Текст книги "Иванов-сан (СИ)"

Автор книги: Олег Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Костюмов взял два. Джинсу и просто из чего-то плотного. Со вставочками и мембранной подкладкой. Как мне продавщица объяснила, хит сезона для разного рода любителей активного образа жизни. Или – кто на шашлыки мотается. В метро не преешь – сквозняками продувает. На природе не мерзнешь. И комары не лезут – вроде как пропитка какая-то. Москва – она хоть и столица, но парков разных и водоемов полно, поэтому сволочи носатые в товарных количествах.

Мокасинчики нашел. Две пары взял. Потому что подошва не на клею, а нормальными нитками присобачена, на века. Продавал мужик, уставший от жизни. Грустно мне это все упаковал и скидку пересчитал, выставленную на полках.

– А за что такая радость? – рядом стояли похожие ботиночки и там никакой скидкой не пахло.

– Говорят, кондовые. Вид не очень.

– Дебилы, – согласился я с грустным дядькой, но от скидки отказываться не стал.

Еще кроссы купил. Как понял, в таких народ обычно по грядкам прыгает. Тоже из разряда «чтобы неубиваемые». Мне бегать каждый день – самое то. По лужам, по не убранным до конца тротуарам.

Напоследок в небольшой павильон забрел, где всякий хайтек стоял. Ведь когда ты «воронкой кверху» сорняки выгрызаешь, что нужно? Чтобы любимый сериал в ухо с планшета бубнил. И планшет не должен бояться солнца, дождя, ненароком упавшей на экран лейки и прочих неприятностей. При этом – чтобы по деньгам терпимо и не совсем Тайвань кривой.

Попытавшись присмотреть что-то действительно нормальное, растерялся. Нет, выбор был и богатый. Но что из этого в самом деле хорошее, а что для дачников необразованных?

Подошедший продавец начал было мне грузить что-то про новые навороченные технологии, но я в эти игры тоже умею.

– Двенадцать ядер – это куда? В «три шара» резаться? И сопроцессор какой на этой модели? Там ведь графика и цветопередача на него завязана?

Через минуту парень сдулся и начал бубнить «это вам тогда к специалисту, а он только с понедельника». Хотел уже тупо плюнуть и ткнуть пальцем во что получится, но подошедший черноволосый усач неожиданно включился в разговор:

– Сайн-байна-у, уважаемый. Компьютер выбираете?

– Сайн-сайн, вам тоже хорошего утра. Ю-бай-на?

Монгол. Натуральный. У нас технарем на одном кусте был такой товарищ. Себя поперек шире. Невероятной силы и доброты дядька. В Монголии вообще с рукастыми людьми все в полном порядке. Как с ними в шестидесятых задружились активно против возможного поглощения китайцами, так и живем душа в душу. Мало того, если правильно помню, там тогда к власти пришел Жамбын Батмунх и сидел в кресле главного председателя тридцать пять лет. Переизбирали его единогласно. Успел неплохо промышленность развить, гоняя ленивых. Заодно кучу средних специализированных учебных заведений построил. Поэтому на Великом Восточном Пути треть технического персонала – с характерным разрезом глаз.

– Вы знаете наш язык?

– К сожалению, только «здравствуй-как-дела». Ваш земляк у нас на буровой за железо отвечал. У меня даже адрес его в Завхане записан. На рыбалку каждое лето зовет.

– Буровая? Похоже, мы с вами коллеги. Я на Боранкольском месторождении работаю, рядом с Каспием… Насчет планшета – вот этот берите. Третий «Сеосан». Корея, не какой-то паршивый и вечно ломучий Тайвань. Все проблемы на первой модели вылизали, на второй разобрались с хотелками клиентов и выпустили действительно отличную машинку. Обрезиненный корпус, большие надежные кнопки, экран со специальным покрытием. К нему лучше колоночки съемные взять, хотя бы эти. И внешний аккумулятор, еще часов на сорок работы. В командировку или дома – лучше некуда. У меня инженеры все с такими сейчас. Горя не знаем.

Я подманил продавца и продиктовал заказ. Если знающий человек что-то советует – надо брать. После чего предложил дядьке:

– Тут на третьем этаже ресторанчик нормальный. Мясо, овощи и все такое. Не возражаете?

Дядька не возражал.

* * *

Два мужика в годах с общими интересами всегда найдут, о чем поговорить. Особенно, если стол полный и никуда не торопишься. Мало того, даже общих знакомых нашли. Нефтянка – она кажется большой, но худо-бедно ротация происходит, чьи-то фамилии на слуху после великих достижений и не менее великих обсдач. Одним словом – не важно, насколько узкие у тебя глаза. Главное – чтобы человек хороший.

Тугудай Бурьбулчиру оказался не просто нефтяником. Он – маленький бай на берегу Каспия. У него своя фирма, пять скважин в личной собственности и поддержка местных кланов. Казахстан в девяносто четвертом получил формальную независимость, вслед еще за тремя республиками. В состав Федерации входит, но исключительно как экономический партнер. Свое правительство, свои министерства, активно взлелеянное кумовство и прочие «радости», передранные с Московских и Питерских реалий.

– Не, Иван, ты не представляешь, насколько сложно сейчас. Ваши хитрозадые обезьяны с островов как пылесосом выгребли любого, у кого руки не под член заточены. Мне чуть не каждый день приходится лично на участок выходить, потому что серьезных специалистов не осталось. Все умотали в Заполярье, за длинным рублем. А кто будет гайки крутить?

– Ваши местные, Тугудаевич.

У монгол с именем-фамилией интересно. Фамилии нет. Вообще. Как из феодализма в социализм шагнули, так клановую фамилию и похерили. Потом залезли в капитализм и там сидят. Как и наши, скопировавшие подобие государственной частной собственности с Китая. Так вот – фамилии нет, отчество на первом месте. Поэтому Бурьбулчиру – имя. Но по имени шапочного знакомого называть нехорошо. Не такие мы пока друзья. Отчество – нормально.

– Местные? Ты издеваешься? Им гайки завинчивать доверить нельзя. Дехкане. Для них любая железка – шайтан-машина. Но зарплату – давай и побольше. Деньги возьмут и в тенек, рядом с ослом. Кальян курить и жизни радоваться.

– Тогда бери билет на самолет и лети за теми, кто длинный рубль из скважины вытаскивает. Я тебе по секрету скажу, там сейчас сокращения пойдут. Вот-вот. Я чуть раньше удрать успел. Добрые люди помогли с переводом в центр. А остальные скоро сильно расстроятся.

– Сокращения? – квадратный дядька с мозолистыми руками задумался. – Вроде шептались о таком.

– На старых месторождениях до восьмидесяти процентов будут резать. Костяк наиболее опытный оставят, а основную массу вышибут. И это – буровики, не дехкане.

– Интересная мысль… Проблема только – захотят ли к нам ехать. У нас жарко и зарплаты не очень высокие, с вашими северными не сравнятся.

– Лучше хоть такие, чем безработным. Но, если все так плохо, индусов набирай. Эти готовы за гроши на любой вакансии числиться.

От нового предложения мой собеседник подавился минералкой и долго кашлял, грозя кулаком. Когда полегчало, я согласился, что шутка была дурацкая.

– Не, Иван, этих точно не надо. Казахи хотя бы из-под палки что-то делают, а с набежавшими вообще невозможно работать.

Само собой. Когда у тебя на голову несколько атомных боезарядов уронили, рванешь в любую точку мира. Тем более, что Индия считалась развитой страной и аттестаты о высшем образовании принимали в англоязычных странах без вопросов. О том, как эти самые аттестаты получали – отдельная песня. Сидит тысяча человек и зубрит ответ на первый экзаменационный билет. Вторая тысяча – на следующий. Кому повезло – тех отобрали и на следующий тур. Из ста тысяч желающих так несколько сотен «специалистов» и получается. Выезжают за рубеж, за собой волокут семью, друзей и знакомых. Отбивая затраты на «обучение». Кстати, Российская Федерация въезд из Индии и Пакистана закрыла напрочь. Как и Монголия, кстати говоря. В Китай они успели просочиться, теперь у строителей Высокой Стены еще одна проблема, кроме Тибетских сепаратистов. То погромами в приграничных районах развлекаются, индийские гетто выжигая. То облавы по крупным городам устраивают.

– Кстати, хочешь реальную историю? Почему норвежцы перестали индусов брать к себе на скважины?

– Аварии?

– Не, забавнее. У них тоже кадровый голод, поэтому наскребли часть условно обучаемых, что-то им показали и сунули в море, на буровые. В морозы. Где-то на верхотуре проблема – отсылают туда бравого парня. Он цепляется страховкой и час или два «работает».

– Молотком по железу стучит?

– Это казахи твои занимаются имитацией бурной деятельности. Индусы тупо – спят. В дубак и ветер. После чего сверху снимают или дохлую тушку, или обмороженную. Выплаты по утрате здоровья и скандал. Когда счет пошел на десятки, всех этих деятелей выперли и зареклись с ними связываться. Не выживают они в условиях минусовых температур.

Когда добили второй пузатый чайник, стали прощаться.

– Все же подумай, может ко мне заглянешь, на месте осмотришься?

– Давай так, Тугудаевич. Мне сейчас срываться особо смысла нет. Я только-только на новом месте кости бросил. Некрасиво получится, если дверью хлопну и свалю в туман. Адрес я твой записал, будем поддерживать связь. Если что – обязательно тебе звякну. Мало ли.

– Это да. Москва – дурной город. Все бегут куда-то, суетятся. У нас лучше. И делом каждый занят. Я бы тебе тысяч сто платил, старшим смены поставил.

Само собой. Главное не забывать, что наше гражданство в Казахстане принимается без проблем. Только налоги за двойное платить надо. Еще вычеты за холостой образ жизни. На местной не женат – значит, холост. Даже если гарем с собой из других краев привезешь. И таких поборов много. В итоге мне на руки останется меньше, чем сейчас получаю. Хотя – в самом деле. Когда по жизни раскорячишься, запасной аэродром лишним не будет.

Я еще подсказал контакты знакомых, кто в самом деле на чемоданах сидит. И через кого можно аккуратно по северным месторождениям прогуляться, удочки закинуть.

Расстались довольные друг другом, потопали каждый в свою сторону. Тугудай Бурьбулчиру в аэропорт, будет брать билеты и ближайшим рейсом в Заполярье. Я к себе в комнатку, разбирать обновки и полы драить. Заодно обмозговать идею, которая с утра в голове крутится и на всякие безобразия подбивает.

* * *

Мне еще вчера утром вспомнился кусок из бегло просмотренного отчета спятивших ученых. Я ведь что-то даже умудрился в интернете из терминологии найти, еще разное в итоге состыковалось в аморфный клубок. По итогам интересная фраза всплыла. О том, что по виварию пришлось списать одну из обезьян, которую гоняли под дикой физкультурной нагрузкой. И она выбивалась из общего правила «дохнут все». Жила. И забила огромный болт на статистику. Жрала все, что давали. Скакала на тренажерах. И прожила бы еще больше, если бы лаборанты не вогнали очередной «буст». Это когда дрянь повторно вливали в бедолагу для увеличения общего эффекта. Судя по результатам вскрытия – наш мохнатый родственник тупо траванулся. Перестарались с концентрацией.

Выводы? Для яйцеголовых они были не очевидны. Но я два общих широкими мазками набросал. Мне можно. У меня взгляд не зашоренный высшим узкопрофильным медицинским образованием.

Первое. Все эти «бусты» не имеют особого смысла. Подкармливать непонятную фигню в потрохах бесполезно и даже опасно. Она уже там копошится и от излишков тупо идет вразнос.

Второе. Если пахать без остановок и без перерыва, весь этот шмурдяк подстраивается под организм и получаем желанный симбиоз. Лишнее утилизируется, полезное приколачивается гвоздями на нужные места. Показатели выходят на среднее плато, и ты весело и бодро не забываешь делать зарядку утром и вечером. Еще небольшой марафон, гриф от штанги на шее завязать и не забывать про пять вторых и литр компота. На ужин.

Если момент адаптации проскочил – нагрузку потом можно уменьшить. По самочувствию. И дядя в белом халате все расстраивался, почему у него тестовые группы загибаются. Но я бы не стал с ним делиться возникшим озарением. Генералов все равно не заставишь бегать, словно «дух» в учебке. Генералы даже под расстрелом стометровку не одолеют. У них лампасы тяжелые, седалище к креслу придавили и все. Намертво.

Значит, мне надо по предпоследнему листу оценить возможное содержимое организма. Лаборанты смотрели онко-маркеры. Которые при клеточном распаде начинают в пробирках вместо крови булькать. Не просто так, строго по подобранной методике. Зато ответ будет однозначный: или ты на финишной прямой, или решил стать вредным обезьяном и проживешь обещанные пять-десять лет. Может и больше… Вопрос другой – где эти самые химикаты найти?

Ответ у меня был. Это нас с Толиком миновала чаша сия. А его малолетний знакомый попал в армию и даже успел в заград-отрядах постоять. Как раз в активную фазу конфликта между Пакистаном и Индией. Поэтому мы парня навещали в филиале Бурденко, госпиталь номер два. Онкология в любых проявлениях. Я тогда понял одно – нет, ходячие пациенты не заразны. Они просто – мертвы. Хотя пока и передвигаются вдоль стеночки. И пообещал себе, что если подобное случится, к доктору не пойду. Бесполезно. Проще самому один день прожить хорошо и весело, а потом поставить точку. Слишком сильно меня увиденное приплющило.

Но сейчас важно другое. Я помню, как выглядит этот госпиталь изнутри. Как там медбратья туда-сюда передвигаются. Где лаборатория. И как анализы таскают в ситуации «у пациента обострение, надо срочно проверить, что именно его сейчас доедает». Поэтому завтрак, привести рожу в порядок и можно выдвигаться. Чтобы получить ответ для себя, любимого: пора уже некролог писать или еще чуть-чуть попрыгаем.

* * *

Второй филиал расположен за Теплым станом, чуть дальше завода Мосрентген. Вокруг парк. Высокий забор. Проходная с турникетом. Там же отдел пропусков. Вот только два с половиной бетонных метра – это ни о чем. Даже колючки сверху нет. Хотя – чего зря деньги тратить. Пациенты вряд ли полезут наружу. И гости обычно добропорядочные, без разных странных завирательных идей в голове. Это я – за густые кусты зашел, за ветку зацепился и на дерево одним махом «взлетел». Оттуда головой поводил, преграду перескочил и аккуратно двинулся дальше. К ближайшей мусорке. Там рядом круглые зеленые нашлепки валяются. Их выдают и посетители на одежду цепляют. Подобрал, какой не сильно мятый, к себе на рубашку пристроил. Можно сказать – легализовался.

Теперь вон туда. Длинное двухэтажное крыло правее многоэтажки – морг в подвале и наверху лаборатории. Двери распахнуты, народ туда-сюда в белых халатах по делам бегает. Кивнул девушке с белым чепчиком на голове, с важным видом протиснулся дальше. Вешалка, там куча мятой униформы на стирку. Кто смену заканчивает – сюда цепляет и по домам. Где тут мой размерчик? Есть. Гостевой кружок в карман, переоблачаюсь. Теперь мне по коридору левее. Там лифты и на любой этаж выше второго. Первый – приемное отделение и холл для посетителей. Второй этаж – административный. Выше уже палаты и кабинеты медиков.

– Щукина кто видел? Как это – домой ушел? Мне сказали, его смена сегодня!

Главное – рожу кирпичом. И не тушеваться при любом вопросе «ты кто такой?». Сидоров я. Медбрат. Мне сказали врача найти. Кто сказал? Зыков сказал. И предупредил, что без Щукина мне лучше обратно в отделение не возвращаться.

Я это еще в армии усвоил. Никогда ни в чем не признавайся. А еще – человек, занятый каким-нибудь делом, может послать любого проверяющего. Вот я – очень занят. Я ищу врача. Откуда знаю, что он врач? Так на третьем этаже стенд «наши специалисты». Там фамилии, имена и отчества. И еще фото, по которым любого опознать можно. Поэтому я поднялся чуть выше и теперь высматриваю тележку с пробирками. У лежачих пациентов кровь собирают на месте. Затем это все подвозят к лифтам и сестричка везет в лабораторию. Здесь не будет, еще выше пойду.

Найдя нужное, одну стекляшку вместе с направлением на анализы убираю в карман и двигаю назад. Парень, для тебя результаты будут готовы чуть раньше.

Лаборанты – страшные люди. Они никого не боятся. И готовы сожрать любого, если припрется и начнет клянчить «мне бы побыстрее». Любого, но не меня. Потому что я – медбрат. Или где-то рядом. Существо подневольное и ни за что не отвечаю. Мне сказали. Я пришел, грустно сел в уголочек и всем видом демонстрирую – под дверью скрестись стану, но никуда не подеваюсь. Мне приказали – я на позицию выдвинулся, окопался и теперь только похоронная команда меня сможет выдрать обратно. Или результаты. Хотя бы – обещание сделать как можно быстрее.

Поэтому на меня сначала ругались, затем ворчали, под конец вздохнули и пообещали «как только, так сразу». Я даже не поленился подойти к усталой женщине и очень вежливо переспросил:

– Правда-правда? Огромное вам спасибо. Вот, от меня шоколадка. На добрую память.

– Да ладно вам…

– Нет, в самом деле. У меня еще одна есть. Когда парней в парк возишь в кресле-каталке, постоянно пытаются отдариться.

Шоколадки я купил в магазине. Но то, что больные за разные знаки внимания медперсоналу сласти стараются сунуть – помню. Видел. И целый кулек с Толиком мы тогда «какао-валюты» притащили в подарок.

Пока лаборант отвернулась и убирала «плитку» в ящик стола, я успел из раскрытого стеклянного шкафчика добыть необходимое. Мне много не надо. Семь названий, по паре каждого. Все в безразмерный карман халата. После чего попрощался, пожелал хорошего дня и удрал в коридор. Отлично. Даже ночью не придется в гости возвращаться. Я-то думал территорию разведать, а уже все нужное хапнул. Там этих реактивов груды на полках. Хотя разложены, как надо, но часто на тесты используют по две-три стеклянные тонкие палочки из пакетиков. И такие расходники никто в журналы не записывает. Только коробки целиком. А мне коробку нафиг не надо.

* * *

В шесть вечера я закончил священнодействовать. Два раза все по описанному шаблону проверил, пальцы с непривычки исколол. Зато – вот у меня титры. Рядком на столе. И результаты совпадают.

Когда подходил через пять минут, внимательно высоту цветных колец в трубочках проверил. Затем еще раз черед десять минут вернулся. Для чистоты эксперимента.

Имею – стабильную реакцию. Как там на мятых страницах было фиолетовыми буквами нашлепано: «ровная картина». Процесс закончил стадию взрывного развития и перешел в стабильную фазу. Мне теперь только поддерживать, после чего топка внутри должна чуть прикрутить краник и я стану обычным человеком. Ну, почти. Еще забавно, что без понимания механики процесса, отловить меня на анализах будет сложно. Да, лимфоцитоз небольшой. Да, слабые признаки какого-то мелкого воспалительного процесса. Без фанатизма. Чтобы обнаружить изменения, надо под нож и препарировать в деталях, с бесконечными соскобами и гистологией из определенных участков тушки. Если до этого дойдет – мне уже будет совершенно без разницы, что там найдут. Я буду чуть-чуть дохлый. На сто процентов.

Убрав результаты изысканий, упаковал их в несколько пакетов, скотчем сверху прихватил и положил в уголок. Завтра в мусорный контейнер рядом с метро сброшу. Там точно никто в содержимом не копается.

Фух. Если у меня еще лет пять радостного превозмогания есть, я могу перестать волноваться и сосредоточиться на чем-то позитивном. Например – на ужине. Ну а завтра уже будем добивать тесты, сертификаты, продолжать зубрить японский и всячески расти над собой. Может, в самом деле до места зама доберусь. С моими-то талантами.

Глава 19

В понедельник с восьми до девяти утра я был очень занят. Сидел и краем глаза контролировал процесс генерации отчетов, сводок, справок и всякого разного. Даже оповещалку присобачил, которая через системный вызов отслеживала появление нового файла в общем каталоге и выводила мне окошечко: такой-то из коллег слепил обновления. Я, от греха подальше, до полной автоматизации доводить не стал и запускал каскад «пересчитай ту фигню, чтобы положить это вот сюда» – только ручками. Потому что это Гаврилова сводку заливает после сотни перепроверок и за ней подтирать не надо. Конечно, если на дистанции не подгадят и какие-то вменяемые цифры пришлют. А вот если Каргасов что-то сбрасывает, можно сразу писать ответ: «Ну, Миша, ну тебя же через левое колено». Только после десятой итерации там будет что-нибудь отдаленно похожее на правду.

Одновременно с процессом мониторинга скриптов и рассылки сводных таблиц заинтересованным людям, я был занят очень важным делом. У меня на виртуальном экране крутилась четвертая серия второго сезона дорамы «Банды Токио». Я наткнулся на нее, листая отзывы на библиотечном форуме. Там разные люди спрашивали в тысячный раз «как повысить уровень японского» и в ответ им кидали ссылки на длинный список книг и фильмов. Так вот «Банды» стояли на первом месте для продвинутых студентов. Разговорный слэнг, куча отсылок на исторические заморочки и хохмочки на бытовые темы огромного мегаполиса. Еще понравилось, что это не по реальным событиям, а сказка. Что позволяет создателям дорамы крутить бесконечную комедию положений. То, что невозможно в реальном мире, у них само собой разумеется. И волшебники на островах. И молодой бандит, которого император использует в качестве тайного орудия в своих многоходовых планах. Даже новых атлантов притянули. Будто они оккупировали часть территории и держат там разного рода уголовников. А японцы им кланяются… Смешно.

На планерку я не попал. Меня в десять часов спешно выдернули к спортзалу. С полного одобрения руководства. Даже табличку выдали с названием отдела. Типа – представлять лучшие кадры, которые догонят и перегонят. В очереди стоял последним – передо мной вереницей кучковались остальные привлеченные, строго по ранжиру этажности. Должны были изображать радость от предстоящего мероприятия. Мужчин не было, только дамы. Наглядно видно, что у нас гендерный перевес в конторе. Если безопасников вычеркнуть и начальство, останется процентов пять мужиков. Да и те зачастую рахиты какие-то. Вот дам и припрягают. Стоят, бедолаги. Шест таблички в ковролин уперли, сбоку надпись держат. И я над ними на голову выше, если не больше. И мне лень палкой пол ковырять. Поэтому я изобразил «на караул», в итоге наш «Отдел транспортировки» видно с любой точки десятого этажа, парит ближе к потолку.

Справа у прозрачной стены зала – толпятся боссы, ярко горят софиты и крутится худой парень с кепкой на голове и камерой на плечах. Телевизионщики, судя по всему. Похоже, наша троица озабоченных карьерным ростом сумела напрячь все возможные ресурсы и выгрызла пять минут славы на каком-нибудь новостном канале. Для японцев это – невероятная круть. Обязательно запись сохранят и будут при любом возможном случае хвастать: «А меня показывали по ящику». Чтобы остальные слезами давились и сипло шипели в спину.

Слева от лифтов топает процессия. Похоже, только их и ждут. Возглавляет второй директор филиала, Мори Джомей. Он у нас так или иначе на общественно полезные мероприятия завязан. Если где-то надо торговать лицом или с мэром бухать ради укрепления дружбы – обязательно его найдете. На безликий офисный планктон даже внимания не обращает. Весь в думах о былом. Следом вышагивает фигуристая Хасэгава Норико. Я даже смог на главном сайте дзайбацу «Идемицу Косан» профайл найти. Если правильно иероглифы перетолмачил, Хасэгава-сан выполняет обязанности кризисного менеджера и мотается по свету уже второй год, как только университет в Киото закончила. Спортсменка, активистка и завидная невеста с огромным приданым. Увидела меня, скосила зеленые глаза и явно хотела что-то сказать. Но промолчала. Или выволочку отложила на будущее, или решила не ронять авторитет жителя местного Олимпа. Я в ответ еще больше вытянулся, расправив грудь и молодцевато нахмурив брови.

Топавшая в конце Баба Яга даже притормозила. Придирчиво оглядела новый костюм, затем поманила к себе крючковатым пальцем. Поставив рядом палку с плакатом, со всем почтением наклонился.

– Голубь ты мой щипаный… Я тебе с деньгами только насчет костюма помогла. Где ты успел брюлики добыть? Фирма их не оплачивает.

– Не поверите, Васильева-сан, я так понравился кутюрье, что он согласился обменять часть своих сокровищ на десять литров крови.

– Да? Не видно, чтобы ты бледным был после такой щедрой сделки.

– Что я, слабосилок какой-то? Вышел на улицу и наловил доноров, сколько надо.

Старуха ехидно покосилась на женщин, которые начали медленно и аккуратно отползать от меня подальше.

– И что, стоило оно так заморачиваться?

– Пять карат, чистые, как слеза младенца. Не смог удержаться.

Видимо, госпожа старший инспектор отдела внутреннего аудита слишком хорошо обо мне думала. Поэтому пошла дальше, закопавшись во внутренний мир. Наверняка пыталась сообразить, каким это образом я за пятьдесят тысяч себе не только хороший костюм пошил, но еще и ювелирный бомбанул. Верит в мои таланты.

Вернув палку обратно, я снова гордо замер, издали оценивая начавшийся хоровод перед камерой. Главное, чтобы одним дублем обошлись. И до обеда всех разогнали по рабочим местам. Я молодой развивающийся организм. Я кушать скоро захочу.

* * *

Не успел заскучать за полчаса, как по переминавшейся «очереди» пополз шепоток. Стоявшая рядом женщина с табличкой «Скважинная логистика» повернулась ко мне и сообщила:

– Иванов-сан, вас просят пройти… Там у руководства вопросы возникли.

Легко. Отвечу не задумываясь. Стольник от груди жму, подтягиваюсь пять раз и пробовал «солнышко» на турнике сделать. Благо, в подсобке запасные панели для подвесного потолка были, поэтому сам же и отремонтировал после эксперимента.

– Добрый день.

Какие все кругом красивые. Репортерша в строгом брючном костюме. Наше начальство разнокалиберное, из которого больше половины – японцы. Две тетки – инструктора по фитнесу и танцам до упаду. Эти в модных спортивных костюмах. Одна в «Пуме», другая в «Адидасе». Само собой – Германские княжества на нашем рынке давят заморских конкурентов при любой возможности. За спинами черным вороном маячит Гафаров. Вряд ли для физкультурных достижений, исключительно за порядком присматривать и протокольные «бдил, фиксировал» выполнять.

Трое японок рядом с камерой, вперед Кимуру поставили.

– Иванов-сан, расскажите, как вам пришла в голову эта замечательная идея? Мы были рады побеседовать с вами и развить общую концепцию до финального воплощения.

Не ожидал. Думал, про меня вообще никто ничего не скажет.

– Я очень благодарен ребятам из службы безопасности компании. Они пригласили вместе позаниматься вечером. И пожаловались, что имея собственные площади и тренажеры, не можем привлечь желающих позаботиться о здоровье. Спасибо вам, Кимура-сан, что сумели встретиться с заинтересованными людьми и подарили нам шанс заниматься спортом здесь, вместе с коллегами. Еще хочу поблагодарить руководство дзайбацу «Ям-Эн», кто не только оборудовал залы, но сделал посещение бесплатным для работников. Мало того, нам еще выплачивают премии за то, что мы регулярно тренируемся. Насколько мне известно, в других корпорациях стараются за это брать деньги.

Журналистка тут же сунула микрофон второму директору под нос:

– Это правда, Мори-сан? Вы платите людям, кто занимается спортом?

Я уж было обрадовался – внимание переключил, надо как-то сдрейфовать за спины других, но телевизионщики никак не унимались.

– Иванов-сан, а не могли бы вы показать что-нибудь из упражнений? Одно-два, чтобы мы сделали интересную картинку. Потом добавим небольшую вставку из нижнего зала и будет отлично.

Меня тут же сбоку под локоток прихватила помощница Кимуры и тихо забубнила на ухо на японском:

– Иванов-сан, пожалуйста. Нам это очень надо. Мы будем признательны.

Скорее всего, от волнения все русские слова забыла. Но аккуратно вручил ей дубину с плакатиком и улыбнулся:

– С удовольствием.

Протопал вслед за толпой особо уважаемых работников в зал, обогнул их и двинул к стойке с привычным железом. Пока толпа в центре разглядывала рекламные ролики на огромных плоских экранах, быстро сбросил пиджак, снял галстук и рубашку. Рядом материализовался Гафаров.

– Иван, ты без фанатизма, – тихо попросил безопасник.

– Не дурак. Нам же только для картинки.

Закончив снимать основную толпу, поближе присеменил оператор с камерой на плече. Замер, зажег красную лампочку. Работает.

Я взял гирю, аккуратно оторвал от пола и поднял над собой. Убедился, что держу крепко и не выроню, три раза размеренно выполнил «к плечу и обратно». Затем поменял руку и повторил. Вернул вниз. Мне вежливо похлопали. Но закончить не дали. Тряхнув кудряшками, журналистка снова вылезла вперед:

– А не могли бы вы еще что-нибудь со штангой показать? Остальные тренажеры мы еще утром отсняли!

– Зрителям будет интересно, как железом гремят?

– Да, да! Мы делали два месяца назад обзор с конкурса бодибилдеров, собрали отличные рейтинги! А вы тоже – такой фактурный мужчина…

Ладно. Будет вам фактура. Благо, Гафаров на всякий пожарный пару бойцов выдернул и я их попросил чуть подстраховать. Набросали чуть блинов, лег на скамью, взял вес. И пошел гонять верх-вниз. Десятку сделал, вернул все на держатель. На этом от меня наконец-то отстали. Собрав одежду, ушел в комнату. Там ополоснулся, добыл из шкафчика сменное белье, облачился в офисный наряд заново. Нормально. Даже почти не вспотел. Можно назад.

* * *

Больше из меня теле-звезду не мастерили. Начальство присело на уши гостям, объясняя, как замечательно корабли бороздят. Предложили обсудить детали выше, в ресторане, где уже все накрыто. Проводив табор к лифтам, дождались, когда они умотают наверх. Теперь можно и обычным работникам расползаться.

Последним раскланивался с Васильевой. Та явно головоломку так до конца и не решила, поэтому погрозила мне сухоньким кулачком и пообещала:

– Узнаю, где набедокурил, лично пистон вставлю… Фактурный мужчина…

– Так точно, Эсмеральда Степановна… Третью идею готовить?

– В смысле? – не поняла меня старуха.

– Ну, первую я смог на завтраки потратить. Вторую на костюм.

– А… И что хочешь?

– Думаю, надо будет жильем озаботиться. В остальном пока все хорошо.

Захохотав, Васильева нажала кнопку:

– Жилье⁈ Ну у тебя и аппетиты, Иванов!.. Директорат кондратий хватит, если узнают…

А я что? Я ничего. В самом деле – раз мне пообещали складированные скелеты по всем закоулкам, то имею все шансы. Я даже готов не сразу, а по частям. Сегодня на одну комнату нарою, завтра на другую. И можно даже не в пределах Садового. Ближе к окраинам. Где-нибудь в Печатниках. Там река, парк большой. И до работы не так далеко…

Плакатик аккуратно пристроил на место, в подсобке. Со второго этажа меня окликнула Макарова:

– Как все прошло, Иванов-сан?

– Мы были лучше всех. Начальство осталось довольно.

– Да?.. Кстати, это правда, что за физкультуру доплачивать будут?

– Будут. Я даже больше скажу, Наталья Игоревна. Вам не надо марафон бежать. Каждый вечер пятнадцать минут легким шагом на дорожке прогуляться и этого достаточно. Аппараты новые. На каждом экранчик и можно наушники подключить. Сериал смотреть или шоу какое-нибудь. Сбросить напряжение после рабочего дня.