Текст книги "Неизвестные тайны России (СИ)"
Автор книги: Олег Северюхин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
Германия
На следующий день встреча с президентом Еймарской республики Фридрихом Бертом. В Ермании все прекрасно. Восстанавливается мирная жизнь. Фронтовики недовольны условиями Ерсальского мира. Но кто бывает удовлетворен условиями мира, подписанным в безвыходном положении?
Коммунисты заставили выйти Оссию из войны и коммунисты же заставили Ерманию подписать мирное соглашение. Вывод один – главную опасность для будущего представляют коммунисты и им сочувствующие. Именно они и развяжут следующую мировую войну.
Ермания – часть современной Вропы и такою и останется на протяжении столетий. Самое мирное государство мира. Всех сторонников войны подвергают уголовным наказаниям. Армии практически нет, есть малочисленный рейхсвер без Генерального штаба, практически нет авиации, артиллерии, становящихся модными танков, ничего нет.
Ерманское руководство посмотрело фильм с планеты Земля и решительно заявляет, что такого не может потому, что этого вообще не может быть. Господин Берт сам участвовал в забастовках во время Первой мировой и является ярым сторонником мира.
После обеда встреча с лидером партии, поддерживающей экс-кайзера, генерал-фельдмаршалом Паулем Людвигом Гансом Антоном фон Енкендорф унд фон Инденбург. Один из главных военных чинов Ермании. Человек, награжденный Большим Крестом Железного креста, которым кроме него был награжден только фельдмаршал Люхер.
Я смотрел на этот Крест, на звезду этого Креста и мне вспоминался рыцарский крест со свастикой и где-то слышанные цифры, что на Земле в период с 1941 по 1945 год Рыцарским крестом кроме германских военнослужащих были награждены весемнадцать румын, двенадцать латышей, девять итальянцев, восемь венгров, четыре бельгийца, четыре эстонца, четыре голландца, три датчанина, три француза, два испанца, два японца, два словака, два финна. А звездой Большого Креста только один – фашист номер два Герман Геринг.
Сомневаюсь, что на Емле история будет развиваться как-то по-другому. Возможно, что Создатель наш писал книгу Судеб, да только кто-то под каждый лист ее подкладывал листок копировальной бумаги, вот и получился разрыв в шестьдесят лет, пока для Емли подготовили такую Книгу, как бы копию с оригинала. Кто же знал, что мы додумаемся о наличии во Вселенной нашей планеты – младшей сестры?
Семидесятичетырехлетний Инденбург был по-военному четок и категоричен. Войны не будет. После драки кулаками не машут. Война проиграна из-за удара ножом в спину от демократов, левых партий и вреев.
Нынешний рейхспрезидент Берт участвовал в забастовках во время войны и причастен к измене родине. Инденбург – правый политик и будет добиваться того, чтобы наряду с чёрно-красно-золотым имперским флагом использовался и чёрно-бело-красный торговый флаг кайзеровской империи.
Президент должен быть верховным должностным лицом, и он должен определять политику Ермании.
Правительство должно реализовать политику президента.
Мы находимся в состоянии экономического и финансового кризиса. Государство понизит ставки кредитования экономики и сократит процент по текущим займам. Будет введён жёсткий контроль банков и банковский надзор. Мы должны предотвратить крушение финансовой системы, начиная от выкупа крупных банков и реструктуризации займов.
Я слушал его и понимал, что если бы он был моложе и крепче здоровьем, то никакого фашизма на нашей Земле не было. Штурмовики были бы поставлены на службу государству и отфильтрованы так, что шаг вправо или влево от демократии считался попыткой к бегству, а прыжок на месте – провокацией. Ерманцы – законопослушная нация. Прикажут – будут убивать всех, кто попадется под руку, чтобы потом сказать, что они действовали в соответствии с приказом.
В годы кризиса с государственными функциями может справиться только военный человек, который знает, что такое дисциплина и как ее добиваться. Всякое слюнтяйство в период кризиса только усиливает кризисную ситуацию. И моей родине повезло, что в период глубочайшего политического, финансового и экономического кризиса, когда было понятно, что мы опустились ниже плинтуса, президент, полностью потерявший свою популярность, привел себе на смену незаметного офицера запаса. Тот выстоял сам, освободился от пут и поднял мою родину с колен, не побоявшись высказать в лицо великим державам то, что он сам думает о них и что думает народ моего государства о них самих и об их политике.
Слова были подкреплены делом, и мир стал более осторожен в отношении страны, давшей название государствообразующей нации. А когда жоржики с американского благословения попытались плюнуть в лицо моей стране, то они получили то, что должны были получить их благодетели.
Правда, выборы покажут, насколько демократичен этот лидер и как у него обстоят дело с чистыми руками как в той организации, откуда он пришел во власть.
На следующее утро запланирована встреча с ефрейтором запаса Адольфом Итлером (Икльгрубером был его отец, потом принявший фамилию своей жены Итлер). Лидерами становятся целеустремленные личности, познавшие если не вкус крови, то видевшие кровь вблизи во время войны и не боящиеся ответственности за принятые решения.
Те, кто задним числом пытаются найти компромат на лидера, о котором при его жизни боялись даже подумать что-то плохое, сами являются носителями комплекса неполноценности и относятся к числу тех, кто молодец против овец. Кто может, глядя на фотографию невинного младенца, определить его судьбу и предсказать будущность диктатора? Да никто. Нет таких людей.
Как мог запасной ефрейтор стать лидером Емецкой партии, активизировать ее и превратить в Национал-социалистическую рабочую партии Ермании? Это мог сделать только лидер, не боящийся последствий и не церемонящийся с конкурентами и соратниками по партии (партайгеноссе или партайгенацвале). Человек, награжденный орденами Железного креста второго и первого классов, приравнивается к российскому кавалеру знака ордена Святого Георгия всех четырех степеней.
Он видел, как поддерживаемая ерманским военным командованием немногочисленная партия социал-демократов Оссии разложила одну из мощнейших армий мира, совершила революцию и сейчас пытается разнести революционные идеи по всему миру.
Он понял, что только при помощи партии, как и при помощи армии можно достичь всего, что только пожелаешь. И национал-социалистическая рабочая партия стала строиться по военному типу. Каждый член партии имел униформу с петлицами, на которых указывалось его партийное положение: член партии, помощник, старший помощник, главный помощник, руководитель ячейки, старший руководитель ячейки, главный руководитель ячейки и так далее.
Стоит такую партию поставить в строй, дать оружие и готова армия со своим обмундированием, знаками различия и дисциплиной. Точно такие же знаки различия были и в военной организации партии – штурмовых отрядах – отличие только в цвете петлиц. И такие же знаки различия в особой вооруженной организации партии, только петлицы черного цвета. Что сделаешь? Ермания.
– Здравствуйте, господин Итлер, – поприветствовал я его.
– Здравствуйте, я предпочитаю, чтобы ко мне обращались как товарищ или просто как руководитель партии, фюрер. Зачем вы привезли к нам этот врейский фильм о победе ионизма над ашизмом? – с апломбом спросил он.
Лидер-национал социалистов
– Все-таки Емля и Земля удивительно похожи. Даже и вы очень похожи на земного Гитлера, – не удержался я от того, чтобы не съязвить.
– Ваш Гитлер – обыкновенный неудачник, – жестикулируя сказал руководитель новой партии. – Мы пойдем другим путем. Я никогда не сделаю таких ошибок, какие сделал он. Я вообще человек мира, то есть мирный человек и не хочу никакой войны. Я достаточно повоевал и знаю, что такое война. Не тронь меня, и я не трону тебя. Вот мой принцип, исходящий из теорий древних тибетских мудрецов. Как говорят итайцы: Я не трону человека и человек не тронет меня. Но если человек тронет меня, то и я трону человека. Я человек солнца, о чем свидетельствует наша солнечная эмблема, которую вы называете свастикой. Наше солнце прорывается сквозь тьму и освещает все вокруг. Там, куда падают солнечные лучи национал-социализма, там человек получает свободу от прошлого. Я – та путеводная звезда, которая поведет всех людей в счастливое будущее…
Где-то я уже слышал об этой путеводной звезде. И тоже из этих краев. Точно, стоит хор китайцев и поет:
Алеет восток и встает заря,
А в Китае родился Мао Цзэдун.
Мао Цзэдун любит народ,
Он – наша путеводная звезда.
А дальше идет речь о коммунистической партии, которая повсюду распускает свои лучи и куда попадают лучи партийного света, там народ получает освобождение. Один к одному, и разница между ними небольшая, практически одновременно начали свою партийную деятельность, но в разных местах и результат получился разный: когда закатилась звезда одного, на небосвод вышла звезда другого. Один использовал символику и мысли мудрецов той эпохи, а последователь и наследник этих мудрецов стал великим деятелем. Его страна стала одним из победителей во Второй большой войне. Все записано в Книге судеб.
– …я не обманщик, как коммунисты и возглавляющие их вреи, которые обманули усских крестьян обещанием отдать им заводы и фабрики, и вот они им что отдали, – Итлер завернул фигуру из трех пальцев и показал ее нам. – Я честный человек и то, что говорю, выполняю всегда.
Я говорю, что Ермания возродится из пепла как птица Еникс. Германия вернет все свои земли и то, что ей принадлежит по праву истории. Ермания крупная континентальная и морская держава и такой будет всегда.
Я построю тысячелетний Рейх, который будет отмерять свою историю тысячелетиями, и тень имперского орла будет падать на большую часть нашей земли. У нас очень много сторонников. Практически в каждой стране у нас десятки тысяч последователей. Паршивая демократия даже не знает, как с ними бороться.
Мои сторонники во всех модных молодежных течениях. Все бритые и заросшие, увешанные железяками и унизанные заклепками, с проколотыми носами, губами и задницами, кривляющиеся на улицах и убивающие людей в подворотнях, изменятся в течение одной недели, когда встанут в ряды ерманской армии и вспомогательных войск.
Дисциплина уравняет всех в своих правах, предусмотренных общевоинскими уставами. Вот он – свод законов, которые ввел еще Фридрих Великий, король Руссии. Мы убрали любимую его палку, но поставили вместо нее фельдполицая с неограниченными правами.
Несмотря на то, что вреи и коммунисты наши самые злейшие враги, вонзившие нож в спину Ермании, и у них один отец-коммунист – врей Аркс, написавший Манифест коммунистической партии, мы не станем их преследовать, если они будут честно трудиться на благо нашего Рейха, принося в казну деньги, нужные нам для возрождения величия Ермании.
Когда народ их уходил из Гипта, то каждый врей подходил к гиптянину и просил на память какую-нибудь вещь из золота. Какие огромные богатства они унесли из Гипта? И где-то спрятали их на своей горе Инай. Пусть поделятся. Я пошлю туда целый экспедиционный корпус, чтобы расчистить дорогу к сокровищам и мудростям этого народа, и они научат меня низвергать старых Богов и возводить на пьедестал новых, но так, чтобы этому Богу поклонялись все и почитали наравне со своими Богами…
Я слушал и удивлялся его фантазиям. Хорошо, если бы это осталось только фантазиями. Мне кажется, что привезенный мною фильм внес изменения в его взгляды. Внешние. Внутренне он остался таким же, каким он и был, но только идиоты учатся на собственных ошибках. А с нами разговаривал не идиот. Трудно сказать, кто с кем разговаривал, но все-таки было так, что он вещал нам, а мы его слушали.
– …первое, что мы сделаем, мы воспитаем емецкую расу, как основу для всего человечества. Это будет раса волков, организованных, сильных, беспощадных и готовых к любой войне. Мы введем полувоенную форму во все детские организации, в том числе и в организации девочек и женщин.
Пусть у этих организаций будет мое имя, я не возражаю, оно не плохое, оно сплачивает всех. И как звучит «итлерюгенд», итлеровцы! Наше партийное приветствие «Хайль Итлер!» сплачивает не только партию, но и всю нацию.
Все ведомства ходят в мундирах, носят наши ордена, медали и другие знаки отличия, блестящие погоны, определяющие их положение в обществе и в ведомственной иерархии. Любовь к мундиру сделает нацию сильной, сопричастной к большому делу построения Рейха.
Нам не нужно никого завоевывать. Страны запада сами присоединятся к нам в едином приветствии ко мне. Их национал-социалистические организации будут костяком того нового, что мы понесем миру. А мы понесем «новый порядок» (Ordnung) и с помощью ваших звездолетов будем распространять его и на другие планеты…
Слушая его, я задумался, а правильно ли было вообще лететь на эту планету, нарушать сложившееся равновесие? Не лучше ли было сначала провести изучение планеты с орбиты, затем высадиться где-то в пустынном месте и смешаться с местными жителями, исподволь рассказывая в виде сказок о том, что есть жизнь и на других планетах, где все по-другому и, если только захотеть, то к этой жизни можно и прикоснуться.
– …другие наши враги – это славяне. Кто-то говорит, что основная нация ерманцев – руссы – это тоже славяне. Это все наглая ложь. Фридрих Великий никогда не был славянином, он чистокровный русс. Юнкер. И Восточная Руссия это сердце Ермании, пока отделенное от тела якобы ольской территорией с городами, где исторически жили мои соотечественники. Но мы вернем эти территории.
Мы не будем воевать со славянами. Мы с ними договоримся и будем смотреть, как они уничтожают друг друга. Только что закончилась война между Ольшей и Оссией. Усские с их маршалом Ухачевским потерпели поражение. Часть красных войск интернирована у нас и содержится в сносных условиях до тех пор, пока мы не отправим их в Оссию. Оляки сделали для усских концлагеря смерти и уничтожают усских любыми способами.
Мне не нужно воевать с ними, они сами уничтожат друг друга. Придет время, когда преступления оляков против усских будут разбирать международные суды и кое-кому придется чувствовать стыд за то, что он оляк. Пройдет много лет, и если эти государства останутся на карте Емли, это будут злейшие враги, которых не примирит никакое время из-за патологической ненависти оляков, которым не дали воцариться на троне усского царя. Видите, какая большая разница между славянским и европейским населением?
Я никогда не допущу ошибок вашего Гитлера в России. Усские сами сломают хребет коммунистическим поработителям и вольются в наш Рейх в качестве евроазиатской территории во главе с нашими рехсляйтерами. Коммунистов мы выселим на Шпицберген, пусть строят там свой коммунизм…
Я сидел, слушал его разглагольствования, и так мне хотелось прихлопнуть его как комара, который в ночи пищит около уха, выбирая открытый участок тела, чтобы впиться в плоть, напиться крови и затихнуть где-то в уголке, переваривая то, что тянет вниз. Прихлопнешь его, придет другой Итлер, еще хуже. Да, уж куда еще хуже? Итлеры приходят и уходят, а фашизм остается. Вот с чем нужно бороться.
– …мы никогда не допустим, чтобы по нашей вине снова началась мировая война. Этот кинофильм нужно уничтожить, потому что он бросает тень на светлые идеи национал-социализма и компрометирует емцев. Когда моя партия и я придем к власти, мы запретим показ этого фильма и докажем всему миру, что мы самая мирная нация в мире.
Полет до Парижа
Я вышел с этой встречи в полной уверенности того, что это именно я виноват в том, что этот человек развяжет новую бойню намного раньше, чем это произошло на нашей земле. Он не даст никому подготовиться и начнет колотить своих врагов старыми средствами – дубиной и массой коллаборационистов, которых всегда много в каждой стране.
Мне как-то попался в руки список коллаборационистских воинских частей на стороне партайгеноссе Гитлера. Восточные легионы, хорватские (боснийские) дивизии войск СС, итальянские добровольцы войск СС, итальянские Хиви в Вермахте, Испанская добровольческая дивизия, индийские добровольцы, Африканская фаланга, словенское домобранство, Белорусская самооборона, Русский охранный корпус, Русская освободительная армия, Туркестанский легион, Мусульманский легион, казачьи дивизии. И то брали не всех желающих.
Мариэтт была просто ошеломлена. Я вкратце рассказал ей о содержании состоявшегося разговора, но девушка сказала, что она, похоже, все поняла и без перевода.
– В вашей стране были коллаборационисты? – спросила она.
– Были, – ответил я, – и очень много.
– А вот сейчас, если случится что-то такое, коллаборационисты будут или нет? – не унималась девушка.
– Будут, и в не меньшем количестве, – ответил я.
– А почему? – спросила Мариэтт.
– Много причин толкают людей в объятия завоевателей, – начал объяснять я. – Желание приспособиться к жизни в любых условиях, а для этого нужно показать свою лояльность врагу и готовность, если не служить, то содействовать ему в борьбе со своими соотечественниками. Разве не было в военные и не в военные годы в Ранции людей, которые охаивали все ранцузское и хвалили только то, что есть в других странах? Сколько людей исповедовали теорию человеческих ценностей, которые оправдывали любое деяние, лишь бы человек был невредим? Любое. Эта теория оправдывала и предательство, и трусость перед лицом врага. Сколько человек бросало оружие, считая, что сопротивление бесполезно, хотя у них были все шансы на победу. То-то и оно. Если вы не избежите Второй войны и тебе доведется дожить до этих времен, то ты сама сможешь ответить на все поставленные тобою вопросы. На примерах своего народа.
– Такого не будет никогда, – горячо возразила мне девушка, – ранцузы – самая храбрая и воинственная нация и она не допустит, чтобы враг оказался у ворот ее столицы.
– Дай Бог, дай Бог, – сказал я, – а что у нас сегодня по плану работы?
– Сегодня мы выезжаем в Париж. Послезавтра воздушный праздник в твою честь на аэродроме Ле Урже. Сможешь показать свое мастерство летчика, – улыбнулась Мариэтт, – и я хочу полетать с тобой на самолете.
Ничего себе. То, что я летчик-космонавт, еще не говорит о том, что я летчик. Хотя, мне удалось совершить посадку в ручном режиме на «буране», то я могу считать себя летчиком. Не думаю, что самолеты Ранции намного сложнее самолета ЯК-55, на котором я учился летать. Главное, не выжимать из предоставленного самолета то, что он не может выжать, чтобы не свалиться камнем с неба. Летать придется без парашютов, они пока не стали обязательным атрибутом летательных аппаратов.
– Я слышал, что по маршруту Ерлин – Ариж летает пассажирский самолет «Нкерс», – спросил я у Мариэтт.
– Летает, но он всего лишь шестиместный и билеты очень дорогие, – запротестовала мой секретарь.
– Неужели ты думаешь, что правительство Ранции настолько бедно, что не сможет купить нам билеты на самолет? – улыбнулся я.
Мариэтт позвонила в посольство и заказала билеты на самолет. Вылет сегодня. Время в пути четыре часа.
Честно говоря, с авиацией я погорячился. Авиация того времени совершенно не напоминает тот комфорт, в котором сейчас совершаются перелеты. Небольшая кабина, неудобные кресла, отсутствие удобств, достаточно прохладно в полете. По совету людей бывалых мы взяли в полет термос с кофе и бутерброды. Лучше бы я не пил это кофе. Сходить все равно было некуда. Похоже, что не я один думал о прогулке по самолету.
Самолет взлетал с трудом. При взлете были огромные воздушные ямы, и приходилось делать судорожные вдохи, чтобы преодолеть то состояние, когда ты падаешь, а все твои внутренности поднимаются вверх, а потом наоборот. Через два часа была сделана посадка на промежуточном аэродроме, где вышли два пассажира и добавились новые попутчики. Зато все следующие дальше с огромным удовольствием сходили избавиться от излишков выпитого кофе.
Оставшиеся два часа мы летели, уже зная особенности полета. Как говорят, лучше плохо лететь, чем комфортно сидеть в купе больше суток, вдыхая запах горелого угля.
Оставшиеся до воздушного праздника сутки мы потратили на осмотр достопримечательностей Арижа.
Поднялись на холм Онмартр, где был обезглавлен первый епископ Арижа де Сент Ени. Освященное место привлекало художников и писателей, всех тех, для кого творчество составляло основное занятие. Множество гениев вышло из этих узеньких улочек с многочисленными кафе и забегаловками, и множество гениев так и не смогло вырваться с Онмартра. У подножия холма площадь Игаль (place Igalle), вокруг которой кварталы красных фонарей. Но туда меня не пустила Мариэтт.
– Нечего тебе там смотреть, – отрезала она, – разврат я могу устроить и у нас в номере.
Мы совершили прогулку по Атинскому кварталу (Quartie Atine), поглядели на Орбонну, теологический колледж, преподавание в котором в старину велось на латыни и на открытом воздухе. Заглянули в Пантеон посмотреть на плиту того, кто приходил в Оскву, чтобы подразнить усского медведя, а потом прятался от него на острове Святой Елены.
Для одного дня прогулок по Арижу впечатлений было достаточно. Я спал, обняв во сне Мариэтт, и мне снилось партсобрание, на котором утверждали мою партийную характеристику для выезда по туристической путевке в капиталистическую страну.
– А если вас постарается искусить какая-нибудь представительница чуждого нам капиталистического мира. Что вы будете делать? – спросил меня секретарь партбюро.
– Я ее проигнорирую, – бодро ответил я.
Характеристику утвердили, а рядом со мной спало прелестное создание чуждого нам капиталистического мира.
