Текст книги "Дракон"

Автор книги: Олег Бубела

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Я задумался. На языке вертелись тысячи вопросов, но все они были малосущественными и вполне могли быть адресованы Лару. С драконицей тоже хотелось бы поговорить о разном, но лучше будет это сделать уже после итогов совета, в которых я не так уверен. Поэтому я не нашел ничего лучше, чем спросить:

– А как вы освещаете свои пещеры?

Мне показалось, что Мудрейшая ехидно прищурилась.

– Никак, – последовал ее ответ.

– Но ведь здесь все прекрасно видно! Не может быть такого, чтобы сюда достигал солнечный свет или же сияние источника. Про эту пещеру я еще молчу, так как здесь есть вода, и если колодец достаточно освещен…

– Алекс, драконам не нужен свет. Они прекрасно видят даже в полной темноте.

– Но я ведь не дракон, – парировал я.

Мудрейшая вздохнула и сказала:

– Посмотри в воду.

Не понимая, что она от меня хочет, я развернулся, подошел к воде и вгляделся в большую лужу, поверхность которой слегка подрагивала. Ну и нет тут никакого колодца, вода струйкой вытекает из недр горы, потом стекает вниз по желобку, падает в лужу, а из нее утекает в почти незаметную трещину в полу. Откуда тут берется свет – непонятно.

– Подойди ближе, – посоветовала драконица.

Подчиняясь, я прошел еще несколько шагов и остановился у самой лужи, потом пожал плечами, наклонился и мельком посмотрел на свое отражение…

– Мля-я-я… – выдохнул я, глядя в импровизированное зеркало.

В голове раздался радостный смех драконицы.

«А сразу сказать не могла?» – подумал я недовольно и наклонился ближе, рассматривая свои выпученные от удивления ярко-желтые глаза с вертикальными зрачками.

Сюрприз, однако. И не скажу, что приятный. Нет, с одной стороны, видеть в полной темноте – это круто, полезно и вообще, о такой способности я мечтал с детства, но вот с другой… Как же я с такими глазами на люди-то покажусь? Ладно, обычные спокойно удовлетворятся маскировкой, но ведь маги вмиг просекут фальшивую личину. Глаза – это вам не уши. Они постоянно находятся в движении, они живут своей жизнью. И никакая маскировка не сможет на все сто отобразить глаза человека, а одного подозрения в моем случае хватит для полного провала.

Зачерпнув воду в ладони, я напился, думая о том, что мои глаза наверняка еще и светятся, как и у всех драконов. Ведь в полной темноте никаких отражений на воде быть не может, а я себя увидел. Значит, мои зрачки испускают какое-то легкое свечение, и возможно, именно оно позволяет ориентироваться крылатым в кромешной тьме. А кроме того, я ведь в пещере увидел глаза Лара, хотя там было очень темно и у меня еще не имелось такой полезной способности… Но это все – несущественные мелочи. Главное – моя цель накрылась медным тазом, а это весьма обидно.

Развернувшись к драконице, я отошел от родника и констатировал:

– В общем, мага из меня не получилось. Буду переквалифицироваться в дракона. Вот родственники обрадуются! О, кстати о них. Как у драконов с родственными связями, которые образовались после кровного братания?

– Почти как и у всех рас, – ответила Мудрейшая. – Только за исключением того, что им не запрещается спариваться.

– То есть? – не понял я.

– Во всех развитых человеческих королевствах, насколько нам известно, существует запрет на связь между родственниками, причем даже кровными. У нас, драконов, такого запрета нет, и это во многом связано с источником. Именно поэтому даже родным брату и сестре можно спариваться и производить на свет потомство. А почему это тебя так волнует? У тебя что, много родственников, которые могут забрать тебя из нашей стаи?

– Да так, совсем чуть-чуть, – улыбнулся я. – Два вождя, три короля, три принца и две принцессы. И это только самые ближайшие, потому что дальнюю родню я даже сосчитать не берусь.

Мудрейшая ошеломленно спросила:

– Но как?

Секрета не было никакого, поэтому я ответил:

– Лар не первый мой кровный брат.

Драконица понимающе кивнула и опять поинтересовалась:

– Алекс, скоро начнется совет, ты бы хотел еще что-нибудь узнать?

– Ну, про совет вряд ли, ведь мне там отводится роль статиста. Если я правильно понял, моей задачей будет не высовываться и думать поменьше? – Дождавшись еще одного кивка, я продолжил: – Тогда мне очень хотелось бы знать, что делал Лар так далеко от стаи? Или это секрет?

– Совсем нет. Рико улетел подальше от гнезда на время линьки. Так делают все драконы, потому что в этот период они становятся чрезвычайно раздражительными и опасными для окружающих.

Теперь я понял, почему у Лара такая блестящая чешуя. Действительно, если вспомнить всех встреченных мной драконов, то контраст очень заметен – у других она сероватая и не отражает солнечные лучи. Надо будет спросить его, где он бросил старую чешую, так как такое сокровище еще может мне пригодиться.

Мудрейшая тем временем приподнялась на своем ложе и подошла ко мне совсем близко. Наклонив голову, она заглянула мне в глаза, и внезапно я четко ощутил ее эмоции – гордость, радость и надежду.

– Алекс, я не предполагала, что ты так спокойно отнесешься к тому, что стал полудраконом. Я думала, что мне придется сильно постараться, чтобы сохранить твой разум от потрясения… Видимо, я не настолько хорошо знаю людей, как мне казалось.

В ответ я машинально погладил драконицу по чешуйчатой морде и улыбнулся:

– Ну, любой другой человек на моем месте уже давно бился бы в истерике… да и вообще не стал бы помогать Лару. Я же к такому привычен. Более того, мне не раз приходилось меняться, так что практика имеется. А по поводу разума… Мои родственники уже давно втихомолку считают меня психом, но я не обижаюсь, признавая справедливость данного утверждения.

– Нет, Алекс, ты не сумасшедший, – возразила Мудрейшая. – Похоже на то, что ты и раньше был больше драконом, чем человеком, а наша кровь просто усилила эти качества. Кстати, а что у вас случилось с Рико? Он ничего мне не рассказывал, кроме того, что ты спас ему жизнь, вылечив от смертельного ранения.

– Прошу прощения, но я не хочу об этом говорить. Спрашивайте у него.

– Хорошо, – кивнула драконица. – Тогда ты можешь идти и общаться с братом в свое удовольствие. До совета осталось не так много времени, а я должна еще кое-кого повидать.

Я уже и сам понял, что слишком долго надоедаю главе стаи, поэтому поклонился и направился к выходу.

– Алекс, – догнал меня голос Мудрейшей уже в туннеле. – Я не буду против, если ты захочешь обращаться ко мне на «ты», ведь мы же родственники.

– Хорошо… бабушка, – отозвался я с улыбкой.

– И на всякий случай запомни, что прикасаться к чешуе на голове дракона разрешается только близким или партнеру при спаривании.

«Не фиг руки распускать!» – перевел я совет в понятные образы и услышал смех Мудрейшей.

Выйдя в пещеру, где завтракали защитники, я увидел только Лара, который тут же спросил:

– Как прошла беседа с Мудрейшей?

– Отлично, – ответил я. – Узнал много нового. Сколько у нас времени до совета?

– Совсем чуть-чуть, а что ты хочешь сделать?

– Да так, пообщаться с тобой на разные темы.

– Тогда пошли в зал торжеств, там будет намного удобнее.

Мы вышли из большой пещеры и свернули в какой-то узкий ход, где Лару постоянно приходилось нагибать голову и прижимать плотнее крылья к спине. Спустя несколько минут такого блуждания ход расширился, а потом вывел нас в просторный грот, где огромным кольцом лежали большие камни, а в центре располагалась гранитная плита. Из грота открывался потрясающий вид на океан и бескрайнее небо. Я внезапно понял, что мои глаза совершенно не слепит яркий свет солнца, что обязательно должно было произойти после долгого блуждания по темным пещерам. Видимо, органы зрения драконов намного совершеннее человеческих и могут моментально подстраиваться под смену освещения. В общем, еще один плюсик в копилку моих изменений.

В гроте никого не наблюдалось. Подойдя к одному из булыжников, Лар залез на него и уселся поудобнее, свесив хвост. Я забрался на соседний и тоже сел на холодный камень, подтянув к себе ноги, машинально копируя позу брата.

– И о чем ты хотел поговорить? – спросил Лар.

– О драконах. Скажи, например, сколько вас в стае?

– Пятьдесят шесть, – грустно ответил дракон и, не дожидаясь вопроса, пояснил: – Наша стая считается одной из самых малочисленных. В последние три сотни лет детенышей рождается все меньше, а большое количество старших драконов погибло в схватках с шершанами. Многие объясняют это тем, что наш источник за тысячелетия потерял всю свою силу и стал не таким большим, как раньше. Но только Мудрейшая помнит, каким огромным он был полтысячелетия назад.

– Сколько?! – потрясенно воскликнул я, вспоминая драконицу, и признал: – А по виду и не скажешь!

– Мы можем жить гораздо дольше людей, – пояснил Лар. – Так что не удивляйся. Правда, немногим удается дожить до столь преклонного возраста.

– А тебе сколько стукнуло?

– Семьдесят три цикла, – огорошил меня брат.

– Да ты же мне в дедушки годишься!

– Нет, Алекс, у драконов совсем иное понятие времени. Хоть мы и можем жить тысячелетия, но процесс взросления протекает гораздо медленнее. И если мыслить человеческими категориями, то мой возраст соответствует примерно двадцати вашим годам.

– Спасибо, утешил, – отозвался я. – А кто такие шершаны?

В ответ брат посмотрел мне в глаза и поделился мыслеобразом большого осьминога, который нападал на драконьи гнезда, взбираясь по скалам. Размеров он был поистине гигантских и очень напоминал кракена из виденного мной фильма о пиратах. Вместе с образом мне передался ужас Лара перед этими тварями, которые погубили смертельными объятиями не один десяток драконов.

– Ну и мерзость, – сказал я и вспомнил о том вопросе, который хотел срочно прояснить. – Лар, а ты свою старую чешую куда дел?

– Сжег.

– Зачем? Чтобы никому не досталась?

Дракон слегка смутился:

– Нет, просто от злости… Алекс, тебе не понять, что значит, когда у тебя две десятицы дико чешется все тело. Ощущения настолько мучительны, что спустя некоторое время после начала линьки ты начинаешь терять рассудок. Именно поэтому, испытав облегчение, я просто сжег все вокруг.

– Надеюсь, это было не в человеческой деревне? – уточнил я.

– Нет, что ты. Туда я прилетал только подкрепиться, а линял у одной неприметной скалы, о которую так хорошо было чесаться… – Лар даже мечтательно закатил глаза, вспомнив об этом. – Ну а после этого я вернулся в свое логово, чтобы слегка перекусить, но внезапно почувствовал сильную жажду, поэтому отправился к речке, где долго плескался. Когда же я вернулся и хотел было доесть свой завтрак, то увидел тебя. Кстати, Алекс, тебе еще повезло, что у меня было хорошее настроение после линьки! Иначе я просто убил бы непрошеного гостя.

– И еще раз спасибо! Кстати, тебе тоже очень повезло, что я полночи провел в седле, иначе вместо меня ты бы увидел летящую в голову деревянную чурку. И это зрелище наверняка оказалось бы последним в твоей жизни.

Дракон нахмурился, а я в ответ невинно улыбнулся. Да, я знаю, что он мог бы прочесть мои мысли еще на подходе к норе, но ведь опыт лесного стража мне бы очень помог. У эльфов, сидящих в засаде, есть такое правило – сливаться с местностью, а без полного отрешения от себя это невозможно. Так что еще неизвестно, кому из нас повезло больше.

Внезапно я поймал себя на мысли, что совсем не чувствую дискомфорта, сидя на камне. А ведь по идее у меня уже давно должны были начать затекать ноги, да и копчик точно должен был занеметь. Но я сидел, болтал и чувствовал себя прекрасно. Видимо, драконья кровь своей густотой препятствовала этому, и я теперь вполне могу целую ночь спать на камнях, особо не тревожась о неприятных ощущениях, которые появятся наутро.

Хлопки крыльев и шорох камней на площадке отвлекли меня от мыслей. Это прибыли те драконы-защитники, которых я встретил в пещере. Пройдя в грот, они кивками поприветствовали нас и забрались на камни с противоположной стороны кольца, переглядываясь друг с другом. Глядя на их мимику, я сообразил, что они разговаривают. Но тогда почему я их не слышу?

– Потому что драконы умеют скрывать свои мысли, – пояснил Лар. – И когда они общаются друг с другом, то передают их только своему собеседнику, а не всем окружающим, как ты.

– А ты можешь меня этому научить, пока мы не отправились на совет? Потому что я вполне могу подумать что-нибудь такое, после чего меня не только в стаю не примут, но еще и отпинают хорошенько, прежде чем выкинуть в океан.

– За такой короткий срок это не получится, ведь совет начнется совсем скоро. Видишь, стая уже начала собираться.

Обернувшись, я увидел, что на площадку перед гротом один за другим опускаются драконы и драконицы. Значит, совет будет проводиться здесь? Хорошо, никуда идти не нужно… или лететь. Но я вполне могу за оставшееся время научиться закрываться. Ведь у драконов есть такой прекрасный способ общения – мыслеобразы.

– Лар, ты просто передай мне свое умение как обычный мыслеобраз, – попросил я брата. – Это ведь совсем просто.

– Нет, это невозможно, – ответил дракон. – Иначе мы бы не тратили десятилетия на обучение птенцов, а сразу передавали бы им все свои навыки.

– Ты ошибаешься, это возможно, но вы почему-то этим не пользуетесь, – возразил я и разочарованно вздохнул. – Ну, тогда хотя бы передай мне образ того, что ты понимаешь под мысленным общением и как сам закрываешь свои мысли.

Дракон взглянул мне в глаза, и я получил еще один кусочек его памяти. Оказывается, для того чтобы не транслировать свои мысли всем окружающим, нужно просто закапсулировать свой разум, а мысли передавать напрямую своему собеседнику, протягивая кратковременную связь, вроде канала, между своим и его сознанием. Проверяя, правильно ли понял, я мысленно окружил свою голову непрозрачным коконом и подумал, не глядя на Лара:

«Похоже, он уже начинает жалеть, что получил такого братца».

– И вовсе нет, – ответил Лар. – Тебе показалось.

Мне осталось только констатировать, что с защитой мыслей у меня ничего не получилось. Нужно будет потом узнать о ней гораздо подробнее, причем сосредоточиться именно на ощущениях, которые сопутствуют установлению этой своеобразной блокировки. И тут у меня даже дух перехватило, а мысли о защите разума как ветром сдуло, потому что передо мной продефилировала молодая драконица с чешуей нежно-изумрудного цвета.

«Вот это красавица!» – подумал я, провожая ее взглядом.

Драконица повернула ко мне морду и пренебрежительно фыркнула, а потом забралась на один из соседних камней и принялась старательно делать вид, что меня не замечает.

– Маррико, – сказал Лар. – Первая красавица в нашей стае. Многие драконы делают все возможное, чтобы она только обратила на них внимание. Однако ей очень нравится водить их всех за хвост, не выказывая никому благосклонности.

Далее Лар сказал очень длинную фразу, которая воспринялась моим сознанием как неясный набор звуков, трансформировавшихся затем в одно слово – стерва.

– А лет ей сколько? – спросил я, внимательно разглядывая драконицу.

– Чуть за сотню, – ответил Лар.

«М-да, в самом соку, – подумал я, восхищаясь прекрасным созданием. – Вот это фигурка! А какие ножки, изящно согнутые в коленях, а какая талия, а шейка, а этот очаровательный хвостик, что так кокетливо обвился вокруг. Богиня! Никогда не видел более совершенного создания. Так и хочется… Эй, да ведь она же меня слышит!»

– И не только она, но и все здесь присутствующие, – добил меня Лар.

Кончики моих ушей покраснели, но потом я еще раз взглянул на драконицу и прислушался к ее ощущениям. Никакого недовольства не было, наоборот – я почувствовал интерес и слабую симпатию ко мне.

«А ведь ей понравилось то, что я наплел, – подумалось мне. – Неужели она настолько обделена комплиментами сородичей, что обращает внимание на мысли какого-то полудракона?»

В ответ Маррико, которую я для себя уже переименовал в Мару, повернулась ко мне мордой и фыркнула со всей возможной презрительностью. Вот только из ее эмоций я понял, что она едва сдерживается, чтобы не расхохотаться. Сделав вид, что очень оскорблен ее выходкой, я отвернулся и стал размышлять, с чего бы это у меня внезапно проснулся интерес к драконицам. Ведь ясно же, что у нас слишком разная весовая категория, но сейчас я с трудом удерживался от похабных мыслей на ее счет. Что это? Неизвестно откуда взявшаяся зоофилия или же драконья кровь сильно поменяла не только мое тело, но и пристрастия к противоположному полу? Ну, мыслей о сексе с животными у меня никогда раньше не наблюдалось, да и сомневаюсь, что драконов можно к ним отнести, значит, все-таки второе. Печально. Наверняка со стороны будет интересно наблюдать за тем, что я буду делать, когда природа все-таки возьмет свое. Я ведь на комплиментах точно не остановлюсь, приглашу ее на свидание. Например, полакомиться свежеубитым оленем или посмотреть на великолепный закат, а потом, после предварительных ласк…

В следующий момент в моей голове раздался женский хохот, похоже, принадлежащий Маре, а потом и гневный крик Лара:

– Алекс, прекрати позориться!

– Извини, но если бы ты соизволил меня научить закрываться, то ничего этого бы и не произошло! – нашел оправдание я.

– Сразу после совета я затащу тебя в самую дальнюю пещеру… Нет, прекрати думать о таком! Как тебе не стыдно! Я хотел сказать, что упрячу тебя подальше и не выпущу, пока ты не сможешь закрывать свои мысли от остальных!

– А я что, против? – буркнул я.

И тут меня просто оглушил смех, издаваемый почти всеми присутствующими драконами. Многие силились оставаться невозмутимыми, но все равно глядели на меня со смешинкой в глазах, а некоторые в открытую скалили морды в улыбке и хохотали от души. Недоумевая, что послужило тому причиной, я задумался и вдруг осознал происшедшее, после чего мои уши запылали огнем. Драконы ведь не слышали реплик Лара, поэтому со стороны ситуация выглядела следующим образом – я начал восхищаться Марой, потом перевел внимание на Лара, а после мимолетной мысли, заставляющей сильно усомниться в моей ориентации, и ответа брата сказал, что не против. Именно это и послужило причиной всеобщего веселья. Опустив глаза, я разразился длинной матерной тирадой на русском, а потом подумал, что после такого позора впору пойти топиться. Эта мысль подняла новую волну драконьего смеха, поэтому я сделал вывод, что если крылатые и примут меня в свою стаю, то лишь на место шута, которое, судя по их веселью, до сих пор вакантно.

Постепенно драконы успокаивались, но веселье продолжало царить на совете, потому что вновь прибывающим доброжелатели охотно пересказывали случившееся, после чего в моей голове опять раздавался смех. Интересно, почему их разговоры я не слышу, а вот смех – вполне? Только потому, что драконы хотят, чтобы я его услышал? Да нет, глупость. Скорее всего, при сильных эмоциях блокировка попросту исчезает, а это нужно осмыслить. Вполне возможно, ее механизм кроется как раз в сфере чувств и работает не как своеобразная стена, защищающая разум, а как некий генератор «белого шума».

Вскоре в гроте собралась вся стая. Все камни оказались занятыми, и некоторым драконам даже пришлось сидеть на полу, но они ничуть от этого не страдали. А через несколько минут веселье стихло совсем, потому что из того самого хода, откуда только недавно вышли мы, появилась четверка драконов – Мудрейшая и ее телохранители.

– Ты не прав, Алекс, – поправил меня Лар. – Тот дракон, что идет рядом с бабушкой, – Сарионо, а два других – его лучшие друзья. Видимо, все это время они втроем пытались уговорить Мудрейшую не поднимать вопрос о принятии тебя в стаю.

«Хрен у них вышло! – подумал я, наблюдая за непроницаемой мордой драконицы. – Таких сосунков она на завтрак ест! Обломался возмутитель спокойствия, миром решить проблему не удалось. Чувствую, на совете будет очень интересно».

– Алекс, мы не питаемся сородичами, – раздался в голове усталый голос моей новой родственницы. – И я же просила тебя думать поменьше!

Я со смущением постарался выбросить все мысли из головы и молча смотрел, как мимо проходит Сарионо со своими шестерками. Дракон не удостоил меня ни презрительным взглядом, ни даже фырком, что несколько повысило оценку, которую я дал ему. Теперь я бы мог охарактеризовать его так: умный, расчетливый, крайне опасный, настоятельная рекомендация – убить при первой же возможности. Но дракон об этом не знал и спокойно прошествовал в противоположную сторону грота, а Мудрейшая забралась на гранитную глыбу и обвела всех присутствующих взглядом янтарных глаз. Все движение в зале торжеств замерло. Дождавшись полной тишины, драконица заговорила:

– Итак, все вы знаете, зачем мы здесь собрались, но я все-таки озвучу причину. Сегодня мы должны решить, станет ли Алекс полноправным членом нашей стаи или же окажется один. Защищать его буду я и мой внук Ларрико, а протестующую сторону сегодня, как и много раз на советах до этого, займет Сарионо. Прошу высказываться!

«Вот это да! Так это никакой не совет получается, раз есть защитник и обвинитель. Впору кричать – встать, суд идет!»

Мудрейшая покосилась на меня, и я поспешил заткнуться, хотя сделать это было очень нелегко. Сарионо поднялся, привлекая всеобщее внимание, и начал говорить:

– Братья и сестры, все вы знаете, что никогда у нас не было мира с людьми. Все вы прекрасно помните, как еще несколько сотен лет назад на нас охотились эти жалкие двуногие, убивая при первой же возможности. И что же получается? Теперь мы будем принимать в стаю потомка тех, кто убивал наших предков?

«Ну, я, собственно, не из этого мира, так что данный довод можно вообще отбросить с легкостью», – подумал я.

Головы всех присутствующих синхронно повернулись ко мне.

– Простите, больше не буду перебивать, – сказал я, потупившись.

Сарионо продолжил:

– Этот человек недостоин находиться рядом с нами, поскольку не обладает достаточной мудростью, позволяющей ему хотя бы сравниться по уровню развития со средним представителем драконьего племени!

«Сам дурак! – отреагировал я, не обращая внимания на возмущенное шипение Лара. – Если я за десять минут смог научиться передавать память, то это уж никак не свидетельствует о моей тупости! Вот если бы еще насобачиться закрывать мысли… но это дело самого ближайшего будущего».

Сарионо продолжил обвинение, не обратив внимания на мою реплику:

– Данный человек несдержан, необразован, нахален, самолюбив, не проявляет должного уважения к старшим и ведет себя как едва вылупившийся детеныш! И вообще…

«Да, это все я! Готов подписаться под каждым словом. И нахален, и самолюбив, и свое образование хотел было подправить до того, как с Ларом повстречался. Про неуважение к старшим вообще молчу, так как в основном проявляю банальную вежливость в разговоре, но все равно сперва решаю, достоин ли этот старший моего уважения. Ну а слегка подурачиться и впасть в детство никогда не вредно. Это помогает не свихнуться».

Дракон, перебитый мной, снова продолжил катить на меня бочку:

– В этом человеке нет ничего, что позволило бы ему остаться в стае. Он не нужен нам, а признать его нашим братом будет верхом глупости! Я закончил, Мудрейшая.

Восседавшая на граните драконица кивнула и сказала:

– Мне полагалось опровергать эти обвинения, но Алекс, к моему большому удивлению, справился сам, – некоторые драконы при этих словах посмотрели на меня и дружелюбно оскалились. – Поэтому я только отклоню последнее заявление Сарионо. В Алексе течет кровь дракона. Он и сам является драконом, хотя и в оболочке человека, а для того чтобы в этом убедиться, достаточно лишь заглянуть в его глаза. Но Алекс является драконом не только благодаря своему телу, но и благодаря характеру. Некоторые из вас это уже поняли, не так ли?

Мудрейшая повернулась к троице защитников. Те в ответ лишь синхронно кивнули, а старая драконица продолжила:

– И, кроме того, Алекс обладает удивительным мышлением, которое позволило ему остаться в здравом уме после рождения. Наверняка немногие из вас были бы спокойными и невозмутимыми, если бы вдруг обрели новое тело, а этот человек воспринял свое рождение как должное. И последнее, что я хотела бы сказать, – Алекс нужен нашей стае. Он обладает уникальным сочетанием способностей дракона и человеческого мага. Именно он может помочь нам всем выбрать другой путь, именно он способен дать стае новую жизнь.

Драконица замолчала, оглядывая собравшихся, а я пробормотал себе под нос:

– А еще я петь умею, много ем и обладаю всеми возможностями половозрелого самца, способного доставить удовольствие партнерше… Млять, да что ж меня все на эту тему тянет-то!

В моей голове вновь раздался дружный смех, причем больше всех веселилась сидевшая неподалеку Мара. Сарионо же недовольно рыкнул, подошел к гранитной глыбе, не обратив внимания на смех драконов, и спросил у главы стаи:

– Мудрейшая, разреши поговорить без свидетелей?

Драконица кивнула и уставилась ему в глаза. Я сообразил, что они принялись меня обсуждать, а я совсем ничего не слышал. Непорядок! Постаравшись отрешиться от смеха в своей голове, я сконцентрировался на драконах в центре круга, проверяя свою догадку по поводу «белого шума». Ведь если попытаться усилить свою ментальную чувствительность, так же как усиливал зрение или слух, я наверняка смогу воспринимать мысли драконов, причем даже те, которые они хотят скрыть. Ну а в момент общения, когда они слегка опускают завесу на разумах, это должно оказаться чуточку легче.

Поначалу у меня ничего не выходило, но я не сдавался и продолжал концентрировать свой разум, пытаясь найти верный способ. И внезапно в голове будто лопнул мыльный пузырь, и я услышал десятки разных голосов, создающих в моем сознании какофонию:

– …никогда так не смеялся…

– …Сар получил знатный щелчок по носу, наверняка…

– …он дракон, как и говорит Мудрейшая, хоть и…

– …довольно симпатичный для двуногого.

Похоже, последняя мысль принадлежала Маре, но я не спешил радоваться, а попытался отделить от себя весь этот поток голосов, сконцентрировавшись только на Мудрейшей и Сарионо. Не сразу, но это у меня получилось. Голоса затихли, превращаясь в еле слышный гул на грани слышимости, а затем и вовсе остались только двое, ведущие напряженный диалог. Я внезапно осознал, что всегда могу вернуть себе это ощущение и слышать мысли других драконов, но не стал над этим задумываться, а сосредоточился на смысле диалога.

– …ты добиваешься раскола в стае?

– Нет, у меня уже достаточно сторонников, чтобы свести все разногласия к минимуму.

– Почему же ты не хочешь дать мне спокойно закончить свой век? Почему тебе обязательно нужно получить власть еще при моей жизни?

– Я не стремлюсь получить власть над стаей и совсем не претендую на звание вожака…

– А раньше ведь пытался занять это место.

– Я тогда был еще совсем юным, поэтому это не заслуживает внимания. Сейчас же я только хочу одного – благополучия для Мокрого Листа. А ведь если мы примем в нашу стаю человека, то совсем недалеко и до идеи вновь попробовать сосуществовать рядом с людьми. Мне напомнить, чем это оборачивалось в предыдущих случаях?

– Не нужно. Я понимаю твои опасения, но вижу гораздо больше тебя. Алекс может вернуть нашей стае былое величие.

– Снова твои пророческие сны?

– Можешь в них не верить, но я видела, что его появление даст нам всем новую жизнь.

– Появление его? Этого жалкого земляного червяка?

– Попрошу не выражаться, ящерица желтопузая! – не выдержал я.

– Что-о-о!

По гроту раздался рык разъяренного дракона.

– Ты осмелился подслушивать наш разговор?! – закричал Сарионо и пошел ко мне, раздраженно хлеща себя по бокам хвостом.

– Если бы речь шла не обо мне, я бы покурил в сторонке, – спокойно ответил я. – Но так как вы говорили о моем будущем, то не смог удержаться.

– И как же тебе удалось пробить нашу защиту? – спросила Мудрейшая, не делая попыток подняться и встать на защиту дракона.

– А я и не пробивал, – пожал плечами я. – Просто сосредоточился, а потом вдруг начал слышать мысли всех драконов стаи. Тяжело было вычленить ваш разговор среди всей этой мешанины, но у меня получилось.

– Поразительно! – воскликнула драконица, одновременно ошеломленно выдыхая воздух из пасти.

Тем временем Сарионо дошел до камня, на котором сидел я, и зло посмотрел мне в глаза. Наши головы находились примерно на одном уровне, поэтому я не пошевелился, полагая, что если вдруг дракону захочется меня схватить, то клинки за моей спиной заставят его отказаться от этих мыслей. Спокойно встретив поток злости, которой окатил меня дракон, я спросил:

– Ты же сам говорил, что я некультурный и все такое прочее. Почему же сейчас удивляешься тому, что я рискнул вас подслушать?

– Ты жалкий червяк! – закричал дракон. – И хотя ты сумел уцелеть в источнике, все равно останешься червяком, способным лишь на то, чтобы ползать!

Его ярость полностью отвечала моим планам, поэтому я не обратил внимания на предостерегающий возглас Лара и сказал:

– Так попробуй меня цапнуть, ящерица! Что, лапы коротки? Или боишься червяка, который может тебя больно укусить?

Дракон торжествующе оскалился, а потом развернулся ко всем и заявил:

– Итак, призываю всю стаю в свидетели. Этот недодракон оскорбил меня, подслушав разговор и осмелившись назвать меня трусливой ящерицей. Я при вас вызываю эту ошибку жизни на дуэль. Я хочу кровью смыть позор, нанесенный мне его поступками!

Я поднялся на своем камне и ответил:

– Принимаю твой вызов, ящерица!