Текст книги "Витязи-клоны (СИ)"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

  -Теперь ему нужен энергичный массажик!

  Леопардов выломил из кузницы здоровенное бревно, от встряски она, покачнувшись, осела.

  -Баня, русская баня, словите крутой кайф на полке, ох вздрючу тебя дядя Ваня! Хорошие будут наколки!

  . ГЛАВА Љ 14

  Хан Батый внимательно всматривался в мрачноватый покрытый тучами горизонт. Там куда заходит солнце, туда, где кончается земля, устремлены все взгляды и помыслы джихангира. В высокой свежесрубленной башни виден весь громадный монгольский лагерь. Каждый день сюда прибывают все новые и новые тысячи нукеров со всех концов земли. Есть даже рыцари-крестоносцы, приглашенные верным слугой Пэтой, нанятые за деньги литовцы и венгры, шведы, англичане, поляки, даже один знатный рыцарь с многочисленными кнехтами из далекой земли франков. Кастильские латники в отливающих медью доспехах. Их флаги красиво расписывают необъятный лагерь, густо обложенный разъездами, конными дозорами, сворами заранее натасканных собак. Бату-хан присел на свернутую кучу бархатных персидских ковров. Погладил золотой в алмазах колчан с тремя красными стрелами, усыпанный самоцветами лук и изогнутый трехгранный меч. Хотя на это дивное оружие и не падал свет, оно ярко мерцало, переливаясь колдовским терзающим глаза светом. Небрежным жестом руки джихангир пригласил факиха сесть. Хаджи Рахим поцеловал пышный щекочущий ноздри ковер и, оставаясь на коленях, приготовился записывать, все что услышит, или что прикажет Великий!

  Слова Бату-хана лились глухим шепотом, временами трудно было разобрать ритм и смысл сказанной фразы.

  -Записывай, раб только когда я сделаю жест.

  Джихангир нарочито грозно сдвинул брови, Хаджи Рахим был из немногих, кто пользовался доверием подозрительного хана.

  -Слушай смуглый Рахим, с малых лет я не ведаю страха, а теперь нету сил, белый бес мне вселил – дрожь в чресла и с дурного числа мне мерещится плаха!

  -Успокойся Каган, покоритель всех стран! Ведь не дремлют и крепко шаманы – охраняют твой благостный стан. Что бы богдыхан, порубил и пожег руссов бравых!

  Спокойный слог слегка успокоил Батыя. В небе крутились хищные заколдованные кречеты, специально заговоренные адской парой – Бэки и Керинкей-Задан: для предупреждения о движении двоих мангусов.

  Не смотря на все целительные заклятия, по-прежнему саднит царапина на горле, как близко была рядом смерть. Стальные пальцы оставили глубокие синяки, ныли кости, а набег волков заставил соорудить новый громадный костер из павших воинов.

  -Впереди урусы. Их много, но это лесной медвежий народ, разбитый на множество племен и князей. Их князья ненавидят друг друга, уруская армия это растопыренная пятерня, которую легко обломать ударом секиры. Вырезав непокорных, я посажу баскаков и заставлю собирать дань для прокорма моего неисчислимого войска. Никогда еще монголы не собирали такую армию, почти втрое меньшим числом мы покорили Хорезм, впятеро меньшим количеством империю Цинь в Китае. Земли урусов это как сизый туман под копытами жеребца. Мы должны на всем скаку пролететь их, ворваться в Европу и там пролив безбрежные реки крови завершить свой поход, смыв в последнем море пену с коней!

  -Так оно и будет великий каган!

  Бату подошел к висящему золотому двух роговому шлему. Этот шлем принадлежал самому Александру Македонскому, из-за тяжести сего предмета джихангир надевал его редко, считалось, что этот фетиш приносит удачу. Через подобие подзорной тубы Батый осматривал многочисленные шатры, видимо армию все же придется разделить, на почти миллион коней у многих воинов два-три коня не хватит прокорма даже в самой сочной степи. А вот едет и Субудай-Багатур, его бояться и перед ним трепещут даже больше, чем перед Батыем. Вечно угрюмый Субудай замечет все непорядки, даже кривые седла, тихо скажет несколько слов, и несутся сломя голову всадники, правого и виноватого тащат, слышны рев, стоны и отчаянные крики.

  Бату-хану нет дела до мелких непорядков. Его пылающий взор, как луч света блуждает поверх людей. Помыслы заняты великими планами, он любит говорить о будущем, о лихих боях. Но эти две почти детские, светлые как снег рожи, скалят сверкающие алмазами, крупные зубы, так навязчиво мерцают перед глазами, что сбивают все мысли и путают слова.

  -Я силен как никогда! Наша армия способна смести любую человеческую преграду, но как победить двух белых мангусов извлеченных урускими шаманами из мрачной бездны. Помоги извести Леопарда и Пантеру, и я дам тебе во владение громадную область или целый воз золота.

  -Твоя щедрость великий каган потрясает! Но я, к сожалению не колдун, а лишь писарь и немного ученый. Не могу я, применив магию доставить их к тебе.

  Батый дернул головой, золотой шлем соскользнул с покатого лба, закрыв узкие пылающие очи. В ярости джихангир отшвырнул шлем и рявкнул.

  -Ты даже не можешь посоветовать мне!

  Рахим вздрогнул, в гневе Батый может приказать сломать хребет и бросить к голодным псам.

  -Мой совет о великий каган прост – надо нанять самых лучших восточных магов. Они построят хитрую ловушку и завлекут туда белых мангусов. И не надо их бояться джихангир это всего лишь дети, только чуть сильнее и сообразительней обычных людей.

  Бату-хан взорвался.

  -А ты гнусный шакал, хочешь сказать, что я их боюсь. Повесить его вниз башкой, пускай голову, зальет кровь и она просветлеет.

  Мощный нукеры схватили Хаджи Рахима и, намертво связав ноги, скинули факиха в низ.

  -Вот так пускай все монгольское войско его видит, будет знать, как оскорблять "Потрясателя вселенной"!

  Батый очень хотел, что бы этот титул принадлежал ему. Сделав жест, и запрыгнув в мастерски выточенную из сандалового дерева люльку, великий каган спустился вниз на этом своеобразном подобии лифта. Золотые цепи тихо позвякивали, пушистый прохладный ветерок обдувал разгоряченное лицо хана.

  В походе это диковинное сооружение разбирают, перевозят частями, а затем вновь собирают в том случае если полководцу мало обычного холма или на лесистой равнине.

  Настигнув Субудая, Батый мягко уводит старого полководца в сторону. Кони переходят в спокойный шаг, беседа течет непринужденно.

  -Люблю я смотреть как на закат, особенно когда умирает солнце. Тогда небо окрашивается в багрово-кровавые тона, мои любимые цвета – крови и пожаров. Это веселит сердце, радует взгляд.

  -Это хорошо когда льется кровь твоих врагов.

  Субудай лениво зевнул.

  -Но ее лучше ощутить на клинке, чем в мечтах любуясь закатом. Уже осень, вот-вот рухнут первые снежинки.

  -Вот именно! Задан обещала привести сюда могучего эфиопского колдуна! Он установит нам нужную погоду, и мы сотрем в ледяной пепел все города поганых урусов.

  -Может быть, Бату следует все же прислушаться к советам Хаджи, десяток– другой крепких дивов или ифритов стоят целого войска.

  Батый гневно стегнул нагайкой роскошного коня.

  -Это не те слова! Разве великий Небесный правитель использовал дивов и джинов, штурмуя восточные города. У нас хватит сил самим сломать хребет вонючим урусам. Навестим шаманов, посмотрим, какого Горыныча они привели.

  В громадном шатре было душно от запаха вареного мяса и пролитой крови. Липкие лужицы плескались прямо на коврах. Прихрамывающий Субудай поскользнулся и лишь поддержка двух бычьего телосложения тургаудов спасла от падения выдающегося полководца.

  -Хуже псов, даже яки свиньи так себя не ведут.

  Батый наоборот развеселился.

  -Кровь лучшее украшение любого ковра.

  Шаманы находились в центральном отделении громадной юрты. Горело несколько костров, кипел котел, лежали, как попало разбросанные кости, куски порванного мяса. Рядом с самым большим костром сидело черное чудовище, отдаленно смахивающее на толстую гориллу. Оно откусило кусок белой ноги, громадная как у бегемота пасть призывно раскрылась. Ножка была женской, черный монстр быстро затолкал остатки в рот, судорожно глотнул, выкатив громадные глаза.

  -О великий джихангир, под тобой трепещет мир!

  Сладкозвучно залепетал Бэки.

  -Это и есть ваш великий колдун!?

  Чудовище напряглось, вертикальные зрачки желтых глаз расширились.

  -Да великий он ветры задул, и теперь будет вихрь ужасный. Отправляйся в поход, завтра снег заметет все войска и долины уруские, и падут города...

  Батый хлестнул шамана золоченой в камушках плетью, граненые алмазы пребольно впились в кожу.

  -Мне не нужен снег, мороз должен сковать все болота великороссов. А снежок только мешает коням. А ты волосатая ведьма Задан, тоже видимо хочешь ханской ласки.

  Увесистый бич развернулся, засвистев подобно семиглавой кобре. Шаманка слегка дернула рукой, и колючая плетка проросла розами.

  -Да как смеешь!

  Батый выхватил кривой меч и попытался рубануть мерзкую колдунью. В следующую секунду каган в ужасе одернул руки, лезвие превратилось в самого натурального питона. Удав очень быстро рос в размерах, бывалые телохранители затряслись от страха, боясь вступить в рубку. Керинкей-Задан хихикнула, питон лопнул, разошелся воздушными шариками. Один из охранников рубанул многоцветный пузырь, последовал хлопок, некое подобие конфетти обдало ханов, и огромный тургауд моментально уменьшился в размерах, покрылся перьями.

  -Да святиться имя великого хана! Улетела птица под крыло пахана!

  Очаровательный попугайчик чирикнул, дернул крылышками и вылетел через верхнее отверстие.

  -Да куда ты несчастная птаха, скоро грянет пурга, не спасет и папаха!

  Шаманка задорно хихикнула, Батый растерялся, вдруг он почувствовал себя совсем голым и беззащитным. Впрочем, Керинкей-Задан сама поняла, что перешла все границы, бухнулась на колени и поползла джихангиру. Плеть и меч тут же вернулись в нормальный вид.

  -Прости нас великий властитель всех стран и народов!

  -Казню вас всех троих!

  Батый провел потной ладонью по горлу. Шаманка взвизгнула, целуя джихангиру липкие руки и роскошную плеть.

  -Ох, не надо! Помнишь охранные талисманы, что вручила я тебе и Субудаю.

  -Да помню мошенница.

  -Они утратят силу, если ты убьешь нас! И помни, каждый месяц ты должен приносить великому богу Сульдэ, девяносто девять коней и девяносто девять быков иначе талисманы потеряют магическую силу.

  -Думаешь? Но мои нукеры защищают не хуже магии.

  -Против людей нет им равных, но против белых мангусов тебя спасет только черная магия.

  Керинкей-Задан даже перестала рифмовать, она сама сильно страшилась белых херувимов.

  -Я может быть вас и помилую, если вы обеспечите нужную погоду.

  -Я хочу крови!

  Внезапно разлепил челюсть черный "бегемот".

  -Я тоже!

  Взвинченный Батый аж подпрыгнул от гнева.

  -Я живьем выдеру вам, да вам всем кишки, и на них же повешу вниз головой.

  -А может лучше за горло.

  -Слишком быстро. Главное не смерть, а мучения.

  -Он что людоед?

  Спокойно пробурчал Субудай, демонстративно зевнув. Когда "раненый барс" лениво пропускает слова сквозь губы, Бату-хан всегда успокаивается.

  -Крови и мяса то не вопрос, я буду делать лютый мороз.

  Продолжало булькать чудовище.

  -Кол получи крыса жирная в нос! Делай, что тебе приказали тогда и нажрешься в волю ненасытный мангус.

  Громадный колдун поднялся, он на две головы возвышался над Батыем, здоровенное как у бегемота черное пузо раздулась, а рот раскрылся. С трудом джихангир устоял на ногах, не подав испуганного вида, лишь рука легла на рукоять султанского меча.

  Черный шаман заголосил, та музыка что он извлекал из горла, была не понятная тарабарщина и рев кастрированного слона. И все же чувствовался ритм, крупные ладони захлопали по увесистому мамону, успешно заменяя бубен.

  -Уку тора Махагуру загара!

  Толстенные щеки раздулись, послышалось дребезжание ржавой пилы.

  -Вай смотри Бату – работает!

  Прохрипел Субудай. Потянуло ледяным ветерком, повалил снежок, кровавые лужи затянулись ледяной коркой.

  -Нет Сульдэ мощнее краше, склонит мир к копытам нашим!

  Подхватил завывание Бэки.

  -Сокрушим вселенские миры, порубав в песок врагов орды!

  Затевай кровавый пир, Чингисханский бравый сын!

  Поток снега стал намного гуще, и внезапно полуголый похожий на демона дикарь перестал читать замысловатую манту, а взвизгнув, ринулся из шатра. Стоящие на стреме телохранители были сбиты, черный колдун извергал из себя целые водопады ругательств.

  Батый в сопровождение охраны выбежал за ним. На свежем воздухе во всю светило солнце и не было даже признаков снега.

  -Проклятый черный мангус. Опрокинул великих, вяжите его голову к пяткам.

  Нукеры бросились на дикаря, стремясь завалить тумба-юмбу. Однако черный шаман оказался крепким орешком, размахивая длинными руками, он умудрился располосовать длинными киптями скулу рослому сотнику Терпулину. В ответ монголы всадили ему пару копий в живот.

  -Не смейте его убивать только живым.

  Прикрикнул джихангир. Пробитый колдун извивался, цапался, и даже извернувшись, сумел откусить нукеру кисть. Монгольский воин завыл.

  -О великие боги, я не смогу натянуть тетиву лука.

  -Для сабли и одной руки хватит.

  Резко оборвал Батый. И пнул песцом в черного чародея.

  -В железа его, закуйте цепями, в глухую колодку.

  -Может лучше пускай, цепи будут серебряными. Он ведь и оборотнем может стать.

  В полголоса прошептал Субудай.

  -В серебро его и в глотку залейте металла. И кого эти козлы наняли. Может скормить их тигру. Хотя нет, вот боевые слоны: услужил Угедэй, они убивают медленно и гораздо болезненней.

  Батый указал дюжину слоников. Крупные мастодонты в доспехах с вращающимися башнями на спине впечатляли.

  -Хорошая помощь пришла нам из орды, с такими силами побьем урусов, без магии и гнусных колдунов.

  Бату-хан расслаблено рассмеялся, представляя, как грозные слоники протопчутся по русским городам и селам. Особенно интересно будут смотреться, стоптанные трупики, сплющенное в смятых доспехах мясо, когда такая громила станет на ратника. Пущенная стрела прервала размышления, выстрел едва не пробил голову, и лишь небольшой куполообразный шлем спас Батыя. Несмотря на то, что стрела соскользнула со стальной поверхности, полутора аршинный заряд здорово тряхнул Джихангира.

  -Измена, спасай кагана!

  Повинуясь приказу Субудая, тургауды закрыли владыку и почти насильно увели в шатер. Тем временем прозвучал сигнал тревоги.

  -Вай я хуже барана. Увлекшись дурными спорами, не сообщил о главном.

  -Это ты о чем.

  Батый свирепо поморщился, как минимум будет шишка.

  -О том! Великий каган повелитель всех монголов прислал сюда три тумена, вместе со слонами. И за одно вручил золототигровую пайцзу, отдав их под командование своему сыну.

  -Гуюк-хану, этому крикливому петуху.

  -Да, а теперь он, воспользовавшись тем что, шаманы стоят на отшибе лагеря, решил атаковать нас.

  -И убить! Я сам обращусь к воинам, они не посмеют поднять руку на джихангира!

  Батый рванул к выходу, Субудай проявив не дюжую силу, удержал хана.

  -Не стоит следующий выстрел может быть удачливей. Тут у нас есть шаманы, вот пускай подымут ветер и дым, острой стрелой мы вылетим отсюда.

  Бэки и Керинкей-Задан слегка растерялись, боязно встревать в распрю ханов.

  -Может это недоразумение повелитель, я лично поговорю с командиром.

  Робко начал колдун Бэки.

  -Твой язык, это язык бабы, а не воина. Хотя иди сын шайтана.

  За время походов не грех и некоторые ругательства перенять. Бэки поспешил выскочить за пределы шатра, с Бату-ханом всего охранная сотня, да еще полсотни нукеров выделенных для охраны шаманов. Можно конечно попытаться ударить боевым заклинанием, но три тумена и тысячи стрел это слишком серьезно. Зачем тебе надо, глупо сложить голову за Батыя. Гуюк-хан обещал еще большую власть и большие деньги, может пора сменить джихангира. Задан в свою очередь, лихорадочно исполняла боевой танец и собирала силы. Великий хан Субудай по-прежнему внешне спокойный и величавый, уселся на свернутый ковер, накрылся медвежьей шубой. Напустил толстый "нигер" морозу, аж самого черномазого прихватило.

  Надменный Гуюк-хан, напыжившись горным орлом, с карикатурным величием восседал на слоне. Его пухлый живот был, перетянут парчовым поясом, за которым имелся отравленный китайский кинжал с нефритовой рукоятью и стреляющим лезвием. Синий шелковый чепан был, затянут большими рубиновыми пуговицами. А драгоценностей на наследном кагане было навешено столько, что хватило бы на десять новогодних елок и дюжину еврейских ювелирных лавок. Появление верховного шамана Гуюк встретил с презрительной улыбкой. Взгляд стал подозрительным и змеиным.

  -А ну-ка копья к горлу и держите его подальше. Пускай колдун подымет повыше руки, знаю давно я его штучки.

  Могучие воины взяли Бэки на мушку, может Бату-хан, послал его как убийцу.

  -И зачем ты приперся сюда?

  По грозному тону сразу понятно переговоров, не будет.

  -Я пришел, что бы служить тебе о величайший владыка – джихангир!

  -Тогда присягни, поцелуй мой сапог в знак повиновения.

  Наследник великого верховного кагана протянул сафьяновый в камушках сапожок. Из-за тщеславного стремления казаться по выше Гуюк носил высоченные золотые каблуки. Ходить было не удобно, зато в них он был значительно выше Батыя и почти вровень с широкоплечим верзилой Кюлькан-ханом.

  Выполнив с лисьей улыбкой ритуал, Бэки льстиво произнес.

  -Я жду ваших повелений сын неба! Повелитель вселенной и поднебесных миров! Будь во веки веков велик и здоров!

  Гуюк слегка растерялся, затем в голове мелькнула хитрая мысль.

  -Докажи свою лояльность. Можешь ли ты воспроизвести то, что все увидят и чего в тоже время не будет?

  -Надо убить десять черных быков, выпустив тьму из пещерных оков. Не потерпит колдовство контузию, из тумана я создам иллюзию.

  -Тогда колдуй побыстрее, это должен быть страшный мангус, внушающий ужас!

  Гениально просто, и есть на кого гибель джихангира списать и лишнее развлечение.

  Быков зарубили кривыми саблями, валили аккуратно, так что бы головы продолжали торчать из массивных тел. Бэки окунул кисть в кровавый ручек, и прочертил круг, затем уродистый шаман принялся отплясывать танец. Загорелся огонь, повалил густой дым и вот последовало извержение – пламенная вспышка, над воском зависла исполинская фигура трехголовая малпа. Шесть когтистых рук пришли в движение, рев из оскаленных пастей был настолько ужасен, что из ушей людей и коней полились ручейки крови. Каждая голова издавала свой собственный неповторимый диапазон звуков, злой чародей Бэки пришел в неописуемый восторг.

  -Мой ласковый и нежный зверь, я так люблю тебя, поверь! Мой ласковый и нежный зверь.

  Каждый шаг чудовища сопровождался таким грохотом, что дрожала земля, а чаша с драгоценным кумысом опрокинулась на одежду Гуюк-хана. Не обращая внимания, шаман продолжал дотанцовывать сумасшедшее подобие дикарской пляски, завывая песню.

  -Твой лучистый взгляд извергает свет! Знай любви такой в вселенной просто нет! Твой шажок гроза, а слова удар, лишь моя слеза, оценит божий дар!

  Мой ласковый и нежный зверь! Я так люблю давить людей!

  Гуюк-хан попытался достать колдуна плетью, но ноги на высоких каблуках подкосились и лишь верные телохранители удержали наследного принца от падения. Такие грозные на вид ханы, а на ногах стоять не умеют. Эффект от появления чудовища оказался скорее обратным ожидаемому, испуганные кони разбегались, часть монголов была сброшена и потоптана, а остальные осыпали стрелами трехголового Кинг-Конга. Это и в самом деле была иллюзия и стрелы, и камни катапульт пролетали, не встречая препятствия, некоторые из числа самых отважных нукеров смогли выровнять коней, поскакали на монстра. Такое ощущение будто они врезались в облако, обдало влагой и стук лбами, искры из глаз, а в ушах поют райские птички.

  -Вперед атакуйте, там, в шатре сидит главный колдун вызвавший мангуса. Разверните катапульты и снесите обиталище тьмы.

  Приказ, отданный Гуюк-ханом, был тут же подхвачен, и многочисленные нукеры ринулись к катапультам, а кавалерия рванула к шатру.

  -Близится час моего триумфа!

  Наследный каган загоготал так, что даже на мгновение перекрыл рев иллюзорного монстра. Затем смех перешел в мучительную икоту, что бы подавить дикие спазмы Гуюк-хан влил в себя громадный золотой айяк крепкого айрана. И без того мутный полупьяный взор великого хана затуманился, а в глазах начало троится. В уши полился шум, подобный звукам прибоя, и Гуюк уже не слышал, как дико завыл Бэки, указывая на линию на поле и как вновь, заколебались и пришли в движение ряды монголов. Усилием воли Чингизид заставил себя раскрыть глаза и уставился на линию горизонта.

  Картина наблюдаемая наследным каганом, напоминала алкогольный психоз, над лагерем появились черные вихри которые затем обернулись в иссиня-угольных монстров. Эти чудовища были даже больше трехглавой иллюзии, в отличие о коней большинство воинов не испугалось новоявленных исполинских паразитов и, размахивая мечами, налетала на них. В ответ громилы просто разбрасывали нукеров, удары когтистых ног заставляли лететь на многие сотни метров. Монстры загоготали, хохот напоминал хрюканье миллиона свиней, и преднамеренно принялись загребать монгольскую кавалерию лапами. Особенно забавным показалось хватать коней и людей громадными руками и швырять друг другу, в лицо искореженные тела. Издали могло показаться, что чудовища подобно маленьким детям играют в "пырскалку". Так как живыми кидаться интереснее громилы пустились вдогонку за убегающей кавалерией. Даже ветераны прошедшие вместе с Чингисханом все войны, не могли подавить животный ужас, охвативший сердца и сводящий животы. Монголы удирали, проявляя не дюжую прыть. Но внешне неуклюжие звери, были проворнее мартышек. Особую радость у них вызвали слоны, на сей раз они, не стали их разбивать, а просто пустили по кругу, ловко перекидывая и стараясь словить ногами. Бэки даже присвистнул от восторга.

  -Новое развлечение для монгольского населения, это не слабый тупой "слонофол", новый монгольский "трахбол"!

  Бедные слоники каково им было выписывать рискованные кульбиты, рискуя в любой момент врезаться в землю. Вот одному не повезло, он пролетел мимо и со смаком долбанулся в валун, разбившись громадной лягушкой. Монстры замерли, затем самый большущий из них указал на дальний шатер и жестами предложил побросать на опережение. Первой жертвой "трахбола" стал самый крупный походный дворец, по традиции там располагался джихангир его свита и жены. После того как цель была поражена самое громадное чудовище: по-видимому, главарь начал слаживать в кучу катапульты и тараны, сооружая своеобразную пирамиду. Когда стройка была закончена, посредством воя и жестов было сделано следующее предложение, кто первый разобьет пирамиду галопом прокатиться на своих соратниках, подгоняя свежесорванным дубком. Громилы энергично закивали в знак согласия, но вроде не громкий шершавый голос прервал развлечение – "Трахбол чудовищ".

  -Хватит, мои хорошенькие детки! Вы хоть и крохи должны есть конфетки. Зачем вам эта старая кровь, мне здесь в предел надоело...

  Бэки проорал не своим голосом.

  -Шалишь черный вновь! А как же удовольствие, верните нам снежок.

  Освобожденный колдун взлетел на шею самого большого "Кинг-Конга".

  -Твои гнилые кости, я покраду в мешок!

  Африканский колдун смачно плюнул.

  -Хочешь мороза! Получишь с избытком!

  Бэки не желал сдаваться!

  -То не угроза! Отдай нам убытки!

  Черные ифриты уже подымались в воздух, вздымая вихри. Уже из-за туч африканский колдун прокричал, так что поднялась пыль.

  -Снежный мангус прогрызет тебе пасть!

  -Да чтоб тебе черная гадость упасть!

  Тут же среагировал Бэки. Вместо него продолжил Гуюк-хан.

  -Красиво, в душе исцелилась рана, надеюсь, забрали и хана Бату!

  -Наверно в навоз затоптали и хана, ведь полный каюк – получился шатру! Все смяли, разбили у стана Батыя!

  Гуюк пьяно икнул, коленки подогнулись, наследный каган завалился в тяжелый сон. Уже в полубреду пухлые губы прошептали.

  -Смотри – если жив Ы-Ы-Ы-Ы-Я!

  . ГЛАВА Љ 15

  Первый удар неисчислимой орды, должна была принять на себя Рязань. Туда и направлялся стольный воевода Иван Леопардов, его сопровождал Марк Соколич. Хотя в глубине души мульти-клон и понимал что способный, но легкомысленный оголец лишь стесняет в движении. Ну, а до чего медлительные кони, может лучше посадить Сокола себе на шею и бегом, по времени он выиграет.

  -Мне жалко коней, они и так в мыле. Давай слезай, пробежимся.

  Соколич себя чувствовал слегка разбитым, еще бы жесткое седло натерло заднее место, и естественно мини-витязь не стал возражать. Скинув сапоги, он рванул по каменистой дороге, тонкая корка льда уже успела растаять, и от каждого шага взлетают маленькие фонтанчики прозрачных брызг.

  -Быстрей, быстрей!

  Конечно, попробуй угнаться за ангелом. Стараешься из-за всех сил, выжимаешь все соки из организма, а он лишь издевательски насмехается.

  -Не можешь взлететь соколик!

  Когда несешься со всех сил, начинает накатываться усталость, сначала вялыми волнами потом уже сильной тряской, вот-вот и столь бешеный темп порождает шторм. Марк не снижает темп, он пытается войти в состояние транса, когда ни почем любые нагрузки. Легче всего его вызвать уколами с лекарственной смесью, или когда по тебе проходит волшебный ток, из элементов которые витязи-клоны зовут гальваническими. Уже по опыту он знает, что вот-вот и станет намного легче, прорвет второе дыхание, лопнет чагучий нарыв, сковавший легкие. Леопардов притворно хмурится, для человека Соколич очень неплох, но пока даже добрый конь его сделает. Начинает темнеть, уже поздняя осень становиться хмуро и холодно. Марк несколько раз пребольно цеплял коряги и попадал ногами на острые камни, но продолжал игнорировать мелкие ссадины. Когда, наконец, он по настоящему зацепился, падение было серьезным, голова врезалась трухлявую колоду. Леопардов не удержался от сарказма.

  -Явно ты не Джедай! Если загремел не плач, а встань!

  После падения нелегко встать, голова трещит, а усталость набегает девятым валом.

  -А может, передохнем?

  Дрожащими руками Марк отряхивает иглы, и прогнившую кору, на морде видны свежие царапины.

  Мульти-клон и сам видит, сдох напарник.

  -Ладно! Марафонскую дистанцию ты уже пробежал, мастерский норматив с лихвой перевыполнил. Садись мне на плечи, час и мы в Рязани, а то может еще стража не пустит, если задержимся.

  Марк попытался возразить.

  -Может, заночуем в селе? Я эти места знаю, заодно земляков навестим.

  -Зачем терять время?

  -Это не потеря, ночью все равно ничего ценного князья не увидят. Не даром говорят утро вечера мудренее, а заодно узнаем, что думает народ.

  Последнее предложение было резонным.

  -Тогда мы простые крестьяне. Но мордочку все же умой, а то ссадины загноятся.

  Мальчишка Соколич бежал по мокрому подобию сугроба босой и в домотканом изрядно продырявленном кимоно. В таком нищенском виде и вошел оголец в деревню, после форсированной пробежки воздух казался почти горячим. Леопардов и вовсе не чувствовал холода, для мульти-клона любая одежда лишь обуза, ее одеваешь из-за условностей. Только чудные лощеные кони могли выдать знатное происхождение, но разве проблема их стреножить и аккуратно запрятать. Вопреки опасениям уже в первой избе им открыли дверь и пригласили на ночлег. Как раз густо повалил почти первый в этом году по настоящему жгучий снег, а Соколича начала пробивать мелкая дрожь. Открыл дверь крепкий мужик с длиной черной бородой. Его взгляд не выражал удивления, скорее это была досада.

  -Ох! Опять привалило вас сиротинушек! Ну! Э-эх заходите, в такую погоду и простудится не долго.

  -Ну почему снег сухой, а мы довольно закаленные, хотя этому соколику еще работать и работать!

  Еще молодая, но уже с проседью в рыжих волосах женщина, увидев их, всплеснула руками.

  -Бедные огольцы, как вас не поморозило?!

  Леопардов скаля белоснежные зубы ответил.

  -Это не реально. Еды нам не надо, я ем кору, а этот пацан недавно обедал.

  -Как не надо, что я скопидомец, какой! Вот стряхни лучше снег с головы. И говорите, каких земель будете.

  Соколич отряхнул снежок и робко вступил в разговор.

  -Мы из земель Владимирских, посланы на службу великим князем Всеволодом.

  Мужичек прыснул со свету.

  -О знатнейшие слуги, ты видимо тысячник, а это ваш воевода!

  -Так оно есть, я тысячник, а это командир-воевода двух туменов!

  -Ну! Ну! Обеднело Суздальское государство, князь я своему воеводе даже лаптей не справил.

  -А нам и не надо! Мне сапоги только мешают, а кто ты сам такой любопытный?

  Мужик потерял на мгновение веселость, а затем выдавил улыбку.

  -Я Дикорос, мужик-пахарь, охотник, плотник.

  -А может и волхв!

  Леопардов бросил наугад, да и не совсем это пустая мысль, уж больно глаза у Дикороса сильные и глубокие.

  -Может и волхв, дай, посмотрю на тебя повнимательней. Сдается мне, что ты не такой юродивый.

  Пытливый взгляд впился в лицо. Красивый оголец, правда, слишком бледный как слоновая кость, взгляд, по крайней мере, сейчас чистый детский, даже наивный. Вот только зрачки то, вертикальные, то нормальные где-то в глубине пылает огонек, а семицветная радужная оболочка вращается и спиралеобразно меняет палитру.

  -Ты не прост парень! Так значит ты воевода? Свиделись мы с тобой Лео! Великий богатырь хоть с виду оголец!

  -Точно колдун, верим!

  Леопардов ужасно обрадовался, в последнее время Ягиня сгинула в неизвестность. Избушка на курьих ножках тоже смоталась, один из леших правда дал показания, но такие туманные и бредовые, что...

  -Я мечтал найти колдуна!

  Дикорос грустно присвистнул.

  -Хочешь, что бы я тебя научил магии?

  Мульти-клон кивнул.

  -Да и как можно быстрее.

  -Трудная эта задача и запомни! Раз и навсегда запомни волхв это не колдун.

  Леопардов не смог скрыть иронию.

  -Что в лоб, что по лбу! Как разница!

  -Есть разница, колдун служит тьме или использует злых адских духов. Чернокнижник даже творящий доброе дело, окунут серой смердящей и аурой злобной.

  -И Ягиня тоже?

  -Не понять этого тебе, объясню позже, но нет в нас силы бесовской. Даже в писании сказано, что рожденного Иисуса первыми признали волхвы.

  -Я прагматик, нам надо защищать свою Родину, а теологией займемся в мирное время, дорога каждая секунда.

  -Все что смогу, то и сделаю. Пускай отдохнет Соколич, может ты, и так обойдешься железная лапа, но он человек.

  Мульти-клон слегка сжал столовый прибор. Железная вилка выгнулась.

  -Вот за что не люблю людей, у них самые слабые детеныши, даже примитивная малпа гораздо жизнеспособнее.

  Волхв хитро подмигнул.

  -Обезьяна? Простое и монолитное всегда прочнее!