Текст книги "Слева от солнца"

Автор книги: Олег Раин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Автомобиль сердитого гостя бесшумно тронулся с места, призрачной рыбиной скользнул за угол. Участковый повторно обтер лоснящееся от пота лицо, обежал двор глазами.

В песочнице возилась стайка мальцов – дети рыли котлованы, строили крепости, гудели губенками, старательно изображали шум двигателей. Рядом сидели мамаши – все как одна с пивом и сигаретками. Дымили дружно и также дружно трещали языками. И хоть бы одна читала какую-нибудь книжку! А не книжку, так хотя бы журнал!

Тополь-гигант протянул ветви-ладони над песочницей, будто священник. То ли уберегал от палящего солнца, то ли отпускал грехи курящим мамашам. Одна ветка – такая толстая, что и веткой уже не назовешь, убегала от ствола метров на десять. «Не сломалась бы, – обеспокоился участковый, – сказать дворнику, пусть как-нибудь спилит»…

Пора было уходить, но Александр Витальевич продолжал топтаться возле Генкиного подъезда. На душе было муторно и неуютно. Может, от курящих мамаш, а может, от недавнего разговора со штатским.

Из проулка дохнуло нечаянным ветерком, и тотчас возле мусорных контейнеров родился вихрь. Танцуя из стороны в сторону, маленький торнадо прошелся по тротуару, шутя разбросал подметенные дворником прошлогодние листья, накручивая пакеты и бумажный мусор, прокатился по дороге и, в конце концов, загадочно испарился.

Продолжая хмуриться, Александр Витальевич опустил голову. Возле правой туфли все еще дымила брошенная штатским сигарета. Участковый придавил ее тяжелым каблуком и снова зашел в подъезд.

* * *

– Забыли что-нибудь? – судя по Генкиной физиономии, возвращению родной милиции он вовсе не обрадовался.

– Может быть… – Александр Витальевич вновь прошел в комнату, ладонью огладил на себе мундир. Парнишка без дела не сидел, – разумеется, уже и компьютер включил, и что-то там снова налаживал, словно и не случилось ничего. – Ты, братец, вот что… Послушай меня и не перебивай.

– Ну, ну? – Гена скрестил на груди руки, выгнув брови, изобразил дурашливое внимание. Посмотрев ему в лицо, участковый рассвирепел.

– Не понимаю! Что за время пришло! Пиво хлещут, вены портят, от табака синеют – еще и хаханьки строят. Вот ты сейчас – чего улыбаешься?

– Так это… Типа, вас слушаю.

– Вот именно, что «типа»! Если бы слушал, с обыском к тебе не приходили бы. Вот посадят дурака, и запоешь! Са-авсем другие песни.

– Не запою, у меня слуха нет.

– Остряк! Для таких песен и слух не понадобится.

– Да ладно вам, кто посадит-то!

– Найдутся желающие. Не о них речь, о тебе! – Александр Витальевич нервно прошелся по комнатушке. – Я ж тебя еще совсем мальцом помню! Не наркоша, не балбес. Учился вроде неплохо…

– Я и сейчас учусь.

– И молодец, что учишься! Когда мы с тобой познакомились? Лет в семь, наверное?

– Мне семь было, а вам чуть побольше…

– Опять остришь?

– Так знакомство-то веселое получилось! Я тогда стекло в подъезде грохнул, рогатку новую испытывал.

– Да? – удивился участковый. – Стекло помню, а рогатку нет.

– Правильно! Я ее в цветник успел выкинуть. Вы меня за ухо оттрепали, но рогатку так и не нашли.

– Ну вот! Нормальный же был парнишка! Вихрастый, смышленый, – мячи гонял, в ляпы играл. Куда все ушло?

– Да никуда…

– Вот именно, что в никуда! Чего ты жизнь на железо-то променял?

– А что мне еще делать? Жуйдаплюем торговать?

– При чем тут это? Другие интересы в жизни имеются. Путешествия, спорт… А у тебя даже книг на полках не видно.

– Зачем мне книги? Все тексты в сети имеются.

– Опять в сети! Прямо как заболели все кругом – сеть да сеть! Одни игрушки на уме! – Александр Витальевич даже пришлепнул себя по бедру. – Так жизнь и проиграете! Быстрее, чем в карты… Я вот в твои годы байдарками увлекался, историей. Про мушкетеров читал, про татаро-монгольское иго…

– Оно и видно.

– Что тебе видно!

– Да то, что ерундой голову забивали. Дюма-то про мушкетеров все не так прописал. Красиво, конечно, но неправда. И с татаро-монголами сплошные непонятки.

– Какие еще непонятки?

– А вы сами почитайте! Сегодня, дядь Саш, вся история в Голливуде пишется. Что Спартак, что Троя… И книг скоро совсем не будет, – у всех останется по одной-единственной – с процессором и гибким экраном. То есть, по виду как книга, а по сути – компьютер. И в памяти – любая желаемая библиотека.

– Об этом ты, значит, и мечтаешь?

– Да нет, конечно. Я, дядь Саш, мечтаю, чтобы в другой жизни родиться.

– Чего, чего? – лицо у Александра Витальевича вытянулось.

– Ну да! Дождаться, когда нормальные компы пойдут, чтобы, значит, игры из виртуала в реал окончательно перетащили. С полным комплексом ощущений и быстродействием, как в реальном времени. И чтобы ловили меня не сыскари-частники, а настоящая сетевая полиция, с которой и в жмурки поиграть будет не стыдно.

– Ну, балбес! Ну, олух! – участковый закрутил головой. – Видно, и впрямь бесполезно… Дубовое поколение! Непрошибаемое!

– Да не переживайте вы за нас! Как-нибудь выплывем.

– Куда вы выплывете?

– Да на сушу, – Генка продолжал посмеиваться. – Это Помпадур, кажется, сказала: «После нас хоть потоп». Вот и будем выплывать. Как Ной и зайчики деда Мазая.

– Короче! – оборвал его Александр Витальевич. – Всю эту чушь ты дружкам своим рассказывай, а я сюда пришел, чтобы предупредить: эти парни тебя закроют, так и знай. И мой тебе совет: уезжай побыстрее. Можешь, конечно, хорохориться, но они тебя из лап не выпустят – для них это дело принципа. И загремишь без всяких фанфар.

– Вы шутите?

– Это ты начнешь шутить. Когда угодишь в колонию. И не будет тебе уже ни компьютеров, ни игр, ни дружков сопливых. Остригут, как овцу глупую, и обломают на всю жизнь. – Александр Витальевич хрустнул кулаком. – Так-то, Геночка! Поэтому сегодня же собирай вещи – и в двадцать четыре часа за пределы города!

– Куда это я поеду?

– А куда хочешь. Чем дальше от этих ребят, тем лучше. Сумеешь лето продержаться, авось и мимо тучки пройдут – участковый порылся в карманах и сунул парнишке простенькую визитку с телефоном. – В конце августа позвонишь, расскажу, как тут и что. А до той поры носа не высовывай.

Продолжая ухмыляться, визитку Гена все же взял.

– И запомни: ни родители, ни школа, ни эта железяка – твоих ошибок не исправят. Только от тебя зависит, каким боком к тебе повернется жизнь. Вот и думай!

Участковый вышел, хлопнув дверью. Хлопнул крепко даже известка с потолка посыпалась. С напряженной улыбкой Генка оглянулся на компьютер. Кулер гудел все также весело, но жизнь все-таки изменилась. И кажется, не в лучшую сторону.

* * *

Дни бывают разные – пасмурные и светлые, теплые и холодные, долгие и стремительные. Генка же делил их по иному принципу – удачные и неудачные. Что-то зависело от него, а что-то от вещей неподконтрольных, временами откровенно мистических. Скажем, в это утро он разбил кружку. Старая, уже с трещинкой, она могла бы служить еще лет сто, но вот взяла и разбилась. И сегодня же в квартиру к нему заявились незваные гости. Совпадение? Вряд ли… По всем признакам день следовало обвести черным кружком, и, чуть посомневавшись, Генка набрал номер приятеля.

– Стас, ты где?

– Так это… У компа торчу.

– Все за монстриками бегаешь?

– Ползаю. У меня памяти не хватает! Процессор виснет, я репу чешу.

– А чего новую память не купишь?

– Так это… С деньгами напряг. Брат вообще-то давал, а я велик купил. Теперь на нулях.

Генка коротко шмыгнул.

– Могу помочь.

– Деньгами?

– Зачем? Одолжу свою оперативку – месяца на два. У меня два гига, подойдет?

– Ты что, прикалываешься?

– Да нет. Все равно мне канал обрезали, винчестер сдернули, в ближайшее время буду в бегах и без машины. Так что оперативка без надобности.

– Погоди, погоди! Что случилось-то?

– Долго объяснять, – Генка поглядел в настенное зеркало, сам себе скорчил рожу. – Лучше подскажи, где мне увидеться с Окулистом?

– Ну, ты дал! Зачем тебе Окулист?

– Значит, надо.

– Посоветоваться? Или насчет «крыши»?

– И то и другое.

– Круто! Это же Окулист! Главный юрист фирмы!

– Ну и что? Мы с ним уже пересекались, вот и встретимся еще разок. Короче, свяжись с братом, попроси, чтоб устроил. Только обязательно сегодня.

– Да ты с дуба рухнул! Кто меня послушает!

– Попросишь правильно – послушают. Мне ведь только встретиться, а уж там я сам разберусь.

– Ты разберешься, а мне по кумполу настучат.

– Не настучат. Я Окулисту полгода назад кидал одних отыскал. И не здесь, а аж на самой Украине.

– И что они такого натворили?

– Сливали на мобильники анекдоты с мелодиями.

– И чего?

– А того! Сливали гигабайтами и без спросу. Потом трясли с людей деньги и прикрывались фирмой «Василиск». Причем грамотно прикрывались. Потому что в договорах «Василиска» лазейки, оказывается, были. И ничего твой главный юрист поделать тогда не мог! – Генка фыркнул. – Прикинь, их на лимон с лишним обули, прежде чем они зачесались. А я помог, нашел этих шустриков. Так что он должен помнить.

– Должен-то должен, только больно ему это нужно!

– Зато мне нужно.

– Слушай, а может, хватит моего брательника?

– Нет, Стасик, Шуша эту тему не вытянет. Там серьезная контора, одних кулаков мало.

– Зачем тогда цапался?

– Это не я, это они… – Генка сердито потер нос. – Короче, с меня оперативка, с тебя Окулист, идет?

– Ну, я могу, конечно, попробовать, хотя реально рискую.

– Вся жизнь, Стасик, риск.

– Тогда это… Надо бы еще вот что…

– Ну-ну?

– Брат просил одного клиента срисовать.

– Опять в «Цивилизации»?

– Ага. Ты же знаешь, главный у них давно запал на эту игру. Но любит, чтоб у королей физии были, как у компаньонов. И чтобы, значит, именовались не королями, а президентами компаний.

– Да хоть маркшейдерами!

– Что еще за фрукты-овощи?

– Это не овощи, а профессия. Что-то там такое под землей… – Генка широко зевнул. Детские заказы Стаса его утомляли.

– Слушай! А может, мне сразу к главному обратиться?

– Смеешься, да? Братан сам к нему не суется. Давай уж лучше с Окулистом…

– Значит, договорились. Вечером пересечемся, – Генка отключил телефон, шатко прошел на кухню.

Воды, конечно, опять не было – ни в кувшине, ни в чайнике. Он подключил угольный фильтр к крану, пластмассовый носик нацелил в банку. Теперь набраться терпения и чуток подождать. Другие, конечно, так кипятят, но Генка хорошо запомнил выловленную в «нете» статью о хлорке, превращающейся при кипячении в боевое отравляющее вещество. Информация была подписана столичным академиком и в память запала крепко.

Чтобы как-то скоротать время, парнишка вернулся к себе, сумрачно взглянул на разворошенную постель. Это у него осталось с детства. Мама говорила, он и маленьким, вворачивался в наволочки, словно шуруп. Порой так закутывался, что начинал задыхаться. Теперь Генка не задыхался, но мерз. Потому что ноги оказывались снаружи, грудь и живот тоже, а одеяло удавом скручивалось вокруг шеи и рук. В общем – полный компот.

Подцепив одеяло за углы, Генка растянул его, словно баян, криво-косо сложил пополам. И еще пару раз – до размеров портфеля. Матрас скатал рулоном, упрятал под шкаф, подпер допотопной швейной машинкой. Подушку сунул поверх сложенного одеяла, довольно оглядел комнату и тут же услышал подозрительное журчание. Охнув, ринулся на кухню и, конечно, опоздал. Трехлитровая банка давно наполнилась, и переливающаяся через край вода весело растекалась по полу.

– Чтоб тебе коленом под одно место!..

Продолжая чертыхаться, Генка отключил кран и взялся за тряпку. Впрочем, удивляться не приходилось. Версия неудачного дня продолжала находить свое подтверждение.

* * *

Из всех Генкиных должников Вовчик значился в самых злостных. По этой самой причине вычислить студента-второкурсника и второгодника было сложнее прочих. На звонки он не отвечал, встреч избегал, частенько ночевал в общаге, подолгу задерживался в родном универе, где подрабатывал лаборантом на полставки. При этом деньги Вовчик занимал всегда с превеликой охотой – и не только у одного Генки, а посему отлавливать его следовало с умом и терпением.

Начал же Генка с того, что с универского сайта скачал список нужного факультета и уточнил расписание второкурсника Вовки. Еще пара звонков убедила юного сыщика, что неплательщик, скорее всего, дома. Да и где еще находиться человеку, задвинутому на бродилках? Тем более новинка западного «Старбола» вышла! А посему Генка вывел на экран последнюю скаченную через телефонный модем шар-версию Вовкиного квартала и, скоренько разработав нехитрый план изъятия долга, выскочил из дома.

Жил Вовчик в Пионерском поселке – среди бесформенного новостроя. «Много стекла и мало неба» – так говорили жители про новейшую архитектуру города Екатеринбурга. Генка по небу не страдал, однако вавилонские сооружения, грибами вырастающие там и тут, особого восторга у него не вызывали. Где-то он вычитал, что в достопамятном 1917 году в Екатеринбурге проживало чуть больше сотни тысяч людей. Сказка, если вдуматься! Ни тебе бойцовых собак, рыскающим по тротуарам, ни машинных пробок, ни районной администрации с милицией! Правда, и интернета тогда не было… Зато уже в восьмидесятые столицу Урала разбабахало аж на полтора миллиона! Кое-кого, понятно, лишние шесть нулей приводили в восторг, но нули – они и по жизни останутся нулями, а вот загазованность, тотальная толчея и вконец убитая зелень должны были заставить власть имущих задуматься. Хотя бы над тем – где играть малышам, куда выгуливать собак и какой процент свинца с медью будет вдыхать житель следующего десятилетия…

Впрочем, ни о чем таком Генка сейчас не размышлял. Зайдя в здание, расположенное напротив Вовкиного дома, он на лифте поднялся до шестого этажа. Окно на площадке оказалось намертво заклеенным, а вот на седьмом пареньку улыбнулась удача. Стекла здесь не было вовсе, и, вооружившись компактным китайским биноклем-десятикратником, Генка удобно устроился на подоконнике. Отыскать нужное окно не составило труда. Половина комнаты Вовчика скрывалась за шторой, зато другая половина просматривалась прекрасно. Но важнее всего было то, что в поле зрения попадал краешек стола и голая покачивающаяся нога. Кому она принадлежала, догадаться было несложно, – как и предполагал Генка, его клиент сидел за компьютером и резался в очередную «бродилку». Нога студента азартно подрагивала, иногда даже пришлепывала по полу желтой пяткой.

Генка спрятал бинокль в сумку и поспешил вниз. Перебежав улицу, приблизился к Вовкиному подъезду. Вызывать Вовчика по домофону он, конечно, не собирался, – наперед знал, что приятель затаится. Вместо этого наугад набрал случайный номер и на вопрос хозяев буднично отозвался:

– Почта! Откройте, пожалуйста…

Замок покорно пискнул, металлическая дверь легко отошла в сторону. Не дожидаясь лифта, Генка взлетел на нужный этаж. Влажно дохнув в глазок, заставил его затуманиться и только после этого нажал пуговку звонка. Прием был незамысловатый, но Вовик попался – открыл внутреннюю дверь и тем окончательно себя выдал. В глазок он тоже толком ничего не разглядел, но Генке такая конспирация была уже не нужна. Приблизив губы к дверной щели, он поторопил студента:

– Давай, давай, Вовик! Знаю, что ты дома, в окно видел.

Дверь отворилась ровно на длину цепочки.

– Ты?

– Винты! – передразнил Генка. – Думал, всю жизнь сможешь прятаться?

– Кто прячется-то? Никто не прячется, заходи…

Цепочка звякнула, Генка вошел в квартиру.

– Ну что? Объяснять ничего не буду, – сам знаешь, зачем пришел.

Долговязый Вовик съежился на треть, потом утробно вздохнул.

– Так это… Сессия же была, стипы у меня нет, а сейчас отработка, то-се…

– «То-се» кончилось, Вовик. И про отработку твою все известно. Я парень добрый – могу и подождать, но ты ведь никакой меры не знаешь.

– Так я ж как раз собирался звонить…

– Надо не звонить, а отдавать. Улавливаешь разницу? – Генка по-хозяйски прошелся по комнате. – Ты когда у меня в последний раз занимал? Три месяца уже прошло. А разговор шел о неделе. Плюс прежний должок, не забыл еще? А то смотри, могу звякнуть Шуше, – он напомнит.

– Причем тут Шуша-то! – всполошился Вовик. – Чуть что, сразу Шуша…

Генка, не спрашивая разрешения, устроился в кресле, вольно вытянул ноги.

– А как с вами иначе? По-доброму не понимаете, вот и приходится кинг-конгов разных звать. Тем более что парень ты не бедный; по слухам даже машину намереваешься купить.

– Швейную, что ли?

– А хоть бы и швейную, – Генка изобразил зевок, картинно помаячил перед губами ладонью. – Короче, Вовик, бабки на стол, и разбегаемся по-мирному.

– А может, это…

– Еще подождать? Дудки, Вован! И не потому, что я такой плохой. Меня, понимаешь, тоже подперло. Непредвиденный форс-мажор.

– Правда, что ли?

– Кривда. Я если и вру, то красиво. А тут все скучно и просто. Временно уезжаю, вот и собираю тут и там наличность. А чтобы ты не грустил, «Висту» тебе принес. Между прочим, полное новьё!

– Еще скажи – лицензионную.

– Раскатал губу! «Варез», понятно. Без ворованных программ, Вовик, мы будем жить, когда пенсии с министерскими зарплатами сравняются.

– Значит, никогда.

– А ты не бери в голову. Нам с тобой до пенсии по любому не дожить.

– Это еще почему?

– А плохо питаемся. Ты – одним пивом, а я – бутербродами. Так за компьютерами и помрем от какого-нибудь геморроя.

– Ну, ты скажешь…

– Да шучу я, шучу. Может, ты как раз до пенсии и дотянешь. Если научишься долги отдавать. А сейчас тебе важно знать, что программа работает, я самолично там все проверил-отрихтовал, – Генка изобразил улыбку. – Короче, диск – без ловушек и прочих фокусов. Так что бери и пользуйся в свое удовольствие.

– И сколько такая радость стоит?

– Мне досталась бесплатно, тебе так же достанется, если проявишь сознательность, – Генка похлопал себя по нагрудному карману, где лежал телефон. – Или все-таки позвонить Шуше?

– Не надо… – Вовик со вздохом поднялся. Бросив на Генку вороватый взгляд, вышел в соседнюю комнату. Уже через пяток минут он вернулся с пачкой банкнот. Наверняка трижды пересчитал и даже успел перетянуть банковской резинкой. Генка довольно ухмыльнулся.

– Ну вот! А говорил, стипендии не дали.

– Это не стипа, это резерв. Стратегический.

– Вон как!

– Ага, оставлял на всякий пожарный.

– И пожарную машину в придачу… – Генка ловко поймал брошенную пачку, бегло пролистнул купюры. – Признайся, тут и от моих программок навар есть? Хорошо заработал на них?

– Кто тебе наплел! – Вовик по-детски покраснел. – Ничего я на них не зарабатывал.

– Да ты не тушуйся. Я же понимаю: стипендия маленькая – и той не дают, а машину пожарную позарез хочется, вот и приторговывал втихую. Направо и налево.

– Я только своим…

– Знаю я твоих «своих»! Ты ведь, Вован, на четыре года меня старше, должен понимать, что такое дэмпинг. А ты рынок мне ломаешь, цены сбрасываешь.

– Почему сбрасываю?

– Да потому, что друзья твои тоже о пожарных машинах мечтают – с видаками и блютузами. И, само собой, скоренько дублируют твои подарочки и перебрасывают прочим приятелям. Не даром, конечно, но все-таки по бросовым ценам. В итоге игрушки разлетаются, как ангина с гриппом, и получаем девальвацию продукта. Слышал такое слово?

Вовик опустил голову. Великовозрастный нашкодивший школяр – да и только! Теперь уже и уши у приятеля налились малиновым цветом. Генка довольно хмыкнул.

– Ладно, прощаю… Давай-ка лучше делом займемся. Вот увидишь, не так уж плоха «Виста», как ее малюют. Сейчас перегрузим твой винт, сменим настройки, и будешь у нас круче NT с ХР вместе взятых! Любишь апгрейд?

– Кто ж его не любит… – Вовик поднял голову. – А что за форс-мажор? Бежишь от кого-то?

– Еще чего! Это от меня бегают, – Генка пожал плечами. – Просто решил попутешествовать. Нужны наличные, вот и собираю оброк, с кого можно.

– А говорят, у тебя счета в оффшоре. И собственная фабрика…

– Ага, фабрика звезд.

– Я серьезно!

– И я серьезно, – Генка растянул рот до ушей. – А еще кроме фабрики – три дачи, шесть лакеев и штангист мажордом. Ты больше слушай, Вован, и меньше верь. Была бы у меня фабрика, стал бы я мелочь с тебя трясти?

– Ну, не такая уж и мелочь…

– Все равно. У меня, Вовик, по математике вечный тройбан, и ни в какие шахматы я тоже не играю. А ты про фабрику какую-то толкуешь!

– Ну да… А кто тогда шахматный турнир зимой устраивал?

– Ну и что? Устраивать – одно, играть – совсем другое.

– И волжане, я слышал, тебя в команду звали, – осмелел Вовик. – Они любого прохожего не позовут, им мозги нужны… Почему, кстати, не пошел? У них же заказы, работы навалом.

– Может, и навалом, только я, Вовик, пташка вольная. Зачем мне команда? Меня и московские хакеры к себе звали – серваки вскрывать, фирмачей подсаживать. Тоже не пошел.

– Ну и зря.

– Ты, Вовик, стайный зверь, тебе этого не понять, – Генка достал из сумки программный диск, пересел за стол хозяина. – Ладно, загружу тебе «Висту», у меня тут замочек от чужих. Пока не скажешь «сим-сим», не установишь.

– А мое не сотрешь?

– Не боись. Все твое аккуратно отзеркалим. И стол твой привычный сохраним. А после по сети малость прогуляемся. Если, конечно, ты не против?

Вовик неопределенно качнул головой. Возражать худосочному Генке он давно уже не решался.

* * *

Со Стасом Генка встретился на дворовой лавочке. Лавочка была старая и массивная, многочисленные зарубки на ее теле делали скамью похожей на чешуйчатую рептилию. Двор по инициативе суетливых администраторов перекрашивали и перекраивали чуть ли не ежегодно. При этом всякий раз меняли ржавеющие лестницы, обновляли турники и горки, а вот лавку отчего-то не трогали. Может, поэтому на ней и было особенно приятно сидеть, вновь и вновь перечитывая выскобленные гвоздями и ножиками письмена, ощущая ладонями иероглифическую древесную шероховатость.

Таким же шероховатым казалось лицо Стаса – этакая маска из плохонького упаковочного картона. Плюс красные, как у кролика-альбиноса, глаза. Словом, оголодавший вампир, только-только сошедший с экрана. Генку, подобные вещи давно не пугали – среди игроманов со стажем встречались типчики и пострашнее. Но и любоваться Стасиком особого желания не было. Генка смотрел на песок – кирпично-мокрый, не выветрившийся, смотрел на детей, что возились в нем с деловитостью кулинаров. Самосвал, на котором песок привезли, промахнулся дважды. Во-первых, опрокинул кузов мимо песочницы – так что половина оказалась за пределами деревянной рамки, а во-вторых, вывалил порцию больше положенного. Но именно это обстоятельство взбудоражило всех окрестных малышей. Песчаная насыпь напоминала древний курган, и рыть в нем пещеры, лепить куличи с пирогами, отстраивать на склонах башни и крепости оказалось во сто крат интереснее. И точно так же – во сто крат интереснее Генке было следить за играющими детьми, нежели слушать Стаса.

– …Вот первая версия была круче, – бормотал Стас. – Графика, конечно, куцая, зато разведка работала, и караваны я сам гонял туда-сюда. А что сейчас? Картинок наворотили, объема добавили, а смысл потерялся. Радары ничего не ловят, самолеты сами по себе не летают. А уж когда пехотинец слона заваливает – совсем винегрет получается! Прикинь: системы ПВО у них даже самолеты-невидимки сбивают, а у меня – ничего…

– Что ты хочешь? Игру раскрутили, теперь бабки гребут и в ус не дуют, – Генка равнодушно погладил ладонью скамью. – А на твои проблемы им чихать.

– Ничего себе чихать! Это же компот чистой воды! Беру, к примеру, какой-нибудь городишко – этакий даунтаун с наперсток, а нас всех мочат. Ты прикидываешь? Там защитников, может, два-три копьеносца, а у меня армия! И все равно победы не получается.

– Ну и что?

– Как что! У меня же тау-инфантри, бомберы, танки! А их лучники простые сбивают! Прикинь, – стрелами да копьями! Реальная чушь!

– Ага… – Генка с трудом подавил зевок и снова отвлекся на детские крики.

– Меня акула укусила! Прямо за волосы! – это кричал перепачканный в песке малыш. Пухлым пальцем он указывал в одну из отрытых совочком пещер. – Выплыла оттуда – и бац зубищами! А я, такой, – раз! – он подпрыгнул на месте. – И отскочил…

– И меня! Меня тоже укусила! – ревниво подхватила соседка с хвостом на затылке.

– Это, наверное, песочная акула! Она желтого цвета! – в голосе малыша слышался испуганный восторг.

– Точно, она – песочная! И зубы у нее желтые. Вот такие!..

Генка невольно улыбнулся.

– И ничего смешного… – обиделся Стас. – Знаешь, сколько я с ними возился: самолеты строил, промышленность поднимал! А эти уроды смяли осаду – и сами напали.

– Обидно, конечно…

– Не то слово! А еще там опция такая есть: золотишко можно выкачивать у правителей. Продаешь им одни и те же карты, а они каждый раз тебе по новой платят.

– Ага, помню, программная недоработка. Ты-то чего хочешь?

– Так это… Хочу, чтобы не по одной единице за ход скачивать, а сразу все золото оптом.

– Не слишком ли жирно?

– Так они же сами на каждом шагу мухлюют! Вот и надо наказывать!

– Мда… Мститель ты наш народный.

– Причем тут мститель?

– Да ни при чем. Просто достойный брат Шуши… – Генка все-таки не удержался, зевнул. – Слушай, ты того блоггера помнишь, что натыкал камер вокруг дома и снимал ураган во Флориде?

– Ну?

– Знаешь, сколько на сайт к нему любопытствующих пожаловало?

– Много, наверное.

– Вот именно, что много. А парень рисковал. Торнадо дома выкорчевывали, а он за стул держался и снимал в реальном времени, людям показывал.

– И чего?

– Ничего. Просто любят у нас ужасы смаковать… Я вот тут подумал, что можно показывать куда более интересные вещи.

– Какие, например?

– Да ту же песочницу, например, – Генка кивнул в сторону детей. – Смотрели бы, как они там копаются, слова смешные выговаривают.

– И что?

– Ничего. Может, полезнее было бы, чем ужасники с твоей цивилизухой.

– Не-е, это ты зря… Цивилизация – игра засадная. Если б только не тупила на каждом шагу.

– Может, тебе просто диск купить непаленый?

– А есть разница? Ты же сам говорил, что в стратегиях лицензии не пляшут. А подрехтовать маленько, и будет совсем круто.

– Круче «КРАЗа» все равно не станешь.

– Мне круче и не надо. Ты только программу подлатай. Чтоб обманывать ее было можно.

– Ладно, подумаем… Что насчет Окулиста?

– А чего? Все разузнал, как договаривались. Сегодня он в боулинг-клубе «Арго», знаешь такой?

– Это вместо прежних бараков отгрохали? Еще на вафельное мороженое смахивает?

– Оно самое. Башня такая – и надпись не по-нашему. На Мечникова.

– Знаю, был там разок.

– Ну вот, братан сказал, у них пара дорожек забита.

– Маленькие, что ли? В кегли-то играть?

– Почему маленькие. Они этот… Остеохондроз лечат. А Окулист еще и с тромбофлебитом борется, – Стас хохотнул. – Борец, блин!

– Ты-то откуда знаешь?

– Так брат же его в больницу возит! Та еще, говорит, маета. То пиявок цепляют, то капельницу. Вот и надумал играть в боулинг. Чтобы, значит, не за столом сидеть, пиво трескать, а ходить туда-сюда, сосуды разминать.

– Тогда уж лучше в бильярд бы разминался.

– В бильярд уметь надо, а тут чего уметь! Катай шары да очки считай.

– Понятно…

– Только ты про меня молчок! Как будто случайно встретились, лады?

– Договорились, – Генка достал из сумки металлизированный пакет, протянул Стасу. – А это мое обещанное: оперативка на два гигабайта.

– Круто!

– Круто будет, когда поставишь. У тебя ведь двухканалка? Вот и влепишь на каждый слот по гигу. Фирма «Кингстон», быстродействие приемлемое. Пока меня нет, пользуйся.

– Спасибо! – Стас осторожно заглянул в пакетик, расцвел счастливой улыбкой. – Ох и задам сегодня перцу!

– Кому задашь-то?

– А всем сразу!

Генка взглянул на усохшее личико одноклассника, невольно припомнил слова участкового.

– Главное – не умри, – посоветовал он. – Прямо у экрана.

– Еще чего! До смерти высоко, до школы далеко, – Стас бедово тряхнул головенкой. – Успеем еще наиграться.

– Вот именно, что успеешь… – Гена задумался. – Знаешь, есть такая штука – медиакана. С шипами вовнутрь, надевается на храп лошади. Чтобы она головой не крутила, окружающим не интересовалась…

– Ну?

– Вот у них этих пакостных медиакан нету, – Генка кивнул на детей в песочнице. – А у нас с тобой, похоже, есть.

– Что-то я не понял… Ты это к чему?

– Да ни к чему. Просто гадаю, кто же и когда нам их напялил…

* * *

Шар гулко прокатился по дорожке, ударил практически в центр, половина кеглей брызнула в стороны, зато вторая умудрилась устоять.

– Черт! – дородный мужчина с рыхлыми веснушчатыми руками и смешным прозвищем Окулист кивнул Генке. – Давай, головастик. Твоя очередь.

– А может, это… Мне номер поменять? Больно тяжелые.

– Что? Пальчики успел смозолить?

– Есть маленько.

– Чего тогда за пятнашку хватался?

– Силы не рассчитал.

– Силы… – Окулист усмехнулся. – У тебя, братец, пока не силы, а сухожилия. Сразу надо было с десятки начинать, а не хорохориться тут, – главный юрист фирмы «Василиск» грузно опустился в кресло, по-американски скрестил ноги. Проворный телохранитель тут же поднес ему на подносе бокал с пивом, отдельно для Генки поставил молочный коктейль.

– Соси, головастик!

– Спасибо, бычок. Свободен!

– Я гляжу, ты говорливый!

– Какой есть… – Генка с кряхтением вытащил из стойки розовый шар с номером десять, воткнул кисть в пальцевые пазы. Снаряд и впрямь оказался значительно легче, хотя переиграть Окулиста он все равно не надеялся. В боулинг Генка играл второй раз в жизни. Простенькие десятираундовые правила успел выучить, но вот общего смысла так и не понял. Взрослые дяди убивали время, катая по полу пластиковые кругляши, – да еще получали от этого удовольствие. Смех! Разве что, в самом деле, боролись с каким-нибудь остеохондрозом. Во всяком случае, после девяти подходов тяжесть шаров, действительно, начинала ощущаться…

Чуть в стороне, в компании таких же качков, красовался Шуша – крепкий и хищный, как молодой гепард, в кожаных джинсах и лихой безрукавке. Этот, в отличие от Окулиста, глядел на Генку снисходительно. И странно было, что у доходяги Стаса народился такой могучий брательник. Хотя… Генка в своей жизни видывал сочетания и более нелепые.

Раскачав в руке розовый снаряд, подросток метнул его на дорожку. Шар ударился об пол и сразу пошел в бок. От падения в канавку его спасла только автоматика. Поднявшиеся бортики позволили «десятке» прокатиться непредсказуемым зигзагом, и чудо чудное все же свершилось. Шар ударил вяло и не по центру, однако кривая траектория дала неожиданный результат. Одна за другой кегли стали валиться, и уже через пару секунд зубастая пасть кегельного провала смотрела на Гену черной щербиной.

– Мда… – протянул Окулист. – Страйк, как ни странно.

– Это все бортики, – Генка взял со стола коктейль, жадно хлебнул. – Если бы не они, точно проиграл.

– А что бортики? Бортики я сам тебе поставил, фору давал – вот и пожинаю теперь… – задрав голову, Окулист взглянул на электронное табло. – Итого – двенадцать очков перевеса, поздравляю.