Текст книги "Нелегал"

Автор книги: Олег Северюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 29

Работа на машиностроительном заводе ничем не отличалась от работы на других заводах. Вхождение в рабочий и инженерно-технический коллектив произошло быстро и незаметно.

Начальник конструкторского бюро, сокращенно КБ, сказал, что он ознакомился с моими характеристиками и уверен, что мои знания найдут применение и в танкостроении. Говоря об обстановке в танкостроительной отрасли, он отметил, что всех очень интересует решение этой проблемы в Германии. На заводах Круппа создан и испытывается легкий пулеметный танк T-I. Планируется создание танка, вооруженного пушкой калибра 37 мм. Над созданием танков работают представители фирм "Даймлер-Бенц", "Хеншель", концерна "Рейнметалл", Аугсбург-Нюрнбергского машиностроительного завода. Мы должны обогнать немцев в строительстве танков и добиться, чтобы наши танки были лучшими в мире, – сказал мне при первой встрече начальник КБ.

Как я и предполагал, меня определили в группу ходовой части танка. Харьковский тракторостроительный и Харьковский танковый заводы были близнецы, братья и соседи. Разработки КБ обоих заводов применялись в строительстве тракторов и танков. Выходившие со сборки танки серии БТ и Т-26 по надежности и боевым качествам не уступали лучшим мировым образцам. Однако соседство с тракторным заводом приводило к тому, что наши танки, особенно колесно-гусеничная часть были похожи друг на друга и отличались только шириной гусениц. На танках гусеницы были уже. Следовательно, увеличивалось удельное давление танка на грунт и снижало его проходимость. Об этом я сказал главному конструктору и получил ответ о том, что мне надо поднабраться опыта в танкостроении и думать о том, как увеличить скорость танка. На скорости танк преодолеет все препятствия и легко пройдет болотистую местность и грязь.

Центр также скептически отнесся к моему сообщению и предложению увеличить ширину танковых гусениц, посоветовав лучше изучать принципы танкостроения, чтобы стать хорошим специалистом. Это меня, честно говоря, задело. Мои соотечественники не хотят прислушиваться к моим советам, мои новые соотечественники также не хотят прислушиваться к моим советам. То ли они сговорились в отношении меня, то ли пользуются устаревшими подходами к строительству танков.

Разрабатывая опорные катки для легких танков и наблюдая работу танков на испытаниях, я обратил внимание на то, что две двухколесные тележки, на которых танк катится по гусенице, не обеспечивают устойчивости танка. При резком трогании с места танк взвивается на дыбы как лошадь. При резком торможении клюет носом, "забрасывая задние копыта".

По моему неопытному разумению, количество опорных катков должно быть увеличено до пяти. Они не должны быть сдвоены как на тракторе. Каждый каток должен иметь собственную подвеску, и каждый каток не только должен катиться по гусенице, но и каждое звено гусеницы, возвращаясь в переднее положение, должно снова катиться по этому катку. Это делало ненужными прикрепленные к корпусу танка два верхних неподвижных катка для гусениц, с которых гусеница часто слетала. При наличии пяти независимых катков танк становится устойчивее и сможет преодолевать более широкие рвы, чем легкий танк с ходовой частью тракторного типа.

Расплата за мои конструкторские разработки последовала незамедлительно. Я проработал в КБ два года и уже получил два строгих выговора за отвлечение на проекты, которые не способствуют улучшению боевых качеств танков. По сути, я подписал себе приговор под конструкторской деятельностью. Директор танкового завода вызвал меня к себе и сказал, что он направит представление в наркомат тяжелой промышленности о переводе меня инженером на тракторный завод.

Выходя от директора, я пообещал ему добиться того, чтобы башни танков делали не из вертикальных броневых листов, а наклонных, чтобы такие специалисты как он скатывались по ним вниз и больше не занимались танковым делом.

В те времена такие вопросы решались очень быстро. На проходной у меня отобрали пропуск, и я пошел домой свободный от всех служебных дел. Официального заявления об увольнении я не писал, а так как на завод я был направлен наркоматом тяжелой промышленности, как перспективный специалист, то и решение о моем увольнении должно было согласовываться с наркоматом. Пока я находился дома, мои новые друзья старались обходить мое жилище стороной.

Катя была очень расстроена и все интересовалась, не совершил ли я какого-либо серьезного проступка на работе. Я рассказал ей все, как оно было. Как и любой преподаватель, Катя была очень хорошим слушателем. Повторяя ей содержание разговора с директором, я поймал себя на мысли, что произвожу анализ моих предложений и снова убеждаюсь в их правильности.

Через три дня на завод приехал нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе. Кроме производственных вопросов он внимательно изучал вопросы работы кадров, подобранных им в других наркоматах и учебных заведениях для танковой отрасли. Естественно, ему было доложено о чудачествах бывшего авиационного инженера. Крутой на принятие серьезных решений Орджоникидзе потребовал немедленно вызвать меня к себе. На проходной меня задержали, и держали до тех пор, пока не прибежал посыльный от директора, и не провел меня в приемную.

Разговор с наркомом начался так, как обычно начинается разговор с провинившимся сотрудником. Я молчал, и это еще больше разогревало наркома, обвинившего меня чуть ли не в саботаже важного государственного задания. В конце концов, Орджоникидзе не выдержал и спросил, что я могу сказать в свое оправдание. Я сказал, что действующие модели танков требуют коренной переделки. Первое – опорные катки. Второе – удлинение длины корпуса. Третье – увеличение толщины брони. Четвертое – применение наклонных броневых листов. Пятое – применение сварки для изготовление башен и корпусов. Ну-ка, ну-ка, – сказал нарком, усаживаясь на стул, спинкой к себе, прямо напротив меня – ты, что же, конусы на колесах предлагаешь строить? Нет, – ответил я, – но при проверках броневых листов на пробивание я заметил, что если пуля попадает под углом девяносто градусов, то 15-миллиметровых броневой лист пробивается бронебойной пулей из винтовки. Если пуля попадает в лист под другим углом, то она отлетает, оставляя глубокую вмятину. Это значит, что применяющиеся броневые листы являются лишь относительной защитой от стрелкового оружия, а при изменении угла наклона листа, его защитные свойства повышаются даже при увеличении калибра оружия.

Затем я рассказал о своих задумках, о которых я уже рассказывал. Встав, и пройдясь несколько раз по кабинету, нарком повернулся к директору завода и сказал, что решение о моем увольнении он поддерживает, так как я перерос масштабы завода. Есть у меня для тебя одно дело, – сказал он, – от которого вряд ли ты откажешься. Собирайся на опытный завод в Ленинградскую область. Там собираются такие же мудрецы, как и ты. Думаю, ты там сразу своим станешь. А тебе, – повернулся он к директору завода, – конструктора выслушать надо, а не ломать творческий настрой человека.

Так я попал в группу создания экспериментального танка сто одиннадцать образца, Т-111 – первого в мире танка с противоснарядной броней.

В КБ, которое возглавлял человек с фамилией, никак не шедшей к личности создателя самого массового и современного танка, и которую сейчас вряд ли кто помнит, кроме специалистов, мои предложения внимательно выслушали и обобщили, что они находятся на правильном пути, если такие же мысли пришли в голову инженеру-конструктору только начавшему работать в танковой промышленности. Следовательно, мои предположения не являлись плодом какой-то фантазии, а были взглядом человека с "незамыленным" взглядом на непривычную вещь. Тот, кто уже присмотрелся к творению рук своих, думает о том, как улучшить конструкцию, но ему трудно отказаться от своих взглядов и перестроить в корне все. Группа Т-111 подобралась из людей с нестандартным мышлением и желанием все сделать по-своему.

Началась напряженная работа, а другой работы в то время не признавали, по конструированию узлов нового танка. Предложенные мною колеса получались такими, что на их обработку требовалось больше времени, чем на изготовление орудия. Вырисованные металлические спицы колес-катков придавали танку некоторое изящество, но не несли никакой полезной нагрузки. При ударе о камень они ломались, и возникала необходимость замены колеса. А почему не сделать колесо цельным? Тогда его не разбить ни снарядом, ни камнем. Живучесть машины увеличивается. Поделился мыслью с конструктором. Посчитали, что это подойдет для среднего танка.

В период работы в конструкторском бюро из-за особой секретности мне не удавалось установить связь со своим Центром. А в это время в Германии происходили грандиозные события. В результате демократических выборов национал-социалистическая рабочая партия Германии на выборах в бундестаг получила большинство голосов, и канцлером Германии стал Адольф Гитлер. Через некоторое время фельдмаршал Гинденбург передал ему и полномочия рейхспрезидента, фактически оставив его единственным верховным должностным лицом в государстве. Никакого военного переворота в стране не произошло, национал-социалисты к власти пришли самым демократическим путем.

Гитлер сразу начал выполнять свои обещания. Заручившись поддержкой крупнейших финансистов и промышленников, он дал государственные заказы военно-промышленному комплексу на разработку и изготовление новых образцов вооружений.

А в нашем конструкторском бюро работа шла своим путем. Высшему руководству страны было доложено о создании танка, который не является тяжелым, какой делал Ижорский завод, и не является легким, какие выпускали все остальные заводы. Все ожидали чего-то выдающегося, что должно затмить все имеющиеся модели танков.

В конце концов, в 1936 году мне удалось установить связи со своим руководством и доложить о работах по созданию средних танков. Ответ был прямо-таки обескураживающим. Немецкие специалисты считают бесперспективным создание танков среднего класса с противоснарядной броней и выступают за создание скоростных и подвижных танков для прорыва оборонительных сооружений пехоты и действий в глубине обороны противника. Вместе с тем, мне было предложено осуществлять контроль за разработкой этого вида вооружения, чтобы Германия не оказалась в числе отстаюших в вопросе создания новых видов вооружения. Одним словом, сторожи склад бесполезных вещей. Мои предложения по модернизации танков также были оставлены без ответа, как несущественные.

Во время заводских испытаний Т-111 чаще всего из строя выходили двигатель и ходовая часть. Наш главный конструктор, назначенный для руководства доводкой почти готового танка, молчал. И он, и мы, пришедшие после него, видели, что у танка малая мощность бензинового, автомобильного двигателя. Ходовая часть с узкими гусеницами, недостаточным запасом прочности и большим давлением на грунт не обеспечивают танку необходимой подвижности и надежности. Постановка на танк шестидесятимиллиметровой брони вообще делала танк малоподвижной мишенью противотанковой артиллерии. В какой-то степени положение мог исправить новый двигатель. Но таких мощных двигателей еще не было. Немцы ставили на танках авиационные двигатели. Они увеличивали скорость танков, но и это не было решением проблемы. Что-то надо было делать. Принимать какое-то кардинальное решение о продолжении или сворачивании работ.

А тут из Испании пришло сообщение, что испанские мятежные войска расстреляли колонну танков Т-26. Я видел фотографии покореженных и сожженных танков. Это сейчас говорят о каких-то русских добровольцах, воевавших в испанских интернациональных бригадах. Добровольцами у нас только на комсомольские стройки едут – по путевке комсомольской организации по разнарядке. В Испании воевали наши военнослужащие, направленные туда в служебную командировку без оформления командировочного удостоверения. Безвозмездной помощи Испании тоже не было. За все платились денежки, и немалые.

Меня с группой конструкторов направили в командировку в Испанию, на месте изучить характер повреждений танков, чтобы учесть это при разработке Т-111.

Глава 30

Испания разбередила мою душу. Ехать пришлось через Германию в качестве как торговых советников Посольства СССР во Франции.

Увидев германских пограничников, я с чувством грусти подумал, что я не был на своей Родине целых девятнадцать лет. Уезжал, можно сказать, мальчишкой, а сейчас я еду проездом солидным мужчиной, всю сознательную жизнь прожившим в другом государстве в качестве гражданина его. У меня полностью изменилось мировоззрение и психология. Я стал думать как настоящий русский и сравнивать все с позиций "наше" и "не наше".

Пограничники были одеты в форму, мало напоминающую мундиры кайзеровского рейхсвера. Я помню пограничников 1917 года, вежливых, усатых, относящихся ко всем одинаково внимательно и доброжелательно. Грубоватость нынешних пограничников является подчеркиванием превосходства немцев перед всеми другими нациями. Мне это было неприятно, хотя это касалось моих соотечественников. Мы слышали о теории превосходства немецкой нации, арийском духе, проповедовавшемся Гитлером в своем основополагающем труде "Майн Кампф". Раньше мы говорили об историческом предназначении немецкого государства, но не нации. Всюду военные, служащие в полувоенной или военного образца форме. Вся страна превращается в огромный военный лагерь.

Ты, внученька, на это можешь посмотреть сама, если и сегодня оглянешься вокруг. Идут прокуроры – блестят полковничьими и генеральскими погонами. Идут судебные исполнители – блестят полковничьими и генеральскими погонами. Идут финансовые работники, работники автомобильной инспекции, карантинной службы, лесной охраны, железной дороги, авиации, речного и морского флота, налоговой полиции, таможенной службы, ветеринары, сверкают генеральские и полковничьи погоны, разноцветные лампасы – зеленые, синие, голубые, красные… Куда ни кинь взгляд – генеральские и полковничьи каракулевые папахи. А всех их возглавляют маршалы в погонах с большими золотыми звездами и гербами России на погонах. Как будто и сейчас Россия готовится одеть всю страну в военную форму и поставить под ружье. Последним шагом будет введение узеньких погончиков для работников дипломатической и медицинской служб.

Затем Франция. Я не заметил веселящейся Франции, как о ней говорят. Шустрые подвижные французы не ходят с широко раскрытыми ртами и улыбками во весь рот. Нормальные спокойные люди, со своими заботами и делами. Хорошо развитая торговля, промышленность. Оживленно на улицах. Люди хорошо одеты. Контраст с Германией немалый, где намного меньше веселых лиц. Наверно, от жизни такой, направленной на укрепление немецкого духа.

Испания совсем другая. Нищая и разбитая, богатая и чопорная. Воюющая Испания. Я не буду тебе рассказывать, как началась война в Испании. Наши источники говорят о фашистском мятеже. В период гражданской войны всем противникам присваивалась приставка "бело" – белофинны, белочехи, белокитайцы. Затем все то, что выступало против левацкой политики, называлось фашистским.

Ты много читала и слышала о фашистском перевороте в Чили во главе с генералом Пиночетом. В Испании было то же самое. Один к одному. В Чили мы не полезли помогать военной силой Сальвадору Альенде, иначе и там бы началась такая же гражданская война, как и в Испании.

В Испании в 1931 году демократические силы предложили конституционному монарху уйти со своего престола, чтобы он своим видом не мешал вхождению Испании в семью демократических государств Европы. Король был неплохой человек, упаковал чемоданы и уехал.

Как и в России, к власти в Испании пришли руководители левого толка, которые понимали, что к власти они могут прийти только путем обещания народу сладкой и свободной жизни без каких-либо трудов. Отбери все у богатых, лежи на солнце и грей свое брюхо, а остальные пусть работают в поте лица. Такой подход всегда вызывает нарушение механизма экономического развития. Песчинка в часы попадает, и часы останавливаются. Уважаемый Михаил Сергеевич Горбачев, Генеральный Секретарь ЦК КПСС уменьшил объемы выпуска вино-водочных изделий и обвалил весь хозяйственный механизм, который коммунисты лелеяли в течение семидесяти лет. Значит, коммунистическая экономика держалась только на водке.

Экономика Испании тоже начала вилять из стороны в сторону. Виноваты в этом, конечно, проклятые капиталисты. Нужно было что-то делать. Тогда начальник главного штаба сухопутных войск Испании генерал Франсиско Франко (Франко Баамонде) в 1936 вместе с командующими некоторыми военными округами выступил против демократического правительства Испании. Испания разделилась на две части, тех, кто за Франко, и тех, кто против Франко. Тем, кто против Франко, бросились помогать СССР и коммунистические партии Европы. В противовес им за генерала Франко вступились Италия и Германия. Начали работать друг против друга военные машины социализма и национал-социализма вместе с "фашио" Бенито Муссолини.

Характер военной помощи СССР прямо и недвусмысленно выразил известный советский поэт Михаил Светлов:

 
Ответь мне, Украйна, и Харьков ответь,
Гренадская волость в Испании есть.
Я хату покинул, ушел воевать,
Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать.
 

Комсомол семидесятых с упоением пел песню о «моей Гренаде», в которой не удалось совершить социалистическую революцию.

Испания оказалась удобным полигоном для проверки боевых качеств военной техники перед решающими схватками в Европе. Сотни танков и самолетов России, Германии, Италии вели ожесточенную борьбу на земле и в небе. И мы ехали на месте смотреть уязвимые места самого лучшего танка СССР Т-26.

Танк был хороший для ведения разведки и атаки войск, не оснащенных противотанковой артиллерией. Артиллерийские снаряды проламывали тонкую бортовую броню, срывали башни, выламывали катки. Очень много танков сгорело от попаданий даже зажигательных пуль в моторное отделение. Автомобильный бензин, пусть даже не самого высокого качества, является хорошо воспламеняющейся жидкостью, поджигающей танк. Осмотр танков еще более укрепил нас во мнении необходимости применения двигателя нового типа – дизеля, более мощного и менее взрывоопасного. Ходовая часть должна быть укреплена и увеличена устойчивость танка. Несколько танков при преодолении эскарпов уткнулись стволом в грунт. Башни заклинивались, и танк приходил в негодность. Узенькие гусеницы танков скользили по каменистым склонам Испании как по льду и быстро выходили из строя. Небольшой вес танка приводил к тому, что даже снаряды малокалиберных пушек имели высокий коэффициент останавливающего действия для танков. А немного заболоченные и сырые места вообще считались танкобезопасными направлениями.

Одним словом, выводы для танка Т-26 и танкеток Т-27 мы везли малоутешительные. Еще менее утешительными были наши предложения по танку Т-111. Мнения членов комиссии разделились. Одни считали, что во всем виноваты танкисты, не умеющие воевать и поставившие боевые машины в опасное положение, не использовав превосходство скорости и маневренности. На мертвых можно валить все. Как говорят русские, мертвые сраму не имут. Другие, к числу которых относился и я, высказывались за необходимость строительства нового маневренного, оснащенного новым двигателем и противоснарядной броней танка, с вооружением, способным бороться с другими танками, как на дистанции прямого выстрела, так и на больших расстояниях, и выполнять задачи по уничтожению противника в долговременных оборонительных сооружениях.

Наша точка зрения, точка зрения меньшинства, таила в себе опасность для нас самих. Любое неосторожно сказанное слово, могло иметь самые печальные последствия. После убийства партийного руководителя Ленинграда Сергея Кирова, нарком внутренних дел, генеральный комиссар госбезопасности Николай Иванович Ежов держал в "ежовых рукавицах" всю страну. Когда не заладилось с танком Т-111, главный конструктор не пришел на работу, и вообще больше не приходил, и никто о нем не вспоминал.

Приехав в Ленинград, мы доложили обо все новому главному конструктору. Так я и думал, – сказал он, – надо останавливать работу над Т-111 и срочно начинать работу над новым танком. Поеду к Серго Орджоникидзе, буду докладывать ему лично.

Приехал главный через три недели с назначением главным конструктором на Южный машиностроительный завод и задачей строить новый танк. Главного конструктора Т-111 вернули из далеких краев и поручили дорабатывать танк.

На Южном заводе выпускались легкие колесные танки БТ. "Бетушка" была скопирована с американского танка Кристи. Коробку передач наши сделали лучше. Танк мог развивать скорость по шоссе до восьмидесяти километров в час. При съезде с дороги на колеса надевались гусеницы, и он шел по бездорожью. Мысль неплохая, но применимая только для легких танков. На тяжелом и среднем танках нелегко будет снимать и надевать гусеницы. Не сапоги, однако.

Только мы приехали на Южный завод, как пришла весть о том, что нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе застрелился. А наш главный пользовался уважением и поддержкой наркома. Как-то нам сейчас придется?

Пришлось. Наш главный ехал на завод личным назначенцем наркома. А теперь он никто. Люди на заводе годами шли от одной серии БТ к другой, совершенствуя машину, но не меняя основ конструкции и технологии производства. Это было спокойно для КБ, удобно и для завода. И БТ постоянно получал хвалебные отзывы из частей. Когда главный усомнился в перспективности колесно-гусеничного хода и надежности противопульной брони, то на него все стали смотреть с открытой неприязнью. Тем не менее, главный рассказал то, что знал о боях в Испании, о Т-26, тонкую броню которых пробивали снаряды противотанковых пушек. Конструкторский коллектив все это выслушал и начал горячо доказывать, что с БТ подобного случиться не могло. Не успели бы враги прицелиться в БТ, как он на скорости протаранил бы все их пушки.

В споре никогда не бывает победителей, поэтому главный стал постепенно подбирать себе помощников в конструкторскую группу перспективного планирования. Но тут против главного выступил начальник производства завода, который провалил предложение главного о создании конструкторской группы у директора завода и попытался сделать это и на парткоме. Спасибо коммунистам, не поддержали начальника производства. А против партии идти не позволялось ни партийным, ни беспартийным. Начальник производства спал и видел себя главным конструктором, даже занял кабинет главного конструктора, но тут последовало назначение нашего главного конструктора.

Наш был скромнее и не стал воевать за обладание кабинетом. Он занял маленькую комнатку на первом этаже пустующего нового здания, поближе к заводским цехам. Просил передать группе перспективного проектирования весь этаж, но директор не дал. Он вообще невзлюбил нашего главного.

Собрав группу перспективного проектирования, главный конструктор сказал, что понимает приверженность работников к проекту БТ. Не менее естественна преданность работников кировского завода проектируемому тяжелому танку, который, по их мнению, будет играть в армии самую главную роль. Понятны и чувства работников опытного завода, верящего в превосходство своего Т-111. Наши танки лучше немецкого Т-1 и колесного итальянского "ансальдо". Главным в Красной Армии может и должен стать принципиально новый танк, способный выжить в тяжелейшей битве, которая нам еще предстоит. И важно не опоздать подготовиться к ней. Броню мы поставим не шестьдесят миллиметров, а толщиной в тридцать-сорок миллиметров, поставим мощный бензиновый двигатель и приблизим скорость этой машины к скорости БТ, а броню не пробьют никакие современные противотанковые пушки. Этим главный растопил лед недоверия со стороны патриотов БТ.

Тут снова выступил начальник производства, который пришел на совещание и обвинил главного в том, что игнорирует заказы военного министерства на поставку в войска танков БТ, забирает с производства специалистов и тем самым подрывает обороноспособность державы. Таким заявлением обычно подписывали приговор человеку. Но тут специалисты Южного завода обрушились на своего начальника производства, обвинив его в попытке помешать созданию принципиально новой боевой машины для Красной Армии. На обвинение надо отвечать обвинением, более мощным. Как игра в карты, козыри на руках есть – в выигрыше, нет козырей – сдавай карты. Вроде бы я должен вредить созданию нового танка, но за меня эту работу прекрасно делали товарищи с красными партийными билетами.