Текст книги "Иванов-сан (СИ)"

Автор книги: Олег Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Иванов-сан, прошу садиться, – проскрипел с легким акцентом узкоглазый. – Меня зовут Ямагути Рио. Я заместитель начальника отдела международной логистики.

– Очень приятно, Ямагути-сан.

Поклонился японцу, затем еще раз общий поклон «всем сразу». После чего устроился на стуле и приготовился слушать. Попутно сделал себе зарубку на память: логистика в дзайбацу многослойна. Наш транспортный отдел подчиняется внутренней логистике. Они занимаются контрактами в пределах Российской Федерации. Поверх нахлобученна международная. Тоже отдел, ставки, подковерная возня. Обязательно знание английского, потому что через них идут поставки «за ленточку». Над всем этим сидит отдел общей логистики. Располагается уже в Японии, в Сендай. Там штаб-квартира дзайбацу «Идемицу Косан», нашего основного хозяина.

Главное во всей пирамиде власти и бесконечных согласований – моя докладная наверняка вышла на уровень выше. И то, что Лебедев не стал класть бумагу под сукно, говорит об одном. Я ненароком порушил чью-то игру. Которая запросто могла босса транспортного отдела вместо повышения спустить в унитаз.

– Иванов-сан, не могли бы вы кратко объяснить, как вам удалось обнаружить расхождения в предоставленных отчетах. Мы показали ваш отчет аналитикам, они не обнаружили никаких проблем.

Неплохо японец завернул. Вроде бы и фразу закончил, и меня в подвешенном состоянии оставил. Наверняка хочет посмотреть, как буду барахтаться. Ведь есть какие-то сферические аналитики, которые ничего не нашли. Только плохо блефует дяденька. Ему надо было Лебедева позже пригласить. Потому что рожа у руководства безмятежная. С такой рожей все эти аналитики пролетают как фанера над залитым ипритом Парижем.

– Ямагути-сан, я работаю в «Ям-Эн» двадцать один год. Как после службы в армии демобилизовался, переехал на север, так на одном месте и тружусь.

Вводная часть понравилась заму по международной логистике. Островитяне вообще любят, когда человек себя гвоздями к рабочему месту пришпандорил и до финишной ленточки на одном месте. Поэтому в России у них вечная проблема – в документах у большинства работников стоит «низкий уровень лояльности компании». Пять лет, десять максимум – и все, адью. Удрали на другую позицию, зачастую к конкурентам.

– Это похвально, Иванов-сан.

– Начинал буровиком, затем закончил заочно Иркутский институт нефтяной промышленности. После чего был младшим маркшейдером на участке. Прошлый год – ведущим специалистом всего месторождения. Поэтому для меня уже давно привычно оценивать данные по добыче и то, насколько активно используется оборудование. Это помогает мониторить качество выполненной работы и делать адекватные прогнозы о состоянии добывающего поля под землей.

Худой наманикюренный палец узкоглазого скользит по листочку, который положил перед собой. Это что у нас там? Выжимка из моего личного дела? Жаль, не вижу деталей, далековато.

– Наверное, вас расстроило, что вместо продолжения карьерного роста вы теперь здесь, на другой позиции.

– Добычу на старом месте сворачивают, скважины отработали по двадцать с лишним лет. Что касается перевода – это новое открытое окно возможностей. По-крайней мере, я это воспринимаю именно так.

Хорошо, что я успел близко со спасенным из воды японцем пообщаться. Больше недели у нас тогда Кобаяси-сан провел. Я поначалу его за инопланетянина воспринимал – очень уж стиль мышления своеобразный. Но потом смог основные заморочки уловить, чем сейчас пользуюсь. Раз уж остался в муравейнике, надо правильно усиками шевелить. Хотя бы полгода. Дальше будет видно.

Судя по довольной роже, угадал.

– Лебедев-сан, я рад, как вы проводите общую воспитательную работу в отделе. И то, как вы сумели сориентироваться на поставленных перед вами задачах. Сначала усилили кадровый состав специалистами с опытом работы на местах. Затем дали возможность им проявить инициативу. Я отмечу это в отчете, который подам по итогам аудита.

Слово какое интересное. Значит, аналитики – это так, для проформы. А заинтересованные люди сильно расстроились, что кто-то у них без спроса в карманах роется. И пнули ревизоров. Которые что-то там накопали и теперь всем раздают по шапке. Быстро они – за четыре дня, фактически.

Повернувшись к тетке, которая изображала снулую селедку, Ямагути приказал:

– Алексеева-сан, после согласования с вышестоящим руководством, мы закрываем шестимесячный испытательный срок Иванова-сан досрочно. Руководство «Ямалской Нефти» выражает ему благодарность за этот месяц. Прошу занести это в личное дело.

После чего последовала очередь внимательно слушать и кивать боссу:

– Лебедев-сан. Мы с вами сегодня утром обсудили, на какое именно направление стоит перенацелить вашего нового постоянного работника. Думаю, через пару месяцев мы оценим результаты и решим, стоит ли его переводить в отдел аудита или оставить под вашим руководством.

Безопаснику ничего не сказали. Скорее всего, сидел и слушал, чтобы потом высказать мнение о моей общей стрессоустойчивости и прочим психологическим заморочкам.

Убедившись, что все плюшки раздали, поблагодарил за оказанное доверие и двинул следом за поднявшимся боссом.

* * *

В лифте Георгий Максимович еле слышно пробормотал:

– По краешку прошли, Иванов. По самому… Оказывается, старый начальник отдела схему крышевал. На него в суд подавать не стали, но пенсионный счет закрыли, страховку отобрали и безопасники внушение сделали. В больнице теперь лежит с инфарктом. А мог бы на нары заехать.

– Серьезно тут все закрутилось… А чего Ужорова-сан на встрече отсутствовала? У нее опыт по заводским заморочкам должен быть огромным.

– В командировке со среды. Как только цифры подняли, тут же ревизоров за жабры и вместе с ней в Тюмень рванули. Украденную нефть через их переработку сбрасывали.

Выйдя на нашем этаже, иду следом, пытаюсь свести концы с концами.

– Если в этом региональные боссы замешаны, то ниточки наверняка ведут куда-то еще.

Притормозив, Лебедев с хищной ухмылкой поправил мне галстук и прошептал:

– Вот об этом лучше не заикаться. Соответствующие люди озадачены, будут разбираться. Для нас главное – пересидеть сейчас тихо, без серьезных последствий. Сигнал наверх подали, по запросам аудиторов будем шерстить все доступные документы. И стараться не отсвечивать.

– Так меня же вроде бы уволить хотят? Ваш зам на склады названивал, требовал дерьма побольше в характеристику налить.

Поморщившись, седовласый двинулся дальше.

– Да, это он пытается процент неликвидности за твой счет закрыть. Проявляет излишнее рвение.

– Процент? – что-то для меня новое.

– Когда в отдел берут новеньких, из десяти человек как минимум один не проходит испытательный срок. Стажеров срезают редко, это плохо сказывается на общем имидже корпорации. А вот тех, кто переводом пришел, тех могут шерстить. Не вписался человек, бывает… Но для тебя это уже пройденный этап. Вы с Ужоровой-сан проскочили. Каргасов-сан в сентябре сдает квалификацию и получит младшего помощника. Вопрос уже практически решенный, все согласования прошли. Поэтому из новичков в эти полгода никого не тронем.

Хорошо сказано. В эти полгода. То есть с меня метку мишени никто окончательно не убирает. Просто выпилить могут ближе к Новогодним праздникам и по другой статье. Зато будет возможность до декабря на рынке труда что-то подыскать. Не факт, что снова в нефтянку, но я успел набрать разных побочных сертификатов у смежников. Так что получил небольшую фору по времени.

Когда на пару тормознули у моего стола, рядом тут же нарисовался зам. Очень ему хотелось узнать, чем непонятная движуха в отделе закончилась.

– Касатонов-сан. С этого момента Иванов-сан оформлен в штат на постоянную должность и будет заниматься проверкой первичной документации по нефтедобыче. Отчеты предоставлять мне и отделу внутреннего аудита. Поэтому рабочее место поменяем и посадим его… Вон туда, рядом с фикусом. Не на проходе. Я подпишу распоряжение, айти-департамент за выходные переподключит компьютер.

Кланяюсь ошарашенному заму. Пока тот хлопает в ответ глазами, пытаюсь понять. Это что – я вроде даже ему улыбаюсь? Надо же, я снова могу изображать подобие эмоций! Особенно – когда хочется человеку гадость сделать. Чудны дела твои, Господи… Или это довольный оскал?

* * *

Дома устроил маленький праздник: набрал вкусняшек, даже пару банок пива прикупил. Буду отмечать временные успехи и достижения.

Ведь кто я был утром? Временный персонал, затыкающий дыры на производстве. Выше меня топтались стажеры, затем младшие работники и уже потом всякие разные узкие специалисты. Теперь я перескочил через ступеньку, что благотворно скажется на зарплате. Пятьсот рублей в плюс. Как раз – одноразовая месячная закупка банки консервов и бутылки пива. Расту, буквально ракетой пру в поднебесье.

Перед сном неожиданно сам себе задал вопрос. Если Касатонов в отделе сидит уже давно и в замах болтается минимум с прошлого года, то это означает… Ха, это означает, что толстяк наверняка был в курсе хитрых схем отъехавшего с инфарктом пенсионера. Один покрывал воровство нефти, второй где-то рядом мелькал. Не за красивые глазки ему должность пообещали. И если бы ребята на низовых звеньях не зарвались, не стали хапать в крупных объемах, то рокировку отработали бы четко и без проблем. Временщик Лебедев год ради галочки в кресле продремал, его выдернули на повышение, как и было намечено. Касатонов садится на давно обещанное место, продолжая ставить правильные цифры в отчетах. Это еще год или два минимум спокойной работы для жулья на северах. Потом на жирного идиота замыкают стрелки, растрату и все остальное вешают на болвана, фирмы-однодневки дохнут, правильные люди в шоколаде.

Какие выводы?

Первый. У меня появился не просто враг. У меня появился враг мотивированный. Урод наверняка захочет поквитаться. Я ведь обещанный денежный дождь угробил. Нефтяная тучка сдулась, на поле чудес ничего не вырастет.

Второй. Когда народ лишается левых заработков, то сильно обижаются. И разного рода правдолюбов стараются уконтрапупить в максимально сжатые сроки. Чтобы эти самые правдолюбы ненароком не вперлись на очередную поляну. Поэтому не факт, что я просижу спокойно эти полгода. Запросто могут уронить кирпич на голову или просто к какой-нибудь мутной схеме пристегнуть. Это пенсионер в больничке легко отделался, потому что многих знает и наверняка на все возможные рычаги подергал. Я могу до инфаркта и не дожить. У покойников инфарктов не бывает.

Поэтому надо будет на выходных в одно место скататься. Надеюсь, старые знакомые адрес не поменяли за эти годы.

Глава 4

Всю свою жизнь я коллекционировал людей. Точнее говоря – не забывал тех, с кем свела судьба. С семьей не сложилось. Потому что вахты на северах – это не для жены и детей. А я большую часть времени проводил именно в разъездах. И мотался не по городам, а по буровым. Или вообще с поисковыми партиями, месил сапогами снег и грязь на болотах. У родителей, пока были живы, еще мелькала надежда «познакомить с правильной девушкой». Но в итоге так и не срослось.

Зато хороших знакомых при такой кочевой жизни появилось много. Мало того, я даже армейские связи не утратил. Переписывался, с кем-то виделся во время набегов к родне. И не просил ничего, просто поддерживал отношения. Вот и сейчас – взял телефон, набрал номер и завис на секунду, не трогая кнопку вызова. Однако. На полном автопилоте. Даже в записную не полез. Хоп – и вот номер, без проблем. Может, в самом деле пиво убрать из рациона?

– Утро доброе, Толь. Горыныч на проводе.

Это меня так во времена второго контракта окрестили. Три одинаковые буквы в зарплатной ведомости. Три головы, как у дракона.

– О, какие люди! Давно тебя не слышал! Как сам?

В отличие от меня – перекати-поля – Анатолий давно и прочно врос корнями рядом с Нахабино. У меня планшет старенький, но я не поленился, глянул. Туда даже монорельс идет. Хотя, с учетом бесконечного разрастания Москвы, скоро и Владик станет дальним пригородом.

– Да неплохо. Перебросили в головной офис, только не знаю, как надолго. Зато можем увидеться.

– Так это же шикарно! – другу только дай повод для сабантуя, он моментально его организует. – Слушай, сегодня я до вечера в разъездах, семья ультиматум поставила. Но завтра к девяти утра – чтобы как штык!

– Куда подъехать?

– Как со станции выйдешь, двигай налево. Там две остановки маршруток. Тебе дальняя. Ждешь номер полста-восемь. На ней до конечной. Это у нас Нахабино на два куска поделилось, развиваются одновременно. Как выгрузишься – напротив увидишь спортивный центр «Веселый досуг». Обойдешь справа – там спортзал, в котором школа места арендует.

– Кто из наших будет?

– Сашку постараюсь вызвонить и Тёму. Остальные или в разъездах, или перебрались куда подальше. Но ты все равно приезжай, я с ребятами познакомлю.

Толик у нас – не просто Толик. Он еще тренер школьной сборной по многоборью. И – ключевая точка сбора и рассылки информации по бывшим сослуживцам. Хорошо, когда есть такой человек. Главное теперь – еще раз маршрут выстроить и придумать, где продуктами закупиться. В зале у моего друга сухой закон, но вот посидеть за тортиком и чай попить – это запросто. Или пельменей набрать?

* * *

Обратно я собирался ближе к шести вечера. Электрички ходят круглосуточно, но если поздно ехать, придется полтора часа на вокзале куковать.

Посидели отлично. К сожалению, других парней так и не застал. У всех семья, заботы, дачные припашки. Это Толя смог от подобных проблем спортзалом прикрыться, у него на выходных обязательно по три-четыре тренировки у старшеклассников. Зато и на матах меня поваляли, и грушу постучал, и просто за жизнь языками зацепились. В армию Михайлов загремел напрямую с учебки, из спортивной роты. Как разрядник по боксу посчитал дедовщину махровой глупостью и по итогам беседы после отбоя отправился в Оман, укреплять азиатскую демократию в королевстве. Так мы с ним четыре года с другими контрактниками песок и глотали.

Вот насчет бокса я и попытался провентилировать.

– Толь, что можешь посоветовать? Есть у меня подозрение, что влетел в контры с новым замком в отделе. Плохо в мою сторону дышит. Боюсь, постарается какую-нибудь гопоту навести. Как подстраховаться в таком случае?

– О, брат, это паршиво. Нет, в столице полного беспредела уже лет пятнадцать как нет. Разным идиотам с южными фамилиями выписали билеты обратно. Ну и корпораты милицию перетряхнули изрядно. Плюс – зарплаты повысили, плюшек горой отсыпают. Поэтому гоп-стоп организовать сложно, патрули на улицах за бардак гоняют. Хуже, если это местный урод и у него со школы или института какие-то знакомства остались. Тогда запросто двух-трех быков подтянуть сможет.

– Значит, надо будет от троих отбиться.

Оценив мои габариты, Толя взлохматил шевелюру. В отличие от меня – у него с волосами полный порядок. Еще во время службы постоянно наряды огребал за неуставной вид.

– Главное, чтобы тебе арматуриной мозги не отрихтовали… Ты где сейчас обитаешь?

– Контора угол сдает на Энтузиастах, рядом с «Серпом и Молотом».

– Где это территориально? Я Москву не очень хорошо знаю.

– На три часа от внутреннего кольца.

– Рядом с Таганкой, что ли? Тогда вообще шикарно… Короче, запиши адрес. Рыжухин, Станислав Георгиевич. Он с дядькой Тёмы в свое время работал вместе. Сейчас преподает для корпоратов местные всякие штуки по психологии толпы, разгону демонстраций и тому подобному. Даже в Японию мотался, лекции им читал.

– Записал.

– Вот. Диссер по «Бакланке» защищал в свое время. Вряд ли из тебя супермена возьмется делать для официальных соревнований. Но насчет всяких мелких радостей в подворотне поднатаскать сможет. Я ему про тебя весточку переброшу, ты же постарайся на неделе созвониться с ним. Если будет спрашивать, на меня ссылайся. Я с его ребятами из «Динамо» на зимней спартакиаде пересекался. Серебро у нас увели, лоси анаболические.

Пока ехал домой, развлекался. Смотрел на мелькающие мимо остановки, стараясь расфокусировать взгляд. Потом отворачивался и вспоминал в деталях увиденное. Название, надписи на указателях, во что люди одеты. В некоторых случаях в голове проявлялось подобие фотографии, вплоть до смазанных вдали силуэтов. Когда добрался до своей станции, в ушах звенело и в затылке неприятно постукивало. Похоже, перестарался с экспериментами. Но все равно – не замечал за собой раньше подобных талантов. Неужели так местный московский смог плохо влияет?

И жевать постоянно хочется. Будто не полдничал на дорожку у Толика.

* * *

В понедельник в семь утра я уже сидел на рабочем месте. Нет, официально мы начинаем в восемь. Но я очень сильно подозреваю, что в одну минуту девятого рядом уже нарисуется жирная крыса. И обязательно изобразит что-нибудь на тему «почему вы не готовы к новой рабочей неделе». А я – готов. Мало того, что у меня комп перебазировали поближе к фикусу и всякие канцелярские принадлежности заодно, так я еще успел найти в репозитории адреса нужных папок с отчетами, прогулялся в архивную комнату и теперь обложился бумажками под потолок. Ведь в конторе главное что? Не забыть отчет напечатать, подписать, подшить и спихнуть в конце очередного дня.

Как и подозревал – только-только основная масса офисных дам каблуками по проходу простучала, рядом запыхтел паровозом наш кандидат на карьерный рост.

– Иванов-сан, поздравляю с успешным завершением испытательного срока.

– Спасибо, Касатонов-сан. Буду стараться.

Отвечаю стоя, вытянувшись во весь рост и задавив дурацкую ухмылку. Не мое это пока, рожи корчить в попытке обаять начальство.

– Если нужна будет какая-нибудь помощь, можете обращаться. Постараюсь помочь.

– Спасибо огромное.

Чтобы эта хитрая сволочь мне в самом деле помогала? Не рассказывайте сказки. Просто он сейчас пролетает мимо работы аудиторов. И если у мужика морда в меду измазана, то обязательно постарается что-нибудь разведать. Для него жизненно необходимо понять, в каком направлении меня заставят копать. И что именно я могу нарыть, если буквально за первую самостоятельную рабочую неделю уже подложил всем заинтересованным лицам огромную свинью.

Но я человек простой и открытый к любым советам. Тем более, что ребята с верхних этажей меня собираются использовать исключительно в виде бульдозера. Чтобы я прошелся по куче «первички», сложенной в огромные напластования отчетов и отписок. И нашел там еще чего-нибудь интересное. Что касается деталей об отгрузке нефти на проблемные заводы – эти папочки еще в субботу безопасники уволокли в другое место. Во избежание подчисток или неожиданного пожара.

Обедал на шестом этаже. В «родной» столовой. Выбор блюд, кстати, аналогичный. Не доросли мы пока до суши-бара и прочих вывертов. Неожиданно ко мне подсел Миша Каргасов. Тот самый двадцатитрехлетний мальчик-мажор, которому мама с папой уже сумели организовать должность младшего помощника к осени. Место, которое люди с улицы высиживают после пяти-шести лет работы с раннего утра и до полуночи. Хорошо, когда у тебя такая семья. Отзывчивая.

– Иванов-сан, – кивнул парень, ловко сгружая тарелки на стол. Поднос, не долго думая, сунул на соседний. Святая простота.

– Каргасов-сан, – возвращаю ответный поклон, деля котлету на две половинки. Это уже третья котлета, две другие сжевал и почти не заметил. Кормят здесь терпимо, но порции меня категорически не устраивают. Хотя по итогам придется пересматривать бюджет и думать, как закрывать дыру, пробитую активным питанием. Вроде и спортом пока заниматься толком не начал, а тем временем аппетит растет ударными темпами.

– Были вчера на гала-концерте, Иванов-сан?

Интересно, о чем это он? Хотя, ночных клубов в столице, как тараканов. На любой вкус. Не удивлюсь, если кроме этого еще какие-нибудь крупные забеги организуют для любителей деньгами швыряться. Что здесь, что в Питере – количество богатых людей на квадратный метр зашкаливает. Меня это не особо удивляет. Скорее, поражает умение спустить за ночь чужую годовую зарплату. Меня бы жаба задавила.

– К сожалению, Каргасов-сан, не успел. Помогал товарищу грядки на даче пропалывать.

– Грядки? А зачем? В магазине же все есть? – удивляется парень.

– Это такая штука, называется «истоковедение». Одна из разновидностей здорового образа жизни. Выращивают все сами, экологически чистое. Потом как-то хитро перерабатывают и получается натуральный продукт. Каши, низко-калорийные смеси, глютен-фри диета. Я в этом пока мало что понимаю, только начал приобщаться. Говорят, в дзайбацу обязательно надо иметь какое-то общественно-полезное хобби. Иначе баллы срежут.

Боже, какую ахинею я несу. Но парень неожиданно начинает мотать башкой и доверительно шепчет:

– Вы совершено правы! Лучше всего подходят увлечения, популярные в Японии. Например, я каждое утро приношу поделку из оригами. Главное – не повторяться.

Фигурки из бумаги? Впечатляет. Там надо обладать изрядной усидчивостью. Но не успел я по-хорошему позавидовать парню, как он добавил:

– Каждую субботу закупаю готовые изделия по интернету. И не очень дорого получается.

Странно, что он на гала-концерты сам ходит. Хотя, может быть именно там дурь толкают? Иначе зачем бы туда мотался…

Непонятно, зачем ко мне подсел. Разве что – ему тупо скучно в отделе. Сидеть, ничего не делать, раз в день для видимости оригами с места на место перекладывать. Боюсь, я бы с такой «работы» точно взвыл.

* * *

Босс умотал в семь двадцать вечера. Зам лыжи смазал минут через пятнадцать после него. Я успел к этому времени рассортировать большую часть папок и напихал цветных закладок между страниц для удобства будущей работы. Даже мысль закралась, что до восьми вечера заканчиваю и дранг-нах-то-хата. Но забрякал телефон на столе и в трубку сухо приказали:

– Иванов-сан, вас будут ждать у третьего лифта через пять минут.

Хана вечернему отдыху. С другой стороны – как раз основная толпа в метро схлынет. Поэтому – буду выискивать лучшее в любой ситуации.

В этот раз встречал меня другой охранник. Тоже в костюме, но с ценником поменьше и куда больше раздутым самомнением. Иногда кажется, что на эту должность берут только полных индюков с отсутствием мозгов, замещенных чувством личной выдающейся значимости.

Выгрузились на двадцать седьмом. Расту, с каждым разом все выше.

В кабинете меня ждали двое. Уже знакомый заместитель начальника отдела международной логистики и новое лицо, которое раньше на глаза не попадалось. Старуха, которой можно играть Бабу Ягу без грима.

– Добрый вечер, Иванов-сан. Хочу познакомить вас с Васильевой-сан. Старший инспектор отдела внутреннего аудита.

Окинув меня с ног до головы, старуха прохрипела прокуренным голосом:

– Эсмеральда Степановна. Ко мне можете обращаться – господин старший инспектор.

– Добрый вечер, Васильева-сан. Я вас понял, господин старший инспектор.

Вот нам и подвезли местную инквизицию.

Японец отвесил церемониальный прощальный поклон и напоследок дал понять, зачем я вообще тут:

– Васильева-сан будет вашим куратором. Любую найденную интересную или противоречивую информацию сообщайте ей.

Легко. Из наиболее интересной – сегодня на меня чуть голубь не нагадил. Считаю, что это явно происки тайных завистников.

Дождавшись, когда Ямагути Рио свалит из кабинета, старуха жестом фокусника разложила на столешнице бумаги и ткнула в них пальцем:

– Мне рассказали, будто среди навозных червей обнаружили настоящую жемчужину. Контора сумела вернуть по итогам первого этапа аудита четырнадцать миллионов рублей. И это – только начало. Хочу посмотреть, правду ли говорят. Посмотрите документы, молодой человек. И дайте общую оценку, на какие из них стоит обратить внимание.

Ненавижу экзамены. Не потому, что сдавать не получается. Просто в девяносто процентах случаев это пустая трата времени. Как на собеседовании: «кем вы себя представляете в нашей фирме через двадцать пять лет?». Дебилом пенсионного возраста, кем еще?

Хорошо еще, что рожа у меня всегда выглядит протокольно. Иначе этот махровый пережиток прошлого моментально считал всю палитру эмоций. Поэтому беру первый листок и начинаю его разглядывать. Затем второй. И так до финальной ленточки…

– Из того, что я понял, вот тут просто набор цифр из рекламных буклетов надергали. Полная абракадабра, ничего полезного… Вот здесь, пятая строка снизу. Или запятую неправильно поставили, или мы решили обогнать в объеме добычи с одинокой скважины все Эмираты, вместе взятые… Ну и не бывает на Самотлоре ребят из «Шэлла». У нас там Норвегию уважают. «СтатОйл» и тому подобных.

Поморщившись, бабка сгребла бумаги в кучу и подвела итог:

– Мда, а я надеялась… Толку от тебя, Иванов-сан, как от прокисшего молока. Запоры ликвидировать… У половины документов неправильное оформление. У двух последних подписи людей, кто не имеет права штампы ставить. Да и вообще, к настоящим документам такого уровня допуска не имеет. Странно, что ты хоть что-то сумел обнаружить.

– Так я технарь с опытом работы на реальной добыче. У нас обычно документацию на отрывных календарях вели. Если датчики от мороза дохли.

– О чем и говорю. Для аудита ты бесполезен. – Вот за это спасибо. Но порадоваться до конца не дали. – Значит, отчет в двух экземплярах каждый день. Один мне, другой твоему Лебедеву. Если вдруг какие-то цифры дурацкие снова найдешь, вот визитка. Звонишь мне напрямую. В любое время дня и ночи.

Поклонился, пошуровал к двери. Но уже взявшись за ручку, затупил на несколько секунд. Постоял, подумал. Решил, что хуже не будет. Обернулся и спросил у старухи. Ей мой уход с приседаниями не понравился и бабка смотрела в мою сторону, словно росомаха: настороженно и с желанием кадык выдрать:

– Вопрос можно? В личном порядке, так сказать?.. Ямагути-сан очень вас ценит. По нему видно. Чтобы японцы к русским проявляли хоть какие-нибудь чувства, надо на них произвести убойное впечатление. И мне интересно, какую именно фантастическую кучу дерьма вы раскопали, что человек столь высокого уровня в местной иерархии готов вам первым кланяться и двери открывать?.. Вопрос риторический.

Наверное, Эсмеральда Степановна ожидала что-то другое. Потому что заухала довольно и даже снизошла до ответа:

– Если я тебе расскажу, ты получишь пожизненный контракт без права увольнения. И скоропостижную кремацию, если не пройдешь ежемесячный полиграф. Хочешь?

– Спасибо, не очень.

– Ну-ну… С твоим талантом, Иванов-сан, личную кучу дерьма откопаешь в кратчайшие сроки. У нас дзайбацу в этом отношении перспективная. Скелеты не только в шкафах. Везде валяются. Ходишь и спотыкаешься. Ты уже разок приложился.

Пожелав хорошего вечера, предпочел убраться в коридор. Мне только полиграфа для полного счастья не хватает.

Но рот лучше на замке держать, однако. Потому что по итогам переименуют в Сам-Дурак-сан.

* * *

Раз-два-три… Потом ближе к сотне делаем выдох и считалочку по новой. Иду искать, ага. На самом деле – вспоминаю, как именно на буровых отчетность строили. А почему? А потому что у меня та самая пресловутая «первичка». Это когда цифры с датчиков, с насосных станций, со всем сопутствующим мусором, разгильдяйством, возведенным в куб бардаком и сопутствующими технологическими заморочками.

Казалось бы, что там сложного? Воткнул трубу в землю – тебе оттуда черной жижей долбануло. Здравствуй, фонтанный способ добычи. Земля-матушка на пласт давит, нефть из него старается через любую дырку удрать.

Давление упало – в трубу пихаем насос. Центробежный или винтовой – не суть важно. Главное – еще чуток выцарапать жижи, чтобы продать и на дачку на Мальдивах хватило.

Еще давление просадили – тогда уже втыкаем трубы рядом и начинаем внутрь пихать или газ, или воду. Чтобы выдавить остатки нефти, по закоулкам пласта заныкавшиеся. Можно еще с детергентами играться, чтобы значение поверхностного натяжения менять с повышением дебита на скважине. Потом мороки куча – как эту всю залитую дрянь отделить, но если вы все еще в плюсе после всех приседаний – и воду найдут, и труб в подыхающее месторождение напихают. Дешевле выйдет, чем новое искать и в разработку пускать.

Откуда я это все знаю? Потому что в отличие от обычных людей, я мыслю несуществующими категориями. Это у вас фундамент, стены и крыша. А у меня – тьма Египетская, в которой под ногами трубы, насосы, опалубка и всякое разное. Зачастую это даже пальцем не потрогать, потому что затолкано на глубину в полтора-два километра. Вертикально вниз. Или сначала вниз – а потом кривенько-кривенько и куда-то вбок. Главное угол ставить правильный. Чтобы неожиданно не приехал местный оленевод с вопросом, что за фигня у него в яранге вылезла на свет божий. Зато ответ на вопрос появляется – чего это скважина воздух погнала. И оленину…

Спасибо «эффективным менеджерам», кто у нас на участке уже десять лет занимался трудовым каннибализмом: выпиливал кадры, у которых ценник за час работы никак не желал уменьшаться. Поэтому по итогам этих десяти лет я умудрился не только старшим по «копать-колотить» отпахать. Попутно еще софт изучал, с инженерами насчет барахливших датчиков собачился, цепочку поставок от дырки до бочки в деталях разбирал и настраивал. И теперь мог разложить перед собой штук шесть папок и видел, как именно одна тонна нефти выжималась из скважины, чтобы в итоге плюхнуться в накопители Тобольского завода. Или еще какого НПЗ, щедро рассыпанных вдоль ТрансСиба.

Итоговый процесс превращения маслянистой жидкости в керосин-бензин или разнообразные пластики – тут плаваю, согласен. На эту тему лучше нашего бульдога в юбке спрашивать. Она на это жизнь положила. Я ближе к природе, так сказать. Зато свою поляну знаю от и до. Главное – чтобы голова от цифр не лопнула.

На следующий день ближе к обеду отловил любителя бумажных журавликов.

– Каргасов-сан, можно попросить вас об одолжении?

– Разумеется!

Зря обрадовался. Думал, я ему какую-нибудь подработку суну. А то он от скуки уже даже не зевает – просто спит. Подложит под рожу толстенный справочник и давит массу. Внаглую. Понятно теперь, почему его в другой угол в отделе законопатили. Чтобы не смущал людей, кому в самом деле приходится как-то крутиться за зарплату.

– Не могли бы вы меня выдергивать с собой, когда в столовую пойдете? Насыпали разного, не всегда за часами смотрю.

– Конечно, Иванов-сан!.. Если надо, я попрошу босса, он может меня передать вам в помощь.

Хорошая идея. Главное, этот трудовой порыв в правильное русло перенаправить.

– Буду признателен. Только вряд ли вам понадобятся в будущем знания про обводненность скважины и как ее высчитывать на разных добывающих кустах… А вот навести порядок в шаблонах для оформления отчетов – это просто непаханная целина. Ваши предшественники для одной и той же формы слепили штук сорок разных образцов. Если бы вы их привели к общему знаменателю и разложили по разным папкам на компьютере с пометками – почему именно эту шапку нужно использовать в этом месяце… Весь отдел сказал бы вам тогда огромное спасибо.