совершенно замечательный... и... нравишься мне. Очень! Но...

  – Но?

  – Я должна как-то освоиться с этой мыслью, с тобой... и вообще... Ты можешь немного подождать?

  Он нарочито шумно выдохнул.

  – Надеюсь, не до той поры, когда меня изберут в Конгресс? Ладно, девочка моя... Май-о, хорошо. Я подожду. Я боялся, что ты меня пошлешь, как этого... Шервуда. Ну... сейчас можно и вина заказать, а?

  Я машинально кивнула.

  * * *

   Пайн-Ридж: хроника индейской войны

  Сентябрь 1975 г. – Юджин Уайт Хоук, активист ДАИ, получил увечья, когда наемные бандиты гнались за ним по шоссе. Он был верхом, они – на автомашине. В конце концов бандиты застрелили его коня.

  13 сентября 1975 г. – в полдень в общинном здании Оглала четверо наемников насмерть забили Джимми Литтла. Тех, кто попытался помешать избиения, гнали прочь; один из пытавшихся протестовать тоже был избит до потери сознания. Нападавшие не найдены.

  Октябрь 1975 г. – дом активистки ДАИ Чейенн Никол в Пайн-Ридж подвергся обстрелу, пока хозяйка была в Рапид-Сити.

  13 октября 1975 г. – четыре взрыва раскололи Пайн-Ридж, повредив электрический трансформатор, здание племенного суда, здание БДИ и зал собраний.

  Ноябрь 1975. – выстрелом в голову убит Дэнни Мэривел, активист ДАИ. Убийцы не найдены.

  * * *

  Через три дня Люк удрал из больницы. Самое смешное, что на шоссе его подобрал не кто иной, как Айзек Мошьер. Сначала он попытался вернуть Люка обратно, потом всё-таки сдался – могу понять, как это произошло – и привёз Люка в школу.

  Уроки, естественно – по крайней мере, у меня, – сразу же закончились.

  Мошьер стоял в коридоре у окна.

  – Разрешите, мисс Дайсон?

  Я вздохнула.

  – Меня зовут Кристи.

  Он моргнул, потом медленно улыбнулся, и его худое лицо расцвело.

  – Подбросить до дома?

  – Если не затруднит... Айзек. – Похоже, беседа с Джерри в ресторане очень на меня подействовала. Если это и называется кокетничать, то... Господи, это же так легко! – Хотя... минутку.

  Я заглянула в класс.

  – Люк!

  Он возник в коридоре почти с той же скоростью, что и раньше.

  – Вот, Айзек... мистер Мошьер предлагает меня подвезти.

  Люк испытующе оглядел нас обоих, сдвинув брови.

  – Ну ладно, – милостиво разрешил он. – Только чтоб без рук, поняли, мистер? Давайте, валяйте... Увидимся.

  – Боже мой... – придушенно воскликнул Мошьер уже в машине.

  Я гордо кивнула и, не выдержав, рассмеялась. Чем дольше глядела на вскинутые брови Мошьера, тем громче хохотала.

  – Мне бы хотелось, чтобы вы пообедали со мной сегодня, Кристи, – объявил он неожиданно.

  Кажется, я начала наконец-то пользоваться популярностью у мужчин. Забавно.

  – Слушайте, Айзек, – серьёзно сказала я. – Я вас интересую, как любопытный клинический случай... или вы собираетесь сделать мне предложение?

  – Боже... – повторил Мошьер, заливаясь румянцем и потрясённо глядя на меня. – Честное слово, Кристи... я просто хотел пообедать с вами, и всё! Просто пообедать, клянусь!

  – Прекрасно! – поспешно подытожила я. – Обедаем!..

  Мы ели и смеялись буквально всему, как маленькие. Я сама себя не узнавала. А на выходе из ресторана резко остановилась, так, что Айзек налетел на меня.

  – Что случилось, Кристи?

  О Господи... Нет, это было просто каким-то наваждением!

  Дэйв Хоук пристально смотрел на нас, стоя в тени деревьев.

  * * *

   «Я нищий и нагой, но я вождь народа. Мы не хотим богатств, но мы хотим воспитать наших детей правильно. Богатства не принесут нам добра. Мы не можем взять их с собой в другой мир... Мы хотим только мира и любви».

  (Вождь Красное Облако, 1876 г.)

  * * *

  – Порядок! – Дэн весело сгрёб в папку наши заметки под радостные крики ребят. – Так вы что, и летом собираетесь этим заниматься?! Ну вы и маньяки... Ладно, кого подбросить? Так, Мэри, Колин, Бен, Джесс, Сэнди... Стоп! Люк, ты едешь? А ты, Кристи?

  – Не-а, – отозвался Люк, опередив меня. – За ней Джерри обещался заскочить... а я уж с ними, присмотрю, мало ли что...

  Я зашипела на него, как змея, но было поздно.

  Заливаясь хохотом, вся орава набилась в тяжело просевший красный «бентли» Дэна. Я помахала им из окна, Дэн в ответ дал гудок, и «бентли» пополз к шоссе, оставляя за собой хвост ржавой пыли.

  – Ты чего это несёшь?! – воинственно повернулась я к Люку. – Совесть есть?

  – Угу. – Он невинно вздернул бровь. – Я же это... пошутил просто. Чего ты?

  Снаружи взвизгнули тормоза.

  – Вот только попробуй пошути мне так при Джерри, задушу! – безнадёжно пригрозила я, потянувшись за висевшей на стуле сумкой, и только потом обернулась к двери.

  Дэйв смотрел на меня с порога тяжело и жёстко. «С такими глазами убивают», – метнулась идиотская мысль.

  Не в силах шелохнуться, как парализованная, я прошептала:

  – Ты... за Люком? Люк...

  – За тобой! – процедил он яростно. – Пошли... пойдёшь? Пойдешь? Ты же измотала меня, ты, учительница... – он на миг прикусил губы, глаза его сверкнули. – Ты же всё равно моя! Всё равно!

  – Ах ты подонок! – раздался сдавленный голос Джерри. Он развернул Дэйва к себе и замахнулся, тот легко отклонился в сторону, ударил в ответ...

  – Не надо! – я вжалась в стену, зажмурившись. – Не надо! Не надо!

  – Рональд! – заорал Люк, высовываясь в окно.

  Я облегчённо всхлипнула, открывая глаза. Рональд Бирс крепко обхватил вырывающегося Джерри, завернув ему руку за спину. Дэйв стоял чуть в стороне, тяжело дыша, сжимая и разжимая кулаки.

  – Ты что? – Рональд сильно встряхнул Джерри за плечи. – Спятил?

  – Спятил?.. Да ты знаешь, зачем он... этот... сюда явился? – задыхаясь, выпалил Джерри. – Он за ней пришел, ты понял, Рон? За ней! Этот сопляк!

  – Не твоё собачье дело, – ровно проговорил Дэйв. Кровь сочилась из его разбитой губы, он утёрся ладонью, по-прежнему глядя только на меня. – Так что? Идёшь со мной, учительница?