Текст книги "Магнолии (СИ)"

Автор книги: Олеса Шацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Он усмехнулся так открыто и весело, что я по-хорошему позавидовала. Я не знала ничего про Стаса, кроме того, что он жил один, в жуткой дыре через стенку от меня: шаркал по полу, не приглашал гостей и раздражающе громко заводил свою машину каждый раз, когда мне хотелось хоть немного поспать перед началом занятий. Но он выглядел как человек абсолютно довольный тем, что имел. А я не представляла, как это, и ошибочно полагала, что живу лучше и правильней, просто потому что каждый мой день походил на предыдущий, как ксерокопия.

– А ты влюблена? В того парня.

– Эй! – за новым глотком пришло покалывание не только на языке, но и на щеках, и в кончике носа, который словно сунулся в открытый огонь. – Что за вопросы?

– Твоя подружка говорила вполне определенно. Так влюблена?

Сейчас он опять посмеется над моей способностью заявлять о своей непробиваемости и одновременной попытке спрятать красное от смущения лицо за наброшенными  на плечо волосами.

– Как его зовут?

– Зачем тебе?..

Эй, Сашка, ты вроде как все еще в должниках у этого бездельника, и скажешь или нет, а в прачечную все равно пойдешь, взвалив на спину тюк с грязными шмотками. Стас вряд ли пощадит тебя, но может чуть ослабит наказание, будь ты немного сговорчивей. Ничего ведь в этом нет. Просто имя.

– Игорь. Он учится вместе с Никой, и они вроде как хорошие друзья.

– Ты все еще не ответила.

Полегче! Полегче! Я даже отступила на шаг, чтобы он ненароком не вздумал потрясти меня, как заевшую куклу – с него станется сделать такую глупость. Как он сказал? Хочешь разговорить отличницу…

– Нет! Не знаю… это сложно объяснить, – попыталась я отделаться чересчур банальной фразочкой, чтобы он мог защитать ее за полноценную.

– Что же тут сложного, Саш? – Он сменил тактику и заговорил мягким, почти липким от приторности голосом. Даже губы его смыкались влажно, чуть прикусанные по центру, словно ему доставляло особенное удовольствие не только их облизывать, но и смущать этим меня. – Да – люблю, нет – не люблю.

Просто – это только на словах. Когда кажется, что они тоже должны с шипением лопнуть на языке, добавляя вкуса остальным восьмидесяти процентам пресности. Каким может быть вкус у «да, пока не узнала, что переспала с ним»? Может быть, дымным, как оседающий во рту пепел от костра?

– Думала, что люблю. Такой ответ тебя устраивает?

– Вполне.

Я всего лишь моргнула, а мир вокруг изменился настолько, что мне показалось – я падаю. Он навис надо мной, как будто тот кусок, за который я держалась ногами, отломился и принялся переворачиваться, чтобы острой, тонкой стороной закачаться над водой, словно поплавок. Не за что ухватиться, кроме воротника кожаной куртки, которая внезапно стала ближе, чем моя собственная. И я ухватилась, роняя все еще полную банку шипучки в пропасть. Стас поцеловал меня, перекладывая на мои плечи нечто большее, чем ответственность за то, в отличие от остальной меня именно губы не сомневались. Я помнила этот поцелуй, у него был такой же апельсиновый вкус, как и вчера.

Губы Игоря были мягче. Они словно создавались специально, чтобы дразнить, обещая большую ласку, но стоило только повестись – и они приоткрывали зубы, которым нужно было только одно – смешивать желание с болью.

– Ты еще ни разу не целовалась, да? – спросил он, опасно утыкаясь в ухо и соскальзывая ниже – потому что задавал вопрос, на который не ждал ответа. – Я тебя научу.

Он уже взял многое – как будто авансом, но я согласно сжала его ладонь, чтобы он увел меня из клуба куда угодно, где сможет это сделать. Например, на заднее сидение машины, припаркованной недалеко от входа.

Водитель тронулся, как будто все то время, что его хозяин отдыхал в баре, сидел и ждал только одного момента – когда тот втиснет в салон какую-нибудь девицу без трусов и махнет рукой, заваливаясь на сидение сам – поехали! Сегодня это девицей была я, и как бы приятны ни были прикосновения, остатками ума я подсчитывала шансы на то, чтобы пожалеть поутру о своем решении.

Целоваться со одним парнем и вспоминать другого было странно. Особенно для наивной дурочки, которая накануне в этот же час рассуждала о маркетинговых стратегиях. Но понимать, что все остальные – Ника, Марго, Дина, Руслан и даже Игорь – внезапно оказались правы, уверяя, что знают обо мне больше, чем я могла себе вообразить, было намного хуже. Даже Стас указывал, где мое настоящее место – за пару футов до дна.

– Я кажусь тебе настолько доступной? – спросила я, когда смогла, наконец, отдышаться. Он все еще придерживал меня у груди – одной рукой, так и не освободив вторую от банки с апельсиновой газировкой. Ладонь лежала на пояснице теплым, неподъемным. Я попыталась оттолкнуть ее, но лишь сильнее уперлась в подбородок. Щекой – чтобы он не попытался застать меня врасплох еще раз.

– Нет, что за глупости?

– Ну как же, – я попыталась улыбнуться, хотя получилось совсем не весело. – Ты узнал, что я по пьяни переспала с парнем, с которым двумя словами не перебросилась за весь прошлый год, и решил: зачем мелочиться? Это же Миронова Сашка, зубрила, которой налей – и наутро она ничего не вспомнит. Только ты забыл купить мне алкоголь.

Втайне я надеялась если не на извинение, то хотя бы на попытку отшутиться: эй, мы же соседи, нам незачем далеко ходить. Но он спросил абсолютно серьезно:

– Сколько?

И я порадовалась, что он не может видеть моих увлажнившихся глаз.

– Да пошел ты.

Удалось вывернуться, а может, он просто решил больше не бахвалиться силой, которой мог одинаково показушно выбивать в баре видеозапись с моим стрпиптизом и в то же время трогать меня, даже не отрываясь от руля. Надо было держаться от него подальше – как весь год, что мы умудрялись не пересекаться в двух шагах между нашими квартирами.

– Сколько, Саша? – донесся до меня его настойчивый, все еще плохо скрывающий издевку голос. – На сколько свиданий ты должна согласиться, чтобы убедиться, что нравишься мне?

– Да пошел ты, – повторила я.

Не сяду в машину, только заберу телефон, чтобы позвонить, наконец, Игорю и расставить все по своим местам. Мне – сумку с флэшкой, от которой зависит будущее, ради которого я так много трудилась, ему – зарубку на личном столбе, где он хранил воспоминания о своих победах. Тут все хотя бы честно.

– Ты ничего не помнишь, как можешь быть уверена, что у тебя что-то было с этим Игорем? – Стас догнал меня, но зашагал рядом, держась на приличном расстоянии.

Ему все еще хотелось тревожить эту рану, хотя я ясно дала понять, что не собираюсь заходить дальше.

– Можешь прекратить меня донимать, потому что на этот раз я вспомнила достаточно.

– И что же?

– Почему бы тебе просто не сходить в видеопрокат и не выбрать фильм для взрослых?

– Саша, у тебя ничего с ним не было.

Заладил одно и то же.

– Тебе-то откуда знать? Ты что, был в той машине?

– Не глупи. Просто знаю, и все.

 – Если я захочу, чтобы за меня решили, как поступать, что помнить и с кем ложиться до брака в постель, я подойду к папочке и прослушаю недельную лекцию. Так что расслабься, ты уже и так многое из меня выжал.

– Сколько, Саш? Мне нужен конкретный ответ.

– Пять! – теряя терпение, крикнула я. – Сотен. Тысяч. Миллионов. Только тебе ни одно из них не светит!

– Вот и договорились, – слишком уж расслабленно заявил он. – Мое любимое число.

9.

– Саша, ну хватит, поехали!

Стас тащился за мной уже целый квартал, но я упрямо делала вид, что объезжающие его машины сигналят кому-то другому. Впрочем, он тоже не реагировал, даже когда один из водителей поравнялся с нами, приоткрыл окно и крикнул:

– Просто затащи ее в салон! В ней же весу, как в курице!

Просто чудесно. Жаль, собиралась на скорую руку, поэтому запасные наушники остались где-то дома. Сейчас бы переключить слух на что-то более мелодичное, чем нудеж:

– Саша, не успеешь же до защиты.

Он знал, на что давить, потому что его хваленая магия отяпала львиную долю от тех двух часов, что оставались на поиски флешки до того, как мы пошли в парк. Казалось бы – всего-то прогулялись вдоль одной из дорожек до первого попавшегося автомата с напитками, а вернулись, будто успели навернуть пару кругов. Все ушло на совершенно лишние поцелуи, но кто бы сказал мне заранее, что на трезвую голову это такое же затягивающее занятие, как и на пьяную. Я не слишком уж большой специалист.

Хоть телефон отдал по первому же требованию – и на том спасибо. Наверное, думал, что моя решимость не обсуждать случившееся так – брошенные в сердцах слова, которые не дадут всходов, как и другие мои угрозы. Но я впервые за этот день проявила твердость: наши пути разошлись, и скоро я найду нужный поворот, в который его машина не сможет за мной проследовать.

– Привет, малышка, – ответил медовый голос на пятый по счету звонок. Игорь разговаривал, будто соблазнял даже на расстоянии. Интересно, он поступал так со всеми девушками, которым довелось кувыркаться с ним на заднем сидении? Как будто хотел закрепить успех даже при том, что не собирался больше встречаться, как и вообще – продолжать любые отношения, кроме тех, что можно было назвать случайными. Как я могла так продешевить?..

– Привет, Игорь. – Пришлось зажать одно ухо, потому что Стас в очередной раз нажал на гудок. – У тебя осталось кое-что, принадлежащее мне, и я хочу это забрать. Срочно.

– Как добралась вчера? Не гуляла в одиночку по темным улицам?

Что? Еще один черный камушек лег на весы, окончательно опуская чашу до земли. Соблазнить девушку и даже до дома ее не довезти? Видимо, слишком спешил заполучить себе более опытную партнершу. Я закусила губу, пытаясь даже не представлять, насколько сильно пала вчера, ковыляя без трусов по ночному городу. Куда смотрели мои глаза весь прошлый год? Игорь казался мне спустившимся с неба божеством, при звуке голоса которого где-то пели скрипки. Сейчас он говорил «малышка», а у меня внутри лопалась одна стеклянная мечта за другой.

Не мечта. Глупая фантазия. Ну не всерьез же я размышляла о нашем совместном будущем?

– Игорь, срочно – значит, сейчас, понимаешь?

– Скажи мне, где ты.

Я закрутила головой, пытаясь выбрать точку опоры, и не нашла ничего лучшего, как ляпнуть первое попавшееся на глаза название:

– Акобама.

– Отлично, я знаю этот бар, скоро буду.

Бар. Что ж, это даже символично: наша история сделала скачок за бутылкой спиртного и закончится в похожем месте. Только я больше не сглуплю – пить не буду до самого выпуска!

Чтобы окончательно оторваться от Стаса, я зашла в торговый центр, который обнаружился за углом. Там можно было затеряться среди цветных витрин и толп туристов, но Стас не пошел за мной – в окно одного из модных бутиков я проследила, как его машина проехала дальше, к перекрестку, хотя неподалеку были свободные места на парковке. Что ж, внутренний голос напомнил: если он захочет меня достать, ему не нужно ловить меня в толпе. Он может просто постучать в стенку.

Неужели еще и из квартиры придется съехать? За что мне это?..

Игорь не обманул. Мне должно было повезти хоть в чем-то, и он действительно оказался неподалеку в самый нужный для этого момент. До сдачи работы чуть меньше часа. Если я заберу флэшку, у меня еще останется время, чтобы добраться до универа и распечатать четыре экземпляра. У Руслана не язык, а метла – он наверняка сможет выкроить нам пару драгоценных минут, особенно если от этого зависит его собственное обучение.

Ну же, Игорь, надеюсь, ты не заказываешь химчистку салона каждый день…

– Привет, – изогнул он губы в той самой лучезарной улыбке, от которой у меня еще при первой встрече в мозгах поселилась вата. – Рад тебя видеть, малышка.

Он положил свою ладонь на стол, поверх моей, но я никак не могла отделаться от ощущения, что он просто не помнит моего имени. В конце концов, зачем оно ему, если я всегда была для него забавной Никиной подружкой, о которой он вспомнил, только когда рядом не оказалось кого-то попрезентабельнее. Я не была в обиде: в том, что произошло накануне, моей вины было больше, чем его. Он мог и не знать до сих пор, что девушки хотят большего, чем заднее сидение автомобиля. А я знала – хотя бы потому что до этого момента думала, что расписала свою жизнь на десятилетия вперед.

– Выпьешь? – галантно осведомился он.

– Нет, спешу.

Но он уже сделал знак официанту. Похоже, сегодня никто не собирался меня слушать.

– Должен признаться, я немало удивился твоей просьбе, – тем временем сказал Игорь. – Но это хороший повод продолжить приятную встречу с того, на чем мы остановились в прошлый раз.

– Конечно, – кивнула я, выпутываясь из его по-кошачьи цепкого взгляда. – Именно этого я и хочу.

Забрать свои вещи и еще раз попрощаться.

– У меня есть пара дел в этих краях – на час, не больше, ты можешь составить мне компанию. Скучно не будет, обещаю.

Наверное, на пьяную голову, я бы поплыла. Именно это я и сделала вчера, когда он смотрел на меня там, у сцены, на которой я танцевала именно для него. Неуклюже, смущенно, с капелькой разврата, к которому подтолкнула пара-другая бокалов. Но на трезвую голову Игорь шел не так хорошо. Особенно при тикающем механизме в кармане.

– В другой раз – непременно, но сейчас я еще должна успеть в университет. У меня в пять важная защита.

– Хорошо, я понимаю, – кивнул он с нескрываемым сожалением, в которое я почти поверила. – Тогда пойдем к машине, все там.

Я в нетерпении спрыгнула с барного стула, но Игорь все равно не слишком спешил: оплатил заказанную бутылку, которую официант предусмотрительно упаковал в бумажный пакет, потом придержал передо мной дверь и даже подал руку, хотя под ногами не было ни скользкой плитки, ни весенней лужи. Он умел быть милым, но я все еще переваривала тот факт, что ночью он отпустил меня домой одну. Что-то дало трещину, и я пока не знала, куда именно она приведет.

– Садись.

Сегодня знакомая машина была без водителя, и Игорь сам пригласил меня на переднее сидение.

– Ты же не хочешь опоздать? – добавил он с улыбкой, когда я попыталась по новой объяснить про универ и важность моей сумки.

 Сэкономить в дороге минут десять – мне не хотелось наглеть и вынуждать его играть в джентльмена и дальше, но предложение действительно могло меня спасти.

– Ладно. – Я подобрала ноги, хотя места в салоне хватило бы, чтобы разместить треть нашей вчерашней вечеринки. Не удивлюсь, если за какой-нибудь выдвижной панелью прятался диско-шар.

– Вчера ты здорово раздразнила меня. – Игорь щелкнул по приборной панели, включая музыку. Откинул крышку под рукой и выудил бокал, в который все так же не спеша налил золотистую жидкость из бутылки. Я ничего не понимала в спиртном, кроме того, что некоторое стоило, как мое годовое обучение, и, тем не менее, не собиралась запивать даже мировую. – Я хотел бы вернуться на двенадцать часов назад, чтобы повторить, все, что между нами было.

– А что именно? – вопрос вырвался сам собой, стоило только пальцам соприкоснуться с прохладным стеклом.

– Ты была такой смущающейся, – он усмехнулся, как будто мысль его продолжилась дальше, прекрасно понятная нам обоим. – Настоящий ангел.

Его послушать – просто вскружила ему голову. Но если я и плохо помнила его ласки, где-то над ватерлинией моей памяти прочно сидело темное и острое осознание, что Игорь только притворялся милым.

– Я все еще надеюсь получить свое. – Полный бокал отправился обратно в ящик.

– И я. – Он придвинулся, укладывая указательный палец точно под моим подбородком. – Ты же знала, зачем шла.

– За сумкой, а ты о чем подумал?

– Какой еще сумкой?

В следующую секунду раздался хлопок, и вакуум высосал весь воздух из салона, а вместе с ним – и Игоря, удаляя его от меня на невообразимое расстояние. В дверном проеме показалось черное, мощное, яростное, только это был совсем не безжизненный космос, как мне показалось сперва. Это был Стас.

10.

Странным было даже не то, что ради меня кто-то мог влезть в драку, хотя рядом нечасто обнаруживался желающий это сделать. В школе меня часто дразнили за очки и хвостик, открывающий уши, которые так легко было обзывать слоновьими, пусть они и оттопыривались не больше, чем у других. В спортивных играх порой мне прилетало мячом в спину, и это случалось, даже если я не участвовала. Но я была упрямой и твердо верила, что однажды обидчики вырастут и увидят, что мозг можно было качать так же, как и другие мышцы. А это значило только одно – я выиграю, даже если за все школьные годы не обзавелась ни длинными ногами, ни парнем, ни хоть чем-то, что можно было называть воспоминаниями о весело проведенном времени. Не спорю, слышать о себе «чокнутая зубрила» – обидно. Как и «страшила», «недотрога», с которыми я прошла от первого до последнего класса, но я справилась. И на людей, бросающихся с кулаками за вскользь брошенное слово, смотрела скорее с сожалением, чем с восторгом.

Но когда Стас врезал Игорю только за то, что тот сократил дистанцию до моего подбородка, тайная я, все еще маленькая и глупая девочка, чуть не свалилась в обморок от переизбытка чувств. Так нельзя, – строго сказала я ей. Ни одна драка до добра не доведет. Но, что скрывать, ощущать себя в центре таких событий было чертовски приятно – вот, что было по-настоящему странным.

Опомнилась я, только когда Игорь рухнул на капот собственной машины, распластываясь и беспомощно взмахивая руками. Стас недаром казался мне опасным. В нем циркулировала сила, от которой перехватывало в горле, даже когда он просто бросал мне вслед, встречая в коридоре:

– Как жизнь?

Я всегда знала, что с ним лучше не связываться. Подсознание вело меня прочь только от дуновения его тени на лестнице. Но как так вышло, что этот пугающий зверь выбрал меня совсем не жертвой, а, наоборот, той, кого нужно защищать?

Игорь получил еще раз, переворачиваясь, чтобы найти опору под ногами, и мы встретились глазами через лобовое стекло. По его мягким, пухлым губам текла кровь, и это окончательно включило во мне разум – словно полупрозрачная ткань, сквозь которую все казалось мерцающим и романтичным, наконец, упала на землю. Стас его покалечит. И за что? Из-за какой-то доморощенной страшилы? Я выскочила наружу, каким-то чудом умудрившись не споткнуться.

– Прекрати, – твердо сказала, берясь за горячий, распухший кулак, когда он уже замахнулся для нового удара. Пришлось приложить усилие, чтобы опустить его – даже прикрытые курткой мускулы казались сбитыми из гранитной крошки. Я бы скорее повисла, болтая ногами, но Стас почему-то послушался и позволил отодвинуть себя на пару шагов. – Ты совсем спятил? Мы же просто разговаривали.

Все равно что сказать: какая чудесная сегодня погодка, не правда ли? Когда на улице небо не видно от туч.

– Я боюсь тебя, – добавила я на всякий случай. – Почему ты такой?

Он удивился – я увидела, как это проскользнуло по краю радужки и спряталось в глубине зрачков, сужающихся по мере того, как он фокусировался на моем лице. Сказал хрипло, будто оправдываясь:

– Ты опять влипла в неприятности.

– Я? Этот парень так богат, что может купить обе наши жизни вместе взятые. Ты избил его, так что неприятности как раз у тебя, понимаешь?

– Я предупреждал, что парни любят преувеличивать. Думаешь, он так просто признается, что вчера выкинул тебя из машины, когда ты ему отказала? Как часто таким отказывают?

– Не знаю. Наверное, никогда. Только это не стоило того, чтобы его бить.

– Почему?

– Даже если я и переспала с кем-то вроде него, это был мой выбор. Я достаточно взрослая, чтобы совершать ошибки и не жалеть об этом.

– Саша… – Он потянулся второй рукой, очерчивая пальцами линию моего лба, заправил за ухо взметнувшуюся от ветра прядку. Я впервые открыто призналась, что мне страшно рядом с ним, и это внезапно придало мужества не отшатнуться, не набросить на себя возмущение, как еще один слой одежды, а терпеливо ждать, не отводя глаз, все, что он захочет мне сказать. – Тебе не нужно меня бояться. Вспомни.

– Так это твоя девчонка? – Игорю надоело быть наблюдателем, особенно в свете того, что именно он поминутно отплевывался кровью, пусть и стоял явно на пару ступенек выше нас. – Что же она сама под меня легла? Вам, ребята, крышка.

Я буквально почувствовала, как бесшумно сотряслось под курткой – словно под ней тоже был мотор, как в его машине, которая заставляла меня просыпаться и проклинать новый день. Моего веса не хватило бы, чтобы удержать эту клокочущую ярость, поэтому я предусмотрительно встряла, загораживая Игоря.

– Я позвонила тебе не для того, чтобы продолжить вчерашнее, что бы ты ни имел в виду. Мне просто нужна моя вещь. Давай я заберу ее и уйду, хорошо?

– Боже, зачем я вообще послушал Нику и связался с тобой? Ты же самая обычная тупая малолетка!

Я снова оказалась отодвинутой куда-то в сторону, потому что Стас приложил его – слишком крепко, чтобы Игорь смог подняться в ближайшие пару минут.

– Просила же!

Вокруг уже собиралась толпа – останавливались прохожие, ахали и щелкали телефонами, через дорогу бежали еще люди. Мне стало не по себе от их разговоров: в глазах окружающих мы выглядели, как банда уголовников, напавшая на богатенького мальчика. Кажется, кто-то уже вызвал полицию…

– Где? – Я присела на корточки, стараясь не смотреть на сбитый в месиво нос. – Игорь, я прошу тебя.

– Нет у меня твоей сумки. – Он запрокинул голову, чтобы кровь не заливала рот. – Идиотка, проверь сама… в бардачке…

– Не трогай его больше! – огрызнулась я на Стаса, с трудом удерживаясь, чтобы как самый настоящий воришка не дать деру. Если бы не эта дурацкая флэшка, бросилась бы без всякого сожаления. Но на ней хранилась информация, которая все еще тянула меня вперед, словно я была прицеплена к ней крюком. Университет. Итоговая работа. Недопуск…

В бардачке лежали трусы, чье отсутствие так напугало меня этим утром. Всего лишь жалкие трусы, которых в моем шкафу валялось столько, что их хватило бы выложить на полу пару раз слово «дура». И ради этой тряпки я проделала такой путь?

– Убедилась? – Игорь больше не провоцировал, хотя мог бы, учитывая, какая толпа была на его стороне. – Вчера ты струсила, потому что все еще слишком маленькая и глупая для взрослых поступков. Но если передумаешь – прежде чем позвонить, сперва запри где-нибудь своего двинутого парня.

– Увези меня отсюда, пожалуйста. – Я быстро скользнула пальцами Стасу в ладонь, опасаясь, что он может снова выйти из себя. И он, на удивление, опять  послушался:

– Пойдем.

Нас не остановили, хотя меня не покидало ощущение, что мы движемся, как в кино – в замедленной съемке, под торжественную музыку и провожающие взгляды толпы, образующей коридор. Не хватало только воя полицейской сирены на заднем фоне, усиливающего эффект нереальности. Я еще никогда, за все свои двадцать лет, не попадала в настолько дурной переплет. И еще ни разу не держала за руку парня, для которого была бы больше, чем просто заучкой Мироновой.

– Он этого так просто не оставит, – сказала я, когда мы уже мчали на огромной скорости вперед, а мне казалось – к краю света. – Такой способен на многое.

– Неважно.

Стас был сумасшедшим, если не собирался брать в расчет реальные неприятности, которые мог бы устроить ему кто-то настолько богатый и влиятельный. Наверняка еще ни разу Игорю не приходилось щеголять с разбитым лицом – вряд ли он просто наклеет на нос пластырь и пойдет в ближайший бар запивать полученное унижение. Такие, как он, отправляются снимать побои, после чего – в суд, а у таких, как Стас, после этого вырастают сроки, или долги.

– Неважно? Боже, ты просто безнадежен. Неужели тебе действительно плевать на то, что будет?

Он усмехнулся в своей привычной манере – краешком губ, как будто не случилось ничего особенно выдающегося:

– А ты беспокоишься?

– Конечно! – Я уже прикидывала, насколько вероятно помириться после пощечины с Никой, чтобы уговорить ее помочь. Игорь мог прислушаться к ее словам, если уж согласился по ее просьбе переспать с забавной страшненькой подружкой. – Ты пострадаешь из-за меня!

– Это хорошо, мне нравится. Но не слишком увлекайся, потому что ему все равно меня не достать.

– Почему ты такой самоуверенный? У тебя вообще в голове бывает что-то, кроме ветра от скорости?

– Подожди, я отвечу, когда мы приедем на место.

Он снова что-то задумал, но теперь мне легче давалось довериться ему настолько, чтобы не переспрашивать. Только дорога показалась мне знакомой, когда машина свернула на перекрестке. Минут пять потребовалось, чтобы убедиться: я не ошиблась – Стас вез меня в университет, хотя это была последняя точка на карте, где мне стоило бы сейчас находится. Марго, Дина и Руслан грызли локти, считая секунды до моего появления, но мне нечего было им предложить – в кармане лежали только трусы, которые не помогли бы им сдать работу, даже если бы я снова сняла их перед всеми.

– Мне все равно ничего не светит, ты же понимаешь? – на всякий случай спросила я, когда мы остановились прямо перед нужным корпусом. – Но это все ерунда. Академ – не так плохо. Будет возможность передохнуть и набраться сил перед возвращением. Знаешь, я так долго и трудно бежала, что сейчас мне кажется, все это должно было случиться, чтобы я, наконец, остановилась и хорошенько присмотрелась, туда ли хотела попасть. Мы больше не будем соседями, так что ты сможешь спать спокойно – никто не будет распевать за стенкой дурацкие песни, или топать: три шага до ванной и пять – до двери. Все к лучшему, Стас.

– Саша, – мягко сказал он, беря мою руку в свою. – Осталось всего пятнадцать минут, прости, что так мало.

Когда он отнял пальцы, на моей ладони остался лежать крохотный черный кусочек пластика. Моя флэшка.

11.

– Саша, – позвал он меня издалека. Дальше, чем находился в реальности.

Я все еще видела где-то на периферии джинсовое колено, рукав и даже чувствовала, как, вздыбившись, нахлынув, теплая волна, уже отступает. Но пошевелить пальцами, чтобы собрать их к центру ладони не могла. Черный прямоугольник словно пририсовали коже, настолько бесцветной, что даже линии на ней были неразличимы. Или выдавили, продырявив насквозь.

В образовавшемся штиле голос больше походил на эхо, складываясь в слова, только когда они долетали до меня самым последним звуком. Кажется, он говорил о времени, а на самом деле – о пустоте. Потому что время было пустым, как и вся моя жизнь.

Но разве не этого он добивался? Показать, каким барахлом я окружала себя. Смотри-ка, твоя подружка завидует тебе, не считает за равную – прочь ее. Думала, любишь парня? Он ничтожество, потому что даже не может ответить на удар. Он не может защитить себя, что уж говорить о ком-то другом… Ты не спала ночами, чтобы учиться, но вся твоя учеба – пшик, потому что знания, которые преподаватели вкладывали в твои мозги, не уберегут от ошибок. А ты будешь ошибаться: верить не тем людям и выбирать не те дороги. Зачем вообще тогда к чему-то стремиться?..

– Моя сумка, – очнулась я. – Где она?

– Под сиденьем.

Голос даже не дрогнул, хотя чего я ожидала? Это у кого-то другого хватило бы совести не выпячивать свое превосходство. Но Стас отравлял, незаметно запуская яд по капле. Разрушал, подрывая землю то под одним углом, то под другим. Из скуки. А может – потому что получал удовольствие, играя другими. Потому что в его собственной жизни не было ничего, за что можно держаться. Теперь я это видела так же ясно, как и то, что флэшка в моей руке больше не может меня спасти.

Внезапно мне стало непереносимо в одном мире с ним, и я зашарила под ногами, чтобы отыскать вещь, из-за которой пробежала такую длинную дистанцию. Он говорил, что помогает. «Кем бы я был, если бы остался в стороне и не предложил помощь? Плохим соседом?» А сам даже не старался сдержать улыбку, глядя, как я крошу себя со стыда. Он был не лучше всех тех, кого сегодня вычеркнул из моего настоящего. Но я собиралась пойти дальше – и вычеркнуть его точно таким же образом. Наверняка это нетрудно, ведь Стаса никогда в нем и не было, кроме единственной ночи, о которой я знала только одну подробность – я вычеркнула ее из памяти, как самый постыдный и неправильный поступок из всех.

На улице было шумно: в пять у многих заканчивались занятия, и студенты сбивались в кучки, чтобы обсудить прошедший день и проститься до завтрашнего. Я тоже иногда поступала так: да, сегодня было тяжело, но я узнала столько нового… Нет, не могу пойти, еще нужно заскочить в библиотеку… Вчерашняя Саша была такой глупой, что думала: это прибавит ей очков в светлом будущем, где она обязательно станет чуть более успешным человеком, чем те, кто растрачивал свободное время на отдых. Не станет – видела я, повзрослевшая на день. Если не живешь в полную силу, кто даст гарантии, что после заветного рубежа откроется второе дыхание? Я простилась со своими иллюзиями, стряхнув, наконец, флэшку с ладони в мусорку, и она мгновенно затерялась, как вспышка, которая погасла, стоило глазу уловить ее проблеск.

– Подожди, – зачем-то догнал он меня. – Так нельзя.

Я больше не знала такого слова, и оно ткнулось в меня чужим, холодным, как пес, проверяющий, есть ли чем поживиться.

– Давай поговорим.

Еще можно успеть на автобус, если поспешу. Он отходит без опозданий, как секундная стрелка, не задерживающаяся у цели. Два часа в одну сторону, может – больше, потому к вечеру улицы замирают в пробках.

– Ты же любишь задавать вопросы, так спроси меня!

Он обогнал, заставляя стукнуться в плечо. А когда я лишь отклонилась, восстанавливая перед глазами прямую, дернул обратно за куртку. Чего еще ждать от этого человека?

– Спроси, почему я не сказал правды.

– Мне неинтересно.

– Я надеялся, что ты вспомнишь сама. Как ушла из клуба и была очень расстроена. Почему ты не взяла чертово такси, дурочка? Я случайно заметил тебя и проехал полрайона, потому что не хотел, чтобы ты пострадала. Неужели ты до такой степени вросла в книги, что не знаешь, как опасно девушке гулять по ночам в одиночку?

Он встряхнул меня, должно быть, думая, что я все еще не слышу его, но картинки уже занимали свои места, как будто только и ждали, когда он назовет их поименно.

Игорь больно прикусил кожу за ухом, забрался ладонями под платье – наверное, он вел по одной и той же дорожке каждую девушку, чье белье уже лежало у него в кармане. Словно каждая из нас была автомобилем с одинаковым управлением. Это показалось мне странным – пытаться получить удовольствие от грубой ласки и одновременно думать, что я, такая единственная в своем роде, всего лишь машина, для управления которой нужно просто получить права. Он задрал подол повыше, к груди, где бешено колотилось сердце, и я расплакалась, умоляя не трогать меня.

– Хватит ломаться, ты же сама хотела, – сказал Игорь, приподнимая меня, чтобы усадить себе на колени, а я не нашла ничего лучше, чем завизжать.