Текст книги "Взломщики сердец, или Хождение в Страну пяти рек"

Автор книги: Олесь Бенюх

Соавторы: Даршан Сингх
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

О. БЕНЮХ
Д. СИНГХ
ВЗЛОМЩИКИ СЕРДЕЦ
или
Хождение в Страну пяти рек

*

Перевод с английского

О. BENUH, D. SINGH

SWIMMING THROUGH FIFE RIVERS

Ответственный редактор

Ю. В. БАНКОВСКИЙ

Иллюстрации художника ШАНКАРА (Индия)

Оформление художника Н. М. ГРЕБНЕВОЙ

М., «Мысль», 1965

ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

Говорят, перо сильнее меча. Когда же во имя мира объединяются перья друзей, перед ними отступают все атомные бомбы, изобретенные с дьявольской целью превратить землю в кладбище. Об этом я подумал, прочитав «Взломщики сердец, или Хождение в Страну пяти рек», книгу, которую написали Олесь Бенюх и Даршан Сингх.

Индийская пословица гласит: как бы ни были просторны ножны, два меча в них все равно не уживутся. Тот, кто в поисках убедительного аргумента выхватывает из ножен меч, не может рассчитывать на славу доброго соседа. Ведь он поклоняется богу насилия, его кумир – ненависть, а потому среди заповедей войнопоклонника не стоит искать призыва к дружбе. Хорошо известно, что «дружба» Гитлера и Муссолини была шита белыми нитками. Тощий и злобный Адольф и раскормленный дуче разыгрывали свой страшный фарс на подмостках мировой сцены, не забывая шпионить друг за другом.

Нет, положительно, даже Соломон не сумел бы вложить два меча в одни ножны, но вот что два пера с успехом ныряют в одну чернильницу, Даршан Сингх и Олесь Бенюх доказали. И в подтверждение успешности этого эксперимента они предлагают нашему вниманию свой труд.

Разумеется, владельцы этих двух перьев во многом похожи друг на друга. Оба работают в журнале «Совьет Лэнд», который готовится агентством печати «Новости» и выходит в Индии на четырнадцати языках. Оба верят в гуманизм и социализм. И все-таки даже это не может сделать совместную поездку приятной, если у одного из спутников окажется скверный характер. И тогда уж такая поездка не станет источником авторского вдохновения.

Для того чтобы два пассажира превратились в идеальных спутников, нужно несколько условий. Прежде всего каждый обязан стремиться к сосуществованию. А многочисленные психологические нюансы? Разве они не важны, когда мы сталкиваемся с жизнью? Как же, спросите вы, ухитрились советский и индийский журналисты поладить с индийской пословицей и взглянуть на жизнь «одним глазом»?

Ответ, мне кажется, состоит в том, что Бенюх – украинец, а Даршан Сингх – пенджабец, и хотя между народами наших соавторов пролегли тысячи километров, у них много общего. Я бы назвал украинцев, крепких, потомственных крестьян и «пшеничных чемпионов», пенджабцами Советского Союза. А пенджабцы с их грубоватым, наивным чувством юмора, знающие толк в жизни, могут быть названы индийскими украинцами. Огромные плодородные равнины по берегам Сатледжа, Беаса и Рави в Пенджабе и приднепровские просторы на Украине знамениты не только великолепными урожаями. Они стали родиной закаленных, сердечных, трезвых и в то же время по-своему поэтических народов. Вот здесь-то и зарыта собака, вот почему Олесь Бенюх и Даршан Сингх успешно сотрудничали во время поездки, которая увенчалась созданием этой книги.

Итак, я утверждаю, что подобное соавторство полностью доказало свою целесообразность. Простая арифметика: две пары глаз видят столько, сколько одной никогда бы не заметить. Если взор нашего украинского друга горел любопытством, затем его вытесняло изумление, чтобы уступить место энтузиазму (что не удивительно для дружелюбно настроенного иностранца), то Даршан Сингх складывал новые впечатления на весы своего опыта и подсчитывал баланс наметанным взглядом: ведь Индия для него страна родная.

На первый взгляд книга представляет собой впечатления, наблюдения, приключения и злоключения двух путешественников – результат недельного автопробега по Пенджабу. Однако по сути дела через призму Пенджаба они показывают всю Индию. Это не изображение «рай-страны, страны что надо», не экзотическая обложка рекламного проспекта, не поверхностная Индия сквозь очки американских туристов-пожирателей расстояний. И в то же время – это Индия, увиденная не только индийскими глазами. Ибо то, что видишь каждый день, уже не удивляет и легко пропустить яркие и впечатляющие моменты. Индия Даршана Сингха и Олеся Бенюха смотрится советско-индийскими глазами, если природа допускает подобное оптическое явление. Однако книга перед нами, ее никак не назовешь оптическим обманом.

Олесь Бенюх и Даршан Сингх, оба бывалые журналисты, умело начинили книгу разнообразной информацией не только о местах, которые они посетили во время путешествия, но и о других районах страны, например Бхилаи и Руркеле. Рассказ, насыщенный полезными сведениями, течет очень живо. Книга содержит дружественные наблюдения и лишена фимиама, отпускаемого без меры. Вот это «богу – богово, кесарю – кесарево», разумная дозировка точной информации и любопытных подробностей, сочетание товарищеской симпатии и критической оценки является главным достоинством книги, и авторы вправе рассчитывать на самую искреннюю благодарность.

С первой же страницы книги советский читатель начнет по-новому «открывать» Индию, имея двух надежных и красноречивых гидов. Тонко «взламывая» сердца, они познакомят вас с дружественным индийским народом: шоферами, журналистами, поэтами, политиками, учителями, студентами, инженерами, рабочими, крестьянами, и тем самым помогут разобраться в сложной современной действительности страны.

Если, а я уверен в этом, дружба между великими народами Советского Союза и Индии играет исключительную роль для мира во всем мире, значит, Олесь Бенюх и Даршан Сингх сослужили отличную службу этому большому делу.

Ходжа Ахмад Аббас

УКРАИНСКО-ПЕНДЖАБСКИЙ ДОГОВОР

ВСЕМ, КТО ПРОЧТЕТ ЭТУ КНИГУ

СОВЕРШЕННО НЕСЕКРЕТНО

Мы, две нижеподписавшиеся Высокие Договаривающиеся Стороны,

одна, представляющая законных потомков украинских казаков, и другая – носителей славных традиций пенджабских сикхов, после тяжелых, затянувшихся, но честных переговоров, призывая в свидетели всю свою смелость и не знающие устали перья, торжественно провозглашаем:

1. Что страницы этой книги есть плод наших совместных усилий, семидневного тысячемильного моторизованного пробега по Стране пяти рек – Пенджабу и нескончаемой возни с бумагой и чернилами.

2. Что книга эта написана на английском, языке, каковой был единственным средством общения (жесты не в счет) между Высокими Договаривающимися Сторонами.

3. Что Высокие Договаривающиеся Стороны являются законными претендентами на все причитающиеся лавры и тернии.

4. Что Высокие Договаривающиеся Стороны и в мыслях не держат назвать свой труд энциклопедией по Пенджабу. Ибо не следует соваться поперед батьки в пекло и пытаться быть умнее бессмертного Козьмы Пруткова, сказавшего: «Не пытайся объять необъятное!».

5. Что Высокие Договаривающиеся Стороны сочтут свою цель достигнутой, если читатель во время своего заочного «Хождения в Страну пяти рек» хоть раз удовлетворенно хмыкнет, засмеется от удовольствия или нахмурит брови от раздражения.

6. Высокие Договаривающиеся Стороны в том же составе совершили поездку по Украинской ССР и в недалеком будущем расскажут об этом своим читателям.

Олесь Бенюх, Даршан Сингх

ДЕЛИЙСКИЙ ПРОЛОГ

Вечер выдался довольно холодный. Но в индийской столице, откуда был дан старт нашей экспедиции, слово «холодный» вовсе не соответствует слову «прохладный» в русском языке. Ртуть не собиралась опускаться ниже нуля. Наоборот, она застряла где-то на 27-м градусе. Аромат самых разнообразных цветов наполнял эфир. В нашем дворе, густо заросшем манговыми деревьями, обитали попугаи. Они обсуждали что-то таинственное, по крайней мере для нас, и, судя по всему, дискуссия была жаркой.

Кстати, что следует понимать в Индии под словами «жарко», «тепло», «прохладно»? Индия – страна тропическая, и жаркая погода здесь отнюдь не предел мечтаний. Когда индийцы узнают, что иностранный автор снова упомянул о «солнечной Индии», у них мурашки начинают бегать по коже.

Героям русского фольклора солнечные лучи приносят счастье. Но в индийском и особенно в пенджабском фольклоре счастье начинается в тени. Буквально переведенная с русского языка на хинди формула «потепление в международных отношениях» может быть воспринята в Индии как «обострение международной напряженности». Чтобы всем было ясно, наверное, лучше сказать: «В международной обстановке наступила долгожданная прохлада».

Итак, после столь поверхностного описания индийской погоды разрешите наконец представиться. Вообразите себе трех человек, стоящих рядом с шоколадной «Победой»: Гурбакш Сингх – водитель, высокий, широкоплечий бородач в тюрбане, бог дорожных странствий, маг рулевой баранки. Полная противоположность ему – Даршан Сингх, невысокий, худощавый, сверкающий очками и размахивающий вечным пером. Между ними – Олесь Бенюх, умеренно высокий, умеренно стройный и курносый – в лучшей украинской традиции, мастер последних известий и обзоров.

Не так-то просто, однако, было начать эту поездку. Прежде всего нужно выбраться из столицы. Медленно катили мы по шумным улицам Нового Дели, залитым неизбежными неоновыми огнями. Мы догоняли сверкающие лимузины, тарахтящие тонги, ныряли в толпе велосипедистов, этих рыцарей делийских дорог, осторожно объезжали равнодушных ко всему на свете быков, запряженных в арбы, и скоро увидели Коннот Плейс, торговый центр города.

Бывали вы когда-нибудь в Петровском пассаже в Москве? Помните его многочисленные секции и отделы со сквозными входами и выходами? Только пассаж – это всего несколько торговых рядов, а Коннот Плейс сотворили, наверно, с помощью огромного циркуля. В нем тоже множество внешних и внутренних секций, заполненных большими и малыми магазинами. Помещение утыкано сотнями колонн, без них было бы небезопасно расхаживать под крышей. Постройку замышляли в достойном коммерческом стиле. Но британские колониальные архитекторы, проектировавшие здание, преуспели только в одном: сделали его напыщенным и надменным. Коннот Плейс – самый запутанный из всех лабиринтов мира. Придите сюда хоть в сотый раз, все равно нипочем не найдете нужную секцию, не совершив полный «виток». Это удел и новичков и знатоков. Девиз Коннот Плейс, по-видимому, заключен в истине: кружись, пока не купишь.

На Коннот Плейс к услугам любителей дорогие первоклассные рестораны (один называется «Волга») с ночными ревю, утренними и дневными выступлениями джаза. Каждые полгода программа меняется. Здесь же редакции крупных газет; световая реклама над их подъездами сообщает новости со всего света. На Коннот Плейс есть роскошные кинотеатры с установками кондиционированного воздуха. Некоторые кинотеатры арендованы американцами и англичанами. Там демонстрируется только западная кинопродукция. Сверкающие магазины переполнены товарами; несмотря на импортные ограничения, вы можете купить все, что душе угодно: от трактора до транзисторного приемника. Цены, конечно, соответственные.

Почти все магазины снабжены вывесками на английском языке. Недавно стали появляться вывески и на русском– для советских специалистов: инженеров, врачей, дипломатов и туристов. Продавцы ухватили дюжину-другую русских словечек, чтобы способствовать развитию контактов с покупателями из Страны Советов.

Рядом с магазинами для «толстых кошельков» вас подстерегают продавцы на тротуарах. Они предлагают галантерею, сладости, фрукты, цветы, носовые платки, сигареты, дешевые, в ярких обложках американские боевики и советские книги (последние нередко на индийских языках). Американские книги, как обычно, полны секса и ужасов: «Династия смерти», «Смерть в сыпучих песках», «Раздетый для смерти», «Безумец после полуночи», «Грехами испепеленные», «Вот мое тело», «Удушье взасос», «Дневник проститутки», «Извращения вдовца».

Рядом с подобными «шедеврами» продаются книги русских классиков и советских писателей. Среди них «Капитанская дочка» Пушкина, «Война и мир» и «Анна Каренина» Л. Толстого, «Братья Карамазовы» Достоевского, «Тарас Бульба» Гоголя, «Дворянское гнездо» Тургенева, «Поднятая целина» Шолохова, «Золотая роза» Паустовского, «За дверьми рая» Упита, «Моя жизнь в искусстве» Станиславского, научно-популярная литература: «Клетка атома», «Химия для всех»– «На дне морском», «Укрепляйте сердце», много хорошо иллюстрированных наших книжек для малышей.

Из Коннот Плейс мы направились в Старый Дели. Вот уже остались позади исторический Красный Форт, где 15 августа 1947 г. взвился трехцветный флаг свободной Индии, Джама Масджид – знаменитая делийская мечеть. И вскоре наша «Победа» очутилась на Чандни Чоук, главной артерии старого города.

Старый и Новый Дели различны, как небо и земля. В старом городе нет широких улиц, обсаженных цветущими деревьями, фешенебельных кинотеатров, магазинов, ресторанов. Улочки узкие, дома темные и душные, в них не пропадает ни одного дюйма площади. Каждый лом – муравейник.

Гурбакш, сердце которого давно уже улетело в Пенджаб, вынужден искуснейшим образом лавировать по улицам. Мы чуть не врезаемся левым крылом (в Индии движение левостороннее) в ресторан. Правда, не такой, как на Коннот Плейс. Повар восседает на тротуаре и выпекает пончики в раскаленной печурке. Терпеливые посетители сидят рядом с ним, естественно, тоже на тротуаре. Раз, два, три – и изысканный обед готов! Кто следующий? Четыре аны!

Вот муниципальный водопровод. Мытье и стирка идут полным ходом, прямо под открытым небом. Женщины мылят белье, дети плещутся, мужчины принимают душ чуть ли не на ходу. Чем не находка для художника! Грузовики, держитесь подальше!

А вот и одинокий мадари – факир, играющий на дудочке и демонстрирующий дрессированных змей. Вокруг него кольцо зевак с разинутыми от восторга ртами.

На Чандни Чоук, напротив ратуши, расположена просторная площадь. В центре площади некогда возвышалась Городская башня с часами. В один прекрасный день верхний этаж массивного сооружения с грохотом обрушился вниз, и усеченную таким образом башню пришлось снести. До сих пор неизвестно, насколько чаще стали опаздывать на работу те делийцы, которые по различным причинам не носят с собой часов. Ныне площадь служит местом всевозможных торжеств. На второй день Холи, индуистского праздника весны и красок, отмечаемого в день равноденствия, Всеиндийская ассоциация дураков проводит здесь свой ежегодный съезд.

В тот день дураки вновь назначили друг другу свидание, и мы не смогли удержаться от соблазна побывать в их обществе. Время прошло незаметно, и мы заверяем читателей, что никто из нас не жаловался на последствия этой встречи.

Представьте себе довольно просторную площадку. В центре солидная трибуна в индийском стиле: высокая деревянная платформа, устланная коврами и покрытая сверху и с трех сторон драпировкой с затейливым рисунком. На трибуне гордый осел – символ извечной глупости. На вершине шеста развевается флаг ассоциации – пара грязно-белых кальсон. Беспрерывно выступают ораторы в островерхих колпаках. По уставу Ассоциации дураков каждый выступающий обязан нести несусветную чушь. Громовые раскаты хохота несутся из толпы, от души наслаждающейся представлением. В конце собрания оглашается список отличившихся дураков. Это что-то вроде списка награжденных, он включает имена политиков и министров, ученых и поэтов. На свет божий извлекаются недостатки многих известных деятелей, и каждому воздается по заслугам. Никто не обижается на веселую критику.

Одни говорят, что этот обычай – индийский вариант «первого апреля». Другие считают, что сборище на второй день Холи имеет немало общего с традициями лондонского Гайд-парка.

Наша «Победа» медленно продвигается к дороге Грэнд трэнк роуд. Эта дорога ведет в Калькутту. Она же пересекает Пенджаб и достигает северо-западных районов Западного Пакистана на границе с Афганистаном. Если бы ее камни, скрытые ныне под асфальтом, если бы вековые деревья, растущие вдоль нее, заговорили! Сколько тайн истории народов Индии было бы раскрыто! Это – важнейшая в стране транспортная артерия, направление которой определилось еще в глубокой древности.

Мы выехали на окраину столицы, туда, где вздымаются гигантские мачты передатчиков Всеиндийского радио с ярко освещенными верхушками. Мы окунулись в кромешную тьму. Гурбакш Сингх включил приемник. Убаюкиваемые индийскими мелодиями, нежными прикосновениями ночного ветра, шепотом воздуха и тихой песней звезд, мы задремали, оставив судьбу машины, наши собственные судьбы в крепких руках Гурбакш Сингха.

Резкий толчок возвестил, что машина петляет по извилистой дороге. По обеим сторонам ее стояли пустые бочки из-под асфальта, окрашенные в белый цвет. Миновав этот своеобразный таможенный барьер, мы пересекли границу Дели и Пенджаба. Здравствуй, Пенджаб!

АМРИТСАР – «ОЗЕРО НЕКТАРА»

В полночь мы предполагали остановиться в Амбле. Но когда мы открыли глаза, уже занимался день, а машина неслась в Амритсар. Если вы посмотрите на карту Пенджаба, то увидите, что Амритсар находится совсем в другом конце штата. Без сомнения, благочестивого Гурбакш Сингха эта сикхская Мекка притягивала как магнит. Он мчался туда со скоростью межконтинентальной ракеты, не делая привалов и не заботясь о настроении пассажиров.

Амритсар – крупнейший город индийского Пенджаба с населением свыше 400 тысяч человек. Как и все пенджабские города, за исключением, пожалуй, юного Чандигарха, Амритсар разделен на старый и новый. И хотя разница между ними не столь явная, как между Старым и Новым Дели, ее нельзя не заметить. В городе есть свой Коннот Плейс, правда не круглый и без фешенебельных магазинов, переполненных товарами. В старом Амритсаре улицы и переулки не шире библейского пути в рай. Кое-где вы легко дотронетесь рукой до стены противоположного дома. Но даже на более широких улицах современный тяжелый грузовик тащится со скоростью черепахи под аккомпанемент негодующих возгласов прохожих, велосипедистов и лоточников.

Индия насчитывает несколько «восьмых чудес света». Это – Тадж Махал, пещеры Аджанты и Эллоры, Кутаб Минар и колонна Ашоки, ну и, конечно, храм богини Минакши в Мадурай.

Пенджаб тоже, и не без основания, может гордиться собственным «чудом» – Золотым храмом в Амритсаре. Своим именем город обязан водоему, в центре которого на островке стоит величественный храм, словно вознесшийся из глубин зеркальных вод. В переводе Амритсар означает «озеро нектара».

Город сравнительно молод. Его основали в конце XVI – начале XVII в. Рамдас и Арджан, четвертый и пятый «гуру» сикхов[1]1
  Сикхизм – реформационное движение внутри индуизма, возникшее на рубеже XV–XVI вв. Основателем его был Нанак (1469–1538). Его учение не признавало кастовых различий и провозглашало равенство людей перед богом. Последователи Нанака образовали общину сикхов (букв, «учеников»). Руководителей этой общины, первым из которых считается Нанак, называли гуру, т. е. «учитель», «наставник». При гуру Арджане (1581–1606) учение Нанака было кодифицировано: так возникло священное писание сикхов – «Ади грантх» («Изначальная книга»). Религиозным центром сикхов стал город Амритсар.
  Сикхизм, отрицавший официальные культы и оппозиционный ортодоксальному индуизму и исламу, в XVII-первой половине XVIII в. стал идеологическим знаменем массового антифеодального движения пенджабских крестьян, ремесленников и торговцев, направленного против власти могольских и афганских феодалов. При десятом гуру Говинд Сингхе (1675–1708) община сикхов превратилась в вооруженную организацию, а ее члены стали называть себя Сингхами– львами. С того времени пять к прочно вошли в жизнь сикхов: кеш — длинные волосы, канга — гребень, кахч — солдатские брюки, кара — стальной браслет, кирпан — сабля. Эти внешние признаки нового братства стали вскоре символами сопротивления тирании и угнетению. Борьба сикхов закончилась в 60-е годы XVIII в. их победой и образованием на территории Пенджаба нескольких небольших сикхских княжеств.
  Феодализация сикхской общины, рост имущественного и социального неравенства привели к образованию привилегированной военно-феодальной прослойки сардаров. В начале XIX в. правитель одного из сикхских княжеств Ранджит Сингх (1799–1839) объединил под своею властью Пенджаб к западу от реки Сатледж, создав сильное централизованное государство. Это государство было аннексировано английскими колонизаторами только после смерти Ранджит Сингха в результате двух кровопролитных войн (1845 и 1848–1849 гг.).


[Закрыть]. По приказу гуру Арджана в городе был вырыт водоем, в котором паломники могли совершать омовения. В центре его воздвигли храм. Он был заложен Миан Миром из Лахора, правоверным мусульманином и большим другом гуру. Вокруг храма постепенно вырос город, ставший важным религиозным и торговым центром. Итак, Амритсар и своим рождением и именем обязан храму.

Наскоро позавтракав, мы направились к «Дарбар Сахиб»– «Господину Двору», как обычно называют храм. Перейдя железнодорожный мост, мы вышли на Хол Базар, одну Из самых оживленных и, пожалуй, самую широкую улицу Амритсара. По обоим концам ее возвышаются ворота и башни с часами. Здесь расположены крупные магазины и банки. Мы несколько раз переходили с одной стороны улицы на другую и скоро увидели здание муниципалитета. К нашему величайшему удивлению, напротив здания возвышалась мраморная скульптура королевы Виктории. Странное соседство: центр национального городского самоуправления и символ иностранного господства, а между ними узкая полоска улицы[2]2
  Недавно муниципалитет принял решение убрать эту каменную глыбу.


[Закрыть].

Заметим, что такие контрасты еще часто встречаются в Индии. До сих пор индийцы ходят по улицам имени лорда Клайва, лорда Керзона, лорда Ирвинга и прочих «светлейших», экспортированных из Англии. Их время кончилось пятнадцать лет назад, однако мраморные и бронзовые привидения по-прежнему витают над многими площадями и парками индийских городов.

Индийцы последовательно избавляются от этих призраков. Улицам даются новые имена – национальных героев, выдающихся общественных деятелей. Проспект короля и Проспект королевы в Новом Дели были переименованы в Государственный, Правительственный проспект (Радж патх) и Народный проспект (Джан патх). Статуи чужеземцев обоих полов низвергаются с пьедесталов и отправляются в музейные закоулки. В штате Уттар Прадеш был принят даже закон, предписывающий убрать все такие памятники. Правительство стремится сохранить лишь памятники, имеющие историческую или художественную ценность, и избавиться от тех, которые оскорбляют национальное достоинство индийцев.

А что думает по этому поводу простой индиец? Иной раз он берет первый подвернувшийся под руку увесистый предмет, отправляется на незваный прием к «королям» и «вице-королям» и начинает операцию по «разделке» статуй. Так, один парень из Амритсара, приехавший в Дели, лишил носа величественную скульптуру Георга V. Этот король стоит перед Триумфальной аркой, известной под названием «Ворота Индии». По другую сторону арки ежегодно 26 января устраивается красочный парад в честь Дня Республики. Статуя, о которой идет речь, очень высока, но юноша сумел добраться до ее головы. О чем он разговаривал с высочайшей особой, никто не знает, но пробыл он там долго и трудился в поте лица. Приехали полицейские. Но, увы, изъять возмутителя королевского спокойствия оказалось не так просто. Пришлось вызывать пожарную команду. Пока тащили лестницы, юноша успел отколоть несколько королевских пальцев, сжимавших жезл. Так он и остался стоять, монумент без носа, без пальцев, потерявший величие рыцарь довольно страшного образа.

Правда, в начале 1961 г., незадолго до визита королевы Англии Елизаветы II в Индию, реставраторы приклеили его каменному величеству нос и пальцы. Надолго ли? Как говорят в Индии, разбитый кувшин по черепку не склеишь. Относится это не только к кувшинам.

* * *

Чоук Ганта Гар – огромная площадь с воротами, ведущими в Золотой храм. Площадь кишит машинами и тонгами, забита лавчонками. Идет бойкий торг «кирпанами», «кангами», «карасами», блестящими искусственными венками, которые приносят в дар храму, изделиями пенджабских ремесленников и книгами духовного содержания. Заклинания торговцев, крики ослов, стук тележек и тонг – все сливается в бесконечный гул.

Нас встретили у ворот и пригласили в кабинет начальника отдела информации храма. Начальник оказался внимательным и любезным хозяином. Он объяснил, как вести себя в храме. Правила поведения сводились к следующему: а) нельзя входить в храм с непокрытой головой; б) в туфлях; в) иметь при себе табак и сигареты.

Даршан Сингх и Гурбакш Сингх без труда выполнили эти предписания: оба некурящие, как и полагается сикхам; у обоих на головах тюрбаны – тоже в соответствии с законом. Им пришлось только разуться. Бенюх же вынужден был на время расстаться с портсигаром и удобными туфлями – самым ценным своим достоянием. Затем в течение получаса он пыхтел, пытаясь из носового платка соорудить подобие тюрбана.

Говоря о правилах, мы забыли упомянуть, что в главное святилище храма нельзя входить с фотоаппаратом. И не без причины. Всего за несколько дней до нашего приезда здесь произошел из ряда вон выходящий случай – следствие пагубной страсти туристов ловить в объектив все, что попадается на пути. Снимался документальный фильм о храме. Местная «звезда», которая отнюдь не славилась монашеским образом жизни, тоже принимала участие в съемках.

Сикхов обуяло смертельное негодование. Роль благочестивого паломника – и вдруг отдана «звезде»! И как она вообще попала в святое место? Ярость верующих обратилась на операторов: аппаратуру им пришлось списать по графе «усушки и утруски». Кроме того, их изрядно «оскорбили действием».

Мы вошли в храм, ведомые гидом, которого предоставил в наше распоряжение любезный начальник отдела информации. Это был превосходный гид. Безукоризненная английская речь лилась неудержимым потоком. Просто невероятно! Мы предположили даже, что где-то в нашем гиде запрятана магнитофонная пленка, а в отделе информации есть специальный пульт дистанционного управления. Иначе просто невозможно объяснить удивительную гладкость и непрерывность его объяснений.

Войдя в ворота, мы увидели Золотой храм. Казалось, угасающее солнце льет золото на его купола, а зеркальная поверхность озера по-своему воссоздает это удивительное сооружение.

К храму ведет «тропа странников» («парикрама»), выложенная мраморными плитками различных размеров. Эти плитки принесены в дар сикхами и индусами, чьи имена, а иногда и адреса высечены на них. За стеной выстроились маленькие «вспомогательные» храмы, так называемые бунги. В них служители культа читают святые писания сикхов.

На полпути слева от тропы странников – проход, ведущий в общественную трапезную («лангар») и к открытым площадкам, на которых проводятся религиозные церемонии («девастхан»). Трапезные составляют неотъемлемую часть сикхских храмов. Приверженец любой религии может прийти сюда в определенные часы и бесплатно получить пищу. Продукты обычно приносят прихожане. Они же готовят еду.

Трапезная представляет собой большой зал, разделенный пополам не доходящей до потолка перегородкой. В одной части зала – кухня. Мы увидели кипящий котел, в котором варились овощи. Слева от него, образуя широкий круг, сидели не менее двадцати пяти женщин. Они ладонями раскатывали тесто и аккуратно раскладывали пончики на огромной раскаленной сковороде. В стороне стоял священнослужитель-грантхи и декламировал религиозные стихи, которые женщины удивительно ритмично и монотонно повторяли за ним, покачиваясь при этом в такт всем телом.

Участники описываемой сцены, казалось, ничего не замечали вокруг себя. Чем-то очень непривычным, непохожим на обыденную жизнь веяло от этой группы, и вообще вся картина производила глубокое впечатление. Им никто не приказывал прийти сюда. Они работали, пока хватало сил. Одна уходила, вместо нее приходила новенькая. Работа не останавливалась.

Вторая половина зала была своего рода столовой, только без мебели и посуды. Когда наступает обед, люди приходят и садятся рядами. Обед состоит из одного блюда: нескольких столовых ложек бобов и лепешки «чапати». Еду кладут прямо в протянутые руки.

Напротив трапезной расположена монастырская гостиница, названная именем гуру Рамдаса, основателя Золотого храма. Здесь, не платя ни пайсы, можно прожить два-три дня.

Узкий проход вывел нас к главному святилищу храма, великолепному трехэтажному зданию. Собственно, третьего этажа нет. Его место занимает золотой купол, окруженный позолоченными башенками. Наружные стены выложены мраморными плитками, искусно инкрустированными драгоценными камнями и эмалью. На втором этаже вокруг открытого дворика протянулся балкон. Стены дворика упираются в самое основание купола. Они также привлекают внимание филигранной работой и эмалью. Если Тадж Махал можно назвать мечтой, высеченной из мрамора, то храм в Амритсаре – мечта, воплощенная в золоте. На первом этаже лежит святая книга сикхов «Грант Сахиб». Здесь звучит торжественная музыка, здесь совершаются обряды, сюда приносят дары.

В храм ведут четыре двери, по одной в каждой стене. Это означает, что в отличие от индуистских храмов Золотой храм открыт для представителей всех каст и религиозных убеждений (например, в индуистский храм Бирла Мандир в Дели мусульмане не допускаются).

При входе в Золотой храм полагается отдать низкий поклон святой книге и пожертвовать монету или несколько цветков. Затем вы садитесь и слушаете музыку, которую музыканты посменно играют восемнадцать часов подряд. Музыка строится на классическом индийском ладе с типично сикхскими вариациями и манерой исполнения. Многие из верующих совершают омовения в водоеме. При этом запрещается употреблять мыло, растирать тело слишком энергично, а также выжимать купальные принадлежности.

Когда мы вышли из храма, Бенюх вдруг заметил длинную черную тень под водой. За ней мелькнуло еще несколько.

Ага! Вот они, долгожданные крокодилы! Гурбакш Сингх, где же ружье? Но оказалось, что тени принадлежат рыбам размером с крокодила. И, как сообщил гид, рыбы эти священные и столь же безобидны, как индийские коровы. Рыбак! Во имя спасения души и тела никогда не подходи к этому нектарному озеру!

* * *

Сикхов всего около восьми миллионов. В основном они живут в Пенджабе. Но едва ли сыщется уголок в Индии, где бы не было сикхов. В Калькутте, Бомбее и Дели сикхи работают водителями такси и автобусов. В Ассаме вся мебель сделана сикхами-плотниками. В Манипуре, области, расположенной недалеко от индо-бирманской границы, процветают многочисленные сикхи-торговцы.

Голод, безработица, нищета гнали сикхов в дальние края. Их можно встретить на базарах Малайи, Сингапура, Таиланда, Афганистана, Ирана, некоторых африканских стран. Сикхи работают на заводах Англии. Они обрабатывают поля в Канаде и Австралии. Границы и паспортные ограничения не существуют для них. Крестьянин-сикх продает клочок земли где-нибудь в Доабе, в междуречье Сатледжа и Беаса, покупает фальшивый паспорт и отправляется на чужбину. Его могут прогнать из «земли обетованной», могут посадить за решетку. Сикхи, как растения, которые пускают корни в любой земле, гостеприимной и негостеприимной. Но корни уходят глубоко. Образ родины, где пять рек орошают поля и сливаются в Инде, никогда не изглаживается из их памяти.

Борода и тюрбан придают сикху внушительный вид. Сикха нельзя не заметить в толпе. Его отличишь за километр. Большинство сикхов – крестьяне. Это здоровый, крепкий народ. Работая на полях, они полагаются не столько на технику и новейшие методы ведения хозяйства, сколько на собственную силу и выносливость. Они влюблены в жизнь и в вино, изготовленное в собственной «винодельне», куда не в состоянии проникнуть вездесущее око сухого закона. Этот напиток они называют «Марки Ганди». Махатма Ганди, вождь национального движения, ратовал за развитие домашней промышленности, и крестьянин-сикх полагает, что, делая вино в собственном доме, он облекает идею деревенской промышленности в недостающие ей практические одежды. Этот домашний напиток очень крепок и вкусен.

У сикхов врожденный талант к техническим ремеслам и профессиям. Они отличные инженеры, механики, плотники. По всей Индии, особенно в промышленных районах – Бихаре, Бенгалии, Ориссе, тысячи сикхов управляют сложными машинами, выполняют работу, требующую известной квалификации. Немало сикхов трудятся на Бхилайском металлургическом комбинате. Сикхи – хорошие солдаты. Их очень много в индийской армии, в том числе среди офицеров. Процент грамотных сикхов очень высок.