Текст книги "Взломщики сердец, или Хождение в Страну пяти рек"

Автор книги: Олесь Бенюх

Соавторы: Даршан Сингх
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ОБЫКНОВЕННЫЕ ПЕНДЖАБЦЫ

Вечером мы возвращались в Чандигарх. Заходящее солнце окрасило багрянцем западный край небосвода и ушло за горизонт. Деревья стояли молчаливые, как ни молитве. Пастух гнал в деревню стадо буйволов. Обстановка благоприятствовала поэзии и музыке. Только мчавшийся автомобиль нарушал гармонию и тишину Мы попросили Гурбакш Сингха остановиться. Выйдя m машины, мы окунулись в молчаливый, зачарованный мир.

Мимо нас чинно прошествовали буйволы, с удивлением поглядывая на облаченные в железо сорок пять лошадиных сил. Пастух приставил руку к уху и запел

 
На том месте, где Лакшми воду пролила,
Выросли душистые деревья Чандан.
 

Нам казалось, что мы слышим неторопливый голос самой природы:

 
Она скончалась на ложе любви,
Душа ее вознеслась в рай…
 

Песни рождались одна за другой. Вскоре фигура пастуха растворилась в сумерках, но песня еще долго долетала до нас.

В пенджабских народных песнях слышится шепот «волнующихся нив», проступают далекие контуры деревьев, рассекают голубое небо птицы, рассказывают о себе дикие и домашние животные. Но людей в них мало. Это царство отнюдь не перенаселено. Все песни насчитывают лишь с полдюжины главных действующих лиц. Остальным отводятся второстепенные роли.

Самой популярной фигурой пенджабского народного эпоса (а он создавался в основном женщинами) является брат героини. Он способен даже вызвать вспышку ревности у возлюбленного. Как правило, это храбрый богатырь на коне. Все помыслы его о сестре, которая всегда несчастна. Когда свекровь донимает ее, она просит ворона или ветер донести мольбу до брата. Чаще всего в пенджабских песнях роль почтальона поручается ворону. Вы убедитесь, что у этой зловредной птицы золотое сердце. А ее карканье звучит сладкой музыкой, как соловьиная трель.

Сестра тоскует о брате:

 
О боги, пошлите мне брата,
Я так хочу выплакаться на его груди…
Брат мой, дом мой пуст без тебя,
Как небо без луны.
 

Больше всего достается свекрови. На нее расходуются только черные краски, и выглядит она ведьмой из сказки. Она отсылает сына в дальние края и с удовольствием портит жизнь невестке. Она заставляет ее работать от зари до зари, держит впроголодь.

Благосклоннее относится народное творчество к главе семьи. У него добрая душа, он готов на все, чтобы найти подходящего жениха для дочери. Но подходящие женихи попадаются редко. Да и дочь – девушка с характером, и претензий у нее не меньше, чем у дочери падишаха. Не удивительно, что отец часто терпит неудачу, стремясь устроить судьбу дочери.

Вдруг ей покажется, что жених чересчур мал:

 
Отец, что за мужа ты нашел мне?
Издали он напоминает шар.
 

Или чересчур высок:

 
Отец, что за мужа ты нашел мне?
Это не мужчина, а лестница.
 

Или чересчур смугл:

 
Отец, что за мужа ты нашел мне?
Он надвигается на меня, как туча…
 

При этом невеста не без гордости добавляет:

 
Я лебедь, а он ворона!
 

Отец трудится не покладая рук. Он переезжает из города в город, как коробейник. Он, как ювелир, взвешивает и оценивает достоинства каждого жениха. И, как полицейский, проверяет кандидатуры. Но он сам не уверен в правильности выбора. Поэтому он просит дочь:

 
Выйди, дочка, сделай выбор,
 Я привез тебе жениха…
 

Однако людям свойственно, ошибаться. Жених, оказывается, мал ростом: по плечо невесте, у него такой вил, словно он неделю крошки хлеба во рту не имел. Подружки разочарованно констатируют:

 
А парень-то словно сухой сучок,
И ему такой цветок достанется!
 

Послушав серию пенджабских народных песен, начинаешь думать, что страшнее мужа зверя нет. Бедняжка жена получает спутника жизни, который либо не вышел из школьного возраста, либо, наоборот, впал в детство.

Он часто уезжает на чужбину в поисках заработка. Жена, если она его любит, посещает гадалку, чтобы узнать, когда же вернется кормилец. В письмах к нему она так описывает свои чувства:

 
Кусок моего сердца – эта бумага.
Я палец свой отточила словно перо.
Зрачки моих глаз превратились в чернила,
Они смешались с потоками слез.
 

Странствовавшие мужья часто поступали на работу к англичанам и уезжали далеко-далеко от дома. В пенджабских народных песнях англичанам достается на орехи. Девушка поет:

 
Пусть сгинут английские казармы:
Из вдовы я превращусь тогда в невесту…
 

Живет ли пенджабец под жгучим солнцем или в многолюдном задымленном городе, красуется ли на его голове высокий, из пяти ярдов материи тюрбан или маленькая плоская шапочка, одет ли он в тесный европейский костюм или в просторный национальный хамиз, он так или иначе остается крестьянином. Присмотритесь к нему повнимательнее, и вы увидите пахаря.

Пенджабец привык к тяжелой работе, и он от всей души занимается делом, которое досталось ему в жизни. Оставаясь крестьянином, пенджабец дорожит дружбой как зеницей ока. Но он знает, как ответить врагу.

Пенджабец любит природу, землю, деревья, небо, звезды. Следующие строки пенджабской народной песни передают суть жизненной философии пенджабца:

 
Если хочешь, сделай немного шагов,
Но идти ты должен с благородством!
Если хочешь, проживи немного дней.
Но прожить их ты должен с достоинством!
 

Пенджабец следует этому девизу, может быть, несколько пунктуальней, чем нужно. Он не жалеет ни сил, ни денег, чтобы походка была благородной, а осанка – горделивой. Но павлин и лебедь не его идеал. Мчащийся олень или горячий конь – вот кто ему по душе. Моральный кодекс пенджабца мы попытались свести к двум формулам. Читатель поймет, конечно, что они весьма условны, как всякие ярлыки.

Упорный труд; сообразительность; предприимчивость; ловкость.

Пенджабец настолько трудолюбив, предприимчив и жизнеспособен, что заставит родить самую бедную землю. Он найдет путь к сердцу враждебных покупателей и конкурентов, ни за что не останется голодным и никогда не протянет руку за подаянием. Он будет осваивать джунгли в Тараи, торговать в Бомбее, Калькутте, Лакхнау, работать в мастерских, на фабриках и заводах Восточной Индии, уедет на острова Фиджи, но не выйдет с нищенской сумой, преследуя мягкосердечных прохожих.

После 1947 г. пенджабцы показали, из какого материала они сделаны. Они развили большую активность. Лучшей витриной пенджабских успехов является современный Дели, в котором живет больше всего пенджабцев (если не считать самого Пенджаба). Известно, что пенджабец – хороший крестьянин, солдат, ремесленник. Однако утверждение о высоких деловых качествах пенджабца раньше могло показаться голословным. Но lie теперь. За последнее десятилетие пенджабцы внесли и мир бизнеса крестьянскую отвагу и деловую проницательность.

Давайте познакомимся с бизнесменом-пенджабцем.

Кое-как одетый пенджабец, толкая перед собой тачку с мешками сахара, появляется перед магазином богатого купца. Последний бросает на него взгляд, исполненный презрения: «Муравей пришел к слону». Однако все покупатели идут к пенджабцу. Он без устали взвешивает товар, а богач, изнывая от безделья, лениво бьет мух хлопушкой. Представьте, как он был бы заинтригован, узнав, что пенджабец устанавливает цены ниже оптовых, а чаще всего, равные себестоимости.

– Почему ты продаешь сахар за свою цену? – спросили его. – Ты что, торговлей занимаешься или благотворительностью?

– И то и другое, – ответил пенджабец и тут же раскрыл торговый секрет. – Видите ли, сахара по своей цене я продаю двадцать мешков в день. Правда, я ничего не зарабатываю, но зато получаю 20 пустых мешков. Я их продаю и получаю 20 рупий. А мне этого достаточно.

Патриотизм; ненависть к рабству и угнетению; отвращение к суеверию; нетерпимость к несправедливости; борьба со злом.

Пенджабец может родиться мусульманином, индусом или сикхом, но он прежде всего патриот. С присущей ему энергией он участвовал во всех революционных движениях, которые происходили в Индии в первой половине нашего века. Он всегда был в первых рядах, но… только в мундире простого солдата. Пенджабцы с крестьянским равнодушием относятся к офицерским и генеральским галунам. Они довольствуются славой хороших солдат.

С отвращением относясь к предрассудкам и признавая современные веяния, пенджабец всегда знает, где остановиться. Он поклонник умеренности. Пенджабские женщины могут учиться и работать, а могут и сидеть дома. Они становятся учителями, врачами, юристами, занимаются общественной деятельностью. Пенджабец не настолько закоснел в дедовских предрассудках, чтобы чинить препятствия своей жене.

Пенджабцу чуждо равнодушие. Его ненависть к несправедливости стала легендой, причем свои чувства он выражает активно на словах и на деле. По горячности и «красноречию» возмущенный пенджабец не знает себе равных во всей Индии. Но подлинными Демосфенами среди пенджабцев, безусловно, являются блюстители порядка. Целый каскад увещеваний они способны произнести, не переводя дыхания.

Пенджабские женщины не уступают в темпераменте своим мужьям и братьям. Даршан Сингх наблюдал как-то ссору двух женщин в пенджабской деревене. В разгар перепалки одна из дуэлянток оборвала фразу и указала на заходящее солнце. Другая тут же прикусила язык и, подняв с земли камень, положила его в глиняный кувшин. Женщины разошлись. Странная пантомима означала, что на ночь объявлено перемирие. Утром же камень будет извлечен из кувшина и военные действия возобновятся.

Диалог ссорившихся женщин как-то записали на пластинку. Она и по сей день пользуется популярностью у сельских слушателей. Лет десять назад существовал целый набор пластинок, настоящая энциклопедия всяких забавных случаев. Но в наши дни граммофон устарел, его заменили «поющей коробкой» – радио. Почти в каждой пенджабской деревне есть несколько приемников. Радиостанция ежедневно передает специальные программы для сельских слушателей. В них включаются последние известия, передачи о передовой сельскохозяйственной практике, бюллетени рыночных цен, а также народные песни и песни из популярных кинофильмов, стихи и пародии.

Гораздо больше радиоприемников в городах. Но и там их в общем недостаточно. Однако счастливые владельцы совсем не эгоисты. Они запускают свои аппараты на полную мощность, яростно рекламируя модные мелодии из последних кинолент…

Когда пенджабец попадает в Дели, ему нелегко найти подходящее жилье. Прежде всего ему нужна квартира с садиком или терраской, где можно спать ночью. Бедняга так влюблен в звезды, что летом не в состоянии спать под крышей.

В самом деле, попробуйте уснуть в духоте, когда температура ночью немногим отличается от дневной и все вокруг пышет зноем. Но домовладельцы любят не звезды, а рупии. Чем больше комнат, тем больше прибыли, а до романтиков им дела нет. Можно не добавлять, что комнаты зачастую напоминают спичечные коробки.

Что же остается делать несчастному жильцу? Он решается на крайние меры: выносит койку в переулок или на улицу и храпит всласть под своими звездами. Ночью на улице вы увидите ряды спящих мужчин, женщин и детей, как будто все улицы города превратились в одну огромную спальню. Сон после трудового дня крепок: поднимите койку и перенесите ее вместе со спящим на другую улицу, он не запротестует, не проснется, даже не шелохнется.

Еще труднее найти квартиру женатому пенджабцу. Пенджабские отцы совсем не против того, чтобы их дочери выходили замуж. Молодую дочь в здешних семьях принято считать «чужой собственностью», отрезанным ломтем. Она, как цветущее деревце, которому суждено расстаться с родным садом. Отец всегда стремится сам найти дочери подходящую партию. И он не позволит ей «свое суждение иметь» в таком серьезном вопросе. Если молодые живут в деревне, они увидятся лишь после свадьбы. Нравятся они друг другу или нет – это их личное дело, но жить они обречены вместе. В городах, правда, многочисленные родственники заблаговременно собираются в доме невесты, где высокие договаривающиеся стороны заверяют друг друга, что, коль скоро они попадут под одну крышу, им придется найти общий язык. Это мероприятие, которое носит название помолвки, мало чем помогает делу взаимопонимания. Все решает женитьба.

Правда, в последнее время и в Пенджабе попадаются отцы, которые допускают дочернюю автономию и право на самостоятельный выбор. Воспользовавшись свободой, дочери быстро находят женихов. Однако подобные отступления от «добрых традиций» пока редки.

Деньги на свадьбу сплошь и рядом копят годами и десятилетиями. Многие семьи попадают из-за этого в самую тяжелую кабалу к ростовщикам.

Когда современные молодые люди, живущие в городе, решаются на столь серьезный шаг, как женитьба, они стремятся предать его возможно большей гласности. Они осаждают фотографов и посылают фотографии в газеты и журналы. Некоторые журналы, в том числе и многотиражный «Иллюстрированный индийский еженедельник», отводят специальную полосу для таких фотографий. Когда новобрачные не в состоянии ответить на все поздравления, телеграммы и письма, они снова обращаются за помощью к газете, которая за соответствующую плату помещает несколько благодарственных строчек.

Как-то в делийской газете появилась заметка следующего содержания, призванная должным образом выразить обуревавшие автора чувства благодарности и смирения: «Б. П. Сингх, заместитель управляющего в городе Ратлам, благодарит сардарани и сардара Сундар Сингха за счастье жениться на их бесценной дочери Даршан. Он благодарит также всех друзей и родственников за дружеские приветствия».

Пенджабец не чужд моде. Увидев, как одевается и наводит красоту пенджабская женщина, вы немедленно заключите, что все заработки мужей и отцов уходят на туалеты и косметику. И в самом деле, одежда и косметика производят изрядное опустошение в кошельке пенджабца. Всезнающая статистика говорит, что по крайней мере сорок процентов всех косметических средств, производимых в Индии, потребляется пенджабцами. С такой же симпатией они относятся и к украшениям.

Пенджабец не сторонник умерщвления плоти и любит хорошо поесть. Важнейшую роль в своем рационе он отводит чистому «гхи» (растопите масло, и вы получите этот чудодейственный эликсир). Его девиз: «Сотня дядей не заменит одного отца, сотня лекарств не заменит, гхи». В этом молочном продукте он видит панацею от всех болезней. Пройдитесь по пенджабскому городу, вы заметите объявления, которые уверяют посетителей ресторанов: «Все блюда на чистом, гхи». Даже растительное масло называют «растительным гхи». Но пенджабец ненавидит растительное масло. Сельские жители находятся в лучшем положении, ибо они получают «гхи» из первоисточника. В деревнях и городках многие держат буйволиц, и, естественно, изготовление «гхи» здесь не проблема. В городах во многих магазинах предлагают «гарантированное» чистое «гхи». И все-таки пенджабцы опасаются, что к нему приложила руку химия, а это их не устраивает. Кроме того, по мнению покупателей, основу магазинного «гхи» составляет растительное масло сомнительного качества. Одним словом, если пенджабец вдруг заболел, виновато «гхи» из магазина.

Пенджабец не мыслит жизни без кино, ресторанов, клубов и прочих развлечений. В подобных местах яблоку упасть негде. Пенджабец-горожанин включает в программу отдыха кино и ресторан. Он предпочитает сентиментальные фильмы, и индийские кинопромышленники идут ему навстречу. Для него все фильмы хороши, лишь бы было побольше песен и танцев и счастливый конец, чтобы герой и героиня соединились навсегда, а негодяя постигла кара, чтобы блудный сын вернулся в дом, а родители прослезились и раскошелились.

Крестьянин посещает ближний городок. Как и его городской соотечественник, он забывает на этот вечер о семье и о хозяйстве. Зато вспомнит про бутылочку и только ночью вернется домой.

Заканчивая эту весьма поверхностную характеристику пенджабцев, мы бы хотели напомнить читателям о том, что первая в Индии книга – «Ригведа» была написана в Стране пяти рек, и о том, что пенджабцы занимают одно из первых мест в литературе и искусстве Индии (Кришан Чандар, Раджендра Сингх Веди, Мулк Радж Ананд, Яшпал и Упендранатх Ашк родом из Пенджаба). И о том, что столь любимый советскими кинозрителями Радж Капур тоже пенджабец.

ПОСЛЕДНЯЯ ОСТАНОВКА

Нашей последней остановкой был город Патиала, некогда надменная и пышная столица преуспевавшего княжества того же названия. Большой город, правитель которого пользовался наибольшей благосклонностью англичан, лишился ныне былого великолепия, однако отблески прежней славы нет-нет да и промелькнут в Патиале, которую меланхоличные обитатели, умиленно воздыхающие по старине, величают не иначе, как культурной столицей Пенджаба.

Если граждане Патиалы скажут, что их город красивее и благоустроеннее других городов Пенджаба, жители этих последних, наверно, согласятся без долгих дискуссий. Правители прежних княжеств полагали, что, несмотря на скромные размеры владений, у них должно быть все так, как у настоящих глав государств: обширный административный аппарат и столичный блеск. Они без конца меняли правительства, назначали внушительных министров иностранных дел, хотя никакими иностранными делами им заниматься не приходилось. Это делали за них англичане. Поглощенные одной мыслью – удержаться на троне и перещеголять друг друга в расточительстве, владетельные вельможи оставили много пышных построек, которые впоследствии нашли более достойное применение. Например, огромный Жемчужный дворец («Моти махал») в Патиале предполагается передать Пенджабскому университету.

Перед уходом англичан из Индии страна насчитывала почти 600 княжеств с махараджами и навабами во главе. Их размеры колебались от 1,5 до 128 тысяч квадратных километров. После изгнания англичан начался процесс ликвидации княжеств. При этом происходило немало курьезов. Некоторые князья, твердо уверовав в свои суверенные права, отказывались расстаться с данными богом или установленными британской короной привилегиями. Князей уговаривали, им угрожали, обещали различные льготы и посты и в конце концов заставили отречься от владений. Князья, их жены, законные и незаконные, их сыновья и дочери, законнорожденные и незаконнорожденные, получили значительную компенсацию и право на солидную часть бывших владений, а также на банковские вклады в Индии и за границей.

Но это не очень веселое прошлое. Обратимся к настоящему Патиалы.

* * *

Радушные хозяева захотели показать нам больницу Раджендры, где работают самые опытные специалисты и собрано самое лучшее оборудование в Пенджабе. Как и в прочих больницах, находящихся в ведении правительственных и гражданских властей, в Раджендре есть стационар и отделения поликлинические. Пациенты вначале попадают к врачу-терапевту, которому поверяют историю своих недугов, получают рецепты и, запасшись терпением, становятся в конце концов обладателями микстур и порошков.

Достоинство подобных больниц – бесплатное лечение (хотя потом приходится покупать в аптеках дорогие лекарства). Естественно, что в больнице всегда тесно. Там вынуждены лечиться все те, чьи надежды на богатство сбудутся в лучшем мире, а в этом они слишком бедны, чтобы платить частным врачам.

Разумеется, в Пенджабе существуют крупные частные больницы. Там работают прекрасные врачи, там современное оборудование, как во многих европейских странах. Все предельно вежливы, ибо вежливость входит в прейскурант. Некоторые специалисты «прикреплены» к бесплатным больницам: в определенный день и час они принимают там нескольких пациентов. Они ничего не получают за это, но считают подобную благотворительность хорошей рекламой. Их известность растет. К тому же их манера обращения с искателями бесплатной медицинской помощи оставляет у последних уверенность, что и врачам нелегко свести концы с концами, а посему пациентам не мешает заглянуть в частную лечебницу.

В государственных больницах врачам тоже разрешено заниматься частной практикой. И некоторые через ассистентов намекают больным, что всех принять трудно, а потому милости просим на частный прием.

Как правило, профессия врача в Индии – привилегия мужчин. (Вообще-то с профессиями в Индии некоторая «путаница». Например, машинистки, уборщицы, прачки – в подавляющем большинстве мужчины.) Женщин-врачей очень мало, и они лечат только детей и женщин.

Хотя Индия по-прежнему остается страной сельской, частные врачи практикуют в городах, и между ними идет жесточайшая конкуренция.

Частные врачи разделяются на два лагеря: тех, кто предпочитает прямое налоговое обложение пациентов, и тех, кто применяет косвенное. Первые получают гонорар только за советы. Они не продают лекарств. К эскулапам, составляющим второй лагерь, гонорар приходит в виде микстур и порошков, которые они продают пациенту. Таким способом они умудряются освободить пациента от обременяющих его финансов гораздо быстрее. Они разбавляют микстуры водой, прописывают уйму различных лекарств и тем самым увеличивают стоимость лечения. Увы, есть врачи и третьей категории: они собирают прямой и косвенный урожай.

Врач-частник особенно любит предписывать пациентам всевозможные инъекции. И не потому, что печется о пациенте. Просто каждый укол приносит ему ощутимый дополнительный гонорар. По той же причине он охотно ездит к больным на дом.

Врач-частник пишет рецепты таким почерком, что английские буквы скорее напоминают неведомые иероглифы, обнаруженные во время археологических раскопок. Такая небрежность вполне объяснима. Он не желает, чтобы больной догадывался о компонентах чудодейственных эликсиров, ибо, узнав нужную формулу, пациент накупит лекарств в аптеке и не станет больше тратиться на вызовы. Есть и такие подозрительные, что передают рецепт лаборанту, лишая своих пациентов возможности даже взглянуть на него.

В Дели существует порядок, обеспечивающий низкооплачиваемым правительственным служащим квалифицированное медицинское обслуживание. Это так называемая медицинская помощь по взносам. Из зарплаты служащего удерживается один процент. Это дает ему и его семье право пользоваться услугами опытных специалистов, больницами и бесплатными медикаментами.

Симпатии «рядового больного» не всегда принадлежат аллопатии. Многие считают, что аллопатические лекарства «прожигают» внутренности, но не дают полного излечения. Они предпочитают обращаться к «ваидам», лечащим по народной индийской системе «Айюрведа», и «хакимам» – сторонникам «унанской» системы врачевания, приготовляющим лекарства из трав. Эти «исцелители» милосерднее в смысле гонорара. Плохо то, что о физиологии у них весьма древние и в общем столь же смутные представления, как и у самого больного. Свою профессию они обычно передают по наследству.

Итак, картина довольно грустная. Лучше не болеть, ибо 82 500 зарегистрированных врачей и 82 000 «ваидов», «хакимов» и прочих эскулапов – это ничтожно мало для огромной страны. И все-таки государственные лечебные учреждения добиваются определенного прогресса. За последние шестнадцать лет смертность от тропической лихорадки, малярии, чумы, холеры и дизентерии значительно уменьшилась. Успехи профилактики очевидны, хотя бы потому, что во время ярмарки – «Кумб мела», куда стекаются десятки тысяч пилигримов, не было зарегистрировано ни одного заболевания со смертным исходом. Однако болезни по-прежнему остаются для Индии суровым испытанием в национальном масштабе.

Врач в Индии вообще лицо очень уважаемое. Двери любого дома открыты для него. Он сделает все, чтобы поставить вас на ноги с помощью последних достижений медицины. Кроме гонораров он ждет от страждущего человечества единственной любезности: не болеть по воскресеньям и праздничным дням, когда его приемный кабинет, все аптеки и больницы закрыты.

* * *

От больницы до стадиона в Патиале рукой подать. Это отличный стадион, вполне современный. Однажды здесь была проведена Всеиндийская олимпиада. Но мы никаких соревнований не увидели. Нам хотелось посмотреть травяной хоккей, в котором преуспели пенджабцы. Юднако пришлось удовольствоваться осмотром трибун без единого зрителя и беговых дорожек без единого спортсмена. Нам явно не везло, и все потому, как объяснил Гурбакш Сингх, что черная кошка перебежала нам путь. В Индии это такая же дурная примета, как и во всех других местах земного шара, где обитает это домашнее животное.

Климат Индии благоприятствует постоянным занятиям спортом. В основном преобладают виды спорта западного происхождения: травяной хоккей, футбол, крикет, гольф, поло, теннис. Индийские народные игры, гораздо менее популярные, представлены борьбой, «кабади», «гуллиданда».

Пенджабцы – хорошие спортсмены. Особенно они преуспели в травяном хоккее, волейболе и легкой атлетике. Хотя хоккей сюда привезли англичане, индийцы разработали собственный стиль и технику и не раз забирали международные призы. В 1928 г. команда, состоявшая из пенджабцев, победила на Олимпийских играх. Она бессменно удерживала звание олимпийского чемпиона до 1960 г., когда на первое место вышла пакистанская команда, тоже в основном укомплектованная западными пенджабцами.

Футбольные традиции в Индии восходят к 1830 г., когда состоялся первый матч между двумя английскими армейскими командами в Бомбее. Футбол очень популярен во всех штатах. Основные футбольные центры – Калькутта, Бомбей, Хайдарабад и Мадрас.

Индийские футболисты любят играть босиком. Но эта манера хороша, когда и противник босоногий. Поэтому в международных матчах индийцы выступают в бутсах.

Болельщики футбола – народ буйный. Во время большого матча не обходится без кулачного боя, и полиция не сидит без работы.

Очень распространен и волейбол. Ведущие индийские игроки – воспитанники советской школы, их готовил советский тренер.

Но самая популярная в Индии игра – крикет. Зрители на этих соревнованиях впадают в подлинный экстаз. Они идут на все: покупают билеты за любую сумму, готовы расторгнуть свидание, и любовное и даже деловое, а это уже кое-что. Тысячи болельщиков просиживают на стадионе, наблюдая в общем-то вялую игру, бесконечные удары по мячу и зачастую ленивые передвижения игроков. Так продолжается пять дней с перерывами на ленч и чай. Все это напоминает массовый пикник. Среди зрителей не только сбежавшие из школы подростки и обеспеченные бездельники и бездельницы преклонного возраста. Сюда регулярно приходят экспринцы, министры с портфелями и без. Крикетный вирус не щадит и биржевиков. Даже они бросают акции и телефонные разговоры, чтобы посмотреть на любимого игрока.

Но некоторым болельщикам, несмотря на все их старания, не удается попасть на игру. Те, у кого есть свой приемник, могут, сидя дома, следить за перипетиями матча (телевизионных центров в Индии пока еще немного). Те, у кого приемника нет, отправляются в ближайшую табачную лавку или магазин, где на черных досках энтузиасты ведут мелом счет. Там на полную громкость включено радио, сообщающее последние новости. Лучшие комментаторы не пропускают ни одного движения игроков. По мнению некоторых болельщиков, слушать радиопередачу интереснее, чем присутствовать на стадионе, ибо квалифицированный комментарий в соединении с фантазией болельщика усиливает впечатление и, главное, не стоит ни аны.

Некоторые объединяют оба удовольствия: берут с собой на стадион портативные транзисторные приемники и тут же проверяют, насколько богата фантазия у комментатора. Сезон крикета в Индии продолжается с сентября по март.

Мы не хотим обидеть приверженцев этой игры, но, честное слово, она показалась нам чересчур медленной, почти скучной. Это не хоккей, где все решают секунды. Правда, болельщик крикета возразит, что в его любимой игре каждая секунда критическая. Не то что в футболе или хоккее, где критические моменты отделены друг от друга и временем и пространством. Но, скажем мы, что интересного в игре, если почти все встречи кончаются вничью? Крикетный матч длится почти неделю, но и такого срока не всегда бывает достаточно. Например, после четырех ничьих в матче между Индией и Пакистаном руководитель пакистанской команды, джентльмен атлетического сложения, предложил обессилевшему коллеге из индийской команды провести раунд бокса, чтобы определить победителя в пятой и последней встрече.

Хорошо еще, что установлены всего лишь пять дней соревнований. Представьте себе, что было бы, если бы команды решили сражаться до победы? Им, наверно, не хватило бы и двух недель! Сколько студентов провалились на экзаменах из-за этих соревнований! Отметим еще, что крикетистам не следует опасаться упреков в излишней скромности. Они ведут себя на поле весьма вольно. Прерывают игру, чтобы выпить чего-нибудь освежающего. Снимают джемперы и вешают их на плечи усталого судьи. Через минуту им становится холодно, игра снова останавливается, чемпионы надевают джемперы.

В легкой атлетике индийцы переворота не совершили. За три десятилетия они не завоевали ни одной медали на Олимпийских играх. Однажды трофей был, казалось, у них в руках. Милкха Сингх на Олимпийских играх в Риме чуть было не получил бронзовую медаль в беге на 200 метров. Неудача сокрушила «летающего сикха»– легкоатлетическую надежду Индии, и он заявил о своей решимости прекратить безнадежную погоню за медалями: «Не стоит надеяться и огорчаться. С меня хватит». Его уговорили вернуться в спорт. На Азиатских играх в Токио Милкха Сингх получил золотую медаль в беге на 200 и 400 метров.

Говорят, что индийские спортсмены – последователи йогов. Но даже искусство йогов неспособно вызвать дождь из олимпийских медалей. Система йогов – это система здоровой гигиены. Это упражнения, которые снимают напряженность мышц, делают позвоночник гибким, стимулируют деятельность различных желез и вообще придают организму запас бодрости.

Рассказывают такой случай. Однажды известного йога пригласили к министру и сообщили, что он назначен ответственным за подготовку батальона десантников. Доверие, с которым отнеслись к его системе, напугало йога. «А с какой высоты надо прыгать?» – спросил он осторожно. «С двух тысяч метров», – бодро ответил государственный деятель, йог помрачнел (ведь он, бедняга, не знал, не ведал, что есть такая штука, как парашют) и тут же предложил: «Давайте все-таки попробуем для начала с тысячи метров…».

Этим «спортивным обзором» мы и завершаем наши беглые зарисовки пенджабской жизни. Хотелось увидеть, еще многое, но наши штатные обязанности властно призывали нас к письменным столам в Дели. Гурбакш Сингх развернул машину, и лента дороги понеслась в обратном направлении. По пути мы обсуждали контуры этой книги и предавались радужным мечтам о будущей совместной поездке на Украину.