Текст книги "Утешение историей"

Автор книги: Олесь Бузина

Самая короткая война

Честно признаюсь: все тяжелее становится «утешать» историей. Все, что я предсказывал, сбывается. Или – почти все. Неоднократно предупреждал, что просто смертельно опасно для Украины менять власть в государстве силой, а не на выборах. Не поймут этого на Юге и Востоке. Возмутятся. Но ведь поменяли! И именно силой. На крови.

Говорил и устно, и письменно, что последствием прозападного политического курса и так называемой «евроассоциации» станет для Украины экономический коллапс и рост цен на все, начиная с бензина и квартплаты. Причем, ныне только НАЧАЛО этого болезненного процесса. Хватит его года на три, как минимум. Пока «дна» кризиса не достигнем. И что? Кого-то это отрезвило?

Немцы против немцев. Атака прусской гвардии на австрийскую артиллерийскую позицию. Напор пехоты короля Пруссии принес ей победу в 1866 г. под Кениггрецом.

Писал, что конфликт на Донбассе не имеет военного решения. Садитесь, договаривайтесь. Только не убивайте. Не разжигайте пожар. Кто меня слушал? Вместо этого киевское правительство посылало бригады в бой, надеясь взять Донецк ко Дню независимости. И утверждало, что там не с кем договариваться. А теперь везут оттуда трупы сотнями. И никто не вернет ни сыновей, ни мужей.

Но если об обмене пленных договариваются, то почему по всем иным вопросам нельзя договориться?

Давайте честно признаем: именно сегодня Украина обладает минимумом самостоятельности. Во всех смыслах. В экономике – полная зависимость от кредитов Запада. В политике – никто на Банковой шагу не ступит без согласования «своей» позиции с посольством США. А для Штатов быстрое решение «украинского вопроса» – не приоритет. Наоборот. Там давно искали страну, где можно разжечь внутренний конфликт после Ирака, Ливии и Сирии. Чтобы потом – «помогать» ей выбраться из беды, поставляя уголь для электростанций, топливные сборки для АЭС, советников для армии и т. д.

И такая страна нашлась! Да еще под боком у России. Страна с жадными олигархами, наивным народом, доверчиво внимающим «шустерам» на ТВ, и кучей противоречий, которые удобно разжигать. Какое удовольствие было дразнить ею русского медведя в берлоге! И раздразнили. И зашевелился мишка. И вмешался, поддерживая ДНР и ЛНР. Теперь хоть «самопровозглашенными» их называй, хоть проси у тети Эштон (уже отправленной в отставку с должности министра иностранных дел ЕС) еще печенья, а вокруг раздрай и смута. Не в Великобритании, откуда эта Эштон, а у нас, в Украине. В каждом дворе.

Франц Иосиф считал пруссаков «сепаратистами». Когда-то Берлин подчинялся Вене. Война уточнила термины.

Если поискать корень причин случившегося, то обнаружится он в испорченных отношениях Киева и Москвы. Официального Киева и официальной Москвы. Это конфликт Путина как выразителя интересов российского империализма и украинских олигархов, которые после силового устранения Януковича предпочли роль компрадоров у империализма американского, но не просчитали впопыхах всех рисков службы геополитическому Западу на самой границе с геополитическим Востоком. (Если кто запамятовал значение слова «компрадор», я напомню. Это, по классическому определению, «соглашательская часть национальной буржуазии в экономически отсталых странах, сотрудничающая с иностранным капиталом».) Классический компрадор предпочитает выкачивать капитал из своих земляков где-нибудь в Гвинее или Украине, а жить в Лондоне, время от времени наезжая к бывшим землякам в свои компрадорские «угодья», где сидят его управляющие – «менагеры», на современном жаргоне.

Теперь этот российско-украинский конфликт кажется уже «вечным». По телевизору то и дело звучат слова «война между Украиной и Россией». Но официально войны нет. Военного положения нет. Товары из России продолжают поступать в Украину, а из Украины в Россию. А если вам пришла повестка из военкомата и вы засунули ее под подушку, то максимум, что вам угрожает, – это административный штраф в 51 гривну. И то лишь в том случае, если военкомат подаст на вас в суд, проиграет и первую, и вторую инстанции, и решение суда после долгих проволочек наконец-то вступит в силу. Причем, вряд ли военкомат вообще станет подавать на вас в суд, так как там нет соответствующих юридических служб и адвокатов. Военкомату проще бросить новую порцию повесток другим гражданам – юридически менее грамотным. Такова правовая реальность нашей с вами жизни, несмотря на то, что на Востоке гибнут совершенно реальные люди – и те, которые там живут, имея свой взгляд на происходящее, и те, которых собирают туда со всей Украины, предварительно переодев в камуфляж «дубок», официально принятый в ВСУ.

Есть из этого выход? Может он найтись в тот истЕрический момент, когда каждый день, несмотря ни на что, платные пропагандисты и злые политические клоуны пытаются разжечь в нас самые низменные страсти и убедить, что наиболее «умное» для нас – это схватиться за оружие и пойти кого-то убивать «за идею». А для них – снова рассесться у Шустера и обсуждать новые методы добровольного самоубийства для миллионов наивных граждан Украины, которых лично я люблю, несмотря на все их различия в политических взглядах и месте проживания.

Вот тут и начинаешь разворачивать пожелтевшие страницы исторических хроник. И искать в них рецепты выхода из нашего кризиса. Или хотя бы утешение.

Наверняка вы, читатель, слышали хоть что-то о Столетней, Тридцатилетней и Семилетней войнах. Кого-то в детстве травили историей в школе, и у него хоть что-то застряло в памяти. А кто-то даже прочел «Пером и шпагой» Пикуля. Или, что куда менее вероятно – «Валленштейн» Шиллера. Так что какое-то представление об этих длительных и изнурительных вооруженных конфликтах у вас есть. И даже тот, кто книг не читает, а на уроках истории спит или плюет в ухо соседу жеванным бумажным шариком из трубочки, даже из самого названия войны понимает: Семилетняя – это долго. Это почти две Великих Отечественных! А Столетняя – просто страшно представить! Вот недавно, например, отмечали начало Первой мировой. Она, как известно, при прадедах наших началась – в 1914-м. Многие хотя бы имя отчество своего прадеда помнят? То-то же… А если представить, что война тянулась и при прадедушке, и при дедушке, и при папе, и при мне, и даже сын с зятем успели в ней повоевать, то это как раз Столетняя и набежит. Всем войнам войнища! Ну, ее к бесу. Нам такой войны не нужно! Это, как говорится, не наша война.

Но есть война, про которую, ручаюсь, вы даже не слышали. С красивым и, в общем-то, приемлемым для нормального человека названием – Семинедельная. Если можно так выразиться о таком богопротивном явлении как война. О ней всякие «политтехнологи» и говорить не любят, чтобы не смущать простые умы. А то народ начнет спрашивать правителей: вы нас тут годами воевать заставляете, мучите, издеваетесь, но есть же и другие, так сказать, положительные примеры! Провели мобилизацию, собрались, достигли театра боевых действий, совершили все, какие полагается, подвиги, и всего через семь недель (меньше, чем через два месяца!) уже сидели по домам и пили пиво. Причем куда более качественное, чем сегодня, так как дело было в XIX столетии, и никаких пастеризаций еще не существовало.

Эта война произошла в далеком 1866 году между двумя братскими германскими государствами – Пруссией и Австрией. Вы же не станете отрицать, что австрийцы и немцы – братья? Это же очевидный факт. Язык у них один и тот же, хотя произношение разное. В Вене – венское, мягкое. В Берлине – берлинское, с северогерманской жесткостью. Некоторые даже вообще отрицают существование немцев и австрийцев как разных народов. Говорят, что это один народ. Просто живущий в двух разных государствах. Но в одном общем Германском мире. В одной Германской цивилизации.

История как будто тоже подтверждает такое мнение. Все Средние века и почти все Новое время австрийцы и немцы совместно создавали одну великую державу – Священную Римскую империю германской нации. Только в наполеоновскую эпоху ее ликвидировали. Причем, не добровольно, а по желанию Наполеона. После его побед над австрияками и пруссаками при Аустерлице и Иене. И завелись окончательно королевство Пруссия со столицей в Берлине и Австрийская империя со столицей в Вене. Совершенно «независимые» друг от друга.

У Пруссии и Австрии имелся в прошлом общий патриотический миф – совместная война против Наполеона. Для них это было почти, как для нас Великая Отечественная. В начале позапрошлого столетия Наполеон нанес немцам и австриякам несколько болезненнейших поражений, заключал с ними унизительные договоры. Попросту говоря, не ставил их ни во что, как всякий рэкетир, которому удается пробиться на самую верхушку государства. А он, если отбросить политес, и был-то именно таким корсиканским рэкетиром. Но Австрия и Пруссия одумались, заключили союз с Россией и Великобританией, надавали в общей международной компании по мордасам Наполеону и снова стали «великими» державами.

К 1866 году этого «величия» на две братских страны стало не хватать. Они зажрались. Прочно стояли и прусская марка, и австрийская крона. Лихо завивались кверху усы у Потсдамских гренадеров короля Вильгельма Прусского и так же решительно поднимались они у знаменитых «дойчмейстеров» (солдат элитного венского полка) императора Франца-Иосифа. И тем, и другим хотелось повоевать. Если уж не с французами, то хотя бы друг с другом.

К тому же у Семинедельной войны имелась еще одна причина. Самая важная – экономическая. Стремительно развивающаяся Пруссия мечтала собрать все германские государства (держитесь крепче!) в… Таможенный союз. Недаром называют на Западе Путина, долго проработавшего в Германии, «немцем в Кремле». Немецкую историю он, наверняка, знает, в отличие от подавляющего большинства украинцев и россиян. И даже некоторых немцев. Уверен, свой Таможенный союз Путин начал собирать с явной оглядкой на его исторический аналог – то торговое межгосударственное объединение, которое в середине XIX века сколачивал канцлер Пруссии Бисмарк.

Война 1866 г. запомнилась немцам тем, что впервые пропал «Октоберфест».

Офицер австрийской кавалерии.

Правда, в Австрии считали, что Бисмарк Таможенный союз не собирает и даже не сколачивает. В Вене любили повторять, что Бисмарк в него «сгоняет». Сгоняет туда «бедную» Баварию (аналог нашей Белоруссии), «несчастную» Саксонию (что-то вроде немецкого Казахстана) и вполне независимое тогда королевство Вюртемберг со столицей в славном городе Штутгарт и КРАСНО-ЧЕРНЫМ флагом из двух горизонтальных полос (заменим его в нашем евразийском контексте, ну, скажем, на Грузию).

И вообще между Веной и Берлином тогда как-то «назрело». Накипело. Накопилось взаимное раздражение. Берлинцы презрительно полагали, что Вену населяют изнеженные южане – бездельники и сибариты. А венцы посмеивались над берлинцами за их амбициозность и стремление всем в Германском мире командовать. Хотя, скажем честно, кроме амбициозности, поднимающейся пивной пеной над стаканами, Пруссия обладала еще и деловитостью, которой тогдашней Австрии, действительно умевшей расслабиться, явно недоставало.

Война вспыхнула неожиданно 17 июня 1866 года. Обе стороны рассчитывали на блиц-криг. Уже начиналось время массовых армий. По мобилизации, Пруссия поставила под ружье 664 тыс. человек. Австрийцы призвали почти столько же. Впервые в истории войска двигались к театру военных действий по железным дорогам, а не пешком. Правда, в основном это касалось пруссаков, а не австрияков. Беспечная Вена не успела развить необходимую для войны транспортную сеть. Да и ружья у австрийцев были похуже. Их нарезные штуцеры заряжались с дула. А у пруссаков уже состояли на вооружении казнозарядные винтовки. Куда более скорострельные.

Роскошная Вена. Рисунок австрийского художника Карла Файертага.

Зато газеты наперебой раздували военную истерию, поднимая «дух». И если учесть, что обе страны уже тогда отличались высоким уровнем грамотности (а население столиц двух враждующих «братских» государств почти поголовно умело читать и писать), можете представить какой точки кипения достигло состояние умов! Австрия ненавидела Пруссию, как исчадие Ада. Потому что была слабее. И, следовательно, истеричнее. А Пруссия считала Австрию «предательницей» общегерманского дела. Но как более сильная сторона держала своих газетных борзописцев на коротком поводке. Казалось, взаимная ненависть уже не утихнет никогда.

Бисмарк: «Если мы не будем считать, что завоевали целый свет, то достигнем мира, который стоит этих усилий».

Все решило сражение при Кениггреце 3 июля – всего через две недели после начала войны. Если быть совсем уж точным – ровно через пятнадцать дней. Двести пятнадцать тысяч австрийцев при 770 орудиях столкнулись с 221 тысячью пруссаков, имевших 900 пушек. Это огромные цифры. Для сравнения скажу, что вся группировка украинской армии на Донбассе никогда не превышала 30 тысяч человек. Потери были не менее впечатляющими. Около 9 тысяч солдат Пруссии было убито и ранено на полях под Кениггрецом. Всего за один день боя. Причем, при тогдашнем уровне полевой хирургии не у многих был шанс выжить после ранения. Австрийцы понесли еще большие потери – 22 тысячи погибших, раненых и пропавших без вести. То есть тоже убитых. Плюс – столько же пленных! Казалось, уже ничто не сможет затянуть эту кровоточащую рану. Только атака австрийской кавалерии, прикрывшей отступление, спасла честь армии Франца-Иосифа.

В тот день гордая Австрия потерпела сокрушительное поражение. Путь на Вену был открыт. Прусские генералы именно так и советовали поступить Бисмарку – взять столицу врага и пройти по ней парадным шагом. Тем более, что там полным ходом уже шла эвакуация императорского двора и министерств. Но «железный канцлер» выбрал другое – переговоры. Ведь все-таки народы были братскими. Несмотря ни на что. А поле боя было усеяно трупами людей, прекрасно понимавшими при жизни язык друг друга.

Сразу же после сражения Бисмарк сел и написал жене: «Дела наши идут хорошо… Если наши притязания не будут преувеличенными и мы не будем считать, что завоевали целый свет, то достигнем мира, который стоит этих усилий».

Конечно, австрийцы тоже могли поупираться. Превратить Вену в «неприступную» крепость. Перегородить все, что можно, баррикадами. В кофейнях устроить огневые точки. В публичных домах – приюты для израненных воинов. В общем, героически пустить родной город черту под хвост. Бейте, стреляйте, берите нас огнем и измором – не сдадимся! Но австрийцы все-таки были австрийцами. Они твердо понимали, что убытки от припадка такого героизма не покроют никакие будущие прибыли. Кто оживит убитых? Куда приедут пить кофе по-венски и есть торт захер иностранные туристы? Для кого будут звучать вальсы Штрауса-младшего и «Марш Радецкого» Штрауса-старшего?

Поэтому 26 июля между двумя странами был заключен мир. Такой же по-немецки молниеносный, как и война. Блиц-мир, если несколько переиначить всем известное слово «блицкриг». Австрия вступила в Таможенный союз. Вскоре даже снова стала союзницей Пруссии. Конфликт был исчерпан.

А полк «Дойчмейстер» императора Австрии (в переводе – «Лучший в Германии») в утешение получил уникальное отличие за храбрость за ту краткосрочную летнюю кампанию – право иметь не один, как все, а целых два(!) полковых флага. Во-первых, потому, что дойчмейстеры действительно хорошо воевали, в отличие от многих австрияков. А, во-вторых, потому что побежденные всегда преувеличивают свой героизм. Это такое правило любой проигранной войны.

Но пресса по обе стороны границы долгое время называла ту войну не иначе, как «братоубийственной». Вообще до нынешнего дня это самая непопулярная и в Австрии, и в Германии война. Какое-то недоразумение. Позор. То, что братьям неприятно вспоминать, как пьяную драку пивными кружками. И кто бы мог подумать тогда, в далеком 1866-м, что в двух мировых войнах и австрийцы, и немцы станут братьями по оружию? Да никто! Просто засмеяли бы вас, скажи вы такое на поле битвы при Кениггреце!

Но знаете, как сегодня вспоминают немцы Семинедельную войну? Не поверите. Как ту, из-за которой в Баварии чуть ли не единственный раз за всю историю не состоялся Октоберфест – пивной фестиваль. Из-за злосчастной войны (а Бавария воевала на стороне Австрии) на него никто не доехал. Хоть мир уже и был заключен. Просто настроения не было. Зато уже через год Октоберфест снова был. И пили на нем и баварцы, и пруссаки, и австрияки. Все вместе. Потому что обычное пиво и праздники человек любит все равно больше, чем войны и кровавый пир.

5 сентября 2014 г.

О величии мелочей

Великие изобретатели мелочей

Совсем недавно мир был совсем другим. Триста лет назад люди не чистили зубы и мылись только жидким мылом. Они шили одежду вручную и только привыкали к вилке.

Важнее всего – мелочи. Мы привыкли восхищаться великими изобретениями. Но давайте признаемся честно: обычные серные спички для каждого из нас важнее, чем теория относительности Эйнштейна. Холодильник, мыло, швейная машинка, столовый прибор. Все пользуются ими ежедневно и даже и не помнят имен тех, кто облегчил нашу жизнь.

Массовое производство. Иголку для швейной машинки придумали только в 1814 году – для нужд армии.

ШВЕЙНАЯ МАШИНКА – ПРООБРАЗ ПУЛЕМЕТА. Память человечества устроена странно. О том, что пулемет изобрел американец Хайрем Максим, помнит. А, к примеру, изобретателя швейной машинки забыла напрочь. Между тем это важное, полезное изобретение. Еще во времена Наполеона всю одежду шили обычной иголкой. Вручную. Представляете, сколько стежков нужно было сделать, чтобы получить в результате обычный солдатский мундир! Причем аккуратных стежков. Абсолютно похожих друг на друга!

Кстати, именно наполеоновские войны и подстегнули мысль изобретателей в этом направлении. На арену истории вышли стотысячные армии. Их нужно было быстро одеть. Поэтому идею швейной машинки выдвинул австрийский изобретатель Йозеф Мадерспергер в 1814 году, когда до конца эпохи Наполеона оставался всего один год. Точнее, Мадерспергер предложил иглу с ушком в острие – именно такую, что бегает вверх-вниз в современных швейных машинках. Но в его машинке игла двигалась горизонтально. Да и вообще его идея опоздала. Так и пошли сражаться в битву при Ватерлоо и французы, и англичане, и союзники австрийцев – пруссаки – в мундирах, пошитых вручную. Ни один кутюрье сегодня не может позволить себе пошить одежду для клиента обычной иголкой. А рядовые пехотинцы всего двести лет назад носили именно такую – штучную, уникальную. Совсем другое время было – обстоятельное, тщательное, не знавшее безработицы.

Строчит, как пулемет. Одна из первых швейных машинок – ручная.

Когда в 1830 году французский изобретатель и фабрикант Бартелеми Тимонье построил первую в мире автоматическую фабрику, на которой мундиры для французской армии производились с помощью швейных машинок, портные-ремесленники пришли в ужас. Ровно через год они сожгли фабрику Тимонье вместе с машинками, опасаясь конкуренции и безработицы. Для них это было сатанинское изобретение. Тимонье так и умер в нищете, хотя его изобретение позволяло сделать двести стежков в минуту. А привычную для нашего глаза швейную машинку запустил в серию немецкий изобретатель Зингер в 1851 году. Те мундиры, в которых немцы разбили французов в 1870 году, уже были пошиты на зингеровских машинках. Стук их и хищно двигающаяся иголка, надежно пробивавшая и ткань, и кожу, явно вдохновила на творческие подвиги и первого «пулеметчика» – Максима.

ПЕРВЫЙ ЧИСТИЛЬЩИК ЗУБОВ – ЛЕВЕНГУК. Каждое утро большинство из нас чистит зубы. А ведь всего триста лет назад никто не чистил. Просто полоскали пасть водой с различными ароматизаторами, чтобы отбить затхлое дыхание. Основоположником зубной гигиены был изобретатель микроскопа голландец Антони ван Левенгук, первооткрыватель микробов. Он жил в городе Делфте и торговал шерстью. Но изо дня в день каждую свободную минуту запирался в задней комнате своего дома и шлифовал увеличительные стекла. С помощью этих линз он рассматривал капли воды, кусочки дерева, листья растений.

Антони ван Левенгук. Посмотрел в микроскоп на содержимое своего рта, пришел в ужас от микробов и придумал первую технологию чистки зубов – тряпочкой и солью.

Перед ним открылся целый мир, кишевший микроорганизмами. Левенгук называл их крохотными зверюшками. Однажды естествоиспытатель навел линзу на смыв с собственных зубов. Оказалось, что эта жидкость густо населена энергичными крошечными тварями, которые гоняли во всех направлениях. Увиденное ужаснуло Левенгука. Он протер свои зубы тряпочкой с солью и снова приготовил смыв. Под линзой микроскопа не оказалось ничего – все микробы передохли. После этого случая Левенгук всем знакомым предлагал чистить зубы с солью. Он прожил девяносто один год, наслаждаясь прекрасным здоровьем и являясь ходячей рекламой чистки зубов. И умер в 1723 году, сверкая белозубой улыбкой. Еще и Петр I успел его посетить в Голландии и перенять полезный метод очищения клыков от полчищ микробов.

Но имя изобретателя зубной щетки, усовершенствовавшего метод Левенгука, поглотило жестокое время. Видимо, никому это открытие первоначально не показалось важным. Мол, какая разница: тряпочкой тереть челюсти или щеткой? Но известно, что у того же Наполеона зубная щетка уже была – причем абсолютно современного вида.

СТРАШНЫЙ МИР БЕЗ МЫЛА. Этот мир даже сложно представить. А ведь он существовал тысячелетиями. И благоухал всеми оттенками смрада, источаемого немытым гомосапиенсом. Античность обходилась без мыла. Древние греки и римляне натирали тело оливковым маслом и скребками в бане снимали с него грязь. Скифы не мылись вообще. «Мужчины скифов вовсе не омывают тело водой», – писал Геродот. Греку, имевшему привычку купаться, такой обычай казался дикостью.

Широко в обиход первое мыло вошло в Средние века. Мыло изобрели в Италии, примерно в VII веке. Первоначально оно было жидким. А процесс его приготовления невероятно вонючий. Ведь варили его из костей животных. В Англии член гильдии мыловаров под страхом смерти не имел права ночевать под одной крышей с представителями других ремесел. Профессия, дарившая чистоту, считалась нечистой.

В 1741 году француз Жульен Луи Жоффруа изобрел твердое мыло. Его стали резать брусками. До этого мыло продавалось бочками и просто намазывалось на тело или ткань.

И немного статистики. В 1913 году в Российской империи каждый житель в среднем потреблял чуть больше килограмма мыла в год. В это же время в Западной Европе потребление мыла было в 8-10 раз больше. Не удивительно, что на Украине от тех времен уцелела шутка: «А де ви миетесь?» – «Лiтом – у ставку!» – «А зимою?» – «А скiльки тieï зими?!»

СОЛЬ, КОНСЕРВЫ И ХОЛОДИЛЬНИК. Левенгук недаром предложил чистить зубы солью. Соль – первый консервант, открытый человечеством. До открытия чудесных свойств соли все мясо, доставшееся племени, нужно было съесть сразу, пока оно не протухло. Поэтому жрали от пуза, как свиньи. Соль имеет тот же индоевропейский корень, что и слово «солнце». Считалось, что солнце ее порождает, выпаривая морскую воду. Использование соли позволило консервировать мясо и рыбу и перевозить их на дальние расстояния. К примеру, одной из главных статей экспорта античного города Херсонес на территории Севастополя была соленая рыба. Ее солили в гигантских ванных и вывозили в Грецию.

Первую консервную банку запатентовал в 1810 году англичанин Питер Дюран. Это была солидная вещь из толстой жести, покрытой изнутри оловом. Новшество пришлось по вкусу, прежде всего, военным и путешественникам. Во время Крымской войны в 1854 году английская армия, осаждавшая Севастополь, уже лопала мясные консервы из жестяных банок. Мясо хранилось в них очень долго. Одна проблема – банки были значительно тяжелее современных и вскрывались не без труда. Нужно было действительно попотеть, вспарывая ножом жестяную крышку.

Качественный металл консервных банок XIX – начала XX веков после съедания тушенки еще раз использовался. Его выпрямляли и штамповали из него всякие мелочи. К примеру, как-то мне попала в руки русская солдатская кокарда, выштампованная из консервной банки. С одной стороны ее были черные и оранжевые овалы, а с другой – буквы с названием консервы. Металла во время Первой мировой войны не хватало – в дело шло все, что было под руками.

Франция, 20-е годы XX века. Домохозяйки консервировали помидоры точь-в-точь, как наши бабушки.

Американское изобретение. Холодильный шкаф для трупов животных.

Но лучше всего хранить мясо в холодильнике. Первоначально они были огромными – техническими. В 1875 году некий Карл Линде построил первый рефрижератор, в котором холод получали с помощью компрессора. Это изобретение внедрили на мясохладобойнях, продскладах и кораблях. К примеру, российский флот, отправившийся вокруг Африки и Азии к Цусиме в 1904 году, совершил многомесячный переход благодаря мясу, хранившемуся в холодильниках на одном из транспортов. В начале XX века это было уже нормой для всех цивилизованных стран. Но первый домашний холодильник изобрел американец Элих Томсон в 1893 году. Он оснастил его электроприводом. Первые холодильники производили много шума и пованивали. Компрессор имел приводные ремни и гудел. Вместо фреона использовался аммиак. Холодильник приходилось периодически смазывать, подзаряжать газом и менять у него ремни. Проблему решил датский инженер Стинструп в 1926 году. Он спрятал электродвигатель под герметичный колпак. Холодильник сразу стал бесшумным.

До конца 30-х годов домашние холодильники в СССР не производили. Только немногим удавалось привезти его из заграничных поездок. Известный критик и бывший эсер-террорист Виктор Шкловский, зайдя к советскому писателю Валентину Катаеву – бывшему белогвардейцу – в разгар сталинских репрессий 1937–1939 гг., увидел у него новенький холодильник, притащенный из-за рубежа, и пошутил: «А вы не боитесь, что снова придут красные?» Тем не менее репрессии благополучно пережили оба, что совершенно не вписывается в страшную картину сталинского Советского Союза, внедренную в нынешние массовые мозги.

Кстати, первый советский компрессионный холодильник родился именно в страшном 1937-м. А его заводские образцы выпустили ровно через два года на Харьковском тракторном заводе. Холодильник назывался ХТЗ-120. К сожалению, современная Украина, озабоченная проблемами национальной идентичности, совершенно забыла, что харьковские холодильники появились на десять лет раньше, чем знаменитые московские ЗИЛы, выпускавшиеся по совместительству на автомобильном заводе. А ведь какой повод для гордости! «Наши» холодильники-тракторы появились на десять лет раньше, чем «их» холодильники-грузовики! Жаль только, что теперь большинство холодильников и в Харькове, и в Киеве, и во Львове, и в Москве – импортные. Разучились производить «свои».

НЕ БОЙСЬ НОЖА, А БОЙСЯ ВИЛКИ! Первыми вилку изобрели венецианцы. Уже в начале XI века ее использовали за столом в лучших венецианских домах. Она имела только два зуба. Поэтому сторонники высокой нравственности сочли ее изобретением дьявола. Они ассоциировали вилку с двумя рогами сатаны. В западноевропейских монастырях до XVIII века вилку использовать запрещали. Брали мясо руками и были довольны, облизывая пальцы. Французский король Генрих III – утонченный гомосексуалист, отличался, как и многие геи, брезгливостью. Во время своего правления с 1574 по 1589 год он охотно пользовался вилкой и приучал к этому своих придворных. Но «настоящие французы» горячо критиковали его за такую распущенность. Сменивший Генриха III на троне Генрих IV, любивший хватать баб за мягкие места руками, вилкой не пользовался. А его внук Людовик XIV признал полезность вилок за столом только к концу своего царствования.

Генрих III. Пытался приучить придворных к вилке, но вызвал яростную критику консерваторов.

Кардинал Ришелье. Яростный враг дуэлей закруглил кончик столового ножа, придав ему современную форму.

Параллельно с вилкой происходило и внедрение столового ножа. Первоначально он был остроконечным. Можно было и мясо отрезать и с острия его укусить. Кардинал Ришелье обратил внимание, что многие придворные еще и ковыряются столовыми ножами в зубах. Ему пришла в голову мысль закруглить кончики столовых ножей. Так появился привычный нам прибор, которым мы пользуемся за столом. Режешь отбивную, а в зубах уже не поковыряешься – во всем кардинал Ришелье виноват – тиран!

И в завершение напомню стихотворение русского поэта Николая Олейникова «Хвала изобретателям». Оно написано в 1932 году:

 
Хвала изобретателям, подумавшим о мелких и смешных приспособлениях:
О щипчиках для сахара, о мундштуках для папирос,
Хвала тому, кто предложил печати ставить в удостоверениях,
Кто к чайнику приделал крышечку и нос.
Кто соску первую построил из резины,
Кто макароны выдумал и манную крупу,
Кто научил людей болезни изгонять отваром из малины,
Кто изготовил яд, несущий смерть клопу.
Хвала тому, кто первый начал называть котов и кошек человеческими именами,
Кто дал жукам названия точильщиков, могильщиков и дровосеков,
Кто ложки чайные украсил буквами и вензелями,
Кто греков разделил на древних и на просто греков.
 

Трудно не согласиться с этими строками. Без Наполеона можно обойтись. А как обойдешься без чайных ложек и макарон?

10 ноября 2012 г.