Текст книги "Рекламный Маг (СИ)"

Автор книги: Олег Здрав (Мыслин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

  Глава 1.

   – Ты уволен! – звериный рев заставил задрожать стекла. Шеф был в ярости. Вообще-то Игорь Борисович умеет разговаривать с людьми, талант у него: как он убалтывает клиента – это надо видеть, точнее, слышать, такое не всякому дано.

   Однако сейчас он в ярости, и вся утонченность его натуры исчезла как мираж в пустыне имени диссидента Сахарова, то есть в Сахаре, и причина сего прискорбного факта – моя персона.

   – Олег, ты, что себе позволяешь, ты такой заказ мне завалил. Ты ж меня по миру пустишь своим языком. Ты есть – кто? Курьер! Тебя просили отвезти, тебя не просили советы давать клиентам! Ноги твоей чтоб я больше здесь не видел.

   Ну и так далее в том же духе, с различным словарным заполнением.

   Вообще я не только курьер, но и компьютерщик, и дизайнер и ещё многое чего. Короче половина работы нашего, точнее Игорева рекламного агентства, держится на моём трудолюбии и умении шефа его нещадно эксплуатировать. Печально и неизбежно, как селевой поток в степях Украины.

   Кстати, курьером я числюсь только формально, по штатному расписанию, и скорее для конспирации – это помогает в работе. С курьером охотно и легко идут на контакт, часто выбалтывая интересную информацию. Под таким прикрытием я иногда умудряюсь бывать в штабах конкурентов, ловко флиртуя с секретаршами и добывая важные сведения. Вы даже не догадываетесь, сколько полезной информации можно получить просто наблюдая за суетой в штабе противника в момент обострения ситуации или кризиса. Особенно если кризис устроен вашей командой и почти случайно совпал с моим визитом.

   В "мирное" время курьер беспрепятственно попадает к заказчику и пользуясь таким прикрытием зондирует почву и настроение клиента. Так что формально шеф прав, давать рекомендации не входило в мои задачи, только наблюдение и анализ клиента.

  И если сейчас Игорь упомянул о моем скромном статусе, то его лучше не перебивать. Потупив взор скромно плюхаюсь в кресло. Ещё бы звук убавить и глаза закрыть, кондиционер мягко дремоту навевает.

  Тут, прямо скажем, Игорь прокололся, посадил бы на жесткий стул в центре – значит, основательно песочить будет. А раз проморгал, как я в кресло приземлился, то увольнения не ожидается, по крайней мере, в ближайшее время. Вот такая народная примета.

   Да и где он такого, как я, да за такую зарплату найдет. Тут мои мысли потеряли легкость и вернулись в тело. Вовремя.

   – Ну и как ты это объяснишь? – вопрос требовал, более развёрнутого ответа, чем моё красноречивое молчание.

   Дело, честно говоря, выеденного бублика не стоило или как говорят дырки от яйца. Ну, посоветовал я клиенту, торгующему машинами, что продаваться его колымаги будут лучше, если он бесплатно будет давать покататься, но с инструктором в мини – юбке или лучше в бикини. Горячий южный хозяин так загорелся этой идеей, что взял и отказался от нашего рекламного плана. Ну, кто ж знал, что оно так получится, я же не специально. Ладно пора и мне вступить в беседу, обстановка требует моего участия.

   – Мн-н...н-м ...– я начал излагать мысль, но в этот момент зазвонил телефон и прервал мой вдохновенный монолог.

   А в трубке происходило, что-то удивительное. Игорь побледнел, покраснел, потом сглотнул, вытер испарину со лба. Из трубки прорывались громкие звуки с уже знакомым акцентом горячего южного автоторговца. Да уж не вовремя. Теперь, похоже, как в том анекдоте – точно конец.

   Игорь Борисович (ну какой он мне сейчас Игорь?) положил трубку и сказал:

   – Три.

   – Что три? – наивно спросил я

   – Три блондинки в бикини каждому желающему прокатиться. И тройной рекламный бюджет от твоего любвеобильного горца. Вся разработка и ведение рекламной компании нашему агентству.

   Таким счастливым я не видел Игоря давненько, чем следовало пользоваться незамедлительно.

   – Игорь Борисович, я давно не решался у Вас попросить, но не было времени.

   Насчёт повышения зарплаты, ...– я держал паузу долго, почти как актер, пока глаза шефа не стали грустными. – Не прошу повышения, а вот здоровье моё не то стало. Короче – в отпуск мне надо!

   Что-то человеческое промелькнуло в глазах шефа, видимо сочувствие к моему здоровью, и он обречено кивнул.

   Когда я выходил, как-то уж он слишком задумчиво проводил меня взглядом. В следующий раз на такой мякине его не проведёшь. А жаль.

   Но мне уже всё равно – я свободен, целый месяц безудержного отдыха и покоя, знать бы, как это совместить. Если бы я представлял, как жестоко ошибся насчёт спокойного течения своей судьбы. Может и к лучшему.

   Выбраться из офиса получилось только затемно. Пришлось кучу дел завершать в авральном режиме, закончить несколько отчетов, попрощаться с друзьями, получить отпускные с небольшой премией. И даже заполучить напоследок, (когда успели?) ласково – уважительное: «Повелитель блондинок». Танька секретарша уже разболтала, зараза.

   Выйдя из автобуса, я двинулся к дому. Ночь выдалась на загляденье, конечно, если что разглядишь в непроглядной темноте.

   Полная луна и россыпь звёзд, запах деревьев и лишь на грани восприятия, шум далёкой ночной жизни.

   – Тиха украинская ночь, но сало надо...– от воодушевления я заговорил стихами и тут же вспомнил о пустом холодильнике.

   Свернул к ночному супермаркету в переулок, срезав лишних сто метров, нашел то, чего совсем не искал.

   Нашел приключений на свою шею. У единственного горящего фонаря происходило нечто неприятное. Двое субъектов мрачной наружности нагло трясли третьего, очевидно – несчастную жертву. В этот момент был шанс повернуть назад и тихо удалиться. Такое поведение по нынешней жизни кто-то посчитал бы вполне нормальным. Получить ножом в живот, влезая в чьи-то разборки, не очень то и умно. Может, подельника своего уму разуму по своим "понятиям" учат, возможно, не поделили территорию, может ещё что угодно. Размышляя об этом, я продолжил движение мимо, расправив плечи и состроив суровую морду лица, показывая, что со мной шутки плохи. Один из громил коротко зыркнул глазами в мою сторону. Не понравился мой вид, смотрит исподлобья, оценивает. Роста такого же, как я, хоть во мне метр восемьдесят с лишком, в плечах он меня пошире, шея бычья, кулаки как пивные кружки. Неприятный тип, не хотел бы я с таким встретится ночью в темном переулке. Но молчит громила, не нужен я ему, слишком проблемная добыча, больше хлопот, чем прибытка.

   В этот момент раздался крик жертвы, но второй , что пониже, прижал бедняге горло и заткнул рот. Я по инерции сделал шаг и замер. Голос был женский. Тут уж никакие самоувещевания не проходят. Оставить девушку с этими уродами, однозначная подлость. И говорить больше не о чем, надо выручать.

   Оцениваю ситуацию совсем по-другому. Главный уже понял, что я не пройду мимо, напрягся, взгляд в глубине глаз слился с тенью. Словно пустые глазницы черепа взирают из под бровей. Плохо, наверняка у такого нож где-то рядом, и пустит он вход его не задумываясь, ни секунды не сомневаясь. Похоже, урка прожженный, зато второй слабак, даже в тени видно как дернулся, словно бежать хочет – трус, боится напарника, тот у них за главного. Эх, нет под рукой ни палки, ни трубы, хороший удар по локтю, выбитый сустав – и дело кончено. Можно всем расходиться. Не люблю драться, навидался за два года крови, на всю жизнь хватит. Ладно, хватит думать – пора действовать. Я начинаю:

   – Слышь друг, я смотрю телка у вас гарная, ну в смысле клёвая. Может, я к вам присоединюсь. Ты не думай я заплачу, больно хороша девка. – Запел я противным голосочком.

   Главный расслабился, когда всё понятно, то оно спокойней. Процедил уже с презрением в голосе:

   – Нет, проходи мимо, дурочка наша, мы тут по своему трём, по делу.

   Я опять завожу свою песню, скользим голоском, потихоньку продвигаясь к громиле.

   – Да ладно, что вам жалко, я даже после вас согласен. И бабло у меня есть. Немного, правда, но вот цепочка золотая, тоже даю. Очень уж бабу хочется.

   Цепочка у меня знатная, грамм на 100 потянет, прямоугольная в сечении, с острыми отточенными краями.

   Я вижу, как разгораются глаза бандита при виде такой красоты. Он уже примеряет мысленно цепочку себе на шею, усмехаясь наивности лоха.

   Зря смеёшься, дурень. Я поворачиваю цепь замком вперед и медленно расстёгиваю её. После чего резко дергаю за один конец, и цепочка взвивается у меня в руке как смертоносная змея. Получив дополнительное, как выразился бы мой учитель физики в школе, центробежное ускорение, срываясь вокруг моей шеи, она практически невидима и неотразима.

   Для того и сечение у неё прямоугольное, чтобы рассекать человеческое тело. Бью в полную силу, нечего жалеть таких подонков. И результат оправдывает ожидания. Цепь вспарывает кожу и разрезает мягкие ткани лица, вгрызаясь в кость, оставляя страшную рану от уха до подбородка.

   Главарь падает без звука, как куль. Только кровь быстро растекается по асфальту. Через секунду второй громила отталкивает девушку и бросается бежать. Это я предвидел, и поэтому догоняю сзади и делаю подсечку, припечатывая неудачного грабителя лицом о дорогу.

   Он в сознании, только на лбу шишка. Я подтаскиваю его к девушке и спрашиваю:

   – Что они тебе успели сделать?

   – Ничего не успели. – Всхлипывает красавица.

   А спасенная действительно красива. Ух, у меня глаз алмаз, по одному изгибу тела в тени, подсознательно вычислил, что девица хороша. Ах, такую ещё раз можно спасти.

   Влепил пару крепких пощечин, привел в чувство бандита:

   – Считай, что у тебя сегодня удачный день, я тебя прощаю. А сейчас перебинтуй рожу дружку и тащи скорее в больницу – иначе истечет кровью. Быстро.

   Схватив за руку девушку, я на бегу прокричал:

   – Уносим ноги, вдруг у них тут дружки рядом.

   Бежали мы недолго, от остановки как раз отъезжал автобус, и мы запрыгнули вместе. Звали её Наташа и была она красива: высокая, стройная и весёлая. Зелённые глаза, пшеничные волосы и аппетитная фигурка лишь довершали моё окончательное поражение.

   Доехав до её дома, мы попрощались, обменявшись телефонами и тёплым поцелуем в щёчку.

   Добрался домой я пешком во втором часу, и даже пустой холодильник не испортил мне настроения. Снял цепочку и бережно помыл её в мыльной воде.

   Настоящая Боевая Цепь. Подарок на дембель моего друга погранца Сереги Подолзина, за то, что выбрались вместе из западни на Пяндже, за то, что в Бахарденской учебке бились с дедами вдвоем против взвода. Потомственный желтолампасный казак, с пяти лет учившийся у деда искусству войны казаков-пластунов, научивший меня драться и показавший мне, чего стоило всё моё дзю-до и второй юношеский разряд по боксу. Хорошо, что цепь не из золота, а из редкого позолоченного сплава, с оборонного завода, золото слишком мягкое, давно бы стерлось от употребления.

   Добравшись до кровати и коснувшись щекой подушки, я провалился в темную яму сна.

   КПВТ бил длинной очередью, пули ложились рядом, в нескольких сантиметрах над головой. Всё ближе и ближе. И в этот момент я просыпаюсь. Нет никакого пулемета, нет знойного кишлака, каравана с той стороны и зелёнки с системой нет. Я дома, лишь надрывается трель телефона. Однако уже 9 утра и я в отпуске. Настроение улучшается, и я стремительно хватаю трубку.

   – Привет соня – голос вчерашней спасённой, обворожительной Наташки льётся бальзамом на мою душу.

   – Привет, очень здорово, что ты позвонила, хочется снова тебя увидеть, поболтать, сходить куда-нибудь. Как ты на это смотришь?

   – С радостью, но я вся в сборах. Завтра уезжаем на практику, поэтому и звоню. Хотела извиниться, что так и не поблагодарила тебя за спасение.

   Тут я вспоминаю, что вчера говорила моя красавица. Студентка четвертого курса исторического факультета педагогического университета, и что намечается у них практика в Астраханских степях, раскопки древнего городища. Вот так как, совсем замутили разум зелёные глазки, даже вчерашний разговор вылетел из головы.

   Тут я решаюсь:

   – Ната, а может, я с вами махну, у меня отпуск, на билеты деньги есть, на юг к арбузам, да ещё с самой красивой девушкой – это моя голубая мечта!

   – Какая-какая мечта, голубая? – смеётся на другом конце провода моя красавица, чувствуется, что такое внимание ей приятно – Я согласна, не забудь паспорт, со старостой я договорюсь, а уж с проводниками ты сам уладишь. Выезд завтра в семь вечера с Павелецкого, десятый вагон. Буду ждать. Надеюсь, не обманешь бедную девушку. Целую.

   Положив трубку, я стал соображать, в какую авантюру я влез. Хотя такая девушка этого стоила.

   Прежде всего, надо заняться экипировкой. Если вчера я с трудом представлял, куда потрачу такую сумму денег за месяц, то, зайдя в охотничий магазин, засомневался, хватит ли мне их вообще. Хватило и даже осталось.

   Но зато собран я оказался на славу. Норвежский спецназовский непромокаемый камуфляж, армейский рюкзак, плоская литровая фляжка, подводный фонарь, вечная японская зажигалка, швейцарский охотничий нож, омоновские ботинки со шнуровкой и превосходная сапёрная лопатка отечественного производства. И это, не считая всякой мелочи.

   Я, правда, вразумительно даже сам себе не смог бы объяснить, зачем мне подводный фонарь в астраханской пустыне. Может, на рыбалку случайно попаду. Запас он, как известно, есть не просит и в лес не смотрит.

   Довершил я свою экипировку запасом продуктов из того самого супермаркета, залил во фляжку две бутылки хорошего коньяка, улегся спать счастливый и довольный.

   Утро выдалось теплое и ясное, самое удачное время для покупки билета. Заказав билет через интернет, уже к обеду я стал обладателем заветной бумажки в соседний девятый вагон южного направления, к сожалению, в десятом мест не было.

   Осталось только сесть в поезд и отправиться навстречу судьбе.

  ГЛАВА 2.

   – Подъем! – я вскакиваю, рука тянется к автомату в изголовье, сознание прокручивает варианты: сработка системы или прорыв каравана. Но голос Степаныча тут же выстраивает реальность в адекватном виде. Палаточный потолок сообщает, что я в археологической экспедиции, в студенческом лагере и уже утро – пора вставать.

   Вот уже неделю я здесь, ребята оказались отличные, девчонки как на подбор хохотушки и очаровашки, и конечно для меня одна Наташа, свет в окошке.

   Степаныча, кандидата наук, между прочим, я сразу очаровал, назвав пирамиду Хеопса пирамидой Хуфу, чем поднялся в его глазах над основной массой человечества, не интересующейся историей.

   Дорога до Астрахани в два дня пролетела незаметно, коньяк из фляжки улетучился сразу, но обаятельная проводница, видом напоминающая содержательницу бандитской малины 20-х годов прошлого века, помогла скрасить плацкартные будни. Ассортиментом её запасы могли сравниться с небольшим супермаркетом. Потом уже старый трясущийся ПАЗик довез нас до Селитренного городища. Палаточный лагерь разбили на берегу реки, название которой так и не смогли выяснить. Поскольку из-за страды, в селе наличествовал лишь нетрезвый абориген, спящий на скамейке в тени, да продавщица сельмага, устрашающе зевающая среди бутылок минеральной воды. На вопрос о реке, она подтвердила, что да это Волга, но малолетний пацан с загаром мавританского негра, тут же опроверг её: "Ахтуба – это точно".

   Мирно дремавший нетрезвый абориген просветил нас, что река имеет точное название: "Кривая Болда, в отличие от прямой Болды, до которой вы не доехали. А вообще рек здесь – как у дурака махорки". Пытаясь постигнуть мудрость местных поговорок и заковыристость географических понятий, мы вернулись в лагерь.

   Можно сказать, что место для полноценного отдыха оказалось неплохим.

   Загар не хуже черноморского, гигантские арбузы, медовые дыни и изобилие овощей на любой вкус. Оказалось, что болгарский перец растёт совсем не в Болгарии, а прямо здесь. И стоит это всё копейки.

   В первый же вечер мы устроили грандиозный пикник по случаю приезда.

   Тут присутствовали румяные, сочащиеся мясным соком шашлыки из молодого барашка и нежной свининки, умело приготовленные моими руками на ароматных углях из вишневого дерева, которое я честно экспроприировал из колхозного сада. Запечённые на шампурах баклажаны, натёртые чесноком и вымоченные в смеси трав. Истекающий жиром балык из белорыбицы, селёдка-залом, копчённые окуня и жаренная в сухарях вобла расположились в центре стола. Кстати пришлась и тушка осетра, выменянная у рыбаков за две бутылки водки, редкой роскоши для местного населения.

   Через час те же рыбаки вернулись с предложением чёрной икры, но, получив отказ, не сильно расстроились и обменяли мешок свежей рыбы на пару бутылок пива, уплыли восвояси.

   Местный абориген, к вечеру окончательно протрезвевший, показал мастерство, сделав тройную рыбацкую уху. Заложив сперва в котел мелочи, типа окуней, тарани, воблы и линя, потом выловил всю рыбку. Наполнил более благородной рыбой: как то, сазан, сом, судак, карп, порезав её крупно. По мере готовности он выложил куски ароматной крупной рыбы на поднос, обильно присыпал солью и покрыл ковром из смеси петрушки, укропа и кинзы.

   После чего окончательно заправил уху добрыми ломтями жирной с прожилками осетрины. Оставшаяся часть красной рыбы, дабы не пропадать, тоже была пушена на шашлык без всякого маринада, от чего получилась ещё вкуснее. На десерт очень кстати пришлось тропическое изобилие фруктов, красно-бархатные арбузы и корзины персиков, алыча, абрикос, называемый почему-то сливой и ещё многое другое. Ну а канистра вина, купленная на полустанке под Волгоградом скромно дополнила этот пир для души.

   Голова Степаныча просунулась в палатку:

   – Олег, ты с нами едешь? Тогда собирайся быстрее, уже завтрак заканчивается. – Его вопрос не подразумевал отказа. Если человек может правильно назвать пирамиду Хуфу, то на раскопки столицы Золотой Орды древнего города Сарай-Бату он просто должен рваться, даже без завтрака.

   Честно говоря, на столицу самой могущественной империи созданной Чингиз-ханом, наше городище никак не тянуло. Даже мое богатое воображение никак не могло представить этот кусок пустыни, начинающийся прямо от края села, и изрытый, словно гигантским червём, как древний город с минаретами или чем там ещё. Хотя роют его уже лет сорок, находок немного. Конечно, мертвый город и сам по себе интересен для историков, но в основном местные историки находят глиняные черепки, горшки да домашнюю утварь. В центре городища уникальное сооружение – курхана, ритуальное сооружение конца XIV века из жженого кирпича с обвалившимся куполом. После распада Союза, на территории России осталось не так много не разрытых городов той эпохи, поэтому мы и здесь. Хотя на мой скептический взгляд историки явно что-то напутали. Как говорят прогрессивные ученые Фоменко и Носовский, Золотой орды вообще не было, а Хан Батый это или Иван Грозный по-татарски или Ярослав Мудрый, что, по-моему, ещё бредовее.

   Однако такие мысли я вслух не высказываю, жаль Степаныча, да и ребят тоже – вон как глаза горят, землю роют, аки кроты пустынные.

   Сегодня я работаю со Степанычем. Сапёрную лопатку у меня реквизировали в первый же день, запретив даже думать о ней. Натовский камуфляж сложен в угол, как полностью не пригодный к местному климату, в сорокаградусную жару легче сразу сжечь себя заживо, чем медленно запечься в нём. Единственная мысль обнадёживала, по крайней мере норвежская армия в случае войны сюда точно не дойдет. Поэтому я в коротких шортах и майке, сомбреро на голове и совок с кисточкой в руках. Совок пластмассовый, дома в такой мусор сметают, кисточка малярная обыкновенная, короче вид у меня донельзя глупый. Утешает одно, – все остальные выглядят точно также.

   – Сегодня работаем на интересном участке, хоть дом почти на краю городища, но зато каменный, вчера до кладки дошли, кирпич не сырец, обоженный, значит хозяин богатый. Может, повезёт, окажется церковь христианская, в летописях упоминается, что была здесь такая, одна на весь город. В Сарай-Бату, русские князья разрешение на неё выхлопотали. Вот удача была бы – бригадир, закончив исторический экскурс, бодро двинулся в сторону раскопок.

   – Степаныч, а миноискателя у тебя нет? Может сразу на золото попали бы, а то всё черепки глиняные, да камни.

   – Эх, Олег, самое интересное можно найти не там где ожидаешь, например в мусоре. Чем человек питался – многое может сказать, как богат был хозяин, сколько прислуги, какой был год, урожайный или голодный, народность даже определить можно, степняки от оседлых чиновников тоже отличить можно и ....– тут он спрыгнул в яму и потерял ко мне интерес.

   Руководствуясь народной мудростью, что искать легче там, где светло, а не там где потерял, я начал раскопки в тени разрытой стены, пока солнце не встало в зенит, хоть какое-то облегчение. Да и Степаныч за каждым чихом не следит, поэтому производительность у меня в несколько раз выше.

   Через час я уже дорылся до пола комнаты, или до дна ямы, что точнее.

   Расчистив целый квадратный метр, я решил подмести пол и отдохнуть, поскольку явно перевыполнил дневную норму. Вяло смахивая кисточкой песчинки в сторону, я размышлял о планах на вечер, а ещё лучше на весь завтрашний день. Существовала возможность договориться с председателем о прокате катера, пообещав по приезду в Москву найти ему клиентов на его урожай помидоров или спонсоров на постройку турбазы. Клиенты в наше рекламное агентство захаживали разные, в том числе и богаты, поэтому решить это дело труда не составляло, экологически чистое сейчас всё нарасхват.

   Осталось уговорить Степаныча, как главного, что побывать в дельте Волги и не увидеть цветущий лотос – это как съездить в Египет и не посмотреть пирамиды.

   Перебирая доводы в пользу поездки на лотосы, пытаясь вспомнить чем, лотос так привлекает индусов, с чего это он у них священный фрукт? Но странная рассеянность мешала сосредоточиться на предстоящем круизе по Волге. Силой воли, сфокусировав взгляд, я обнаружил прямо передо мной ровную линию на полу, под прямым углом сворачивающую около моей ноги и плавно тянущуюся под оставшийся на полу песок. Зашевелились винтики и шестерёнки моего выдающегося логического мышления, отключенные по причине обеденной жары, и в голове четко всплыла дельная мысль: "Да это же крышка люка, закрывающая ход в подвал". Озарение, подкинувшее мне столь удачную мысль, тут же подсказало, что звать Степаныча, значит затянуть вскрытие подземелья на несколько часов, а то и дней. Пока он все черепки от горшков не соберёт, всю пыль не просеет, нечего и думать о подъёме крышки – в таких вопросах он жуткий зануда. Придётся брать всю ответственность на себя, рискуя попасться в самый неподходящий момент.

   – Эх, где наша не пропадала, кто не рискует, тот не пьёт, а только ест. – За десять минут я полностью расчистил квадрат люка и даже обнаружил кольцо, за которое его поднимают.

   Собравшись с духом, я потянул за кольцо, но крышка и не подумала шевелиться. Разозлившись, я дёрнул посильнее и вместе с раздавшимся жутким треском, выдрал кольцо вместе с частью доски от крышки. Терять было нечего, нужно было поторопиться. Просунув в образовавшуюся дыру руку и, подцепив крышку я снова дернул вверх. Дерево не выдержало испытания временем и неаккуратным обращением, развалилось окончательно, обнажив чёрную пасть прохода. Теперь с чистой совестью можно звать всех, подготовив надёжную легенду о моём большом весе и жуках-древоедах, сожравших всю крышку. А ведь мог и провалиться, однако, едва успел отпрыгнуть.

   Через пять минут толпа студентов радостно и возбужденно собралась вокруг лаза. Лишь Степаныч в отчаянии заламывал руки, с укоризной посматривая на меня, как же я так неаккуратно чуть не провалился в такую древность.

   – Срочно ленту, ограждение, плёнку несите, вход накрыть надо – откуда только взялась командирская решительность у кандидата наук, но бегать он заставил всех. Такое направление его мыслей мне не понравилось. Консервация хранилища с возможно золотыми артефактами путем накрывания плёнкой, да там к утру не то, что золота, песка не будет, за компанию вынесут. Надо подсказать верный план действий.

   – Чего накрывать, воздух уже попал. Вот-вот портиться начнет, наоборот быстрее внутрь нужно, спасать экспонаты, история нам этого не простит – меня самого подогревало любопытство. Раскопанная гробница астраханского Тутанхамона, и я на первых обложках глянцевых журналов с саркофагом правнука великого завоевателя Чингиз-хана, в окружении серебряных блюд и золотых кувшинов отчетливо возникли в моём воображении.

   То ли мои доводы возымели действие, то ли всех тоже мучило любопытство, быстро решили спускаться сразу, однако меня в группу первопроходчиков не включили, как провинившегося. Естественно Степаныч пошел сам, с неизменной кисточкой и совком для мусора в сопровождении двух студентов, оставив нас в мучительном ожидании на поверхности. Солнце съело последний кусочек тени и взялось за нас всерьёз.

   Пиво было теплое, местного разлива, и даже связка воблы не могла улучшить его вкус. Солнце опять медленно поджаривало нас грешников на раскалённой сковородке, ветерок тянул нестерпимым зноем с калмыцкой пустыни, что начиналась похоже, прямо от окраины села. Даже купание в реке не давало облегчения, вода напоминала тёплое парное молоко и не давала ни капли прохлады. Метание сапёрной лопатки в поваленный ствол старого вяза уже не вызывало восторга у окружающих, хотя делал я это с виртуозностью отставного циркача, неизменно втыкая остроотточенную сталь с любого расстояния и любого положения на добрые пять сантиметров вглубь. Хорошее оружие в умелых руках, и дальность поболе, чем у метательного ножа, и даже человека в броннике с ног валит. Но и она отдыхает рядом в чехле, ожидая своей очереди попасть в руки хозяина, но пиво пока уверено побеждало. Три дня прошло с момента вскрытия гробницы, а разочарование не отпускало. И поездка на лотос не удалась, и с Наташкой поругались, а самое главное никакого золота в подвале не оказалось. Конечно, историческая братия была в восторге, могила неизвестного жреца или шамана, наделала шума, вести дошли даже до столицы, откуда в скорости ожидалось солидное подкрепление. Что совсем не радовало Степаныча, такая находка тянула на несколько докторских диссертаций, которые ушлые коллеги наверняка попытаются увести у него из под носа. Судя по всему, такое уже не раз бывало. Гробница оказалась совсем не пустой. На входе лежал скелет волка, без шкуры, десяток глиняных горшков со всякой всячиной, два высохших трупа рабов, с отсечёнными головами и мумия жреца в деревянном саркофаге. Единственной ценной вещью оказалась золотая пайцза на груди мумии, пластина размером с пачку сигарет, исчерченная арабской вязью и несколько серебряных монет на дне саркофага у ног и более ничего. Есть от чего впасть в уныние свежеиспечённому кладоискателю, то есть мне.

   – Загораешь? – рядом опустился главный специалист по мумиям без приданого. По случаю выдающейся жары раскопки на сегодня отменили, и каждый отдыхал, где мог.

   – Здесь загорают даже в тени. Хочешь пивка, только оно теплое, зато вобла просто прелесть, в Москве такой ни за какие деньги не достанешь.

   – Спасибо, Олег, пока не могу – вот ребус решаю, написано по-арабски, а прочитать никак не могу. – Степаныч вертел в руках золотую пластину из склепа и сурово хмурил брови, словно мумия решила надуть лично его, подстроив такую пакость.

   – А что так, в чём трудность? Явно не прост наш высохший трупик был при жизни. Наверняка зашифровал своё сообщение, чтоб не прочитал кто лишний. Только шифры у них все примитивные, любой математик такой расколет на раз, это не криптография на компьютере, тут сложного быть не может. Скорее всего, слева направо написано, ведь по-арабски наоборот справа налево, или вместо одних букв сопоставлены другие. Хотя нет – в Золотой орде много русских князей бывало, тайнопись слева направо они сразу раскусили бы. Слушай, а может, твой шаман по-русски калякать умел, ну и написал на нашем, на старославянском, только буквы арабские подставил. Первая арабская вместо аз, вторая вместо буки. Алфавит тогда уже в обеих языках существовал. Или что-то подобное, одно слово гуманитарии.

   – А что это мысль, ну я побежал проверю. – Кандидат наук бегом бросился к палаткам взламывать шифрограмму от золотоордынского мудреца-секретчика.

   Окончательно разочаровавшись в местном пойле, я решил разнообразить досуг и порыбачить. Но то ли вся рыба заживо сварилась прямо в реке, то ли караси сговорились с местными браконьерами и взяли обеденный перерыв, но через три часа на дне ведра плескались штук пять тарашек и один окунь. Да и плескались, это сильно сказано, честно говоря, они мерно и печально плавали вверх брюхом, то ли претворялись в надежде, что выпушу, то ли неоригинально сдохли от жары.

   Нарушил мою шикарную рыбалку всё тот же Степаныч. По тому, с какой скоростью, размахивая руками, он мчался в мою сторону, я понял, что что-то случилось.

   – Олег, я прочитал его послание, всё оказалось очень просто, спасибо ты подсказал.

   – Ну и что там пишет наша мумия? Извиняется, что промотал всё своё состояние, и не может нам ничего оставить за наши труды? – разочаровано заявил я опешившему историку.

   Поняв, что это я так пошутил, он даже не обиделся:

   – Вот посмотри, это как пропуск, здесь даже весь путь расписан, гора в двух днях пути, по направлению к Полярной звезде, то есть на север, в ней есть пещера и в ней что-то сокрытое от нашего мира. Наверное, это что-то очень важное, спрятанное этим магом.

   – С чего это Вы уважаемый решили, что это маг, а не простой шаман, или обычный чиновник-мурза. – По-видимому, жара плохо действует не только на меня, но даже и на историков – расхитителей гробниц, если у них начинаются разговоры про магию.

   – Это действительно очень сильный маг, его монеты со звездами – это магические замки, их кладут на глаза умершему колдуну, чтобы он не мог видеть наш свет и мстить людям. – Степаныч протянул мне две монеты, на одной была пятиконечная звезда – пентаграмма, на другой шестиконечная звезда в виде двух треугольников.

   – В этих краях был Хазарский каганат, а хазары вроде были иудеями, может он у них эти монеты приобрел. Всяко бывает.– Я решил укрепить свой авторитет, проявив историческую образованность. Хотя мои познания о хазарах ограничивались тем, что на них хаживал воевать сам Вещий Олег, мой тёзка, померший от своего коня, или лошади, что вероятнее.