Текст книги "Иванов-сан (СИ)"

Автор книги: Олег Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Подчиняясь жесту, устроился на стуле напротив и попытался возмутиться:

– А чего временно? Насколько знаю, у вас опыта более чем хватает.

– Вот поэтому и пойду на год максимум… Я три раза уступал другим перспективные должности. По настоятельным рекомендациям сверху, само собой. Сына протолкнуть, чтобы к японцам на стажировку уехал. Мальчику с рекомендациями старт обеспечить. Дать пинок застоявшейся карьере… Мне это место сунули в нагрузку. Чтобы пересидел и потом на формальное повышение перед пенсией. По выслуге могу хоть завтра уйти. Но если полтора года оттарабанить, итого будет в два раза больше и еще бонусов кучу подбросят. Племянника Канэко-сан заодно натаскаю и все. На свободу…

Когда шефу надоело медитировать на дождь за окном, я попытался объяснить, чего приперся.

– Георгий Максимович, можно на стенде у входа фото бывшего зама повесить? И кусочек из официальной биографии, пока ее с сайта не удалили?

– Ты про Касатонова?

– Да… Он был сложным человеком, но ведь старался как лучше. Нехорошо, конечно, что с бывшим начальством оказался в разных махинациях замешан. Просто – как-то все некрасиво получается. Будто собаку безродную под задницу выпнули. Раз – и сломанный болтик в системе заменили…

– А он тебя терпеть не мог. Боялся, что рано или поздно его место займешь.

– Ну, это он просто мало общался с твердолобыми ребятами на буровых. Как вы сами сказали – мы люди простые. Не подсиживаем, исключительно дырки в земле ковыряем.

– Фото… Взгреют тебя за это. Потому что официально я в этом участвовать не буду.

– Не привыкать. Даже если совсем наверху обидятся, найду в городе что-нибудь. Но мне так спокойнее будет. Не хочется японцам уподобляться. Это у них внутри кроме циркуляров ничего нет. А у меня до сих пор камень на душе. Вроде как виноват в чем-то.

– Делай, как считаешь нужным. Я тебя предупредил.

* * *

Пошарил в старых презентациях, там часто хорошие цветные фотки со-докладчиков лепили. Выбрал посимпатичнее, добавил текст. Исключительно официальный, многократно пережеванный пи-ар отделом и одобренный на всех этажах. Даты рождения и смерти. И черную ленточку дорисовал на уголке портрета. Напечатал, пошел к стенду. Прикрепил в середине, подвинув часть «результатов соревнования между отделами». Вернулся к себе, краем глаза замечая, как народ насторожился. Но через час коллеги успокоились. Сверху окрика не было? Значит, все нормально. В обеденный перерыв даже Макарова подошла, тихо поблагодарила. И еще пара дам кивнули. Похоже, не мне одному паршиво было.

Два часа разгребал текучку, выпиливая нужные данные и переправляя их дальше по цепочке. Потом пришло письмо из бухгалтерии, с просьбой дать им копию моего физкультурного рац-предложения. И, желательно, с линками на базовые документы по медстраховкам и прочему, что успел накопать. Видимо, идея пошла в начальственные массы, вот и зашебуршились. Мне не жалко. Подгреб из черновиков необходимое, перепроверил, что все открывается и скопом залил обратно.

Вроде бы основное закончил, поэтому распахнул список вопросов по «Опен-Деску», начал играть в «угадайку». Занятная штука. Это когда тебе сначала красиво рассказывают, как кнопки нажимать в софтине. Затем на куче экранчиков и схем талдычут «нажми сюда, вылетит птичка». Потом это все убирается в сторону и просят нарисовать лошадь. Ну, экзаменатору так хочется. Заодно проверить – как себя поведет испытуемый в столь неожиданной ситуации. Спасибо добрым людям, в чате намекнувшим, куда предыдущие бедолаги скриншоты складывали. Я не поленился, пошарил и бегло оценил всю глубину экспромтов. После чего прощелкал задание и с гордостью уставился на цифру в девяносто три процента. Сдал. С первого захода. Надо будет обязательно сертификат напечатать и в кубике повесить. Это разрешено.

– Вряд ли понадобится, – проскрипел нарисовавшийся рядом японец в привычном черном прикиде особиста. Встав, сдержанно поклонился ему, попутно заметил чужие лица у стенда. Да, у нас в отделе как минимум трое стукачей, кто регулярно докладывает наверх обо всем, что увидят. Просто интересно, что среагировали так быстро. Обычно пока все согласования пройдут, пока до башки динозавра дойдет – успеешь еще один корпоратив отметить.

– Может быть. Но душе приятно!

С этим японец спорить не стал. Жестом пригласил идти за собой, проводил в местную переговорную. Пара дам, сняв самодельный некролог, протиснулись следом. Взгромоздили безразмерные задницы и начали сверлить меня недовольными взглядами. Я в ответ изображал улыбку и ждал, кто начнет первым. Кстати, в зеркале успел полюбоваться, как там моя подмороженная мимика поживает. Честно говоря, если бы я с этой улыбкой вечером подходил к людям с вопросом про библиотеку, «скорая» бы заколебалась инфарктников в больницу возить. Очень уж специфическая у меня рожа. Но – другой не выдали.

– Иванов-сан, объясните, чем вызвана ваша эскапада? Вы обиделись, что место заместителя начальника отдела дали другому человеку?

– К сожалению, не понимаю, о чем вы… – Посмотрел на бейджики и добавил: – Со всем уважением, Власова-сан и Сафонова-сан.

– Мы уточнили у Лебедева-сан. Он не давал разрешение на то, чтобы печатать портрет и вешать его на стенде. Руководство дзайбацу не проводит официальных мемориальных мероприятий, посвященных Касатонову-сан.

– Должен уточнить, что никому из обычных работников отдела эту информацию не доводили. Ни в письменном, ни в устном виде.

– Тогда почему вы решили, что можете нарушать правила и выступать с публичными заявлениями?

Я постучал пальцем по фото:

– Александр Семенович Касатонов был одним из моих прямых начальников в корпорации. Я за время работы успел у него многому научиться. Мне грустно, что столь серьезный специалист, болевший душой за коллектив, не получил хотя бы доброго слова на память.

– Значит, вы это сами придумали?

– Разумеется…

Мне еще десять минут грызли мозги на тему, кого я пытался вовлечь в подпольную революционную ячейку и нет ли дополнительных тайных смыслов в снятой бумажке. Может быть, чередуясь на пару, продолжали бы читать нотации, но в комнату вошла миловидная женщина в строгом офисном костюме за очень большие деньги. Кстати, я ее видел. Это она что-то по-японски обсуждала со вторым директором. Похоже, птица высокого полета. Вон, как парочка напротив шустро вскочила.

– Добрый день… Что удалось узнать?

– Это личная инициатива Иванова-сан. Причины объяснить отказался.

Повернувшись ко мне, узкоглазая красавица холодно поинтересовалась:

– Что вас обидело на рабочем месте, Иванов-сан? Почему вы решили нарушить рекомендации руководства и устроили это показательное «выступление»?

– Прошу прощения… Виновным себя не считаю. И, как уже объяснял Власовой-сан и Сафоновой-сан, просто отдал дань уважения бывшему начальству. Если вы мне покажете официальный документ или запись, где было запрещено это делать, признаю свою ошибку.

– А подумать, прежде чем печатать некролог?

– Я подумал. Подумал о том, что мы люди, а не бездушные шестеренки.

– Даже так?.. Интересно. Ладно, не буду вас задерживать.

Процокала каблуками на выход, я снова сел. Две клуши бочком подобрались к стеклянным дверям, проводили взглядом небожительницу. Похоже, та решила лично с Лебедевым поговорить. Пошушукавшись, повернулись ко мне:

– Иванов-сан. Вас проводят до рабочего места. Соберите личные вещи и подождите здесь.

Зашибись. Не стоит проявлять человеческие эмоции в механизме. Его от этого может перекосить и он сломается. Зато у меня в самом деле камень с души упал. Да, я взаимно не любил Касатонова, но уж точно смерти ему не желал. Просто удивлялся, что настолько бестолкового персонажа пристроили людьми руководить.

* * *

Из личных вещей у меня рюкзак, с которым удобно по метро болтаться. Кружка с ушастым чебурашкой. Телефон в кармане. И все…

Безопасник дождался, когда я аккуратно закрою все программы, выключу комп, затем ноутбук и уберу его в чемоданчик. Вручил дерматиновый кейс японцу, пошел обратно в опустевшую переговорную. Там сидел и дремал с полчаса. Видел, как мимо мелькнула японка. Затем по офису туда-сюда шебуршились шерочка с машерочкой. Не знаю, что они вынюхивали, но вскоре проскакали к лифтам, дав отмашку охраннику. Тот приоткрыл дверь и мы вместе отправились вниз.

Я разглядывал мигающие огоньки на кнопках этажей и думал: эх, не успею в модном костюме походить. Хотя, мне он теперь вряд ли понадобится. С новой записью в трудовой возьмут только на стройку куда-нибудь. Вне пределов Московской области. И с жилья попросят съехать через сутки – обычная практика. Зато времени четыре часа дня, на сегодня раньше закончил.

Подойдя к турникету, я уже хотел было вручить пропуск выглянувшему из «стекляшки» парню, как услышал за спиной:

– Иванов-сан, задержитесь, пожалуйста.

Это кто там меня нагоняет? Гафаров? Как бы не пришлось еще в куче документов расписываться о неразглашении. Нафиг еще я им сдался?

Глава 12

Вежливо подцепив меня за локоть, человек с редкой в конторе фамилией отвел в сторону.

– Далеко собрался, Иванов-сан?

– Домой. Вроде как уволили.

– Издеваешься?.. Приказ на руки получил и расписался? С кадрами насчет выплаты штрафов и прочего пообщался?

Пригладив лысину, признал косяк:

– Не, просто из офиса выпнули.

Сунув мне сумку с ноутбуком, Гафаров повел обратно к лифтам. Правда, там мы поехали не наверх, а вниз. Минус шестой этаж. Выше – прачечная и сантехнические службы. Ниже – склады и еще что-то с номерами в названиях отделов. Здесь – привычный безликий коридор и одинокая раскрытая дверь неподалеку.

В комнате – широкий крепкий стол. Деревянный стул. Люминесцентная лампа над головой и монстрообразный старый сейф. В скважине торчит ключ с огромной деревянной биркой на цепочке. Выглянув наружу и убедившись, что мы здесь вдвоем, безопасник выразительно постучал себя по лбу:

– Вот скажи, дядя, в кого ты уродился? Что за фигню умудрился упороть на пустом месте?

– Некролог сделал по невинно убиенному.

– Ага. И с этим не заглянул в кадры, не получил официальную визу босса. Вывесил и ходил гордым… Ты что, не понимаешь, как половина руководства на подобное смотрит? Как на потенциальную революцию. Чтобы кто-то самостоятельно начал свою позицию демонстрировать? Для японцев это – не просто выход за рамки. Для них это – катастрофа!.. Твое счастье, что волна докатилась до самого верха и Хасэгава-сан об этом узнала.

– Хасэгава? Это вроде кто-то из головного офиса?

Ткнув пальцем в сумку, Гафаров фыркнул:

– Комп у тебя есть, сетку тут ловит. Садись и зубри директорат, чтобы от зубов отскакивало… Хасэгава Сабуро – один из основателей дзайбацу «Идемицу Косан». Хасэгава Норико его племянница. Прибыла с ревизией после того, как приехавший с Северов дундук на испытательном сроке раскопал продажу неучтенной нефти налево… Твое личное дело наизусть уже все кадры знают, потому что постоянно названивают и спрашивают. А кто это у нас в соавторах прорывной идеи с оптимальной рассадкой кадров выступил? Кто это предложил оздоровлением коллектива заняться? Кто это некрологи печатает и плюет на распоряжение грязную историю под ковер замести?.. Твое счастье, что все дерьмо подвесили на второго директора, а он как раз в Японию умотал. И Хасэгава-сан не станет в местные кадровые заморочки влезать. Формально у нее полномочий нет тебя увольнять. Это будет неуважение к Мори-сан. И мимо нее такие документы пройти тоже не могут.

Шикарно. Похоже, я умудрился не просто между жерновов попасть, а еще просквозил в крохотный зазор между шестеренками. Кроме того – спасибо боссу. Не ожидал, что моя фамилия где-то в рацпредложении мелькнет.

– Короче, решено тебя временно перевести сюда. В качестве наказания. Потому что понижать все равно некуда… Это архив. Получишь на почту код для активации программы, начнешь наводить порядок. Планшет завтра утром принесут, синхронизируешь и вперед. Вот эта кнопка – открывает замки. Та – закрывает. Карту твою прописали для кабинета. До конца месяца будешь сидеть здесь, чтобы волна улеглась. А то уже шепотки пошли по нижним этажам.

– Что делать надо?

– Инвентаризацию проведешь. После того, как часть бумаг перетасовали, тут черт ногу сломит. Поэтому будешь шерстить все полки, сверять номера с отметками в базе данных. Чего нет – на перепроверку. Что стоит не на своем месте – на каждый ящик оформляешь форму-запрос, фото лепишь и так пока весь минус шестой не перепроверишь.

Отдав честь, обошел стол и начал распаковывать сумку с ноутом. Вздохнув, безопасник добавил, прежде чем выйти из комнаты:

– С восьми утра до семи вечера, как штык. В семь к нам, на второй. Поедем наверх, будем со спортзалом разбираться. Если бы тебя в самом деле уволили и программу доплат за физкультуру зарезали, парни бы тебя где угодно в городе нашли и отбуцкали.

– Что поделаешь, это путь офисного самурая.

– В смысле?

– Позволю себе процитировать одного умного человека… «Люди низкого положения полагают, что путь офис-самурая это его путь в офис. Следует со снисхождением относиться к их незнанию. Люди высокого положения полагают, что путь офис-самурая это путь карьеры. Следует с сочувствием относиться к их заблуждениям. Путем долгих размышлений я постиг, что путь офис-самурая это путь увольнения».

Посмотрев на меня, как на идиота, Гафаров не стал развивать тему и повторил:

– Сегодня в семь. Пока тут вкалываешь, обедать в нижней столовой… Декабрист на минималках…

* * *

Расстроился ли я, что меня не уволили? Не знаю. Выводы сделал. На тему того, что выкаблучиваться в муравейнике может исключительно только тот, кто сидит на самой верхушке. Или кому пофиг на любые правила и уставы. Особенно, если у тебя уже есть выплаченная квартира, толстый счет в банке и медицинская страховка на ближайшие лет пятьдесят. Вот тогда можно с легким оптимизмом смотреть в будущее.

Либо – если у тебя в кармане ноль, живешь одним днем и терять нечего. Я – как живой пример для этого.

Повезло и не турнули? Значит, будем перемещать тушку из точки «ноль» в точку «все и немножко сверху». Просто галочку поставлю, что лишний раз высовываться не нужно. Это один раз большие боссы друг другу всякие гадости задним числом оформляли и не стали эскалировать. Во второй раз меня тупо на бронепоезде переедут и не заметят.

Разблокировав двери, сунул нос в ближайшую комнату. Оценил объем работы, задумался. Значит, это надо с планшетом ходить, на каждую коробку тыкать, потом это все синхронизировать с ноутом и так по каждой позиции. Почему? Потому что криворукие идиоты из наших айтишных гениев складскую программу сделали только для компа. На планшете ее часть, которая без поиска, полей ввода и всего необходимого. Ради интереса я сделал на телефон пару крупных планов, потом картинки перелил к себе и пошарил в списке доступных программ в корпоративной барахолке. Это где «проверено, одобрено и рекомендовано к использованию». Львиную часть хлама выбросил бы без сожаления, но кое-что полезное есть. Например – распознавалка текста. Нарезал с фотки кодов, перегнал цифры, сунул в складской поиск. Плим – у меня номер коробки, место на полке и даже история транспортировки в придачу. Забавно…

Так. А если я еще заявку на смену положения коробки заполню, что у меня получится? Потому что таскать тяжесть с места на место – это для слишком сильных. Ленивые, как я, поступят четко по рекомендованной безопасником процедуре. Просят цифирки в табличках поправить. Но кнопочку «отослать» трогать не будут. Ведь я не только ленивый, я еще и сертифицированный. И у меня эта самая форма слеплена в «Опен-Деске», потроха которого неплохо расковырял. Все названия полей – под рукой. Где и как они из базы выдергиваются – нашел. Скрипт слепить для заполнения после поиска – три минуты. Отладить, убедиться что работает и полезть в командную строку. Всегда мечтал в ней хитромудрые штучки присобачить. Чем я хуже наших бракоделов?

К шести часам я наигрался от души. Тык – вот папка с нарезанными картинками из фото. Тык – у меня каждый файлик обработало и если не нашло на месте, слепило шаблон заявки. Осталось взглянуть мимоходом, чтобы все было красиво и нажать кнопочку. Что завтра с утра и сделаю. По итогам – я за несчастные полтора часа целую комнату разобрал. У меня их… Где тут план этажа?.. Ага. Двадцать три комнаты. На каждую уйдет минут десять от силы. Завтра выдадут планшет, я фоточек с хорошим разрешением отщелкаю, перелью на ноут и можно развлекаться в графическом редакторе. Настрогал картинок, за пару дней инвентаризацию закончил. Или даже за день, если балду не пинать. Автоматизация – страшная штука… Но, как говорят мудрые люди, торопиться не будем. Сказано – до конца месяца, значит оставшиеся пять дней и буду в поте лица пыхтеть. Четко до первого августа. У меня там еще три курса не закончены по нормативным и прочим документам. И два по аудиту ждут, чтобы я галочки расставил. Поэтому – занят, и не просите обратно возвращаться. Тут ни камер, ни любопытных глаз. Считайте, что я в самом деле в декабристы записался. Еще Пушкин пытался приободрить: «Во глубине сибирских руд». Про меня, однозначно.

* * *

В семь вечера поднялся на десятый. Этажом ниже – две больших комнаты для разной румбы и прочих развлечений. С крохотным помостом, без тренажеров и прочего железного «мусора». Зато на десятом – объединили все в одно целое, оставив только несущие столбы. Получилась эдакая вытянутая «кишка» с огромными окнами, откуда открывается неплохой вид на город.

Меня уже ждали – четверо крепких ребят с квадратными челюстями и чем-то озабоченный Гафаров.

– Так, давай сразу к делу, Иванов-сан. Кузнецов сегодня выходной, поэтому мне приходится разгребать разное. Пропуск твой я вписал, доступ в комнату отдыха у тебя теперь есть. С ребятами познакомишься, пробежитесь по оборудованию. Если что-то еще надо, завтра утром пришлешь… Так, я буду на выезде, в мэрии ближайшие посиделки согласовывать. Поэтому Кузнецову и сбросишь. Он у нас по железкам фанатеет.

– Если чего-то не хватает, деньги на закупку найдем? Или опять вокруг бюджета плясать?

– Это хорошо, что спросил, – добыв телефон, безопасник начал что-то набирать. – Я тебе папку открою и линк сброшу. Поковыряйся там. Просто этот зал сначала держали для фитнеса и прочего разного. Но когда народ не стал ходить, большую часть разобрали и сунули на склады. На балансе висит, продавать смысла особого нет.

Я сунул нос внутрь зала, оценил редкие россыпи железа и сообразил:

– А, так это вы для себя подгребли территорию, раз простаивает. Понял. Штанги и гантели есть. Остальное я проверю. Какой хоть этаж, куда складировали? Последний, двадцатый?

Народ захихикал одновременно:

– Двадцатый? Хотя, у тебя допуска ниже нет…

Не став развивать дальше тему, Гафаров попрощался и умотал. Я отметил, что на почту упало еще одно письмо и пошел инспектировать комнату отдыха. Есть у меня одна идея на этот счет, надо будет проверить, сработает ли.

Ну что, все могло быть и хуже. Два кожаных широких дивана, три кресла и чайный столик с тумбочкой сбоку меня интересовали мало. Спать я здесь не собираюсь, без меня желающих хватает. Холодильник есть, это плюс. Чайник и старенькая кофе-машина тоже присутствует. Поэтому в случае чего перекусить можно. Главное – вдоль стены огромный длинный шкаф тянется. И мне там одну створку выделили без вопросов.

– Отлично! Тогда я сюда могу костюм с обувью сунуть. Буду на работу и с работы бегом добираться. О, и душевая в углу. Вообще хорошо.

– Бегом? По Москве? – удивился невысокий безопасник с квадратной фигурой борца. – Это где ты кости бросил, что хочешь на работу успевать?

– В «человейнике», где квартиры контора сдает. Пять остановок на метро. Сорок минут бегом. Терпимо.

В глазах у парня читалось «делать ему нефиг», но лезть с советами не стал. Вместо этого мне предложили сменку – широкие спортивные штаны, безразмерную майку и кеды. В самом деле – не в костюме же ковыряться с железом.

Когда переодевался, народ между собой перестал насчет меня беззлобно подшучивать и притих. Я натянул майку, на всякий пожарный поинтересовался:

– Что-то не так?

– Нормально все, Иванов-сан. Просто мы думали, кто-то из менеджеров сверху решил физуху подтянуть. А у тебя с этим все и так неплохо.

– Кушать люблю, вот мясо и прет… Все, можно греметь инвентарем.

* * *

К восьми успели сообразить, что у нас по итогам. Для любителей качнуть гантели или гриф на грудь принять – более чем. Как я понял, отдел внутренней безопасности под себя зал и прихватизировал. Чего зря добру пропадать. Но если мы хотим оздоровительное что-то лепить, надо будет чуть-чуть подвинуться.

– Так. Народ, сюда девушки будут ходить. Разного возраста. Ниже у них всякие танцы и фитнес с хула-хупами. А вот маленькие гантельки, беговые дорожки и прочее – это уже здесь разместим. Еще зеркала на эту стену надо, чтобы смотрели на себя и радовались.

– Нас куда?

– Предлагаю правее. Там места полно, размазываться не станем, а аккуратно квадратиком все расставим. Будет обоюдная польза. Вы перед дамами бицепсем-трицепсем играете. Они ножкой манерно вышагивают. Взаимный спортивный и прочий интерес. Так что можно прямо сейчас и занять нужную территорию.

Еще за двадцать минут все расставили, заодно я с народа вытряхнул рекомендации по обновновлению гремящих снарядов. Наборные гантели, блины для штанги, держатели и всякое другое полезное. Если существует возможность, то почему бы под шумок и не попробовать расширить ассортимент? Подозреваю, что стоит только начать это все приводить в порядок, так потихоньку одно закажем, потом другое. Главное – в комплекте, с прицелом на массовый спорт.

Под конец меня решили проверить «на слабо»:

– Иванов-сан, а сколько вы от груди жмете?

– Без понятия. А сколько надо?

– Ну, мы особо не упираемся. По нормативам – надо свой вес толкнуть пять раз. Это если серьезно заморачиваться. Десять раз – уже на классность подтвердиться.

– Да? А табличка есть какая-нибудь?

– Конечно. Вон, у нас сбоку стоит стенд переносной и еще доска с мелком. Туда результаты записываем. Кто первое место за неделю взял, того пивом поим.

Так, где тут моя колонка? Значит, я примерно девяносто пять кило сейчас вешу, успел чуть-чуть сбросить. Но сотку обратно скоро наберу, с таким активным питанием. Минимально по их стандарту – пять раз штангу со своим весом надо выжать. Кандидат в мастера – три раза сто сорок. Мастер – два раза по сто шестьдесят. И круть начинается от ста девяноста.

– Давайте хотя бы разок попробуем. Чисто на пробу. Я хоть и пытаюсь бегом заниматься, но железо не ворочал. Разве что на буровой трубы помогал туда-сюда таскать.

Все четверо тут же засуетились, уложили пустой гриф на подставку. Проверили, как там скамейка стоит. Затем начали таскать блины. Я же нашел коробку с мелками, протер ладони, чтобы не скользили. Улегся поудобнее, примерился к железу. Значит, аккуратно чуть вверх и затем медленно на грудь. Надеюсь, не опозорюсь.

– Страхуем!

Взял. Очень осторожно приподнял, опустил и попробовал, как оно. Тяжелая, зараза! И это я еще нос задирал – какая у меня мускулатура! Какой я весь брутальный дядя! А сам минимальный весь выжать не могу. Слабак!

Фух!.. Делаем раз. На вытянутых, стараясь приноровиться. Что, получилось? Тогда еще разок. Аккуратненько. И-и-и-и делай два!.. Нормально, вроде еще разок осилю.

Три раза выжал. Вернул на место, осторожно сел, поводя плечами.

– Не, народ, рано мне еще с вами состязаться… Чуть пупок не развязался…

Молчат. Потом «борец» осторожно так, чтобы я не обиделся:

– Иванов-сан, мы чуть-чуть пошутили. Не ожидали, что вы серьезно впряжетесь… Просим прощения, больше не будем. Просто начальство наше на вас все время пальцем показывает, типа, крутого мужика слушать надо. Вот и перестарались…

– Да?.. И сколько вы мне в блинах накидали?

– Сто сорок. Короче – кандидатский минимум вы сдали, без дураков…

Твою дивизию…

– Народ. Я рад оказанному доверию. Но давайте мы больше без подстав… Я ведь для вас старался, даже за регулярные занятия доплаты на всех пробивал.

– Поняли. Больше никакой дурнины не будет. И остальных предупредим.

Зато пловом угостили и чаем горячим. Неплохо они тут вечеряют по мере возможностей. Надо будет тоже чего съедобного прикупить. Сам халявщиков не люблю. Но вроде неплохо посидели и, когда уходил, со всеми за руку попрощался. Даже с ночной вахтой, кто двери за мной закрывала.

– Федя, ты как считал?

– Чего?

– Помнишь, мы блины тогда заново подписывали, потому что отметки стерлись.

– Ну?

– Баранки тебе в одно место… Иди сюда. Три двадцатки и одна десятка. Так?

– Вроде так… Это что получается?

– Сто сорок в блинах и двадцать гриф. Сто шестьдесят это получается. Я еще удивлялся, что он красный такой от натуги. Не кандидат он, мастер. И мускулатура вон какая.

– Ну нафиг… Давай еще раз проверим.

– Проверяй, академик ты наш… И молчи в тряпочку. Не удержал бы вес или порвал мышцу – чтобы мы тогда делали? Гафаров – он шуток не понимает. Премию за полгода в минус и в наряды на все праздники.

– Сорок, шестьдесят, семьдесят… Гриф… Етить его налево, в самом деле, облажался… Давай тогда все по местам, чтобы никто не увидел. И с меня пиво за косяк.

– Это само собой. Пару упаковок хорошего баночного мы ему точно задолжали…

* * *

С утра в половине шестого уже прыгал, ногами дрыгал, всячески разминался и предавался уничижению. Тренер решил, что мне надо подучиться падать. А то, слишком шкаф большой, грохоту много.

Поэтому сунул меня в пары парням, кто скоро на очередные соревнования поедет и понеслось: задняя, боковая, подбив, «мельница», через бедро, через себя… С последним у них было сложнее – все же я ряху успел наесть за эти два месяца изрядную. Поэтому «через» шарашили уже те, кто по габаритам ближе ко мне. Остальные просто так швыряли на маты. И я – кувырком, с контролем руки, правильно укладывая ноги и остальной суповой набор. С хеканьем, чтобы воздух из грудной клетки выходил, а не распирал меня изнутри с остаточной деформацией.

Пятнадцать минут, затем пять минут отдыха. Но не просто так, а методичку в зубы и читай, восстанавливай дыхание.

– Мне это точно понадобится? – разглядываю заголовок «Основы наблюдения в одиночку и группой».

– Насколько я тебя успел узнать, на заднице ровно сидеть не будешь. Наверняка рано или поздно свое дело откроешь. А кто сможет для тебя людей в охрану подобрать и проверить базовые навыки? Только лично, или хапнешь идиотов и угробят по итогам.

– Охрана – это хорошо, но ей зачем следить?

– Чтобы уметь противостоять правильно, надо основы знать. Ты не умничай, читай давай. Я попозже тебя с молодняком потаскаю, чтобы на тебе потренировались. И наоборот… Освоишь это, затем будешь учиться уходить правильно, хвосты сбрасывая. И выявлять специалистов, кто по твою душу заявится. Москва – город контрастов. Чем больше освоишь, тем дольше проживешь. Богатые иногда и поплакать не успевают. Раз – и уже выше небоскреба взлетели. Особенно, если минера хорошего конкуренты арендовали.

Так среду с утра на зарядке и провел: летал из угла в угол зала, потом читал в перерывах. Обратно бежал на завтрак, крутил в башке: «Слежка – это скрытое наружное наблюдение с применением специальных средств или без них. Наблюдение может проводиться пассивным открытым или скрытым…». И еще пятьдесят страниц убористого текста с вкраплениями схем и черно-белых фото. Главное – никакой воды, строго по делу.

Когда пришел на работу, только и успевал раскланиваться и здороваться. Сбоку от входа знакомые мужики фикус засохший на новый меняли вместе с бетонной кадкой – с ними «привет-здоровье-не хворать». На турникете – с охранником в стекляшке и старшим смены. С последним за руку и насчет вечерней тренировки уточнил: «В семь? Тогда увидимся еще». У лифтов трех девушек из нашего отдела заметил. Их пропустил, пожелал хорошего дня и в самую последнюю дверь еле успел заскочить. Мне – вниз.

– Утро доброе, Еремей Геннадьевич, Петров-сан.

– Язва ты, Иванов. Снова к нам?

– Не, чуть выше. На минус десятый не пустили. Говорят, плохо на вас влияю. Горшки с золотом после меня пропадают.

– Какие горшки? – не понял меня старший менеджер по клинингу.

– Большие такие, мне по пояс. На верхних этажах нефтью торгуют, заработанное в звонкой монете в тару глиняную складируют и вниз.

– У меня золота нет! – тут же пошел в отказ старик.

Я шагнул на своем «минус шесть» и вздохнул:

– Вот поэтому меня больше к вам и не пускают… На обед в столовую придете? Тогда буду ждать, рыбалку и охоту обсудим.

Все. Вот я и на рабочем месте. Вешалку с собой в рюкзаке принес, на нее пиджак. А то боюсь, он от неловкого движения треснет. Галстук ослабить, ноут в центр стола. Дверку сейфа открыть, добыть оттуда чайник. Фильтр ручной рядом пристроил, воды сейчас наберу, буду изничтожать печенье. Тоже с собой прихватил. Сел, прислушался к внутренним ощущениям. Жизнь-то вроде налаживается.

* * *

Я только успел заварить чай, как в косяк распахнутой двери поскреблись. Новое лицо. Это хорошо, люблю знакомиться. Люди – они все разные. И тараканы у каждого свои, особенные.

Из охраны дяденька. И возрастом лет под пятьдесят, что для безопасников обычно редкость. В смысле – начальство прожитыми годами бугрится, особенно в районе пуза. Как только перестают бегать и еженочные обходы совершать, сразу лишний вес набирают и стремительно растут вширь. Этот – в униформе, со всем положенным обвесом. И меня старше. Интересно.

– Иванова-сан где могу увидеть?

Не признали, богатым буду.

– Это я. Утро доброе.

– … Извините, я думал, вы моложе. Сказали, бывшему стажеру планшет передать.

– Ничего страшного, меня буквально на днях официально в отделе оформили. Еще полгода – и место там выделят. Пока здесь кукую… – Присмотрелся к бейджику: – Русаков-сан, чай будете? И как вас по имени-отчеству, если не секрет?

Выложив на стол коробку с планшетом, гость протянул мне листочек «принял-проверил-повреждений не обнаружил». Дождался, когда я включу и зайду под своим паролем, получил роспись и засобирался обратно.

– Вроде не положено по имени-отчеству, нас на инструктаже предупреждали.

– Мне так кажется, что вы точно здесь недавно.

– Второй день. Часть персонала в Берлин переводят, в новый филиал. Вот рекрутеры и подняли старые дела, кого сразу в штат не приняли.

Я не поленился, встал, переставил от стены еще один стул и пригласил Русакова садиться. Специально вчера из складской комнаты приволок, от пыли почистил. Нехорошо иначе получается – вдруг кто в гости зайдет, а мне даже принять по человечески не получается.