Текст книги "Кодекс Императора VII (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

Герцог Вильгельм фон Цальм сидел в большом зале для совещаний, где на мониторах велась прямая трансляция из столицы Российской империей. Его приближённые завороженно наблюдали, перешептываясь между собой:

– Это же Ледяное Дыхание Первого Императора, одна из старых легенд.

– Это не может быть дыханием в привычном смысле этого слова. Скорее всего, легенда сложилась после первого использования артефактной системы, – предположение министра финансов звучало чётко и логично.

– Звучит логично, но мы не можем знать наверняка. Учитывая, сколько сюрпризов преподносит в последнее время Российская империя, они могли и саму душу Первого Императора держать где-то в подвалах.

– Невозможно, – хмыкнул один из министров. – Тоже склоняюсь к тому, что это какая-то артефактная система защиты. Но её мощь поражает воображение – здесь вы правы, господа.

– Сколько же энергии понадобилось на её создание? В нашей империи столько кристаллов-накопителей не наберётся, чтобы заморозить целую армию, – в голосе пожилого военного советника слышалась дрожь.

Герцог же не отрывал взгляд от монитора. Он слушал разговоры вполуха. Там один за другим наёмники и бойцы коалиции превращались в ледяные статуи. Герцогу казалось, что он даже на расстоянии чувствует этот холод… Холод – главный враг стихии огня.

А потому произошедшее сильно задело Вильгельма фон Цальма до глубины души. Но в этот раз он не пылал, не кричал, не бил кулаками об стены. Он сидел ровно и молча смотрел за происходящим.

Уже больше десяти тысяч человек обратилось в лед.

Вильгельм фон Цальм невольно представил, что такое может случиться и с ним. По телу пробежали мурашки.

– Дыхание Императора – легендарная вещь, – продолжилось тихое обсуждение. – Про Российскую империю раньше много легенд ходило, и любой политик и чиновник очень хорошо знал эту страну. Эти легенды знали в любой более-менее сильной стране. Тяжело не знать и не изучать тех, кто так плотно вписан в историю.

– Это конец, Ваша Светлость, – один из генералов обратился к герцогу. – Восстание задушено. Войска уничтожены. Мы не понимаем точно, как всё это произошло. Там находились отнюдь не слабые бойцы и Одарённые, и они не справились. Мы даже представить себе не можем, что это за сила и откуда она взялась, как была активирована. Кто мог вложить столько энергии в Ледяное Дыхание Первого Императора? Пока это загадка, не имеющая ответа.

Герцог был уверен, что этот случай запомнят. Но как и во многих других случаях, загадка останется нерешённой, как бы упорно ученые и аналитики ни пытались докопаться до произошедшего.

– Это трагедия, Ваша Светлость, – произнёс один из советников. Этот человек всегда следил за своими эмоциями, но сейчас даже он выглядел печальным. – Что мы будем делать дальше?

– Договариваться с Германской империей. И отдавать им часть своих земель, – это решение далось герцогу нелегко, но он не показал виду. Его тон оставался ровным и чётким. – В обмен на мирный договор. А сами будем давить на Российскую империю дальше. Поэтому перекидываем войска из Германии на российский фронт. Сейчас их столица в полной разрухе. Возможно, у нас что-то получится.

Грех было не воспользоваться такой возможностью – империя ослабла после восстания. Хотя после увиденного у герцога закралась мысль больше не соваться в Российскую империю, но он быстро от неё отмахнулся. Вильгельм фон Цальм не тот человек, который будет отказываться от своих целей, когда на горизонте маячит что-то непонятное. Пусть даже легендарное.

– Выполняйте приказ, – приказал герцог. Хотя на подсознательном уровне уже почти не верил, что у Австрии получится победить.

* * *

Члены коалиции также наблюдали за происходящим в столице Российской империи, как это делал и весь мир. За событием такого масштаба неустанно следили и обсуждали.

За столом сидело чуть больше тридцати аристократов. Григорий Романов находился в столице, а вот некоторые другие рода решили покинуть поместье графа Летова и спрятаться от греха подальше. Некоторые уехали за границу. Кто-то решил дожидаться окончания боевых действий в глубинке Российской империи. Страх взял верх над этими людьми, и желание обезопасить семью пересилило все другие задачи.

В зале царила напряжённая атмосфера, разве что воздух не искрил. Первые десять минут все сидели молча, не зная, как реагировать на увиденное. Сейчас прямо на глазах аристократов их армии и союзники обращались в лёд. Застывали в убегающих позах, не в силах спастись от легендарной стужи.

Каждый понимал, что это конец. Разочарование было написано на этих некогда радостных лицах. Три дня назад члены коалиции пророчили себе громкий триумф и захват власти. Сейчас каждый из них думал, как самим спастись от гнева императора. Ведь неизвестно, сколько ещё у него в рукаве таких легендарных сюрпризов.

– Господа, у нас ещё есть шансы, – заявил Фёдор.

Он сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели. Произошедшее сильно разозлило цесаревича. Он отказывался принимать очевидный факт. Победы не будет.

– Какие шансы? – хмыкнул его друг – Евгений Казанский. – Даже если мы снова отправим подкрепление, его также заморозят на подходе ко дворцу. Или, может, у кого-то есть идеи, как с этим бороться?

Ответом стала гулкая тишина. Даже на мониторе не было звуков. Стужа добралась до дрона, ведущего съёмку с воздуха, и заморозила его вместе с солдатами.

– Тут даже самые сильные Одарённые стихии огня не справятся, – покачал головой граф Летов.

– Как думаете, господа, у нас ещё есть шанс на спасение? – в голосе князя Казанского слышалась надежда вперемешку с отчаяньем. Он цеплялся за любую возможность – не сохранить свою власть, а хотя бы выжить.

– После произошедшего в столице – очень сомневаюсь, – категорично ответил Пётр Леонидович Воронов.

В зале снова воцарилась тишина. Каждый думал о том, как бы спасти свою шкуру.

– Но мы не можем просто сдаться! – выкрикнул Фёдор.

На его слова не обратили внимания. Он утратил свою полезность и выгоду ровно в тот момент, когда исход мятежа стал очевиден. Теперь он не полезный актив, а лишь мешающий балласт, который необходимо сбросить.

Пётр Леонидович Воронов поднялся и взял инициативу в свои руки. Нужно было действовать, пока не стало слишком поздно. Нужно спасать собственные жизни.

– Скорее всего, у нас осталось немного времени. Может, два часа… может, сутки. Но больше двух дней Дмитрий Романов нам точно не даст. За это время мы должны собрать всё свое имущество – всё, что можно вывести из империи, всех важных людей и родственников. И исчезнуть с территории Российской империи. По-другому не будет.

– Вы правы, – кивнул граф Летов. – А теперь, прошу меня простить, но мне нужно подготовиться к переезду. Вы же можете оставаться в поместье сколько понадобится.

Пожилой граф стремительно удалился из зала совещаний.

– Пожалуй, и мне пора, – за ним следом вышел Фёдор Романов. Но его даже не стали взглядами провожать.

Все понимали, что предложенное Вороновым – единственно верное решение. Последний шанс спастись самим и спасти своих близких, которые тоже оказались замешаны в сговоре.

Сейчас не играли роли статусы, титулы и финансы каждого из присутствующих. Всё равно какое благосостояние было у каждого из аристократов.

Все они лишились своих армий в столице Российской империи. А те войска, которые остались – это даже не смешно. Если явится кто-то из спецотрядов Дмитрия Романова, остатков гвардии не хватит, чтобы защитить своих господ. Их убьют – это почти очевидный исход.

Остались всего несколько сильных Одарённых, которых члены коалиции решили не отправлять в столицу. Но навряд ли их хватит для противостояния. Нет смысла рисковать ни ими, ни собственными жизнями.

К тому же непонятно, какие ещё у Дмитрия Романова козыри в рукавах припрятаны. Пётр Леонидович Воронов лично для себя решил, что больше не собирается воевать с этим мальчишкой… Нет, мальчишкой его уже не назовёшь. Он уже показал себя настоящего. Показал как истинного Императора Российской империи, с которым не потягаться.

Численный перевес был на стороне мятежников, как и эффект неожиданности. Но даже при таком, самом паршивом раскладе Дмитрий Романов победил. В любом случае, нужно бежать. Это понял даже Фёдор Романов, которому сложнее всего было принять поражение.

У коалиции была конкретная цель – захват власти. А теперь им лет пять-семь нужно восстанавливаться, даже если их не будут трогать. Мятежники бросили на эту операцию буквально все свои силы и ресурсы. Всё, что у них было.

Это была поистине великолепная военная операция. В начале они планировали подорвать дворец, а потом всё так успешно закрутилось с порталами в воздухе, что было решено захватить весь город.

Кстати, эту идею подал граф Вихрев. Он в своё время на воздушном шаре всю столицу облетел. У него имелись специальные маго-технологии для сбора координат. Координатные сферы хоть и редкая вещь из древних времён, но не настолько, чтобы их вообще не умели создавать.

Изначально был запланирован только подрыв, а в итоге получилась огромная наземно-воздушная операция в столице. И ещё в нескольких городах, но там восстание подавили сразу – император Дмитрий моментально отправил туда своих людей, хотя члены коалиции надеялись, что он сосредоточит войска именно в столице.

Плюс к операции присоединились другие страны. Участвовали как частные, так и государственные военные компании. Но это всё уже неважно… Ведь сейчас всему пришёл конец.

– Даже затрудняюсь сказать, сколько войск мы потеряли в столице, – печально сказал барон Коновалов, когда на экране вновь появилась картинка – уже с другого дрона.

– Только у дворца погибло тысяч пятнадцать, – сообразил князь Казанский. – А сколько всего войск было у Дмитрия Романова?

– По нашим подсчётам, не более двадцати тысяч, – напомнил князь Воронов. – Получается, он победил настолько малыми силами.

А коалиция собрала больше трёхсот тысяч… Колоссальный перевес! Но и он и не помог победить… Хотя изначально казалось, что победа на ладони. Вот она власть – иди и бери. Ожидания от операции были огромными, но тем больнее было признавать печальный итог.

Сейчас у дворца Дмитрия стояла настоящая ледяная армия. Пётр Леонидович никогда не сталкивался ни с чем подобным… И это пугало его до дрожи в коленях.

– Не стоило приступать к этой операции, – князь Казанский уже пожалел, что ввязался в эту авантюру. – Я это понял ещё во время первых битв. Дмитрий Романов – гениален, нам с ним не тягаться.

Многие за этим столом жалели о своём решении вступить в коалицию… Но не говорили об этом. Не нужно было произносить вслух то, что и так написано на их лицах.

– Мы были слепы, – подтвердил Пётр Леонидович Воронов. – Не стоило верить отчётам разведки и другим наследникам… Мы поверили, что он бесталанный, слабый, никчёмный. И сами не разглядели в нём большее. Такие люди, как он, по всей видимости, не горят на каждом шагу доказывать свою исключительность и хвалиться.

Князь Воронов, как и все остальные, винил в недальновидности не себя, а общество, в котором приходилось жить. В нём сложились определённые обычаи и традиции, когда каждый аристократ привык выпячивать свои достижения, даже если таковых у него ещё не было. Любили дворяне выдумать про себя с три короба хвалебных историй и рассказывать их на каждом мероприятии.

В нынешнем обществе сильно смазалась грань между правдой и ложью.

– А что делать с цесаревичами? – спросил один из военных.

Пётр Леонидович Воронов усмехнулся и ответил:

– По моей информации Фёдор уже сбежал в Японию. Для него организовали специальный портал, так что он ушёл прямо из холла. Цесаревич заранее подготовил себе пути бегства.

Князь Казанский неодобрительно хмыкнул, хотя сам поступил бы подобным образом. Но ему не понравилась первая реакция Фёдора, настаивающего, чтобы мятежники шли до конца. Они и так дошли до финишной черты… Им больше нечего противопоставить Дмитрию Романову.

– А Григорий… – продолжил князь Воронов. – Его судьба мне неизвестна. Но зная его характер и смелость, он сейчас сидит в каком-нибудь иностранном городе в лучшем из отелей и рассказывает всем, как он практически добился успеха. Но что-то пошло не так.

– В общем, господа, собираемся и тоже уходим, – поднялся князь Казанский, а следом за ним и его сын.

– Вы правы, пора уходить, – кивнул Пётр Леонидович Воронов. – Когда император придёт в себя или хоть немного окрепнет, он подведёт итоги сражения, и нам не будет спасения нигде. Ни в воздухе, ни на земле, ни даже в море и в загробном мире.

* * *

Я осознал себя сидящим на полностью заледеневшем троне. Моё тело покрывала корка льда. Температура организма опустилась до критической отметки. Сердце едва билось в груди. Я не мог даже пошевелиться, а реакции были заторможены… даже думалось медленнее, чем обычно.

Холод пробирал до самых костей. Но мне было спокойно.

Перед глазами возникла картинка. Отрывок из прошлого…

В этом самом зале стояли двенадцать суровых мужчин. Они что-то обсуждали, но голоса звучали слишком приглушённо и неразборчиво. Но я хорошо помнил этот разговор, и мне не нужно было слышать его второй раз.

Потом каждый из мужчин получил из моих рук, когда я был ещё Первым Императором, специальные амулеты-ключи на золотых цепочках. С их помощью осуществлялся доступ в это самое помещение. Эти люди были назначены хранителями этого места.

Вот амулет-ключ получил высокий статный мужчина в военном мундире. Как сейчас его помню – граф Григорьев. Он отличился в войне с Персией. Благодаря его навыкам мы победили в последнем сражении. А следом – выиграли и войну.

Дальше шёл барон Беспалов. Выдающийся Одарённый антимаг. Благодаря его навыкам нам удалось предотвратить одно из вторжений в столицу. Он также участвовал в создании Ока Императора.

Князь Голицын разработал экономическую реформу, которая помогла поднять страну с колен после военных действий, когда всё было в разрухе. В отличие от нынешних министров, он сразу подумал не только об аристократах, но и об обычных гражданах империи.

Граф Терентьев распродал всё своё имущество, хотя этот человек считался одним из богатейших в стране. Он устраивал пункты выдачи еды для всех нуждающихся. Благодаря его действиям удалось предотвратить голод в стране, пока экономика не восстановилась после военных действий. Также он построил несколько больниц и детских домов, в которых страна так отчаянно нуждалась.

Помню, как князь Казанский однажды потерял всех наследников, когда дворец уже однажды чуть не пал под натиском врагов.

А граф Вязовский полностью лишился дара, когда накрыл целый жилой район куполом в момент магической бомбёжки. Этим он дал возможность десяткам тысяч людей спастись.

У каждого из присутствующих имелись свои заслуги перед Российской империей. Эти люди совершили великие дела и были за это вознаграждены Первым Императором.

Когда империя была в критическом состоянии, самые доверенные и надёжные люди получили статусы Хранителей. Их имена были вписаны в Кодекс Первого Императора… и от этого мне даже грустно.

Я помню этот день. Помню слова клятвы, которую они произносили в этой самой комнате. Они обещали, что их рода никогда не забудут о долге перед Российской империей, и в час нужды они придут на оборону сердца страны.

Считалось, что слишком много секретов Первый Император, то есть я сам, оставил именно в этом зале. Это были подарки для будущих поколений.

Этот дворец никто никогда не должен был захватить, и будучи Первым Императором, я придумал, как это сделать. Поэтому и раздал амулеты-ключи.

У меня ещё теплилась надежда, что хоть кто-то явится. Хоть один из наследников всех тех, кто давал клятву в этой комнате. Я надеялся, что память об этом дне не забыта, и знания передавались будущим поколениям.

Но этого не случилось.

Четыреста лет – слишком большой срок даже для Хранителей. Как итог – наследие не сохранилось. Остались лишь позабытые легенды…

Впрочем, даже эти рода, кто из них остался существовать до сих пор, не прибыли на помощь.

Беспаловым было всё равно на происходящее в столице. Голицыных давно не осталось… Григорьевы давно разорились, и Одарённых в их семье уже сто лет не рождалось – им попросту нечем было помочь.

Кто-то и вовсе перешел на сторону врага, как это сделал Казанский. Даже сложно поверить, что раньше мы с этим родом были не просто союзниками, а близкими друзьями.

Картинки в голове мелькали одна за другой… События тех дней. Заслуги перед Родиной… и всё то, что осталось от этого былого величия.

Под грузом воспоминаний я невольно начал засыпать. А это плохо. Я выложился на максимум, создавая и поддерживая огромный портал, а после Дыхание Императора – система защиты «Зимний дворец» тоже давалась нелегко. Сил у меня не оставалось…

Даже Кодекс Первого Императора перегрузился после произошедшего. Вкованное в артефакт заклинание Дыхания Императора обладало нечеловеческой силой. На время теперь даже Кодекс превратился в обычную книгу, ему тоже понадобится восстановиться. При том, что это неодушевлённый артефакт с собственным сознанием.

Постепенно я засыпал. Глаза закрывались… и я не мог пересилить это желание. Не хотел…

Возможно, для меня это тоже конец. Мысли спутались, смешались сё воспоминаниями… Я уже не мог отличить, где правда, а где лишь прошлое. Разум постепенно затуманило…

Так и хотелось погрузиться в спасительную черноту. Избавиться от лютого холода и просто отдохнуть.

– Российской империи нужен государь. Проснитесь, – гулкий шёпот донесся откуда-то от стен. Заставил меня выплыть из небытия.

Что это было? Как же сложно соображать в таком состоянии…

Какой-то знакомый голос. Из древних времён… Очень знакомый. Но не могу узнать. Не могу вспомнить.

Эти мысли помогли сосредоточиться. Я медленно, плавно начал открывать глаза.

Вот и один из минусов артефакта, которым я воспользовался для защиты дворца. Ты должен быть невероятно силён, а иначе пожертвуешь собой…

Чем сильнее желание закрыть глаза, тем тяжелее их потом открыть.

Мои веки пытались открыться полностью… но снова закрывались. Раз за разом.

Но я не могу уйти. У меня даже нет наследников… Если я умру, к власти придёт Фёдор или Григорий. Или Анастасия, если у неё хватит сил тягаться с братьями.

А если некому перенять трон, то и жителям Российской империи конец. Страну растаскают по кусочкам враги, как они это и задумали изначально.

Нет. Я не могу это так оставить…

С этими мыслями я резко распахнул глаза.

Враги только и ждут моей смерти. А я не дам им такого удовольствия. Не дам!

Если бы рядом кто-то находился, то заметил бы, как ярко сейчас горят мои глаза. Золотым сиянием. Свечение исходило из самой моей души.

Цвет золота олицетворяет правление и власть. Ответственность, которая возлагается на плечи государя.

Я медленно поднимаюсь с трона. Покрывшая меня ледяная корка трескается. Осыпается на пол.

Огляделся. В комнате никого не было.

Я начал двигаться к выходу. Медленно, не спеша. На своих дрожащих от бессилия ногах. Самое сложное уже позади… Я по крайней мере остался жив.

До штаба я добирался долго. И ни одному из встреченных на пути не позволил себе помочь. Ведь император должен быть сильным. Это образ правителя, от которого ждут определённых вещей. И я ему соответствовал благодаря своей сильной душе и воле.

Вид у меня был крайне печальный, но сейчас мне было всё равно. Ведь каждый понимает, почему это произошло… И главное – ради чего.

В штабе меня встретила целая толпа. На меня сразу набросилась Алина.

– Господин! Позвольте помогу! – выкрикнула она.

Но я поднял руку и остановил её.

– Со мной всё в порядке, – мой голос звучал тихо, но твёрдо. – Лучше дайте мне доклад о состоянии города.

Следующие пять-шесть часов я сидел и через силу слушал о последствиях мятежа. А также решал некоторые вопросы.

Отдельно ко мне подошла Маргарет и поинтересовалась:

– Как ты себя чувствуешь? Выглядишь не очень хорошо, если честно…

– Знаю, – кивнул я.

– Не стану как все остальные предлагать тебе взять перерыв. Ты всё равно не послушаешь.

– И верно. Сейчас благополучие наших граждан на первом месте.

– А на каком месте твоя жизнь? – на её лице отразилась тревога за меня.

Этот вопрос заставил ненадолго задуматься. Хотя в разных жизнях я уже об этом размышлял, и ответ всегда был разным.

– На последнем. Император создан для того, чтобы защищать свой народ. Чтобы вести его вперёд. В первую очередь он должен думать о гражданах.

Маргарет кивнула. Видимо, я дал ей хорошую почву для размышлений.

Тем временем ко мне подошли с очередным отчётом, и Маргарет отошла к Алине, которая делала вид, что прикладывает все свои усилия для охраны Вафельки.

Доклады были разными. Какой район уничтожен полностью, где повреждены здания или убежища. Где ещё остались единицы врага. Каких-то врагов не могли найти, а кто-то из них вовсе убежал, пытаясь спастись от своей участи.

– Военные госпитали переполнены, – продолжал докладывать Кутузов. – По нашим расчётам, в военный госпиталь во дворце сегодня разом принесли более шестисот человек. Все, кто сейчас на службе из лекарей, уже полностью пустые. Они уже сделали всё, что могли за эти дни. А перекидывать нам сюда некого… Портальщики уже вымотаны.

– Сейчас разберусь, – поднялся я.

Ноги подкосились, и я невольно облокотился о стену. М-да, такими темпами я вечность буду до госпиталя добираться.

– Мне нужно плечо, – сказал я Кутузову.

Наступил крайний момент, когда стоило воспользоваться помощью начальника гвардии.

Святозар Разумовский и сам плохо стоял на ногах после всех сражений. Но несмотря ни на что, он помог мне добраться до военного госпиталя.

Здесь, в одном огромном, зале лежали все больные. Основной больницы при дворе не хватило, чтобы вместить всех присутствующих, потому целители воспользовались соседними помещениями для размещения раненых.

В моих руках тут же оказался Кодекс Первого Императора.

«Вставай. Нет времени спать. Верные сыны Российской империи нуждаются в нас», – мысленно обратился я к нему.

Начал подпитывать его энергией из своей собственной души. Это единственное, что у меня осталось.

Тонкая золотистая нить соединила нас с Кодексом. И реликвия засияла, привлекая взгляды всех присутствующих.

Кодекс Первого Императора раскрылся. Из него начала выливаться энергия во все стороны. Яркая. Разноцветная.

Сработало. Он меня услышал. И стал делать то, для чего и был создан мной в первой жизни.

Энергетические лучи останавливались мимо проходящих людей, огибали их. Им помощь не требовалась – они были здоровы.

Но ни одного больного энергия не обделила. Она впивалась в грудь каждого. Заставляла просыпаться…

Кто-то получал дар вместе с энергией – Кодекс Первого Императора принял решение наградить многих, кто верно сражался в последние дни, кто всеми своими силами защищал город… и даже был готов погибнуть ради него.

Энергия из реликвии поможет больным быстро восстановиться. Тяжёлые раны она не залечит, но по крайней мере уберёт риск летального исхода.

Те, кто верой и правдой сражался за свою империю, должны жить.

Когда лучи энергии коснулись каждой койки. Кодекс Первого Императора перестал сиять. Он захлопнулся в моих руках.

Снова уснул… Он очень устал за сегодня, собственно, как и я сам. Тоже еле держусь на ногах, а глаза закрываются – клонит в сон.

Однако ещё не время. У меня много работы…

– Ваше Императорское Величество! – главный лекарь заметил, как меня шатает, и обернулся к помощникам. – Койку сюда!

Двое лекарей помладше сразу поднесли одну из больничных коек.

– Дмитрий Алексеевич, вам бы прилечь. Мы о вас позаботимся, – голос лекаря был успокаивающим, а предложение соблазнительным.

– Не стоит, – сухо ответил я. – Есть те, кто нуждается в помощи больше, чем я, – обернулся к Кутузову. – Пойдём в мой кабинет.

Однако стоило мне сделать два шага, как глаза заполонила чернота… Я рухнул.

Меня сразу подхватили и уложили на кровать. Я был в сознании, но совершенно без сил.

Вокруг поднялась паника.

– Найдите хоть какой-то целительский артефакт! Хоть что-то должно было остаться! – кричал главный лекарь на своих помощников.

Пожалуй, мне и правда стоит сначала восстановиться. Печально осознавать, но на данный момент у моих сил и воли есть предел. И я его достиг…

Но единственное, что радует – понимание, что до этого момента я всё делал правильно. Ведь когда меня положили на кровать, я услышал голос не только Кутузова, но Анастасии, Маргарет и Алины:

– Отдохните. Мы сами обо всём позаботимся.

– Всё будет хорошо.

Тогда я спокойно закрыл глаза. И провалился в безмятежность. Теперь можно и себе позволить отдохнуть.

* * *

Григория Романова охватила настоящая паника после произошедшего во дворце. Ещё вчера он всем сердцем желал штурма дворца. Хотел зайти туда, выполнить своё предназначение и быстро выйти. Получить, наконец, столь желанную власть!

А сейчас единственное, чему он радовался – что не оказался среди замороженных бойцов.

Цесаревич вместе с остатками своих людей – а их осталось всего человек пять – бежал из столицы куда подальше.

– Как можно было такое допустить? Как⁈ Надо было всего лишь к артефакту проникнуть! – кричал Григорий Романов. Его одолевала паника и злость. Эмоции искали выход, и он вымещал их на тех, кто остался рядом с ним.

– Прекратите кричать. Сейчас у нас всех незавидное положение, – впервые гвардейцы начали ему возражать.

– Да вы хоть знаете, с кем разговариваете? – выпалил Григорий Романов. – Да я вас!..

– Вы – человек, по колено застрявший в дерьме, – прорычал Сорокин Николай – старший из оставшихся в живых гвардейцев.

Григорий Романов вместе с остальными находился в канализации. Здесь всё было заполнено отходами и фекалиями. Цесаревичу доставало до груди, так что Сорокин ещё приуменьшил.

Это был единственный способ незаметно выбраться из города. А вместе с продвижением по канализации Григорий Романов терял и своё достоинство… Сейчас от него остался лишь пустой гонор, и больше ничего.

Положение было ужасным. Пришлось прорываться с боем, в ходе которого и погибло большинство гвардейцев, приставленных к Григорию.

Связи не было, а потому с союзниками связаться тоже было невозможно.

Из тысячи людей, бывших у Григория Романова, осталась эта пятерка. Положение незавидное… И осознание этого только разогревало тревогу и ярость в груди наследника.

– Ненавижу! Всех их ненавижу! Не младший брат, а настоящий урод! Чтоб он заживо сгнил!!! – Григорий Романов кричал всё, что только приходило на ум.

Но это не помогало успокоиться… О спокойствии теперь можно было только мечтать.

Хоть Григорий Романов и кричал о ненависти, вслух он не мог признаться, что просто боится. Ему было невероятно страшно за свою жизнь.

Ему уже не надо ничего: ни трона, ни денег, ни власти. Сейчас он просто хотел жить… Он очень жалел, что пошёл против своего младшего брата, хотя не мог набраться смелости произнести это вслух.

Внезапно впереди Григорий Романов увидел просвет.

– Вперёд! – скомандовал он, и отряд ускорился.

Очень скоро они вышли в одно болото. Все грязные и зловонные.

Григорий Романов ступил на твёрдую землю. Упал на колени… Начал бить её кулаками. И зарыдал от всех пережитых эмоций. Как ему было жаль, что нельзя повернуть время вспять…